Глава восьмая

В субботу, 28 мая, в 1.40 Пузырев вызвал Рудика:

– Слышь, Рудик, на подъезде «мерс» Мирзы и «Опель» Хромого.

Бригадир приказал:

– Встречай и провожай сюда. Начнут допрос на улице, рассказывай все, как было.

– Понял! Подъехали!

Пузырев отключил телефон.

Рудольф Слимов вздохнул, перекрестился:

– Господи, спаси и помоги! Очень тебя прошу! На храм отвалю столько, сколько никто не выкладывал, только пронеси. Прошу.

Закончив своеобразную молитву, бандит вышел на середину помещения.

Вошли Левоев, Валентинов, Багров. Сзади держался испуганный Пузырев и человек в куртке с чемоданом в руке.

Мирза взглянул на Рудика, приказал:

– Открой дверь бункера!

Слимов ответил:

– Так она открыта, босс!

Левоев вошел в бетонный подвал. За ним последовали сопровождавшие его лица. Пузырев остался с Рудольфом.

Мирза посмотрел на Татьяну.

Резко повернул голову в сторону мужчины с чемоданом:

– Осмотри ее, Борис!

Мужчина, оказавшийся врачом, присел рядом с продолжавшей смотреть в потолок и ни на что не реагировавшей Татьяной, аккуратно снял с нее одеяло. Увидев кровь, укоризненно покачал головой, повернулся к Левоеву:

– Мне нужны чистое белье и теплая вода.

Мирза кивнул Багрову:

– Обеспечь!

Осмотрев пострадавшую, врач поднялся:

– Порывы заднего прохода, в принципе ничего страшного, крови женщина потеряла много, но не настолько, чтобы это угрожало ее жизни. Швы я наложу и в этих условиях, но меня больше беспокоит психическое состояние пострадавшей.

– Хочешь сказать, что она могла умом тронуться?

– Скорей, находится в шоке от пережитого стресса.

– Вывести ее из шока можно?

– Конечно!

– Так работай, зашивай, выводи, делай что хочешь, но чтобы до утра дама была в порядке.

– Думаю, я справлюсь с работой за меньший срок!

– В этом случае получишь премиальные.

Левоев, развернувшись, вышел из бункера. За ним последовали Багров с Хромым. Мирза смахнул со стола пустую бутылку, банки из-под пива, закуску. Присел на стул:

– Пузырь!

Бандит встал перед главарем преступной группировки:

– Я, босс!

– Рассказывай, как Колуну удалось изнасиловать жену клиента.

Пузырев пересказал то, о чем уже докладывал Рудику.

Выслушав бандита, главарь спросил:

– Кто разрешил водку пить на посту?

– Никто, босс. Клянусь, у меня и в голове не было пить. Но пойло со жратвой привез Колун.

– Что ты должен был сделать?

Пузырев опустил голову:

– Я должен был изъять спиртное и доложить о нем бригадиру.

– Что ты сделал вместо этого?

– Виноват, босс. Я выпил вместе с Колуниным, но, клянусь мамой, я даже подумать не мог, что задумал Колун.

– Он не делился с тобой своими планами?

– Нет, говорил, что заложница баба аппетитная, и он с удовольствием отодрал бы ее, но нельзя. А сам, сука, подпоил меня, дождался, пока усну, и к ней.

– Колун что, в рот тебе водку наливал?

И вновь Пузырев потупился:

– Нет, босс.

Мирза повысил голос:

– Так почему пил, пес паршивый?

Пузырь тихо произнес:

– Не знаю. Черт попутал, и не ожидал я подлянки от Колуна.

– Я подумаю, как наказать тебя, а сейчас иди на улицу к охране!

– Слушаюсь, босс!

Пузырев выскочил во двор, где возле машин стояли Перс, Лупа, Перец и Пломба. Попросил закурить. Жадно затянулся. Перс спросил:

– Ну что там, в подвале?

– Не спрашивай, Сеня, наделал делов Колун. Не разгрести.

– Насчет тебя что Мирза решил?

– Сказал, подумает, как наказать!

– Ну тогда, считай, пронесло. Раз отпустил, то на «бабки» поставит. Не самый худший в твоем случае расклад. А вот Колуну не позавидуешь. И чего его на эту суку потянуло. Не мог оттрахать шлюху с бульвара. Замочил перец, придурок. Теперь как бы босс не грохнул его.

– Думаешь, завалят Колуна?

– Ничего я не думаю! От Мирзы всего можно ожидать!

Пузырев, затоптав окурок, вздохнул:

– Это точно!

Он присел на корточки, ожидая, что произойдет дальше.

Левоев, продолжавший сидеть на стуле, приказал Рудику:

– А ну-ка подтащи ко мне этого сексуально озабоченного урода.

