ГЛАВА 4. НОВЫЕ МУКИ
С. 419
— Это «Пестер-Ллойд»? — спросил полковник.
— Так точно, господин полковник, — ответил поручик Лукаш
«Пестер Ллойд» («Fester Uoydu») – очень солидная будапештская (пештская) немецкоязычная газета либерального направления. Выходила непрерывно с 1854 по 1945-й утренним и дневным выпусками. Была возобновлена в 1994-м и до сих пор существует, правда ныне только в электронном виде. Среди сотрудников и корреспондентов в разное время числились Теодор Герцль (Theodor Herzl), Макс Нордау (Мах Nordau), Томас Манн (Thomas Mann), Стефан Цвейг (Stefan Zweig), Эгон Эрвин Киш (Egon Erwin Kisch) и др.
Ведение войны требует совместных усилий всех слоев населения Австро-Венгерской монархии.
Любопытно, что этот фрагмент из будапештской немецкой газеты в оригинале на чешском. Видимо, степень владения немецким не позволяла Гашеку решиться на пародирование статьи из газеты, только на реплики героев.
С. 420
целый ряд выдающихся полководцев, вышедших из среды чехов. Достаточно вспомнить славного фельдмаршала Радецкого и других защитников Австро-Венгерской державы!
Фельдмаршал Радецкий – см. комм., ч. 1, гл. 7, с. 86.
Мы уже обращали внимание читателей на дебоширство N-ского полка в Дебрецене
Дебрецен (Debrecen) – второй по величине город современной Венгрии. Расположен на востоке страны у границы с Румынией. Больше двухсот километров от столицы Будапешта. До Первой мировой город помимо всего славился очень большой еврейской общиной, составлявшей около 10 % населения, что, безусловно, привлекало к нему внимание такой газеты, как «Пестер Ллойд».
бесчинства которого были обсуждены и осуждены будапештским парламентом
В отличие от чехов, не имевших своего национального представительного органа, бунтовщики-венгры в результате Австро-Венгерского компромисса (Ausgleich) с 1867 самостоятельно управляли своей частью империи, Транслейтанией. См. также комм., ч. 2, гл. 1, с. 267.
С. 421
не смеют рассматривать землю короны святого Стефана как землю, взятую ими в аренду.
Земли короны святого Стефана – официальное название Транслейтании, по имени отца нации короля Стефана I (Stephen, он же István, 96?—1038), впоследствии канонизированного и ставшего небесным покровителем Венгрии. В отличие от богемской короны святого Вацлава, короной святого Стефана император Франц Иосиф короновался. См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 32.
— Чья подпись под статьей, господин поручик?
— Редактора, депутата Белы Барабаша, господин полковник.
Бела Барабаш (Béla Barabás, 1855–1934) – реальная личность, венгерский политик и журналист родом из восточного города Арад (Arad), после Трианонского соглашения (см. комм., ч. 2, гл. 3, с. 352) ставшего частью румынской Трансильвании (нельзя путать с Транслейтанией). Действительно, был членом будапештского парламента нескольких созывов. Однако, как указывает венгерская энциклопедия, его многочисленные статьи печатались главным образом в местной прессе, да и сам Белла Барабаш был редактором местных изданий, до войны «Arad és Vidéke«(«Арад и округа») и после «Aradi Magyar Újság» («Арадская венгерская газета»). Укорененный в своем родном округе, весьма удаленном от Кирайхиды, остался в нем и после перехода Арада к Румынии. По завершении Первой мировой в новой стране стал лидером Венгерской партии и членом парламента. Есть большие сомнения, что этот человек мог писать о каких-то местных скандалах в западной Транслейтании во время войны. В любом, случае конкретные румыны его должны были интересовать куда больше, чем полуабстрактные в Араде чехи.
Но прежде чем эта статья попала в «Пестер-Ллойд», она была напечатана в «Пешти-Хирлап». Теперь прочитайте мне официальный перевод венгерской статьи, помещенной в шопроньской газете «Шопрони-Напло».
«Пешти Хирлап» («Pesti Hirlap«) и «Шапрони Напло» («Sopronyi Napló») – реальные названия венгерских газет того времени. Буквально «Пештинская газета» и «Шопроньский дневник». Столичная «Пешти Хирлап» была известна своей выраженной националистической позицией.
С. 422
Это касается особенно того господина, который, по слухам, безнаказанно обретается в лагере и до сих пор носит петлицы своего «попугайского полка».
В оригинале: «попугайский полк» по-немецки – papageiregimentu. «Зеленый попугайский» – цвет петлиц 91-го пехотного полка. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 355.
о бесчинствах которого будет внесена интерпелляция депутатом от Кираль-Хидского округа Тезой Шавань.
Йомар Хонси (JH 2010), ссылаясь на статью Клары Кетнер (Klara Köttner-Benigni), отмечает, что в довоенной Венгрии не было кирайхидского избирательного округа.
Фамилия Шавань (Savanyú) будет еще раз использована в романе. При новом своем явлении это будет уже бандит Рож Шавань (см. ч. 3, гл. 1, с. 37).
— В таком же любезном тоне, господин поручик, — сказал полковник Шредер, — пишут о вас «Еженедельник», выходящий в Кираль-Хиде, и прессбургские газеты.
