Глава 9
После пира Шонберг, Афина, де ла Торре и Челеста вернулись в свои уютные комнаты, но их неотступно сопровождала охрана, и все их заявления, что они — свободные люди, были пропущены мимо ушей. Охранники не рукоприкладствовали, но всех пришельцев тщательно обыскали и отобрали у них коммуникаторы.
С чужаками никто не разговаривал; Андреас ушел, а прочие просто не желали отвечать на их протесты и вопросы.
За время, пока их вели из Храма в жилой корпус, гостям удалось обменяться несколькими словами.
— Чего бы они ни хотели, они поставят нас в известность лишь тогда, когда все будет готово. А до тех пор нам очень важно сохранить твердость духа, — посоветовал своим спутникам Шонберг.
— Можете рассчитывать на нашу поддержку, Оскар, — отозвалась Афина. На ее лице была написана решимость. А вот Челеста и де ла Торре выглядели испуганными.
Шонберг ободряюще подмигнул Челесте. Потом их решительно развели по разным комнатам. Шонберг услышал, как дверь его комнаты заперли сперва на замок, потом еще и на засов. Приставленные к нему слуги исчезли, а выглянув через решетку, Шонберг увидел, что под дверью стоит часовой. Шонберг растянулся на роскошной кровати и старался что-нибудь придумать. Через некоторое время он поднялся и попытался связаться с Афиной, выстукивая на разделяющей их комнаты стене послания азбукой Морзе, но ответа не было. Возможно, кладка была слишком толстой.
К собственному удивлению, Шонберг спал хорошо и, проснувшись рано утром, почувствовал себя вполне отдохнувшим. Потом пришли несколько солдат, чтобы отвести его на беседу с Андреасом. Шонберг охотно отправился с ними. Они снова вошли в Храм через другую боковую дверь, снова немного спустились вниз и оказались в небольшом помещении с голыми каменными стенами, напоминающем не то келью, не то тюремную камеру. Слабый утренний свет проникал лишь через единственное, высоко расположенное окошко. Андреас сидел за столом. Сопровождающие Шонберга солдаты отдали честь и вышли, и Шонберг со старым верховным жрецом остались одни. Андреас был вдвое худее, чем Шонберг, и биологически намного старше, но он носил за поясом отороченного пурпуром одеяния кинжал и, казалось, не испытывал ни малейшей неуверенности, оказавшись наедине с человеком, который стал его врагом, хотя Шонберг и был значительно сильнее.
Дверь еще не успела закрыться за солдатами, как Шонберг сказал:
— Андреас, если вы разумный человек, вы немедленно нас освободите.
Андреас спокойно указал на стул, но Шонберг остался стоять. Тогда верховный жрец произнес:
— Прежде чем я смогу освободить вас, я должен убедиться, что вы присоединяетесь к планам, касающимся использования вашего корабля. Ваше добровольное сотрудничество оказалось бы большим подспорьем. Но, впрочем, оно не является абсолютно необходимым.
— Вы взяли меня и моих друзей под стражу. Это не вызывает у меня желания сотрудничать. И что произошло с остальными двумя моими товарищами?
Андреас положил руки на стол.
— Девушка заперта в своей комнате на корабле. Ее держат там, чтобы было кому отвечать по радио на тот маловероятный случай, если появится еще какой-нибудь космический корабль и захочет связаться с «Орионом».
— Так, значит, вчера вечером ваши люди угрожали ей и так запугали девушку, что она не посмела рассказать мне о произошедшем!
— У нее хватило мудрости пойти на сотрудничество, — мягко произнес Андреас. — Что же касается вашего труса, то он все еще не объявился. Возможно, он не успеет сотворить с собой ничего особенно скверного и вернется сегодня или завтра — поискать еду. Я не стану унижать моих воинов и отправлять их на поиски такого ничтожества.
После минутного молчания Шонберг уселся на предложенный ранее стул.
— И что, собственно, вы от меня хотите?
— Чтобы вы ответили на некоторые вопросы, касающиеся вашего корабля, — в частности, о том, как им управлять, — и в нужный момент перевели его туда, куда нам потребуется.
Последовала короткая пауза. Потом Шонберг откликнулся:
— Вам придется высказаться конкретнее. Я не хочу наживать себе неприятности с межзвездными властями.