Бригадир мгновенно выполнил приказ Мирзы.

Тот поставил ногу на окровавленную грудь Колунина:

– Что же ты, падла, натворил? Ты специально кинулся на сучку, которая так нужна нам? Специально решил сорвать сделку?

Колунин отрицательно замотал разбитой головой:

– Нет, босс, клянусь. Я не хотел ее трогать. Что, в городе мало шлюх, лучше этой? Но она сама меня спровоцировала. Чтобы я трахнул ее, а когда начал, она заорала. Ну и получила, что хотела. Жена Тимохина, босс, специально подставилась.

Левоев посмотрел на Слимова.

Тот ответил:

– Он с самого начала разборок эту песню поет. Лжет! Тимохина не провоцировала его. Просто этот козел потерял крышу от водки и от запаха самки.

– Ты его отделал?

– Я! Когда приехал и узнал, что сотворила эта скотина. А вообще, с бабы Колуна Пузырь снял. Он же его и спеленал. Пришлось ствол доставать, слишком уж яростно Колун рвался до жены Тимохина. Так что насчет провокации он врет.

– Заткнись. Ты должен был проверять, как охраняют Тимохину, а значит, вся ответственность за произошедшее лежит на тебе.

Слимов приложил руки к груди:

– Мне установили график проверки. В 21.00 я сделал первый заезд сюда. Здесь все было в порядке.

– Так почему, зная, что ты еще вернешься, Пузырь с Колуном начали жрать водку? Думаю, ты не собирался больше проверять подельников.

– Да нет же, босс, собирался. Как раз выезжал, когда позвонил Пузырь!

Мирза ударил кулаком по столу:

– Все! Хватит болтовни. Оттащи Колуна в подсобку и закрой там. Сам же вали вслед за Пузырем!

– Понял, босс!

Рудик выволок Колуна в коридор.

В помещении охраны остались Левоев, Валентинов, Багров. Главарь группировки взглянул на помощников:

– Что скажете? Как будем разруливать ситуацию?

– Произошло не самое худшее, – сказал Багров. – Если бы не Пузырь, то Колун мог так отделать бабу, что утром ее муж не узнал бы. Сейчас доктор подштопает ее, введет нужный препарат, чтобы пришла в себя. Тогда надо побазарить с ней.

– О чем?

– О том, чтобы утром вела себя как надо. А как Тимохин подпишет бумаги, кончать их.

Левоев перевел взгляд на Валентинова:

– Твое мнение, Хромой?

– Лишняя мокруха нам не нужна. Думаю, перед встречей врачу надо будет обколоть бабу препаратами, от которых в башке все переворачивается, приодеть ее, подкрасить. Такой и выставить муженьку. Главное, вот она, живая, невредимая, а то, что под кайфом, так специально ввели успокаивающее лекарство, дабы не боялась. Тимохин увидит жену, подпишет бумаги. Мы отчалим. А уж потом дело ее, каяться перед муженьком в том, что ее охранник оттрахал, или молчать. Вообще-то не в интересах бабы афишировать, что ее изнасиловали. Ведь Тимохин может по-своему оценить данный случай. К примеру, охранники уговорили супругу выпить. Та, чтобы скоротать время, хлебнула водочки. А поддатая поплыла и ноги перед молодыми жеребцами расставила. Ведь не зря говорят, пьяная жена – чужая жена. Мое мнение таково!

Главарь преступной группировки кивнул:

– Оно мне понятно. Но предположим, что баба, увидев мужа, расколется? Хотя… если вколоть ей сильнодействующее успокоительное и влить в пасть полстакана водки, чтобы разило на весь бункер, при этом одеть, привести в порядок… то Тимохин вполне может отсрочить разборки до приезда домой. А что там ему расскажет жена, нас уже не волнует.

– Почему вы не хотите до конца снять проблему? – подал голос Багров. – Получить нужные бумаги и замочить эту парочку? Спрятать трупы, здесь есть где, да так, что если и найдут, то когда вместо расселенок новые дома строить будут. К тому времени от трупов труха останется.

Мирза впервые за ночь усмехнулся:

– А ты никак боишься, Багор, что, узнав правду, майор начнет мстить?

– А ты не допускаешь такой возможности?

– Нет! Он не глуп. Одно дело водить нас за нос, другое открыто выступить против группировки. Что он сможет? Ничего. А вот пику в бочину или пулю в лоб получить – легко. Ему это надо? Но даже не в этом дело. Вы знаете, нам нужно начинать реконструкцию подвала кафе. Для этого необходимо получить право на собственность. Право оформим, вступим во владение, и тут выяснится, что исчезли бывшие хозяева заведения. А если Тимохин не блефовал, предупреждая, что в случае их с женой смерти надежный человек передаст кое-какую информацию областному прокурору. И такой человек есть. Это либо участковый, что пасся около Тимохина последнее время, или человек участкового. Новый прокурор из правильных, он тут же возбудит уголовное дело по факту исчезновения четы Тимохиных. В итоге воспользоваться кафе на все время следствия нам не дадут. А это крах! Салман отправит товар другим людям, которые могут, в отличие от нас, спокойно и чисто решать любые проблемы. Или ты, Багор, предлагаешь и участкового пришить? А вместе с ним и всех его знакомых? Перестрелять половину района? Нет! Убивать Тимохиных нельзя.