В оригинале «еженедельник» – словно нарицательное, а не имя собственное – týdeník (píše о vás též týdeník v Királyhidě).
Прессбург – см. комм, к Пожонь, ч. 2, гл. 3, с. 401.
Скорее вас может заинтересовать статья в «Комарненской вечерней газете»
Комарно (Komárno) – город-порт на Дунае, в ста километрах на восток от Кирайхиды. После Первой мировой войны оказался разделен по Дунаю на две части – чехословацкую (Komárno) и венгерскую (Komárom).
С. 423
Я нахожусь сейчас в таком же положении, в каком очутился однажды из-за икон девы Марии слуга художника Панушки.
«Слуга» здесь в смысле «подмастерье». Художник Ярослав Панушка (Jaroslav Panuška, 1872–1958), близкий знакомый Ярослава Гашека, с легкой руки которого автор «Швейка» в августе 1921-го внезапно покинул Прагу и остаток жизни прожил в Липнице над Сазавой (см. комм., ч. 2, гл. 1, с. 256). Художнику Панушке принадлежит последний портрет Гашека, быстро нарисованный в блокноте уже у тела умершего писателя. Был у Панушки и человек на подхвате по имени Матей (Matěj). Повторно упоминается в этой главе (с. 429). Скорее всего, здесь и далее то, что в среде мастеров искусств называется «оммажем» – шутка, приятная и понятная адресату, но которой уж теперь навсегда, видимо, суждено остаться «закрытой».
С. 424
начал палить в дейчмейстеров, стоявших на правом фланге
Дейчместерами (deutschmajstr, deutschmeister) звали солдат 4-го пехотного полка, формировавшегося из жителей Вены. Официальное наименование в 1914-м – k.u.k. Infanterie-Regiment Hoch- und Deutschmeister Nr. 4. А первое, в год образования полка, 1696-й, – Teutschmeister zu Fuß. Дело в том, что шефом полка (буквально, хозяином – majitel pluku, Inhaber), то есть человеком, обладавшим королевской лицензией на наем в него солдат, всегда был рыцарь Тевтонского ордена (Teutschmeister). С введением всеобщей воинской повинности в 1868-м звание шефа, хозяина, полка и его высшего командира, утратив свой первоначальный смысл, тем не менее, сохранилось, означая вельможного покровителя. Хозяином 4-го пехотного полка в 1914 году был и всю войну оставался эрцгерцог Ойген Австрийский (Feldmarschall Erzherzog Eugen von Österreich), зато командиров полка за время войны (1914–1918) сменилось девять. 4-й батальон 4-го полка действительно воевал в Сербии, а 1-й, 2-й и 3-й в Галиции.
Курьезной, но вполне справедливой параллелью австрийским хозяевам военных частей можно считать Пьера Безухова из «Войны и мира», решившего в патриотическом порыве профинансировать создание полка в 1812 году.
С. 425
В ваши годы я, будучи на трехнедельных топографических курсах в Эгере
Эгер (Eger, чеш. Jager) – город в северной Венгрии, на полпути от Будапешта в Дебрецен. См. комм, выше, ч. 2, гл. 4, с. 420. От Кирайхиды (Брукнойдорфа) почти 350 километров на восток.
Вы – самый старший офицер в одиннадцатой роте
Здесь, как указывает Йомар Хонси (JH 2010), изучивший гору материалов пражского военного архива (VÚA – Vojenské Ústřední Archiv), Гашек подменяет свою собственную маршевую и полевую роты. Номер 11 имела полевая рота 91-го полка поручика Лукаса, а вот ее маршевый номер был 12-й.
С. 426
По дороге домой поручик Лукаш все время повторял про себя: «Ротный командир, ротный ординарец».
В оригинале Лукаш бормочет по-немецки:
Nadporučík Lukáš po celé cestě domů si opakoval: «Kompaniekomandant, kompanieordonanz».
Да и в чешской речи полковника Шредера все армейские слова немецкие или дериваты – marška, kompanie, kompaniekomandant, účetnímu feldweblovi.
Когда поручик Лукаш велел старшему писарю Ванеку подыскать ему вместо Швейка нового денщика, тот сказал:
— А я думал, что вы, господин обер-лейтенант, довольны Швейком, — и, услыхав, что полковник назначил Швейка ординарцем одиннадцатой роты, воскликнул: — Господи помилуй!
Фамилия Ванек (Vaněk) впервые используется Швейком в одном из его «рассказов из жизни», ранее в романе: см. комм., ч. 2, гл. 1, с. 263.
Старший писарь, на самом деле, в романе фельдфебель, старшина (účetní šikovatel, Rechnungsfeldwebel) Ян Ванек (Jan Vaněk) – реальное лицо. Однополчанин и армейский приятель Гашека. В гражданской жизни аптекарь из небольшого городка в севером пригороде Праги Кралупи над Влтавой (Kralupy nad Vltavou). См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 456.