Верховный жрец покачал головой:
— В настоящий момент единственная власть, мнение которой должно вас интересовать, — это я. Межзвездные власти могут обладать могуществом на других планетах, но их мало будет интересовать, что происходит здесь, на Охотнике, даже если они когда-нибудь об этом узнают.
Шонберг слегка расслабился и закинул ногу на ногу.
— Это верно лишь наполовину, Андреас. Властей не интересуют охотничьи экспедиции наподобие моей — да, это на самом деле так. У них слишком много других дел, чтобы тратить время на подобные пустяки и пресекать частные экспедиции. Их бы мало заинтересовало, если бы я явился посмотреть на ваш турнир или даже принял в нем участие, — если, конечно, меня удостоили бы такой чести. Но можете мне поверить, их очень заинтересует, если я приму участие в какой-нибудь местной войне и использую при этом оружие внешнего мира или если хотя бы использую корабль для оказания вам какой бы то ни было военной помощи. Любой подобный поступок будет связан для меня с серьезным риском. Не с риском сражения, которому можно радоваться — поймите меня правильно, — а с социальным риском, с риском бесчестия по возвращении к моему народу. Вы сами уважаемый человек, и вы должны понять, почему я не могу вам помочь.
— Я вас торжественно заверяю, что никто за пределами этой планеты никогда не узнает о том, что вы здесь делали.
— Простите, но я в этом сомневаюсь. Я — не единственный охотник, посещающий эту планету. И раньше или позже здесь появится торговый или военный корабль. Вам не удастся заставить замолчать абсолютно всех ваших врагов на этой планете, а они не упустят удобного случая пожаловаться на космический корабль, который досаждал им без малейшего повода с их стороны. А потом обнаружится, что это мой корабль. Я упомянул этот факт первым потому, что вы можете не поверить мне, когда я скажу, что власти Земли забеспокоятся, если я не вернусь из этого путешествия своевременно, — Шонберг демонстративно приподнял руку и бросил взгляд на наручные часы с календарем.
Андреас слегка улыбнулся.
— Никто на Земле и ни в каком другом мире не знает, где вы находитесь. Так что искать вас будут где угодно, только не на моей планете.
Шонберг не колебался ни минуты. Во всяком случае, он не позволил себе высказать ни малейшего признака страха.
— Если вы не поверите мне, верховный жрец, то совершите большую ошибку. Но в настоящий момент это не имеет значения. Давайте вернемся к тому, что вы хотите. Предположим, что я сейчас сижу в командирском кресле, в рубке моего корабля, а вы стоите сзади и держите нож у моего горла. Ну и что дальше?
— Шонберг, я вовсе не держу нож у вашего горла. И, уж во всяком случае, я не стану делать этого в рубке вашего корабля, где у вас может возникнуть искушение нажать на какую-нибудь не ту кнопку и попытаться сорвать все мои планы. Здесь есть жрец, которому уже доводилось бывать на борту космического корабля, и мы не настолько невежественны, как вы предполагаете… Я думал, что вы могли бы захотеть присоединиться к некоему военному приключению. Наверняка этого захотелось бы де ла Торре, но он не обладает необходимыми знаниями. Я расспрашивал других членов вашей группы и склонен верить, что они ничего не знают ни об управлении кораблем, ни о навигации.
— Совершенно верно. Я — единственный пилот в этой группе.
— Тогда удовлетворите мое любопытство: а как ваши товарищи вернулись бы домой, если бы вас сожрала ледяная тварь?
— Корабль может лететь на автопилоте. Достаточно нажать нужную кнопку, и автопилот доставит вас в любую выбранную систему поблизости от требуемого вам цивилизованного мира. Ваш жрец, который уже бывал на космическом корабле, должен бы знать такие вещи. Я полагал, что вам нужен несколько другой вид пилотажа.
— Да. Но главным образом мне требуются некоторые сведения об управлении кораблем.
— Расскажите мне о ваших планах поподробнее, и, возможно, я предоставлю вам требуемую информацию.
Андреас довольно долго смотрел на Шонберга: без жестокости, просто изучающе.
