Мишени манипуляции

Очень важная тема – мишени манипуляции. Осознав их в себе, мы можем понять, на чем конкретно может попасться каждый из нас и на какую «кнопку» в нашей психике может нажать манипулятор, чтобы заставить действовать по своему сценарию.

При любой манипуляции, как мы помним, всегда есть некое когнитивное противоречие, отлавливаемое нашим мозгом, – когнитивный диссонанс. И вызвать этот диссонанс – главная мишень манипуляции, она есть в любом случае. Но имеются еще и дополнительные мишени, способствующие сужению сознания, в том числе различные чувства и аффекты, а также заложенные в нашем детстве и в опыте последующей жизни ложные убеждения. Эти ложные убеждения представляют собой «мины замедленного действия», которые уверенно активирует и использует в своих целях манипулятор.

Выведение человека из эмоционального равновесия путем навязывания ему аффекта (душевного волнения, внезапно захлестывающих его сильных эмоций) ощутимо усиливает транс: чем выше аффект, тем сильнее сужается сознание и, соответственно, тем ниже осознанность происходящего.

Часто используемые манипуляторами мишени – это страх наказания, страх отвержения, зависть, чувство вины, честолюбие, желание быть любимым, перфекционизм, желание получить похвалу, жажда восхищения собой. Есть еще множество индивидуальных аффективных «кнопок», но перечисленные мишени – самые распространенные.

Манипулятор может вызывать не только актуальные аффекты, но и аффекты, привязанные к прошлому опыту, включая, как «кнопки», ложные убеждения. Ложные убеждения представляют собой продукты «работы» других манипуляторов, сохраняющиеся, как компьютерные вирусы, в нашем бессознательном. Они делают за манипулятора часть его работы, так как несут в себе уже «готовые» искажения картины мира и чувства из прошлого, не связанные с конкретной актуальной ситуацией. С помощью «пятой колонны» наших ложных убеждений манипуляторы заставляют нас принимать неуместные решения, не соответствующие реальной ситуации и нашим истинным интересам.

Большая часть наших ложных убеждений формируется в детстве. Например, мама может с укоризной спрашивать ребенка: «Ты что, отказываешься мне помочь? Ты этим очень сильно меня обидел! Значит, ты меня совсем не любишь!» (и с возмущением отворачивается).

Если с ребенком общаются именно таким образом, у него постепенно складывается ложное убеждение «Если я не хочу, чтобы меня отвергали те, кем я дорожу, не хочу испортить с ними отношения, не хочу быть для них плохим, то я должен безотказно делать то, что они от меня хотят». И когда он вырастет, манипулятор может безошибочно, как по мишени, бить по этому его ложному убеждению и по привязанным к нему хроническим чувствам вины и страха отвержения. С этим человеком, к примеру, обязательно сработает примерно следующая манипуляция: «Я тут зашиваюсь с отчетом. Ты ведь не откажешься мне помочь после работы?»

Или если мама говорит ребенку: «Ты опять меня не слушался и ходил гулять на соседний двор: тебе что, совершенно все равно, что мама волнуется и может от этого заболеть?» – то она формирует у него ложное убеждение «Когда я делаю то, что действительно хочу, я причиняю вред близким». И тогда манипулятору достаточно показать, что ему «плохо с сердцем», чтобы заставить человека отказаться от своих намерений.

Все мишени манипуляции – когнитивный диссонанс, ложные убеждения и аффективные «кнопки», как правило, полностью или частично неосознаваемы.

Сейчас мы как раз и будем учиться работать на усиление своей осознанности.

Этому мы уделим львиную долю места в нашей главе по противостоянию манипуляции, потому что самый важный навык – это умение быстро ее распознавать. Если манипуляция «отловлена» своевременно, то правильный ответ уже не представляет собой большой проблемы, хотя отвечать манипулятору мы, безусловно, тоже будем учиться. Но еще раз повторим, что самое важное – это наработать специфический «антиманипуляционный иммунитет», для чего мы приведем большое количество примеров, параллельно демонстрируя стратегию распознавания и расклеивания манипуляций.

Расклеивание манипуляций

Надо сказать, что работа по расклеиванию манипуляций столь же актуальна для психотерапии, как и для коммуникации. Отделяя в сознании клиента ложь от правды, мы приводим его картину мира в правильное состояние и, таким образом, налаживаем его контакт с реальностью.