Багров воскликнул:

– Ну тогда, узнав правду об изнасиловании бабы, Тимохины отсюда прямиком к прокурору области отправятся.

– И что они ему предъявят? Копию акта купли-продажи кафе, оформленного задним числом и уже зарегистрированного в соответствующей инстанции? Наш на них наезд? Избиение бармена? Изнасилование бабы? И что ж это за изнасилование, если потерпевшей тут же после полового акта, повлекшего внутренние повреждения, была оказана квалифицированная медицинская помощь? Даже новый прокурор при всем его стремлении навести в городе порядок ни хрена не сможет сделать. Потому как если бабу насилуют, то потом не штопают, а кидают в кусты, проломив череп. Что еще смогут предъявить прокурору Тимохины? Захват жены в заложники? Опять-таки где факты? Она ушла из дома и отсутствовала сутки. Да осточертел ей муженек, вот и решила гульнуть, кстати, неудачно. Кто видел, как взяли Тимохину? Никто! И по данным Платона, нашего следователя в прокуратуре, Тимохин никаких заявлений в ментовку не подавал. Что еще могут предъявить прокурору Тимохины? Да ни хрена. А посему сейчас их мочить нельзя. Этим займемся после заключения сделки.

Главарь преступной группировки взглянул на часы.

– 3.05. Время, однако, летит быстро.

Из бункера вышел врач.

Мирза спросил:

– Ну, что?

– Сделал все в лучшем виде.

– Как она сейчас себя чувствует?

– Спит! Я вколол ей снотворное.

– И долго проспит?

– Не менее пяти часов.

Левоев прикинул:

– Значит, очнется где-то в 8 утра?

Врач подтвердил:

– Да, примерно в это время!

– А потом ударится в истерику, вспомнив все?

Шнурко – врач – пожал плечами:

– Возможно! А возможно, вновь впадет в состояние апатии, что в принципе уже опасно.

– Мне плевать, что опасно, что нет. Баба завтра в одиннадцать часов должна отыграть роль, которая ей предназначена. Что произойдет с ней дальше, безразлично.

Врач проговорил:

– Боюсь, вам не удастся заставить ее играть на себя!

Мирза указал пальцем на Шнурко:

– А вот в этом ты мне поможешь!

– Я?

– Да, ты!

– Но что я смогу, кроме того, что уже сделал?

Левоев объяснил доктору, как он видит использование Татьяны во время встречи с мужем. Объяснив, спросил:

– Ты можешь ввести ее в такой транс, чтобы с одной стороны, она выглядела вполне нормальной, а с другой – находилась в состоянии, скажем, похмелья и безразличия к тому, что происходит?

– В принципе это возможно. Если перед встречей вколоть пациентке один хитрый препарат и дать выпить граммов сто водки…

– К какому эффекту приведет подобная манипуляция с водкой и лекарствами?

– К такому, который вам нужен. Женщина будет узнавать людей, не испытывая к ним никаких чувств, ни любви, ни ненависти, нормально ориентироваться в пространстве, даже отвечать на несложные вопросы. Отвечать однозначно и рассеянно. В ее поведении будут явно просматриваться признаки слабеющего алкогольного опьянения. Воспоминания о насилии притупятся. Боли она ощущать не будет. Как, впрочем, и желания разговаривать тоже. Мы подобное состояние называем – закрыться в колбе. Но… оно, это состояние, пройдет уже через час. И тогда либо клиентка станет, если так можно выразиться, самой собой, со всеми своими чувствами, воспоминаниями, болью, либо ее придется обрабатывать заново. Что уже может серьезно подействовать на психику, я бы сказал, даже вызвать необратимые процессы.

Мирза поднялся:

– Я же сказал, что с ней будет потом, меня не интересует. Впрочем, повторной обработки не потребуется. Часа нам хватит!

– Тогда, господа, мне надо вернуться домой и забрать необходимые препараты. Водка у вас, надеюсь, здесь найдется?

– Водитель купит по пути!

– Я бы хотел отметить, что за дополнительную работу прошу доплату.

Левоев ответил:

– Будет тебе, Борис Яковлевич, и оплата и доплата.

– Плюс, уважаемый, стоимость препаратов, а они сейчас стоят очень дорого. Их в аптеках и больницах не найти. Только в лабораториях.

