Практикуем здоровый эгоизм

В некоторых семьях слова «ты эгоист» значат примерно то же самое, что «ты предатель». И чтобы не быть эгоистом и предателем, мы не просто не делаем то, что мы хотим. Мы даже запрещаем себе осознавать свои желания и потребности. Зачем, если все равно нельзя преследовать свои интересы?

Когда мы начинаем работать над сепарацией, то практически первое, что мы делаем, – учимся определять, когда, с кем и в чем мы сливаемся. Например, с мамой, которая так долго готовила обед – и теперь надо все съесть, чтобы ее не обидеть. Или с папой, которому нельзя отказать ни в чем, потому что «тебе же не сложно, сделай ради меня». Мы возвращаем себе право рассматривать любую просьбу или чужое желание со всех сторон: а почему я должен хотеть того же? А хочу ли я этого? Это мое настоящее желание или нежелание делать? Или я просто так сопротивляюсь чужому желанию? И прочее.

Это нормальный взрослый навык – осмыслять чужие просьбы и желания, прежде чем на них соглашаться.

Что нам чаще всего мешает это делать? Стыд, вина и слияние с известными убеждениями: «Мало ли что я хочу или не хочу?» и «Я – последняя буква в алфавите».

Сепарация невозможна без того, чтобы в вашем личном алфавите эта буква пусть временно, но должна быть перемещена в самое начало. Именно ваше «я» должно стать центром оценки, проверки, чувствования, желания или нежелания. И это то, от чего ваши внутренние невыросшие фигуры обязательно будут кричать: «Ты эгоист, раз хочешь делать что-то для себя!», «Если ты не делаешь, как хотят другие, значит, тебе на них вообще наплевать!» и так далее. Ведь: «Ни мама, ни дядя Боря не заслужили, чтобы ты так поступал!» Эти фигуры беспокоятся за вашу связь с близкими и до сих пор верят, что вас будут любить и принимать только тогда, когда вы будете хорошими для других. Но это не так.

И вы просто вынуждены снова и снова вступать с ними в переговоры. Ваше взрослое «я» уже может повторять им: «Хотеть для себя – это нормально. Это то, чему с рождения учится ребенок. И сейчас мне уже можно и хотеть, и делать все для себя. Даже если это не нравится другим. Даже если это временно увеличит дистанцию между нами. Но сейчас я уже выживу, даже если останусь один. Хотя мне будет очень больно и грустно, если меня не хотят признавать целостным – вместе с моими мыслями, желаниями и поведением».

Как ребенок сначала учится понимать то, что он хочет, и пытается делать все только в своих интересах, и уже только потом примиряет их с желаниями окружения, так и вы разрешите своим внутренним «детям» хотеть. И пусть ваше взрослое «я» засвидетельствует их желания, не станет ими пренебрегать. Любите себя вместе с ними. Это важно.

Упражнение

Представьте себе, если бы вы и правда были эгоистом/эгоисткой, то что бы вы сделали? От чего бы вы отказались прямо в ближайшее время? Что бы вы выбирали, а что (или кого) отвергли бы?

Устанавливаем границы

Напиши, как доберешься!*

*Если будешь в ресурсе

и не воспримешь мою просьбу

как манипуляцию и

не видишь в этом абъюзивного контроля,

и это не триггерит твои детские травмы

от гиперопекающих родителей.

Тема личных границ тоже уже дискредитирована в поп-психологии. Подростковый максимализм, который обшучивается в меме, вынесенном в эпиграф, делает границы сверхценностью, которую окружающие и наши родители в частности, должны по умолчанию знать, уважать и не трогать.

На самом деле никаких твердых границ не существует. Даже насилие бывает в сексе по взаимному согласию. Но наше «нет» может ставить барьер любой заботе, благу для нашей пользы и любви со стороны другого человека.

Таким образом, прежде чем возникают границы, должно появиться наше «я», являющееся их центром. И никто его не заменит. То есть мы можем, конечно, ожидать, что другой будет настолько бережен и внимателен, что сам разглядит, как нам надо и не надо, но это же опять не про сепарацию. Личные границы – тот самый феномен, в котором проявляется состояние всех видов нашей независимости:

• Нас не должны сдерживать тревога, вина, стыд или страх отвержения в тех случаях, когда мы нуждаемся в заявлении о своих границах.

