Контрольные вопросы

1. Дайте понятия идентичности, мультикультурной идентичности.

2. В чем отличие стереотипов и предрассудков?

3. Каковы положительные и отрицательные функции стереотипов?

4. Перечислите основные известные вам стереотипы об англичанах, немцах, французах и др.

Рекомендуемая литература

1. Белая Е.Н. Теория и практика межкультурной коммуникации: учеб. пособие. Омск, 2008.

2. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000.

3. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: пер. с англ. М.: Флинта, 2006. 342 с.

Глава 7

Психологическая, этическая и дискурсивная составляющие процесса деловых межкультурных коммуникаций

Представлены ключевые области практического применения межкультурных коммуникаций с позиций ряда смежных дисциплин, таких как кросскультурная психология, кросскультурный менеджмент. Подробно описаны теоретические и практические аспекты деловой этики и деловой риторики, даны необходимые основы кросскультурной психологии, лежащей в основе поведения и деятельности представителей разных культурных групп.

В результате освоения данной главы студент должен:

• знать основы кросскультурной психологии и кросскультурного менеджмента;

• уметь использовать знания основ кросскультурной психологии и кросс-культурного менеджмента для выстраивания процесса эффективных деловых коммуникаций;

• владеть инструментами деловой этики и деловой риторики в контексте межкультурной коммуникации.

7.1. Кросскультурная психология и ее значение для эффективных межкультурных коммуникаций

Национальная ментальность представляет собой не что иное, как совокупность мыслительных процессов, детерминирующих построение специфической картины мира. В интересующем нас контексте особенно интересно будет рассмотреть национальную структуру интеллекта, специфику когнитивной деятельности и способ организации знаний в разных культурах.

Под когнитивной деятельностью в контексте образовательного процесса будем понимать специфику работы с информацией и принятия решений. Условимся, что будем рассматривать интеллект с точки зрения социокультурного подхода как результат процесса социализации, как продукт целенаправленного обучения и совокупность процессов обработки информации, как продукт воздействия культурной среды. Ниже мы рассмотрим работы ряда ведущих отечественных и зарубежных исследователей.

П. Ружгис, рассматривая имплицитные теории интеллекта в кросс-культурном ключе, отмечает, что изучение имплицитных теорий интеллекта на основании исследований, охватывающих разные культуры, показывает расхождения в представлениях об интеллекте [Ружгис, 1994]. Автор отмечает: при том что имплицитные представления имеют взгляд на интеллект как на инструмент адаптации, роль социального компонента следует внимательно изучить. По его мнению, например, для незападного (афроазиатского) типа социальная компетентность (связанная с понятием развитого интеллекта) определяется как социальная восприимчивость (доминирующие черты – осмотрительность, готовность помочь, кооперация, эмпатия и т. п.), а для западного типа социальной компетентности присущи способности к самовыражению, четкость и логика в выражении мыслей, честность, способность преуспеть. М. Коул и С. Скрибнер в работе «Культура и мышление» исследуют специфику восприятия в культурно-специфичном ключе. Основной вопрос в том, являются ли основные категории восприятия врожденными или они результат культурно-исторического опыта. В результате отмечено, что межкультурные различия подчеркивались лишь в весьма ограниченных областях перцептивного опыта, т. е. можно сказать, что общих черт в процессах восприятия у всех народов мира больше, чем различных [Коул, Скрибнер, 1977].

Рассматривая влияние культуры на восприятие, М. Коул и С. Скринбер задаются следующими вопросами:

1) каким образом культура влияет на восприятие зрительных иллюзий;

2) как перцептивный опыт влияет на восприятие искусственных зрительных изображений;

3) способствует ли культурная среда человека выделению тех или иных черт окружения, которые он воспринимает яснее и быстрее, чем другие.

Авторы отмечают, что межкультурные различия в познавательных процессах состоят прежде всего в наличии, отсутствии или степени развития некоторых гипотетических психических способностей и взгляда, согласно которому различия эти состоят в способе участия тех или иных конкретных процессов в решении той или иной задачи. Ни в одном из рассмотренных направлений исследования не было обнаружено данных об отсутствии у какой-либо группы какого-либо важного познавательного процесса – абстракции, умозаключения, категоризации. Авторы отмечают, что пока не удается окончательно и системно определить закономерности использования того или иного познавательного процесса в зависимости от ситуации в культурно-специфичном ключе [Коул, Скринбер, 1977].

