ГЛАВА 5. ИЗ МОСТА-НА-ЛИТАВЕ В СОКАЛЬ
С. 444
У двери стоял толстый пехотинец, обросший бородой, как Крконош
В оригинале: Krakonoš. Так чехи называют вспыльчивого духа северо-восточных гор Крконош (комм., ч. 1, гл. 4, с. 56). У других народов, населяющих обе стороны гряды, разделяющей Богемию и Силезию, это – Rübezahl (немцы) и Liczyrzepa (поляки). В народных сказаниях мелькает уже в XV веке, так что с тех пор накопилось немало изображений и изваяний этого мифического лесника и рыбинспектора. Более всего Крконош напоминает гигантского гнома с длинной бородой. Если и все прочие сказочные черты гномов в нем также гипертрофированы, то субчик, действительно, не из приятных.
Это был Балоун, новый денщик поручика, до военной службы мельник из-под Чешского Крумлова.
Ческий Крумлов – см. комм., ч. 1, гл. 1, с. 32.
С. 445
— Допустим, что так. Разлить можно суп или соус, но не франкфуртское жаркое. Ведь ты от жаркого принес такой кусочек, что его за ноготь засунуть можно. Ну а куда ты дел яблочный рулет?
— Я…
Яблочный рулет в оригинале: штрудель (štrudl).
— Я так набью тебе морду, что ее разнесет, как бочку! Эта грязная свинья осмеливается еще врать! Знаешь, кто тебя видел?
Место удивительное тем, что Лукаш который ко всем обращается только и исключительно на вы, как это предписывает устав, здесь, действительно, тыкает:
Ježíši Kriste, já ti tak nafackuju hubu, že budeš mít hlavu jako štandlík! Ještě mně, ta svině, zapírá. Víš, kdo tě viděl?
Видимо, не считает Балоуна за солдата и человека. См. комм, далее ч. 2, гл. 5, с. 453.
С. 446
— Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, я всегда голоден. Если у кого остается хлеб – я тут же вымениваю его на сигареты, и все мне мало, такой уж я уродился. Ну, думаю, теперь уж я сыт – ан нет! Минуту спустя у меня в животе снова начинает урчать, будто и не ел вовсе, и, глядь, он, стерва, желудок то есть, опять дает о себе знать. Иногда думаю, что уж взаправду хватит, больше в меня уж не влезет, так нет тебе! Как увижу, что кто-то ест, или почую соблазнительный запах, сразу в животе, точно его помелом вымели, опять он начинает заявлять о своих правах. Я тут готов хоть гвозди глотать! Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, я уж просил: нельзя ли мне получать двойную порцию.
По поводу сатанинского аппетита Балоуна есть отличное замечание у Йомара Хонси (JH2010) о том, что обжорство было главным спортом и развлечением Гашека в его липницкие дни, то есть в период написания последних частей романа. Именно в эту пору автор «Швейка» набрал тот вес и форму, с которыми он ныне и ассоциируется у своих читателей. На военных же фотографиях 1915-го – это невероятно худой человек с непропорциональной большой и очень круглой головой.
Попробуй приди сюда еще раз, так уйдешь отсюда, как щепка
В оригинале используется ходовая чешская присказка – jako chmelová tyčka – как жердина для хмеля. Система таких высоких жердин (до 5 метров) поддерживает проволоку, по которой лезет вверх вьюнок-хмель.
С. 447
— Позавчера во время ночных маневров мы должны были действовать против учебной команды вольноопределяющихся за сахарным заводом. Первый взвод, авангард, более или менее соблюдал тишину на шоссе, потому что я сам его вел, но второй, который должен был свернуть налево и расставить под сахарным заводом дозоры, тот вел себя так, будто возвращался с загородной прогулки.
Здесь трудно удержаться от того, чтобы не продемонстрировать в очередной раз всю насквозь пронемеченную речь офицера в оригинале:
Předevčírem při nachtübungu měli jsme, jak víte, manévrovat proti Einjährigfreiwilligen Schule za cukrovarem. První švarm, vorhut, ten šel ještě tiše po silnici, poněvadž ten jsem vedl sám, ale druhý, který měl jít nalevo a rozeslat vorpatroly pod cukrovar, ten si počínal, jako kdyby šel z výletu.
Сахарный завод (cukrovar, Brücker Zuckerfabrik) – реально существовавший в Бруке-над-Лейтой завод. Начал работу в 1909-м и был одним из крупнейших такого рода в Австрии. Закрыт в 1986-м (JH 2010).
С. 448
А знаете ли вы, господин обер-лейтенант, что во время последних ночных маневров, о которых вы изволили рассказывать, учебная команда вольноопределяющихся, которая должна была обойти нашу роту, заблудилась и попала к Нейзидлерскому озеру? Марширует себе до самого утра, а разведочные патрули – так те прямо влезли в болото. А вел ее сам господин капитан Сагнер. Они дошли бы до самого Шопроня, если б не рассвело!
См. комм, о Шопрони и Нойзидлерском озере ч. 1, гл. 14, с. 222.
От Брука-над-Лейтой до Шопроня добрых полета километров лесом и горками.
сообщил конфиденциально старший писарь: ему нравилось смаковать подобные происшествия; ни одно из них не ускользнуло от его внимания. — Знаете ли вы, господин обер-лейтенант, — сказал он, доверительно подмигивая Лукашу, — что господин капитан Сагнер будет назначен командиром нашего маршевого батальона? По словам штабного фельдфебеля Гегнера, первоначально предполагалось, что командиром будете назначены вы, как самый старший из наших офицеров, а потом будто бы пришел в бригаду приказ из дивизии о назначении капитана Сагнера…
Обо всем этом он уже знал и был убежден, что с ним поступают несправедливо. Капитан Сагнер уже два раза обошел его по службе. Однако Лукаш только проронил:
— Не в капитане Сагнере дело…
Как свидетельствуют документы Центрального военного архива в Праге, изученные Йомаром Хонси, в реальной жизни 12-м маршевым батальоном, в составе которого 27 июня 1915 года рядовой Ярослав Гашек отбыл из Кирайхиды на фронт, командовал поручик Венцель (Oberleutnant Franz Wenzel). Только в середине июля, при формировании уже полевого батальона в Гологорах, в Галиции, Ярослав Гашек и командир его 11 роты (Feldkompanie) поручик Лукас оказались в составе 3-го батальона капитана Винценца Сагнера (Hauptmann Sagner). Манипулировать реальностью – неотьемлемое право автора, но только знание реальности позволяет понять, почему назначение такого же, как и он, поручика Венцеля командиром маршевого батальона могло казаться несправедливым реальному Рудольфу Лукасу.
С. 449
— Не очень-то мне это по душе, — интимно заметил старший писарь. — Рассказывал мне фельдфебель Гегнер, что в начале войны господин капитан Сагнер вздумал где-то в Черногории отличиться и гнал одну роту за другой на сербские позиции под обстрел пулеметов… сам капитан Сагнер был. ранен в руку, потом в больнице заразился еще дизентерией и только после этого появился у нас в полку в Будейовицах.
Реальный Винценц Сагнер действительно в чине поручика начал воевать на сербском фронте. Но в госпиталь попал с нервным расстройством. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 340.
С. 450
Я наблюдал это под Дуклою, когда был в десятой маршевой роте.
Дукля (Dukla) – город на самом юго-востоке современной Польши.
