Пожалуй, для безотказных нет ничего сложнее участия в споре. Если нужно высказаться о том, что нас беспокоит в отношениях, или защитить себя, когда партнер на нас злится, это в любом случае будет очень неприятный опыт, поскольку серьезно противоречит нашей главной цели — сделать так, чтобы другой человек был доволен.

В личной жизни конфликты неизбежны — они имеют решающее значение для развития здоровых отношений. Вернее — на первом месте переговоры, но чаще всего они перетекают в противостояние, поскольку обе стороны старательно прокладывают путь в мутных водах скрытых чувств, невысказанных ожиданий, неправильных толкований и недопонимания. Это непростая работа, и в ней мы на каждом шагу сталкиваемся с чужими чаяниями и потребностями, которые часто не соответствуют нашим. Мы должны слышать визави, ясно выражать собственные желания, искать компромисс там, где есть расхождение во мнениях, и по возможности смириться с тем, что обе стороны иногда будут делать это отнюдь не блестяще, особенно на ранних этапах отношений.

Если мы всю сознательную жизнь уклонялись от участия в спорах, то одна мысль об этом наполняет страхом. Мы будем всеми силами избегать конфликта, пока не поймем, что отступать уже некуда. Вместо этого могли бы рассматривать его как возможность высказать свое мнение, услышать другого человека, а затем совместно решить, что делать. Если мы всегда избегали трудных разбирательств, возможно, наши переговорные навыки оставляют желать лучшего. Кроме того, мы можем необоснованно предполагать, что наши пожелания не будут слушать или нам сразу в них откажут.

Тревожным людям нередко хочется, чтобы жизнь была спокойной. Мы желаем, чтобы все было комфортно и предсказуемо, с минимумом неопределенности, под контролем и без конфликтов. Увы, это невозможно, особенно если речь идет о жизни в паре.

Как и многие другие защитные механизмы, опирающиеся на последовательное избегание пугающих предметов и явлений, стремление уйти от конфликта к комфорту контрпродуктивно. Нервозность из-за большого проекта на работе ненадолго снимут отвлекающие факторы, такие как социальные сети или мечты наяву, но проект от этого не продвинется и не получит больше шансов на успех. Точно так же постоянное стремление избежать конфликта в отношениях способно немного отодвинуть неприятный разговор, но рано или поздно он все же состоится и, скорее всего, пройдет намного хуже.

Применяя в отношениях принцип «что угодно ради спокойной жизни», мы можем получить что угодно, кроме спокойной жизни! Соблазн как можно скорее избавиться от неприятных переживаний велик, но это лишь открывает дверь для еще более неприятных переживаний. Если в разговорах с партнером мы постоянно занимаемся какой-то умственной гимнастикой, выбирая, что лучше сказать, чтобы не спровоцировать конфликт, это очень быстро обернется против нас.

Как заметил Марк Твен, самое приятное в правде то, что вам не нужно помнить, кому и что вы говорили. Если мы лжем, чтобы избежать конфликта или поберечь чувства другого человека, обман вскроется, когда мы меньше всего этого ожидаем.

Вспоминается прекрасный пример из собственной жизни. В то время мне было примерно двадцать пять лет. Я вышел днем на улицу и столкнулся с бывшей девушкой, и мы решили зайти выпить кофе. Наши отношения закончились не лучшим образом, и те два часа, которые мы провели за разговором, оказались целительными для обоих. Позже в тот же день я встретился со своей тогдашней подругой, и она спросила, как прошел мой день. Я попробовал поступить дальновидно и не упоминать о том, что два часа общался с бывшей.

Хорошо помню, о чем тогда думал. Я хотел защитить чувства моей подруги и, кроме того, намеревался избежать конфликта. Два дня спустя мы столкнулись с общим приятелем, который знал и мою бывшую, и нынешнюю спутницу. Во время короткой беседы он заметил: «Слышал, что ты на днях встречался с Х». Подруга посмотрела на меня и ничего не сказала, но я понял, что впереди серьезный разговор, — и можете представить, как теперь выглядел мой невольный обман! Когда она спросила, как прошел мой день, я вполне мог быстро обрисовать ей ситуацию, и она, конечно, смогла бы с этим справиться. Ее чувства вовсе не нуждались в защите. Но теперь все объяснить стало намного сложнее!