Ю.И. Александров утверждает, что с точки зрения нейрофизиологии и психологии разные культуры благоприятствуют различным типам познания. Поведение и психика индивидов существенно обусловлены культурным контекстом. Автор утверждает, что мы по-разному структурируем мир, даже комбинации генов дифференцированы в разных культурах. Нейроны специализируются относительно определенных кусочков культурных сред. Соответственно с точки зрения физиологического подхода функциональная составляющая и морфология мозга существенно обусловлены культурным контекстом. Можно сказать, что у нас «разный мозг», и это относится не только к национальным культурам, но и к профессиональным. Паттерны мозговой активности детерминируемы профессиональной деятельностью [Александров, 1997].

В разных культурах различается большинство психических процессов:

• зрительное и слуховое восприятие;

• память;

• внимание;

• процесс работы с информацией (категоризация, например) – установление причинно-следственных связей, специфика аргументации, понимание времени.

Западная когнитивная традиция сводит все к редукционизму, восточная – к холицизму. Отсюда будут вытекать и доминирующие когнитивные стратегии: интуитивная (преимущественно используемая на Востоке) и логическая (доминирующая в западной традиции). Акт познания, структура опыта и т. д. в разных культурах будут также неоднозначны.

Культурная детерминация сознания (культурно-исторический подход к изучению сознания) представлена в работах Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, А. Лурии. По мнению Н. Лебедевой, люди из разных культур, взаимодействуя друг с другом, исходят из разного перцептивного опыта. Этот опыт и влияет на способ получения информации. О том, что один способ восприятия может быть валидным в одной культуре и невалидным в другой, мы часто не задумываемся. Таким образом, утверждает Н. Лебедева, одним из важных факторов при межкультурном взаимодействии должна быть перцептивная социализация, во многом определяемая экологией и культурой. Интеллект, по мнению автора, есть совокупность различных способностей, умений, талантов и знаний и в целом характеристика умственных способностей человека. Интеллект в западных культурах – умственные способности, проявляющиеся в вербальных и математических навыках. Во многих языках отсутствует слово, обозначающее интеллект в западном понимании. В ряде культур Африки интеллект будет пониматься как личные умения и знания, социальные навыки [Лебедева, 2014]. Таким образом, мы видим отсутствие единого представления об интеллекте в кросскультурном ключе.

Современные антропологи утверждают, что можно говорить о когнитивном единстве человечества, т. е. о том, что в разных культурах различаются не логические процессы, а содержание этих процессов (то, о чем человек думает), ситуация (условия среды, отбирающие тот или иной типы мышления), исходные посылки, являющиеся истинными или ложными в той или иной культуре. До сих пор не совсем ясно, что влияют на специфику памяти культура, школьное образование или оба фактора. Культура влияет на основные познавательные процессы: восприятие, мышление, память. Данные процессы и обусловливают поведение людей. Они по-разному воспринимают окружающий мир. По мнению Н. Лебедевой, кросскультурные исследования познавательных процессов расширяют наши представления о человеческой психике и происхождении культурно обусловленных различий в восприятии и мышлении, признавая влияние как наследственности, так и в гораздо большей степени культуры и среды обитания [Там же].

А.Р. Лурия отмечал, что культура так или иначе оказывает влияние на характер интеллектуальных предпочтений, более того, формируется специфический познавательный стиль личности, в соответствии с которым в каждой культуре происходит фреймирование информации. Таким образом, мы можем провести дифференциацию представителей различных культур по структуре (специфике) интеллекта, выбору (доминанте) того или иного мыслительного процесса, и по стратегиям работы с информацией в разных культурах (а именно по способам принятия решений и способам переработки информации) [Лурия, 1975].

По мнению Д. Мацумото, представители разных культурных групп могут применять различные стратегии работы с информацией. Жители Северной Америки, например, могут рассматривать несколько возможностей, проверяя каждую гипотетически, и затем выбрать оптимальное решение, основываясь на имеющейся информации и используя рациональный подход. В более жестких, гомогенных культурах и культурах с высокой степенью избегания неопределенности чаще проявляется тенденция принимать решения, основанные на репрезентативности, т. е. в дополнение к аргументации нужны графические приложения в форме презентаций, макетов и т. д. Кроме того, Д. Мацумото утверждает, что люди в разных культурах выбирают определенные типы стратегий, и по-разному их используют. Например, процесс принятия решений в разных культурах неоднороден: в индивидуалистических культурах принято самостоятельно искать дополнительную информацию о событиях [Мацумото, 2002]. Люди в коллективистских культурах также более склонны следовать традиционным когнитивным схемам, моделям мышления и деятельности, в особенности если эти модели используют лица, имеющие высокий статус и пользующиеся авторитетом.

