THIS LIME-TREE BOWER MY PRISON

(Беседка из липы – моя тюрьма)

Well, they are gone, and here must I remain (ну вот, они ушли, а я должен оставаться здесь),

This lime-tree bower my prison (эта беседка из липы /теперь/ моя тюрьма; bower ['baʋə] – дача, коттедж; беседка; /поэт./ жилище; prison ['prɪz(ə)n] – тюрьма)! I have lost (я утратил; to lose [lu: z] – терять, утрачивать)

Beauties and feelings (красóты = впечатления прекрасного и ощущения), such as would have been (которые были бы)

Most sweet to my remembrance even when age (наиболее сладостными/милыми для моей памяти/моего воспоминания, даже когда /преклонный/ возраст; remembrance [rɪ'membr(ə)ns] – воспоминание; память)

Had dimm’d mine eyes to blindness (затуманил бы мои глаза до слепоты; dim – тусклый, неяркий; to dim – затемнять, затуманивать; притуплять)! They, meanwhile (они, тем временем),

Friends, whom I never more may meet again (друзья, которых я, возможно, больше никогда не встречу),

On springy heath (на упругом вересковом лугу; springy ['sprɪŋɪ] – упругий, эластичный; пружинистый; spring – пружина, рессора; упругость; heath [hi:θ] – пустошь; участок земли, поросший вереском), along the hill-top edge (вдоль кромки вершины холма; edge – кромка, край),

Wander in gladness (бредут радостно/весело), and wind down, perchance (и сходят /по вьющейся тропинке/ вниз, возможно; to wind [waɪnd] – виться, извиваться, изгибаться; поворачивать; двигаться по синусоиде; perchance [pə'ʧɑ:ns] – нечаянно, случайно; быть может, возможно),

To that still roaring dell, of which I told (к той все еще рокочущей долине, о которой я рассказывал; to roar [rɔ:] – реветь; dell – лесистая долина, лощина);

The roaring dell, o’erwooded, narrow, deep (рокочущей долине, заросшей лесом, узкой, глубокой),

And only speckled by the mid-day sun (и /всего/ лишь запятнанной = усеянной пятнами полуденного солнца; speckled – испещренный; крапчатый, пятнистый; speck – пятно, пятнышко, крапинка);

Where its slim trunk the ash from rock to rock (где свой тонкий ствол ясень от /большого/ камня к камню; slim – стройный, тонкий; rock – скала; камень)

Flings arching like a bridge (перекидывает, выгибаясь /аркой/, подобно мосту; to fling – бросать, метать; arch – арка; свод; дуга; to arch – изгибаться дугой); – that branchless ash (тот лишенный ветвей ясень; branchless – без веток; branch – ветка),

Unsunn’d and damp (не освещенный солнцем и влажный), whose few poor yellow leaves (чьи немногие жалкие желтые листья)

Ne’er tremble in the gale (никогда не дрожат на ветру/при порыве ветра; gale – сильный ветер), yet tremble still (и, однако, все же дрожат),

Fann’d by the water-fall (обдувамые водопадом = ветерком от водопада; fan – веер, опахало; to fan – обмахивать; обдувать)! and there my friends (и там мои друзья)

Behold the dark green file of long lank weeds (узрят темно-зеленый ряд длинных свисающих растений; lank – вялый, дряблый, отвислый; ввалившийся, впалый: lank cheeks – впалые щеки, lank grass – вялая трава; weed [wi: d] – сорная трава, сорняк; водоросль; /поэт./ трава; небольшое растение),

That all at once (которые все одновременно) (a most fantastic sight (удивительнейшее зрелище: «наиболее фантастический вид»)!)

Still nod and drip beneath the dripping edge (по-прежнему кивают и истекают каплями под истекающей каплями кромкой; to drip – капать, падать каплями; стекать)

Of the blue clay-stone (голубого аргиллита: «глиняного камня»).

Now, my friends emerge (и вот мои друзья появляются; to emerge [ɪ'mɜ:ʤ], [i: – ] – появляться; всплывать)

Beneath the wide wide Heaven (под бескрайними: «широкими-широкими» небесами) – and view again (и вновь обозревают)

The many-steepled tract magnificent (украшенную многими шпилями великолепную панораму; tract – полоса, участок, пространство /земли, леса, воды/; magnificent [mæɡ'nɪfɪs(ə)nt] – великолепный, величественный)

Of hilly fields and meadows, and the sea (перемежающихся холмами полей и лугов, и море; hilly – холмистый; meadow ['medəʋ] – луг, луговина; низина, пойменная земля),

