Пример работы с клиентом в технике «Ресурсный и нересурсный круги»
Клиент – Саша, 40 лет, врач-психиатр.
Терапевт: Саша, ты только что изъявил желание поработать на демонстрации с ситуацией, в которой чувствуешь себя не совсем комфортно. Ты будешь ее озвучивать – или поработаем с ней инкогнито?
Клиент: Почему же, я могу озвучить. Я отвратительно себя чувствую, когда другие люди ведут себя по отношению ко мне пренебрежительно.
Т.: Извини, мне придется задавать тебе метамодельные вопросы. Что конкретно ты подразумеваешь, когда говоришь «ведут себя пренебрежительно»?
К.: Ну, предположим, я здороваюсь, а меня не замечают… Или я улыбаюсь человеку при приветствии, а он еле со мной здоровается. Или я как-то пошучу, а он не реагирует, и моя шутка повисает в воздухе…
Т.: Спасибо, Саша. А вот если не давать оценок, а просто как-то назвать эту ситуацию скорее в описательном, чем в оценочном ключе, то как можно было бы сформулировать твою проблему? В каких ситуациях ты ощущаешь себя некомфортно?
К.: Когда я выказываю знаки расположения, а мне на них отвечают не так, как я ожидаю…
Т.: Отлично, Саша. Представь себе, пожалуйста, эту ситуацию в виде круга прямо где-то здесь, в этом пространстве. Где этот круг? Обойди его, пожалуйста. (Саша обходит.) Так, а теперь расскажи мне, какого он цвета.
К.: Серый с розовыми прожилками.
Т.: Из чего сделан?
К.: Серый грубый шерстяной материал, куда случайно воткали ниточки из розового шелка.
Т.: Теплый, холодный?
К.: Никакой. Грубая шерсть на ощупь.
Т.: Встань в него на секундочку. (Клиент морщится и ежится.) Выходи!
К.: Как там неприятно! Как будто колючий свитер прямо на голое тело!
Т.: Прошу тебя обратить внимание, Саша, что тот Саша в той ситуации – там. А нынешний Саша – тут, рядом со мной, на полностью нейтральной территории. Ты уже в полной мере осознал, что находишься на спокойной нейтральной территории?
К.: Теперь осознал.
Т.: Раз осознал, скажи мне, какие качества тебе нужны, чтобы в той ситуации ощущать себя комфортно?
К.: Спокойствие и отстраненная вежливость.
Т.: Прекрасно, Саша! А теперь представь себе, пожалуйста, оба эти качества – спокойствие и отстраненную вежливость – в виде круга, опять же на полу в нашем рабочем пространстве. Где он? Обойди его вокруг! (Клиент обходит.) Какого круг цвета?
К.: Как темно-голубая вода под крепким льдом!
Т.: Температура?
К.: Холодный, конечно!
Т.: Во сколько раз тебе надо увеличить в себе уже имеющиеся спокойствие и отстраненную вежливость, чтобы в первой ситуации чувствовать себя комфортно?
К.: Раз в десять!
Т.: Вот и отлично. Формируй внутрь себя запрос: «Хочу увеличить уже имеющиеся у меня спокойствие и отстраненную вежливость в десять раз. Как только мне будет достаточно, пусть бессознательное даст мне знак любым удобным для него способом. И я выйду из круга». Как только договоришься с бессознательным, шагай в круг! (Клиент шагает.) Что чувствует тело в то время, как ты наполняешься нужными качествами?
К.: Как будто вокруг меня ледяная броня!
Т.: Это приятно?
К.: Ощущение полной защищенности.
Т.: Отлично, Саша. Как только будет достаточно…
К.: Уже достаточно. Выхожу.
Т.: Теперь, когда ты уже в полной мере наполнен спокойствием и отстраненной вежливостью в виде ледяной брони, можешь снова зайти в первый круг. (Клиент заходит. Мышцы лица и тела расслаблены. Дыхание ровное.) Как он изменился? Как ты теперь в нем себя ощущаешь?
К.: Он стал похож на «оренбургский пуховый платок», как у моей бабушки. Мне в нем стоять вполне комфортно.
Т.: Стоя в этом круге, как оренбургский пуховый платок, пожалуйста, Саша, проиграй свою ситуацию уже с новыми ресурсами в тебе, с новым состоянием и, соответственно, с новым поведением на ближайшие три-четыре недели. Как ты себя теперь чувствуешь, когда думаешь о той ситуации?
К.: Мне комфортно. Совсем не хочется никому из них улыбаться. Внутри мало эмоций по отношению к ним. И здороваюсь я, в общем-то, не с ними, а как бы с удовольствием выполняю правила вежливости из уважения к самому себе…
Т.: Спасибо, Саша. Поблагодари свое бессознательное. Круг с ресурсными качествами забери себе любым удобным для тебя способом. Круг, который «оренбургский пуховый платок», – ты хочешь взять его в себя или отправить в ту ситуацию в качестве ресурса?
