Шаг 5. Обнаруживаем способы компенсации нецелостности

Нецелостность проявляется на нашем узоре личности в виде сломанных, подмененных или спрятанных пазлов. И мы как обладатели такого несовершенного рисунка встречаемся со стыдом. В этом случае опорой для психики становится «фантазия» о возможности скрывать свой стыд за обладанием неким качеством или достоинством. Мы начинаем относиться к этой фантазии серьезно и верим, что именно она избавит нас от стыда.

Я выделила три самые распространенные компенсаторные фантазии – или стратегии поведения: режим «Лучшая версия себя», режим «Жертва» и режим «Хорошая девочка». Все режимы помогают уживаться с внутренним расколом, но ни один не способствует целостности. Нет у них такой цели. Они создаются для того, чтобы просто обеспечивать возможность дальнейшей жизни.

Режим «Лучшая версия себя»

Технически создание «Лучшей версии себя» выглядит как перерисовывание изначального узора личности. То есть свое истинное подменяем на приемлемое. Например, желание мечтать, которое не подходило под культуру семьи, заменяем на аналитический расчет. И по факту получаем улучшенную версию, в которой нет стыда за мечтания, а есть контроль действий.

Однако мы живем в мире относительного, верно? И помня об этом, задаем вопросы: а как человек понимает, что лучше? Становится «лучшей версией» относительно чего? Давайте разбираться.

Однажды ко мне на прием пришла молодая женщина с очень конкретным, на ее взгляд, запросом «найти мужчину мечты». Я уделю этому кейсу чуть больше внимания, чем обычному примеру, потому что в беседе с клиенткой стала очевидна ее стратегия «улучшения» себя.

Итак, клиентка, назовем ее Ольга, несмотря на то что вниманием мужчин не была обделена, никак не могла найти того, с кем свяжет судьбу.

– Ирина, как же меня достали родственники со своими шутками про тикающие часы! Вот вы тоже считаете, что в тридцать один стыдно быть одной?

– Считаю, что быть одной не стыдно ни в тридцать, ни в сорок, ни в пятьдесят один. Но вот слово «стыд» – к нему у меня есть вопросы.

– Вот и я так думаю, – Ольга воодушевленно закивала. Интересно, с какой частью моей фразы она согласилась. – Я вообще не понимаю, чего они ко мне пристали!

И тут неожиданно моя клиентка замедлила темп речи. Такие переходы становятся подсказкой для меня. Мы уходим от «симптомов» и переходим на уровень глубже. Что же там?

– В целом я прекрасно себя чувствую, веду правильный образ жизни. Утором идеальный завтрак: овсянка, ягоды, стакан воды, кофе на кокосовом молоке. После – мейк и вперед, покорять мир! Вообще-то я многого достигла. И вот пока работа, дела, туда-сюда, я отвлекаюсь, и все нормально. Отчеты, коллеги, клиенты, пробки, склоки, недовольство, конфликты… Про мужчину и не вспоминаю, – Ольга усмехнулась. – На все есть силы, все в моих руках. Легко держать все под контролем. Кажется, ничего не может вывести меня из себя. Ну, разве что звонок от мамы, – снова усмехнулась. – Но вот к вечеру, когда весь экшен затихает, вместе с этим я сама начинаю таять на глазах.

– Вы устаете к вечеру?

– Дело не в усталости. Я сама объяснить не могу. Словно выключается Ольга-решала и включается какая-то другая. Тают уверенность, непробиваемость, оптимизм. Потом все как-то скучно. Я готовлю ужин, ем. Потом еще ем, – она вновь усмехнулась, – а перед сном ругаю себя за это, само собой.

– Ольга, вы рассказали про свой день. Про то, что справляетесь и только к вечеру «тают» какие-то качества. Но как это связано с мужчиной мечты?

– Ну, мне кажется, что, будь у меня мужчина, все было бы легче.

– А что именно?

– У меня было бы о ком заботиться. И он бы меня защищал.

– А от чего вас нужно защищать?

– От мамы, – Ольга снова усмехнулась. Но в глазах смеха не было. – Это кошмар, она пытается контролировать всю мою жизнь! Сейчас еще ничего, но видели бы вы меня раньше: тут не ступи, так не скажи, лишнего не возьми.

– Лишнего не возьми – это про еду?

– И про нее в том числе.

– Интересно, а вы так же продолжаете себя контролировать в еде?

– Нет, – Ольга поморщилась, – конечно, нет. Я просто худею. Вечно худеющая, так сказать.

При взгляде на Ольгу было ясно, что она – счастливая обладательница завидной фигуры: идеальные пропорции, пышные объемы «где нужно», все было при ней.

– Получается плохо, правда. Днем еще ничего, а вечером не остановиться.

– Днем вы окружены задачами и людьми. Можно ли сказать, что вам трудно выносить моменты без отвлекающих факторов, без социальных ролей, без зрителей? Когда можно просто быть собой?

– Пожалуй, да. Необходимость быть… собой. А как это? – уголок ее рта дрогнул, будто улыбка вот-вот возникнет на ее лице, но женщина задавила ее и только покачала головой.

