ODE TO PSYCHE

(Ода Психее)

O goddess! hear these tuneless numbers, wrung (о богиня! услышь эти немелодичные/незвучные стихи, вызванные невольно: «выжатые»; goddess ['ɡɒdes] – богиня; tune – мелодия; напев; number – число; /уст./ метр, размер; ритм; to wring – крутить, скручивать, выламывать to wring one’s hands – заламывать руки; выжимать, жать: to wring grapes – жать виноград)

By sweet enforcement and remembrance dear (милым принуждением и дорогим воспоминанием; enforcement – давление, нажим, принуждение; to enforce [ɪn'fɔ:s], [en-] – принуждать, вынуждать /к чему-либо/, заставлять; навязывать),

And pardon that thy secrets should be sung (и прости, что твои тайны будут пропеты)

Even into thine own soft-conchèd ear (прямо в твое собственное нежное, как раковина, ухо: «нежно-раковинное ухо»; conch – моллюск; раковина моллюска; even – ровный; точно, ровно, как раз; даже; thine [ðaɪn] – твой, принадлежащий тебе):

Surely I dreamt today (я, конечно, видел сегодня сон = это мне сегодня приснилось; to dream [dri: m] – видеть сон; мечтать; dreamt [dremt]), or did I see (или я /в самом деле/ видел)

The wingèd Psyche with awaken’d eyes (крылатую Психею пробужденными глазами; wing – крыло; winged [wɪŋd], здесь ['wɪŋɪd] – крылатый; to awaken [ə'weɪk(ə)n] – будить; пробуждаться; просыпаться)?

I wander’d in a forest thoughtlessly (я бродил бездумно в лесу; forest ['fɒrɪst] – лес),

And, on the sudden, fainting with surprise (и вдруг, /чуть не/ лишаясь чувств от неожиданности/удивления; to faint – падать в обморок, терять сознание; surprise [sə'praɪz] – удивление; неожиданность, сюрприз),

Saw two fair creatures (увидел два прекрасных создания; creature ['kri:ʧə] – создание, творение, существо), couched side by side (лежащие друг подле друга; to couch [kaʋʧ] – /книжн., страд./ лечь, улечься; side – сторона; бок)

In deepest grass (в очень глубокой: «глубочайшей» траве), beneath the whisp’ring roof (под шепчущей крышей/шепчущим навесом; to whisper – шептать; roof [ru: f] – крыша, кровля)

Of leaves and trembled blossoms (листьев и трепещущих: «колышимых» цветов; to tremble – дрожать; трепетать; blossom ['blɒsəm] – цвет, цветение /о плодовых деревьях/; цветок /в период цветения плодовых деревьев/), where there ran (там, где бежал = протекал; to run – бежать; литься, струиться, течь)

A brooklet, scarce espied (ручеек, едва видный/различимый; brooklet ['brʋklɪt] – ручеек, brook – ручей; to espy [ɪs'paɪ] – распознать, заметить, увидеть издали; scarce [skeəs] – недостаточный, скудный; редкий; /поэт./ = scarcely – едва, с трудом):

’Mid hush’d, cool-rooted flowers, fragrant-eyed (среди притихших, с холодными корнями, цветов, с благоухающими глазками = сердцевинками; to hush [hʌʃ] – водворять тишину; утихомиривать; root – корень; fragrant ['freɪɡrənt] – ароматный, благоухающий),

Blue, silver-white, and budded Tyrian (голубых, серебристо-белых и расцветающих пурпурными почками; bud – почка; to bud – давать почки, пускать ростки; Tyrian /purple/ ['tɪrɪən] – тирский пурпур),

They lay calm-breathing on the bedded grass (они лежали, тихо/спокойно = умиротворенно дыша, на ложе травы; to bed – класть в постель; укладывать спать; устраивать ложе; /уст./ делить /супружеское/ ложе);

Their arms embraced, and their pinions too (/при том, что/ их руки были сплетены в объятии, и их крылья тоже = сплетясь в объятии руками и крылами; to embrace [ɪm'breɪs] — обнимать/ся/; pinion ['pɪnjən] – /поэт./ крыло);

Their lips touch’d not, but had not bade adieu (/а/ их губы не соприкасались, но /и/ не расставались: «не прощались»; to bid adieu [ə'd(j)u:] – прощаться: «говорить прощай»; to bid – приветствовать /кого-либо определенными словами/; обращаться с пожеланием /доброго утра, доброго дня и т. п./),

