Держите нарцисса на крючке

Заполнение вашего внутреннего резервуара эмпатией и состраданием не означает, что вы даете спуск нарциссу, когда он ведет себя недостойно. Использование вашего понимания и эмоциональной щедрости является необходимым. Но в равной степени необходимо призывать нарцисса к ответственности, когда он действует унизительно, эгоистично, контролирует или ведет себя просто низко. По сути дела, вам нужно нацеливаться на конфронтацию с позиции эмпатии. Следующие пять ситуаций проиллюстрируют, как использовать эмпатическую конфронтацию с вашим нарциссом. Вы можете поменять роль нарцисса на друга, супруга, босса, коллегу, брата, сестру или другого члена семьи в зависимости от вашей ситуации. Каждый сценарий фокусируется на различных навыках для достижения более удовлетворительного и подлинного результата:

• разграничение между виной и ответственностью;

• установление границ;

• установление правил взаимности;

• стимулирование оптимальной осознанности, предлагая позитивную обратную связь;

• интегрирование вашего оптимального инструмента: голой правды.

Разграничение между виной и ответственностью

Ваш муж, Стивен, опаздывает на 20 минут, чтобы забрать вас с вокзала. Не поздоровавшись, ничего не объясняя и не извиняясь, он начинает орать, что никогда больше на это не согласится: «Говорю тебе, Шэрон, даже не начинай. Мне пришлось оставить своих компаньонов в сельском клубе, где я вдобавок ко всему забыл еще и телефон, пробираться через жуткие пробки, теперь я еще вынужден лицезреть твою кислую мину. Кому это надо!»

Вы бьете его по голове своей сумочкой, выпрыгиваете из машины и возвращаетесь в поезд, чтобы больше никогда с ним не встречаться. Ладно, вытащили эту фантазию из своей головы? Давайте перейдем к более продуктивной стратегии.

Вы выдерживаете небольшую паузу, давая Стивену шанс услышать эго своей омерзительности, как оно отскакивает от окон машины, в то время как вы собираетесь с духом. Вы напоминаете себе, что это не имеет к вам отношения. Стивен снова взялся за свое. Вы мельком смотрите на него, просто чтобы уловить проблеск потерянного маленького мальчика под его злой и хмурой маской. Вы делаете легкий вдох, включаете эмпатию и говорите: «Я понимаю, как тебе важно защитить себя от неловкой ситуации с твоими компаньонами и от страха подвести меня. Верно, я была раздражена и также немного обеспокоена. Я уверена, что тебе было досадно не иметь возможности позвонить мне. Понимаю, ты ожидаешь, что я буду злиться за твое опоздание, потому что я не всегда умело выражаю разочарование. Я забочусь обо всех твоих чувствах, даже о раздражении из-за проблем с пробками. Но мне трудно испытывать по отношению к тебе какую-то нежность, когда ты так критикуешь и враждебно ко мне настроен. Я нуждаюсь в том, чтобы ты с большим уважением говорил о моих чувствах, равно как и о своих. На этой ноте, так как у тебя была возможность успокоиться, я бы была признательна, если бы ты извинился».

Минутная пауза, кажется, вызывает какие-то мысли. Возможно, вы замечаете здравое выражение на его лице? Но через мгновение оно исчезает, и он говорит: «Ой, ну пожалуйста, не подкатывай ко мне опять с этим психотрепом о моих чувствах. Я злюсь, потому что знал, что это случится. Я также знал, что ты будешь беситься, если я не соглашусь тебя забрать. Вот и все. Не сваливай на меня вину. Мне сегодня и так досталось выше крыши».

Фантазия о том, как вы бьете его по голове, снова с вами? Я знаю, это трудная работа. Тем не менее вы терпеливо оставляете ответственность за ним еще раз, не обвиняя: «Смотри, Стивен, я ценю то, что ты согласился выручить меня сегодня. Я не виню тебя за те вещи, которые были вне твоего контроля, когда ты пытался приехать сюда вовремя. Это не твоя вина, что ты чувствуешь себя расстроенным. Однако это твоя ответственность – понять, как выразить эти чувства, не обвиняя и не унижая меня. Поступать иначе просто неприемлемо. Это поведение причиняет мне боль и вредит нашему браку».

Он снова затихает, затем медленно кивает. Затишье среди грозы? Он продолжает вести машину и тихонько бормочет: «Да, хорошо». Что же… это – начало.

В этой сцене вы сохраняете равновесие, находясь в защищенном от действия схем укрытии вашего спокойного и мудро разграничивающего образа мышления. Вы взяли под контроль триггер, который раньше заставил бы вас закипеть, чувствовать себя беспомощной и злой. Вы ощущаете какие-то рефлексы, вызванные схемами, в вашей фантазии. Но ваше недавно приобретенное понимание проблем Стивена, любовь, которую вы все еще испытываете к нему, и ваша сострадательная защита собственных интересов позволили сгенерировать новый скрипт для этого взаимодействия. Вы ставите ответственность выше обвинений и призываете обратить внимание на законность ваших собственных потребностей. Вы также предлагаете понимание и щедрость этому застыженному маленькому мальчику, который хочет, чтобы его любили и ценили. В конечном итоге вы сделали выбор – работать над спасением своего брака в данный момент времени.

И опять же, повторюсь – это тяжелый труд. Хотя вы, вероятно, узнаете себя в подобных сценариях, вы можете предсказывать менее приятный исход. Вы можете не чувствовать себя полностью удовлетворенными завершением этого эпизода. И несмотря на то что он может быть пока недостаточным, это начало. Помните, что привычки меняются с трудом – как для вас, так и для нарцисса. Мозг – это пластичный орган, но ему обычно требуется время, повторение и настойчивые усилия, чтобы создать изменения на длительное время. Для того чтобы случилось изменение, вам нужно посмотреть, как долго вы вели машину на одной и той же передаче, неспособные подняться по крутому подъему. Иногда вам приходится переключать передачу. Новые сценарии и способы общения сначала будут ощущаться как неестественные, но со временем они смогут превратиться в отточенный авторский текст, озвученный уверенным голосом. Сила присутствия в своем спокойном и центрированном состоянии сознания может заставить вас почувствовать, будто вы «проснулись живыми», как сказал один клиент. Он смог почувствовать, как переживает то, что происходило в тот момент. В присутствии осознанности его не пугали искаженные записи его старых, дезадаптивных пластинок.