О ТОМ, ЧТО ДАЛЬШЕ

Кому комфортно в ограничении, тот вряд ли собьется с дороги.

Конфуций

L’essentiel est invisible pour les yeux — «самого главного глазами не увидишь». Фраза, которая висела на стене у Фреда Роджерса, — только часть текста. Она взята из чудесной книги «Маленький принц», написанной французским авиатором и героем Второй мировой войны Антуаном де Сент-Экзюпери. В ней Лис говорит мальчику: «Вот мой секрет, он очень прост: зорко лишь одно сердце. Самого главного глазами не увидишь».

Сначала мы искали ясности разума. Но быстро осознали: чтобы достичь спокойствия, в порядке должна быть и душа. В соединении ясности разума и души мы находим и совершенство, и непоколебимое спокойствие. Сердцем и душой мы можем обнаружить важные вещи, которые не видны глазам.

Изучать душу не так просто, как очищать разум. Тут требуется отделить то, что писатель Марк Мэнсон назвал «луковицей самопознания», и принять ответственность за собственные эмоции и побуждения. Любой, кто делал это, скажет: лук и слезы часто неразделимы.

Как объясняла трехкратная олимпийская чемпионка по пляжному волейболу Керри Дженнингс, именно контакт с собой, нахождение баланса и смысла, взращивание добродетели делает ее игру такой убойной.

В древности порой считалось, что душа размещается в животе. Тому есть два разумных объяснения: в утробе мы проводим часть жизни и живот определяет, куда мы двинемся дальше.

Спокойствие — это не просто абстракция, о которой мы думаем или которую ощущаем. Оно реально. Оно в наших телах. Сенека предупреждал: нельзя считать душу спокойной только потому, что тело неподвижно. И наоборот. Лао-цзы сказал, что «покой есть главное в движении».

Осталась последняя область спокойствия. Буквальный образ, который принимают наши формы в ходе повсе­дневной жизни. Наши тела (в которых находятся и сердце, и мозг). Среда, в которой они существуют. Привычки, которым они следуют.

Перегруженное тело, которое не щадят, не только не находится в спокойствии, но и производит возмущения, колеблющие остальные стороны нашей жизни. Разум, который чересчур обременен, с которым плохо обращаются, развращен и подвержен пороку. Ленивое, залежалое существование — проявление духовной пустоты. Мы можем быть активными, можем двигаться — и все равно будем оставаться в спокойствии. В самом деле, чтобы покой имел какой-то смысл, нужно двигаться.

Жизнь трудна. Фортуна изменчива. Мы не можем позволить себе быть слабыми. Мы не можем позволить себе быть хрупкими. Мы должны укреплять тело как физический сосуд для души и тела, учитывая своенравие окружающего мира.

Вот почему сейчас мы перейдем к последней области спокойствия — телу и его месту в реальном мире. В реальной жизни.

Отправить