Краткий конспект Алгоритма Реакции на Критику

1. Слушаем (пристройка ДИТЯ-ДИТЯ), вступаем по сигналу «Говори!».

2. Проясняем по ходу (пристройка ДИТЯ-ДИТЯ или ВЗРОСЛЫЙ-ВЗРОСЛЫЙ).

3. Отвественность-1 – «за что-нибудь» (пристройка РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ).

4. Рациональное обоснование своих действий и поступков (пристройка ВЗРОСЛЫЙ-ВЗРОСЛЫЙ).

5. Поддержка – сочувствие-сожаление (пристройка ДИТЯ-ДИТЯ).

6. Ответственность-2: сообщение о мерах (пристройка РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ).

Исполняя Танец Реакции на Критику в соответствии с алгоритмом, необходимо помнить, что наша задача – полностью забыть о том, кто прав, а кто виноват. Нам всего лишь нужно прекратить трату своих нервных клеток и снизить свой ущерб. Если сделать все по схеме, то мы уйдем из коммуникации с наименьшим для себя ущербом и, возможно, вместо злейшего врага еще и получим друга: из Чудовища сделаем Принца. Когда собственная совесть чиста, то даже самая агрессивная коммуникация нас не разрушает.

* * *

Если критикующий нас партнер, находясь в сильнейшем аффекте, неистово кричит и мы вообще не понимаем, о чем это он, то наши реплики могут исходить только из пристройки ДИТЯ-ДИТЯ и содержание их при этом совершенно не важно. Затем может последовать пара фраз про ответственность, уже из пристройки РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ, далее – опять короткие фразы из пристройки ДИТЯ-ДИТЯ, и так – пока человек не успокоится. Согласно Теории объектных отношений, неуместно орущий человек находится в сильнейшем возрастном регрессе и не может сам управиться со своими эмоциями. Он бессознательно мечтает получить в нашем лице кого-то спокойного и сильного («маму»), кто принял бы его со всеми его отрицательными эмоциями и помог с ними справиться. В этом случае наше послание ему на уровне бессознательного примерно следующее: «Я здесь, я с тобой, ты мною не брошен. Я вменяем (-а) и держу ситуацию». Вслед за таким нашим посланием у партнера немедленно последует снижение агрессии.

И только после того, как человек напротив нас успокоился, можно переходить на стадию «Прояснение ситуации» (ВЗРОСЛЫЙ-ВЗРОСЛЫЙ), если это вообще понадобится.

Исправление коммуникации может происходить даже против воли изначально недоброжелательного партнера: он и хотел бы вредничать, но не может, потому что внутреннее желание, чтобы танец был станцован правильно (Четвертый Закон Коммуникации), все равно сильнее желания говорить гадости.

Даже тот, кто сознательно хочет нам навредить, бессознательно все же подчиняется законам коммуникации и оттого является для нас точно таким же идеальным «играющим тренером», как и любой другой партнер.

Если говорить о шаге по взятию на себя ответственности, то мы берем ее не перед человеком, а перед Равновесием во Вселенной и пред Господом Богом. И обращаемся мы к своему партнеру в пристройке РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ (из позиции РОДИТЕЛЬ), потому что в данном случае мы говорим как некое «лицо при исполнении», берущее на себя ответственность перед Высшей Силой и Вселенной.

* * *

Иногда человек, который пытается нас покритиковать, сам находится в настоящем душевном кризисе, например это может быть клиент, пришедший на психотерапию.

Он (или она) всегда находится даже в большем возрастном регрессе по сравнению со всеми остальными людьми. Какого типа упреки могут звучать с его стороны? Например:

– Ты совершенно меня не слышишь.

– Тебе явно неинтересно то, о чем я говорю!

– Если я тебе надоела, так прямо сразу и скажи.

– Ты не понимаешь меня, потому что я тебе неинтересна.

– Ты меня отталкиваешь, как и все.

– Тебе на меня наплевать, ты никого не видишь и не слышишь, кроме себя!

В обычной жизни за такое поведение человек получил бы отвержение. Но в безопасной ситуации он может бессознательно мстить либо терапевту, либо близкому человеку за то, что получил когда-то от других людей, поэтому с ним нужен еще бо́льший уровень понимания и принятия, чем это могли бы дать ему другие люди.

