Часть третья
Глава 55
Китти
Июнь 2017 г.
Переехав к Джонни несколько недель назад, Китти не поверила своим глазам: да это же целый особняк! Столько комнат, и большие открытые залы с дверями, которые ведут в необъятный внутренний двор с бассейном. Здесь даже просторнее, чем там, куда Китти однажды ходила на вечеринку… Еще бумажные фонарики в саду… Но воспоминание поблекло и растаяло.
– Это твой новый дом, – сказала мамаша Джонни. – Называй меня Джинни… – Осекшись, она залилась краской: – Конечно, ты не можешь произнести это вслух, но если про себя ты будешь звать меня Джинни, мне будет приятно… Тебе чего-нибудь хочется? Если да, попробуй показать на доске с картинками. Прислуга скоро придет… А пока я покажу тебе вашу новую комнату. Джонни, наверное, уже там. – Она снова порозовела: – Он так рад вернуться…
Спальня оказалась огромной, с двумя широкими кроватями. Возле кровати Китти стоял специальный подъемник («чтобы прислуга и я могли поднимать тебя по утрам, дорогая»), а рядом туалет и ванная только для них с Джонни.
– Иди в постель, – сразу сказал Джонни, когда Называй-меня-Джинни ввезла инвалидное кресло с Китти в спальню.
Внутри Китти все перевернулось, будто говоря: «Ты что, шутки шутишь? Мне больше не хочется этих глупостей». После кровотечения Китти прониклась убеждением, что в ней сидит монстр, а вовсе не младенец. Разве младенец может так брыкаться? Чем скорее он вылезет, тем лучше. А пока он все растет и растет.
– Я уверена, Китти хочет отдохнуть, – возразила Называй-меня-Джинни.
Китти и Монстр с облегчением выдохнули. Хоть кто-то их понимает.
Китти не сразу привыкла к новой жизни.
– Представляешь, уже июнь! – сказала Называй-меня-Джинни, перевернув страницу настенного календаря.
Во многом здесь было лучше, чем в прежнем доме. Еда – когда захочется и вдоволь. Никакого принуждения насчет отхода ко сну. Телевизор прямо в спальне – огромный, во всю стену.
Но в других отношениях здесь было хуже. Джонни постоянно хотел Китти к себе в постель и по ночам, и днем. Лапал ее без стеснения. Подумать только, что раньше Китти доставляли удовольствие эти телячьи нежности!
– Тебе тут хорошо? – допытывалась Пятничная Мамаша, приезжая иногда.
– Ничего, – брызгая слюной, лопотала в ответ Китти.
– Господи, как я хочу понимать, что ты говоришь! Я чувствую себя виноватой, что не ухаживаю за тобой сама… – Потом она принималась любоваться огромным животом Китти. – Скоро ты будешь мамой, а я бабушкой! Это чудо! – говорила она с мокрыми глазами. – Но я всем сердцем надеюсь, что мы как-нибудь справимся.
Китти уже не приходилось видеть Помыкашку, но отец и братья Джонни вовсе не были рады невестке.
– Это отвратительно! – не выдержал один из них, когда Китти, чавкая, поедала за общим столом спагетти болоньезе.
– Тс-с-с, – перебила его Называй-меня-Джинни.
Джонни только рассмеялся.
А еще в их жизни появился центр дневного пребывания.
– Джонни всегда там нравилось, – доверительно поделилась Называй-меня-Джинни. – Хочешь поехать?
Китти хотелось посмотреть телевизор и узнать, что будет с девочкой, ударившей мальчика, который переспал с ее лучшей подругой, но, похоже, вопрос был чисто риторическим.
Называй-меня-Джинни купила специальный минивэн, куда помещалось инвалидное кресло, и Китти всю дорогу глядела в окно. Сколько же людей ходят по улицам, запросто ставя одну ногу перед другой! Почему она так не может? Что с ней случилось, отчего она потеряла способность ходить?
– Вот и приехали! – пропел Джонни. Он сидел на краешке сиденья, высунув язык.