Как я поступил? Так же, как обычно в таких случаях: попытался донести до нее, почему сказал именно так, выдавая правду постепенно, небольшими порциями. Я занял оборонительную позицию и по-прежнему старался любой ценой избежать конфликта — несмотря на то, что он уже был в разгаре! Таким образом, вместо того чтобы разобраться с ситуацией напрямую и выложить все полностью — ведь, как вы помните, я не сделал ничего предосудительного, кроме того, что не упомянул о встрече с бывшей девушкой, — я просто подождал, когда подруге надоест со мной ругаться, а потом еще подождал, пока все не наладится само собой.

Звучит дико, но в двадцать пять лет у меня не было никаких других инструментов для работы с подобными ситуациями. Именно так я привык улаживать дела с тех пор, как был ребенком, и тогда это действительно неплохо работало. В то время я даже не осознавал, что по привычке пользуюсь неэффективным механизмом приспособления, который, помимо всего прочего, больше не соответствует моей ситуации: я был взрослым человеком, находился в другой обстановке и общался с людьми за пределами семейного круга. Я делал так всегда и не понимал, что это далеко не оптимальный вариант и можно использовать другие, более подходящие методы и что окружающие вовсе не нуждаются в защите от правды.

Я привел лишь один пример, чтобы показать, как выбор в пользу спокойствия может оказаться контрпродуктивным; но этот принцип точно так же действует в самых разных областях нашей жизни. Партнера может раздражать, что мы все время стараемся его задобрить, вместо того чтобы по-настоящему уделить ему внимание и высказать все, что мы действительно думаем и чувствуем. Этот подход загоняет нас в ловушку в собственной голове: вчера мы придумали глупую маленькую ложь, чтобы не портить никому настроение, а сегодня отчаянно пытаемся замести ее под ковер. И самое досадное, что эта глупая ложь с самого начала была совершенно не нужна. В ней не было никакого злого умысла — мы просто выдумали ее, чтобы избежать спора, но в конечном счете она принесла лишь ненужные переживания и партнеру, и нам.

Еще один вопрос, о котором также следует помнить, если мы привыкли всеми силами избегать конфликта: что происходит с гневом и обидой, которые мы испытываем, но никак не выражаем? Велика вероятность, что наши скрытые чувства проявляются другими способами: мы можем задевать другого человека шутками, язвительными замечаниями, молчанием или пассивно-агрессивным поведением. Мы пытаемся донести свою точку зрения, не вступая в открытый и честный разговор. Подобная форма общения расстраивает и приводит в недоумение. Мы ждем, что близкий поймет наши сигналы и догадается, почему мы их отправляем, хотя сами их не признаем.

Отказ от участия в конфликте также может стать способом лишить партнера права предъявлять нам претензии. Если он раздражается и поднимает темы, которые его беспокоят, — можем возразить, что мы никогда не жалуемся на его недостатки, тем самым надеясь пристыдить его и заставить замолчать. Намекаем, что все было бы идеально, если бы он не был таким занудой, тогда как на самом деле он имеет полное право иногда поговорить о том, что его не устраивает. Поскольку он все же нередко пытается об этом говорить, создается впечатление, что из двоих только он все время жалуется, и это делает его плохим.

Еще один распространенный вид поведения людей, которые не выносят конфликтов и пытаются удовлетворить свои потребности, не вступая в споры: очень долго терпеть, пока накопившееся напряжение внезапно не разрешится вспышкой гнева. Мы бросаем в лицо партнеру все проступки предыдущих месяцев с такой силой, что он уже ничего не понимает.