Дукельский перевал – самый низкий (502 метра над уровнем моря) переход в Карпатских горах. Протяженность 35 км. Соединяет Польшу и Словакию, города Дуклю и Свидник (Svidník). Место тяжелейших боев во время Первой (зима 1914/15) и Второй мировой войны (сентябрь-октябрь 1944). И в начале века, и в его середине здесь полегло много чехов, в 1914/1915-м это были австрийские солдаты, а в 1944-м – солдаты Людвига Свободы. На Дукельском перевале в апреле 1915-го был при весьма неясных обстоятельствах взят в плен едва ли не в полном составе 28-й пражский пехотный полк (см. комм., ч. 3, гл. 1, с. 10) – событие, ставшее козырем в руках как чешских националистов, так и властей Австро-Венгрии.
только тогда около нас на левом фланге стояли идиоты ополченцы.
В оригинале: jenomže tenkrát měli jsme vedle sebe na levém flanku, železné mouchy, a ti pitomí landveráci. Вновь самооборонцы (landveráci), и опять их обзывают железными мухами (železné mouchy). См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 41.
С. 451
Он выглядел, как греческий бог воровства, облаченный в скромную форму австрийского пехотинца.
Греческий бог, здесь Гермес – еще одно очень наглядное свидетельство начала не фельетонной, внешней, а реальной внутренней переклички романа с историей Древнего мира. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 321.
С. 453
Одновременно с чернильницей подскочил поручик Лукаш и, приблизившись вплотную к Швейку, заорал:
— Скотина!
В оригинале: «Вы скотина» (Vy dobytku). Отношение Лукаша к Швейку совсем иное, чем к Балоуну. См. комм., ч. 2, гл. 5, с. 445. Швейк – это рок и судьба. В известном смысле высшее начальство.
Всю степень церемонности обращения Лукаша легко прочувствовать, сравнив, например, с речью генерала-инспектора, предельно грубого в своем панибратском тоне во время «сортирного» разговора со Швейком, см. комм., ч. 3, гл. 2, с. 103.
С. 456
— У меня аптекарский магазин в Кралупах. Фамилия моя Ванек.
Все так и было у прототипа, однополчанина Гашека и аптекаря из Кралупи над Влтавой Яна Ванека. См. комм., ч. 2, гл. 4, с. 426.
— Я тоже учился аптекарскому делу, — ответил Швейк, — в Праге у пана Кокошки на Перштине.
Обидный недосмотр. В оригинале: u nějakýho рапа Kokošky nа Perštýně v Praze. То есть речь идет не о чудесном парке, покрывающем горки между Градчанами и Смиховом, а о улице На Перштине (Na Perštýně) в Старом Городе – другая сторона Влтавы. Это родные места Ярослава Гашека, и сама улица ведет от суда на Спаленой (Spálená) к полицейскому управлению на Варфоломейской (Bartolomějská). Здесь, на углу улиц Мартинска (Martinská) и На Перштине, дом 360/4, в аптеке Фердинанда Кокошки (Ferdinand Kokoška, или, как писалось немецким образом на вывеске, Kokoschka) начал свою трудовую жизнь в 1898 году в роли помощника фармацевта сам юный Ярослав Гашек.
С немецким вариантом написания фамилии пана Кокошку можно найти в рассказе Гашека, опубликованном уже после смерти писателя в сборнике конца двадцатых: «Дело ветерана Kokoschk’y» («Případ veterána Kokoschky» – «Když kvetou třešně a jiné humoresky», 1927). Связь с реальным добровольным онемечиванием фамилии австрийским патриотом в Чешской республике и тем же самым действием, некогда проделанным реальным хозяином аптеки На Перштине из бизнес-соображений, не случайная, и явно перекликается со сходной смысловой игрой языков в романе.
Pan Kokoschka, respicient ve výslužbě, byl jediným veteránem v Chorušicích.
Пан Kokoschk’a, финсовый инспектор в отставке, был единственным ветераном в Хорушице.
Melde gehorsam, ich bin Franz Kokoschka aus Chrušitz.
Осмелюсь доложить, я Франц Кокошка из Хорушице.
См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 25.
и в цех меня уже нигде больше не принимали
«Цех» в оригинале: немецкое слово – grémium.
Наш хозяин Кокошка был исключительно набожным человеком и вычитал как-то, что святой Пилигрим исцелял скот от раздутия брюха.
В оригинале что-то чешско-итальянское: svatej Pelegrinus. Должно быть, либо svaty Peregrín Laziosi, либо san Pellegrino Laziosi. Католический монах и проповедник (1265–1345), которого за жаркую молитву господь избавил от злокачественной опухоли на ноге. Сама опухоль – результат того, что монах, во искупление грехов своей светской жизни, тридцать лет не садился, только ходил и проповедовал. Канонизирован в 1726-м и является покровителем больных онкологическими заболеваниями.
и он отнес их в Эмаузский монастырь
В оригинале с обычным для Швейка искажением – в Эмаусах (v Emauzích). См. комм., ч. 1, гл. 5, с. 63.
С. 457
и еще обучал нас другим способам подрабатывать.
В оригинале: učil jinejm melouchům se zbožím – учил ловчить с товаром.
И у меня, мальчишки, дома была такая аптека, – я ее из лавки в дом к себе натаскал, – какой не было и «У милосердных».
«У милосердных» – большая больница на набережной Влтавы На Франтишку (Na Františku, 847/8) в Праге, прямо напротив Летенских садов (Letenské sady). См. комм, ниже:
ч. 2, гл. 5, с. 477. Современное название – Больница На Франтишку (Nemocnice Na Františku). Народное название – «У милосердных» – связано с тем, что первоначально больница была монастырской, открытой в XVII веке монахами ордена Милосердных братьев (Milosrdní bratří). Монастыря больше не существует, но сохранился рядом с современной больницей монастырский храм – Костел святых Симона и Иуды (Kostel SV. Šimona а Judy).
Исцелит сей корешочек
(Только гульден за мешочек!)
Гульден – монета германская. В оригинале: jeden balík za dva zlatý. To есть два золотых, или один Терезианский талер. Замена южных, австрийских денежных единиц на северные, немецкие, произведенная Я. Гурьяном, не может быть объяснена даже требованиями стихотворного размера.
Исцелит сей корешочек
(Один талер за мешочек!)
С. 458
А кто там у телефона?.. Ординарец двенадцатой роты? Мое почтение, коллега.
В оригинале Швейк говорит не «мое почтение», а – Servus, kolego. То есть, став ординарцем, тут же в душе почувствовал себя если не духовным лицом, то практически офицером. См. комм., ч. 1, гл. 9, с. 118.
Это не твой ли родственник Браун на Набережной улице в Карлине
В оригинале: Побрежный проспект в Карлине (Brauna v Pobřežní třídě v Karlině). Эта улица, следующая по направлению к Влтаве от Соколовского проспекта в Карлине. Идет параллельно последнему. Уместно напомнить, что на Соколовском, а до войны Краловском проспекте, вероятнее всего, Ярослав Гашек поселил фельдкурата Каца и его слугу Швейка. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 127.
С. 460
дурачок родимый!
В оригинале: ty zlatej synáčku blbej. Буквально – золотой ты мой дурачок-сыночка. Любопытно, что этот не самый распространенный оборот встречается в пьесе, которую Гашек писал в 1921 году параллельно с романом: «Из Праги в Братиславу за 365 дней». См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 397.
