Глава 19
Избицкий хасид. – «Воды Шилоаха». – Мой вопрос. – Ответ хасидов. – Знакомство с сыном магида. – «Магид». – Пильщик брёвен. – Наши сходки. – Начало моей общественной деятельности.
Отец взял к себе некоего Й.В. для помощи в ведении книг и т.п. необходимых отцу дел. Этот Й.В. был избицким хасидом *(Из польского местечка Избица возле Люблина). Поселили его как раз в доме священника, в котором жили мы и где был также наш винный погреб. Жили мы дверь в дверь. Это был умный и энергичный тип, но слишком высокомерный и развязный. А у матери моей он регулярно портил кровь из-за её дедов, гаонов. Например, он говорил про её деда, реб Хаима Воложинера: «Реб Хаим, зловонной памяти….» Висел у нас портрет Виленского гаона. Он проткнул нос на портрете *(Оба были известными противниками хасидизма). Мать много раз плакала из-за наглеца, но отец, по своему обычаю, усмехался и говорил: «Глупая, ну что ты обижаешься? Ведь чем больше ты обижаешься, тем он больше будет стараться тебя разозлить». Отец, между прочим, и сам был хасид и оттого ему сочувствовал. Он был им очень доволен – мог ему приказать что угодно, и тот исполнял всё наилучшим образом. Он никогда ничему не учился. Тратил на молитву десять минут, пил много водки и играл в карты. Но на делах это не отражалось.
Как-то в субботу днём я зашёл к нему домой. Он спал на диване, а возле него лежала книга избицких хасидов «Воды Шилоаха» Я взял книгу и заглянул в неё. Взгляд мой упал на главу о Пинхасе *(Глава толкует соответствующую главу Торы – Бемидбар (Числа), 25). Там было написано, что Зимри, сын Салу, был прав в отношении Козби, дочери Цура, с которой состоял с давних пор в браке. Дальше там говорилось о Пинхасе, который его пронзил копьём, не зная толком подробностей, а Моше Рабейну его оправдал, так как был Пинхасу дядей *(То есть, толкование, противоречащее библейскому, согласно которому Пинхас поступил правильно, убив израильтянина Зимри вместе с его женой, медианиткой Козби, выполняя этим волю Всевышнего, недовольного увлечением израильтян иноверками). Этого я уже не мог вытерпеть. Я взял книгу и тут же отнёс к своему дяде-раввину, прося его объяснить написанное. Раввин прочёл и схватился за голову – если автор книги–раввин такое делает из Моше Рабейну, то чего ждать от простого еврея!
«Видишь, дитя моё, - сказал он сердито, - как далеко заводят хасиды. В следующую субботу покажи это своему отцу, когда он будет сидеть за столом с хасидами – пусть он тебе объяснит».
В следующую субботу у отца собрались все хасиды, в гостях был ребе Шлойме-Ицль, умный хасид и богач. Сидели за большим столом, пили вино и говорили о хасидизме. Я встал из-за стола, взял дрожащими руками избицкую книгу «Воды Шилоаха», поднёс отцу, открыл нужную главу и попросил: «Отец, объясни мне смысл, я не понимаю».
Отец прочёл и несколько растерялся. Он был очень честным человеком, не умел крутить голову другому, тем более, собственному сыну. Хасидам очень хотелось узнать, в чём дело, и Шломо-Ицель, гость и очень хитрый еврей, понял по отцовскому лицу, что у него отнялся язык и что он не знает, что ответить своему сыну. Отец протянул ему книгу. Тот просмотрел и застучал ладонями по столу: «Правильно!» – и дал книгу другим хасидам. Все тут же закричали: «Правильно!» А когда я спросил, что именно правильно, мне объяснили, что когда я стану старше, то узнаю. Они во мне очень ошиблись. Я не мог ждать, пока стану старше, и это хлопанье по столу и крики: «правильно» о том, что мне казалось совершенно ложным, грубым и диким, оттолкнуло меня, хотя и безотчётно, от хасидизма.
И всё хасидское учение с того времени стало у меня поперёк души, и я не мог успокоиться. Я стал пересматривать для себя все их словечки, и всё мне стало казаться навыворот, странно, и я потянулся назад. Стал ходить домой к магиду. Там бывали все самые упорные противники хасидизма; сын его Моше-Аарон, большой илюй, был особенно пламенным их противником, регулярно против них выступая. В бытность пылким хасидом я всегда держался подальше от дома магида, от его сына, хоть были они самые образованные люди в городе – я не мог слушать, как они расправляются с хасидами и с их цадиками, вместе с Бааль-Шем Товом *(Исраэль бен-Элиэзер Бааль-Шем-Тов, 1700-1760, умер в Меджибоже, ныне Хмельницкая обл. на Украине - основоположник и вдохновитель хасидизма в Восточной Европе). Но теперь поделился с магидом и его сыном тайной – что больше не могу быть хасидом, что они правы, выступая против хасидизма. Я подружился с Мойше-Ароном, только что приехавшим из Минска, где в двадцатилетнем возрасте он стал главой ешивы. Когда он заболел, минский раввин, реб Гершон-Танхум, которого очень ценил франкфуртский барон Ротшильд *(Имеется в виду Аншел-Майер Ротшильд (1773-1855), близкий к ортодоксальным еврейским кругам в Германии), он поехал с ним во Франкфурт и представил его барону, проведшему в занятиях с ним несколько часов. Мойше-Арон ему понравился, и Ротшильд послал его на воды за свой счёт. Он его также послал назад в Каменец и дал ему с собой воду, чтобы пить. Доктора ему не разрешили заниматься, так как мозг его работал слишком напряжённо, что могло ему повредить. Мойше-Арон должен был гулять и пить воду.
