12.2. Источники радости

В размышлениях о том, как наилучшим способом проживать жизнь, великий А. Шопенгауэр, ссылаясь на мысль Аристотеля, что «рассудительный ищет свободы от страдания, а не того, что доставляет удовольствие», рекомендовал направлять свой взор не на наслаждения и приятности жизни, а на то, чтобы, насколько возможно, избегать ее бесчисленных зол. И тот, «кто пожелал бы подвести итог своей жизни в эвдемоническом отношении, – указывал он, – должен подсчитать не радости, которыми он насладился, а беды, которых он избежал». «Во всяком случае, – пишет этот замечательный философ, – жизнь существует, собственно, не для того, чтобы ею наслаждались, а чтобы ее превозмогали, претерпевали».

Самым счастливым жребием, согласно А. Шопенгауэру, обладает тот, «кто проводит свою жизнь без чрезмерных страданий, как духовных, так и телесных, а не тот, кому достались в удел живейшие радости, либо величайшие наслаждения… Поистине, величайшая ошибка – превратить эту арену скорби в увеселительное место и ставить своей целью не возможно большую свободу от страданий, а наслаждения и радости, как это, однако, многие делают… Глупец гонится за наслаждениями жизни и приходит к разочарованию; мудрый старается избежать бед… Пренебрежение к этой истине, поддерживаемое оптимизмом, служит источником многих несчастий… И если наука эта идет впрок, мы перестаем гоняться за счастьем и наслаждением и, наоборот, начинаем думать о том, как бы по возможности оградить себя от боли и страданий. Мы узнаем тогда, что лучшее, чего можно ждать от жизни, это – беспечальное, спокойное, сносное существование, им мы и ограничиваем наши притязания, чтобы тем вернее достигнуть его. Ибо надежнейшее средство, чтобы не быть несчастным, это – не требовать для себя большого счастья… Поэтому рекомендуется умерять свои притязания на наслаждение, обладание, ранг, честь и т. д. – до самых скромных пределов, ибо именно стремление и погоня за счастьем, блеском и наслаждением сопряжены с большими несчастьями». Под этими словами могли бы подписаться и Будда, и Сенека, и Аристотель.

Но стиль жизни А. Шопенгауэра, который по своему темпераменту принадлежал к меланхоликам, может не подойти людям, которые обладают темпераментом холерика, сангвиника или флегматика.

За всякую радость человеку приходится платить, и порой очень дорого. Алкоголик или наркоман расплачиваются за блаженство опьянения мучительной абстиненцией; влюбленные за радости любви расплачиваются страданиями при разлуке; гурманы, не умеренные в еде, расплачиваются за свое обжорство несварением желудка и повышенным давлением.

Как сказано ранее, драма жизни многих людей сегодня объясняется тем, что они связывают свою жизнь с разными формами обладания чем-либо: материальным благосостоянием, социальным статусом, красивым домом и т. д. Все это, согласно Маслоу, – дефицитарные способы отношения с миром, которые не могут сделать человека по-настоящему счастливым и радостным. По-настоящему же человек становится счастливым и радостным, когда обращается в своем мировоззрении к чистой идее бытия, не связанной ни с каким потреблением.

Гуманистическая этика и психология, начиная от Аристотеля и Спинозы и кончая Маслоу, Роджерсом и Фроммом, учит тому, что истинный успех и счастье человека приходят к нему не тогда, когда он становится материально богатым и независимым, но тогда, когда он реализует свои духовные потенции и действует в соответствии со своими природными возможностями и склонностями. Аристотель говорил, что благо любого человека заключается в той деятельности, которая отличает его от других людей и превращает в того, кто он есть. Спиноза видел счастье человека в понимании им самого себя и стремлении осуществить свои потенциальные возможности. Конечная добродетель есть использование человеком своих сил, в то время как порок отождествляется с неумением применять свои силы.

