До своего знаменитого эксперимента с мармеладом Уолтер Мишел сделал другое открытие в области самоконтроля. Он работал в Тринидаде, где изучал этнические стереотипы двух основных групп населения – африканского и индийского происхождения. Каждая из этнических групп придерживалась собственного представления о негативных свойствах другой: индийцы считали африканцев слишком беззаботными и склонными бездумно тратить деньги; а по мнению африканцев, индийцы были унылыми скрягами, у которых преобладал пассивный интерес к жизни. Мишел решил проверить эти стереотипы, предложив детям из каждой группы выбор между большой и дорогой шоколадкой через неделю или шоколадкой в десять раз меньше немедленно.

Мишелу удалось подтвердить справедливость стереотипов, но в процессе исследования он столкнулся с более любопытным и выраженным эффектом. Дети, жившие в полной семье, гораздо чаще делали выбор в пользу отложенного вознаграждения. Расовые и этнические вариации тоже могли объясняться этим различием, поскольку для индийцев были характерны полные семьи, а африканские дети в основном воспитывались матерями-одиночками. Значение отцовства подтвердилось исследованием в африканских семьях: половина детей, живших с отцами, предпочли отложенное вознаграждение, а среди детей, живших без отца, никто не захотел ждать. Причем не захотели ждать большую шоколадку и индийские дети, росшие в неполных семьях.

Результаты исследования были опубликованы в 1958 году. Однако и в ту пору, и в последующие десятилетия итоги эксперимента остались без внимания: говорить о том, что в неполных семьях имеются серьезные деформации, считалось тогда неприличным и опасным для карьеры (с сенатора Д.П. Мойнихэна за это просто содрали шкуру).

Начиная с 1960-х годов изменения в федеральной политике, общественных взглядах и статистике разводов привели к росту семей с одним родителем – как правило, матерью. Никто не хочет критиковать этих матерей, и мы тоже испытываем уважение к их тяжелому труду и преданности своим детям, но с течением времени стало невозможно игнорировать результаты исследований, подобных тому, что провел Мишел.

По общему правилу (с существенным количеством исключений, в числе которых Билл Клинтон и Барак Обама), дети, выросшие в неполной семье, менее успешны в жизни. Даже с корректировкой результатов на социально-экономические факторы и ряд других переменных дети из полных семей показывают лучшую успеваемость в школе. У них крепче здоровье и выше эмоциональная приспособляемость. У них развиты социальные связи, они реже совершают антиобщественные действия. Они чаще поступают в элитарные университеты и реже попадают в тюрьму.

Одно из возможных объяснений состоит в том, что дети из неполных семей изначально испытывают недостаток самоконтроля. Если отец (или мать) оставил семью, он (или она) мог оставить своим детям генетическое наследство, обусловливающее импульсивность поведения и недостаток самоконтроля. Для того чтобы скорректировать результаты, исследователи обратились к семьям, в которых отцы отсутствовали по другим причинам: долгая командировка за границу или смерь в молодом возрасте. Результаты оказались размытыми. Дети из этих семей тоже испытывали проблемы с самоконтролем, но не настолько серьезные, как те, чьи отцы ушли из семьи по своей воле. Эти исследования в очередной раз подтвердили, что дети формируются и наследственностью, и окружением.

Какова бы ни была роль генов, существует еще один фактор, влияющий на формирование детей в неполных семьях: за ними наблюдает меньше глаз. Наблюдение – важнейший элемент самоконтроля, и двое родителей, по определению, справляются с этим лучше, чем один. Родители-одиночки в большей степени заняты решением базовых вопросов существования (заработать на жизнь, заботиться о здоровье, оплатить счета), создание правил и контроль их исполнения не всегда оказываются среди их главных приоритетов. Когда родителей двое, они могут делить задачи между собой и уделять больше времени воспитанию характера ребенка.

Для профилактики преступности среди молодежи социальные работники дважды в месяц посещали 250 мальчиков на дому. Они вели записи своих наблюдений относительно семьи, дома и уклада жизни молодых людей в течение шести лет – с 10-летнего до 16-летнего возраста. Спустя несколько десятилетий, когда мальчикам было уже по 40–50 лет, исследовательница Джоан Маккорд сравнила записи о подростковом эксперименте с тем, как люди вели себя во взрослой жизни, особенно в части криминальных инцидентов.

Недостаток контроля со стороны взрослых был одним из главных факторов, определяющих возможность криминального поведения. Социальные работники указывали в своих записях, насколько регулярным был контроль взрослых над подростком, когда он находился вне школы. Чем меньше времени подросток проводил под наблюдением взрослых, тем больше была вероятность совершения им преступлений против собственности или личности в будущем.

Прошедшие десятилетия не умалили важности родительского наблюдения. Последние обзоры исследований, изучавших употребление марихуаны, охватившие более 35 тысяч респондентов, выявили прочную связь с родительским контролем.

Если родители контролируют местонахождение своего ребенка – чем он занимается и в какой компании, шансы на употребление им наркотиков значительно меньше, чем в ситуации, когда подобный контроль ослаблен или отсутствует. Польза контроля старших похожим образом выявилась и при обследовании детей, больных диабетом.

Чем лучше за детьми наблюдают, тем больше у них возможностей для развития самоконтроля. Родители могут научить их упражнениям на укрепление силы воли, о которых мы писали выше: сидеть с прямой спиной, выражать свои мысли литературным языком, избегать начинать фразу с местоимения «Я» и никогда не говорить «ага» вместо «да». Все, что может укрепить самоконтроль ребенка, будет полезно: уроки музыки, заучивание стихотворений и молитв, наблюдение за обеденным этикетом, отказ от грубых выражений, написание благодарственных писем.