Одна из попыток систематизировать информацию, накопленную в области экспериментально-психологических теорий и исследований интеллекта, была предпринята М. Холодной. Согласно ее исследованиям скорость переработки информации неоднородна: существует как замедленный темп поиска решения (рефлективный когнитивный стиль, наиболее характерный для восточных культур), так и быстрый темп (импульсивный когнитивный стиль, чаще всего встречающийся в западной когнитивной традиции). Данный подход можно применять не только с точки зрения анализа индивидуальных особенностей личности, но и при анализе специфики когнитивной деятельности отдельных этносов. Очевидно, что когнитивный стиль отражает способ восприятия, анализа, структурирования и категоризации мира, стиль учения [Холодная, 2012]. То есть, по мнению М. Холодной, когнитивный стиль – способ организации познавательного контакта с миром. В большинстве западных культур преобладает «высокая когнитивная сложность» – многомерная модель реальности во множестве взаимосвязей; для восточных культур, с точки зрения западного человека, характерна «низкая когнитивная сложность» – однозначная, упрощенная интерпретация реальности. Хотя, по нашему мнению, эту позицию можно оспорить.

Если рассматривать такое явление, как склонность к креативному решению задач и созданию инноваций, то, по мнению Н. Лебедевой, «индивидуалистические» и «горизонтальные» общества более изобретательны и склонны к инновациям, а более креативные студенты имеют иную систему ценностей, чем их менее креативные однокурсники. В исследовании влияния социокультурной среды на креативный потенциал американских, российских и иранских студентов было выявлено, что оригинальность и инновативность зависят от социокультурного контекста [Лебедева, 2014].

В зарубежных кросскультурных исследованиях имплицитных теорий креативности на Западе (США, Европа) и Востоке (Китай, Япония, Корея) были выявлены явные несовпадения: на Западе непременными атрибутами креативности и инноваций выступают изобретательность, новизна, оригинальность, ориентация на самовыражение, в то время как на Востоке любая инновация понимается как интерпретация существующей традиции. Соответственно, если мы возьмемся исследовать существующие методики для развития креативности, то сможем заметить тот факт, что большинство методик для индивидуальной и коллективной работы создано именно в западной когнитивной традиции: метод Дельфи, эвристика, рефрейминг, методология Э. де Боно, метод интеллект-карт Т. Бьюзена, синектика, дизайн-мышление, метод У. Диснея, А. Эйнштейна и т. д. А вот методы ассоциаций, методы, основанные на интуиции и озарениях, – это прерогатива восточной когнитивной традиции. Не зря некоторое время назад родилась тенденция, способствующая развитию «мышления полного спектра» без разделения на рациональный и образный подходы в мышлении. Говоря о таком когнитивном феномене, как креативность, можно отметить, что в странах с высоким индексом индивидуализма креативный подход к решению проблем и принятию решений поощряется больше, чем в коллективистких культурах. Р. Нисбетт в своих работах описывает специфику того, как из разных культурных практик возникают разные системы мышления, сравнивая западную и восточную традиции. Автор утверждает, что социальные различия, существующие между культурами, влияют не только на конкретные представления об окружающем мире, но и на саму природу когнитивных процессов. Общество направляет внимание индивидов на одни аспекты окружающей среды в ущерб другим [Росс, Нисбетт, 1999]. По мнению автора, можно выделить ряд важных различий между западной и восточной ментальностью (между греками и китайцами) по ряду критериев, указанных в табл. 7.1.

