Прощаем родителей. Или не прощаем…

Моя позиция по этому вопросу такова: даже если вы взрослые и хорошие, вам необязательно прощать своих родителей.

В ваших отношениях могла быть такая жесть, что один бог им судья. И ни один человек в мире, на мой взгляд, не имеет права вам советовать, нужно ли вам на самом деле прощать родителей за то, что они вам причинили.

За свою практику работы психологом я услышала столько историй, в которых волосы встают дыбом от того, что взрослые умудряются делать с детьми. И единственное, как психика может себя защитить, – это навсегда сохранить в себе злость и желание мстить.

Когда-то я прочитала одну из статей Алис Миллер (автора книги «Драма одаренного ребенка»), называется «Ложь прощения». В ней Миллер отстаивает право всех выросших детей называть травматические вещи, произошедшие с ними в детстве, своими именами. Любой взрослый, пережив когда-то насилие или жестокое воспитание, имеет право не прощать своих родителей. То есть не проводить этот невыносимый душевный труд по прощению родителей, которые никогда не признают своих ошибок и не попросят прощения у своих детей.

Вот несколько цитат из статьи:

«Многие из […] авторов утверждают, что прощение есть необходимое условие успешной терапии. Это утверждение столь распространено в психотерапевтических кругах, что даже не всегда ставится под сомнение, несмотря на то, что сомневаться в нем необходимо. Ведь прощение не избавляет пациента от скрытого гнева и ненависти к себе, но может очень опасно замаскировать эти чувства.

Но даже во множестве подобных вопиющих случаев давление на пациента с тем, чтобы он простил, существенно снижающее шансы на успешность терапии, не представляется многим абсурдным. Именно это повсеместно распространенное требование простить мобилизует застарелые страхи пациентов и заставляет их подчиниться авторитету психотерапевта. И чего же этим добиваются терапевты – разве что они делают это, чтобы заставить свою совесть молчать?

Пациентам все время твердят: “Ваша ненависть – причина ваших болезней. Вы должны простить и забыть. Тогда вы выздоровеете”. И твердят до тех пор, пока пациент не поверит в это, а терапевт не успокоится.

Пациент должен иметь возможность спросить у такого терапевта: “Почему я должен прощать, если у меня никто не просит прощения? Мои родители отказываются понять и осознать, что они со мной сделали. Так почему же я должен пытаться понять и простить их за все, что они творили со мной в детстве, при помощи психо- и трансакционного анализа? Какой в этом толк? Кому это поможет? Это не поможет моим родителям увидеть правду. Однако для меня это создает трудности в проживании моих чувств – чувств, которые дадут мне доступ к истине”.

Жертвы жестокого обращения должны прийти к своей правде, осознавая, что им ничего за это не будет. Морализаторство только уводит их с верного пути. Эффективность терапии не может быть достигнута, если педагогические механизмы будут продолжать свою работу. Вам необходимо осознать весь масштаб травм, нанесенных воспитанием, чтобы терапия могла справиться с их последствиями. Пациенты должны получить доступ к своим чувствам – и получить его на всю оставшуюся жизнь».

Для меня это настолько очевидная человеческая и терапевтическая идея! Хотя я постоянно встречаю людей, которых терапевты убеждали простить своих родителей. А некоторые для этого отправляют людей в церковь. Не спрашивайте, как такое бывает. Для меня невероятно.

Как терапевт я поддерживаю право клиента не прощать жестокое обращение и насилие. Я поддерживаю право человека чувствовать обиду, злость и боль до тех пор, пока они есть внутри. Без лелеяния, но с констатацией и эмпатией ко всем чувствам.

Как терапевт я говорю клиентам, что они не обязаны любить своих родителей. Что их отношение чаще всего адекватно тому отношению к себе, в котором они существовали все детство.

Как терапевт я помогаю клиентам освоить весь объем амбивалентных чувств к родителям, которые наталкиваются на педагогические догмы «каждый обязан любить своих родителей во что бы то ни стало». И тогда вся злость и обиды подавляются или обращаются на самого клиента, погружая его в токсическую вину за «плохие» чувства к родителям.

Прощение – это не преимущество хороших людей. И вы не плохой, раз не хотите или не можете простить своих родителей.

Вы не должны обладать грандиозностью божества или гуру, который может вместить в себя все несчастья мира и простить все прегрешения. Я всегда повторяю, что способность простить что-то болезненное – это иногда результат очень долгого пути. Взросление может подарить вам прощение, а может и нет. Найдите мир с собой – и будет с вас.

Есть одна распространенная причина, по которой нам важно не прощать своих обидчиков, даже если обидчиками были родители. Когда какая-то часть нас осталась в той самой ситуации, когда был причинен вред, она может до сих пор ощущать, что никому нет до этого дела и нет возможности себя защитить. Эта часть не верит, что мы на ее стороне и что теперь мы можем сделать что-то по-другому, чтобы не дать себя в обиду, как там и тогда. Для того чтобы понять это, мы вынуждены соприкоснуться с ее переживаниями и болью, стыдом и страхом. На ваш вопрос о том, зачем ей так долго не прощать и носить в себе все сопутствующее этому, раз это так тяжело, она может рассказать вам, что если она перестанет это делать, то все останется по-прежнему. Что вы тогда не научитесь защищать себя, останавливать то, что вам не подходит, уходить оттуда, где делают больно.

Ей важно не прощать не для того, чтобы все это отравляло вашу жизнь и не давало шанса на другие отношения с родителями. А чтобы вы не забывали, как ей было невыносимо – чтобы в другой раз не допускать этого.

Упражнение

Прислушайтесь к себе. Спросите субличность, которой важно не прощать своих родителей, что именно в ваших отношениях с ними ей необходимо помнить? В чем ценность этой памяти? Пообщавшись, вы можете сказать ей, что цените ее беспокойство за вас. И самое главное, что вы – взрослый – не осуждаете ее за нежелание прощать родителей, если вам был причинен вред.