С. 427
Перед войной жил в Моравии один по фамилии Немрава, Так тот, когда его забрали, отказался даже взять на плечо ружье: носить ружье – это-де против его убеждений. Ну, замучили его в тюрьме чуть не до смерти, а потом опять повели к присяге. А он – нет, дескать, присягать не буду, это против моих убеждений. И настоял-таки на своем…
Вилем Немрава (Vilém/Wilhelm Nemrava) – реальный человек, убежденный пацифист, история отказничества которого наделала шума перед войной (1904). Упоминается в довоенном антимилитаристском рассказе Гашека о секте отказников «Назаретяне» («Nazarénští» – «Mladé proudy», 1908). Тираж журнала был из-за этого рассказа изъят полицией.
U nás vyskytují se ojediněle. Znám jest zajisté případ vojína Nemravy, který odepřel sloužit. Po krutém žalářování konečně propuštěn z vojny, když lékaři vojenští prohlásili ho za nepříčetného. Jest to podivná logika. Když nechci vzít zbraně do ruky a ohánět se s ní, prohlášen jsem za blázna…
«Такие происшествия [отказ от службы] у нас редки. Есть любопытный случай солдата Немравы, который отказался служить. После долгого заключения был отпущен, поскольку воинские врачи признали его за ненормального. Удивительная логика. Если кто-то не хочет брать в руки оружье и трясти им, то он сумасшедший».
Помимо всего прочего, кажется, из этих слов обратным ходом рождается идиот, который хочет служить. А именно, бравый солдат Швейк.
Ну а обычная ирония жизни, наверное в том, что фамилия пацифиста и отказника Nemrava переводится с чешского как Аморалкин или Развратов.
Сравни с шуткой Гашека о попе с фамилией Хулиганов (Vobejda) – комм., ч. 4, гл. 1, с. 252.
— Вот дурак, — сказал старый сапер Водичка, — он должен был присягнуть, а потом на все начихать. И на присягу тоже.
В оригинале «начихать» – vysrat (nа všechno vysrat) так же как и в знаменитой, едва не стоившей Швейку тюрьмы, надписи на стене: «На войну мы не пойдем, на нее мы все насрем» – «Му па vojnu nepůjdeme, my se na ni vyséreme». Ч. 2,гл. 3, c. 381.
С. 428
Потом попал я в сумасшедший дом на Слупах, а когда нас перед войной вызвали в Богнице на комиссию, признали меня излеченным, и пришлось идти дослуживать военную службу за пропущенные годы.
В Праге на улице На слупи (Na slupi) находился филиал больницы для душевнобольных, знаменитой Катержинки (см. ч. 1, гл. 5, с. 55). Это древнее строение было до гуситских войн монастырем, разорено, использовалось после этого с самыми разными целями, неоднократно перестраивалось, с 1856 года отдано в распоряжение Катержинок. Ныне (с 1995) это опять храм – на сей раз православный. Благовещения Девы Марии (Kostel Zvěstování Раппу Marie Na slupi).
Богнице (Bohnice) – один из самых северных районов Праги. До 1922-го самостоятельный населенный пункт на правом берегу Влтавы. В 1903-м здесь был построен самый передовой по тогдашнему оснащению психиатрический центр АвстроВенгрии. Существует и поныне (PsycMatrická léčebna Bohnice).
— Это учитель из нашей маршевой роты, — представил его егерь, сидевший рядом со Швейком. — Идет подметать. Исключительно порядочный человек. Сюда попал за стишок, который сам сочинил.
Уместно вспомнить, что и сам Гашек сидел на губе в Будейовицах за пару рифмованных строк. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 324.
Вшам в армии квартира даровая.
На унтеров им трижды наплевать.
Вошь прусскую, от страсти изнывая.
Австрийский вшивец валит на кровать.
Переводчик стишка Я. Гурьян этим «валит на кровать», кажется, лишил стишок того элемента неопределенности, который есть в оригинале, где никто никого не валит, пользуясь собственной силой и явной слабостью противника. У Гашека действия сторон описываются нейтральным «спариваться» – se páří.
Vším u vojska se velmi dobře daří,
i na šarže už přivyká,
s vší pruskou už se hbitě páří
ten starý všivák rakouský.
В армии, не различая званий,
на всех погонах она сыта,
И с прусской вшою вошь австрийский
Совокупляется открыто
Эта-то неясность в определении активной стороны и заронила сомнения в души немецкоязычного командования по поводу того, кто же кого кроет при этом совокуплени и спаривании: бравый австрийский вош – дохлую прусскую вшу или наоборот, хитрый прусский вош – зазевавшуюся австрийскую вошу, и завертелось следствие вокруг родовых окончаний чешских существительных, а равно и прилагательных.
Занимательно и то, что в армейском стихотворном наследии Гашека, сохраненном его армейскими товарищами, есть и стишок о вшах. В пандан материалам о его фронтовой жизни «Военное стихотворение о вшах» («Válečná báseň о vších») было опубликовано в одном из послевоенных номеров газеты «Вечернее чешское слово» («Večerní České slovo», 13.09.1924). Окопные вирши Гашека, в отличие от стишков несчастного зрителя, определенны и бодры. Вот начало:
Vy malá zvířátka, jež ve dne v noci
vždy znepokojujete hrdiny,
již všanc vám vydáni a bez pomoci
šat prohlížejí každé hodiny,
vám v dějinách též patří čestné místo,
neb strážím nedáte vy spát
a bdělost zvyšujete, jak je jisto —
tak celkem vzato mám vás rád.