– Выглядишь как собака, – неразборчиво заметила ему Китти.
Джонни улыбнулся, будто она сказала что-то приятное.
– Ох, сейчас познакомлю тебя с моими друзьями!
Друзьями? Сердце Китти сковало страхом. Когда-то и у нее была подруга. Как же ее звали? Китти прекрасно помнит, как подруга выглядела – со светлыми косичками. Кровные сестры. Откуда это выражение? По какой-то непонятной причине после больницы воспоминания всплывали все чаще.
Когда ее ввезли в холл, Китти притихла. Все обступили Джонни, хлопая его по спине:
– Что-то давненько тебя не было видно, приятель!
Джонни был так доволен происходящим, что забыл представить Китти. К счастью, это сделала Называй-меня-Джинни:
– А это Китти, молодая жена Джонни!
Одна из девушек, опиравшаяся на палку, с ненавистью уставилась на Китти.
– Жена?! – Она повернулась к Джонни: – Вот уж не знала, что ты женился!
Муж Китти начал переминаться с ноги на ногу, что у него служило признаком смущения. Что происходит?
– Да, женился. Мы познакомились в одном доме.
– Понятно, – девица смерила Китти взглядом.
Джонни увлекла за собой толпа парней, хотевших «сыграть с ним в пул».
Девица с палкой, неприязненно косившаяся на Китти, потащилась следом, волоча ногу. Нагнав Джонни, она взяла его под руку. Китти ощутила укол ревности. Ей вспомнился эпизод из другой жизни – китайские фонарики в саду, девочки постарше под руку с мальчиками, высокий стройный юноша, который нравился ей больше остальных. Но воспоминание растворилось, как кристаллы, которые Называй-меня-Джинни каждый вечер сыпала ей в ванну.
Сейчас Называй-меня-Джинни негромко разговаривала с одной из здешних помощниц. Значит, нужно действовать быстро.
Китти опустила руку на рычаг своего нового электрического кресла, которое ей купили родители Джонни. Гонять по дому ей строго запретили, но она же сейчас не дома?
– Ай! – вскрикнула девица с палкой. – Ты на меня наехала!
– Вот и хорошо, – залопотала Китти. – Не будешь трогать моего мужа своими погаными ручонками.
– Я уверен, она не нарочно, правда, Китти? – сказал Джонни.
– А вот как раз нарочно!
– Бедняжка, – Джонни откровенно гладил хромую девицу по ляжке. – Так лучше?
– Не смей! Не смей! – закричала Китти. – Ты мой муж, а не ее!
– У меня теперь синяк останется!
– Да перестань ты так орать!
Вскоре они с Джонни уехали домой.
Ночью, когда Джонни попытался залезть к ней в постель, Китти ему не позволила. Ему нравится хромая девица, вот пусть к ней и идет.
– Не знаю, говорила тебе мама или нет, – сказала Называй-меня-Джинни через несколько дней, – но недавно появился новый прибор, который поможет тебе разговаривать.
– Ага, – поддакнул Джонни, – он будет читать твои мысли!
И захлопал себя по ляжкам, будто в восторге от удачной шутки.
– Мы скоро все поедем к доктору, который лечит мозг, – продолжала Называй-меня-Джинни. – Он проведет тесты и выяснит, подходит тебе прибор или нет. Правда, чудесно?
О да! Китти многое хотелось высказать.
Худшим днем недели теперь стал четверг, когда они отправлялись в центр дневного пребывания. Всякий раз случалось что-нибудь скверное – с этим Китти ничего не могла поделать.
– Не хочу видеть ту сучку, которая к тебе липнет! – кричала она, беснуясь в кресле, пока прислуга и Называй-меня-Джинни пытались вкатить ее в минивэн.
– Не нужно так делать, дорогая, ты же бьешь нас!
В машине Китти как следует испортила воздух.
– Фу, – не выдержал Джонни. – Какая гадость!
Дома он себе таких дерзостей не позволял.