— Возможно, так будет лучше. — Старый жрец вздохнул. — Возможно, следует испробовать другие способы… скажите, какое влияние на вас оказывает угроза пыток и увечья?
Шонберг привстал и наклонился над столом. Глаза его яростно сверкнули.
— Верховный жрец, в большом мире, который окружает ваш мирок, я являюсь могущественным и влиятельным человеком. Вы что думаете, кто-нибудь другой мог бы владеть космическим кораблем и пользоваться им по собственному усмотрению? Я связан деловыми интересами с некоторыми другими могущественными и обладающими властью людьми, которые заинтересованы в моей безопасности и отомстят за мою смерть или исчезновение. И этим людям точно известно, где я нахожусь и когда должен вернуться. За каждую секунду боли, которую вы мне причините, вы заплатите двумя секундами, если не десятью. Мои друзья и я сотрем ваш город и ваш Храм с лица земли, если вы нас спровоцируете. Никогда больше не смейте мне угрожать!
Двое мужчин пристально смотрели в глаза друг другу, пока не скрипнула дверь. Кто-то из жрецов Внутреннего Круга заглянул в комнату и слегка кивнул Андреасу. Видимо, звали другие дела.
Верховный жрец вздохнул и поднялся. Улыбнувшись, отчего его лицо стало напоминать череп, Андреас едва заметно наклонил голову, отдавая должное Шонбергу.
— Вы очень неудобный для запугивания человек, пришелец. И тем не менее, я полагаю, это все же стоит попробовать. Поразмыслите немного над моими словами. Мы вскоре возобновим наш разговор.
Суоми был напуган.
Он не просто боялся быть пойманным солдатами Андреаса, которые вчера захватили корабль и взяли в плен Барбару. Несомненно, захватить врасплох еще четверых ничего не подозревающих пришельцев из внешнего мира не представляло никакой трудности. Нет, пока Суоми коротал ночь в чаще, у него было много времени на раздумья, и ему действительно было над чем подумать.
Несколько часов назад Суоми покинул чащу, куда влетел вчера и упал в изнеможении. Сейчас же он, скорчившись, сидел в своем жалком укрытии — среди редкой поросли каких-то растений, напоминающих кусты, — неподалеку от дороги, поднимающейся в горы. Сидел, наблюдал и ждал — сам точно не зная, чего. Все, что у него было, — смутные надежды выследить ка-кого-нибудь одинокого путника, к которому можно будет обратиться за помощью.
Временами Суоми мечтал, что по дороге проедет еще один обоз вроде того, который ему довелось увидеть, и с телеги свалится какой-нибудь мешок с овощами или, может, окорок, а он тогда выскочит на дорогу и подберет то, что упало. Суоми не удалось обнаружить ничего съестного в лесу, и у него уже больше стандартного дня не было во рту ни крошки.
Кроме того, ему хотелось пить — дождевой воды, которую Суоми слизывал с листьев, явно было недостаточно. А еще Карлос чувствовал сильную слабость после вчерашнего падения. Его беспокоила спина, и он подозревал, что одна из небольших ран на ноге могла воспалиться, несмотря на рутинный курс иммунологической обработки, который они прошли перед отлетом на Земле.
Заросли, в которых спрятался Суоми, когда не смог больше бежать, были настолько густыми и обширными, что в них можно было укрыться — во всяком случае, до тех пор, пока его преследователи не отправят на охоту сотню человек. Но, кажется, за
Суоми никто и не гнался. На этой чужой планете ему было в буквальном смысле слова некуда идти. Суоми сильно подозревал, что своей свободой — если его нынешнее положение заслуживало такого громкого названия — он обязан исключительно тому факту, что никто особо и не старался его поймать. Ему не верилось, что местные воины так уж сильно боятся его ружья. Значит, они не охотятся за ним лишь потому, что у них есть какие-то более важные дела.
Поняв, что здесь он все равно ничего не добьется, Суоми покинул чащу. Надо предупредить своих. Какое-то время ему даже казалось, что все произошедшее просто чудовищная шутка, что-нибудь наподобие посвящения для новичков… но потом Суоми припомнил все мрачные мысли, посещавшие его прошлой ночью, и содрогнулся, хотя день и был теплым. Суоми боялся не только за себя и даже не только за своих спутников. Перед его внутренним взором до сих пор отчетливо стояла разбитая кираса робота и обнаружившаяся под ней мешанина запчастей. И там, среди грубых, сделанных вручную деталей…
— Тише, пришелец, — раздался совсем рядом с Суоми чей-то негромкий голос.