Нуждаясь в людях, с которыми он мог гулять, он брал для этого меня, хоть я и был его лет на шесть-семь моложе. Как видно, я ему понравился. Он видел, что я изо всех сил стараюсь понять, найти истинный путь, и он много говорил со мною.
В то лето я продолжал сидеть у Ицхока-Ашера, а тот по-прежнему морщил лоб над Дополнениями, повышая своё благочестие, и отец мой ни о чём не беспокоился. У меня было время для всего, тем более, для прогулок часа по два с Мойше-Ароном. И тот показал мне все места в Талмуде, направленные против методов, используемых хасидами. Я также проводил много времени у Йоселе, сына богача, в занятиях философией и исследованиях, на час в день приходил к своему узколобому ребе, повторял с ним страницу Гемары с Добавлениями – и привет.
Как раз в это время реб Симха-Лейзер, отец Йоселе, стал получать «Ха-Маггид» *(«Вестник» - первый еженедельник на иврите, выходил в1856-1903 в Польше и в Российской империи), и мы регулярно читали газету. Через неё мы стали понемногу узнавать, что происходит в еврейском мире. В то время в «Маггиде» писали о всяких планах в отношении покупки колоний в Эрец-Исроэль *(Речь идёт об Обществе заселения Палестины, существовавшем в 1860-1864 во Франкфурте, планы которого обсуждались на страницах еженедельника), и кто-то там даже подсчитал, что с шестьюстами рублей можно в Палестине приобрести целую колонию. Меня это сильно поразило, и мы с Йоселе собрали в Каменце человек шестьдесят хозяев, готовых продать свои дома и поехать в Эрец-Исроэль. Среди них были евреи, способные сколотить сумму в три тысячи рублей.
Помню, как мы с Йоселе взяли несколько молодых рабочих и организовали палестинофильский кружок. Был среди них один пильщик брёвен, при этом – образованный еврей. Этот пильщик был особенно интересный человек: во-первых, ему было интересно наше увлечение философией и научными книгами; а во-вторых, он нас привлёк тем, что этот уже взрослый еврей с нами подружился, и помню, что много раз, находя ответ на вопрос, который задавал пильщик и с которым он перед этим к нам приставал – мы радостно к нему бежали. Найдя его стоящим над бревном, распиливая его большой пилой, с радостью рассказывали, что на вопрос о том и о сём нашли сегодня в книге, где об этом говорится подробно и даётся ясное и чёткое объяснение. Он спускался с бревна и внимательно слушал. Иногда мы приносили ему и книгу - он хотел видеть написанное чёрным по белому, и мы при этом стояли под бревном, а он держал в руке пилу… Этот пильщик (к моему большому сожалению, я забыл его имя) очень увлёкся идеей колонизации Эрец-Исроэль. Он был отличным агитатором, с языком, как огонь и смола, и благодаря ему нам удалось взбудоражить весь город. Почти все соглашались продать свои бебехи и отправиться в Эрец-Исроэль.
Набравшись смелости, мы послали телеграмму в Лык *(город в Восточной Пруссии, где одно время выходил «Ха-Маггид») «Маггиду», прося ответа, началась ли уже там работа, чтобы мы могли им представить список всех, кто готов послать деньги, если это действительно надёжно. Так мы проработали несколько месяцев. У Йоселе был сборный пункт. Там всегда было полно народу, молодых, пожилых, мы говорили с большим одушевлением. А когда начинал говорить пильщик, все плакали и в один голос говорили:
«С отроками нашими и со старцами нашими пойдём» *(Слова Моисея, обращённые к фараону, Шмот (Исход),10,9), если мы уже дожили до того, что можем купить Эрец-Исроэль». Но от «Ха-Маггида нам не было никакого ответа. Газета вдруг замолчала, и вся наша работа пошатнулась. Я пошёл к дяде реб Эфроиму, прося, чтобы он приготовил нам письмо в «Ха-Маггид», в котором он должен подробно изложить, сколько у нас имеется денег, сколько человек готовы ехать и т.д. Но редакция нам снова не ответила. Тут я уже стал сомневаться во всём этом деле. Было решено, что мы пошлём за свой счёт людей в редакцию. Более подходящего человека, чем пильщик, мы не нашили. Произвели расчёт, сколько ему нужно денег на поездку и сколько – на это время его жене и детям на жизнь, и каждый из наших шестидесяти товарищей ассигновал по десяти злотых, что уже составляло 1 рубль девяносто копеек. Нам надо было только собрать ещё немного денег, но к нашему большому огорчению и досаде, «Ха-Маггид» вдруг заявил, что всё дело пока откладывается. Пильщик, бедняга, взялся снова за свои брёвна, а в свободное время приходил к нам с Йоселе философствовать и объяснять мир. И помню, как летом мы, горстка своих ребят, ходили в поле и увлечённо беседовали. Мне часто кажется, что имей я исключительную память, чтобы вспомнить все наши разговоры, я бы мог написать необыкновенно интересную книгу о былых еврейских детских мечтах…
Мой отец был доволен своим Ицхок-Ойшером и ничего не знал о том, как на самом деле идут мои занятия и как я на самом деле провожу время, что я делаю и о чём думаю, что я стал уже своим в доме маггида, где бывали самые большие противники хасидов. Деятельностью моей на благо Эрец-Исроэль он был доволен, а кроме этого ничего про меня не знал. Иногда он спрашивал Ицхок-Ойшера:
«Ну, что вы скажете о моём Хацкеле?»
Раби тогда отвечал:
«Способный мальчик, с хорошей головкой»
И этого ответа было для отца достаточно. Он всю неделю занимался арендой и хасидами.