Вы, зверюшки малые, покоя не даете
Герою фронтовому день и ночь.
Он каждый час по вашей милости
В порядок форму приводить не прочь,
В истории законное вам место.
Вы не даете на посту дозорном заснуть.
Боеготовность повышаете и бдительность —
И потому любить вас надо как-нибудь.
И так далее с той же бойкостью. Одиннадцать четверостиший.
С. 429
— Femininum, Sie gebildeter Kerl, ist «он фож». Also Maskulinum ist «она фожак». Wir kennen uns're Pappenheimer /Женский род – эх вы, а еще образованный человек – есть «он фож». А мужской род есть «она фожак». Мы знаем своих паппенгеймцев! (нем.)/.
Совершенно удовлетворительное объяснение последнего выражения дано у самого ПГБ:
Крылатая фраза, широко распространенная у немцев. Взята из трилогии «Валленштайн» [1799] Ф. Шиллера. Паппенгеймцы – кавалерия генерала Паппенгейма [Gottfried Heinrich zu Pappenheim]. Буквальный смысл этой фразы – «Мы знаем своих солдат!»; переносный – «Знаем мы вас».
Можно только добавить, что у Шиллера Валленштайн произносит: «Потому, что я знаю своих паппанегеймцев» (Daran erkenn’ ich meine Pappenheimer), когда, глядя в лицо делегации этих католических конников, выражает уверенность, что они, верные солдаты, не могут поверить в слухи о его предательстве. Увы и ах.
— Короче говоря, — сказал Швейк, — ваше дело дрянь, но терять надежды не следует, — как говорил цыган Янечек в Пльзене, когда в тысяча восемьсот семьдесят девятом году его приговорили к повешению за убийство двух человек с целью грабежа; все может повернуться к лучшему!
Вольная интерпретация Швейком истории реального человека – Яна Янечека (Jan Janeček) по прозвищу Серинек (Serýnek). Бандит, действительно, был цыганом и за три убийства и одну попытку убийства с целью грабежа приговорен к смертной казни через повешение в мае 1879-го. Приговор был приведен в исполнение 9 сентября того же года в Пльзени. Это была последняя публичная казнь в Австро-Венгрии, поэтому наверное, осталась в памяти поколенья. Цыганский барон Серинек – главный герой рассказа Гашека с немецким названием «Я Серинек, немец» («Ich bin Serinek, ein Deutscher!» – «Karikatury», 1911). Рассказ о том, как жулик легко обогащался за счет немецких старост, желавших увеличить поголовье немцев и, благодаря тому, немецкое представительство в Рейсхрате.
Один из исполнителей приговора Яничеку Леопольд Вольшлегер упоминается Швейком в третьей части романа, см. комм., ч. 3, гл. 2, с. 114.
И он угадал: в последнюю минуту его увели из-под виселицы, потому что его нельзя было повесить по случаю дня рождения государя императора, который пришелся как раз на тот самый день, когда он должен был висеть.
Император Франц Иосиф родился 18 августа 1830 года, и едва ли этот единственный день в целой длинной череде дней между приговором Янечеку в конце мая и казнью в начале сентября брался в расчет при выборе последнего. Если верить специалистам, долго выбиралось наиболее подходящее место для публичной казни.
У человека на шее висит дивизионный суд, а он, мерзавец, вчера, когда нас вели на допрос, морочил мне голову насчет какой-то иерихонской розы.
Самовоскрешающееся в воде растение семейства капустных, больше известное как перекати-поле. Существует несколько видов.
Это говорил слуга художника Панушки Матей старой бабе, когда та спросила, как выглядит иерихонская роза.
О помощнике художника Панушки см. комм, выше: ч. 2, гл. 4, с. 423.
Он ей говорил: «Возьмите сухое коровье дерьмо, положите на тарелку, полейте водой, оно у вас зазеленеет, – это и есть иерихонская роза!»
Совершенно точное описание того, как выглядит процесс и сама иерихонская роза, изначально комочек прошлогоднего спутанного сена, после пары дней отмачивания в воде.
С. 430
Я ему покажу «istem ald meg а magyart» /Благослови, Боже, мадьяров (начало венгерского национального гимна)/.
Правильно – Isten, áldd meg а magyart. В оригинале ошибок меньше: isten ald meg а magyart.
Когда я работал в Моравской Остраве, там произошел такой случай. Один шахтер с глазу на глаз, без свидетелей, избил инженера.
Острава (Ostrava) – третий по величине город Чехии. Дымный индустриальный центр в период коммунистического правления звался «стальным сердцем республики» (ocelové srdce republiky). Расположен недалеко от границы с Польшей. Сто километров до «стального сердца» уже Польши, города Катовицы и почти четыреста до Праги. Трудно понять, в какой период своей жизни Швейк мог так набродиться, во всю ширь, от Бремена (см. комм, к слову «грог» ч. 1, гл. 11, с. 155) до вот Остравы? Наверное, юношей, еще до первого призыва в полк.
А когда его спросили: «Так что же, вы у него в ученьи?» – он понес: «Так точно… одно мученье…»
Хороший перевод. В оригинале вполне набоковского типа шутка строится на созвучности слов «подмастерье» (pomocný) и «ночной сторож» (ponocný) – «Vy jste tedy v civilu pomocnej dělník», tak jim odpověděl: «Kdepak ponocnej, ten je Franta Hybšů».