Суоми стремительно обернулся и обнаружил, что дуло его ружья почти в упор смотрит на невысокого русоволосого человека. Человек стоял за деревьями в шести-восьми метрах от Суоми. Он протянул вперед раскрытые ладони — жест, всегда свидетельствовавший о мирных намерениях. Незнакомец был одет в серое — такую же одежду Суоми видел на рабах горы Богов, — а поясом ему служил кусок грубой веревки. Из-за пояса торчал массивный молоток на короткой ручке. Убийца поверженных гладиаторов. Но этот человек был повыше того, которого помнил Суоми, и у него было более открытое и привлекательное лицо.
— Что тебе нужно? — Суоми держал ружье на изготовку и время от времени оглядывал лес. Вокруг никого не было заметно; похоже, раб был здесь один.
— Просто немного поговорить с тобой, — успокаивающе произнес незнакомец. Он очень медленно опустил руки и снова застыл неподвижно. — И, если удастся, провернуть общее дело против общих врагов. — Он кивком указал в сторону горной вершины.
Интересно, рабы на Охотнике всегда разговаривают подобным образом? Что-то не верится… Суоми вообще не припоминал, чтобы кто-то из рабов хоть раз подавал при нем голос. Кар-лос решил, что расслабляться рановато.
— Как ты меня нашел?
— Я прикинул, что ты сейчас где-нибудь у дороги и подумываешь сдаться. Я искал тебя около часа, и сомневаюсь, чтобы кто-либо еще тратил на это время и силы.
Суоми кивнул:
— Думаю, что так. Но кто ты такой? Уж не раб, во всяком случае.
— Ты прав. Я не раб. Но давай об этом поговорим попозже. Пойдем-ка лучше в лес, пока нас не заметил кто-нибудь с дороги.
Вот теперь Суоми действительно расслабился, опустил ружье — у него ощутимо дрожали руки, — и пошел следом за неожиданным спутником в лес. Забравшись поглубже, они уселись и приготовились к разговору.
— Скажи мне прежде всего вот что, — с ходу заявил незнакомец. — Как мы можем помешать Андреасу и его банде воров воспользоваться украденным у вас кораблем?
— Не знаю. Что с моими товарищами?
— Их держат в Храме, в каких условиях — я точно не знаю. Ты неважно выглядишь. Я бы предложил тебе еду и питье, но сейчас у меня ничего с собой нет. Как по-твоему, зачем Андреасу понадобился ваш корабль?
— Мне страшно об этом думать. — Суоми покачал головой. — Если эта затея принадлежит одному Андреасу, тогда, возможно, он хочет просто завоевать всю эту планету. Может, он надеется найти у нас на корабле какое-нибудь оружие массового поражения. Но там ничего такого и близко нет.
Незнакомец пристально взглянул на Суоми.
— Что ты имеешь в виду, сказав: «Если затея принадлежит одному Андреасу»?
— Ты когда-нибудь слышал о берсеркерах?
Озадаченный взгляд.
— Да, конечно. Машины смерти из легенд. А они тут при чем?
Суоми начал описывать свою схватку с человекообразной машиной. Незнакомец слушал предельно внимательно.
— До меня доходили слухи, что Мьеллнир вышел на бой и был повергнут, — задумчиво произнес он. — Так, значит, ты уничтожил берсеркера?
— Нет. Не совсем. Против настоящего берсеркера-андроида это ружье было бы бесполезным. Но я кое-что обнаружил в разбитом корпусе робота. — Суоми вытащил из кармана небольшой запечатанный ящичек из блестящего металла. Из ящичка торчал толстый серый кабель, который расходился веером тончайших волокон в том месте, где был вырван из силового пакета. — Это твердое электроядерное устройство, или, иными словами, часть искусственного мозга. Судя по его размерам и по количеству волокон в кабеле, я бы сказал, что двух-трех таких приспособлений, если их должным образом объединить, достаточно, чтобы управлять роботом. Такой робот будет выполнять физическую работу лучше человека, выполнять несложные приказы и самостоятельно принимать решение в несложных ситуациях.