С. 461
Немедленно собирайтесь и отправляйтесь в барак, найдите там какого-нибудь взводного, хотя бы Фукса, и скажите ему, чтобы он сейчас же взял десять солдат и шел с ними на склад получать консервы.
Фукс (Fuchs) – повторное использование имени. См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 232.
С. 462
Бегом марш с десятью рядовыми на склад
В короткой фразе каждое второе слово дериват – Laufšrit (der Laufschritt) s deseti muži к magacínu (Magazin). Примерно такое же соотношение во всех прочих репликах.
С. 464
— У нас скоро будут резать свинью, — меланхолически сказал Балоун. — Ты какую свиную колбасу любишь: с кровью или без крови?
В оригинале: не колбаса, а špekbuřt, он же – presbuřt или tlačenka. Это зельц – холодец в оболочке. Зельц с кровью, красный, получается при добавлении крови с приправами в мясной отвар до его застывания. Одно из традиционных блюд в дни сезонного забоя скота. См. комм, к jelito: ч. 2, гл. 1, с. 351 и к zabíjačka далее в этой главе: ч. 2, гл. 5, с. 476.
Дома я сам делал ливерную колбасу.
В оригинале: jitrnice (tak jsem si dělal jitrnice sám). Третье непременное блюдо в период забиячки. В действительности ятриница – колбаса печеночная, причем основной компонент – заполнитель колбасной кишки – мешается с мясом и хлебом. Варится и жарится, как jalito. См. комм., ч. 2, гл. 1, с. 351 и ч. 2, гл. 5, с. 476.
С. 465
Днем приехал один богатый помещик из Пардубиц
Пардубице (Pardubice) – город в центральной Чехии. Чуть больше 110 километров точно на восток от Праги. Здесь в карантинном лагере Гашек со своей гражданской женой Шурой в 1920 году провел неделю сразу после возвращения в Чехию из Советской России (RP 1998).
железнодорожная ветка должна была бы идти из Тршебони в Пельгржимов, а потом обратно
Тршебонь (Třeboň) – город в южной Чехии, рядом с Будейовицами – двадцать пять километров на восток. Пельгржимов – город в южной Чехии, северо-восточнее Тршебони. См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 201. Расстояние между Т. и П. — что-то около восьмидесяти километров.
С. 467
Вино у них здесь замечательное, — продолжал Ванек
Уместно напомнить, что земля Бургенланд, где находился и находится военный лагерь, — один из центров австрийского виноделия. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 406.
С. 468
вошел повар Юрайда с офицерской кухни и плюхнулся на стул.
По мнению ряда гашковедов, имя этого персонажа Гашек заимствовал у своего знакомого, студента пражской Высшей технической школы Камила Юрайды (Kamil Jurajda). См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 37.
С. 469
удивлял всех таким филе в сметане или рагу, что смертельно раненный под Комаровом подпоручик Дуфек все время звал Юрайду.
Комарово (Komarów) – небольшая деревня на юго-востоке современной Польши рядом с городом Замость (Zamosč). До Первой мировой была в составе Российской империи. Несмотря на свою географическую малозначительность, занимает почетное место в военных летописях XX века. Здесь, в окрестностях Комарова, в самом начале Первой мировой, 26 августа 1914-го, русские войска под командованием фон Плеве потерпели довольно чувствительное поражение. Это была первая и единственная удача австрийцев в первый год войны. Немного позднее, во время польско-советского конфликта, под Комаровом и вновь в конце августа, но уже 1920 года, тяжелейшее поражение потерпела Первая конная армия под командованием Семена Буденного. Победоносная для польской армии битва у Комарова осталась последним крупным кавалеристским сражением в истории военного искусства. Историю литературного искусства это событие обогатило романом Исаака Бабеля «Конармия». Стоит отметить, что Бабель и Гашек ходили с оружием в руках примерно по одним и тем же местам. С той только разницей, что Гашек не вел никаких фронтовых дневников.
С. 470
— Jawohl, meine Herren der Kramarsch, Scheiner und Klofatsch… /Да, господа, Крамарж, Шейкер и Клофач… (нем.)/
Чешские политики и общественные деятели. Проводники идеи уничтожения Австро-Венгрии как государственного образования, сближения и даже объединения Чехии с Россией и другими славянским народами. Карел Крамарж и Вацлав Клофач – см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 128.
Йозеф Шейнер (Josef Eugen Scheiner, 1861–1932) – один из основателей и руководителей спортивно-патриотической организации чехов «Сокол», редактор журнала «Сокол». См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 128. В мае 1915-го был вместе с Карелом Крамаржем и другими видными чешскими общественными деятелями арестован по делу антиавстрийского подполья, так называемой Мафии (Maffie), но не осужден, как Крамарж со товарищи, а выпущен сразу по завершении следствия. Об этих арестах военного времени Гашек упоминает в фельетоне «У кого какая окружность шеи». См. комм., ч. 1, гл. 9, с. 106.
Стоит отметить, что до войны не только младочехи, но и лидер этой партии славянофил Карел Крамарж (женатый, между прочим, на русской – Надежде Николаевне Абрикосовой) не раз и не два становился объектом самых злых нападок Гашека-фельетониста. Среди наиболее известных: «Доктор Карел Крамарж» («Dr. Karel Kramář» – «Karikatury», 1909), «Слава и конец доктора Крамаржа» («Sláva а konec Dra Kramáře» – «Kopřivy», 1912), а также «Славянские гастроли» («Slovanské pohostinství» – «Kopřivy», 1912).
С. 471
о цеппелинах, проволочных заграждениях, присяге…
В оригинале – проволочные заграждения: испанские наездники – španělskí jezdci (španělských jezdcích). Так назывались у чехов передвижные заграждения из колючей проволоки, быстро устанавливаемые на пути наступающего противника. А у русских это рогатки, как их определяет Даль: «продольный брус со вдолбленными накрест палисадинами, для преграды пути». Колючая проволока – на этих ежах дополнительная опция.
Тут поручик Лукаш вспомнил, что в то время, когда весь маршевый батальон присягал, бравый солдат Швейк к присяге приведен не был, так как в те дни сидел в дивизионном суде.
Тут Гашек думает о себе. Швейк уже присягал императору, когда служил срочную до войны, и повторно ему клясться в верности Габсбургам не было нужды. А вот сам автор «Швейка» срочную не служил и должен был присягнуть в лагере перед отправкой на фронт.
Любопытно, что Лукаш (или Гашек) через какое-то время напрочь забудет о том, как обстояло дело, и поручик примется упрекать Швейка именно за то, что он забыл якобы данную им присягу. См. комм., ч. 3, гл. 3, с. 115.
Его смех привлек внимание полковника, только что заговорившего об опыте, приобретенном при отступлении германских армий в Арденнах.
Арденны – лесистая горная гряда на юго-западе Бельгии. В начале войны в Арденнах немцы не отступали, а наступали, точнее будет сказать контратаковали, и очень успешно. Затем на этой части фронта линия противостояния на годы стабилизировалась уже на французской территории. Не совсем понятно, что имеет в виду полковник Шредер или писатель Ярослав Гашек. См. также ошибку Шредера по поводу времени бегства австрияков из Белграда. См. комм, ниже: ч. 2, гл. 5, с. 486.