С. 432
— «Черт вас подери, вы у меня вычистите не один, а сто нужников!»
В оригинале «черт побери» – довольно редкое немецкое ругательство Knidtürken, крест на турок. См. сходное Krucihimel: ч. 2, гл. 5, с. 471.
Мы перебрасывались нужниками, как будто это была детская прибаутка из книги Павлы Моудрой для детей младшего возраста.
Чешская писательница, переводчица, феминистка и теософка Павла Моудра (Pavla Moudrá, 1861–1940) к началу Первой мировой войны написала не так уж много книг для детей. Попросту одну. Соответственно, с большой долей уверенности можно говорить, что речь идет о вольных пересказах произведений братьев Гримм и чешского фольклориста Карела Яромира Эрбена (Karel Jaromír Erben) «Сказки у прялки» (Moudrá, Р.; Projsa, Р.: Pohádky и kolovrátku. Praha: nakladatel I. L. Kolber, 1893).
Здесь вообще стоит отметить, что после авторитетного заявления чешского белинского-добролюбова XX века Адре Новака (см. комм., ч. 1, Послесловие, с. 250), сделанного сразу после выхода «Швейка», о том, что Гашек «писатель абсолютно вне пространства подлинной литературы», серьезные чешские литературоведы стеснялись или брезговали заниматься текстологическим, да и вообще каким-либо профессиональным анализом его текстов. Так что сейчас достаточно сложно на ровном месте, без предварительной работы достойных предшественников, отослать любознательного человека к нужному месту книги, издававшейся первый и последний раз больше сотни лет назад. Если только повезет, но это уж, как обычно, случается лишь изредка. Со сказками Павлы Моудрой, увы, не вышло.
Те двое, которых мы повесили, отказались приколоть жену и мальчика шабацкого «чужака»
Шабац – сербский город. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 347.
Чужак – в оригинале čůžák, оскорбительное прозвище южанина, человека с Балкан. Буквально – «чурка». Кстати, очередной немецкий дериват от Tschutsche.
Однако во время боевых действий на Балканах в Первую мировую слово «чурка» имело совершенно другое значение – солдат без формы, попросту партизан (ZA 1953). Так что семью убивают, мстя предполагаемому партизану.
С. 433
а вольноопределяющийся девятой роты был расстрелян за то, что отказался идти в наступление, отговариваясь тем, будто у него отекли ноги и он страдает плоскостопием.
Здесь стоить вспомнить, что, по рассказам Рудольфа Лукаса (JM 1924), именно из-за отекших ног или чего-то подобного попал в плен сам Ярослав Гашек. Из воспоминаний офицера следует, что в нарушение приказа Гашек спал на передовой раздетым или просто разувшимся. Когда на рассвете 24 сентября 1915-го русские неожиданно пошли в атаку и не готовым к обороне австрийцам поступил приказ срочно отступать, Лукас увидел Гашека, пытающегося у входа в укрытие надеть ботинки и закрутить обмотки. — Быстрее, — приказал офицер. — Не могу, — был ответ, — отекла нога (Jo, kdybych moh’, já mám oteklou nohu, musím šiji utáhnout, abych moh’ utíkat). Такова, во всяком случае, легенда.
брат бросился с вышеградского железнодорожного моста.
Единственный столичный мост через Влтаву без собственного имени, просто вышеградский железнодорожный (železničního mostu na Vyšehradě). Открытый в 1872-м, связал вокзал правобережный Франца Иосифа (nádraží Františka Josefa), ныне Главный, и левобережный Западный (Západní nádraží), в наши дни Смиховский (Smíchovské nádraží).
См. комм., ч. 2, гл. 1, с. 256.
и в Картоузах перерезал себе куском стекла сонную артерию
Название тюрьмы, в которую был в 1782-м превращен монастырь Ордена картезианцев (kartuziánský klášter) в Валдице (Valdice), видимо с учетом этого обстоятельства должно переводиться: «и у Картезианцев перерезал себе…» И т. д. (или Картезианов, с учетом обычного для Швейка искажения). В оригинале: v Kartouzích. Сравни с Эммаузами, еще одним названием монастыря в варианте Швейка (комм., ч. 1, гл. 5, с. 63).
Ярослав Шерак (JŠ 2010) обращает внимание на то, что с прошлого века весьма разросшееся исправительное заведение по-прежнему в работе. И также напоминает, что именно у Картезиан отбывал наказание «чешский Робин Гуд» Вацлав Бабинский (см. комм., ч. 1, гл. 8, с. 97).
Само местечко Вальдице фактически пригород Йичина (Jičín). Около ста километров на северо-восток от Праги.
За его воспитанием никто не следил, и до десяти лет он не умел говорить, так как однажды, когда ему было шесть месяцев и его пеленали на столе, все из комнаты куда-mo отлучились, а кошка стащила его со стола, и он, падая, ударился головой.
Типичный у Гашека анамнез слабоумия – удар головой при падении в детстве. Сравни с историей возникновения идиотизма у прапорщика Дауэрлинга: – У него блестящий жизненный путь. Вскоре после рождения его уронила нянька, и маленький Конрад Дауэрлинг ушиб голову. Так что и до сих пор виден след, словно комета налетела на Северный полюс.