• Мы должны устанавливать их на основании своих ценностей и видения того, что для нас важно, а не в слиянии с мнением родителей или окружающих о том, где они должны быть.

• Мы не должны руководствоваться оценками или ожиданиями извне.

• Ну и наконец, мы должны найти свои поведенческие способы определять для других и защищать свои границы. То есть это навык осознавания и ясного заявления о том, как с нами можно и нельзя, что мы хотим в отношениях и чего хотели бы избежать.

И тут нас поджидает, возможно, еще одна грустная правда для взрослых. То, как бы мы хотели, чтобы люди с нами обращались, – это исключительно наша претензия на это. То есть автоматически за этим ничего не следует. Но сигналом является.

Никто не обязан соблюдать наши границы, как и давать нам то, что мы хотим. Никто не обязан выбирать нас с теми ограничениями контакта, которые мы выставляем. Но мы можем выбирать себе тех, кому наши рубежи важны и ценны. И не идти по пути с теми, кто ими пренебрегает. Если, конечно, для нас самих то, что мы обозначаем, действительно ценность.

Упражнение

В чем вам пора установить границы с родителями и окружающими? Что вам пора прекратить терпеть? На что уже важно было бы не соглашаться?

Однажды на учебе мы делали интересный эксперимент. Надо было притворяться пограничным клиентом, пришедшим на первую консультацию к терапевту. Ну, типа он тебе «добрый день», а ты ему «непонятно, с чего вы решили, что он добрый». «Терапевт»: «Как у вас дела?», а «пограничный» ему: «До встречи с вами было нормально».

И вот что интересно. Пока этот «терапевт» терпел все мои выходки, желание третировать, нападать на него и вообще делать козью морду было почти непреодолимым. Этого мягкого и бесконечно соглашающегося на уступки человека из моей роли хотелось завампирить до смерти.

Получается, что я вдруг встала по другую сторону баррикад. Ведь в обычной жизни я как раз пытаюсь договариваться с такими людьми, в том числе с родственниками. Я пытаюсь быть с ними мягкой, избегающей конфронтации, понимающей. Потом, естественно, эти люди выводят меня так, что единственной доступной мне реакцией становится уход, избегание или активная агрессия. То есть, по сути, тоже пограничные реакции, в которые эти «агрессоры» умеют активно вовлекать.

Побыв во время эксперимента «в коже» пограничного, я поняла, что им нужно от других людей. Их энергетический вампиризм рождается как неуправляемая и неизбежная реакция на отсутствие границ собеседника. Пограничность жаждет границ. Пограничные атакуют другого в поисках ясного обозначения, что можно и нельзя.

Поэтому если ваш близкий или далекий, не дай бог, именно такой, то:

• уклончивость, мягкость и понимание вам не помощники;

• вы должны четко осознавать для себя, что вы можете и хотите в отношениях с пограничной личностью, и уметь ясно это выражать;

• да, возможно, вам страшно встретиться с агрессией на свою позицию, но она ничто по сравнению с той, которая возникает у пограничного в ответ на то, что вы ни рыба ни мясо и не можете дать отпор;

• обозначая собственные границы, вы снижаете тревогу пограничного человека, не выдерживающего вашей неясной позиции в отношении себя и него.

Но если у вас еще есть иллюзии по поводу общения с пограничным, что нужно просто:

✧ еще вложиться в отношения с ним;

✧ поработать над собой;

✧ лучше его понять;

✧ всегда держаться на безопасном расстоянии;

✧ ничего не делать рядом, чтобы он не злился…

То вы заходите на новый круг. И продолжаете кормить тревогу пограничного, который вынужден снова и снова атаковать вас, чтобы вы либо сбежали сами, либо его послали, либо дали волю своим аффектам. Вот тогда хаос вампира-пограничника хотя бы временно утихомирится. Он насытится и с удовлетворением отползет. Но надолго ли…

Упражнение

Здесь можно просто задуматься: а может, и правда пора определиться и встать на свою защиту? Пусть чрезмерно и с большей агрессией, чем необходимо, но сделать для других очевидным, где граница того, что с вами можно, а что нельзя.