Режим «Хорошая девочка»
«Окей, – говорит психика, – если нам нельзя быть собой, будем такими, какими нас хотят видеть!»
Несмотря на название, которое я здесь использую, режим одинаково характерен для обоих полов. Хорошие мальчики и девочки чувствуют то же самое. Само выражение «хорошая девочка» стало устойчивым, полагаю, из-за общепринятых стандартов. Девочкам неэтично быть «плохими», тогда как мальчики условно могут себе это позволить.
Многие радуются соответствию образу «хороших», так же как в детстве радовались похвале.
И даже не подозревают, насколько эта «хорошесть» может быть разрушительна.
Типичная картина «хороших» выглядит так. Всю жизнь они следуют лучшим традициям воспитания, соблюдают законы семьи, оправдывают ожидания и радуются при мысли «да, это про меня, я молодец». Культивируются такие качества, как отзывчивость, доброжелательность, работоспособность, трудолюбие, тактичность, услужливость, адаптивность.
Но проходят годы, десятилетия. И однажды «хорошие девочки» разочаровываются: те, чьи ожидания они стремились оправдать, давно живут совершенно иначе. Не так, как сами же учили.
Тяжелые чувства нарастают. Правда, первую волну разочарования хорошие девочки выдерживают легко. Потому что к этому времени уже успевают пропитаться «осознанностью», которая гласит: «Только ты в ответе за свое счастье… и несчастье тоже». Проще говоря, «сама виновата». И тогда весь поток уже подготовленной агрессии на мир хорошие девочки направляют на себя, рационализируя происходящее. «Ну в самом деле, не злиться же! И, боже упаси, не обвинять же всех вокруг. Это ведь нехорошо». Они достойно встречают такого рода неприятности, говоря себе: «Это жизнь. Никто не виноват»; «Мы все разные»; «Никто никому ничего не должен» и т. д.
Особо хорошие выдерживают несколько волн разочарования. И дело тут не только в их «хорошести», а в том, что они помнят, какими ужасными могут быть – приносящими боль и разрушение.
Они так испугались самих себя и тех бушующих эмоций, которыми фонтанировали целых два с половиной раза, что до сих пор холодеют от стыда, натыкаясь в памяти на те эпизоды.
Дело в том, что режим «хороших» включается, когда ребенок пугается мысли, что то, что он про себя понял, может быть правдой. «Нехорошей» правдой. И теперь путь для него понятен: надо стать «обратно» хорошим. Другими словами, узор личности ребенка был оценен как «плохой», и теперь его необходимо адаптировать под приемлемый для общества.
Поэтому-то хорошие девочки и «держат лицо» всю жизнь. «Лучше держаться. Пока есть силы», – внушают они себе. А потом устают. И когда устают, все то, что они считали «хорошим», становится для них заточением. Из которого захочется вырваться. И первое, что им нужно понять в этот момент, – зачем быть хорошими?
Мария жила в режиме «Хорошая девочка» и была похожа на натянутую струну. Когда зашла речь о том, что Мария себе запрещает, она поделилась:
– Один из моих страхов – лечь спать днем, когда муж и сын дома. Я не могу позволить себе этого! Даже если я уставшая, все равно не могу.
На лице Марии не было ни намека на иронию. Я чувствовала, что, несмотря на «простоту» ситуации, моей клиентке было непросто говорить о ней.
– А что пугает? Что может произойти?
– Они начнут осуждать меня.
Слушая Марию, я почувствовала нарастающее напряжение между лопатками. Словно и мне передалось напряжение, от которого хотелось выпрямить спину или откинуться на спинку кресла. Я пошевелила плечами.
Усталость – характерный симптом «хороших», которые находятся в постоянном напряжении. Они вынуждены подавлять естественные чувства, которые возникают в различных ситуациях. Но конфликты и неприятности все равно случаются, а выученные паттерны избегания проблем не работают, и что с этим делать – не понятно. Невозможно наслаждаться жизнью, а значит, притока сил – ноль. А вокруг – нескончаемые «должен/ должна».
– Мне до ужаса страшно даже думать о том, как я потом буду оправдываться, – продолжила Мария. – Что я устала, что три раза выходила из дома, чтобы отвезти и привезти детей, что готовила обед, собирала разбросанные игрушки. И пазл! Тот пазл, который мы все пытались собрать, но так и не осилили, – казалось, дел было так много, что Мария спешила рассказать обо всех. – Но я его собрала. И вроде много всего переделала, но что это в масштабе жизни? Ничего! – Мария выдержала паузу и продолжила: – Я не могу спать. И, в конце концов, если я лягу, то как буду мотивировать сына на выполнение домашнего задания, если он тоже попросится спать?
