Глава 13
«Я лечу еще быстрее, чем прежде».
Это была его первая отчетливая мысль, появившаяся сразу же, как только он снова начал воспринимать себя и окружающую действительность, и в течение довольно продолжительного времени это была его единственная мысль. Через неопределенно долгий промежуток времени возник вопрос: «Не открыть ли глаза, или лучше воздержаться от этого?»
Майкл почему-то опасался того, что может увидеть, если все-таки откроет глаза. Однако возник определенный физический дискомфорт, с которым «Ланселот» почему-то не мог успешно справляться. Руки и ноги Майкла затекли, шея и торс ныли. Что, впрочем, ничуть не мешало свободе движений. Не открывая глаз, мальчик недовольно поморщился и потянулся — так, словно он лежал в уютной кровати с резными спинками под теплым стеганым одеялом. И все же он понимал, что по-прежнему находится в открытом космосе, и не торопился открывать глаза, чтобы подтвердить кое-какие неприятные ощущения, связанные со скоростью.
И это ощущение было внутренним. Впрочем, другое внутреннее чувство заверило Майкла, что его полет проходит по прямой — в том смысле, что по самой экономичной траектории — к цели, которую смог рассчитать «Ланселот». Другое дело, как выглядит маршрут в терминах объективных пространственных линий, проведенных в космосе.
Необходимо как можно скорее открыть глаза, но Майкл боялся сделать это. Еще крепче зажмурившись, он сначала отдал мысленную команду сбавить скорость и сразу же — как если бы он находился на борту космического корабля — ощутил мягкий толчок, свидетельствующий об окончании тахионного скачка.
Лишь после этого, открыв глаза, Майкл, моргая, огляделся вокруг, изучая галактический пейзаж. Взгляд его, которому не мешала атмосфера, выделил приблизительно полмиллиона ярких сфокусированных точек — звезд; лишь горсть из них лежала за пределами галактики, остальные же небесные светила, как всегда, были скрыты туманностями, темными и светлыми. И сразу же Майкл понял, что ближе всего к нему находятся теперь не те звезды, что были рядом, когда он последний раз отчетливо видел неискаженное пространство, перед тем как нарастающая скорость размыла очертания Вселенной.
Темная туманность, которую он видел тогда так же отчетливо, как Черную Шерсть, и к которой так отчаянно стремился, теперь исчезла, растаяв безвозвратно, словно провожавшее заход солнца облачко в предрассветный час.
Неприятные ощущения не проходили. Решив выяснить, в чем дело, он с удивлением обнаружил, что вместо своего тела видит лишь нечеткий контур. «Ланселот» очень сильно изменился, а может быть, все дело было в том, что полет проходил в гиперпространстве. Прозрачные разреженные силовые поля преобразились в матовую, прочную на вид материю. В целом «Ланселот» превратился из тончайших вуалей во что-то, внешне напоминающее тускло светящийся кожаный чехол, хотя позади Майкла по-прежнему развевался длинный хвост вроде кометы. Плотная ткань туго обтягивала его голову и плечи. Руки, торс и ноги скрылись под матовым покрывалом. А ощущение неудобства происходило из тех мест, где «Ланселот» был пристегнут к его телу.
Майкл видел сквозь «Ланселот» глазами «Ланселота» — ничуть не хуже, а может быть, даже лучше, чем если бы на нем просто ничего не было надето. Но под новым слоем защитных полей застежек не было видно. Протянув руку, чтобы нащупать их, Майкл сделал новое открытие: одежда ему жмет, больше того, она стала ему просто невыносимо мала. Невидимые рукава едва доходили до локтей, пояс давил, и штаны пришлось расстегнуть.
В настоящий момент Майклу не пришло в голову ни одного разумного объяснения внезапной усадке ткани, и он не стал особенно над этим задумываться. Поправляя ставшую тесной одежду и перестегивая застежки «Ланселота», мальчик вдруг поймал себя на мысли, что исчезновение Черной Шерсти может означать нечто большее. Возможно, он с самого начала допустил ошибку, в страхе и смятении приняв за туманность первое же темное пятно, попавшееся ему на глаза.
Чем больше Майкл над этим думал, тем более вероятным ему казалось подобное объяснение. Конечно, оставался шанс, что он по-прежнему находится где-то в той же части галактики, что и Альпин, и один из черных клочков — а ему сейчас их было видно несчетное количество, выделяющихся на фоне ярких излучающих и поглощающих туманностей, — и есть все-таки Черная Шерсть. Он понимал, как разительно меняется строение галактики в зависимости от расстояния, с которого на нее смотришь. Мало того, что разглядывать предмет с разных расстояний означает видеть его в разные моменты времени; к этому добавляется и более простой эффект, аналогичный тому, который наблюдается в обычных горах на любой планете. Когда рассматриваешь их вблизи, мелкие подробности не только преображают до неузнаваемости общую картину, но даже просто не дают возможности ее хорошенько рассмотреть. Может быть, он в данный момент находится у подножия огромной яркой или черной горы, скрывающей от него ту единственную туманность, которую он ищет, — даже Черная Шерсть, когда находишься внутри ее или за ней, может скрыть из виду само Ядро.