As if disjoined by soft-handed slumber (словно разъединенные нежно-рукой дремой; to disjoin [dɪs'ʤɔɪn] – разъединять; разделять),

And ready still past kisses to outnumber (и все еще готовые /уже/ обмененные поцелуи превзойти числом; still – /все/ еще; до сих пор; to pass – передавать; обмениваться; to outnumber [ˌaʋt'nʌmbə] – превосходить числом)

At tender eye-dawn of aurorean love (на нежно-глазом рассвете заревой любви = на смотрящем нежным взором рассвете заревой любви; dawn [dɔ:n] – рассвет, утренняя заря; aurorean – похожий на зарю; Aurora [ɔ:'rɔ:rə] – Аврора /богиня утренней зари у древних римлян/):

The wingèd boy I knew (крылатого мальчика я узнал);

But who wast thou, O happy, happy dove (но кто была ты, о счастливая, счастливая голубка; dove [dʌv] – голубь /чаще всего о маленьких диких голубях/, горлица; thou [ðaʋ] – /уст., поэт./ ты /употреблялось с глаголами в форме на – st, – est/)?

His Psyche true (его верная Психея)!

O latest born (о позже других рожденная) and loveliest vision far (и несомненно самое милое видение; vision ['vɪʒ(ə)n] – зрение; видение, образ; far – далеко; гораздо)

Of all Olympus’ faded hierarchy (из всей поблекшей иерархии Олимпа; Olympus [ə'lɪmpəs]; to fade – вянуть, блекнуть; hierarchy ['hʌɪərɑ:kɪ])!

Fairer than Phoebe’s sapphire-region’d star (прекраснее, чем светило Фебы в сапфирном круге /ночного неба/; Phoebe ['fi: bɪ] – Феба /богиня Луны/; sapphire ['sæfaɪə] – сапфир; region ['ri:ʤ(ə)n] – пространство, территория; область; to region – служить окружением, окружать /о пространстве/),

Or Vesper, amorous glow-worm of the sky (или Веспер, влюбленный светлячок неба; Vesper ['vespə] – вечерняя звезда; Веспер, Геспер, Венера; glow-worm – жук-светляк; to glow [ɡləʋ] – светиться; worm – червь, червяк, гусеница);

Fairer than these (прекраснее, чем они: «эти»), though temple thou hast none (хотя у тебя нет никакого храма),

Nor altar heap’d with flowers (ни алтаря, заваленного цветами; heap – груда, куча; to heap – бросать в кучу, складывать в кучу, нагромождать);

Nor virgin-choir to make delicious moan (ни хора дев, чтобы издавать восхитительное стенание; virgin ['vɜ:ʤɪn] – дева; девственница; choir ['kwaɪə] – /церковный/ хор; delicious [dɪ'lɪʃəs] – восхитительный, прелестный, очаровательный; moan [məʋn] – стон; /уст. поэт./ оплакивание)

Upon the midnight hours (в полночные часы);

No voice, no lute, no pipe (ни голоса, ни лютни, ни флейты), no incense sweet (ни душистого: «сладостного» фимиама; incense ['ɪnsens] – ладан, фимиам: to burn incense – воскурять фимиам)

From chain-swung censer teeming (изливающегося из кадила, раскачиваемого/помаваемого на цепи; chain – цепь; to swing – качать; раскачивать; censer – кадило; to cense – кадить /во время богослужения в храме/; курить благовониями; to teem – изобиловать, кишеть, быть полным /чего-либо/; лить, выливать /например, расплавленный металл в литейную форму/);

No shrine, no grove (ни места поклонения, ни /священной/ рощи; shrine – рака; гробница, усыпальница; храм; место поклонения, святыня; grove [ɡrəʋv] – лесок, роща), no oracle, no heat (ни оракула, ни жара; oracle ['ɒrəkl] – оракул, жрец, предсказатель)

Of pale-mouth’d prophet dreaming (из бледных уст видящего сон пророка; prophet ['prɒfɪt]).

