Глава 3

Новый взгляд на здоровье мозга

Возможно, вы слышали притчу о слепых и о слоне. Когда незрячие столкнулись с огромным загадочным существом, о котором не имели никакого представления, каждый дотронулся до той части животного, до какой мог дотянуться. Один взял слона за хобот и решил, что он длинный и гибкий, как змея. Другой ощупал его ногу и подумал, что слон округлый и твердый, как дерево. Третий коснулся бивня и заключил, что слон гладкий и заостренный, как отполированная трость.

Эти люди поступили так же, как большинство из нас, сталкиваясь с совершенно незнакомым понятием: разбили его на отдельные элементы, пытаясь связать их с чем-то уже известным. Поскольку у них не было возможности целостного восприятия, они постарались, исходя из одной известной части, представить себе целое. Но, изучая животное по частям, они не могли установить связь между этими элементами. Ведь слон – это не просто комбинация хобота, ног, бивней и хвоста. Слон больше, чем сумма его частей, – это огромное великолепное животное, не похожее ни на одно из известных нам. Уделяя внимание лишь деталям, вы никогда не постигнете целое.

За редким исключением изучение человеческого мозга напоминает попытки этих слепых. Ученые обнаружили, что конкретные нейротрансмиттеры связаны с конкретными заболеваниями, и локализовали каждое из них на определенном участке мозга. Так, один исследователь изучает депрессию, анализируя нейротрансмиттеры и синапсы, вызывающие апатию, плохое настроение и прочие депрессивные симптомы. Второй занимается болезнью Паркинсона, исследуя другой набор нейротрансмиттеров и другую область мозга. Третий обращается к процессу обучения и мыслительным процессам, четвертый работает с памятью, пятый сосредотачивается на стрессе… Вы уловили суть?

Несомненно, такой подход в какой-то степени полезен. Но я уверен, что, дробя мозг на части, мы упускаем нечто крайне важное. В многочисленных научных источниках мозг рассматривается не как единая живая система, а как совокупность разрозненных частей, функционирующих отдельно друг от друга.

Мне хотелось бы предложить новую парадигму лечения заболеваний мозга. Я уверен, что нам надо обратиться к целостному мозгу, осознавая, что мозг, ЖКТ и микробиом – это элементы одной и той же системы, так же четко, как то, что хобот, ноги и бивни – это части одного слона. Различные составляющие целостного мозга могут выглядеть вполне автономными, и в какой-то степени это так, но к ним также следует подходить с позиций целого. Рассмотрим четыре новых взгляда на происходящее.

Сдвиг парадигмы № 1: От изолированного объекта к объекту как части экосистемы

Старую медицинскую парадигму легко можно проиллюстрировать процессом обучения в мединституте, когда основу изучения анатомии составляет изолированный объект – труп. Как и поколения студентов до меня, мы вскрывали трупы, чтобы научиться определять местонахождение и размеры каждого органа. Скоро я понял, что подобный взгляд на тело – это не только удобный педагогический прием, в действительности это основа традиционной медицины. Меня учили воспринимать человека как инертный объект, который легко можно разрезать на части. И не принималось во внимание, что человек – это живая система, где постоянно действуют электрические импульсы, биохимические связи и происходят сотни крошечных трансформаций.

Работая с трупом, легко отделить сердце от легких, щитовидную железу от надпочечников, кишечник от мозга – стоит достать скальпель и сделать разрез. И в дальнейшем, решая вопрос о специализации, вы следуете тому же принципу разделения: можно выбирать из таких узконаправленных специальностей, как кардиолог, пульмонолог, эндокринолог, ревматолог, гастроэнтеролог, психиатр. У каждого из них свой кабинет, свои эффективные лекарственные препараты, свои особые диагностические тесты. Если ваши симптомы «заходят» на территорию другого специалиста, большинство врачей не задумывается: а может быть, стоит считать вас слоном, а не суммой бивней, хобота и ног? Они просто отсылают вас к другому доктору. У вас может в итоге оказаться два, три или четыре отдельных диагноза, каждый со своими препаратами.

Считая, что «человек – это инертная совокупность частей», врачи абсолютно логично назначают антидепрессанты от депрессии, ингибиторы протонной помпы от кислотного рефлюкса и спазмолитические средства от синдрома раздраженного кишечника. И даже не дают себе труда задуматься: может быть, все три заболевания связаны? Почему у многих людей, страдающих от депрессии, обнаруживается также синдром раздраженного кишечника? Почему депрессия часто связана с набором веса? Почему спутанность сознания, тревожность и раздражительность так часто сопровождают тех, кому поставлен диагноз «депрессия»?

А что, если сменить парадигму? Вместо того чтобы рассматривать тело как инертный объект, легко распадающийся на отдельные элементы, считать его экосистемой, в которой все взаимосвязано и каждая часть организма влияет на остальные. Что тогда произойдет?

Для наглядности объясню, что я имею в виду под экосистемой. Представьте себе озеро посередине леса. В лесу пасутся олени и рыщут волки. В озере плавают разные виды рыб, в достаточном количестве развиваются водоросли, а цапли и журавли осматривают берег в поисках обеда.

Когда эта экосистема находится в равновесии, каждая ее часть процветает, прямо или косвенно поддерживая остальные. Олени едят траву; волки едят оленей. Когда волки умирают, их тела удобряют почву, способствуя росту травы, которую будут есть олени. Что-то попадает в озеро, питая водоросли – пищу для рыб. Птицы едят рыбу, а иногда их ловят волки, а порой их тела становятся также удобрением для травы и водорослей. Между всеми составляющими этой экосистемы существует постоянное взаимодействие – непрерывный обмен ресурсами, если хотите, для создания здорового и процветающего организма.

Теперь предположим, что одна из частей экосистемы изменилась. Допустим, охотники истребили большое количество волков. В результате появится избыток оленей, претендующих на одну и ту же траву. Когда вся трава будет съедена, популяция оленей окажется на грани голодания. Тем временем озеру либо не хватает удобрений (слишком мало волков), либо оно получает их в избытке (слишком много оленей), и в обоих случаях водоросли и рыбы столкнутся с серьезными последствиями.

Или, к примеру, загрязненные промышленными химикатами и пестицидами подземные воды проникнут в почву, и внезапно трава высохнет или станет ядовитой. Популяция оленей, вероятно, уменьшится. Волкам будет не хватать пищи, они также начнут вымирать, что повлияет на водоросли, рыб и птиц.

Вы уловили суть. Измените одну часть экосистемы – и рано или поздно изменения коснутся всех частей.