«Достаточно хорошие»

Смог бы Олег без психотерапии уйти от ежедневного ритуала, который удерживал иллюзию «нормальности», – от употребления алкоголя? Не уверена. Потому что этот ритуал оберегал его от стыда, а стыд – один из мощнейших блокираторов действия. Стоит человеку задуматься о вероятном промахе, как у него все тело сжимается. Мы так боимся опозориться, причем иногда перед самими собой, что готовы ничего не делать: не учиться, не пробовать, не выступать, не общаться, не добиваться целей. Однако удивительно, что достаточно пережить пугающую ситуацию, правильно присвоить этот опыт, как произойдет чудо. Вместо защитного желания «развидеть» появится мысль «я не боюсь». Гормон стресса кортизол заменится на другой гормональный коктейль.

Признание себе – вот первый шаг, который важно совершить. После него розовые очки спадают, начинаем видеть все как есть. Поначалу такое себе удовольствие, надо сказать. Однако! Стоит выдержать первые часы, дни, не уползти в старые норы, как приходит чувство расширения. Будто наконец решились зайти в тайную захламленную комнату, осмотрелись и поняли, что можем смотреть на весь этот хлам. Это очень приятный момент разоблачения негативных установок. Мы боялись, что не сможем «так жить», но на самом деле смогли! Фактически установки гласили следующее.

При этом высказывания из всех колонок соединяются в предложения произвольно. Эдакий кубик Рубика, который то и дело пересобирается, выступая в роли нашего тюремщика. Мы никак не могли найти ключ: какими же нужно быть, чтобы не «проваливаться» в третью колонку? Ответ прост: собой. Обладающим всем спектром качеств. Многим из нас трудно даются мысли о «принятии себя», потому что кое-что в себе хочется поменять. Однако существуют два пункта, которые мешают переменам.

1. На самом деле не так уж и хочется меняться. Те качества, которые условно делили на положительные и отрицательные, на самом деле классифицируются на приемлемые и неприемлемые. И тут вопрос: чья фигура стоит за решением, приемлемо качество или нет? Как правило, это один из родителей или кто-то из близкого круга. Но самому человеку эти особенности в глубине души не кажутся столь негативными. И мотивации исправить именно их нет.

2. Изменения требуют специфики. Когда пациент приходит к врачу, то рассказывает всю историю своих болезней: что было в детстве, что беспокоило, что пробовали, какие заболевания в семье и прочее. Эта информация, называемая анамнезом, помогает доктору установить точный диагноз и в соответствии с ним назначить подходящее лечение. Если же пациент утаивает некоторую информацию о себе, то лечение может быть неэффективным и даже навредить. Таким образом, только увидев картину целиком, можно понять, что именно и как менять. Признание себе в обладании «неприглядными» качествами награждает человека энергией, благодарностью к себе, знаниями (в каком направлении двигаться) и раскрепощает. Вот оно, правило «минусы не отменяют плюсы», в действии. Признав присутствие «отколотых» пазлов, мы делаем шаг к целостности.

На одной из встреч я попросила Марию выполнить упражнение.

– Возьмите, пожалуйста, бумагу и ручку, – начала я, – и схематично обозначьте по центру листа ваш силуэт.

– Я не очень хорошо рисую, – возразила клиентка.

– Здесь не понадобится никаких художественных навыков. Мы будем в основном писать. Нужен просто силуэт тела человека, хоть палочка – кружочек, – улыбнулась я.

– Хорошо. Нарисовала.

– А теперь давайте вокруг этого силуэта запишем все, что вы знаете про саму себя. Ваши качества, что вы любите, что нет.

Всего пару секунд на раздумья, и Мария легко стала заполнять лист словами: добрая, умная, заботливая. Когда клиентка заходила «в тупик», я подбрасывала варианты, рассказывая про себя. Мол, «я еще ленивая, люблю сладкое». Несколько таких подсказок – и процесс пошел совсем легко. Так, через некоторое время лист Марии был полностью исписан. На нем были представлены совершенно разноплановые качества: «люблю печь», «ленивая, люблю поспать», «неконфликтная», «вспыльчивая». Казалось, они про разных людей!