– Трех штук баксов за все будет достаточно?

Врач хитро улыбнулся:

– Четырех, уважаемый Мирза! Четырех тысяч долларов будет вполне достаточно!

– Согласен!

– Тогда попрошу аванс. А точнее, оплату за уже проделанную работу. Как говорится, ложка ценна к обеду!

– Сколько?

– Половину! Две тысячи. Это будет справедливо!

– Ну и расценки, Борис Яковлевич, у тебя!

– Но и работа не обычная. Разве не так?

– Так! Добавлю, не безопасная к тому же! Я это к тому, что о ней лучше молчать! Одно лишнее слово может стать причиной весьма крупных неприятностей.

– Я это прекрасно понимаю! И мы с вами работаем не первый год. Когда-нибудь я дал вам повод усомниться в своей порядочности?

– Нет, Борис, ты не давал такого повода и, очень надеюсь, не дашь и в будущем!

Главарь взглянул на Багрова:

– Отвези доктора домой, дождись, пока он соберется, и привези обратно! Вместе с парой канистр бензина. Пацанам на улице скажи, чтобы расставили тачки в проулках. «Мерс» тоже спрячь. Как привезешь эскулапа, Перс отвезет тебя на хату. Утром доставишь сюда Тимохина!

– Один?

– С Персом! Или этого мало? Оружие держите при себе. У нас все вооружены?

– Все!

– Хорошо! Забирай врача, и поезжайте к нему! Я буду здесь! Теперь уже до конца всей нашей эпопеи с кафе «Фергана»! Кстати, ты не знаешь, почему Тимохин назвал русскую забегаловку узбекским городом?

– Не знаю!

– Ну давай, давай! Поезжай!

Врач напомнил:

– Извините, Мирза, мне бы аванс?

– Ах да!

Он достал из кармана брюк пачку стодолларовых купюр. Отсчитал две тысячи, протянул Шнурко.

Тот взял деньги, вздохнув при этом с завистливым видом:

– Счастливый вы человек, Мирза. Вот так просто носить в карманах десятки тысяч долларов?

– Носить-то их несложно, особо не мешают, а вот заработать не так просто, как кажется.

– Конечно, конечно!

Багров указал врачу на выход:

– Прошу к машине, господин Шнурко!

– Спасибо! Мы ненадолго.

– Идите, идите!

Багров с Шнурко удалились.

Левоев взглянул на Валентинова:

– Теперь поговорим о том, что предстоит сделать тебе, Хромой! Во-первых, вызови сюда Рудика с Пузырем, пусть наведут порядок и в бункере, и в этой комнате. Во-вторых, охрану рассредоточить так, чтобы незамеченным к дому никто подъехать не мог. Сам пройдись по району, посмотри, не бродит ли кто.

– Это ранним утром-то?

– Ранним утром, Максим, все самые темные дела делаются. И войны начинаются. А затем, как откроется рынок, слетаешь, купишь такое же или похожее платье, что было на жене Тимохина, черные трусики, помаду, духи, косметику короче.

– Ладно, сделаю. Ты мне ответь, что собираешься делать с Рудиком, Пузыревым и Колуном?

Левоев потер подбородок:

– С Рудольфом ограничимся беседой. Опустить его только хуже сделать, но поучить уму-разуму надо. Чтобы не считал, что удачу за хвост поймал. Пузыря на «бабки», чтобы думал, стоит ли в следующий раз нарушать запреты тех, кто выше. Ну а Колуна… Колуна, Хромой, придется кончать!

– Вот как? Не круто ли?

– Нет! Он на всех хрен положил, поставил под угрозу общее дело. Сейчас вся братва будет смотреть, как мы поступим с ним. Спустим дело на тормозах, подадим плохой пример. А вот завалим на виду у всех, остальные призадумаются. И те, кто не понимает, поймут, с Мирзой неповиновение не проходит. А это усилит дисциплину. Похороним же Колуна как положено, с почестями, семье «бабки» выделим, мать на содержание возьмем.

– А Тимохиных оставляем в живых?

– Мы уже говорили об этом. Нечего повторяться и гонять пустой базар, иди займись делом!