— Черт побери! Глухой ты, что ли? Телефонограмму, которую я продиктовал тебе, балбес!
«Черт побери» в оригинале очередное немецкое ругательство – Krucihimel. См. комм., ч. 2, гл. 4, с. 432. Загадочным остаются резоны, по каким одни немецкие ругательства оригинала остаются немецкими, например Himmelherrgott далее в телефонном разговоре, а другие превращаются в единообразные «черт побери».
С. 474
А ты играешь в три листика? Играешь – так приходи завтра. Мы наяриваем каждый вечер.
В оригинале название игры немецкий дериват – frischeviere (Hraješ frische-viere).
Фриш-фир – он же кауфцвик (kaufcvik), чапари (čapáry) или команде (komando), действительно, по своим правилам очень напоминает наши три листа: сику, буру, ази. Только играют четыре карты, а не три, что, собственно, должно подсказывать само название. «Свежая четверка». Возникшее, надо полагать, из-за возможности после торгов обменять карты, полученные при первой раздаче, причем если любитель рисковать, то и всю руку, т. е. все четыре листа.
Следует отметить, что существует вариант этой игры без докупания (обмена) карт после объявления козырей. Более того, это прародитель кауфцвика. Вот этот-то предок действительно играется с тремя листами в руках, и называется просто цвик (cvik). Кауф в название игры потомка – дериват немецкого kaufen, покупать.
См. также комм, к «прикупному», ч. 3, гл. 1, с. 19 и «гопстопу» при кауфцвике/чапари, ч. 3, гл. 1, с. 24.
Сарацинский султан Салах-Эддин первый признал нейтральность санитарного персонала
Современное написание прозвища этого восточного властелина и победителя крестоносцев – Салах ад-Дин (1138–1193). А настоящее имя – Юсуф ибн Айюб. Действительно, во время покорения Палестины и осады Иерусалима (1187) прославился милосердием в отношении к раненым и пленным врагам. За что снискал любовь и вечную дружбу другого великодушного рыцаря – английского короля Ричарда I Львиное сердце.
С. 476
Он лег на свой соломенный матрац у дверей и вспомнил родной дом и дни, когда резали свиней.
В оригинале: «дни, когда резали свиней» – забиячка (vzpomínal па domov а па zabíjačky). Традиционный деревенский домашний праздник сезонного забоя скота. Часто не только в том доме, где режут свинью, но и веселье для соседей, а то и целой деревни. Полный раблезианский набор животных радостей в соборном убийстве и свежевании хрюшки. Серия рисунков под названием «Забиячка» («Zabíjačka», 1935) самого известного иллюстратора «Швейка», можно сказать даже неотьемлемого – Йозефа Лады – столь же популярна в стране происхождения, как и изображения бравого круглолицего солдата. С забиячкой связан обязательный набор праздничных мясных угощений – зельц (tlačenka), мясо-крупяная (jelito) и печеночная (jatrinice) колбаски. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 351.
Замечательно и то, что фактически роман обрывается у Гашека на забиячке, на славной и жизнеутверждающей сцене изготовления ятриницы, см. комм., ч. 4, гл. 3, с. 308.
Балоун никак не мог отогнать от себя ту незабываемую яркую картину, как он прокалывает тлаченку, чтобы из нее вышел воздух: иначе во время варки она лопнет.
При воспоминании о том, как у соседей однажды лопнула и разварилась целая колбаса, он уснул беспокойным сном.
На самом деле и в первом, и во втором абзаце речь об одном и том же продукте – зельце. Просто используются синонимы – тлаченка (tlačenka – jak propichuje tlačenku) и шпекбурт (špekbuřt – praskl celý špekbuřt). См. комм. выше: ч. 2, гл. 5, с. 464. Для правильной деревенской тлаченки в качестве оболочки использовался свиной желудок, который при варке сжимался, утрамбовывая холодцовую массу. Именно эту натуральную оболочку прокалывают, чтобы, не дай бог, не лопнула, что равносильно гибели продукта. Как невесело замечает в своих комментариях Ярда Шерак (JŠ 2010), ныне на оболочку идет толстый полиэтилен, который прокалывать нет нужды, потому что он не сжимается и, как следствие, не спрессовывает то, что обязано быть плотным.
Само по себе появление в тексте перевода чешского слова «тлаченка», разъясняемого с помощью комментария, — необыкновенная редкость. На две книги романа второе такое счастливое – лишь «трафика». См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 393. Можно лишь в очередной раз выразить сожаление по поводу такой скупости. См. комм, к слову «пивная»: ч. 1, гл. 6, с. 71 и «водка»: ч. 1, гл. 10, с. 134.
Ему приснилось, что он позвал к себе неумелого колбасника, который до того плохо набивал ливерные колбасы, что они тут же лопались. Потом оказалось, что мясник забыл сделать кровяную колбасу, пропала буженина и для ливерных колбас не хватает лучинок.
«Колбасник» в оригинале – řezník, то есть мясник. Очень часто сам хозяин свою свинью не резал даже во время домашней забиячки, а приглашал специалиста.
Ливерные колбаски – в оригинале jitrnice. А кровяная – jelito. Очевидно, что эти традиционные народные блюда так и должны были бы называться в переводе «ятринице» и «ялито». Почему «толстой тлаченке» (см. выше) было разрешено пролезть в русский текст, как и положено, с комментарием переводчика, а тощеньким, но длинненьким «ялито» с «ятринице» нет, загадка.
Лучинки – щепочки, которыми закалывают ялито и ятринице сразу после наполнения фаршем их закрученные хвостики. Закалывают, а потом уже варят-жарят.
Подавай, старуха, кашу.
Да попотчуй гостью нашу!
Старуха в оригинале – panímámo (Panímámo, dej večeři). Весьма почтительное «матушка». См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 38.
Мельничиха кормит нахального парня, а потом начинается семейная трагедия.
Утром мельник встал чуть свет.
На дверях прочел куплет:
«Потеряла в эту ночь
Честь девичью ваша дочь».
Как и положено любой народной и, соответственно, ее законному подвиду – солдатской песне, это одна из многочисленных вариаций кочующего от певца к певцу сюжета.
Канонический тот, что приводит Вацлав Плетка (VP 1968) – «Мельникова Марженка» («Mlynářovic Mařenka»). Повествует о том, как гуляку-короля, которому все не давалась одна лишь мельникова дочь, баба-сводня надоумила явиться на мельницу в одежде девушки. Иными словами, песня грустная, а не веселая.
А když bylo bílé ráno, na vratech měli napsáno,
že mlynářovic Mařenka není poctivá panenka.
A как рано утром встали – на воротах прочитали.
Что лишилась в эту ночь чести мельникова дочь.
С. 477
Он служил на газовой станции на Летне, в обязанности его входило зажигать и тушить фонари.
Летна (Letná) – название одного из пражских холмов, формально принадлежащего разными своими частями двум районам – Бубенец (Bubeneč) и Голешовице (Holešovice). Находится на левом берегу Влтавы и со стороны Старого Места, от Рудольфиниума (см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 343) выглядит как парный левому высокому градчанскому, более низкий холм справа. Соответственно, западная граница Летны – улица Бадениго (Badeniho), восточная улица Дукельских героев (Dukelských hrdinů), а на севере это парк Стромовка (Stromovka). Да и всю южную часть самой Летны занимает парк Летинские сады (Letenské sady). В центре его над Влтавой когда-то стоял самый высокий в Европе памятник Сталину. Каменный вождь народов пытливо смотрел на старую Прагу, а за его спиной пристроился, глядя Сталину в шинельную спину, рядок железобетонных рабочих и крестьян. Остроумные чехи называли всю героическую композицию «очередь за мясом». За парком в северо-восточной, застроенной домами части Летны есть Германова (Heřmanova) улица, на которой, как уверяет Йомар Хонси (JH 2010), в свою очередь ссылаясь на Радко Пытлика, и была до войны летейская газовая станция.