Если у индивида развито осознание связей и взаимозависимости между объектами, то у него будут развиты навыки углубленного познания среды. Если человек умеет выделять объект из контекста, то объяснение поведения объекта идет через категории и правила. Диалектика и логика, по мнению автора, – когнитивные инструменты, которые человек применяет в ситуациях конфликта. Диалектика – принцип поиска «серединного пути», логика «ищет истину» через дебаты. По мнению исследователя, представители Восточной Азии обладают холистическим мышлением, т. е. принимают во внимание целостное поле и мало используют категории и формальную логику, представители восточной традиции преимущественно полагаются на диалектическое мышление. Представители Запада более склонны к аналитике, уделяя внимание конкретным объектам и предпочитая формальную логику. По мнению автора, не существует базовых универсальных когнитивных процессов, и когнитивные различия представителей Востока и Запада состоят в следующем: китайцы «ситуативно-центрированы», чувствительны к своему окружению, а американцы и европейцы «индивидуально-центрированы», ожидают, что окружение будет центрировано к ним. В восточном видении мир – это система взаимоотношений, восточные люди больше чувствительны «к полю», контексту, а западные – к объектам. Западные люди стремятся в любой ситуации видеть много возможностей для контроля и активности, обладая «иллюзией контроля», а представители Востока в любой ситуации видят влияние контекста. Представители Запада легче могут выделить объект из общего контекста. Кроме того, по мнению Р. Нисбетта, американцы и азиаты по-разному реагируют на возможность контроля над событиями: американцы уверены в успехе, а восточные азиаты нет. Также в результате проведенных исследований стало ясно, что жители Восточной Азии в представлениях об устройстве мира меньше полагаются на правила и категории, а больше на отношения и внешнее сходство между объектами [Росс, Нисбетт, 1999]. Американцы группируют объекты, основываясь на правилах, а восточные азиаты – на основе взаимосвязей между ними, они больше полагаются на эмпирическое знание, а не на формальную логику. Интересным представляется и различное отношение к ситуации выбора: представители Запада предпочитают руководствоваться правилами, представители Востока ищут средний, компромиссный путь. В данном случае важен приоритет целого перед частями. Происхождение социально-когнитивных систем, по мнению исследователя, вызвано материальными причинами, обусловленными, в свою очередь, социальными процессами. По убеждению ученого, устойчивость систем мышления поддерживается социальными практиками – холистическими и аналитическими. Жители Востока стремятся к гармонии, а жители Запада – к справедливости и поиску истины.

Таблица 7.1. Различия между западной и восточной ментальностью по Р. Нисбетту

Таким образом, Р. Нисбетт подчеркивает, что:

1) в разных культурах существенно различаются обстоятельства, способствующие преимущественному использованию определенного когнитивного процесса;

2) культуры сильно дифференцируются по частоте использования самых что ни на есть базовых когнитивных процессов;

3) различается степень компетентности в использовании того или иного когнитивного процесса;

4) в разных культурах будут различаться имплицитные и эксплицитные стандарты мыслительной деятельности [Росс, Нисбетт, 1999].

Обобщая сказанное, можно отметить, что «структуру интеллекта» в культурах Востока характеризуют образность, эмоциональность, развитое чувство языка, удовлетворенность приблизительными решениями. «Структуру интеллекта» большинства представителей Запада характеризуют преимущественно прагматические компоненты: наглядно действенное и практическое мышление, способность быстро решать формализуемые проблемы, стремление к упорядоченности, аналитико-синтетическое мышление, высокая способность к запоминанию и логическому, осмысленному воспроизведению. В некоторых культурах интеллект может определяться как вдумчивость, точность, максимальная безошибочность (Запад), тогда как в других под интеллектом могут понимать «послушание старшим, следование традициям» (Восток). Сам факт процессов глобализации и социокультурной интеграции ставит перед нами вопрос о том, насколько эти процессы будут влиять на сохранение национальной самобытности и таких констант, как интеллект, мышление и деятельность, с одной стороны, и способность к культурной ассимиляции и аккомодации, с другой.

Опираясь на перечисленные исследования, выделим ряд параметров, которые лежат в основе анализа культурной специфики поведения, мышления и деятельности и будут обусловливать собственно специфику культурно-когнитивного профиля личности [Таратухина, 2013]:

1) восприятие времени, пространства и, как следствие, специфика деятельности;

2) специфика представления информации;

3) специфика мышления и внимания;

4) специфика социальных коммуникаций;

5) доминирующие ценности.

Безусловно, параметров, которые будут так или иначе отражать специфику картины мира, национального менталитета и образовательных практик, можно выделить намного больше, однако пока ограничимся перечисленными. Выделение параметров культурно-когнитивного профиля личности (ККПЛ) должно исходить из специфики процессов, задействованных в ходе деятельности человека (табл. 7.2). Практически в любой деятельности можно условно выделить когнитивный и операционный компоненты. Когнитивный компонент будет включать в себя специфику когнитивного стиля, специфику принятия решений и работы с информацией, специфику распределения внимания, специфику использования творческих подходов в учебной деятельности (креативности). Операционный компонент – отношение ко времени, инструкциям, целеполаганию, место в социуме, отношение к внешней среде, командной работе. Также будет значимым эмоциональный компонент как некий контекст, детерминирующий когнитивный и операционный компоненты (контекстуальные параметры).

Эмоциональные выражения – прямое отражение внутреннего состояния исполнителя. Ч. Дарвин считал эмоциональные выражения (речь идет прежде всего о мимике) врожденными и универсальными для всех человеческих культур, и эта точка зрения в настоящее время общепринята. Например, улыбка, смех, плач, выражение страха или удивления более или менее одинаково понимаются европейцами и представителями доиндустриальных культур – папуасами Новой Гвинеи, индейцами Южной Америки или обитателями Южной Африки бушменами [Darwin, 1872].