В центре уже ждала девица с палкой. У нее были длинные светлые волосы, напоминавшие Китти давнюю лучшую подругу. Как же ее все-таки звали?
– Ты опоздал, – упрекнула она Джонни, подчеркнуто игнорируя Китти.
Один из работников центра сел играть с Китти в карты.
– Постарайся делать ход здоровой рукой, – сказал он.
Но Китти все высматривала Джонни и хромую девицу. Когда сиделка повезла ее в туалет, Китти увидела, как в укромном уголке Джонни жадно лапал девицу с палкой. Монстр внутри Китти заметался от негодования. Китти чуть не заплакала.
Дома она отказалась есть. И на следующий день тоже. И через день.
Джонни не пытался больше лечь к ней в постель. Ночью Китти здоровой рукой стащила с себя памперс и размазала кал по стене.
Социальной работнице, пришедшей с проверкой, Называй-меня-Джинни сказала, понизив голос:
– По-моему, у нас не получается с ней поладить.
Когда вечером пришло время мыться, Китти истерила больше обычного.
– Что случилось, дорогая? – спросила Пятничная Мамаша, придя ее навестить. – Джинни говорит, ты хандришь.
А потом Китти слышала, как Называй-меня-Джинни и Пятничная Мамаша говорили в кухне. Они общались так, будто Китти не было рядом или она глухая.
– Боюсь, Джонни присуща некоторая импульсивность. В центре дневного пребывания он вечно влюблялся в разных девушек. Одна из сиделок на днях видела, как Джонни целовался с другой.
– Да что вы! – ахнула Пятничная Мамаша.
– С Китти они сошлись очень скоро, и не будь ребенка…
В ту ночь Джонни, кажется, почувствовал себя виноватым за свои проделки.
– Давай обнимемся? – предложил он.
Р-раз!
– Она меня ударила! – завопил он.
Вбежала Называй-меня-Джинни в нежно-голубой ночной сорочке.
– Что случилось? – вскрикнула она.
– Я не хотела, – пыталась объяснить Китти. – Я его только оттолкнула, а он свалился на пол, вот и все!
Но Джонни пришлось отвезти в больницу, где ему на руку наложили гипс. После этого Китти не дала сиделке надеть на нее платье и отказалась мыться.
– Джинни так больше не может, – сообщила Пятничная Мамаша, пожаловав с визитом. – Не беспокойся, я уговорила твою прежнюю заведующую принять тебя обратно. Визит к специалисту родители Джонни все равно оплатят… – Она стерла слезинку. – На следующей неделе ты переедешь. Я считаю, так будет лучше. А ты?
И да, и нет.
– Есть и еще кое-что, Китти. Довольно плохие новости. Не знаю, насколько ты меня понимаешь, но… У твоей сестры неприятности.
С какой стати ей волноваться о Полусестре? Но у Китти возникло ощущение, что когда-то ей было не все равно, причем она этого не показывала. Потому что между сестрами так должно быть, Китти по телевизору видела. Там в каждом фильме сестры ненавидят друг дружку, а затем помогают закапывать трупы, потому что только сестре можно довериться. Монстр внутри как следует поддал ей по желудку в знак согласия.
– Твою сестру кое в чем обвиняют, – дрожа, продолжала Пятничная Мамаша. Вид у нее был не очень, если присмотреться. Лицо серое, и еще она судорожно переплетала и заламывала пальцы. Как бы Китти хотелось уметь так делать!
– Ее допрашивали в полиции. В тюрьме, где она подрабатывала, пострадал человек, а другой мужчина сказал, что…
Продолжай, хотела сказать Китти, наконец-то ты дошла до самого интересного!
– И зачем я тебя беспокою… – слезы потекли по лицу Пятничной Мамаши. – Ты же ничего не можешь сделать. С другой стороны, ты – вторая выжившая в той аварии, дорогая. Ты могла бы сказать нам, правда это или нет…
В аварии?
В памяти мелькнули косички, новые туфли, скрипка и приятный запах.
Но воспоминание погасло, как все другие до него.
