Летний солнечный день. Я сижу на лавочке возле станции «Скорой помощи» и наслаждаюсь теплом. Работы сегодня пока немного. Пару больных транспортировали: два простых случая, ничего серьезного. Еще три часа – и моя смена закончится. Я лениво наблюдаю за чирикающими птичками и слушаю жужжание в кустах. Вдруг летнюю идиллию нарушает вибрация у пояса. «О нет, только не сейчас…» – молю я, вскакивая. К счастью, меня вспугнуло не сигнальное устройство, а всего лишь мобильник. СМС от знакомой с приглашением на гриль. Я снова опускаюсь на лавочку и, расслабившись, жмурюсь на солнце. Но едва я собрался ответить приятельнице, как устройство на поясе все-таки выдало сигнал тревоги. Укус насекомого с дисрегуляцией давления, вероятно, вследствие аллергической реакции. Срочно требуются бригада «Скорой помощи» (то есть мы) и врач, который должен подъехать из соседнего городка.

Мы со Штефаном прыгаем в автомобиль и уже спустя несколько секунд, включив мигалку и сирену, мчим к месту происшествия. Прибываем через четыре минуты после того, как поступил вызов. На улице стоит человек и машет нам рукой. Я выхожу, надеваю на плечи рюкзак «Скорой помощи», в левую руку беру сумку с кислородом, в правую – электрокардиограф. Мы следуем за взволнованным мужчиной в садик за домом, где возле клумбы лежит в траве пожилая дама. Она в сознании, дышит немного быстрее нормы, но угрожающим это не выглядит. Однако бросается в глаза, что она бледная как мел. Увидев нас, женщина показывает на руку и шепчет: «Здесь укусил, здесь!» Пока я делаю ей холодный компресс, Штефан собирает короткий анамнез и измеряет давление. «Пульс ритмичный, прощупывается с трудом, тахикардия», – коротко бросает он, в то время как я готовлю инъекцию и венозный катетер.

Ритмичный пульс – хорошая весть. Плохо пальпируется на предплечье – в таком состоянии этого можно ожидать. Тахикардия означает, что пульс учащенный.

«Давление 120 на 80». Я настораживаюсь. Показатели нормальные, но, судя по бледности пациентки, они, вероятно, намного ниже ее обычного давления. Штефан как раз спрашивает о перенесенных заболеваниях. С виноватым выражением лица женщина отвечает, что вообще-то давление у нее повышенное, но сегодня она не взяла с собой лекарства. На вопрос о привычных для нее показателях в покое она отвечает: 190 на 110. Картинка складывается.

Давление крови пониженное, пульс существенно учащен, плюс укус насекомого – явно напрашивается подозрение на анафилактический (аллергический) шок, при котором как реакция на яд насекомого сосуды расширяются, стенки кровеносных сосудов становятся проницаемыми и жидкость просачивается в ткани.

Зримые проявления – образование на коже припухлостей кубической формы, и у пациентки их наблюдается достаточно.

При шоке органам пациента не хватает крови. Начнем с того, что если пострадавший стоит, то кровь не поступает в голову, а когда мозг недополучает крови, человек падает. Неприятно, конечно, но очень даже умно: в лежачем положении до мозга доходит гораздо больше крови. Этот эффект можно наглядно представить, если сравнить пострадавшего с бутылкой воды. Крышка бутылки – голова пациента, корпус – его тело, а вода – кровь. Если бутылка наполнена до самого верха, то вода доходит повсюду. Если же она полна лишь наполовину – как и организм в состоянии шока, когда в нем недостаточно крови, – то под крышкой сухо. Но если бутылку положить горизонтально, то по крайней мере немного воды снова окажется в бутылочном горлышке.

Вернемся к шоку: лежащий пациент вряд ли потеряет сознание, а в положении стоя – запросто. И как уже говорилось, кровоснабжение головы и мозга можно улучшить элементарным способом – подняв потерпевшему ноги.

Разумеется, это мы и проделали с пациенткой. А после того как был установлен венозный катетер и инъекция восполнила недостающую кровь, женщина постепенно порозовела. В этот момент мы услышали приближающуюся сирену: подъехал врач. Но все прошло хорошо, и он нам вряд ли потребуется.

Наряду с приданием телу горизонтального положения, благодаря чему удается мало-мальски поддерживать давление в сосудах и тем самым улучшить поступление крови к мозгу, у организма есть и другие средства, предотвращающие слишком сильное падение давления. Одно из них – ренин-ангиотензин-альдостероновая система (РААС), сужающая сосуды и увеличивающая количество крови. Ведь если сердце бьется сильнее и качает в сосуды больше крови, то давление в них, естественно, повышается. Диаметр сосудов тоже влияет на давление. Чем у́же кровеносный сосуд, тем больше сопротивление, которое он оказывает потоку крови, и тем выше подскакивает давление.