– Мария, а теперь – главное волшебство. Закройте рукой «хорошие качества».

Мария положила руки так, чтобы пальцами выборочно закрыть нужные слова.

– Как вам? Что ощущаете, когда смотрите на оставшиеся?

– Жутко. Ужасный человек. Ненавижу себя такой и всячески стараюсь такой не быть!

– А теперь уберите руки с листа, посмотрите на всю картину целиком. Видите?

– Вижу. Но пока не понимаю, к чему вы ведете.

– Снова закройте руками все, кроме, например, «вспыльчивости». И посмотрите. Что ощущаете?

– Мне не нравится.

– Именно так это и работает: когда мы теряем ощущение целостности, то в некоторых моментах видим только плохое. Замечая только это качество, мы теряем контроль. Словно встаем на скользкую горку и «скатываемся» в конфликт.

Мария смотрела то на лист, то на меня.

– Ирина, я поняла. Даже когда я вспыльчивая, это та же самая я, которая еще и заботливая, печет хлеб и любит своих детей.

– Именно! Что вы чувствуете сейчас?

– Я чувствую, что вспыльчивость не такой уж и серьезный недостаток и мне есть чем его перекрыть. Да и перекрывать не обязательно. Я и так достаточно хороша.

«Я выдерживаю жизнь»

Бывало у вас такое, что еще только по звуку шагов вы понимали, в каком состоянии находится человек? Иногда походка легкая, парящая, будто шагающий не прикладывает никаких усилий. И вместе с собой привносит энергию вдохновения, свободы. А порой – тяжелая, преодолевающая. Как будто человек несет непростые темы и тяжелые чувства. Именно такую походку я услышала перед началом нашей сессии с Олегом.

– Добрый день, я немного опоздал, – с порога начал он. Выглядел он уставшим. – Я сегодня третий день без алкоголя. Не знаю, связано ли это с моим состоянием или нет. Но хорошая новость в том, что я вовсе не ожидал, что вмиг откажусь от этой привычки.

– Что подтолкнуло вас к этому решению?

– Я вдруг понял, что все не имеет смысла. Нет, конечно, мое дело успешно, приносит деньги, я могу обеспечивать семью, у меня есть семья… – Олег выдержал паузу. – Но все это не приносит счастья. Я потерял какой-то фрагмент пазла. Я думал, что у меня все «по плану», все «как надо», а сейчас вижу, что на самом деле нет никакого «плана» и никакого «надо». Я думаю, что и раньше чувствовал это, но виски глушило это чувство и помогало скрасить пустоту.

– Расскажите, что вы чувствуете сейчас.

– Постоянную тоску. Апатию. Все то, от чего уходил столько лет. Я разочарован. Моя жизнь не такая яркая и наполненная, как я думал. Я сам не такой веселый и смелый, как считал раньше. Мне все видится с некой толикой лжи. И еще ощущение, будто у всех жизнь строится, развивается, все проживают ее на сто процентов, а я в каком-то вакууме. Потерян.

Тяжелая стадия в терапии – когда из бессознательного поднимаются «слои», защищавшие прежде от тяжелых чувств. То, что помогало раньше «не чувствовать», уходить от самих себя, – разоблачено. А поскольку оно разоблачено, уже не так сладостно возвращаться в былые схемы. Когда человек видит свои защиты и тем не менее ставит их на прежнее место, у него будет оставаться привкус самообмана. Нужно принимать решение: идем вперед или возвращаемся? Помните, как в «Матрице» – синяя или красная таблетка. По мне, так это путь только вперед. Однако же поднять со дна, выдержать и изменить паттерны отношения к себе и миру – это тяжелый труд, на который готов не каждый.