Сейчас Майкл не видел ничего похожего на Ядро. Едва ли это можно было рассматривать как свидетельство того, что Альпин находится где-то поблизости, однако все же мальчик был волен считать это обнадеживающим знаком — что он и сделал. Его не покидало чувство, что Ядро по-прежнему находится где-то впереди — в том направлении, в котором он летел.
В том же направлении Майкл и хотел продолжать движение. А продолжение движения, если он собирался куда-либо попасть, означало, что ему необходимо сделать еще один тахионный скачок. Как он уже успел выяснить, это находится в пределах возможностей «Ланселота»; оставалось только установить полный осознанный контроль.
Впервые с тех пор, как он открыл глаза, Майкл сделал глубокий вдох. Несомненно, «Ланселот» вырабатывал превосходный воздух, и все же он испытал странное чувство, когда его легкие полностью расправились. Где-то лопнула ткань расстегнутой рубашки. Желая убедиться, правильно ли он сориентировался в пространстве, Майкл сделал медленный разворот в открытом космосе и вернулся в исходное положение. Огромное звездное облако Ядра по-прежнему оставалось невидимым, но мальчик был убежден, что оно находится впереди.
Энергию, необходимую для тахионных скачков, ни «Ланселот», ни, по правде сказать, любой другой космический корабль не могли извлечь ни из одного известного вида топлива. Поэтому Лансу пришлось взять на себя функции, осуществляемые обычно огромными массами механизмов, использующихся для межзвездных полетов, — определить силовые течения самой галактики, неиссякаемые богатейшие потоки энергии, испокон веку перетекающие между полюсами необъятного пространства, где не могут существовать обитаемые миры, влиться в них и войти в полетное гиперпространство.
Майкл лишь теперь понял, что он только начинает узнавать «Ланселот». Однако к уже имеющемуся опыту добавилось понимание того, как ему следует оформлять немые вопросы, с которыми он обращался к своему «партнеру». Для этого требовалось одновременно расслабиться и максимально сосредоточиться.
Итак, сфокусировав все свое внимание на том, что впереди, Майкл снова обнаружил «дверь», приоткрытую перед ним Лан-сом, и вошел в нее. За этой «дверью» начиналось странное и практически лишенное связи с временем существование, с которым до сих пор Майкл сталкивался только во время боя. Теперь он увидел, что здесь, где-то чуть ниже границы нормального пространства, также проходят те силовые течения, в которых предстоит плыть им с «Ланселотом».
На этот раз его глаза во время перехода оставались открытыми, и он видел россыпь фейерверков, сопровождающих тахионный скачок. Хаотические потоки радиации, отсутствовавшие в нормальном пространстве, хлынули ливневыми потоками со всех направлений. Ланс привнес с собой в гиперпространство островок нормальности, и каким-то образом ему удалось отыскать путь, имеющий хоть какой-то смысл. Расстояние превратилось в нечто такое, чем оно не должно было быть. Тени гравитационных масс, оставшихся в нормальном пространстве, проникали сюда, и от столкновений с ними надо было уклоняться.
Эти тени зловеще сгущались.
Фейерверк внезапно закончился — прежде, чем Майкл был готов осознанно пожелать этого. Ланс по какой-то причине прервал скачок на середине.
Первое мгновение после того, как вернулась стабильность, Майкл сомневался, действительно ли «Ланселот» возвратил его в нормальное пространство. Они плавно парили, почти не двигаясь, в облаке каких-то твердых кристаллов, невероятно густом для межзвездного пространства. Складки и волны этого облака уходили в непостижимые разумом дали, озаряемые галактическими зарницами. С помощью зрения Ланса Майкл мог разглядеть, что каждая кристаллическая частица, очень твердая и однородная, имеет правильную форму. Ланс проник внутрь молекулярного и атомного строения этих кристаллов, но ни он, ни Майкл не могли дать им название. Самые крупные частицы были не больше тысячной доли миллиметра в поперечнике, а среднее расстояние между ними составляло всего несколько десятков метров.
Это на что-то похоже… наконец Майкл вспомнил. Очень твердый камень, вставленный в золотое кольцо, которое иногда надевала его мать.