«Эти кости для играния, потому что на них вижу ребра и грани я».
В оригинале: Kostka je hrana, proto je kostka hranatá. У куба грани, он, значит, огранен (многогранен). Это, конечно, ближе к нетрезвым перифразам философского суждения повара Юрайды: то, что является небытием, является и формой, то, что есть форма, есть небытие.
Я это собственными ушами слышал, когда один пьяный полицейский по ошибке привел меня за несоблюдение чистоты на улице вместо полицейского комиссариата на газовую станцию.
Стоит заметить, что приводы в полицию за несоблюдение чистоты на столичных улицах после слишком обильных возлияний были для самого автора «Швейка» самым обычным делом.
Вступил он в конгрегацию святой Марии, ходил с небесными козами на проповеди патера Емельки к святому Игнатию на Карлову площадь
Конгрегация святой Марии – см. комм., ч. 1, гл. 13, с. 184.
«Небесные козы» – набожные женщины.
«Патер Емелька» – реальный пражский католический священник Алоис Емелька (Alois Jemelka, 1862–1917), настоятель храма Игнатия Лойолы на Карловой площади. См. комм., ч. 1, гл. 4, с. 47 и ч. 1, гл. 13, с. 175. Был ярым борцом с любыми либеральными веяниями, до войны публично спорил с будущим чехословацким президентом, известным антиклерикалом Томашем Масариком, ответив на его брошюру «В бою за веру» («V boji о náboženství», 1904) своей – «Масариков бой за веру» («Masarykův boj о náboženství», 1905).
С. 478
Несколько лет тому назад к нам из Семьдесят пятого полка перевели майора Блюгера.
75-й пехотный полк, как и швейковский 91-й, формировался в южно-чешских округах, штаб в Нейхаузе (Neuhaus), ныне это Йиндржихов Градец (Jindřichův Hradec). Имел преимущественно чешский солдатский состав.
«Что ты чувствуешь, когда хватишь лишнего?»
Ошибка, искажающая смысл. В оригинале: Со pociťuješ, když to přetáhneš? Přetáhneš, буквально «перетянешь» – армейский термин для опоздания из увольнительной (ZA 1953).
Любопытно, что в ПГБ 1929 абсолютно верно, только прямая речь превращена в косвенную: «что он чувствует, когда опоздает в казармы».
чтобы они после обеда на дворе поупражнялись в вольной гимнастике в наказание
Гимнастика – немецкое слово klenkübunk. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 383.
С. 480
и вкатил мне такие шпангли
Шпангли (špangle, Spangen) – срок на гауптвахте, отбываемый в кандалах.
Пех был интеллигентный малый и ответил так: «Нижний Боусов, Unter Bautzen, двести шестьдесят семь домов, тысяча девятьсот тридцать шесть чешских обывателей, округ Ичин, волость Соботка, бывшая вотчина Кост, приходская церковь святой Екатерины, построенная в четырнадцатом столетии и реставрированная графом Вацлавом Вратиславом Нетолицким, школа, почта, телеграф, станция чешской товарной линии, сахарный завод, мельница, лесопилка, хутор Вальха, шесть ярмарок в году…»
Интеллигентный Пех, натурально, чеканит статью из Научного словаря Отто (см. комм., ч. 1, гл. 4, с. 56). В прямой речи, как отмечает Йомар Хонси (JH 2010), опущены лишь парочка пояснений в скобках и сокращений без скобок.
Словарь:
Bousov Dolní, Bohousov, Boužov (něm. Unter-Bautzen), město t., s 267 d., 1936 obyv. čes. (1880), hejtm. Jičín, okr. Sobotka (5 km jihozáp.), býv. panství Kosť, farní chrám sv. Kateřiny, pův. ze XIV. stol. obnovený od hr. Václava Vratislava Netolického, škola, pošta, telegraf, stanice české obchodní dráhy, 6 výročních trhů, cukrovar, mlýn s pilou, zv. Červený, a samota Valcha
Роман:
Dolní Bousov, Unter Bautzen, 267 domů, 1936 obyvatelů českých, hejtmanství Jičín, okres Sobotka, bývalé panství Kosť, farní chrám svaté Kateřiny ze 14. století, obnovený hrabětem Václavem Vratislavem Netolickým, škola, pošta, telegraf, stanice české obchodní dráhy, cukrovar, mlýn s pilou, samota Valcha, šest výročních trhů.
С. 481
Теперь как раз наоборот: самые плохие солдаты, которые в мирное время не выходили из-под ареста, на войне оказались самыми лучшими.
Здесь так и просится предположение, что вечный арестант Я. Гашек, будущий ефрейтор и кавалер двух медалей за доблесть в бою, имеет в виду себя самого. Роман, как известно, остался незаконченным, но вспоминая слова, некогда сказанные только что взявшимся за перо автором Шуре Львовой: «я покажу наш настоящий характер и на что мы способны на самом деле» – «vysměju se všem těm pitomcům, a zároveň ukážu, jaká je naše pravá povaha a co dokáže», можно предположить, что, случись Ярославу Гашеку дойти до описания уже фронтовой жизни Швейка, этот подловатый клоун и олух царя небесного, наверняка, как и его автор, первым бы шел в атаку, брал пленных и пришивал потом к груди медаль, а к петлице целлулоидную звездочку. См. также комм., ч. 1, гл. 14, с. 187.
нашили ему две звездочки
Произвели в капралы. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 355.
С. 482
Wieder eine Besprechung, der Teufel soll das alles buserieren!
Сноска: «Опять совещание, черт их дери всех!» (нем.). На самом деле, выражение погрубее. См. комм., ч. 1, гл. 15, с. 235. Можно отметить, что тот же глагол из австрийского диалекта немецкого станет последним на страницах второй книги романа. См. комм. ч. 2, гл. 5, с. 493.
С. 483
Да, кстати, знаете о том, что вы дежурный?
На самом деле не дежурный, а строевой – dienstführender (víte о tom, že jste dienstführender). Ярда Шерак (JŠ 2010) напоминает, что в военное время в каждой австрийской роте было два фельдфебеля. Зав строевой службой – službuvedoucí (Dienstführender Feldwebel), и зав канцелярией – manipulační (Manipulierender Feldwebel), он же мог именоваться, как и у Гашека, Rechnungsfeldwebel – účetní šikovatel. Судя потому, что строевой ни разу в романе не появляется в роте поручика Лукаша, речь здесь о том, что Ванек должен исполнять и те и другие обязанности. Во всяком случае, именно в таком положении, согласно заметкам Яна Моравека (JS 1924) и пребывал в 1915-м подлинный Ян Ванек. См. комм., ч. 2., гл. 4, с. 426.
В книге иллюстраций к роману Йозефа Лада, выпущенной на русском языке в Праге издательством «Артия» (JL 1962), под цветным медальоном с лицом Ванека подпись: «каптенармус».