См. комм, к соответствзчощему фрагменту – ч. 2, гл. 2, с. 335.
и только позднее, когда его арестовала «У Флеков» военная полиция
«U Fleků» – одна из старейших пивоварен в Праге, основана в 1499 году. Ныне классическая выжималка денег из туристов. Адрес – Кршеменцова (Křemencová), 183/7. Родные места Гашека.
Бржетислав Гула (BH 2012) отмечает, что это заведение, знаменитое своим темным пивом, в довоенные годы было излюбленным местом посиделок людей искусства и науки – художников, актеров и профессоров. Весьма радикальных после пары кружек и беспонтовых «тряпок» (bačkora), как пишет Гула, в своей повседневной деятельности на трезвзчо, не вскруженную алкоголем голову.
С. 435
— А я доволен, — сказал Швейк. — Еще несколько лет назад, когда я служил на действительной, наш фельдфебель Солпера говаривал…
В оригинале Солпера – не фельдфебель, а супак (šupák Solpera) – сверхсрочник, «харчок» и т. д. (см. комм., ч. 2, гл. 3, с. 380). Стоит отметить, что супак – это с парой и больше целлулоидных звездочек на петлицах. См. комм, к речи вольноопределяющегося Марека, ч. 3, гл. 3, с. 374.
что в Пражском музее есть книга записей военного суда времен Марии-Терезии.
Славная австрийская императрица. Пришла к власти в результате принятия Прагматической санкции. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 334. А также комм., ч. 2, гл. 2, с. 383.
В каждом полку был свой палач, который казнил солдат поштучно, по одному терезианскому талеру за голову.
Талер как платежное средство появился на землях Габсбургов еще при императоре Фердинанде I (Ferdinand I, 1526–1564) в шестнадцатом веке. Терезианский талер, как это и предполагает название, начал штамповаться после вступления на австрийский престол императрицы Марии Терезии в 1741-м. МТТ, как его зовут нумизматы, довольно крупная серебряная монета диаметром от 39 до 41 миллиметра и весом 28 граммов с изображением необыкновенно полногрудой императрицы. Использовалась как денежная единица очень широко и долго – пару столетий, то есть имела хождение в той же Эфиопии или Сомали не только до, но и после Второй мировой войны. Что-то вроде прото-доллара США. Последний Терезианский талер был оттиснут в 2000-м.
Само славное время императрицы Марии Терезии известно не только введением в обращение долгоиграющей монеты с выдающейся передней частью на аверсе, но и разменной монеты. В 1753-м появилась «мелочь» – золотые и крейцеры. Один талер был приравнен к двум золотым или 120 крейцерам. Именно в эту пору и возникло понятие «шестак» (10 крейцеров) – одна шестая золотого. См. комм., ч. 1, гл. 6, с. 74.
Современная цена 28 грамм серебра в виде плотного кружочка – рублей восемьсот. А вот подлинный, отштампованный до кончины Марии Терезии, случившейся в 1780-м, может стоить десяток-другой тысяч фунтов.
— Когда я был в Сербии, — сказал Водичка, — то в нашей бригаде любому, кто вызовется вешать «чужаков», платили сигаретами: повесит солдат мужчину – получает десяток сигарет «Спорт», женщину или ребенка – пять.
Чужак – см. комм, выше: ч. 2, гл.4, с. 432.
Сигареты «Спорт» – один из самых дешевых сортов тогдашнего курева, см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 344.
С. 437
Это была книга Фр. С. Краузе с многообещающим заглавием: «Forschungen zur Entwicklungsgeschichte der geschlechtlichen Moral» /«Исследование по истории эволюции половой морали» (нем.)/.
Фридрих Соломон Краусс (Friedrich Salomon Krauss (1859–1938) – известный австрийский славист, ставший не менее знаменитым сексологом. Благодаря гранту кронпринца Рудольфа, смог собрать в 1884–1885 в южных славянских землях Австро-Венгрии огромный фольклорно-этнографический материал, который едва уместился в два увесистых тома. (В русском переводе – «Заветные истории южных славян».) Знакомство с песенными вольностями горцев вызвало у Краузе интерес к запретным темам народной лирики. Книга, которую упоминает Гашек, на самом деле была научным ежегодником, с 1904 по 1913-й вышло десять номеров. Полное название – «Anthropophytheia. Jahrbücher für folkloristische Erhebungen und Forschungen zur Entwicklungsgeschichte der geschlechüichen Moral». Одним из результатов научно-исследовательской деятельности Краузе было судебное преследование за распространение порнографии (1913). Сотрудничал с другим венцем – Зигмундом Фрейдом и принимал участие в конгрессах Всемирной лиги сексуальных реформ. Той самой, что рекомендовал грубый и смешливый Остап истосковавшемуся старику Паниковскому.
Аудитор загляделся на репродукции с наивных рисунков мужских и женских половых органов с соответствующими стихами, которые открыл ученый Фр.-С. Краузе в уборных берлинского Западного вокзала.