O brightest (о ярчайшая/светлейшая)! though too late for antique vows (хотя слишком поздно для античных/старинных обетов; antique [æn'ti: k] – древний; старинный; античный; vow [vaʋ] – обет, клятва),

Too, too late for the fond believing lyre (слишком, слишком поздно для нежной верующей лиры = для лиры, исполненной нежной/теплой веры; fond [fɒnd] – испытывающий нежные чувства /к кому-либо: fond of smb./; любящий; lyre ['laɪə] – лира),

When holy were the haunted forest boughs (когда святыми/священными были навещаемые /богами/ лесные ветви = когда священной была лесная сень, навещаемая богами; to haunt [hɔ:nt] – часто заезжать, навещать /какое-либо место, людей/; жить, обитать; являться /о привидении/; bough [baʋ] – ветвь),

Holy the air, the water, and the fire (священными /были/ воздух, вода и огонь);

Yet even in these days so far retir’d (однако даже в эти дни, столь далеко удаленные; to retire [rɪ'taɪə] – уходить, удаляться; уединяться: to retire into the country – уехать в деревню)

From happy pieties (от блаженных священнодействий; piety ['paɪətɪ] – благочестие, набожность), thy lucent fans (твои светящиеся крылья; lucent ['lu: sənt] – /книжн./ светящийся; яркий; прозрачный, просвечивающий; fan – веер, опахало; /поэт./ крыло),

Fluttering among the faint Olympians (порхающие среди поблекших олимпийцев; Olympian [ə'lɪmpɪən]),

I see, and sing, by my own eyes inspir’d (я вижу и пою, вдохновленный моими собственными глазами).

So let me be thy choir (поэтому позволь мне быть твоим хором = воспевающим тебя хором), and make a moan (и издать /жалобный/ стон)

Upon the midnight hours (в полночные часы; upon = on);

Thy voice, thy lute, thy pipe, thy incense sweet (твоим голосом, твоей лютней, твоей флейтой, твоим благоухающим фимиамом)

From swingèd censer teeming (льющимся из раскачиваемого кадила);

Thy shrine, thy grove, thy oracle, thy heat (твоим храмом, твоей рощей, твоим оракулом, твоим жаром)

Of pale-mouth’d prophet dreaming (из бледных уст видящего сон пророка).

Yes, I will be thy priest, and build a fane (да, я буду твоим жрецом и построю святилище; fane – /поэт./ храм)

In some untrodden region of my mind (в каком-либо нехоженном краю моего разума/моей души; untrodden [ʌn'trɒd(ə)n] – непротоптанный, неисхоженный; заброшенный, пустынный; to tread [tred] – ступать; утаптывать; region ['ri:ʤ(ə)n] – пространство, территория; область, край; mind [maɪnd] – ум; разум; душа),

Where branched thoughts, new grown with pleasant pain (где ветвистые мысли, нововыросшие с приятной мукой = со сладкой болью; pain – боль),

Instead of pines shall murmur in the wind (вместо сосен будут шелестеть на ветру; instead [ɪn'sted] – вместо; взамен; to murmur ['mɜ:mə] – производить легкий шум; шелестеть; шептать):

Far, far around shall those dark-cluster’d trees (далеко, далеко вокруг те тёмно скученные деревья; cluster ['klʌstə] – кисть, пучок, гроздь; to cluster – расти вместе, группой /по несколько растений/; собираться, тесниться)

Fledge the wild-ridged mountains steep by steep (оденут, словно перья: «оперят», необузданно заостренные горы – кручу за кручей; to fledge – оперять; ridge – гребень горы; горный хребет; to ridge – образовывать складки или борозды; топорщиться, вспучиваться; ridged – заостренный, остроконечный, острый; steep – крутой; круча, крутизна, обрыв, откос, склон /горы, холма, утеса/);

And there by zephyrs, streams, and birds, and bees (и там зефирами, потоками, и птицами, и пчелами; zephyr ['zefə] – зефир, легкий ветерок; Zephyr – /уст./ западный ветер; stream – поток, река, ручей),

The moss-lain Dryads shall be lull’d to sleep (скрытые: «уложенные» в мох дриады будут убаюканы ко сну; moss – мох; to lie – покоиться, лежать; быть расположенным; dryad ['draɪæd] – дриада /нимфа, живущая в дереве/; to lull [lʌl] – убаюкивать);

And in the midst of this wide quietness (и посреди этого широкого покоя; quiet ['kwaɪət] – тихий, бесшумный; спокойный, неподвижный)

A rosy sanctuary will I dress (я возведу розовое/светлое святилище; rosy – розовый; ясный, светлый; радужный; sanctuary ['sæŋkʧʋərɪ] – святилище /храм, церковь/; алтарь, алтарная часть, святая святых /в церкви/)