With some fair bark, perhaps, whose sails light up (с несколькими красивыми лодками, возможно, паруса которых освещают/делают более светлой; bark – барк /вид парусного судна/; /поэт./ судно, лодка)

The slip of smooth clear blue betwixt two Isles (полоску гладкой ясной голубизны между двух островов; slip – длинная узкая полоска; betwixt [bɪ'twɪkst] – /уст./ между; isle [aɪl] – /книжн./ остров)

Of purple shadow (пурпурной тени; purple – пурпурный; багровый; фиолетовый)! Yes! they wander on (да, они продолжают идти)

In gladness all (/будучи/ все в радостном настроении); but thou, methinks, most glad (но ты, представляется мне, наиболее радостный = рад больше всех; methinks – /уст./ мне кажется),

My gentle-hearted Charles (мой добросердечный Чарльз; gentle – мягкий, добрый)! for thou hast pined (ибо ты томился; to pine – чахнуть, томиться; изнемогать, изнывать, иссыхать; жаждать /чего-либо/, тосковать /по чему-либо/)

And hunger’d after Nature (/томился по природе/ и жаждал ее; to hunger – быть голодным; испытывать голод; to hunger after smth. – сильно желать, жаждать чего-либо, изголодаться по чему-либо), many a year (многие годы),

In the great City pent (запертый в большом городе; pent – заключенный, запертый; pen – небольшой загон /для скота, птицы/; to pen in – запирать, заключать; загонять скот в загон), winning thy way (пробивая себе путь; to win – победить, выиграть; достичь, заслужить, снискать, добиться; /с трудом/ добираться /до какого-либо места/, /с трудом/ достигать /чего-либо/)

With sad yet patient soul (с печальной, но все же/при том терпеливой душой; patient ['peɪʃ(ə)nt] – терпеливый), through evil and pain (через зло и боль = страдание)

And strange calamity (и странное = совершенно непредвиденное бедствие; calamity [kə'læmətɪ] – беда, бедствие, катастрофа)! Ah! slowly sink (ах! медленно садись/погружайся; to sink – опускаться, погружаться; тонуть; заходить /о солнце, луне/)

Behind the western ridge (за западным гребнем; ridge – гребень горы; горный хребет; горная цепь), thou glorious Sun (ты, великолепное/сияющее солнце; glorious ['ɡlɔ:rɪəs] – восхитительный, великолепный; сияющий; блистательный; glory – лучезарное сияние; великолепие)!

Shine in the slant beams of the sinking orb (сияйте в косых лучах заходящего светила; orb – шар; сфера; небесное тело /планеты, звезды/),

Ye purple heath-flowers (вы, пурпурные цветы верескового луга; heath [hi:θ] – пустошь; участок земли, поросший вереском, низким кустарником, невысокой травой)! richlier burn, ye clouds (пышнее горите, вы, облака; richly – богато, роскошно; интенсивно, густо, концентрированно /о цвете/)!

Live in the yellow light, ye distant groves (оживайте в желтом свете, вы, далекие/отдаленные рощи; grove [ɡrəʋv] – лесок, роща)!

And kindle, thou blue Ocean (и загорайся, ты, голубой океан; to kindle ['kɪndl] – зажигать, разжигать /пламя, костер/; загораться, вспыхивать; ocean ['əʋʃ(ə)n])! So my friend (дабы мой друг)

Struck with deep joy may stand, as I have stood (пораженный глубокой радостью, мог стоять, как я стоял; to strike – бить; поражать),

Silent with swimming sense (безмолвный, с плывущим чувством = испытывая головокружение); yea, gazing round (более того, глядя вокруг; yea [jeɪ] – да, в самом деле; больше того, даже; to gaze – пристально глядеть; вглядываться)

On the wide landscape (на широкий = широко и далеко раскинувшийся ландшафт/вид), gaze till all doth seem (глядеть/всматриваться до тех пор, пока все не покажется)

Less gross than bodily (менее грубым, чем телесным = утрачивающим телесную грубость/грубость материального; gross [ɡrəʋs] – большой, крупный; толстый, тучный; грубый); and of such hues (и таких оттенков/цветов)

As veil the Almighty Spirit (какие покрывают Всемогущий Дух; to veil – закрывать покрывалом, вуалью), when yet he makes (когда он все же заставляет)

Spirits perceive his presence (души воспринять/ощутить свое присутствие; to perceive [pə'si: v] – воспринимать; постигать; ощущать, различать, чувствовать).