в оригинале: по-чешски berlínského Západního nádraží, но и вокзала с немецким названием Berliner Westbahnhof в германской столице не было. В немецком переводе Греты Райнер (см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 217), как указывает Йомар Хонси (JH 2010), исправлено на Северный вокзал (Berliner Nordbahnhof). Самым простым было бы, конечно, обращение к упоминаемому Гашеком первоисточнику. Однако до сих пор никто не подтвердил и не опроверг самого факта существования номера «Антропофитии» («Anthropophytheia») Краузе с материалами на тему сортирных рисунков хоть какого-то берлинского вокзала.
С. 438
Так слушайте, байстрюки, — прибавил он, вытаскивая из груды бумаг большое дело, озаглавленное
Патриархально-лубочные байстрюки – в оригинале: parchanti. Ублюдки, самые обыкновенные.
В ПГБ 1929 совершенно изумительное – кропивное семя. Так, с «о».
С. 439
«Попутного ветра», — как пишут в журнале чешских туристов.
Речь идет о совершенно реальном издании «Журнал туристов» («Časopis turistů»), издававшемся Клубом чешских туристов (Klubem českých turistů) с 1889 года. Пережил все эпохи и власти и до сих пор здравствует, правда с 1962 года называется иначе. Просто «Турист» («Turista»). Сохранились письма Ярослава Гашека 1921 года, в которых он просит друзей прислать ему в Липнице ежегодник «Журнала туристов». То есть читал, интересовался как раз в пору писания этой главы.
С чувствами возвышенными отправляйтесь в те края, о которых еще старый Гумбольдт сказал: «Во всем мире я не видел ничего более великолепного, чем эта дурацкая Галиция!»
Александр фон Гумбольд (Friedrich Wilhelm Heinrich Alexander von Humboldt, 1769–1859) – знаменитый немецкий географ и путешественник. Галиция и ее посещение в 1799-м упоминаются в трудах ученого, в частности, в 5 томе фундаментального «Космос. Набросок физического описания вселенной» («Kosmos» – «Entwurf einer physischen Weltbeschreibung». 1845–1862), но речь идет не о самой западной части Украины, а о самой западной части Испании – Галисии (Galicia). В испаноязычной литературе можно встретить высказывание Гумбольда о том, что Галисия ему показалась столь же живописной, как самые красивые горные луга Швейцарии и Тироля, все в коврах цветов. Впрочем, польскую, северную часть Галиции Гумбольд тоже посещал в свою бытность министром недр в 1793 году, а весь тогдашний маршрут включал север Баварии и юг Пруссии. Неизвестно только, как оценивал ее красоты великий географ.
С. 440
— Не забудьте, когда будете на русской стороне, сразу же сказать русским: «Здравствуйте, русские братья, мы братья-чехи, мы нет австрийцы».
В оригинале русский латиницей – Zdrávstvujtě, ruskije bratja, my bratja čechi, my nět Avstrijci.
C. 441
как говорит адвокат Басс своим клиентам.
В оригинале: advokát Bass. Довольно прозрачный намек на Отакара Баса (Otakar Bas, 1879–1939) – известного чешского адвоката и политика. До Первой мировой войны выступал защитником чешских пацифистов в гражданском суде, во время войны – уже в военных. В Республике одно время был вице-президентом Сената. Вскоре после немецкой оккупации страны в 1939-м покончил жизнь самоубийством.
Дерьмо всякое, а лезут еще драться!
В оригинале: Кат se serete, vy а prát se? Буквально – «кому мозги засираете, вы – да и драка?»
В ПГБ 1929 загадочное – «Всякая з… лезет еще драться!»
В ПГБ 1956 – ближе всего к смыслу оригинала «Всякие сморкачи лезут еще драться!»
С. 442
Речь свою (он был силезский поляк) фельдфебель уснастил перлами своего диалекта, как то: «marekvium», «glupi rolmopsie», «krajcova sedmina», «svina porypana» и «dum vom bane na mjesjnuckovy vasi gzichty» /Морковные обжоры, глупые рольмопсы, трефовая семерка, грязная свинья, влеплю вам затрещины в ваши лунообразные морды (польск.)/.
Это место, по всей видимости, свидетельствует о том, что во время ревизии первой версии перевода ПГБ знакомился с комментариями к роману – Примечания (ZA 1953). Во-первых, в ПГБ 1929 после слова «диалект» стоит точка и сами перлы не приводятся. Во-вторых, перевод этих перлов в точности соответствует тому варианту, который из комментариев Бржетислава Гулы (ВH 2012) безо всяких измений перешел в Примечания (ZA 1953):
«marekvium – (z polského) mrkvožrout; glupi rolmopsie (z pol.) – hloupý zavináči; krajcova sedmina (z pol.) – křížová sedmička, nejhorši karta ve hře; svina porýpaná (z pol.) – svině umazaná; dum vám baně na měsínjuckovy vaši gzichty – (z pol.) dám vám pár facek na vaše měsíčkové obličeje».
И ничего плохого в этом заимствовании из Примечаний (ZA 1953) не было бы, если бы не одно но – сами поляки не опознают большую часть этих «перлов» и заменяют при переводе на такие:
Pawel Hulka-Laskowski (1929–1931):
«małpy zielone», «glupie rolmopsy», «fujary nadziewane», «šwiňskie ryje», «prac was po waszych ghipich mordach».
