Столкнувшись с проблемой непонимания новых для меня движений, я был глубоко потрясен собственной уязвимостью и тем фактом, что по-прежнему не могу быть уверенным в способности защитить себя. Пятнадцать лет я посвятил тому, чтобы обеспечить себе хоть какую-то безопасность на случай необходимости защищаться. Имея немалый опыт столкновений с агрессией и насилием независимо от моих благих намерений или моего доброго отношения к миру, я не чувствовал себя в безопасности и не доверял потоку жизни оберегать меня от напастей. Мне было жизненно необходимо быть уверенным в том, что я не стану случайной жертвой в жерновах жизни. Я насмотрелся на то, какому унижению подвергаются слабые и неспособные постоять за себя. Безопасность была необходимым фундаментом полноты жизни, и тогда я понимал ее именно как способность защитить себя. Это было частью моей свободы, без которой нормальная жизнь была немыслима.

Я чувствовал себя сброшенным с той опоры, которую так долго выстраивал, и мне надо было срочно найти возможность восстановить ее. Страх перед неизведанным оказался куда сильнее, чем страх перед силой и ненавистью. Я не мог ни о чем думать, кроме как искать выход из возникшей в моем сознании ситуации. Не то чтобы я впал в депрессию или стал странно вести себя, но мысль об этом постоянно занимала мое сознание.

Первым делом я попробовал изучить информацию, благо мои друзья имели выход на те источники, которые появлялись в стране вместе с интересом к боевым искусствам, возникшим с подачи кинематографа. Оказалось, что в Китае около 300 базовых стилей, каждый из которых человек с обычными способностями осваивает всю жизнь. Человек же с незаурядными способностями может освоить два стиля, с феноменальными – не больше трех. Учитывая, что мой уровень способностей был ниже среднего, это ставило крест на возможности изучить все стили – а значит, возможность чувствовать себя в безопасности исчезла навсегда. Я был так потрясен этим фактом, что уволился, не отработав положенные три года по распределению после института, и ушел в себя.

Я ходил в лес на горе перед многоквартирным девятиэтажным домом, где в то время жил, и тренировал удары и техники защиты, пытаясь избавиться от эмоционального напряжения путем физической разрядки. Усталость сглаживала эмоции страха и тревожности, заставляя забывать обо всем. Я оставил немало капель пота в том лесу, доводя себя до изнеможения попытками заглушить страх и обрести пошатнувшуюся уверенность, и постепенно вновь ощутил силу и скорость своих ударов, восстановил растяжку и прыгучесть. Я набивал кулаки, ладони, предплечья и голени о деревья. И еще я пытался воспроизвести движения, увиденные мною в китайских боевиках, чтобы хотя бы через тело ухватить то, что мой ум был не в состоянии понять.

Со временем какие-то движения стали мне понятны, а какие-то были отброшены как явно киношные. Это немного успокаивало, но все же я не мог быть абсолютно уверен, что этого достаточно. Я понимал, что в кино в массе своей актеры, а не мастера боевых искусств. Поэтому задача разгадать тайны китайских боевых искусств, основываясь на увиденных фильмах, была изначально неразрешимой.

Временами я просто сидел в лесу, ожидая какого-то озарения, как это происходило в историях о мастерах. Они уходили в лес или в горы и что-то там открывали для себя. Но со мной ничего такого не происходило…