Поднявшись к себе домой, врач Борис Яковлевич Шнурко поставил чемодан неотложной медицинской помощи, положил на стол кейс, открыл потайной сейф, замаскированный за стенкой бара мебельной стенки. Еще раз аккуратно, слюнявя пальцы, пересчитал доллары, положил их в общую стопку. Теперь его капитал вырос до 62 тысяч «зеленых». Еще две он получит позже. Неплохая сумма, учитывая, что в одном из банков сейфовая ячейка хранила еще десять пачек стодолларовых купюр. Еще года два работы, и можно будет к товарищу за бугор линять. Тот, бывший однокурсник, получив наследство, открыл собственную клинику. И звал Шнурко, который, несмотря на всю свою мерзопакостность и цинизм, по праву считался хирургом высочайшей квалификации. Вот и уедет к товарищу Борис. Но не на иждивение сокурсника, а полноценным специалистом, который может недвижимость и движимость приобрести, и собственное, пусть и небольшое дело открыть. Впрочем, его в любую клинику возьмут. Шнурко был доволен жизнью. Он был разведен, пользовался услугами проституток. И это очень нравилось врачу. Связи благодарных пациентов, которых Борис Яковлевич буквально вытаскивал с того света, позволяли ему получать те лекарства, которые были недоступны даже для клиник. Включая и психотропные препараты. Закончив с деньгами, врач принялся подбирать нужные лекарства. Так, пузырек с первым лекарством есть, в сторону его. А где же второй? И тут Шнурко вспомнил, что препарат, который он хотел смешать с водкой для получения нужного бандитам эффекта, врач продал, но сейчас тот самому Шнурко потребовался. Доктор выругался:

– Черт! Что же делать? С Мирзой шутки плохи. Что же делать? Хотя… есть препарат… Он послабее нужного, но по идее должен дать тот же эффект.

Плохо, что на практике Шнурко его не применял, а имел лишь теоретические знания о возможном действии этого лекарства. Но еще хуже, что действие имеющегося препарата во многом зависит от состояния здоровья, в первую очередь психики клиента. Впрочем, изнасилованная женщина к активному сопротивлению не готова. Она подавлена, а это благоприятная среда для применения заменителя. Все должно получиться. Сложив наркотические препараты, одноразовые шприцы, салфетки, хирургические перчатки в кейс, Шнурко вышел из дома. «Мерседес» выехал на улицу, ведущую к району расселенных домов. На автозаправке Багров залил две двадцатилитровые канистры восьмидесятым бензином. Там же у плутоватой заправщицы купил сомнительного происхождения бутылку водки. Но она нужна была не для кайфа, так что и такая подойдет. Высадив Шнурко у подъезда, загнал «Мерседес» в проулок, где уже стояла белая «девятка».

Врач дождался одного из помощников и вместе с ним спустился в подвал.

Мирза взглянул на часы:

– Быстро управились! Отдыхай пока.

За время отсутствия Багрова с врачом бандиты успели навести порядок в подвале и вышли на позиции наблюдения за обстановкой вокруг расселенного дома. Рассвело. Но это на улице. В подвале же было по-прежнему темно и мрачно. И тошно от приторного запаха крови. Что не мешало врачу спокойно вздремнуть.

Из приоткрытой двери бункера раздались стоны. Мирза, не сомкнувший в раздумьях о будущем деле глаз, ногой толкнул стул, на котором, уткнувшись в стол, спал врач:

– Борис!

Шнурко поднял голову:

– Да?

Главарь преступной группировки указал на металлическую дверь:

– Кажись, Тимохина очнулась!

Врач взглянул на часы:

– Да и пора уже! Пойду гляну, как ее дела!

– Глянь и тут же с докладом ко мне!

– Угу!

Врач потянулся, ополоснул физиономию из тазика с водой, что вчера ему грели для лечения ран Татьяны. Вошел в бункер.

Тимохина смотрела в потолок. Как и вчера. Но сегодня она среагировала на вошедшего мужчину, переведя на него взгляд больного, страдающего человека.

Шнурко поднял руки:

– Татьяна, не бойтесь! Я не бандит. Я врач. Вчера сделал вам небольшую операцию. Как мог устранил нанесенные повреждения. Наложил швы.

Татьяна спросила не своим голосом:

– Врач? И здесь? Вы работаете на бандитов?

Шнурко присел перед кроватью:

– Знаете, Татьяна, для врача нет ни бандитов, ни их жертв. Врач обязан оказывать медицинскую помощь в рамках своей компетенции и квалификации любому человеку, даже собственному злейшему врагу. Этому, понимаете ли, обязывает клятва Гиппократа. Так что я для вас, наверное, единственный в этом месте друг.

– Что вам надо?

– В первую очередь узнать, как вы себя чувствуете? Пока физически. Боль успокоилась?

– Терпеть можно!

– Мне надо осмотреть вас, а вам для этого нужно повернуться ко мне спиной.

Шнурко осмотрел пациентку:

– Можете принять прежнее положение. Ну, что ж, все у нас в порядке. Максимум неделя – и снимем швы, и вы будете в полном порядке.

Татьяна спросила:

– Снимать швы будете тоже вы и в этом гадюшнике?

– Не знаю! Как получится. Это, к сожалению, зависит не от меня!

– У вас все?

– Нет, Татьяна. Если с нанесенными вам ранами мы разобрались, то ваше психологическое состояние вызывает у меня некоторую озабоченность.