Если мы привыкли вести себя в конфликте таким образом, значит, разногласия обычно развиваются по одной и той же схеме. Происходит событие (возможно, незначительное), которое нас беспокоит, но мы закрываем на него глаза. Может быть, на следующий день мы становимся особенно молчаливыми или ведем себя более замкнуто, но, если партнер спрашивает об этом, отвечаем, что все в порядке. Постепенно раздражение улетучивается, все приходит в норму, но мы ничего не забываем. Память хранит все подробности. Вскоре происходит еще что-то — мы снова недовольны, но и теперь ничего не говорим, предпочитая вместо этого ненадолго уйти в себя, как раньше. Неудобно признаваться, что поступки партнера нас раздражают, но растущая волна гнева скоро пересилит этот дискомфорт! Когда это наконец наступит — один или десять случаев спустя, гнев окажется сильнее страха конфликта и сметет все, что мешало заговорить раньше.

Мы выкладываем сразу весь раздражающий список. Ворошим прошлое и вытаскиваем на свет обиды, которые долго носили в себе, совершенно не учитывая, что партнер может слышать это впервые и ему приходится на ходу придумывать оправдания. Не заботясь о чувствах близкого человека, мы говорим ему обидные вещи с намерением причинять боль, потому что, в конце концов, сами тоже долгое время страдали.

В основе этой разрушительной схемы лежит следующий факт: чтобы наконец заговорить о том, что нас беспокоит, нужно дойти до точки кипения. Но в этом взвинченном состоянии мы утрачиваем контроль над своими словами и не способны слушать и понимать, что говорит другой человек. Чтобы понять чужую точку зрения, мы должны погасить в себе гнев, но стоит это сделать — и страх конфликта немедленно возвращается.

Эти внезапные вспышки гнева потрясают и нас, и партнера до глубины души. Мы не узнаем себя в этот момент и искренне сожалеем обо всем, что могли наговорить в запале, и о том, какую боль причинили близкому человеку. Чувствуем беспомощность, потому что не знаем другого способа получить то, что нам нужно. Или беспричинно злимся на партнера, обвиняя его в том, что он вызвал у нас такую реакцию. Внутри бушует буря, ведь после того, как гнев стихает, возвращаются убеждения и страхи, которые с самого начала мешали высказаться. А потом наша тревожность снова оживает — и мы запоздало спохватываемся и с ужасом ждем, что произойдет после проявления нашего гнева и возмущения.

Если среди описанных вариантов (контрпродуктивных и наносящих серьезный ущерб отношениям) вы нашли свой способ уклонения от конфликтов, возможно, пришло время поискать другой путь. Известно, какую роль играет хорошо налаженная коммуникация. Если все сделать правильно, она превратит отношения в наше убежище от мира — то пространство, где мы сможем быть собой, чувствовать принятие, свою уязвимость, быть сильными и поддерживающими.

Но если мысль о честной и открытой коммуникации нас пугает? Когда в мозгу возникает тема «опасности» и мы своей реакцией подтверждаем ее, отказываясь от участия в трудных переговорах, страх усиливается. Если мы долго старались избегать конфликтов, можем быть уверены: страх прочно закрепился в сознании. Чтобы убедить мозг, что мы больше не считаем конфликт пугающим, нужно изменить поведение.

Для начала трансформации мы должны преодолеть негативные мысли, подталкивающие к бегству. Так же как в случае с неопределенностью, над которой мы трудились ранее, надо выработать толерантность к конфликтам, и на это потребуется время. В этом заключается одна из главных сложностей подобной работы: она не дается легко и не обещает грандиозных достижений. Мы продвигаемся вперед медленно и неуклюже, преодолевая по дороге свои страхи.

Представим, например, что мы боимся расставания, поэтому прячем голову в песок и делаем вид, будто не замечаем того, что нас беспокоит. Если мы честно выскажем партнеру, чего хотим или не хотим, может выясниться, что он не способен удовлетворить наши потребности. Это не самое приятное открытие — но какова альтернатива? Можно и дальше вести себя в том же духе, пренебрегая своими желаниями и надеясь, что однажды положение изменится. Но почему оно должно измениться? Если партнер не получает обратной связи, когда нас что-то беспокоит, вероятно, он считает, что все в порядке. Настало время взять на себя ответственность за собственные нужды и обсудить с партнером, как можно их удовлетворить.