Незнакомец потянулся к ящичку и задумчиво взвесил его на ладони.
Суоми тем временем продолжал:
— На Земле и в других технологических мирах делается много твердых электроядерных приборов. Я видел несметное число их разновидностей. А знаешь, сколько я видел электроядерных устройств, похожих на это? Одно-единственное. Я видел его в музее. Это была деталь берсеркера, давным-давно захваченная в космическом сражении неподалеку от Каменной Россыпи.
Незнакомец поскреб подбородок и вернул ящичек Суоми.
— Мне как-то тяжеловато воспринимать легенды как реальность.
Суоми захотелось схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Берсеркеры совершенно реальны, я тебя уверяю. Как по-твоему, что уничтожило технологическую цивилизацию ваших предков здесь, на Охотнике?
— Нас с детства учили, что наши предки были слишком гордыми и сильными, чтобы ставить свою жизнь в зависимость от всяких там машин. Ну и легенды о войне с берсеркерами тоже ходят.
— Это не легенды. Это история.
— Ладно, пускай будет история. Ну так и что было?
— Эта война надолго оборвала связь ваших предков с остальной Галактикой и разрушила здешнюю технологическую цивилизацию. А, как ты сказал, здесь жили суровые и сильные люди, и они обнаружили, что действительно могут прожить без множества машин. Они возвели бедность в добродетель. Так или иначе, но благодаря победе Карлсена все берсеркеры в системе Охотника были либо уничтожены, либо изгнаны. Но, возможно, один из них уцелел, когда прочих прижали к ногтю. По крайней мере, уцелел его неживой мозг. Возможно, этот берсеркер до сих пор находится здесь.
Незнакомец продолжал внимательно слушать, но, похоже, эти слова не произвели на него особого впечатления. Суоми решил, что нужно рассказать о сути дела поподробнее.
— На других планетах, — начал он, — злые люди создали культы и поклонялись берсеркерам, как богам. Я могу только предположить, что пятьсот лет назад такие люди были и здесь, на Охотнике. После битвы они обнаружили где-то своего искалеченного бога, спасли его и спрятали. Они продолжали поколение за поколением хранить свой культ и втайне поклоняться берсеркеру. Все это время они молились Смерти и работали, стараясь приблизить тот день, когда смогут уничтожить все живое на этой планете.
Незнакомец запустил пятерню в волосы. Руки у него были сильные и хорошей формы.
— Но если ты прав, таких деталей было больше, чем ты обнаружил в теле Мьеллнира? Значит, берсеркер не был уничтожен?
— Я уверен, что их больше. Мозг настоящего берсеркера состоит из гораздо большего числа таких вот маленьких деталей. И других составных частей. Возможно, в Мьеллнира были вложены лишь запасные части. Или те, которые были сделаны людьми-ремесленниками под руководством берсеркера.
— Тогда почему здесь вообще должен быть настоящий берсеркер? На Андреаса работают очень хорошие ремесленники. Возможно, они просто использовали части от уничтоженного берсеркера, чтобы сделать фигуру Мьеллнира — да, наверное, и самого Торуна тоже, — незнакомец кивнул, отвечая на какие-то свои мысли. — Тогда становится ясно, почему люди клянутся, что действительно видели, как Торун гулял по внутреннему двору Храма в компании с верховным жрецом.
— Извини, но ни одному из ремесленников этой планеты не под силу сделать робота, который напал на меня. Даже если бы у них были готовые детали — все равно. Ты можешь себе представить, какого уровня программирование требуется, чтобы сделать машину, которая будет бегать, драться и забираться на ска-
лы, как человек? Нет, лучше, чем человек. Ни одному человеку не под силу взобраться на скалу с той стороны, где взобрался этот робот, всего за несколько минут, да еще и забивая костыли по пути. А сколько здесь проблем инженерного характера? Нет, это невозможно. Лишь на считаных планетах — на Земле, Венере, еще на нескольких — есть специалисты и оборудование, необходимые для производства таких роботов. Здесь же его мог сделать только функционирующий мозг берсеркера.