With the wreath’d trellis of a working brain (с увитым гирляндами /цветов/ трельяжем деятельного: «работающего» ума; wreath [ri:θ] – венок, гирлянда; trellis ['trelɪs] – решетка, сетка; шпалера; решетка для вьющихся растений, трельяж),

With buds, and bells, and stars without a name (с почками/бутонами, и колокольчиками, и звездочками без имени = с неведомыми бутонами, и колокольчиками, и звездочками),

With all the gardener Fancy e’er could feign (со всем, что садовник Воображение когда-либо мог выдумать; fancy ['fænsɪ] – воображение, фантазия; to feign [feɪn] – притворяться, делать вид, симулировать, создавать ложные представления),

Who breeding flowers, will never breed the same (который, разводя цветы, никогда не вырастит одни и те же/те же самые; to breed [bri: d] – разводить, выращивать):

And there shall be for thee all soft delight (и там будет для тебя вся нежная отрада)

That shadowy thought can win (которую /только/ может обрести затемненная/неясная мысль; shadowy ['ʃædəʋɪ] – темный; неясный, смутный; призрачный),

A bright torch (яркий факел), and a casement ope at night (и раскрытое ночью окно; casement ['keɪsmənt] – створный оконный переплет; оконная створка; ope /уст., поэт./ = open),

To let the warm Love in (чтобы впустить теплую Любовь)!

 

O goddess! hear these tuneless numbers, wrung

By sweet enforcement and remembrance dear,

And pardon that thy secrets should be sung

Even into thine own soft-conchèd ear:

Surely I dreamt to-day, or did I see

The wingèd Psyche with awaken’d eyes?

I wander’d in a forest thoughtlessly,

And, on the sudden, fainting with surprise,

Saw two fair creatures, couched side by side

In deepest grass, beneath the whisp’ring roof

Of leaves and trembled blossoms, where there ran

A brooklet, scarce espied:

‘Mid hush’d, cool-rooted flowers, fragrant-eyed,

Blue, silver-white, and budded Tyrian,

 

 

They lay calm-breathing on the bedded grass;

Their arms embraced, and their pinions too;

Their lips touch’d not, but had not bade adieu,

As if disjoined by soft-handed slumber,

And ready still past kisses to outnumber

At tender eye-dawn of aurorean love:

The wingèd boy I knew;

But who wast thou, O happy, happy dove?

His Psyche true!

 

 

O latest born and loveliest vision far

Of all Olympus’ faded hierarchy!

Fairer than Phoebe’s sapphire-region’d star,

Or Vesper, amorous glow-worm of the sky;

Fairer than these, though temple thou hast none,

Nor altar heap’d with flowers;

Nor virgin-choir to make delicious moan

Upon the midnight hours;

No voice, no lute, no pipe, no incense sweet

From chain-swung censer teeming;

No shrine, no grove, no oracle, no heat

Of pale-mouth’d prophet dreaming.

 

 

O brightest! though too late for antique vows,

Too, too late for the fond believing lyre,

When holy were the haunted forest boughs,

Holy the air, the water, and the fire;

Yet even in these days so far retir’d

From happy pieties, thy lucent fans,

Fluttering among the faint Olympians,

I see, and sing, by my own eyes inspir’d.

So let me be thy choir, and make a moan

Upon the midnight hours;

Thy voice, thy lute, thy pipe, thy incense sweet

From swingèd censer teeming;

Thy shrine, thy grove, thy oracle, thy heat

Of pale-mouth’d prophet dreaming.

Yes, I will be thy priest, and build a fane

In some untrodden region of my mind,

Where branched thoughts, new grown with pleasant pain,

Instead of pines shall murmur in the wind:

Far, far around shall those dark-cluster’d trees

Fledge the wild-ridged mountains steep by steep;

And there by zephyrs, streams, and birds, and bees,

The moss-lain Dryads shall be lull’d to sleep;

And in the midst of this wide quietness

A rosy sanctuary will I dress

With the wreath’d trellis of a working brain,

With buds, and bells, and stars without a name,

With all the gardener Fancy e’er could feign,

Who breeding flowers, will never breed the same:

And there shall be for thee all soft delight

That shadowy thought can win,

A bright torch, and a casement ope at night,

To let the warm Love in!

 

John Keats