A delight (отрада)

Comes sudden on my heart (приходит/спускается внезапно на мое сердце), and I am glad (и я рад/счастлив)

As I myself were there (как если бы я сам находился там)! Nor in this bower (но и не то чтобы в этой беседке),

This little lime-tree bower (этой маленькой липовой беседке), have I not mark’d (я не приметил)

Much that has sooth’d me (многого /того/, что утешило меня; to soothe [su:ð] – успокаивать, утешать). Pale beneath the blaze (бледная под пыланием/ярким светом; blaze – яркий огонь, пламя; яркий свет)

Hung the transparent foliage (висела/нависала прозрачная листва; transparent [træn'spær(ə)nt], [trænz-], [trɑ:n-] – прозрачный, просвечивающий; foliage ['fəʋlɪɪʤ] – листва); and I watch’d (и я наблюдал)

Some broad and sunny leaf (какой-нибудь широкий и солнечный = освещенный солнцем лист), and lov’d to see (и мне было отрадно видеть)

The shadow of the leaf and stem above (как тень листа и ствол над /ним/)

Dappling its sunshine (испещряют его солнечный свет = покрывают солнечную яркость листа пятнами; to dapple – покрывать пятнами; испещрять, пестрить)! And that walnut-tree (и то ореховое дерево; walnut ['wɔ:lnʌt] – грецкий орех)

Was richly ting’d (было богато = насыщенно окрашено/расцвечено; tinge – оттенок, тон; to tinge – окрашивать, придавать оттенок), and a deep radiance lay (и глубокое сияние покоилось: «лежало»; radiance ['reɪdɪəns] – сияние)

Full on the ancient ivy (полностью на старом плюще = разлитым по старому плющу; ancient ['eɪnʃ(ə)nt] – древний; старинный, старый), which usurps (который захватил: «узурпирует»; to usurp [ju:'zɜ:p] – узурпировать, незаконно захватывать)

Those fronting elms (эти стоящие на переднем плане вязы; to front – находиться напротив; стоять в первом ряду /например, на сцене/), and now, with blackest mass (и теперь, /своей/ темнейшей = более темной: «черной» массой)

Makes their dark branches gleam a lighter hue (заставляет их темные ветви светиться/мерцать более светлым оттенком)

Through the late twilight (сквозь поздние сумерки): and though now the bat (и хотя теперь летучая мышь)

Wheels silent by (пролетает, бесшумно кружа, мимо; to wheel – описывать круги; двигаться кругами), and not a swallow twitters (и ни одна ласточка не щебечет),

Yet still the solitary humble-bee (однако по-прежнему одинокий шмель; humblebee – шмель)

Sings in the bean-flower (поет в бобовом цветке; bean – боб; фасоль)! Henceforth I shall know (впредь я буду знать; henceforth [ˌhens'fɔ:θ] – /книжн./ с этого времени, впредь: «отсюда далее»)

That Nature ne’er deserts the wise and pure (что природа никогда не покидает/не оставляет мудрых и чистых /сердцем/);

No plot so narrow, be but Nature there (нет столь узкого/тесного участка/куска земли, была бы только там природа; plot – надел, делянка; кусок или участок земли),

No waste so vacant (нет столь пустынной пустоши; waste [weɪst] – /книжн./ пустынное пространство; vacant ['veɪk(ə)nt] – незаполненный; пустой; безжизненный), but may well employ (которые не могли бы вполне занять; to employ [ɪm'plɔɪ], [em-] – использовать, занимать)

Each faculty of sense (каждую способность чувства = все чувства /восприятия/; faculty ['fæk(ə)ltɪ] – дар, способность), and keep the heart (и хранить/поддерживать сердце)

Awake to Love and Beauty (бодрствующим пред любовью и красотой/в отношении любви и красоты)! and sometimes (и подчас)

’Tis well to be bereft of promis’d good (это хорошо – быть лишенным обещанного добра = блага, на которое надеялся/рассчитывал; bereft [bɪ'reft] – лишенный, утративший; to bereave [bɪ'ri: v] – лишать, отнимать),

That we may lift the soul, and contemplate (чтобы мы могли поднять = вознести душу и созерцать; to contemplate ['kɒntəmpleɪt] – обозревать, созерцать)

With lively joy the joys we cannot share (с живой/сильной радостью те радости, которые мы не можем разделить; lively ['laɪvlɪ] – яркий, живой /о картине, образе/; сильный, глубокий /о чувствах, впечатлениях, образах/).