Как далеко простирались поля алмазной пыли, «Ланселот» не мог определить. Несомненно, по крайней мере, в разных направлениях и на расстояние, значительно превосходящее обычные межпланетные значения.
Скользнуть обратно в полетное гиперпространство здесь, среди такой плотной материи, было, очевидно, невозможно даже для «Ланселота», без труда избегавшего столкновений среди густого переплетения гравитационных теней, где было бы тесно корпусу самого миниатюрного космического корабля. Майкл пустил Ланса вперед с максимальной досветовой скоростью, которую можно было безопасно развить в этих условиях, и, снова поддавшись внезапно нахлынувшей усталости, заснул.
Проснувшись, он обнаружил, что головная боль прошла, и с облегчением установил, что по-прежнему летит вперед, в том направлении, куда, как он был уверен, и должен лететь. Облако мелкой алмазной пыли, преграждавшее путь, стало заметно реже. Вокруг Майкла, прикрывая его голову и плечи, тускло светилась защитная оболочка в виде тупого конуса, мало чем уступающая защите большинства космических кораблей. Время от времени в защитных полях то тут, то там вспыхивала искорка от столкновения с крошечным кристалликом — судя по всему, Ланс решал, что в данном случае эффективнее уничтожить микрочастицу, чем пытаться уклониться от нее.
И снова в руках, ногах и шее Майкла возникли странные ощущения — но теперь это была не болезненная неприятная теснота, а что-то необычное и незнакомое. По-прежнему лишенный возможности осмотреть свое тело, Майкл решил постараться нащупать, в чем причина. Проведя правой ладонью по запястью левой руки, он был неприятно поражен открытием, что не может больше нащупать застежку, соединяющую его с «Ланселотом». Силовые поля и живая плоть, казалось, переплелись между собой так тесно, что Майкл больше не мог определить, какое из его чувств порождается какой материей.
Пытаясь побороть растущее беспокойство, он принялся растирать руки, ноги и шею. Странные новые ощущения не были сами по себе неприятными, и Майкл решил, что со временем, если они не пропадут, привыкнет к ним. Однако, похоже, они не собирались проходить; и через некоторое время Майкл осознал, что его тело не только слилось воедино с «Ланселотом», но и само претерпело изменения. Материя, из которой оно состояло, значительно уплотнилась, а одежда, еще совсем недавно жавшая повсюду, теперь вообще куда-то исчезла.
Майкл попытался ухватиться за успокоительную мысль, что это всего лишь следствие необходимых защитных мер, предпринимаемых «Ланселотом». Должно быть, для полета со сверхсветовой скоростью эти изменения обязательны. Вернувшись домой, он сразу же станет снова таким, каким был раньше. Ланс обо всем позаботится, он позаботится об обратных превращениях… А потом родители обнимут его, и он сможет переложить на их плечи все оставшиеся проблемы.
Самое главное — ему надо вернуться домой. Тогда все будет хорошо. Он наконец-то сможет выспаться. Выспаться по-настоящему, в просторной кровати с резными спинками.
Ощущение времени все еще было каким-то искаженным; после некоторого размышления Майкл пришел к выводу, что оно вообще исчезло. Внимательно оглядевшись вокруг, он обнаружил, что определенно все изменилось. Алмазы пропали. Впереди и сзади нависли скопления звезд, с виду не менее плотные, чем дым, однако все-таки далеко не такие густые, как Ядро. Эти звездные облака, казалось, застыли без движения. Быть может, «Ланселот» научился компенсировать искажение зрения, вызываемое приближением к скорости света? Впереди также находилась густая масса темной материи, которая могла быть, а могла и не быть частью Черной Шерсти.
На фоне этой черной массы — возможно, именно это зрелище и разбудило Майкла, заставило его полностью сосредоточиться — выделялось пятно света. Судя по всему, объект должен был быть огромным, превосходящим размерами все мыслимые гигантские звезды, однако он имел крайне неоднородное строение и неправильную форму. Спектр его излучения, особенно сильный в синей и более коротковолновой области, указывал на то, что Ланс оберегает глаза Майкла от опасной радиации.
Резко изменив курс, Майкл направился прямо на неизвестный объект. Обыкновенное любопытство заставило его забыть на время о том, что у него есть и другие цели. Даже несмотря на то, что он двигался с досветовой скоростью, огромное белое пятно стало заметно увеличиваться в поперечнике. Вдруг до Майкла дошло, что это не яркое тело, видимое на отдаленном черном фоне, а пучок света, проникающий сквозь мрак.