К выбору важно подойти осознанно: либо я нахожу поддержку, делаю на себя все ставки и иду вперед, либо я принимаю решение жить как прежде.

Отказавшись от химической «заглушки» чувств, Олег столкнулся с разочарованием. Тот яркий мир, который он построил на защитах, в действительности скрывал внутреннюю пустоту. По воспоминаниям, эта тишина напомнила ему ощущения из детства. Описать на словах их было трудно, поэтому я предложила Олегу выбрать из колоды метафорических карт ту, которая наиболее полно отражает его нынешнее состояние. Он указал на карту с таким изображением:

– Да. Это я сейчас. Один в большом мире.

Метафорическая карта указывает на чувство, которое трудно выразить словами. Однако же она может указывать и на тот период детства, в котором произошла травма.

– Вы часто в детстве были один?

– Постоянно. Большую часть детства я вообще скучал. Не в плане, что мне было скучно. Нет, наоборот. Я находил чем себя развлечь. Помню, летом из дощечки вырезал лобзиком кита. Он был размером с мою детскую ладонь. Очень любил возиться с деревом. Но я скучал по людям.

Олег задумался. Казалось, ушел с головой в какую-то ситуацию из детства. А потом продолжил:

– Не узнаю себя сейчас. Переломный момент помню пару дней назад: вечер, на часах без десяти минут девять. В это время я обычно уже в отличном настроении, отдохнувший или настроившийся на отдых, сытый и расслабленный. А в тот день я просто сел на диван в гостиной. Не стал включать телевизор, не листал соцсети, не отвлекал себя никакими привычными вещами, просто смотрел в окно. Я даже свет не включил. У меня была альтернатива – встать и вернуться к приятной схеме вечера. Но я сидел. Я даже не ощущал, что выбираю. Я просто сидел. Будто замер. Будто со стороны смотрю кино. Не уверен, что даже ощущал себя. Или, наоборот, я впервые ощущал себя, но даже не осознавал этого. На часах 20:53. Ничего не происходит. Совсем. Я не эмоционирую, не развожу бурную деятельность, мы не смотрим с женой фильм. Я не говорю по телефону, не обсуждаю завтрашние встречи. Ничего не происходит. Но именно в этот момент я почувствовал что-то вроде надежды.

Олег замолчал. Я хотела помочь продолжить найденную мысль и подхватила:

– Надежды на что?

– Я и раньше надеялся на лучшее. Но в тот момент я подумал: «Может быть, вот оно? Может быть, теперь мне будет лучше? Может быть, это не дно, а опора, от которой я могу оттолкнуться?» На миг мне стало лучше, – Олег улыбнулся, – но у меня уже и не было шкалы сравнения. Я просто был. Просто я. Просто в этом вечере. 20:55. Просто в этом мире. Во всем, что меня окружает. Я не пытался менять, формировать, убегать, строить. Я просто был. Дышал, смотрел, наблюдал. Очень необычно. Оказалось, я могу это выдерживать.

«Я могу это выдержать» – те слова, к которым мы шли. Крепкие напитки нужны были Олегу для того, чтобы терять контакт с собственной подавленной частью из-за ощущения, что невозможно справиться с ней. Однако же мужчина совершил прорыв, который заключался в том, что он смог увидеть ресурсы там, где раньше был только страх не справиться. Мне захотелось разделить это наблюдение с Олегом. Однако он опередил меня, задав беседе тон, далекий от «ликования»:

– Вместе с тем я не чувствую себя сейчас «на коне». Будто я в этом мире – и не понимаю, куда в нем двигаться. Да и зачем? Я как будто разочарован. Хотя я жив. Вы понимаете, о чем я?

– Да, понимаю. Это как расставание. Расставание с идеей идеальности. Одно из самых болезненных, на мой взгляд.

