Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Отсрочка не приносит счастья.
Уильям Шекспир, «Двенадцатая ночь»
Когда я работала в Corbis, мы использовали приложение по планированию ресурсов предприятия под названием JD Edwards (JDE). Это была старая, кастомизированная и довольно уязвимая версия. Как только JDE переводили в офлайн, чтобы сделать резервное копирование или восстановить базу данных, это влияло на функции выплаты и получения денег, а обновление от вендора сбивало настройки таблиц базы данных. Так что мы, как ни странно, делали то, что и многие IT-магазины, — ставили кратковременные цели и продолжали пользоваться десятилетней неподдерживаемой версией. Что могло случиться? Неавтоматизированный процесс билда и развертывания JDE регулярно переписывал конфигурационные файлы во время развертывания, из-за чего новые заказы просто исчезали. Все боялись трогать сервер JDE, и в результате его оставили в покое примерно лет на десять, пока не сменили на SAP. В некотором смысле устаревший софт похож на старый автомобиль, которому нужно регулярно менять масло и возить на станцию техобслуживания, чтобы он нормально функционировал. Старый софт сам по себе не проблема. А вот если он без сопровождения, если не стал частью автоматизированного билда, тестирования и развертывания, — вот это проблема.
Сопровождение унаследованных систем — одна из задач, которой уделяется меньше всего внимания. Старые, уязвимые системы приходят в упадок, становятся непредсказуемыми, по мере того как накапливаются технические долги. Энтропия изолированной системы всегда со временем возрастает. Если не отремонтировать ее или не заменить, система в итоге рухнет, помешает выполнить важную задачу или надолго ее отложит. Это поглощает время и силы, отрывая от другой важной работы. «Если трудно, делайте чаще», — говорит пословица. Частота сокращает препятствия. Пока этот принцип не будут применять к сопровождению систем, заброшенная работа останется проблемой. Когда новые требования регулярно перепрыгивают или обходят важное дело по сопровождению систем, прежнее сидит грустит, как ребенок-изгой в школьной столовой.
Расхититель времени по имени «Заброшенная работа» часто сеет невидимые технические долги в системе, зная, что краткосрочное мышление склоняет приоритеты в пользу новых функций, а не защиты ценных активов. Как и финансовые, технические долги предполагают выплату процентов — в виде дополнительных усилий, необходимых для устранения софтверных багов и разработки новых функций. Конфликтующие приоритеты и заброшенная работа — тоже близкие родственники. (Думаю, вы уловили тенденцию.) Заброшенная работа не получает внимания, бюджета и ресурсов, необходимых для успешного функционирования, как десятилетняя конфигурация JDE, которая все еще использовала кастомизированный вариант неподдерживаемой версии. Влияние этой устаревшей и заброшенной системы на нашу команду Corbis вылилось в требования сбоя, случавшегося, когда файлы конфигурации некорректно указывали на ошибочный экземпляр. Это была серьезная проблема сопровождения и причина множества неполадок.
Если бы меня попросили определить, какая работа самая заброшенная, я бы назвала ту, что связана с улучшением качества, включая отложенное сопровождение, баги, технический долг и код без прокрытия тестами (унаследованная система, по словам Майкла Фезерса) . Время и расходы часто решают все, когда люди торопятся выпроводить продукт в открытый мир («Обойдемся без тестов. Нам нужно отправить продукт. К этому вернемся позже»). Сегодняшняя корпоративная культура, нацеленная на то, чтобы люди были постоянно «заняты», просто абсурдна. Работа не получает должного внимания, когда сотрудники озабочены массой вопросов. Причем показателем продуктивности служит не сама занятость, а созданная ценность.
Две важные области, где процесс буксует, — это работа, ожидающая обратной связи, и работа, признанная важной, но не срочной. Третий фактор — то, что Дональд Рейнертсен называет зомби-проектами . Это задачи с низкой ценностью, едва живые. Они бродят неприкаянно, ждут внимания и не получают ни капли любви. Они изголодались по деньгам, ресурсам и людям.
Тем не менее они живучие и тайком высасывают время и силы людей, отрывая от дел высокой ценности. Если обнаружите зомби-проекты, прикончите их, чтобы важная работа была выполнена быстрее и с меньшим количеством заминок.
Некоторым людям нелегко убивать проекты — им жаль потраченного времени и денег. Чем больше мы вкладываем, тем сложнее бросить, даже когда более рациональное решение, продиктованное будущей ценностью, принесет больше пользы. Это называется ошибкой невозвратных затрат. В книге The Principles of Product Development Flow («Правила разработки продукта») Дональд Рейнертсен предлагает учитывать лишь инкрементальные инвестиции, необходимые для завершения проекта, и сравнивать их с экономической выгодой . Выпалывать задачи с низкой ценностью из рабочего потока разумно в тех ситуациях, когда накапливается избыток дел с высокой ценностью. Иными словами, у вас есть полное право убивать зомби-проекты. Если они действительно нужны, легко восстанут из мертвых. То, что важно больше всего, не должно уступать место тому, что значимо меньше всего.
Однако зомби-проекты не единственная причина заброшенной работы. Компании часто приоритизируют новые функциональности продукта вместо устранения технического долга. Они предпочитают работать над тем, что принесет новый доход, вместо того чтобы сохранить и защитить имеющийся.
Это редко приносит те результаты, на которые надеется компания, особенно когда проблемы, обнаруженные на финальных этапах незавершенных проектов, отвлекают инженеров от новых дел. Так как к очередным задачам приступают намного быстрее, чем успевают доделать частично выполненные прежние, они накапливаются и отнимают больше времени (опять к нам прокрался расхититель по имени «Слишком большой объем WIP»). Метрики времени потока начинают расти. Это как движение в час пик. Когда на автостраду въезжает больше машин, чем съезжает с нее, время в пути увеличивается. И, как пробка на дороге, колоссальное количество последующих заминок, помех и приостановок может окончательно застопорить работу.
Важные задачи ждут, когда же они, наконец, превратятся в чрезвычайную ситуацию или вызовут помехи и заминки. Заброшенная работа — скоропортящийся продукт. Она стареет, как гниющие фрукты. Это расточительство. Фрукты дорогие, занимают место на кухне, портятся, плесневеют и плохо пахнут. Кому это надо?
Заброшенная работа крадет у вас время, если вы откладываете важные задачи, которые в итоге превращаются в чрезвычайную ситуацию. Это как планировать пригласить свою вторую половинку на ужин в честь годовщины, а потом решить, что в этом году можно обойтись и без праздника, в следующем отметив в двойном объеме. Как вы себе это представляете? Если по этому поводу супруга устроит вам головомойку, отложенная работа будет действовать еще жестче.
Полезно знать, как долго дело остается без внимания, чтобы понять соотношение между старой работой (зомби-проектами) и новыми, конкурирующими проектами. Как и все остальные расхитители времени, заброшенная задача получает полную и безраздельную поддержку со стороны слишком большого WIP.
Войти с помощью соц. сетей: