Утрехт и теория относительности

Тренируемся мы с Мишей, используя чрезвычайно модную онлайн-систему . Помимо прочего, она отслеживает, не забыл ли ученик оплатить работу тренера. Раньше Миша забывал требовать деньги, а теперь система напомнила и ему, и мне. Я проигнорировал, а Миша, судя по всему, нет. Он добрый, но жесткий. Второй раз напоминать не стал, но придумал для меня иезуитское упражнение: полумарафон сразу после марафона. Я бы не повелся на эту авантюру, но Миша придумал изощренную теорию суперкомпенсации. Якобы тельце, изможденное марафоном, с такой силой пытается не подохнуть, что через три недели после финиша набирает в себя всякого полезного столько, что его становится больше, чем до марафона.

На эту тему я знаю только один анекдот. Навороченный джип сбивает лошадь. Наездник улетает далеко в кусты, а лошадь, уже почти неживая, бьется на дороге в конвульсиях. Водитель достает пистолет, пристреливает лошадь, чтобы не мучилась, и направляется к наезднику: «Как вы себя чувствуете?» Тот, посматривая на дымящийся ствол, отвечает мудро: «Вы знаете… лучше, чем до аварии». Видимо, парень знал про теорию суперкомпенсации и решил не расстраивать владельца джипа. Я Мишу тоже не стал расстраивать и согласился. Лучше бы он меня пристрелил до старта.

Прилетел я в Амстердам в пятницу ночью, выспался, съездил за номерами и погулял по Утрехту. Спишь перед гонкой всегда плохо, адреналин начинает вырабатываться накануне.

Старт в Утрехте домашний, вроде Сестрорецкого полумарафона. Но трасса сертифицирована и тайминг электронный с чипами.

Утрехтский университет и научный парк – город в городе. Основан университет в 1636 году и с тех пор вырастил пять нобелевских лауреатов. В основном по физике элементарных частиц. Но есть и экономика (кстати, вместе с нашим Леонидом Канторовичем), и медицина – за открытие способа получения электрокардиограмм. Спортивный городок тоже большой. Мы переодеваемся и оставляем вещи в спорткомплексе. После финиша можно помыться в душе. Такого я на мейджорах не видел.

Про Утрехт несколько дней назад я знал только то, что в нем марафон проводят с сертифицированной трассой. А оказалось, что это огромный пласт европейской истории. Утрехтская уния, Восьмидесятилетняя война, объединенные провинции. Жаль, что наши управленцы не понимают роли пробегов в популяризации городов.

Номер мне дали в загоне G, пришлось искать «высокое начальство». Привели в офис, показали на дядьку. Я говорю, что хочу стартовать из загона А. Он говорит, что все хотят, важно, за сколько хочешь финишировать. В общем, сторговались на загон B. А – только для чернокожих.

На первом километре образовалась группа человек из семи. Мои попытки спрятаться за спинами мощных голландцев решительно пресекались. Garmin проявил очередной приступ любви ко мне и при нажатии на кнопку старта начал искать вайфай, предложил сварить кофе, но считать секунды отказался наотрез. В Нью-Йорке он хоть секундомером работал, а тут только обозначал принадлежность к клану бегунов и ничего больше. Интересно, есть ли китайские подделки? В некоторых обществах неприлично без беговых часов.

Бегу, тащу группу. Обычно нужно тормозить себя километра до десятого, а то и до пятнадцатого. Ничего подобного, если не подгонять себя – бежал бы по четыре минуты с самого старта. Адреналин весь истрачен на борьбу со сном ночью, впереди безысходность. Я в голландских полях в трусах, майке и с муляжом беговых часов. В таком виде мне даже пива в местном баре не нальют. А впереди почти двадцать километров. Если в чистом поле посмотреть на горизонт, то он будет в пяти километрах от вас. Еще столько же – и преодолеете полдистанции. Хорошая компания бородатых голландцев, активно дышащих в спину, заставляет бороться. С собой, конечно.

Трасса абсолютно плоская – откуда горы на болоте! Поля, мельницы, овцы, гуси. Людей нет. Сильный ветер в морду. Ненавижу ветер. Восемь метров в секунду. При таком ветре я бы три раза подумал, стоит ли прыгать с парашютом.

Подбегаем к центру Утрехта, булыжник. Весь город покрыт им. Я не заметил этого, когда гулял накануне, но сейчас булыжник выворачивает лодыжки и заставляет при каждом шаге искать равновесие. Появились зрители. Голландцы очень эмоциональны, при виде бегунов уголки рта чуть-чуть поднимаются вверх. Наверное, так отреагировал Абель Тасман, когда после многих месяцев морского путешествия на горизонте появился остров, позже названный в его честь.

Бегу, частота шагов 186, пульс 169. На несколько километров проваливаюсь в сумрак. Ноги двигаются сами, я как будто заснул. Надолго задержаться в этом состоянии не получается, приходится заставлять себя бежать.

До десятого километра я тащил всю команду, с десятого по пятнадцатый она тащила меня. После пятнадцатого бородатые мореходы убежали метров на сто вперед. Смотрю на их спины: вот они, рядом, а достать не могу. Пульс упал до 164, частота шагов до 182.

Мимо просвистел коренастый быстрый парень. Настолько маленький, что попытка скрыться от ветра за его спиной вызвала у меня улыбку. У него, похоже, тоже. Потом еще один просвистел. Что они до пятнадцатого километра делали сзади – непонятно. Может, на старт опоздали, а может, шнурки развязались.

Девятнадцатый километр. Поле, ветер точно в лицо, вокруг никого.

Такого длинного километра я не бегал еще никогда. Эйнштейн со своей теорией относительности закопался в абстракциях дальнего космоса. А настоящая относительность вот тут, на двадцатом километре. Время останавливается, расстояния становятся бесконечными. Кажется, я пробежал за этот километр еще одну двадцатку. 4:01, а по ощущениям 3:47, но километр не кончается. Частота шагов упала окончательно, пульс 180, ноги прилипли к асфальту. Финиша не существует. Финиша не существует. Финиша не существует.

Двадцатый километр. Скорость еще упала. Куда уже медленней. Я марафон три недели назад бежал быстрее.

Однажды я бежал десятку на стадионе. Километре на восьмом, когда я находился в полном обмороке, тренер крикнул мне прямо в ухо мудрый совет: «Фигли ты прыгаешь, беги». Бегу.

1:21:07. И сразу в душ. Это настоящий кайф. Сразу после тяжелой работы – в душ, такого другие забеги предоставить не могут. Третий в категории 45–55, 27-й в абсолюте.

А, да, Миша, дай номер карточки, я больше так не буду. Хочу за полгода вперед заплатить.