Сохранение состояния сознания в виде гладкого озера в безветренный день гарантирует неискаженную картину мира, отраженную в его водах, и, соответственно, адекватную реакцию коммуникатора на поведение и информацию, исходящие от партнера.

В первой части этой книги, а также в книге Надежды Владиславовой «Энциклопедия НЛП. Ударные техники для достижения результата» подробно описывается, как считывать невербальные признаки неконгруэнтного поведения собеседника. Напоминаем, что неконгруэнтностью в поведении мы называем несоответствие внутреннего состояния или переживания человека его внешнему проявлению.

Но для распознавания манипуляции нам не менее важно уметь чисто логически мгновенно отслеживать противоречия в ситуации или в доносимой информации. Именно этому мы сейчас будем терпеливо учиться.

Читателю придется много раз проделать вместе с нами кропотливую и в чем-то нудную работу по отделению очевидных фактов от тех сообщений, по поводу которых у нас нет точной информации.

Начнем с более простых для понимания примеров – из литературы и из анекдотов, а затем перейдем к более сложным – из повседневной жизни.

Возьмем для начала уже приводимую нами в пример басню «Ворона и Лисица».

Для наглядности делим белый лист бумаги на две колонки и вверху первой колонки пишем «Очевидные факты», а вверху второй колонки – «Сомнительные факты» (то есть те, которые мы не можем проверить здесь и сейчас).

А теперь расписываем имеющуюся информацию по двум колонкам.

Как только ситуация оказывается расписана таким способом, то возвращается трезвая картина мира и даже становится понятно, что в бедной Вороне «нажималась» и «сработала» кнопка «честолюбие» и «желание получить похвалу».

Становится также очевидным и главное противоречие ситуации: почему так много любезностей и комплиментов со стороны Лисицы по сравнению с обычной жизнью? Раньше Лисица не выражала по поводу Вороны так много восторгов! Что изменилось в Вороне по сравнению со всеми предыдущими днями? Задав себе последний вопрос, Ворона как раз и должна была бы вспомнить, что сегодня у нее имеется кусок сыра во рту. Возможно, нужно было немедленно улететь вместе со своим сыром или вначале съесть свой сыр, а уж потом начать прояснять для себя ситуацию: «Что это ты, Лисица, сегодня так много хорошего мне говоришь?»

Именно таким способом, который только что был продемонстрирован на примере работы с ситуацией «Вороны и Лисицы», мы прорабатываем эмоциональный шлейф – неприятный осадок после общения с кем-либо и смутное ощущение, что нас использовали.

Теперь возьмем ситуацию чуть ближе к реальной жизни, но все же пока не совсем реалистичную.

Мрачный анекдот на актуальную тему безопасности в метро.

Ночь. Московское метро. Мужчина спешит к себе домой и спускается по лестнице. Его останавливает другой мужчина с яркой кавказской внешностью и акцентом: «Стой, дарагой, куда спешишь? Зачэм идешь право? Туда идти нэльзя – там рэжут. Стой, куда пашель? Налево тэбэ тоже нэльзя – там тоже рэжут! Слушай, дарагой, давай лучше поскорее все, что у тэбя есть, прямо тут, где не рэжут!»

Что мы здесь видим? Манипулятор искусственно создает у человека чувство опасности, а затем предлагает из всех плохих выборов сделать лучший выбор.

Что неправильно сделал незадачливый герой анекдота? Во-первых, он не послушал сигнала «Что-то не так!». Нет никаких сомнений, что у него возникло чувство опасности, и это всем хорошо знакомое ощущение, что «что-то здесь не так», возникло даже у нас, сторонних наблюдателей, уже при первых словах кавказца. И именно при первом смутном чувстве опасности тот мужчина должен был бежать, если, конечно, он не Рэмбо или не является подготовленным сотрудником правоохранительных органов.

Распишем по столбикам ситуацию с точки зрения героя, точно так же как басню про Ворону и Лисицу, дабы понять, что здесь – очевидные факты и что – сомнительные моменты, как это должен был бы для себя сделать тот мужчина, находясь уже у себя дома и прорабатывая «эмоциональный шлейф». Сделаем это непосредственно от его лица.