– А вы что, и хирург и психиатр?

– Я долгое время работал участковым врачом на селе, а там, знаете, кем только не приходилось быть. И хирургом, и терапевтом, и психиатром, и даже акушером. Роды принимать. Да-да, роды, прямо в избах. Давно это было, но было, так что практику получил хорошую, а главное – всестороннюю.

Шнурко лгал. Он никогда не работал на селе. Но лгал, дабы вызвать у Татьяны доверие к себе. Она должна поверить ему. Только тогда он без проблем выполнит возложенную на него бандитами миссию – привести несчастную женщину в нужное для них состояние, заработав таким образом еще две тысячи долларов. Поэтому Шнурко старательно играл свою роль.

Закончив осмотр, он вышел в помещение охраны.

Левоев спросил:

– Ну и как она?

– Немного отошла, начала разговаривать. Без сопротивления позволила осмотреть себя.

Мирза, немного подумав, спросил:

– Как ты думаешь, Борис, может, мне попытаться поговорить с Тимохиной?

– Не стоит! В вас она увидит виновника трагедии и как поведет себя, неизвестно. Если же вы будете что-то внушать ей, то женщина, скорей всего, не воспримет внушение. У Тимохиной может проснуться агрессия. Думаю, лучше не трогать ее. До введения препаратов. А потом, если необходимо, можно и поговорить.

– Ладно! Ты – доктор, тебе видней!

От дома отъехал Хромой. Он прибыл на центральный рынок, когда продавцы только развешивали свой товар. Подошел к толстой, неопрятной женщине:

– Привет, Зинуля!

– А, это ты, Хромой? Привет! Чего так рано явился на рынок? Выставлять своих молодчиков, что обирают нас?

– Тебя-то они не трогают?

– Так это меня, потому что сын у вас.

– А до остальных тебе какое дело?

– И то верно! Тебе что-то надо от меня?

Хромой ощерился:

– Угадала! Заказ имеется. Хорошо, между прочим, оплачиваемый заказ.

– Что за заказ?

Валентинов достал из кармана обрывок платья Тимохиной и ее порванные трусики:

– Надо быстро найти платье по обрывку и купить такое же нижнее белье.

Продавщица рассмеялась:

– С каких это пор ты, Хромой, стал трусы для бабы покупать? Завел капризную молодушку?

– Ты поняла, что от тебя требуется?

Видя, что Хромой не намерен отшучиваться, продавщица ответила:

– Поняла! Платьями у нас Ленка торгует, за главным павильоном. У нее навалом, но нужно знать размер!

– Черт, я как-то не подумал об этом.

Он огляделся по сторонам. Заметил молодую женщину, развешивающую мужские рубашки:

– Вон ту красотку видишь?

Зинаида буркнула:

– Тоже мне нашел красотку. Ни сисек, ни задницы.

Хромой повысил голос:

– Я спросил, видишь?

– Да вижу, вижу и знаю эту бабенку. Из новеньких она.

– Так вот по ней и бери платье.

– А трусики?

– И трусики, дура! А потом набери всякой косметики, помады, кремов, духов, туши, ну ты знаешь, что бабе надо.

– Давай бабки!

Хромой протянул Зинаиде 500 долларов:

– Этого хватит?

– Еще и останется.

– Так работай быстрей. Сдачи мне не надо!

– Поняла, сейчас узнаю у телки ее размер и к Ленке. А ты тут за моим шмотьем присмотри, ладно?

– Иди! Ни хрена с твоими тряпками не случится.

В 9.00 Хромой с пакетом покупок вошел в помещение охраны. Мирза приказал:

– Показывай, что купил.

Хромой вывалил содержимое пакетов на стол.

Левоев осмотрел платье. Оно было точно таким же, как и у Татьяны до того, как обезумевший Колунин не порвал его в лоскуты. И трусики один к одному.

– Хорошо! Косметика тоже на месте. Значит, так, проверь еще раз пацанов, а то как бы они не спали на своих постах. Затем я проинструктирую тебя, что предстоит делать по прибытии Багрова и Тимохина. Да, а где у нас Харчинский? Я приказал ему с девяти часов быть здесь!

Левоев достал сотовый телефон, набрал номер адвоката:

– Эдик? Ты где находишься?

– В пяти минутах от вас!

– Поторопись. Тачку оставь за квартал до нашего дома. Дальше пешком.

– Понял!

– Документы все подготовил? Ничего не забыл?

– Обижаешь!

– Смотри. Не дай бог, забыл печать или бланк какой-нибудь!

– Я ничего не забыл!

– Ладно, ладно! Жду тебя.