– А какая вы настоящая?

– Неуверенная, одинокая и постоянно справляющаяся с желанием поесть.

Ольга осеклась, словно сказала лишнее. Знакомый испуганный взгляд: «Все пропало! Ты себя сдала!» Стыд только сейчас появился в глазах женщины, а вовсе не когда мы обсуждали мужчин. Отсутствие мужчины рядом лишь косвенно указывало на несовершенство. Со своим несовершенством она борется, вероятно, уже давно. И выбрала в качестве компенсаторной фантазии совершенство собственного тела. Отсюда и подвязка на еду.

Встреча с собственной неидеальностью вызывает тревогу. Во время еды клиентка оттягивала эту встречу. А в качестве бонуса получала умиротворение, безопасность. Забывала обо всем: нет проблем, нет обид, нет раздражения, нет никого… Тишина.

Кусочек вкусненького – и вот уже нет чувства одиночества.

Еще один – и спокойствие в душе.

Третий позволяет вздохнуть свободно.

А когда все завершается, наступает на горло досадное чувство вины, спасением от которого становится обещание, что завтра все будет иначе.

– А как давно вы боретесь с желанием поесть?

Ольга пожала плечами:

– Всю жизнь.

Клиентка с удивлением вспомнила, как многое связывалось в ее жизни с едой. Как в детстве она ждала завершения уроков, мечтая о домашнем обеде. О том, как прятала конфеты, тайком вытащенные из общего мешка. О сушках, которые надевали на пальцы с сестрой, когда оставалась у нее дома. И все эти воспоминания были про отдых, принятие, получение любви, безопасность. Вместе с этим Ольга росла в семье, где отдыхать было неприлично, о чувствах говорить – слишком сентиментально, а получать плохие оценки – стыдно. Уникальный узор девочки явно не подходил под семейный уклад. А чувство стыда, затапливающее после очередного разочарованного взгляда матери, подсказало, что именно в себе нужно переделать.

То, что молодая женщина в раннем возрасте не получила от родителей, она добирала за счет достижений и еды. Но в глазах мамы по-прежнему замечала нотки «недостаточности». Каждое общение с семьей было напоминанием о собственной неидеальности и вызывало стремление убежать от этого. Так укреплялась компенсаторная стратегия: обрести идеальное тело, яркие достижения и мужчину. Худая, успешная, семейная. С фигурой все получилось, с карьерой тоже, не хватало последнего звена – мужчины. В глубине души Ольге хотелось не столько семьи, сколько облегченно выдохнуть «вот теперь-то я окей».

Как работает компенсаторный механизм? Все эпизоды, где мы в детстве недополучали любовь, принятие и безопасность, становились сигналом, что в этом месте мы «не подходим». Узор личности ломался, менялся. Перед нами возникала непростая, но интересная задача: узнать, какими же мы должны быть, чтобы не было за себя стыдно. Мы наблюдали за реакцией на нас окружающих и развивали в себе нужные качества, а потом и добивались необходимых результатов. Так мы становились новой версией себя.

Какими качествами обладают улучшенные версии? Они целеустремленны, дисциплинированны и работоспособны. У них высокий уровень эмпатии и развитые аналитические способности. Умеют не только подменять неудобные чувства на более приемлемые (агрессию списывать на усталость, раздражение – на недосып, зависть – на раздражение), но и вовсе «отключать» их («не злись», «не обижайся», «не будь слабой», «не будь ленивой», «не будь…»).

Некоторые аспекты жизни «лучших версий» попадают в графу обязательных достижений. Как у Ольги получилось с красотой тела, а у Олега – с безупречным бизнесом. Эти пункты постепенно становятся сверхзначимыми. Сверхзначимость – это когда за одной сферой жизни мы начинаем прятать все остальные. Например, за деньгами – счастье, за семьей – успешность.

У многих женщин есть иллюзия «стоит мне только похудеть, так я…». Но если спросить у них: «И что тогда?» – примерные ответы будут такими: «Начну бегать по утрам», «Стану более уверенной», «Устроюсь на новую работу» и т. п. А по факту оказывается, что, похудев, они вынуждены с досадой признать: бегать, честно говоря, лениво. На работу устраиваться страшновато. А уверенность от нового образа быстро рассеивается. Теперь, похудев, женщина вынуждена иметь дело не с одной проблемой (лишний вес), а с тремя: леность, страх выходить в общество, неуверенность в себе. Интуитивно ощущая, что лишний вес защищает ее от решения других проблем, женщина может саботировать похудение.

Поэтому-то мы и откладываем работу над собой. Включается сильное сопротивление, которое проявляется либо в виде решительного отрицания «Это не про меня», либо в виде подмены одного другим «У меня все в порядке, только вот мужчины нет», как было у Ольги.

Также может казаться, что отказываться от «лучшей версии себя» опасно. Что, отказавшись, придется иметь дело со множеством еще более пугающих сложностей.

«Лучшая версия», в сущности, помогает не видеть себя, а значит, и не сталкиваться с тяжелой правдой.

Но вместе с этим и не дает возможности измениться.