Глава 20

Разница между трудоголизмом и работой сверхурочно

Лике тен Брумелейс и Нэнси Ротбард

Ханна, финансовый директор международной розничной сети по продаже товаров для дома, работает сверхурочно. Обычно она находится в офисе с 9 утра до 5 вечера, но дома, когда трое ее детей засыпают, она работает еще четыре часа, не выключая ноутбук до полуночи. Иногда она также работает по выходным. Но даже несмотря на то, что Ханна трудится от 60 до 65 часов в неделю, она сказала нам, что может «отключаться», когда нужно, и по-прежнему чувствует себя энергичной каждый день. Ей никогда не приходилось беспокоиться о своем здоровье.

Майкл, директор по стратегии американской страховой компании, работает не так много, как Ханна. Его рабочий день обычно начинается в 8 часов утра и заканчивается не позднее 6 часов вечера, а по пятницам он часто уходит с работы в 3 часа дня. Но хотя он трудится в среднем 45 часов в неделю и у него нет ни жены, ни детей, ему тяжело «отключаться» и расслабляться после работы — он постоянно проверяет электронную почту и беспокоится о делах. Несколько месяцев назад во время планового медицинского осмотра его врач отметил высокий уровень холестерина ЛПНП, что повышает риск сердечно-сосудистых заболеваний и диабета. Ему прописали лекарства, чтобы снизить этот показатель.

Обычно мы считаем, что слишком много работы вредит нашему здоровью. Но чем именно пагубны сверхурочные, остается неясным. Увеличивает ли продолжительность рабочего дня риск развития проблем со здоровьем? Или нашему здоровью вредит что-то еще, например зацикленность на работе, как у Майкла?

Что показывают наши исследования

Мы хотели понять разницу между поведением (сверхурочная работа) и менталитетом (навязчивая тяга к работе, или то, что мы называем трудоголизмом). В 2010 году мы провели исследование в голландском филиале международной финансовой консалтинговой компании со штатом более 3500 сотрудников.

Мы попросили 763 сотрудников заполнить анкету, а затем записаться на медицинское обследование.

В анкете задавались вопросы о склонности к трудоголизму (например: «Чувствую ли я вину, когда не работаю?» или «Подгоняю ли я себя, самостоятельно устанавливая сроки?»), трудовых навыках, мотивации и количестве рабочего времени в среднем за неделю. Кроме того, в анкете выяснялось, испытывает ли человек психосоматические проблемы со здоровьем, такие как головные боли и желудочные спазмы. Медицинские обследования дали нам информацию о различных биомаркерах (объем талии, триглицериды, артериальное давление и холестерин), которые в совокупности являются надежным показателем риска развития у сотрудников сердечно-сосудистых заболеваний и диабета — то, что называется метаболическим синдромом. Мы также учли ряд факторов, таких как пол, возраст, образование и семейный анамнез сердечно-сосудистых заболеваний.

Обнаружилось, что количество рабочих часов не связано с какими-либо проблемами со здоровьем, в то время как трудоголизм — да. В частности, у сотрудников, которые трудятся сверхурочно (обычно более 40 часов в неделю), но не зациклены на работе, не был выявлен метаболический синдром и имелось меньше жалоб на здоровье, чем у тех, кто демонстрировал признаки трудоголизма. Мы выявили, что трудоголики, независимо от того, работают ли они сверхурочно, чаще испытывают проблемы со здоровьем и имеют повышенный риск метаболического синдрома. Они также демонстрировали более высокую потребность в восстановлении. У них наблюдались проблемы со сном, повышенный цинизм, более сильное эмоциональное истощение и большая склонность к депрессиям — в отличие от сотрудников, которые хоть и работали допоздна, но не имели склонности к трудоголизму.

Опыт Ханны и Майкла, с которыми мы беседовали отдельно, за рамками данного исследования, совпадает с этими результатами. Ханна засиживается сверхурочно, но не озабочена работой. Заканчивая ее, она чувствует себя полностью удовлетворенной и легко засыпает. Утром она чувствует себя освеженной и готовой к новому дню. Она сказала нам: «Я очень серьезно отношусь к своей работе, но забываю о ней, как только решаю, что сделала достаточно на сегодня». Майкл же чувствует навязчивое желание усердно трудиться и беспокоится, когда не занят. Он продолжает размышлять о своей работе и часто с трудом засыпает вечером. Когда мы спросили его об общем уровне стресса, он отметил, что «не может вспомнить, когда в последний раз не испытывал стресса или беспокойства относительно работы».