Культура предписывает своим членам определенные правила демонстрации, или правила жестового поведения (термин П. Экмана и В. Фризена, предложен в 1969 г.), – правила выражения эмоций, зависящие от социального контекста. Правила демонстрации варьируют от культуры к культуре и могут столь сильно модифицировать универсальные выражения, что некоторые исследователи говорят о культурной специфичности эмоциональных выражений. Эта точка зрения справедлива лишь отчасти. Современные исследования показали, что, оставаясь наедине, представители всех культур реагируют сходным эмоциональным образом на одинаковые стимулы, тогда как в присутствии посторонних их эмоциональные выражения подчиняются правилам демонстрации, принятым в данной культуре. Вместе с тем культуры резко различаются по степени выраженности эмоций при общении. Известно, что в Европе интенсивность жестикуляции (степень кинесичности) возрастает с севера на юг. Она минимальна у скандинавов, норвежцев и датчан и максимальна у испанцев, португальцев, южных итальянцев и греков. Те же закономерности можно проследить и на территории европейской части бывшего СССР: минимальное использование жестов характерно для жителей севера – у поморов, карелов, коренных жителей Новгородской области, а максимальная интенсивность жестикуляции при общении отмечается у народов Кавказа.

Таблица 7.2. Базовые параметры проектирования культурно-когнитивного профиля личности

Правила демонстрации показывают, что универсальные выразительные эмоциональные движения могут модифицироваться в социальном контексте до такой степени, что это создает впечатление культурной специфичности выражения эмоций. Однако важно понимать, что культуры различаются прежде всего по способу принятого в них выражения эмоций, а не по набору самих базовых эмоций как таковых.

В репертуаре поведения человека имеется большое количество жестов, значимых только в рамках определенной культуры. Так, культурно-специфичными являются такие жесты, как: похлопывание ладонью по лбу («Забыл!»), вращательное движение пальцем у виска (в значении «не все дома, сумасшедший»), знак «рога» (обозначающий супружескую измену) и др. Специалисты в области кинесики по характеру жестов могут определить выходца из конкретной страны и даже провинции. Для некоторых стран мира – Италии, Испании, Германии, США – существуют даже специальные словари жестов. Недавно такой словарь был составлен Г.Е. Крейдлиным, С.А. Григорьевой и Н.В. Григорьевым для русской жестовой культуры [Григорьева, Григорьев, Крейдлин, 2001].

Общеизвестно, что культура – это не только совокупность знаков и знаковых систем, но в первую очередь владение вербальными и невербальными семиотическими кодами. На настоящий момент в невербальной семиотике можно выделить несколько направлений:

• паралингвистика (наука о звуковых кодах невербальной коммуникации);

• кинесика (наука о жестах и жестовых движениях, процессах и системах);

• окулесика (наука о языке глаз и визуальном поведении во время общения);

• аускультация (наука о слуховом восприятий звуков и аудиальном поведении людей в процессе коммуникации);

• гаптика (наука о тактильной коммуникации);

• гастика (наука о знаковых и коммуникативных функциях пищи и напитков, о приеме пищи, культурных и коммуникативных функциях угощений);

• ольфакция (наука о языке запахов, смыслах, передаваемых с помощью запахов, роли запахов в коммуникации);

• проксемика (наука о пространстве коммуникации, о его структуре и функциях).

Два направления невербальной семиотики признаются основными в деловой коммуникации: кинесика и проксемика. Общеизвестно, что кинесика – это наука о «языке» тела, его частей и прежде всего жестов рук. Кроме того, предметом ее внимания выступают мимические жесты, жесты головы и ног, позы и знаковые телодвижения. Жесты могут играть в человеческой коммуникации самую разнообразную роль: дублировать речевую информацию, противоречить речевому высказыванию или замещать его, подчеркивать или усиливать какие-то компоненты речи, играть роль регулятора речевого общения. В различных культурах в деловой и бытовой коммуникации одинаковые жесты часто имеют разную семантику. Все жесты можно разделить на типовые, общие для большинства культур, и употребляемые только в определенных культурах. Основные функции жестов в коммуникации: регулирование и управление вербальным поведением, отображение в коммуникативном языке актуальных речевых действий, репрезентация внутреннего психологического состояния, жестовое изображение физических действий человека. Проблема межкультурного соответствия жестов тесно связана с интерпретацией невербального текста одной культуры носителями другой и переводимостью.