Тимохин в эту ночь почти не спал. До четырех утра провел на кухне, почти беспрерывно куря и анализируя ситуацию. Как сейчас он жалел, что не продал заведение раньше и тем самым подставил под удар своих близких. Да, все протестовало в нем против наглости наезда бандитов, но ради здоровья, а теперь, возможно, и жизни супруги, он должен был убить в себе этот протест, пойти на поводу у Мирзы. А уже потом, выждав определенное время, обезопасив семью, вывезя ее в другой город, найдя хоть кого-нибудь из боевой группы, нанести по Левоеву мощный ответный удар. Нет, уперся, как баран, а теперь расхлебывай эту кашу. Если бы не Татьяна, то он переиграл бы бандитов в их логове, и большой вопрос, кто в итоге торжествовал бы победу. Они или он. Но Татьяна лишала возможности действовать против врага так, как это умел делать Тимохин.

За окном рассвело.

На кухню вошла мать Александра:

– Ты так и не ложился?

– Нет!

– Это я, сынок, во всем виновата!

– Не говори глупости, мама! Мне надо было вести себя по-другому. Но… к сожалению, ничего уже не изменить. Я тебе вот что хочу сказать, мой визит к бандитам может закончиться чем угодно.

Антонина Сергеевна воскликнула:

– Ты предполагаешь, что вас с Таней могут убить?

– Я не говорил этого, хотя, конечно, могут. Но вряд ли пойдут на это. Им подобный вариант исхода дела крайне невыгоден. Однако произойти может все, что угодно. И если мы с Таней не вернемся, продавай квартиру, забирай все деньги, что хранятся в сейфовой ячейке известного тебе банка и увози отсюда Олю. Позаботься о ней, если сможешь.

– Да что ты такое говоришь, Саша? Неужели на этих бандитов нет никакой управы?

– Получается, что нет, раз они открыто творят беззаконие. Кто бы знал, во что эти долбаные демократы превратят страну. Удавили бы их в самом зародыше. Ладно, мама, ты иди, отдыхай. Будем надеяться, что все закончится благополучно.

– Так и тебе не мешало бы поспать. День-то выдастся нелегкий!

Тимохин согласился:

– Ты права! Пойду и я прилягу. Постараюсь поспать, если получится.

– Саша! А Михалыч не поедет с тобой?

– Нет! На встречу с бандитами я отправлюсь один. Да и что может сделать Михалыч?

– Но у него есть оружие!

– Оно есть и у бандитов! Ну все, расходимся!

Александр заставил себя уснуть. Поднялся он в 6 часов, побрился, принял душ. От завтрака отказался, ограничившись большой чашкой крепчайшего кофе.

В 6.50 в прихожей раздался звонок.

Открыл дверь Тимохин. На пороге стоял участковый:

– Здравствуй, Саня!

– Привет! Тебе-то чего не спится?

– Да вот не спится. Решил прогуляться. За твоей квартирой, по-моему, следят! Но возможно, я ошибся.

– Сейчас это не играет никакой роли.

– Не скажи! Я вечером вот что подумал. Твое предупреждение бандитам относительно прокурора надо бы подтвердить кое-какими делами.

– Что ты имеешь в виду?

– В общем, созвонился вчера с одним товарищем из прокуратуры. Попросил, чтобы тот после 14.00 устроил мне встречу с прокурором области. У бандюков наверняка там есть свой стукачок. Мирза узнает о моем намерении встретиться с прокурором. И узнает с утра. Это заставит его призадуматься. Через кого ты мог сбросить информацию против Левоева в прокуратуру? Только через меня, потому как последнее время бандиты частенько видели нас вместе. И вот в день сделки я запрашиваю встречу с прокурором. И в 14.00, когда по времени вас с Татьяной бандюки должны отпустить. Уверен, это убедит Левоева, что твое предупреждение не блеф, и на крайние меры он не решится. По крайней мере сегодня. Ну а потом мы найдем способ обезопасить твою семью. У меня еще остались связи.

Александр поинтересовался:

– И с чем пойдешь к прокурору, когда узнаешь, что мы в безопасности?

– Э-э, Саня! Найду, что ему сказать. Внесу предложения по повышению эффективности работы участковых. Прокурор, естественно, посчитает меня выжившим из ума чудаком, но выслушает. Об этом не думай.

– Спасибо тебе, Михалыч!

Участковый искренне удивился:

– За что?

– За все! За то, что такие люди, как ты, еще служат в нашей милиции. А это говорит о том, что не все Россия потеряла.

– Ну, ты и речь толкнул. Да подонков в милиции по пальцам пересчитать. В основном-то работают нормальные ребята. Плохо то, что подонки отчего-то все больше в начальниках ходят. Но так долго продолжаться не будет. Кончится смута, наступят светлые, спокойные дни.

– Ты оптимист!

– Можешь считать меня кем угодно! Ладно, поздороваюсь с матушкой твоей и пойду.