К.: Наверное, все же туда в качестве ресурса.
Т.: Хорошо, отправь. А теперь поблагодари свое бессознательное за те перемены, которые оно уже произвело и которые тебе очень скоро предстоит ощутить.
Глава 7
Метамодель. Хорошо сформированный результат
Как человек говорит, так он и живет. Точно так же верно и обратное утверждение: как он живет, так и говорит. Если способ его существования изменяется, то вместе с ним изменяется и лексика, которую он употребляет, и структура его речи, и построение фраз.
Можно зайти и с другой стороны: воздействовать непосредственно на речь человека, обратив его внимание на часто повторяющиеся в его речи стереотипы и шаблоны. Сознательно изменив их, он меняет свой способ мышления, а иногда и стиль жизни.
Прежде всего, что такое «метамодель»? «Мета» переводится буквально как «над». То есть метамодель – это модель модели. Наша языковая модель – как глубинная (то, как мы называем вещи внутри себя), так и поверхностная (то, как мы словесно делимся своим опытом при общении) – это и есть модель нашей модели мира, состоящей из образов, звуков и ощущений. Итак, метамодель – это наша лингвистическая модель.
Именно с понятия метамодели началось победное шествие НЛП, поскольку ей был посвящен первый бестселлер «отцов и создателей» – «Структура магии». Гриндером и Бендлером были подробно изучены и проанализированы постоянно повторяющиеся лингвистические структуры у самых успешных коммуникаторов того времени из самых разных сфер. Выявленные структуры были соответствующим образом обработаны и сведены к конкретным моделям, которые можно передавать для пользования другим людям. В НЛП существует понятие «Метамодель» и «Милтон-модель». Их не надо путать, потому что выполняют они прямо противоположные функции.
Метамодель предназначена для того, чтобы научиться «не понимать» человека с первого слова и все же максимально хорошо понять его через какое-то время после использования конкретных языковых моделей сбора информации. Метамодель хороша для переговоров, для лучшего понимания себя, для психотерапевтических консультаций.
Милтон-модель (она так названа в честь автора целого направления в психотерапии, именуемого «Эриксоновский гипноз» – гипноз Милтона Эриксона) позволяет сделать так, чтобы тебя «поняли» сразу все, при том, что ты не дал никакой конкретной информации, кроме трактуемых каждым по-своему обобщений. Приемы милтон-модели позаимствованы из эриксоновского гипноза, а также широко используются политиками, рекламщиками и пиарщиками, чтобы эффективно «запудрить народу мозги».
Но самое интересное, что человек успешно использует милтон-модель, сам этого не осознавая, чтобы запудрить мозги себе самому, грамотно себя обманывать, грамотно себя гипнотизировать.
Процесс метамоделирования – это процесс превращения структур милтон-модели в более пригодные для понимания другими людьми и самим человеком словесные символы.
Чем человек отличается от обезьяны? В первую очередь, тем, что свой опыт, закодированный в его бессознательном в виде образов, звуков и ощущений, он как-то для себя «обзывает». Иными словами, происходит своего рода индивидуальное архивирование информации в виде символов – слов. К тому же мозг человека устроен так, что информацию о мире он получает не только непосредственно из чувственного опыта, но и из вербальных сообщений. И полученная словесная информация, интегрируясь в собственно модель мира, тоже кодируется в ней в виде образов, звуков и ощущений. Слова, уже сами по себе, начинают воздействовать на его модель мира и каким-то образом ее менять. Больше всего на нее воздействуют словесные понятия, связанные с ярким чувственным опытом – как приятным, так и не очень.
Любой человек живет немного с запозданием: он постоянно описывает сам себе то, что с ним происходит. Пока он словесно, при помощи внутреннего диалога, не осознает происходящее, он плохо дифференцирует необъятный поток образов, звуков и ощущений, постоянно каскадом на него обрушивающихся.
Поскольку лингвистическая модель является производной от собственно модели мира, то она структурно ее повторяет, но полностью не воспроизводит. Собственно модель мира формируется, как мы помним, на основе трех процессов: обобщения, опущения и искажения.
Но, как мы понимаем, далеко не весь объем информации, находящейся в нашем мозгу, имеет названия! И это потому, что информация, закодированная в модели мира в виде образов, звуков и ощущений, повторно проходит через три процесса – обобщения, опущения и искажения.
Рис. 3
Благодаря данным процессам какая-то информация обобщается в крупные блоки и называется одним словом, другая информация опускается и не включается в символику слов как «лишняя», а какая-то часть опыта искажается, чтобы быть приведенной в соответствие с первоначальными настройками «матрицы» сознания, сформировавшейся в раннем детстве на основе первых наиболее ярких эмоциональных впечатлений.