Josef Waczkow (1983, испр. 1981):
«glupie rolmopsy», «karliki porypane», «kieby swinia nasroła», «dum ja warn po tych waszych gęboch».
Судя по всему, речь романного силезца (wasserpolák в оригинале, что важно, поскольку подразумевает не поляка и не немца, а особое польско-немецкое племя) просто вольная импровизация Гашека на основе его отрывочных сведений о наречии этого народа marekvia – вместо стандартного «морковка» – marchewka, и «кулаком в бубен» – baňa na gzicht.
— Как кончится война, зайди проведать. С шести вечера я всегда «У чаши» на Боиште.
Гашковеды до сих пор недоумевают, почему именно эту господу «U kalicha nа Bojišti» автор «Швейка» выбрал для своего героя. Сам Гашек если сюда и наведывался, то с кем, когда и как неизвестно, история не сохранила этих сведений, при том что вся она, история его жизни, это непрерывный анабазис от пивной к ночному кафе и от кафе снова в пивную – «U zlatého litru», «Montniartre», «U Brejšků», «U Mrtvoly» и т. д., пол-Праги. И все эти распивочные и разливочные подсчитаны и проивентаризированы в воспоминаниях и биографических исследованиях, но только нет в их числе «У чаши». Может быть, просто поселил на этой улице своего героя, а про ближайшую пивную узнал у завсегдатая, армейского приятеля Страшлипки.
См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 27 и ч. 1, гл. 2, с. 41.
Необходимо отметить, что существующая ныне в том же доме популярная туристическая доилка с тем же наименованием ничего общего с господой Швейка не имеет. В 1955-м это заведение с большим открытым двориком и великоповецким пивом было радикально перестроено, открытый дворик, в частности, обрел крышу, пиво стало пльзеньским и вместо простой господы здесь теперь дорогой ресторан для экскурсантов.
С. 443
— Швейк! Швейк! Какое «У чаши» пиво?
Как эхо, отозвался ответ Швейка:
— Великопоповицкое!
— А я думал, смиховское! — кричал издали сапер Водичка.
Велько-Поповице (Velké Popovice) – небольшой населенный пункт в десяти километрах на юго-восток от Праги. Знаменит прежде всего своим пивоваренным заводом. Связь со Смиховым (см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 152) прямая и пивная. В 1870-м Франтишек Рингхоффер (František Ringhoffer), мэр тогда еще самостоятельного города Смихова, основатель знаменитых рингхофферовских машиностроительных в Смихове купил земли в Велько-Поповицах вместе с находящейся на них старинной пивоварней, после чего полностью перестроил последнюю, оснастив самым современным оборудованием, произведенным на собственных смиховских рингхофферовских заводах. Велькопоповицкое пиво всегда было очень легким, и возможно поэтому, как вспоминают современники, его всем прочим сортам предпочитал автор «Швейка». Можно много и долго пить, разговаривая, разговаривая и разговаривая.
Если великопоповецкая пивоварня была основана еще в XIV веке, то смиховские пивоваренные заводы, всем ныне известный производитель пива «Старопрамен», были построены с нуля в 1870–1871 годах специально созданным акционерным обществом.
Возращаясь же к великопоповецкому пиву, знаменитому «Козлу», думаю, стоит привести замечательную статистику производства пенного напитка в Велико-Поповицах, данную на сайте Pivovar.info и отлично иллюстрирующую слова торговца хмелем пана Вендлера (см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 221–222) об упадке бизнеса в военное время.
Год Объем, гектолитры
| 1913 | 230 039 |
| 1914 | 199 127 |
| 1915 | 181 145 |
| 1916 | 130 638 |
| 1917 | 36 792 |
| 1918 | 25 180 |
| 1919 | 37 912 |
| 1920 | 78 645 |
| 1921 | 142 215 |
| 1922 | 156 865 |
— Так, значит, после войны в шесть часов вечера! — орал Водичка,
Одним из самых ярких свидетельств прорастания чешского романа в русскую культуру мне кажется название трогательно-романтического фильма Ивана Пырьева 1944 года «В шесть часов вечера после войны».
Wenn die Leute auseinander gehen.
Da sagen sie auf Wiedersehen,
/Друзья в минуту расставанья
С надеждой шепчут: «До свиданья» (нем,)/
в сноске ПГБ 1929 говорится, что это песенка австрийских немцев. В ПГБ 1956, а равно и в ПГБ 1963, нет и этого. Получается нечто совершенно уже анонимное. На самом деле Гашек с минимальным искажением цитирует завершающие строки из стихотворения 1825 года венского поэта и философа, а заодно барона и врача Эрнста фон Фейхтерслебена (Baron Emst von Feuchtersieben, 1806–1849), которое в самом деле было положено на музыку в 1839-м Феликсом Мендельсоном (Felix Mendelssohn-Bartholdy, 1809–1847):
Nun mußt du mich auch recht verstehn
Ja, recht verstehn!
Wenn Menschen auseinandergehn,
So sagen sie: auf Wiedersehn!
Ja Wiedersehn!
Понять нужно в момент прощанья —
Да, именно прощанья! —
Что, расставаясь, люди говорят.
Да, говорят друг другу: — До свиданья!
Так. До свиданья!
Ну а самое приятное, что эту связь в прямом и переносном смысле установила моя старшая дочь Алена.
