Почему так важно давать в геронтологии определения с самого начала? Именно потому, что это определяет методологию поиска, показывает путь и определяет, будут ли результаты. Вот почему так был важен результат длительной эмоциональной дискуссии «Старение – болезнь или нет». То, что ВОЗ признала старение болезнью, представляется только воспаленному уму современного фантазера.

Нам нужно перевести геронтологию в практическое русло, для этого необходимо понять, какое воздействие оказывается на человека именно во временном аспекте.

Итак, если мы признаем старение – это временная функция жизни, и его нельзя остановить или реверсировать, а можно только замедлить, нужно замерять время. Именно четвертое измерение, именно так было во многих областях науки, когда стали изучать что-либо не в плоскостном измерении, а во времени. Приблизительно так было и с теорией Дарвина, именно временные окраски эволюции дали прорыв в биологическом знании.

Точнее, какие-то временные показатели биологического времени должны замедлиться или ускориться. Или скорость ухудшения каких-то показателей должна в контрольной группе остаться на прежнем уровне, а у группы испытуемых – измениться, при этом важно, чтобы эти изменения были значимыми и имели теоретическое обоснование.

Следующий важный критерий – геропротектор не может вызывать опасные ситуации или ухудшать патологические процессы старости. Например, старость – это всегда тканевая гипоксия, препарат, который усиливает гипоксию или вызывает опасные состояния на фоне гипоксии, вряд ли можно отнести к геропротекторам.

Итак, дизайн эксперимента измерения «замедления старения» (геропротекции) с целью признать то или иное воздействие геропротектором:

• Исходя из того, что нас интересует старение именно человека, испытуемыми должны быть только люди. Если нас интересует не потерять темп изучения старения, даже шимпанзе нам не подходят. Исследования типа «кролик-долгожитель» существуют лишь для того, чтобы потом этих самых кроликов (индекс Хирша) съесть силами организаторов на очередном заседании.

• В связи с тем, что основной характеристикой старения является его ускорение с возрастом (следствием чего становится постоянный рост смертности), то замедление этих процессов легче измерить там, где они наиболее выражены. Таким образом, лучше всего, чтобы испытуемыми была группа лиц старше 75 лет, т. е. обычные люди, наши современники.

• Так как старение и ее вершина старость (период, где все процессы старения «ускорены» до максимума, фактически многие физиологические процессы могут быть замедлены) связаны с возрастзависимыми болезнями и проявлением гериатрических синдромов, то наличие такой патологии не является основанием для исключения.

• Имеет смысл разделить испытуемую группу на стареющих успешно и имеющих заболевания (назовем это «патологическим» старением).

• Берем те синдромы старости, которые легко перевести в «цифру», т. е. посчитать по гериатрическим шкалам. Их, на мой взгляд, три:

• Никакие плоскостные показатели, особенно имеющие большой индивидуальный и межиндивидуальный разброс и связанные только с патологическими процессами, часто связанными с экзогенными процессами, не покажут старение и его изменение. Время имеет смысл измерять только временем, необходимо обращаться именно к временным показателям. Предлагаю:

• В связи с тем что мы утверждаем, что нас интересует качество жизни, и хотим его улучшить, то измерение временных показателей должно сопровождаться оценкой по гериатрическим шкалам, например, это MMSE (шкала оценки когнитивных функций), FRAХ (шкала оценки рисков низкоэнергетических переломов при остеопорозе), CASCO (шкала оценки кахексии), BI (шкала повседневной активности, индекс Бартела) и т. д. Эти шкалы легки и используются именно при количественной оценке тяжести того или иного гериатрического синдрома, тем не менее они несут в себе значительную степень объективности.

• Результатом любого предполагаемого геропротекторного воздействия должно быть изменение показателей п. 5 и улучшение п. 7.