Далее мир может меняться, но слова, фразы, словесные умозаключения, под которыми кроется кодировка более раннего чувственного опыта, продолжают в буквальном смысле слова «гипнотизировать» человека, поддерживая ощущение стабильности и предсказуемости мира. Итак, глубинная лингвистическая модель (то, как мы внутри себя называем наш опыт) не повторяет полностью модель мира, но определенным образом повторяет ее структуру. Они тесно взаимосвязаны между собой и взаимно друг на друга влияют.
Но это еще не все. Все ли, что имеет некое условное словесное название внутри нас, мы можем выразить словами при общении с другим человеком или вывести в поверхностную лингвистическую модель? Далеко не все. Хорошо известен «синдром собаки»: все понимаю, но сказать не могу. Опять три знакомых нам процесса – обобщение, опущение и искажение – определенным образом обобщают, исключают и / или искажают имеющуюся в пассивном словарном запасе информацию перед тем, как смочь выразить ее вслух.
Итак, прежде чем информация о мире дойдет от одного человека до другого, она проходит девять фильтров (троекратно – через каждый из формирующих модель мира процессов). И это мы берем лишь случай общения на одном языке, исключая варианты перевода, иначе пришлось бы еще раз проводить свой родной язык через три фильтра перед тем, как выдать информацию о мире на другом языке.
Как раз в случае перевода хотелось бы привести два примера того, насколько может измениться информация, преобразуясь под воздействием трех процессов. Имеется лингвистический анекдот о том, как известная русская народная песня «Ах вы сени мои, сени» была переведена компьютером на английский язык, а затем – повторно переведена на русский язык тем же компьютером.
Получилось следующее:
«Ах вы, вестибюли мои, вестибюли,
Новые мои вестибюли,
Новые вестибюли, из клена, с инкрустациями!»
Есть еще более эффектный пример машинного перевода, классический. При таком же двойном переводе машина вместо фразы «дух силен, а плоть слаба» выдала: «Водка крепкая, а мясо тощее».
Лично мы столкнулись однажды с переводной книжкой по НЛП, где был дословно воспроизведен процесс работы в какой-то из техник с проблемой лишнего веса с одним из участников семинара. Мужчина-клиент постоянно говорил странную фразу: «По воскресеньям я обожаю горячий фадж». А терапевт пытался выяснить субмодальности «горячего фаджа по воскресеньям». На первый взгляд может показаться, что пример наводит на мысли о большой психиатрии: клиент уверен, что толстеет именно от какого-то «горячего фаджа», который он употребляет только по воскресеньям! Лишь спустя какое-то время нас вдруг «накрыл инсайт», что речь идет о мороженом, и не «по воскресеньям», а об особом мороженом, политом горячим соусом, шоколадным или из варенья. Вот вам и «hot fudge Sundays»: есть с чего набрать лишние килограммы!
Мы специально привели примеры как компьютерного, так и «человеческого» переводов. Это яркие примеры того, как изменяется информация, проходя всего лишь однократно через три процесса, а не девятикратно, причем критерии «субъективности» и «объективности» никакой роли не играют.
«Интеллектуальный» компьютер точно так же, как и мозг, работает с информацией по трем вышеназванным процессам. Наше сознание переводит любую лингвистическую информацию, полученную из мира, на свой собственный «язык». Проще говоря: «что именно данная информация значит лично для меня». Для каждого человека одно и то же слово может обозначать совершенно разные вещи. Например, для кого-то понятие «любовь» тесно связано с понятием «семья», а для кого-то – это скорее прямо противоположные по значению понятия. Стоит ли удивляться, что люди часто не понимают друг друга? Скорее, должно вызывать недоумение то, что они хотя бы иногда друг друга понимают. Знание метамодели и умение ею пользоваться позволяет стать профессионалом в умении понимать как других людей, так и самого себя.
Итак, еще раз о практическом смысле метамодели. С ее помощью можно получить представление о том, как устроена у человека собственно модель мира, – это раз, а также при помощи специальных лингвистических приемов воздействовать непосредственно на лингвистическую модель и опосредованно – на собственно модель мира – это два.
Удобнее всего изучать возможности и приемы метамоделирования через метамодельные нарушения, которыми изобилует наша речь. Что это такое? Если говорить совсем просто – это то, при помощи чего человек сам себя гипнотизирует и запудривает себе мозги. Устойчивые обобщения, опущения и искажения обязательно проявляются в нашей речи, но метамодельными нарушениями они могут считаться только в том случае, если начинают реально мешать человеку достигать своих целей и пребывать в комфортном состоянии.