Очевидные факты

• Ночь, мало людей, потенциально опасно.

• Ночные преступления в городском метро иногда случаются.

• У меня есть то, что можно забрать.

• Я вижу человека с яркой кавказской внешностью.

• Есть распространенное мнение, что лица с кавказской внешностью потенциально опаснее остальных людей.

• Кавказец сообщает об угрозе справа и слева и куда мне не нужно ходить.

• Люди иногда предупреждают друг друга об опасности.

• Людям свойственно избегать опасностей.

• Есть риск, что я сейчас стою рядом с опасностью.

Сомнительные моменты

• У меня нет точной информации, есть ли реальная опасность слева и справа.

• Я лично никогда не видел, чтобы на перронах справа и слева кого-то «резали».

• Я не знаю, можно ли этому человеку верить.

• Предупреждение этого кавказца звучит так, что в нем можно услышать угрозу.

• Я не уверен, что его слова говорят о его действительном желании помочь.

Противоречия

• Кавказец не объясняет, что он сам делает в таком опасном месте.

• Кавказец ничего не сказал о том, какие меры для того, чтобы обезопасить людей, уже приняты.

• Кавказец не указывает путь к спасению: он не показывает, куда идти, а показывает, куда НЕ идти.

Мишени, которые сработали

1. Ложное убеждение героя, что если один человек говорит другому, что хочет помочь, из этого всегда действительно следует, что он хочет помочь!

2. Ложная установка «Нельзя обидеть человека недоверием».

3. Желание поскорее попасть домой.

4. Надежда на авось, что «пронесет»: «А, как-нибудь справлюсь, найду выход!»

5. Ложная установка – «Нельзя показать, что испугался».

Цель манипуляции кавказца – обездвижить человека (как в осаде, «блокировать все жизненно важные функции») – вместо того чтобы показать, куда бежать, он говорит человеку, куда НЕ бежать, чтобы остановить и блокировать его сознанию выход из метро как еще один вариант.

Самым правильным для нашего героя было бы – бежать назад к выходу из метро, не вступая в коммуникацию!

* * *

На самом деле способность увидеть манипуляцию и расклеить ее – вот что самое главное. Если научиться это правильно делать, то все техники – всего лишь наши вторичные вспомогательные инструменты.

Приведем теперь бытовой пример из жизни. Этот случай произошел с одной реальной женщиной, и точно такая же «расклеивающая» работа с манипуляцией помогла ей восстановить адекватную картину мира и принять верное решение.

Горожанка Вера арендовала у фермерши Инги, с которой была в дружеских отношениях, часть ее хутора: там содержались и паслись личные лошади Веры, а также проживали два ее работника. Кроме того, по их взаимной договоренности, силами работников Веры и на ее средства на территории той фермы строился курятник для кур-несушек. Через пару лет Вера собиралась переселить своих работников и животных в свое собственное строящееся загородное хозяйство, а курятник безвозмездно оставить Инге.

Через месяц Инга при встрече с Верой стала с напором говорить, что работники Веры работают из рук вон плохо, уходят раньше времени, постоянно бездельничают, что ее (Ингин) муж нервничает по этому поводу и постоянно указывает им на их недочеты, а они на него огрызаются. Инга с возмущением сообщила также, что один из Вериных работников оставил на ночь в цементе дорогую немецкую лопату, недавно приобретенную Верой для стройки: «Это, конечно, не мое дело, – сказала она, – но мы с тобой дружим, и я тебе честно говорю: я бы таких работников давно выгнала. Ты хорошо им платишь, а они совершенно не сто́ят этих денег».

Вера очень расстроилась. Ей, в принципе, нравился получавшийся курятник, хотя она, в отличие от Инги и ее мужа, мало что понимала в строительстве. Она также была в курсе, что ее любимые работники, уже несколько лет находившиеся у нее на постоянной зарплате, могут работать как быстро, так и медленно… Еще она знала, что Инга давно активно не любит ее работников, особенно одного из них, более рукастого, считая его чересчур наглым. Инга и раньше говорила Вере про того работника, что его не любят и боятся Верины лошади и собаки и что «все это сами видели»… Судя по всему, работники тоже недолюбливали Ингу, хотя в открытую не говорили Вере плохо о ее приятельнице.