В отличие от людей, которые просто работают допоздна, трудоголикам сложно психологически оторваться от процесса. И мы знаем, что постоянная зацикленность часто сопровождается беспокойством, депрессией и проблемами со сном, что препятствует восстановлению. Именно поэтому стресс у трудоголиков часто бывает хроническим, что приводит к непрекращающемуся износу тела.

Вот краткое объяснение, почему это происходит: чтобы справиться со стрессом, организм активирует несколько систем (например, сердечно-сосудистую, нейроэндокринную). Представьте себе, что вам поставлен срок сдачи важного проекта. По мере приближения к нему уровни ваших гормонов стресса (таких как кортизол), про- и противовоспалительных цитокинов (например, интерлейкина-6) и артериального давления, скорее всего, будут возрастать. Но после сдачи проекта они вернутся к своим первоначальным показателям, известным как «заданные значения». Если же вы чрезмерно загружены на работе и постоянно выталкиваете систему за ее границы, то заданные значения могут измениться. Повышенное кровяное давление станет хроническим, а уровень кортизола останется за пределами нормы. Когда ваши биологические системы постоянно работают вокруг повышенных заданных значений, вы более подвержены риску развития сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ), диабета и даже смерти.

Имеет ли значение ваше отношение к работе?

Большинство трудоголиков знают о своих навязчивых рабочих привычках, а друзья и родственники часто предупреждают их о возможных рисках для здоровья. Но обычно они оправдываются тем, что любят свою работу. Адвокат Линда, с которой мы также беседовали за рамками нашего исследования, с готовностью признаёт свою «трудозависимость», но говорит, что не хочет меняться, потому что слишком любит свою работу. Линда работает в небольшой юридической компании в Канаде. Для адвоката она проводит в офисе совсем немного времени (40 часов в неделю), но чувствует себя виноватой, когда не работает, и часто пытается найти решение для своих клиентов вне работы. В результате по возвращении домой ей трудно сосредоточиться на играх со своим пятилетним ребенком. Из-за постоянных размышлений о работе и придумывания новых способов решения проблем у нее часто болит голова и наблюдаются трудности с засыпанием. Она рассказала о проблемах со здоровьем мужу и коллеге. Оба посоветовали сходить к врачу, но сначала Линда воспротивилась. Она сказала нам: «Я не так уж плохо себя чувствую, по крайней мере физически. Мне просто нужно больше часов в сутках».

Мы хотели узнать, смягчает ли удовольствие от работы негативные последствия трудоголизма для здоровья. Взяв данные нашего исследования, мы разделили трудоголиков, которые сообщили о высокой степени вовлеченности в работу — то есть наслаждались ею, чувствовали себя энергичными и легко втягивались в рабочий процесс, — и трудоголиков, которые сообщили о низкой трудовой вовлеченности. Мы обнаружили, что оба типа трудоголиков чаще жаловались на психосоматические (например, головную боль, проблемы с желудком) и психические (нарушения сна, депрессивные чувства) расстройства, чем нетрудоголики. Однако у не вовлеченных в работу трудоголиков риск метаболического синдрома был выше — на 4,2%, — чем у вовлеченных трудоголиков. (Это число может показаться небольшим, но даже такая цифра представляет серьезную угрозу здоровью.)

Результаты исследования позволяют предположить, что любовь к своей работе снижает риск, связанный с одержимостью ею. Мы также обнаружили, что вовлеченные трудоголики сообщают о наличии большего количества ресурсов дома и на работе, чем невовлеченные. Первые рассказали, что получают больше социальной поддержки (например, советы, информацию, благодарности) от своего руководителя, коллег и супругов, чем их невовлеченные коллеги. Они также продемонстрировали лучшие «общетрудовые» и коммуникативные навыки, а также навыки управления временем и сообщили о наличии гораздо более высокой внутренней мотивации к работе, чем невовлеченные трудоголики.

Мы считаем, что подобный набор ресурсов может помочь вовлеченным трудоголикам предотвратить превращение первоначальных жалоб на здоровье в более серьезные риски для здоровья. Линда в результате все-таки проконсультировалась с врачом. Тот провел общий медицинский осмотр, результаты которого, как она и полагала, не выявили каких-либо проблем со здоровьем. Врач лишь направил ее к консультанту, чтобы решить проблемы со сном, о которых Линда упомянула во время осмотра.

Если внимательно посмотреть на наши примеры, станет ясно: хотя Ханна, Майкл и Линда одинаково усердно работают, их отношение к работе существенно различается, а значит, и риски для здоровья тоже. Из-за сверхурочной работы Ханны ее уровень стресса иногда бывает высоким, но он всегда возвращается к базовым показателям, а значит, не является хроническим и не представляет угрозы для психического или физического здоровья. Майкл одержим работой, и при этом она ему не нравится, что вызывает постоянный стресс и разочарование, частые приступы тревоги и депрессию, а также повышает риск сердечно-сосудистых заболеваний. У Линды такое же навязчивое отношение к работе, но она любит то, чем занимается, и имеет поддержку семьи. Хотя она и испытывает некоторые проблемы со сном и головные боли, у нее нет повышенного риска развития сердечно-сосудистых заболеваний.