В нормальной жизни у нас, конечно, есть выбор (у психотерапевта такого выбора нет), помогать такому человеку или не помогать, дать ему живой контакт и участие или отойти от него. Честно говоря, на такую добровольную помощь далеко не всегда есть силы и время, кроме того, она забирает довольно много энергии, но если настоящий контакт все же состоится, то одна наша «правильно попавшая» фраза может неожиданно стать для страдающего партнера событием, способным перевернуть всю его жизнь.

Так как же нам действовать в подобных ситуациях, если мы все же решили попытаться помочь? Прежде всего, уходим в пристройку ДИТЯ-ДИТЯ, тело и лицо полностью расслаблены, голос – как можно ниже, и далее – стараемся как можно лучше слышать человеческую боль. И вот некоторые варианты наших возможных ответов:

– Для меня очень ценно, что ты искренне выражаешь мне свои эмоции, потому что таким образом я понимаю, что ты хоть сколько-то мне доверяешь.

– Я вижу, что ты на меня очень сердишься, и со мной ты можешь себе это позволить, потому что я не стану относиться к тебе хуже из-за того, что ты испытываешь те чувства, которые ты испытываешь.

Реакция на манипулятивную (деструктивную) критику

Мы не можем не упомянуть также и об этом виде критики, но мы поговорим о ней совсем коротко, потому что всю следующую главу мы посвятим работе с манипуляцией.

Начнем с того, что любую критику, в том числе и агрессивную, коммуникатору полезно принимать как конструктивную обратную связь, потому что от правильной реакции на критику нападающий, как правило, быстро «сдувается».

Но критика может быть откровенно деструктивной. Такая критика бывает двух видов.

Первый вид деструктивной критики – прямое оскорбление, например: «Ты – идиотка!»

Второй вид деструктивной критики – манипуляция. Ее можно диагностировать, если в результате критики у человека возникает чувство смущения, неловкости, растерянности, замешательства.

Здесь мы ненадолго отвлечемся от разговора о деструктивной критике, чтобы сказать несколько слов о людях, которые постоянно ее используют, и о тех, кто вообще никакой критики не выносит.

Те, у кого имеются разного рода проблемы с критикой (либо плохо ее принимают, либо сами постоянно кого-то критикуют), скорее всего, имеют данные проблемы с раннего детства.

Кто-то даже в ответ на конструктивную и честную обратную связь может начать защищаться так, как будто на него агрессивно нападают, – явный показатель того, что человеку приходилось выслушивать много несправедливых обвинений в детстве и яростно отстаивать свое чувство собственного достоинства.

А о тех, кто сам постоянно нападает на других людей, можно с полной уверенностью сказать, что с ними самими в детстве явно вели себя деструктивно. Такие люди не перевоспитаются ни в результате честной обратной связи, ни в результате правильной реакции на их критику: возможно, просто изменится их мера агрессии, и, возможно, они будут вынуждены прекратить коммуникацию. А в следующий раз при любом удобном поводе опять на нас нападут. Если наш партнер принадлежит именно к данной категории психически деформированных людей, нужно быть готовыми давать ему грамотный отпор снова и снова либо вовсе прекратить с ним общаться, и иногда, по правде сказать, это и есть самое разумное решение.

Если же человек в целом адекватен, то конструктивная обратная связь может реально его изменить.

На манипулятивную критику можно ответить двумя способами. Первый способ – отреагировать на нее как на конструктивную обратную связь, в точности как мы учились, и второй способ – провести специальную короткую работу с манипуляцией.

Приведем примеры.

– Что ж ты, дорогуша, на работу-то никак не устроишься? (ехидно, из пристройки РОДИТЕЛЬ-ДИТЯ).

Как мы видим, в приведенном выше вопросе нет ярко выраженной критики, она завуалирована, а сам вопрос – манипулятивный.

Наша позиция в этом случае предельно простая: «Сидоров – тупой, намеков не понимает», и отвечать на такие провокативные вопросы следует специальной Техникой Затуманивания (о ней мы будем подробно говорить в главе об обезвреживании манипулятора).

– Вчера меня на работу еще не зачислили.

Или:

– Да, работать – это здо́рово.