Важно отметить, что этот процесс лучше начинать после того, как выполним ту часть работы с уровнями чувствительности, которая описана . Мы принимаем решение и в следующий раз, когда почувствуем, что должны вступиться за себя или указать на то, что нас беспокоит в отношениях, постараемся, насколько в наших силах, справиться с проблемой, непосредственно обсудив ее с партнером. Во время разговора нужно учитывать две вещи. Мы должны быть готовы к тому, что поначалу будем действовать неуклюже и не слишком уверенно — если избегали этого всю свою жизнь, еще многому предстоит научиться. Кроме того, нужно дать другому человеку время осмыслить это сообщение.

Наше новое поведение, вероятно, будет новостью и для партнера, особенно если мы достаточно долго вместе. Нужно дать ему право на любую первую реакцию, пока он не соберется с мыслями: это могут быть замешательство, гнев или любая другая эмоция. Но мы также должны позволить ему отступить и обдумать услышанное. Невозможно судить о результате первой вылазки в пространство конфликта по немедленному отклику нашего спутника.

Если не делать поспешных выводов и не считать, будто происходящее ясно показывает, чем все закончится, гораздо легче сохранять спокойствие. То, что мы чувствуем и думаем в этот момент («он совсем не заботится обо мне», «не слушает, что я говорю»), может не иметь никакого отношения к действительности. Надо признать, об этом трудно помнить в разгаре спора, но, если мы позволим визави обдумать наши слова, через некоторое время, поразмыслив, скорее всего, увидим ситуацию иначе. Мы можем запомнить это и позднее использовать, чтобы сохранять самообладание при будущих разногласиях. Именно здесь пригодится техника изменения временных рамок (см. ), позволяющая увидеть перспективу и спокойно признать: после взаимного переосмысления позиций может понадобиться еще один разговор.

Решив высказаться, мы должны изложить все, что нас не устраивает, и быть готовыми к возражениям. Мы должны постараться как можно меньше отклоняться от обсуждаемой темы и не рассчитывать на быстрый результат.

Через некоторое время стоит подумать о том, насколько соответствовали действительности убеждения, с которыми мы вошли в ситуацию. Каким мы представляли момент начала разговора о не устраивающих нас аспектах отношений? Как раз теперь нужно очень подробно изложить на бумаге свои мысли (см. ) и реальный ход событий. Это поможет обрести баланс и перспективу, успокоить взволнованный ум и опровергнуть гипотезы, появившиеся в результате страхов.

Наконец, важно понимать, что волшебной палочки, по мановению которой мы начали бы совершенно спокойно относиться к конфликтам, не существует. Я давно работаю над своими трудностями в области отношений, но мне по-прежнему приходится уделять этому вопросу довольно много внимания. Мысли остаются такими же, как всегда: «Не говори этого. Просто сделай вместо этого то-то. Не обращай внимания, на самом деле это не имеет значения. Просто не вмешивайся, будь выше этого». Но они стали менее громкими и менее настойчивыми.

Разум все так же советует отойти, когда возникает выбор — принять участие в споре или избежать его. Но теперь мне гораздо легче справляться с такими мыслями, потому что я уже не раз делал это, и мой мозг больше не считает отказ от подобных идей потенциально опасным и глупым. Я прекрасно знаю, что честная и прямая коммуникация — это единственный способ добиться нужных результатов, но все равно иногда ловлю себя на том, что пытаюсь от нее уклониться.

Я осознал, что мои мысли еще не всегда меня слушаются, когда речь идет о конфликтных ситуациях. Горжусь, что веду себя спокойно и сдержанно, но мозг нередко использует это как предлог, чтобы убедить меня ни во что не вмешиваться. Если бы я прислушивался к внутреннему голосу, от которого так часто отмахиваюсь, то активнее выражал бы несогласие. Но разум убежден, что лучше оставить все как есть. Правда, теперь я понял и принял это в себе, мне легче замечать и преодолевать такие мысли, и получается делать это чаще, чем раньше.

Пожалуй, это все, чего я могу от себя ожидать. Лучше ли мне это удается сегодня, чем вчера? Ненамного. Но если я могу говорить так каждый день — это настоящий прогресс.