Две ключевые идеи — и оговорки к ним

Эти истории и результаты наших исследований позволили вывести две основные идеи. Во-первых, когда речь заходит о влиянии на здоровье, продолжительность рабочего дня не так вредна, как одержимость работой. Но здесь важно сделать оговорку: сотрудники в нашей выборке работали максимум 65 часов в неделю, поэтому мы не знаем, каковы последствия для здоровья в результате еще большего увеличения рабочего дня. Если вы работаете 70 часов в неделю или более, вам довольно трудно отвлечься от работы, заняться восстановлением или выспаться. Тем не менее кажется, что наши мысли и чувства в отношении работы влияют на наше субъективное благополучие и риски для здоровья больше, чем количество рабочих часов.

Второй ключевой вывод нашего исследования заключается в том, что трудоголики, которые любят свою работу, лучше защищены от серьезных рисков для здоровья — возможно, благодаря своей уверенности в том, что их труд стоит перенапряжения. Но это требует еще одной оговорки: хотя мы обнаружили, что вовлеченные трудоголики показали более низкий уровень риска метаболического синдрома, чем невовлеченные, они все-таки больше сообщали о депрессивных чувствах, проблемах со сном, различных психосоматических жалобах на здоровье и потребности в восстановлении, чем нетрудоголики. Все это свидетельствует о том, что благополучие трудоголиков, независимо от того, как сильно они любят свою работу, достаточно зыбко.

Предотвращение отрицательного эффекта трудоголизма

Наши исследования предлагают возможные пути, которые помогут контролировать уровень стресса и предотвратить риски для здоровья. Первый шаг — признать, когда страсть к работе становится нездоровой, выходит из-под контроля и подрывает остальные отношения. Следующий шаг — вернуть контроль над своим рабочим поведением. Один из способов сделать это — установить четкое количество рабочих часов на каждый день. Если у вас есть проблемы с «отключением», попробуйте закончить работу за два-три часа до сна. Увлекательные занятия, не связанные с ней, такие как встреча с друзьями, просмотр фильмов, чтение книг или освоение новых навыков, помогут вам психологически отвлечься.

Кроме того, полезно поразмыслить над причинами, по которым вы чрезмерно и одержимо работаете. Мы обнаружили поразительную разницу в мотивации между вовлеченными и невовлеченными трудоголиками. Если первые «впахивали», потому что им нравилась их работа или они считали ее значимой (это внутренняя мотивация), то мотивация вторых чаще была чисто внешней, например деньги и статус. Внутренняя мотивация ассоциируется с повышенным оптимизмом, старанием и упорством, в то время как внешняя мотивация часто провоцирует тревогу и подрывает настойчивость, делая неудачу более вероятной.

Проактивный образ мышления, характерный для сотрудников с внутренней мотивацией, поможет им принять меры при появлении первых жалоб на здоровье. Но невовлеченных трудоголиков тревога и подавленность, которые обычно сопровождают внешнюю мотивацию, могут, наоборот, сделать более пассивными, помешать им избавиться от вредных рабочих привычек и в конечном счете обернутся значительными рисками для здоровья. Таким образом, поиск путей повышения внутренней мотивации, будь то через новые проекты или даже через смену работы, сделает вас не только счастливее, но и здоровее.

Помочь своим подчиненным найти внутреннюю мотивацию должны и менеджеры — путем усиления вовлеченности в работу и оказания большей поддержки. Это означает постановку перед сотрудниками сложных, но выполнимых задач, устранение бюрократии и других барьеров, обсуждение личного и профессионального роста и предоставление достаточных ресурсов для выполнения порученного — таких как самостоятельность, обратная связь и помощь, когда это необходимо. Опытные менеджеры способствуют развитию у трудолюбивых сотрудников навыков общения и управления временем. Здесь используются такие тактики, как составление еженедельного списка дел, описание долгосрочных целей, разграничение срочных и несрочных задач и выделение времени для выполнения важных проектов. Много будут значить старания друзей и семьи обеспечить трудоголикам эмоциональную и практическую поддержку вне работы.

В конечном счете задача состоит в том, чтобы «вычислить» свой навязчивый образ мышления в отношении работы и предотвратить его негативные последствия. Вовлеченность и способность «отключаться» сильно помогут трудоголикам почувствовать себя счастливыми как на работе, так и за ее пределами.

Отправить