Список унтер-офицеров с указанием, с какого времени каждый из них служит,. Потом провиант для роты. Национальность? Да, да, и национальность…
В оригинале: Potom zásoby kumpanie. Nacionálnost? Ano, ano, to taky… Nacionálnost – один из гашековских русизмов, упоминаемых в давней статье Миколаша Затовканюка (MZ 1981). По-чешски должно бы быть – Národnost.
С. 485
Ввиду всего этого обвиняемый вольноопределяющийся Марек опять отсылается в свой полк, а следствие о нарушении дисциплины приостанавливается до конца войны и будет возобновлено в случае нового проступка вольноопределяющегося Марека.
Примерно с таким же определением разжалованный из вольноопределяющихся писатель Ярослав Гашек после очередного похожего на дезертирство самовола, был передан в маршевый батальон и отправился на фронт под командованием Рудольфа Лукаса. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 346.
был переведен на гауптвахту самозванец, взводный Тевелес
Взводный в оригинале – četař (falešný četař Teveles), то есть старший сержант. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 355.
Он имел большую серебряную медаль, нашивки вольноопределяющегося и три звездочки.
Серебряная медаль – см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 195.
Нашивки вольноопределяющегося – см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 325.
Три звездочки – знаки отличия старшего сержанта (četař), см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 195.
С. 486
Была затребована справка от бригады, к которой во время бегства из Белграда 2 декабря 1914 года была прикомандирована шестая маршевая рота.
Здесь вновь, как и в случае с Арденнами, Гашек заставляет полковника Шредера пороть чушь. См. комм, к слову «Арденны» выше: ч. 2, гл. 5, с. 471.
В реальности 2 декабря 1914 года австрийские войска не бежали, а первый раз вступили в Белград, в ту пору приграничный город. Однако уже 15 декабря вынуждены были спешно покинуть столицу Сербии. Сербский генерал Живоин Мишич (1855–1921) совершенно кутузовским приемом сумел создать у австрийского фельдмаршала Оскара Потиорека (Oskar Potiorek, 1853–1933) ложное впечатление о неспособности сербов к дальнейшему сопротивлению, и когда австрийцы начали перегруппировываться и маневрировать, чтобы, как им казалось, поставить точку в кампании, сербы Мишича ударили свежими силами по рассредоточенной или марширующей армии врага. 15 декабря 1914-го разбитые австрийцы бежали не только из Белграда, но и из Сербии вообще, оставив за своей спиной более 200 тысяч только убитыми. Теснимая в это же время и русскими в Галиции, Австрия почти на год оставила в покое героических южных славян. Новое наступление на этом фронте началось только в октябре 1915 и руководил объединенными австро-германо-болгарскими силами уже немец, генерал Август Макензен (August von Mackensen). Этого драгуна уже никто не мог остановить. Седьмого октября 1915-го после семисуточного непрерывного артобстрела Белград перешел в руки Тройственного союза. И снова стал сербским только через три года, 1 ноября 1918-го.
Стоит напомнить, что генерал Оскар Потиорек, лишившийся своих командных постов после сербских успехов, был именно тем человеком, который пригласил эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево и, в общем-то, лично отвечал за его безопасность.
после битвы у церкви Св. Саввы в Белграде пропала без вести.
В 1914 году величественный современный белградский собор Св. Саввы существовал лишь в воображении тех, кто организовал народную подписку на его возведение, и тех, кто подписался. На месте будущего строительства, закончившегося едва ли не через сто лет после начала сбора пожертвований, в 1914-м стояла совсем небольшая церковь, освящавшая само место.
В оригинале: и cerkve sv. Sávy v Bělehradě. Слово cerkev – означает в чешском православный храм, точно так же, как в русском слово «костел» – храм католический.
С. 487
— Путь на Буг, господа, лежит через Сокаль, — изрек полковник с видом прорицателя.
Сокаль – город на территории современной Львовской области Украины, на берегу реки Буг, причем на восточном левом. Поскольку хронология романа очень тесно, пусть и непоследовательно, привязана к хронологии армейской жизни самого Гашека, то необходимо признать: полковничья мысль конца июня о том, что Сокаль будет ареной тяжких боев за Буг, безусловно провидческая. Пример тактического, если не стратегического озарения.
В реальной жизни австрийское командование приняло решение о форсировании Буга лишь в начале следующего месяца, в июле 1914 года. Сама операция началась 18 июля с форсирования реки севернее Сокаля и захвата плацдарма на восточном берегу. В это время 91-й пехотный полк Ярослава Гашека также готовился форсировать Буг, но в 50 километрах южнее, у города Обидова (это рядом с Каменкой Бугской, в ту пору имевшей польское название Kamionka Strumiłowa). Сюда полк передислоцировался 17 июля из находящегося еще южнее местечка Лони (Łonie), расположенного рядом с Гологорами (Gologory). Именно в Лони маршевый батальон Ярослава Гашека, отбывший 27 июня из Кирайхиды, первоначально и прибыл (после почти двухнедельного движения) 11 июля, чтобы пополнить изрядно потрепанные в ходе операции по освобождению Львова (тогда австрийский Lemberg) фронтовые батальоны полка. Передислоцировавшись к Обидову, 91-й полк в свою очередь стал готовиться к форсированию Буга, назначенному на 21-е, однако поначалу благополучно складывавшаяся для австрийцев ситуация севернее у Сокаля за несколько дней под ударами неожиданно перешедших в контрнаступление войск генерала Брусилова быстро менялась на катастрофическую, и тогда, вместо приказа на плановое наступление в восточном направлении, 91-й полк получил приказ о внеплановом броске на север для спасения австрийского авангарда, отчаянно пытавшегося отбиться от русских. Вот только когда слово «Сокаль» и то, что «путь на Буг лежит через него», стало известно офицерам и солдатам 91-го полка. Почти через месяц после отьезда из лагеря в Кирайхиде.
И все это нам ныне известно благодаря работе Йомара Хонси (JH 2010) в пражском воинском архиве.
С. 488
Так и остались под стражей на гауптвахте вольноопределяющийся и Тевелес, и когда позднее к ним присоединился Цвибельфиш, они могли составить «марьяж».
Классический чешский марьяж играется втроем. Двое ловят третьего. См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 39.
Вчера, когда распространился по лагерю слух, что отправляются на позиции, Пероутка исчез и утром был найден патрулем в Бруке у «Белой розы».
Бегство перед отьездом и поимка патрулем в пивной – часть собственных приключений Ярослава Гашека в Кирайхиде. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 396.
Он оправдывался тем, что хотел перед отьездом посмотреть знаменитый стекольный завод графа Гарраха у Брука
Речь идет о фамильном владении Гаррахов замке Пругг (Schloss Prugg) в Бруке-над-Лейтой. При переводе сделана ошибка. Стекольный завод в оригинале – skleník (známý skleník hraběte Harracha u Brucku), то есть «оранжерея», которой действительно был знаменит этот замок. К сожалению, до наших дней не дотянула, уничтожена во время Второй мировой.
Владельцем замка Пругг был тогдашний глава семейства Гаррахов Отто фон Гаррах (Otto von Harrach, 1863–1935), родственник Франца фон Гарраха (Franz von Harrach), предоставившего обреченному Францу Фердинанду свой автомобиль для поездки по Сараево летом 1914-го. См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 26.