Вера была в замешательстве, не понимая, как ей поступить: почему-то ей не хотелось отчитывать своих работников и грозить им штрафом, хотя, возможно, они действительно работали не самым лучшим образом. Но возразить Инге ей было, в общем-то, нечего: ведь та заботилась о благе Веры и как будто реально переживала за нее. Вера кое-как замяла ситуацию, поблагодарив Ингу за информацию, и попросила нас помочь ей разобраться в происходящем: почему у нее есть четкое ощущение, что «что-то не так», хотя вроде бы все очевидно.

Вот что получилось после того, как ситуация была расписана ею по столбикам.

Очевидные факты

• Мои работники действительно иногда работают неровно.

• Они строят курятник в первый раз в жизни.

• Дорогая лопата действительно была вымазана цементом.

• Лично мой опыт работы конкретно с этими двумя людьми говорит, что в основном они трудятся хорошо, к тому же они – универсальные круглосуточные работники.

• Мои работники не прочь полениться, когда никто не смотрит.

• В строительстве курятника у моих работников есть погрешности.

• В целом лично мне курятник нравится.

• В курятнике больше признаков добросовестной работы, чем погрешностей.

• Все погрешности моих работников поправимы.

• Инга постоянно высказывается отрицательно о моих работниках.

• У моих работников мрачнеют лица при упоминании об Инге и о ее муже.

• Один из моих работников действительно способен быть нагловатым, но только с теми, кого он не очень уважает.

• Обвиняемый Ингой работник неоднократно по просьбе Инги бесплатно помогал ей в ее хозяйстве, но она никогда об этом не вспоминает в разговорах со мной.

• У Инги в разговорах постоянно проскальзывает сравнение своего и моего материального положения: «У меня, конечно, нет столько денег, сколько у тебя, но…», «У меня, конечно, нет возможности нанимать столько работников, но…».

• Инга иногда помогает мне в решении административных вопросов.

• Я хорошо плачу Инге за аренду.

• Инга, когда я через пару лет уйду, получает в собственность курятник.

• Пока я ее арендатор, мы договорились пользоваться курятником вместе.

• Инга никогда не выражает радости, что у нее без материальных затрат с ее стороны появится свой курятник.

Сомнительные моменты

• Погрешности чужих работников не дают Инге и ее мужу право лично делать им замечания.

• Нельзя сказать, что все остальные работники в мире работают исключительно ровно и безупречно.

• Муж Инги, который «хорошо во всем разбирается», за всю жизнь не построил на своей территории что-то лучшее, чем курятник, построенный моими работниками.

• У Инги нет конкретных примеров других, лучших работников, чем у меня.

• В личном распоряжении Инги – только откровенно плохие работники, которыми она сама очень недовольна, но вынуждена их терпеть, по ее же словам, за неимением других.

• В работе моих работников Инга замечает только плохое, игнорируя все хорошее.

• Неправда, что «все животные» боятся рукастого работника и что это «все видели».

• Неправда, что мой рукастый работник «всегда наглый»: с одними людьми он нагловатый, с другими – образец субординации.

Совсем не обязательно, чтобы в содержании двух столбиков была какая-то логика. Даже когда пишется все подряд, как в приведенном примере, при взгляде на обе колонки выявляется главное противоречие: в описанном случае – это полное игнорирование Ингой всего позитивного в работниках Веры и преувеличенное внимание ко всем недостаткам в их работе, иначе говоря, обесценивание этих работников. Налицо также слишком активное и не совсем обоснованное нападение Инги конкретно на одного из работников Веры, уровень профессионализма которого выше.

Предположительная цель этой манипуляции – дать эмоциональный выход своей зависти и испытать ощущение власти над арендатором: «Пока ты от меня зависишь, я могу нарушать твои границы и ты будешь меня терпеть».

Осознав все это, Вера приняла решение «передислоцировать» своего самого профессионального и оттого самого ненавистного для Инги работника в другое место, дабы убрать его из поля зрения завистников. С Ингой же (на время своего вынужденного пребывания на ее территории) она сохранила доброжелательно-дистантные отношения, а на последующие попытки Инги активно критиковать ее работников Вера отвечала исключительно в технике «Затуманивания» (об этой технике и о прочих приемах противостояния манипуляторам мы будем подробно говорить позднее):

– Да, безупречные работники теперь – редкость…

Или:

– Эх, где ж искать для себя этих идеальных работников?