Ангиотензин II – главный гормон ренин-ангиотензин-альдостероновой системы. Высвобождаясь, он активирует симпатические волокна, которые сужают сосуды, так что в них повышается давление. Но давайте рассмотрим весь этот механизм с самого начала.

В плазме крови находится производимый почками прогормон ангиотензиноген, и там же плавает еще один гормоноподобный фермент – ренин. Он может вырабатываться почками или надпочечниками, а также маткой, слюнной железой или гипофизом.

При встрече ренин расщепляет ангиотензиноген и превращает его в ангиотензин. Затем фермент под названием АПФ преобразует его в активную форму, которую весьма изобретательно назвали ангиотензином II. Последний способствует, в частности, напряжению гладких мышечных волокон в стенках сосудов, что, разумеется, повышает их сопротивление. Ангиотензин II для кровеносных сосудов как тренер, муштрующий стенки: «Еще отжаться, давайте-давайте, попотейте!»

Вдобавок ангиотензин II вызывает у нас чувство жажды и тягу к соленому. Таким образом, он способствует тому, что кора надпочечников высвобождает стероидный гормон альдостерон, под влиянием которого почки выделяют меньше ионов натрия и хлорида. Как следствие, больше воды задерживается в организме, а не спускается в унитаз. За счет всех этих, вместе взятых, эффектов значительно увеличивается количество крови и повышается давление.

Как мы видели, в этом сложном механизме повышения давления решающую роль играет АПФ. Стало быть, если медикаментозно блокировать АПФ, то кровяное давление можно понизить. Этот принцип лежит в основе ряда средств, понижающих давление, – ингибиторов ангиотензинпревращающего фермента.

Один из моих любимых гормонов, в усиленном выделении которого также задействован ангиотензин II, – антидиуретический гормон (АДГ), вырабатывающийся в гипофизе. Благодаря ему почки задерживают больше воды, не позволяя моче попадать в организм (отсюда и название). Следствие – кровяное давление повышается.

На практике это выглядит так: надувшись пивом, ты сидишь в кабаке. Неприятное потягивание в нижней части живота через какое-то время оборачивается жгучей, колющей болью. Основываясь на собственном опыте в предыдущие вечера, проведенные в пивнушке, ты не торопишься в уборную: если пойдешь туда сейчас, то через четверть часа снова захочется. Однако наступает момент, когда терпеть становится невмоготу, и ты с облегченным вздохом опорожняешь исстрадавшийся мочевой пузырь. Нам потому так надо в туалет после пива и шнапса, что алкоголь связывает АДГ, из-за чего почки удерживают в организме меньше жидкости, мочевой пузырь быстрее наполняется и грозит пролиться водопадами.

Итак, благодаря рассмотренным свойствам ангиотензин II повышает кровяное давление. Вскоре на это может среагировать и правое ушко сердца (отросток правого предсердия). Когда увеличившийся объем крови его растягивает, оно выбрасывает гормон, способствующий тому, что почки вместе с водой выделяют хлорид натрия. В результате давление падает.

Если уровень ангиотензина II долго остается повышенным, то и давление чаще всего будет повышенным, что, как мы видели, может причинить вред органам и сосудам. Поэтому гипертонию нужно лечить медикаментозно, а именно – ингибиторами АПФ. Силу сокращений сердца – а тем самым кровяное давление и частоту пульса – можно снижать бета-блокаторами. Но это следует делать осторожно, особенно при сердечной недостаточности.

Воздействие на слабое сердце необходимо начинать с минимальных доз, постепенно повышая их до индивидуального максимума для данного пациента. Иначе возникает опасность слишком резкого падения давления.

Одни факторы, влияющие на давление (питание, курение и употребление алкоголя), мы можем контролировать, другие же – почти или совсем нет. Например, немецкая Лига высокого давления – организация, специализирующаяся на профилактике и лечении гипертонии, – высказала мнение о вероятной взаимосвязи между высоким давлением и массой тела при рождении. Согласно одному из докладов у людей, рожденных с небольшим весом, гипертония наблюдается чаще. Предположительно, у младенцев с недобором веса давление, изначально пониженное, в первый год жизни повышается сильнее, чем у новорожденных с нормальным весом.

Причиной этого неожиданного механизма может быть стремление организма наверстать рост. Но чем быстрее растет маленькое тело, тем больше риск возникновения проблем с сердцем и сосудами, которые позднее повлекут за собой гипертонию, требующую лечения.

Во время беременности мать тоже нередко вынуждена бороться с колебаниями давления. Но, как правило, это не опасно. Потому что беременность – чудесный период, когда сердце готово радостно биться и для матери, и для вынашиваемого ею ребенка.