Олег кивнул. Было видно, что он словно исчерпал себя в саморефлексии и в данный момент ждет, что в моих словах найдется решение. Я продолжила:

– Я хочу сказать, что вы не одиноки в этих чувствах. В моей жизни был период, когда рушилась идеальность. Кажется, что рушится вообще все, что мы когда-либо знали о жизни. Непонятно, на что ориентироваться, в какую сторону шагать… Вначале всегда тяжело. Однако стоит лишь пройти через…

– …испытание, – подхватил Олег, воспользовавшись возникшей паузой, пока я пыталась подобрать подходящее слово.

– Да, испытание. Стоит лишь идти вперед, просто прожить минуту, час, день, как впереди откроются новые дороги. Наступит период, когда вдруг сквозь серую пелену пробьется луч солнца. Вы удивитесь ему.

Олег впервые за сессию улыбнулся, хотя во взгляде по-прежнему читалась усталость.

– Луч как метафора чего-то, что вы раньше не замечали в своем разрушенном идеальностью вакууме. Вы ощутите его: ого, луч желтый, теплый, приятный. Вообразите, вы выйдете на улицу и вдруг заметите, что возле парадной замерзший сад укрыли шапки снега, что сосед здоровается по утрам и с улыбкой заглядывает в глаза. Вдруг станете улавливать запахи, начнете реагировать на звуки, ощутите себя окруженным жизнью. И снова удивитесь: все кругом движется, развивается, дышит, происходит. Этот день вы запомните на всю жизнь благодаря ощущению острого и полного контакта со всем вокруг. Вы будете идти на работу, ехать домой, смотреть на близких и будто заново их узнавать.

– Звучит заманчиво.

– Да. И самое приятное, что это будет реальностью. Первым оживет чувство удивления. И достигнет максимума, когда вы встретитесь со своим изумленным взглядом в зеркале. «Неужели это Я? Ну, привет, Я. Какой ты, Я?»

Олег выдохнул, расслабился.

– В этот самый миг вы почувствуете, как внутри зарождается что-то вроде личного понимания этой жизни. Не того искусственного идеала, к которому тянулись раньше. А чего-то своего, тихого, правильного, безопасного и неотъемлемого отныне. Восторг. Расставание с былой картиной мира оборачивается «рождением». Жаль, конечно, что через боль. Хотя… Какое рождение без боли?

– Ирина, знаете, о чем я сейчас подумал, пока вы говорили? О том, что мне было стыдно за собственную неидеальность. Но я избегал этого чувства, говоря, что «все нормально, ничего не происходит». Но это помогало только замереть в моменте. Вот оно – я был словно замерший. Каждый день одно и то же. И вроде вокруг куча экшена, но оно было не со мной. То есть то чувство, что я живу двойную жизнь, не давало кайфовать во время побед. Но я знал хотя бы на уровне головы, что достижения есть. Это было чем-то вроде иллюзорного утешения. И когда я перестал пить, то понял, что подавил в себе все чувства. То есть это я сейчас понял.

Олег заерзал в кресле, к нему как будто вернулась его энергия. Теперь уже замолчала я, дав возможность клиенту выразить свои чувства, зафиксировать инсайт.

– Кажется, меня начинает, как вы говорите, «отпускать». А то поначалу я думал, что это «жесть», во что я вообще ввязался?! Я даже думал, что пора сходить с дистанции с этой вашей психологией. Что нормально все было как раз до работы над собой. И я несколько раз задумывался о том, чтобы вернуться в привычную колею. Но что-то удерживало. Не знаю что. Но я рад, что удержался. И что не сошел… ни с дистанции, ни с ума.

«Похоже, первым возвращается не только удивление, – подумала я, – но и чувство юмора».

– Так что я должен делать теперь?

– Жить.

Олег всю сознательную жизнь боялся признать, что он не настолько успешен, не настолько идеален, каким хотел казаться для своего окружения. Тревогу «глушил» алкоголем. Но стоило ему выдержать столкновение с этой правдой о себе, как стыд со всеми устрашающими последствиями рассеялся.