«Ага, вот оно, – подумала я. – Чтобы мотивировать сына, Мария платила отсутствием сна. За что еще – и чем – она платила?»
Марии, как и всем, кто живет в режиме «хороших», необходимо постоянно держать себя под контролем. Но кажется, еще чуть-чуть – и их терпение лопнет. И от этого еще страшнее. Потому что, если терпение лопнет, они перестанут вести себя «правильным» образом. А это значит крах. Крах всего. Ведь «хорошим» кажется, что стоит лишь немного ослабить контроль, как они немедленно превратятся в ленивое, прожорливое, бесполезное существо. Страх настолько захватывает, что невозможно даже смотреть в сторону своих естественных желаний.
Вместе с этим по-прежнему нет разрядки. Без отдыха силы заканчиваются, держаться все сложнее. И люди в ужасе понимают, что струна все же лопнет. Обычно в этом состоянии и приходят к психологу, что хорошо. И с первого же визита понимают, что им можно, оказывается, жить иначе.
– Мария, давайте представим, что вы все же легли спать. Как, по вашему мнению, это усложнит вашу жизнь?
– Мне нужно будет оправдываться.
– Из-за того, что устали, или из-за чего?
– В первую очередь из-за сына. Если я лягу спать, то разрешу себе то, чего не разрешала ему.
– Представим, что вы показали сыну, что тоже можете уставать среди дня. И не просто уставать, но прислушиваться к своим ощущениям, заботиться о себе, позволять себе удовлетворять желания. В данном случае желание в отдыхе. Чем это опасно?
– Ирина, вы смешали совершенно разные вещи! Конечно, хорошо показывать ребенку, что слышать себя – это нормально. Но во всем должна быть мера. Ведь он тогда всегда будет так делать!
– И что может произойти?
– Ну как что. Он совсем от рук отобьется. И так заставить его что-то сделать было проблемой. А если ему все разрешить, что тогда?
– По поводу сына я поняла ваши опасения. А вы? Если вы разрешите себе поспать днем, тоже от рук отобьетесь? Забросите все дела?
– Ну… – Мария растерянно улыбнулась. – Нет. А может, и да. Хотя нет.
– Та-а-ак. А давайте представим, что вам можно спать днем. Хотите – спите, хотите – нет. Как думаете, изменилось бы ваше отношение к сыну?
– Я бы… – Мария, всего пару секунд назад так решительно заявляющая о своих убеждениях, замедлилась и потянулась за платочком. – Я бы меньше злилась на него, когда он просто хочет отдохнуть.
Запрещая себе выражать чувства, удовлетворять истинные желания, мы тем не менее не останавливаем чувства и желания. Мария продолжала уставать, желала отдохнуть, но, запрещая себе дневной сон, не могла удержаться от злости, когда сын был в этом совершенно свободен. Ведь это так злит, когда другие ведут себя свободно.
Встав на путь «хороших» однажды, мы становимся заложниками этого режима.
И чем дальше, тем больше дистанция между «хорошим» во мне и «плохим», и тем страшнее признать в себе истинные чувства. Кажется, что ничем путным это не кончится.
Кроме того, невозможно быть «хорошим» только в одной сфере. Этот режим распространяется на все сферы. Например, хорошие мамы всегда должны быть спокойными, собранными, вкусно кормить. Хорошие хозяйки должны заботиться, чтобы все были сыты, а дома была чистота. Хорошие дочери не могут отдалиться от родителей, должны выполнять все их просьбы. Хорошие подруги должны быть безотказными. Хорошая коллега должна приходить вовремя и держать ровную осанку.
Признаки режима «Я хороший»
Много ли в вашей жизни «должен/должна»? Возможно, вы выполняете все, что «должны», но почему-то никак не придете к финальной цели – к удовлетворению жизнью и собой. Не приходят спокойствие и понимание: «Все, теперь я достаточно окей». И это несправедливо, ведь вас учили обратному: «Если ты будешь окей, то будет тебе счастье». Вы стараетесь быть окей, а счастье все не приходит. Наоборот, как снежный ком растут недовольство, раздражение, подключается психосоматика. Начинают мучить вопросы: как? Почему? Где ошибка?
Как и любая стратегия компенсации, режим «Хорошая девочка» дает лишь временное освобождение от решения главного вопроса: «Почему мне так трудно?» И на длительной дистанции становится скорее ношей, нежели спасением.