Вера использовала к тому же еще одну технику работы с манипулятивной критикой, называемую «Душение в Объятиях», когда манипулятору приписывается несуществующее позитивное намерение по отношению к адресату. В данном случае это звучало так:

– Спасибо тебе, что ты так переживаешь по поводу моих дел!

– Как я тебе благодарна за твое неравнодушие к тому, что происходит у меня в хозяйстве!

В итоге манипулятор был обезврежен, и Вера вздохнула свободнее. Но это было только полдела! Вере было интересно для себя выяснить, почему у нее был такой неприятный осадок после критики Ингой ее работников, и, соответственно, ей было важно узнать, в какие ее личные мишени удалось попасть манипулятору. После определенной когнитивной работы мы выяснили, что мишенью послужили три ложных убеждения Веры.

Первое: «Если человек мне помогает, то его словам неприлично не доверять, этим я его обижу» – прямо почти как в предыдущем анекдоте с кавказцем! Мы быстро сформировали для него противоядие: «Я не обязана слепо доверять словам человека только потому, что он мне помогает».

Второе: «Если человек искренне хорошо ко мне относится, то это в какой-то степени дает ему право на нарушение моих границ». Это ограничивающее убеждение стало для Веры настоящим открытием. Противоядие к нему было следующим: «Нарушение моих границ и хорошее ко мне отношение находятся в разных измерениях. Никто не имеет права нарушать мои личные границы, в том числе и те, кто хорошо ко мне относится».

И третье: «Нельзя обозначать свои границы перед человеком, который искренне хорошо ко мне относится и периодически помогает, – это значит сильно его обидеть, проявив неблагодарность». Противоядие: «Человек, который по-настоящему хорошо ко мне относится, не обидится, если я корректно дам ему понять, где находятся мои границы». На наш вопрос: «А что такого страшного произойдет, если Инга на тебя все-таки обидится?» Вера ответила, что в этом случае ей не от кого будет ждать помощи в решении достаточно сложных административно-сельскохозяйственных формальностей, в которых она плохо ориентируется. Она сказала, что это чувство беспомощности похоже на маленькую девочку перед большим незнакомым миром, в котором ей самой не сориентироваться и не разобраться…

Так, казалось бы, не очень значимая, но достаточно эмоционально цепляющая нашу знакомую бытовая ситуация позволила ей многое понять по поводу своих ограничивающих убеждений и даже определить для себя их источник…

Иногда нас просят уточнить, что́ же конкретно писать в столбик «Объективные факты» и что писать в «Сомнительные моменты»? Ответить на этот вопрос можно было бы так: «Объективные факты» – это то, что мы в состоянии при необходимости подробно рассказать с подтверждением конкретными примерами из жизни и подробным описанием деталей. «Сомнительные моменты» – это то, что могло бы быть нашим допущением, но при этом никак не может быть нами подробно в деталях рассказано и подтверждено примерами из жизни.

Далее мы будем приводить разборы «по столбикам» различных типовых манипуляций и в них постараемся увидеть приемы, которые употребляет манипулятор для наведения конфузионного транса, а также предложим некоторые варианты ответов, разрушающих манипуляцию и восстанавливающих у человека нормальную картину мира.

Зачем нам это нужно? Вначале необходимо научиться смешанную правду и ложь «отстреливать на подступе»!

Пример 1.

Человек высказал манипулятору свою точку зрения, на что манипулятор возражает: «Вы судите со своей субъективной точки зрения, а я вам говорю, как обстоят дела в действительности».

Объективные факты

• Адресат высказал свою точку зрения.

• Все точки зрения субъективны, на то она и точка зрения.

• У второго человека – иная точка зрения по сравнению с адресатом.

Сомнительные моменты

• Кто точно («объективно») знает, как обстоят дела в действительности, кроме Господа Бога?

• Слово «субъективная» еще не означает «ложная»!