My gentle-hearted Charles (мой добросердечный Чарльз)! when the last rook (когда последний грач)

Beat its straight path across the dusky air (проложил свой прямой путь по сумеречному небу; to beat – бить; прокладывать путь; /мор./ лавировать, бороться со встречным ветром, течением; straight [streɪt] – прямой; across [ə'krɒs] – поперек; от края до края; dusk – сумерки; полумрак, сумрак)

Homewards (/летя/ домой/по направлению к дому), I blest it (я благословил его; to bless)! deeming its black wing (полагая = решив, что его черное крыло = черные крылья)

(Now a dim speck, now vanishing in light (то темное/смутное пятно, то исчезая = утопая в свете; dim – тусклый, неяркий; полутемный; to vanish ['vænɪʃ] – исчезать, пропадать))

Had cross’d the mighty Orb’s dilated glory (пересекли расширившееся великолепие могучего светила; to dilate [daɪ'leɪt] – расширяться),

While thou stood’st gazing (в то время как ты стоял, всматриваясь); or, when all was still (или когда все замерло: «было тихим/недвижным»),

Flew creeking o’er thy head (пролетели, скрипя, над твоей головой; to creek = creak – скрипеть), and had a charm (и имело чару/очарование)

For thee, my gentle-hearted Charles (для тебя, мой добросердечный Чарльз), to whom (для которого)

No sound is dissonant which tells of Life (ни один звук не является дисгармоничным/неблагозвучным, который говорит/рассказывает о жизни; dissonant ['dɪs(ə)nənt] – неблагозвучный; диссонирующий /звучащий не в тон/).

 

Well, they are gone, and here must I remain,

This lime-tree bower my prison! I have lost

Beauties and feelings, such as would have been

Most sweet to my remembrance even when age

Had dimm’d mine eyes to blindness! They, meanwhile,

Friends, whom I never more may meet again,

On springy heath, along the hill-top edge,

Wander in gladness, and wind down, perchance,

To that still roaring dell, of which I told;

The roaring dell, o’erwooded, narrow, deep,

And only speckled by the mid-day sun;

Where its slim trunk the ash from rock to rock

Flings arching like a bridge; – that branchless ash,

Unsunn’d and damp, whose few poor yellow leaves

Ne’er tremble in the gale, yet tremble still,

Fann’d by the water-fall! and there my friends

Behold the dark green file of long lank weeds,

That all at once (a most fantastic sight!)

Still nod and drip beneath the dripping edge

Of the blue clay-stone.

 

 

Now, my friends emerge

Beneath the wide wide Heaven – and view again

The many-steepled tract magnificent

Of hilly fields and meadows, and the sea,

With some fair bark, perhaps, whose sails light up

The slip of smooth clear blue betwixt two Isles

Of purple shadow! Yes! they wander on

In gladness all; but thou, methinks, most glad,

My gentle-hearted Charles! for thou hast pined

And hunger’d after Nature, many a year,

In the great City pent, winning thy way

With sad yet patient soul, through evil and pain

And strange calamity! Ah! slowly sink

Behind the western ridge, thou glorious Sun!

Shine in the slant beams of the sinking orb,

Ye purple heath-flowers! richlier burn, ye clouds!

Live in the yellow light, ye distant groves!

And kindle, thou blue Ocean! So my friend

Struck with deep joy may stand, as I have stood,

Silent with swimming sense; yea, gazing round

On the wide landscape, gaze till all doth seem

Less gross than bodily; and of such hues

As veil the Almighty Spirit, when yet he makes

Spirits perceive his presence.

A delight

Comes sudden on my heart, and I am glad

As I myself were there! Nor in this bower,

This little lime-tree bower, have I not mark’d

Much that has sooth’d me. Pale beneath the blaze

Hung the transparent foliage; and I watch’d

Some broad and sunny leaf, and lov’d to see

The shadow of the leaf and stem above

Dappling its sunshine! And that walnut-tree

Was richly ting’d, and a deep radiance lay

Full on the ancient ivy, which usurps

Those fronting elms, and now, with blackest mass

Makes their dark branches gleam a lighter hue

Through the late twilight: and though now the bat

Wheels silent by, and not a swallow twitters,

Yet still the solitary humble-bee

Sings in the bean-flower! Henceforth I shall know

That Nature ne’er deserts the wise and pure;

No plot so narrow, be but Nature there,

No waste so vacant, but may well employ

Each faculty of sense, and keep the heart

Awake to Love and Beauty! and sometimes

‘Tis well to be bereft of promis’d good,

That we may lift the soul, and contemplate

With lively joy the joys we cannot share.

My gentle-hearted Charles! when the last rook

Beat its straight path across the dusky air

Homewards, I blest it! deeming its black wing

(Now a dim speck, now vanishing in light)

Had cross’d the mighty Orb’s dilated glory,

While thou stood’st gazing; or, when all was still,

Flew creeking o’er thy head, and had a charm

For thee, my gentle-hearted Charles, to whom

No sound is dissonant which tells of Life.

 

Samuel Taylor Coleridge