Великий пример для подражания, Сенека полагал, что переживание радости может быть уделом только мудрецов, потому что она есть некоторая приподнятость души, верящей в собственные и подлинные блага: «Мудрец полон радости, весел и непоколебимо безмятежен: он живет наравне с богами. Если ты не бываешь печален, если никакая надежда не будоражит твою душу ожиданием будущего, если днем и ночью состояние твоего духа, бодрого и довольного собою, одинаково и неизменно, значит, ты достиг высшего блага, доступного человеку. Но если ты отовсюду пытаешься получить всяческие удовольствия, то знай, что тебе так же далеко до мудрости, как и до радости… Любители роскоши, каждую ночь – как будто она последняя – проводят в мнимых радостях. А та радость, что дается богам и соперникам богов (мудрецам), не иссякает».

Полноту существования, подлинное ощущение успеха, счастья и радости приносит человеку служение общественным идеалам добра, справедливости и любви, о чем говорят все ведущие мировые религии. Это есть то, что верующие называют богоугодными делами.

«Радость человеку, – полагал Марк Аврелий, – делать то, что свойственно. А свойственна человеку благожелательность к соплеменникам, небрежение чувственным движениям, суждение об убедительности представлений, созерцание всеобщей природы и того, что происходит в согласии с ней».

В современных обществах обладание деньгами и властью для многих людей служит стимулами, ради которых они готовы проявить свою активность. Но с точки зрения гуманистической психологии стремление к этим внешне притягательным вещам не более чем иллюзии, которые уводят человека в сторону от его действительных интересов. А его истинные интересы лежат в области раскрытия и актуализации заложенных в нем природных способностей. «Долг быть живым, – считал Эрих Фромм, – это долг стать самим собой и развить свои возможности до зрелого состояния». Добродетель, по его словам, – это «ответственное отношение к собственному существованию, а порок и зло – это безответственное отношение к самому себе и развитию своих способностей».

Примерно в том же духе высказывался и Ф. Перлз, когда говорил о финальных целях существования и социальных ролях.

Финальные цели – это то, к чему все мы в конце концов должны стремиться (быть счастливым) и для чего нам надо уметь удовлетворять потребности в еде, сексе, безопасности ради принадлежности к другим и самоактуализации. Социальные роли – это средства, которые помогают нам в достижении финальных целей. Но, к сожалению, многие принимают свои социальные роли: власть, социальный статус, деньги – за свои финальные цели, отождествляя с ними свое «я». В этом случае человек ведет себя так, будто он только и призван, чтобы выполнять какую-то социальную роль: менеджера, инженера или коммерсанта. На самом же деле все это лишь средства для главного – самоактуализации.

Отсюда проистекает трактовка и понимание счастья, предлагаемая современной гуманистической психологией: личностный рост и развитие духовных сил человека, внесение своих достижений в развитие окружающего социума, а не обладание все новыми социальными полномочиями и материальными благами.

Именно непрерывный личностный рост приносит человеку подлинное ощущение счастья и удовлетворенности жизнью, когда его духовные возможности постоянно растут и сегодня он оказывается в состоянии делать то, чего не мог сделать вчера, а завтра он сможет сделать то, что не способен пока сделать сегодня. Личностный рост – это ощущение себя одновременно художником и моделью, мрамором и скульптором, пациентом и врачом, учеником и учителем.

Говоря о радости обладания чем-либо, небезынтересно привести еще одно высказывание А. Шопенггауэра, который полагал, что для ощущения радости «мы должны стараться смотреть иногда на то, что у нас есть, так, как будто мы этого недавно лишились, ибо только после потери мы узнаем ценность чего бы то ни было – имущества, здоровья, друзей, возлюбленной, ребенка, лошади, собаки и т. д. Если усвоить предлагаемую мною точку зрения, то, во-первых, обладание этими вещами доставит нам больше непосредственной радости, чем раньше, и, во-вторых, заставит нас принять меры, чтобы избежать потерь».