Противоречие: манипулятор употребляет слово «судите», когда адресат всего лишь высказал свою точку зрения, отличную от точки зрения манипулятора, высказывать свою точку зрения – еще не значит «судить». Ловушка здесь в том, что манипулятор «субъективность» пытается приравнять к «неверности» и использует манипулятивный прием ложного противопоставления при помощи союза «а».

Что можно этому манипулятору ответить, если он вообще стоит ответа, а не одного лишь «Тумана» вместе с «Душением в Объятиях». Вот несколько вариантов возможных ответов в Технике Конструктивной Конфронтации. Эта техника представляет собой полное или частичное озвучивание «расклейки» манипулятивного сообщения.

– То, что вы противопоставляете вашу точку зрения моей, еще не означает, что от этого противопоставления она автоматически становится объективной.

– У меня нет достаточной информации, чтобы сделать вывод об объективности или необъективности вашего суждения.

– Если точка зрения – это только ваше суждение, то и ваша точка зрения в любом случае субъективная.

Последнее предложение целиком верно. Любое суждение, даже самое умное, – не более чем точка зрения.

А что тогда суждением не является? Суждению можно противопоставить заключение, основанное на фактах. Так Шерлок Холмс, насобиравший кучу фактов и затем сделавший на их основе безошибочное заключение, осознает, что его вывод является уже не суждением, а объективной информацией.

Манипулятор в ответ на такие наши возражения может заявить:

– Ты мной манипулируешь!

И на это ему можно смело ответить:

– Нет, я отвечаю тебе по существу того, что ты сказал.

Или:

– Я говорю о том, как понимаю сказанное тобой.

Пример 2.

Адресат, слушая Манипулятора, не до конца понимает, о чем идет речь. Манипулятор – Адресату: «По всей видимости, вы не понимаете всей серьезности своего положения».

Прием, использованный манипулятором, – двусмысленные слова. Например, слово «положение» – непонятно, о каком «положении» идет речь. «Серьезность» – слово, могущее в данном случае обозначать либо что-то «угрожающее», либо что-то «важное». Мы можем в данном случае прямо атаковать слово «серьезность»:

– Вы хотите сказать, что мне что-то угрожает?

В ответ на это манипулятор вынужден будет дать задний ход: «Нет-нет, что вы, это я о важности того, что происходит». Это и есть то, чего мы добивались: манипуляция расклеена.

Манипулятор употребил не просто двусмысленное слово «серьезность», но и добавил к нему слово «всей» («всей серьезности»), то есть применил прием, называемый «сверхобобщением». И мы, противостоя манипуляции, можем атаковать и само это сверхобобщение «всей»:

– Какую часть серьезности своего положения, как вы считаете, я понимаю, а какую – нет?

На это манипулятору будет нечего ответить, поскольку мы выявляем бессмысленность его утверждения: никто не понимает всего, кроме Господа Бога.

Манипулятором двусмысленно используется глагол с отрицанием «не понимаете»: он может быть понят как «не способны понять», «не хотите понять» или «не обладаете достаточной информацией». Мы можем спросить манипулятора:

– Вы хотите сказать, что я чего-то не хочу понять?

Обезвреженный манипулятор поспешит нас «успокоить»:

– Нет-нет, у вас просто нет достаточной информации.

В этой фразе манипулятора можно было бы даже придраться к слову-усилению «по всей видимости». Мы могли бы его спросить:

– Уточните, пожалуйста, по чьей именно видимости.

Манипулятор вынужден будет сказать: «Ну, хотя бы по моей».

– То есть, – продолжим мы, – вы делитесь со мной своей субъективной точкой зрения? Я это ценю.

И дальше – атакуем то, что нам нравится.

Теперь разберемся, какие мишени пытался в данном случае атаковать манипулятор.

Если он грозным голосом педалирует слово «серьезность» – нажимается кнопка страха. Если им делается акцент на слове «не понимаете» – он жмет на кнопку перфекционизма, ложного убеждения, что «я всегда должен все понимать».

Какова цель данной манипуляции? Манипулятор, скорее всего, хочет, играя на чувстве страха адресата, выбить его из эмоционального равновесия и поставить в зависимость от себя.

Глядя на приведенные выше примеры, уже можно вычленить наиболее типовые приемы, используемые манипуляторами для выведения человека из равновесия. И их, в общем-то, не так много!