а на обратном пути заблудился и только утром, совершенно изможденный, добрел до «Белой розы» (в действительности же он спал с Розочкой из «Белой розы»).
Гашковеды предполагают, что речь идет о реальном заведении с названием «У белой розы» («Zur Weissen Rose»), функционировавшем в Бруке. Более того, утверждают, что среди персонала в самом деле имелась чешка-официантка по имени Ружена (в оригинале Růženka), ставшая у ПГБ еврейкой Розочкой. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 405. На втором этаже был солдатский бордель (Mannschaftspuff). Адрес: Altstadt, 6.
что предварительно будут производиться упражнения в стрельбе по движущейся мишени и что поедут потом
В оригинале – немецкое слово feldmäßigschießübung (а že se pojede až po feldmäßigschießübungách), означающее «стрельбы боевыми патронами».
С. 490
Затем Швейк принял еще одну телефонограмму: ее продиктовали так быстро, что он успел лишь записать в блокноте что-то вроде шифра: «In der Folge genauer erlaubt gewesen oder das Selbst einem hingegen immerhin eingeholet werden» /Вследствие точнее разрешается или же самостоятельно напротив во всех случаях подлежит возмещению (нем.)/.
— Все это лишнее, — сказал Ванек после того, как Швейк страшно удивился тому, что он написал, и трижды вслух прочел все. — Одна ерунда, хотя – черт их знает! — может быть, это шифрованная телефонограмма. У нас нет в роте шифровального отделения. Это также можно выбросить.
— Я тоже так полагаю, — сказал Швейк, — если я объявлю господину обер-лейтенанту, что in der Folge genauer erlaubt gewesen Oder das selbst einem hingegen immerhin eingeholet werden, он еще обидится, пожалуй.
Здесь уместно еще раз напомнить, что Рудольф Лукас назначил Ярослава Гашека ординарцем в своей роте, то есть особенности и причуды этой службы автор «Швейка» знал не понаслышке. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 396.
Ехал я однажды на трамвае с Высочан в Прагу, а в Либни подсел к нам некто пан Новотный.
Высочани (Vysočany) – до 1922 года самостоятельный город, ныне район Праги. На юге граничит с Жижковом а на востоке (в направлении центра Праги) с Либенью. См. комм., ч. 1, гл. 9, с. 121.
С. 491
Как только я его узнал, я пошел к нему на площадку и завел разговор о том, что мы, дескать, земляки, оба из Дражова.
В оригинале: Dražov, что очевидная опечатка. Должно быть – Drážov. Первый населенный пункт – Дражов с кратким «а» – находится в западной Чехии, недалеко от Карловых Вар и его жители (а также их потомки, см. комм., ч. 2, гл. 3, с. 362) относятся к призывникам неправильного 73-го пехотного полка. И это одни лишь судетские немцы. А вот жители второго Дражова (с долгим «á»), расположившегося на полпути между Страконице и Чешским Крумловом в южной Чехии, являются призывниками правильного швейковского 91-го. Скорее чешского, чем немецкого.
Монтгомери в Америке
Согласно данным чешских историков, перед Первой мировой войной в США проживало около 350 тысяч выходцев из Чехии. Одна из самых больших общин образовалась на промышленном севере – штаты Иллинойс, Висконсин, Миннесота. Вероятнее всего, что и пан, встреченный Швейком в трамвае, был из этого чешского района на севере Америки, а именно, как справедливо предположил блогер о_ргоskurin, — из маленького города Монтгомери, штат Миннесота (Montgomery, Minnesota), что рядом (8 километров точно на юг) со столицей этой североамериканской Богемии, городком Нью Прэг или Новая Прага (New Prague, Minnesota). Как уверяют энциклопедии, и в наше уже время не меньше пяти процентов населения этих мест считают своим родным языком не английский, а чешский.
Скорее всего, сведения о чехах в США и о городе Монтгомери Гашеку сообщил один из его ближайших друзей Зденек Матей Кудей (Zdenek Matej Kudej), эмигрировавший в США в 1903-м, но после нескольких лет поденщины и скитаний в Новом Свете, вернувшийся домой, в Прагу, перед Первой мировой. В 1941-м Кудей даже выпустил книгу воспоминаний о приключениях в США под названием «Сид» («Sid»), это от имени Sidney, в которого превратился Зденек среди далеких прерий. Между прочим, рассказывая о бродяжничестве Кудея в Америке, один из исследователей его жизни Ян Прхал (Jan Prchal), упоминает посещение будущим приятелем Гашека в 1903-м одноименного городка, но совсем в другом штате – Montgomery, Alabama. Так что мог и не о северном, а об этом, южном рассказать Зденек Матей чешскому другу Ярде.
В дверях показался бледный как полотно кадет Биглер, самый большой дурак в роте, потому что в учебной команде вольноопределяющихся он старался отличиться своими познаниями.
Биглер – в оригинале kadet Biegler, то есть юнкер. Что и понятно, юнкер – кандидат на должность офицера, первое звание выпускника школы вольноопределяющихся (см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 324). Следует отметить, что реальный Ганс Биглер (Hans Biegler), которого Гашек встретил и, очевидно, крепко невзлюбил еще в будейовицкой школе вольноопределяющихся, прошел всю войну. Был он и под Сокалем (см. комм, выше: ч. 2, гл. 5, с. 487), в самом центре кровавой бойни, и вышел живым из переделки, в которой погибло три четверти состава его роты. В общем, не такой уж и засранец, каким его изображает Гашек.
Согласно Радко Пытлику, в августе 1915-го, после Сокаля, награжден серебряной медалью за храбрость и произведен в подпоручики (poručík). На самом деле, лишь только в прапорщики (см. комм, выше: ч. 3, гл. 1, с. 57).
Вполне возможно, что пример невероятной юности и наивного желания служить в трудный час своему монарху дал Гашеку для будущей творческой переработки и другой его сослуживец, мальчишка-горнист, скопчак из гашековского батальона по фамилии Шмид (Šmíd). Вот каким увидел юношу как раз пред последним боем Гашека, взятого в плен под Хорупанью 24 сентября 1915 года, подлинный Ян Ванек (JM 1924):
Bloudím tedy pó zákopě sám, až potkám Šmída. Měl o mne starost. 171etý hoch, dítě! Dal se na vojnu dobrovolně. Stýská se mu po šumavské dědině a matce. Je mi ho líto. Voják Jeho Veličenstva… 1 O půlnoci poslal jsem ho spát.
Стал один прохаживаться в окопах, пока не наткнулся на Шмида. Беспокоился обо мне. Мальчишка семнадцати лет, ребенок. Пошел на войну добровольно. Тоскуется ему по шумавской его деревеньке и маме. Жалко его. Солдат его величества… В полночь отправил его спать.
Но, впрочем, вернемся к Биглеру.
