Глава 8

История исцеления автора и ее семьи

Глупо убеждать вас, что врачи не болеют или, по крайней мере, что они не были больны, прежде чем стать теми, кто теперь учит здоровью. Так? В общем-то и я не исключение: чтобы обрести то самое истинное здоровье, о котором здесь вещаю, я прошла достаточно тернистый и длинный путь, который к тому же абсолютно не был усыпан розами…

История моей жизни – это история моего роста и как человека, и как доктора, и мне очень хочется с вами ею поделиться, ведь она реальна и привела меня туда, где я нахожусь сейчас!

Начало

Мои родители не блистали исходным здоровьем и даже не готовились к моему появлению. Я обычный студенческий ребенок: родилась между сессиями и растилась между лекциями.

Так случилось, что папа увидел меня в 2 месяца, поскольку провел их в глазной клинике с операцией по восстановлению зрения после отслойки сетчатки. А мама была тогда очень ранимой и эмоциональной, что не могло не сказаться и на мне.

Мое здоровье не было богатырским, и с рождения со мной случались странные вещи: в 1,5 года произошла внезапная остановка дыхания среди полного здоровья. Мама интуитивно почувствовала, что что-то не так, и кинулась ночью к кроватке. Сколько я не дышала, она не знала, но папа сумел меня реанимировать и спасти свое дитя.

В 2 года после частых ОРВИ у меня случился ложный круп, потом серия ангин… Посовещавшись, мои дорогие родители решили, что глоточные миндалины нужно удалить и тем самым помочь мне стать здоровее. В советских мединститутах активно практиковали отказ от миндалин и тонзилэктомию (их удаление), что я и получила «в подарок» от системы здравоохранения, которую потом признали ошибкой.

Нечто подобное было и в истории Америки, когда всем детям поголовно в роддомах удаляли аппендикс, считая его лишним в организме, а спустя десятилетия осознали его ведущую роль в созревании бифидобактерий. Это оказался своего рода инкубатор для молодых микробов, без которого остались тысячи людей, вышедших из тех злополучных роддомов.

Я была очень болезненной девочкой и в детском саду, и в начальной школе, а в средних и старших классах, как и большинство эмоциональных подростков, страдала предъязвенным гастритом! В 8 лет у меня случилась клиническая смерть, и я даже видела себя несколько секунд висевшей над оказывающей мне помощь мамой. Это случилось после резкого переохлаждения и развития острого пиелонефрита, который перерос в хронический на долгие годы.

Разумеется, папа (кардиолог), мама (гинеколог) и бабушка (заслуженный педиатр) мною активно занимались, и я даже закончила школу с серебряной медалью и первым взрослым разрядом по бегу на длинные дистанции. Однако к 17 годам уже четко осознала: СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ – ДЕЛО РУК ИХ САМИХ! Я не стала дожидаться, когда это «утопание» в болезни окончательно произойдет, и решила стать… именно педиатром, чтобы разбираться в проблемах со здоровьем там, где эти проблемы только начались, или, ЧТО ЕЩЕ ЛУЧШЕ, вообще не доводить до них!

Наша семейная династия

Интересный, подмеченный мной факт: когда в семье есть династия, у ребенка более крепкая психика – ему не приходится в детстве ломать голову и примерять на себя много заведомо не нужных профессий. Что называется, за тебя решили.

Я не собиралась быть врачом. Никогда. Моей любовью всегда были театр и поэзия. Но когда ты рождаешься в семье врачей в 3-м поколении, твоя судьба предрешена априори. И как бы я ни блистала на школьной сцене в образе Наташи Ростовой и ни писала сценарии в стихах для школьных праздников, папа – а он авторитет на 100 % – решил, что в нашей семье либо врачи, либо юристы^

И поскольку юриспруденция меня не привлекала, я, зажмурившись, согласилась «на врача», о чем потом, кстати, ни разу не пожалела! То, что я от Бога открытый коммуникабельный человек, любящий сцену и умеющий держаться перед камерой, мне уже много раз пригождалось в жизни…

Но сейчас речь не обо мне, а о ПАПЕ.

Мой папа – удивительный врач. Он всегда много читал и покупал сплошные бестселлеры. Количество книг в нашей квартире было так велико, что к нам, как в библиотеку, стали приходить разные люди, и это не могло не вызывать гордость. Папа, будучи опытным кардиологом, возглавлял поликлинику, защитил диссертацию на тему редуцированной диетотерапии больных гипертонической болезнью с ожирением, привил мне с детства уважение и вкус к натуральной медицине. Например, вместо жаропонижающих у нас была сушеная малина, а вместо противовоспалительных и антибиотиков – скипидарные ванны по Залманову. Мы пили травяные чаи, знакомились с принципами аюрведы, бегали по утрам по парку и закаливались, обливаясь контрастным душем.

Вот откуда у меня подсознательная тяга к профилактике и знание, как это работает. Я не помню дома лекарств! Они настигали меня только в больнице, куда, как мне сейчас кажется, я попадала, потому что очень скучала по родителям.

И особенно расстраивалась, когда они уходили на ночные дежурства…

МАМА. Моя мама – врач от Бога. Правда, в том, сколько любви к пациенткам было у моей мамы, я убеждалась, когда, уехав в Москву, попадала к другим гинекологам. Я удивлялась: а где забота и доброта к беременной?! Мама отдала 30 лет оперативному акушерству и гинекологии. Обучала студентов, принимала сложные роды, снимала с кресел тех, кто приходил на аборты. И рожать я, кстати, летала из Москвы именно к маме. А где бы еще так ласково мне помогли родить дочку с внутриутробной гипоксией и двойным обвитием пуповиной?! И это через неделю после перелета!

Последние 10 лет перед пенсией мамочка занялась гинекологическим массажем и физиотерапией в любимой гинекологии, что является хорошей профилактикой и очень полезно для здоровья женщин.

Гинекологический массаж, которому она обучалась в научном центре акушерства и гинекологии им. Опарина в Москве, – один из самых передовых и редко применяемых на практике методов лечения бесплодия у женщин. У меня нет цели рассказывать об этом методе, но считаю важным поделиться: больше 40 детей родилось за годы практики моей мамы благодаря этому методу. И когда мамочка переезжала в другой город, ее провожали на вокзале все эти семьи почти в полном составе.

Рожденная в Казахстане, учиться я уехала в Москву, потому что видела перспективу своего развития только там. Как и большинству амбициозной молодежи, мне хотелось совершить революцию в своей профессии, но постепенно накапливалось больше вопросов, чем ответов. Мне, например, абсолютно непонятно было, почему окулист – в очках, а у гастроэнтеролога – лишний вес и даже запоры. Или почему врачи твердят, что БАДы – зло, а сами прописывают витамины и травки, которые и есть БАДы.

И, задавая бесконечные вопросы в пространство, я постепенно отходила от ортодоксальной медицины к медицине натуральной, органической. Я привлекала естественные методы для оздоровления себя и своей семьи, используя такие мудрые подходы, как фитотерапия, гомеопатия, аюрведа, а также изучала концепцию функционального и макробиотического питания. Вот с таким настроем я и закончила медицинский университет.