По мере того как он приближался, светлое пятно увеличивалось в размерах, а яркость его свечения усиливалась до безграничных пределов. Пролетев сквозь последнюю преграду космической пыли, Майкл с удивившим его спокойствием обнаружил две вещи: во-первых, скорее всего за все время полета он так ни разу и не видел Черную Шерсть; во-вторых, теперь, вероятно, у него появилась настоящая возможность отыскать ее.
Прямо перед ним сияло Ядро.
Последовал неизмеряемый промежуток времени, в течение которого Майкла не покидало ощущение, что он поднимается вверх. Ему почему-то казалось, что он плывет вверх, в гору. Он вынужден был изо всех сил работать руками и ногами, однако эти движения не вызывали усталости. Благодаря Лансу физические усилия не истощали его силы, и Майкл имел возможность двигаться долго и без перерыва.
Широко раскинув руки-крылья, он плыл или летел в галактических силовых течениях, продвигаясь на север галактики. Вокруг него и под ним большими голубоватыми лампами сияли звездные скопления, расположенные на самом краю галактики. «Ланселот» выпустил из каждого пальца Майкла квазиматериальную паутину длиной в несколько километров. За его движущимися ногами тянулся длинный разреженный шлейф, теперь ставший похожим скорее не на вуаль или кожу, а на языки пламени.
Майкл поднялся на такую высоту, что уже только для того, чтобы удержаться на ней, ему требовалось прилагать много сил. Его подъем достиг наивысшей точки, и наконец он получил то, чего добивался. Внизу под ним раскинулась единственная существующая в природе карта всей галактики: этой картой была сама галактика.
Открывшаяся перед ним картина очень приближенно напоминала вид из флаера, низко зависшего над огнями ночного мегаполиса. Огромные магистрали спиралей изгибались чуть сильнее, чем должны были бы, — следствие удаления их конечных точек от Майкла, в результате чего он наблюдал их в различные моменты цикла обращения длиною в бесконечность. Сказочные облака Ядра, находящегося приблизительно в десяти тысячах световых лет прямо под ним, не могло разделить на отдельные звезды даже зрение Ланса.
И Майкл никак не мог избавиться от первого ощущения, которое испытал, увидев Ядро: оно, как и в свое время база берсеркеров, выглядело не так, как должно было бы выглядеть. Что-то… нет, он пока еще не мог определить, что именно привлекло его внимание.
Изучая карту, которая должна была привести его домой, Майкл постоянно был вынужден отвлекаться на различные раздражения — со спины сквозь «Ланселот» проникали различные виды излучений, незнакомых ему. Он ощущал неизвестные частицы и еще что-то, более мелкое, чем элементарные частицы, чему никогда не удавалось достичь внутренних миров, спрятавшихся под облаками дорог, по которым тащилась история человечества. Майкл почему-то был уверен, что еще не создан звездолет, способный подняться до этих высот и исследовать незнакомые частицы.
Неизвестное хлопало его по плечу, манило за собой.
Движением опытного пловца Майкл, чувствуя, как у него защемило сердце, перевернулся на спину. Галактики, затерявшиеся в бескрайнем космосе, выглядели в точности так же, как и прежде. Прямо над ним начиналось нормальное пространство, наполненное спиралями, звездными скоплениями и туманностями, теряющимися вдали, у границ зрения «Ланселота», различавшего их лишь как крохотные красноватые искорки.
Майкл явственно ощущал зов неведомого, однако не имел понятия, как на него ответить. Развернувшись, он продолжил поиски дома.
Прочтя в свое время множество книг о космических приключениях, Майкл приблизительно представлял себе расположение ответвлений галактики. Ему также помогли случайные разговоры с людьми, разбиравшимися в астрогации, имевшие место в тот короткий промежуток времени, когда такие люди его окружали. Майкл, внимательно изучив раскинувшуюся перед ним огромную карту, наконец принял решение, на каком из спиральных ответвлений остановиться. После этого он с механической дотошностью принялся исследовать выбранную спираль у ее основания.
Наконец — сколько времени потребовалось для этого «наконец», его рассудок отказывался вычислять, — наконец Майкл различил в выбранном ответвлении одинокую черную туманность, имевшую такие размеры и форму, что Ланс и Майкл единогласно решили: разумно предположить, что это и есть Черная Шерсть. Маковое зернышко, одно из тысячи подобных, затерявшееся на белой скатерти.
Туманность была диаметром не больше нескольких сотен световых лет, и Майкл видел ее такой, какой она была много тысяч лет тому назад. Не было никаких причин для уверенности, однако он почему-то твердо знал, что это именно то зернышко. Как будто у Ланса развились способности проникать сквозь пространство и даже гиперпространство, о которых Майкл мог пока что только догадываться.
К нему тянулись спиральные щупальца галактики. Майкл тронулся в путь домой.