Благодаря найденной Йомаром Хонси в пражском военном архиве (VÚA) личной карточке военнослужащего Ганса Германа Густава Биглера (Hans Hermann Gustav Bigler, 25.12.1894 – 13.10.1962), мы теперь точно знаем, что родился этот австрийский патриот в Германии в городе Дрезден, а конкретно, в красивом городском районе Блазевиц (Blasewitz). В судьбоносном 1914 году молодой австрийский призывник и вовсе проживал в Швейцарии, по одним архивным данным, австрийским, во Фрауэнфельде (Frauenfeld), по другим, чешским, в Лозанне (Lausanne). Воином же 91-го будейовицкого полка Ганс Биглер оказался по той же причине, что и родившийся в Праге Гашек: по отцовской линии он был приписан к призывникам южно-чешского местечка Колодеи над Лужницей (Koloděje nad Lužnicí), ныне ставшей частью городка Тин над Влтавой (Tyn nad Vltavou). Некогда Колодеи были центром еврейской жизни в Южной Чехии. Семья Биглеров отказалась от веры отцов и сам Ганс родился лютеранином, что, впрочем, не помешало нацистам, считать его неарийцем. Отец Биглера, Эдуард, действительно до войны служивший консулом (правда не вполне ясно, какого государства) в Цюрихе, а после войны вновь исполнявший некие консульские обязанности уже в австрийском Зальцбурге, погиб в газовой камере в 1944-м, а сам герой Первой мировой и немецкий патриот Ганс Биглер, Вторую мировую встретивший в нацистском Дрездене, лишь чудом избежал той же печальной участи.
К немалой чести этого человека следует отметить, что объявился он миру как живой прототип сам лично. В 1955-м Ганс Биглер, после того как впервые прочитал роман Гашека, написал письмо в тогда восточно-германское издательство «Диц Ферлаг» («Dietz Verlag»), только-только выпустившее «Швейка» в ГДР. В чешском переводе письмо Биглера, опубликованное в газете «Руде право» («Rudé právo», 30.1.1955), начинается словами: «Вас, видимо, изумит, что вдруг сейчас оживет комический персонаж из книги, которую Вы только что издали» (Naplní Vás asi úžasem, že tu najednou ožívá komická postava z díla, které jste vydali), a заканчивается еще прекраснее: «То, что обо мне пишет Гашек, по большей части правда, только после дизентерии я подхватил на самом деле сыпной тиф» (Со о mně Hašek píše, je většinou pravda, neboť jsem tehdy dostal po úplavici ošklivý skvrnitý tyfus). Чуть позже, в том же 1955-м, с этим явно симпатичным господином встретилась в Дрездене чешская журналистка Мария Томанова (Marie Tomanová, «Literární noviny», 8.10.1955). Среди прочих любопытных фактов этого интервью и очень важный для биографии – в 1919-м, сразу по возвращении из плена, Биглер пытался осесть в стране, из которой он на войну ушел – Швейцарии, чтобы там учиться медицине. А материалы чешских военных архивов, поднятые Йомаром Хонси (JH 2010), позволяют продолжить историю Ганса Биглера так – после неудачи швейцарского предприятия он приехал в молодую Чехословакию и до принятия немецкого гражданства в 1927-м служил в чехословацкой армии. Ну а потом просто вернулся в родной Дрезден (по-чешски звучит смешно – Drážďany и созвучно названию родной деревни Швейка – Drážov). Вообще же, судя по формуляру, образованный был человек этот прообраз романного дурака, согласно все той же личной карточке будущий поручик Биглер: помимо родного немецкого, отменно владел еще французским, а также итальянским.
См. также комм., ч. 3, гл. 1, с. 26
С. 492
Служил со мной Шиц с Поржича
Поржичи (Poříči), в оригинале – nějakej poříckej Šic. Район Праги у Влтавы, располагающийся между Старе Место и Флоренци. Центральная улица – На Поржичи (Na Poříči).
мы выступили из казарм на маневры и пришли к Мнишеку
Мнишек (Mníšek pod Brdy) – небольшой населенный пункт юго-западнее Праги. Очевидно, из Праги и выступали. Стоит напомнить, что в мирное время два из четырех батальонов 91-го полка стояли в Праге. Расстояние от Праги до Мнихова под Бродами чуть больше тридцати километров.
Потом мы пришли к Горжовицам
Горжовицы (Hořovice) – городок в западной Чехии, в сорока километрах на запад от Мнишека.
И осрамились бы, потому что нашему корпусу полагалось про..ать
Редкий случай для ПГБ 1963. Так и в оргинале: měl to prosrat.
С. 493
святой Ян из Непомук
См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 44.
Где ни сделаем привал, он всегда выигрывал, пока не пришли мы в Прахенско.
Прахенско (Prácheňsko) – древнее название области Чехии с историческим центром в современном Писеке, включающей кроме него и прочие, такие знакомые по будейовицкому анабазису города – Страконице, Противин и т. д.
Квартировали мы в Драгеницах, и он вконец продулся.
Драгенице (Drahenice) – населенный пункт на севере Прахенской области. Расстояние от Горжовиц – чуть меньше пятидесяти километров. Тридцать километров до Писека.
«Вконец». В оригинале: všechno sakumpak (von všechno sakumpak prohrál). Skumpak – немецкий дериват от Sack und Pack.
7217 – 1238 – 475 – 2121 – 35 – Мошон.
8922 – 375 – 7282 – Раб.
4432 – 1238 – 7217 – 375 – 8922 – 35 – Комарно.
7282 – 9299 – 310 – 375 – 7881 – 298 – 475 – 7979 – Будапешт.
Здесь весьма любопытна третья строчка. При переводе, с одной стороны, осталось шесть цифр кода, вместо требуемых семи для русского слова Комарно, а с другой, чудесным образом исправлена опечатка оригинала.
4432 – 1238 – 7217 – 35 – 8922 – 35 = Komarn
4432 – 1238 – 7217 – 375 – 8922 – 35 = Комарно
Применяемый в романе способ шифрования весьма прост и правдоподобен: каждой букве в строке соответствует индивидуальная цифра – четырех-, трех- или двухзначная. Цифры для одной и той же буквы при повторном появлении на одной строчке не повторяются, а берутся новые из таблицы шифрования. Распишем все четыре строчки оригинала:
(М 7217) – (1238 О) – (457 Š) – (2121 О) – (35 N) = Mošon
(8922 R) – (375 А) – (7282 В) = Ráb
(4432 К) – (1238 О) – (М 7217) – (35 А) – (8922 R) – (35 N) = Komarn
(7282 В) – (9299 U) – (310 D) – (375 А) – (7881 Р) – (298 Е) – (475 Š) – (7979 Т) = Budapešť
Исходя из сформулированного принципа, в третьей строчке опечатка. Букве «А – komArn» при первом появлении в строке соответствует цифра 375, как в строчках 2 и 4, таким образом, и в строке три должны быть те же 375, а не 35, которые при первом появлении в строке кодируют «N – komarN». Верно:
4432 К – 1238 О – М 7217 – 375 А – 8922 R – 35 N = Komarn
Именно так у ПГБ.
4432–1238–7217 – 375 – 8922 – 35 – Комарно
В ПГБ 1929 еще было, как и в оригинале, 35. Хорошо, и лишь одно «но». Для сохранения правдоподобия и точности надо было еще добавить код «О-комарнО», в конце равный коду второго «о» первой строчки (мошОн):
4432–1238–7217 – 375 – 8922 – 35 – 2121 – Комарно
При этом очевидно и другое: шифрованное сообщение в романе – не более чем похожая на правду шутка Гашека. По одной простой причине – уставным языком в австрийской армии был немецкий, а по-немецки указанный в шифровке маршрут из западной Венгрии в центральную записывается совсем иначе: Wieselburg – Raab – Komorn – Budapescht.
— Der Teufel soll das buserieren!
См. комм., Ч. 1, ГЛ. 14, c. 235.