Двое мужчин некоторое время сидели молча, размышляли и изучали друг друга. Суоми привалился спиной к стволу дерева и устроился поудобнее. Его беспокоила раненая нога. Наконец местный житель сказал:
— Ну хорошо, предположим, что ты говоришь правду: здесь действительно находится берсеркер, и он у жрецов горы Богов. И что тогда?
— Ты так и не понял! — Суоми едва удержался, чтобы не вцепиться в потрепанную рубаху собеседника. — На самом деле это они у него, а не он у них. Что, мне нужно еще раз повторить тебе, что такое берсеркер? — Суоми вздохнул и откинулся назад. Он чувствовал себя опустошенным, словно его в одно мгновение покинули и силы, и надежда. Как рассказать человеку, который никогда не видел ни фильмов, ни голограмм, о веках нашествий берсеркеров из глубин галактики, о чинимых ими массовых разрушениях? Как донести до него весь этот ужас? Целые планеты превратились в безжизненные пустыни, целые солнечные системы были опустошены этой нежитью! Тысячи, если не десятки тысяч, людей погибли в ходе экспериментов: берсеркеры пытались выяснить, почему эти странные двуногие сгустки протоплазмы, выходцы с планеты Земля, так упорно сопротивляются высшей истине программы, заложенной в берсеркеров? А программа была проста: жизнь — это болезнь материи, и ее следует уничтожить. Это происходило здесь, это и сейчас происходит где-нибудь в тысяче световых лет отсюда, на границе небольшого домена, обжитого человечеством. — Суоми тихо продолжил: — Если наш корабль действительно захвачен берсеркером, то он преследует одну-единственную цель: полностью уничтожить жизнь на этой планете.
— Но ты сказал, что на вашем корабле нет оружия массового поражения!
— Я имел в виду, что там нет ничего такого, что обычно используется как оружие. Но там есть двигатели, которые позволяют нам летать меж звезд. Если, скажем, зарыть корабль под эту гору, а потом резко включить двигатели на полную мощность, гора просто взлетит на воздух, а все, кто будет на ней находиться, погибнут. Но это так, мелочи. Берсеркер наверняка постарается придумать что-нибудь получше. Держу пари, что, если за двигатели возьмется специалист своего дела, он наверняка сотворит из них какое-нибудь оружие, способное превратить планету в пустыню. Например, загрязнить атмосферу и сделать ее радиоактивной. Оружие не обязательно должно оказывать мгновенное воздействие. Вполне возможно, что за ближайшие пятнадцать стандартных лет здесь не появится больше ни одного межзвездного корабля. Никто не сможет подать отсюда сигнал бедствия, даже если и поймет, что именно происходит.
Наконец-то незнакомца проняло. Он осторожно поднялся на ноги, огляделся по сторонам, потом сел снова. Его рука легла на рукоять колотушки, словно ему не терпелось выхватить оружие из-за пояса и ринуться в драку.
— Клянусь всеми богами! — пробормотал он. — Это должно подействовать, не важно, правда это или нет!
— Подействовать? На что подействовать?
— Подействовать против жрецов горы Богов. Нужно рассказать всем, что, если двигатели захваченного корабля переделать, они отравят весь воздух. Что горой Богов на самом деле правит берсеркер и он хочет уничтожить наш мир. Если мы сможем убедить людей в этом, они нас поддержат!
— Полагаю, так оно и есть. Но чтобы разнести эту историю по всей планете, потребуется слишком много времени.
Незнакомец посмотрел в сторону горной вершины, которая была сейчас скрыта за деревьями.
— Я не думаю, что нам понадобится заходить так далеко. Так. Как бы изложить эту историю поубедительнее? Сейчас прикинем. Значит, пятьсот лет назад здесь находился флот берсеркеров. Полубог Карлсен вышвырнул их отсюда. Жрецы зачем-то расспрашивали, не упоминал ли кто-нибудь из чужаков имя Карлсена; так, кажется, это сходится. Теперь…
А вот сейчас Суоми действительно схватил его за грудки, к полному удивлению незнакомца.
— Они спрашивали об этом?! — пролаял Суоми. — Конечно, это сходится!
Полтора часа спустя их план был готов.