И все это – с лучезарной улыбкой, из любой удобной нам равноуровневой пристройки. Если вы – женщина, то отвечать на деструктивную критику нужно с безмятежной доброжелательностью «английской леди».

Для мужчин будет удобнее несколько иная модель – «метрдотель высокого класса». Он ведет себя на рабочем месте одинаково корректно как с идеальным клиентом, так и с сильно напившимся: просто с пьяным человеком он разговаривает чуть помедленнее, чтобы тому было понятнее.

Ко всем людям – корректным и некорректным – стоит относиться одинаково. В жизни иногда мы не имеем возможности выбрать, общаться или не общаться с определенным человеком, например, если речь идет о родственниках или о коллегах. И метрдотель тоже выбора не имеет. В этом смысле отличным образцом предельно корректного мужского поведения с четким соблюдением субординации может стать английский сериал Клайва Экстона «Дживс и Вустер».

Некоторым из наших коммуникативных партнеров, ведущих себя некорректно, необходима прямая конфронтация (обратная связь), и мы в состоянии им ее обеспечить, но и она, как мы помним, может прозвучать в предельно конструктивной форме: чтобы быть прямым и откровенным, совсем не обязательно хамить кому-то в ответ.

Однако есть и люди, по степени своей социализации более близкие к животному миру. С ними, к сожалению, приходится общаться практически как с животными, и для них это – правильно. Это вовсе не агрессия по отношению к ним, а всего лишь понятное им поведение вожака стаи: твердость, решительность и полное отсутствие сомнений в том, что мой приказ должен быть выполнен. С низкоразвитыми людьми категорически противопоказано миндальничать, с ними нельзя себя держать интеллигентно («Не могли бы вы…»): это будет однозначно воспринято ими как признак слабости. В этом случае уместна только пристройка РОДИТЕЛЬ-ДИТЯ, только императивный тон, только короткие фразы и только предельно простые слова. В качестве замечательного учебного пособия на эту тему может послужить роман М. А. Булгакова «Собачье сердце».

И под конец разговора о манипулятивной критике хотим читателя обрадовать: когда у нас в руках есть оружие в виде оттренированных технологий, манипуляторы, как правило, чувствуют это на невербальном уровне и боятся с нами связываться. Правда, со своими домашними в этом смысле работать намного сложнее.

На эту тему есть известный анекдот про английскую королеву и великого актера Дугласа.

Как-то раз королева вызывает к себе великого актера Дугласа и говорит, что желает провести нынешнюю ночь с самим Юлием Цезарем. Дуглас выполняет ее пожелание. На следующий день королева объявляет, что теперь хочет быть в объятиях Александра Македонского. Дуглас выполняет ее второе пожелание. Королева входит во вкус и на следующую ночь заказывает себе свирепого вождя скифов Аттилу. Дуглас выполняет и это пожелание ее величества. Тогда королева в восторге восклицает: «А следующую ночь я хочу провести с величайшим в мире актером Дугласом!» – на что Дуглас ей смущенно отвечает: «Извините, моя королева, в жизни я – импотент».

Точно так же как Дуглас перед королевой, гениальный коммуникатор может оказаться бессильным перед членами своей семьи (смотрите фильм «Переговорщик» Ф. Гэри Грэя с Кевином Спейси). Дело в том, что при общении с родными мы легко впадаем в свои детские переносы и проекции. А иногда еще примешивается и вторичная выгода: например, папа или муж обеспечивает девушке безбедную жизнь, а ее попытка противостоять деструктивной критике своего «спонсора» может лишить ее материальной поддержки.

Но если у нас в руках имеется хорошо освоенная технология и желание изменить существующий тип коммуникации, то можно, конечно, работать и с родными, хотя это значительно сложнее.

Если у нас нет моральных сил на войну с близкими родственниками-манипуляторами, что совершенно нормально, то нам имеет прямой смысл выстроить «Китайскую Стену» и всегда помнить, что пристройки РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ, ВЗРОСЛЫЙ-РОДИТЕЛЬ, ВЗРОСЛЫЙ-ВЗРОСЛЫЙ и РОДИТЕЛЬ-РОДИТЕЛЬ способны обеспечить нам нужную коммуникационную дистанцию, чего никогда не будет при взаимодействии ДИТЯ-РОДИТЕЛЬ или РОДИТЕЛЬ-ДИТЯ.