Тимохин остановил участкового:

– Погоди, Михалыч.

– Ну?

– Я тебя очень прошу, не устраивай за мной слежки, а то чую, замышляешь ты что-то. Во-первых, она ничего не даст, во-вторых, только усугубит ситуацию, если бандиты обнаружат за мной «хвост» ментовской. Вот тогда обстановка полностью выйдет из-под контроля и последствия этого выхода могут оказаться печальными. Так что я тебя очень прошу, не пытайся выследить, с кем встречусь и куда поеду!

– Да я и не собирался следить за тобой!

– Ты, Михалыч, совершенно не умеешь врать. Глаза выдают. Обещай, что ничего предпринимать, кроме посещения прокурора, не будешь!

Капитан вздохнул:

– Обещаю! А ты слишком наблюдателен для бывшего офицера войск тылового обеспечения.

– Это у меня от природы! Способность.

– Лады, способный!

Поздоровавшись с Антониной Сергеевной, Михайлов перекинулся с ней несколькими фразами и вышел в прихожую. Взглянул на Тимохина:

– Удачи тебе, майор!

– Спасибо, Михалыч! Если что, помоги матери с дочерью!

– Ты чего это?..

– Все, все, Михалыч, давай до связи!

– Не смей и думать о плохом!

– Я сказал, все!

Проводив участкового, Александр закрыл дверь, прошел на кухню. Открыл новую пачку сигарет. Закурил. Выпуская дым в сторону открытой форточки, посмотрел на часы. Они показывали 7 часов 32 минуты. До автовокзала добираться на общественном транспорте примерно минут сорок. Свою машину брать не имеет смысла. А где сорок минут, там и час. Плюс время пройтись вокруг вокзала, выйти к стоянке такси. Какое-то время представители Мирзы будут за ним следить. В общем, выходить из дома надо часов в девять. Нет, раньше, через час. Мало ли что может произойти в пути, и тогда пригодится временной запас. Появление же Тимохина у автовокзала раньше обозначенного бандитами времени объяснимо. Он волнуется, переживает, нервничает. Жена-то не в санатории, а в заложниках?!

Ровно в 9.00 Тимохин прошел к остановке, бросив взгляд на двор, где была захвачена супруга. Троллейбус подошел сразу же. Сделав пересадку на площади Победы, Александр доехал до автовокзала. Подойдя к двухэтажному, покрашенному отчего-то в ядовито-желтый цвет зданию, взглянул на часы. 9.38. Прибыл раньше назначенного срока. Обошел вокзал. У турникетов по всему периметру толпились люди. К ним подъезжали автобусы, от объемных красных «Икарусов» до безликих «пазиков». Куда отправлялся народ? Скорей всего, на свои дачи. Наступил дачный сезон, и работы на участках было много. Чуть поодаль, у кафе, обозначенная бордюром и дорожным знаком – стоянка такси. На ней несколько машин. А точнее, шесть штук. Причем собственно такси желтого цвета с шашечками стояли всего две машины. Увидел он и знакомый черный «БМВ». Иномарка была припаркована в стороне от других машин, на самом выезде со стоянки. Александр закурил. Выбросив окурок, вновь взглянул на часы. Ровно 10.00. И тут же услышал за спиной голос:

– Гражданину такси не надобно?

Майор резко повернулся.

Перед ним стоял один из парней, в свое время оккупировавших столик в кафе. Ответил:

– Если оно отвезет к Мирзе, то надобно!

– Оно отвезет к Мирзе! Идем!

Тимохин с парнем подошли к «БМВ». Водитель открыл заднюю правую дверцу:

– Прошу, господин предприниматель!

Александр сел на заднее сиденье, где уже находился мужчина постарше:

– А ты, Тимохин, пунктуален! Хотя да, офицер же! Что-то, а пунктуальность вам вместе с дисциплиной привили!

– Тебе откуда известно? По внешнему виду не скажешь, что служил.

– Ну, почему же? Срочником положенные два года отпахал. В стройбате.

– Как мне к вам с водителем обращаться?

– Никак! Это ни к чему. В общем, так. «Хвоста» за тобой вроде нет, и это хорошо. Куда мы поедем, я имею в виду дорогу, тебе знать не обязательно, а посему приляг на сиденье, благо салон вместительный. Предупреждаю, поднимешь башку, вырублю. По-моему, тебе лишние проблемы ни к чему, имеющихся хватает. Или я не прав?

Александр ответил:

– Ты о собственных проблемах думай, а свои я как-нибудь сам устраню!

– А ты действительно борзый! И держишься достойно. Уважаю!

– Тебе сказать, где я видел твое уважение?

Багров, а это он расположился рядом с Тимохиным, рассмеялся:

– Не надо! Я догадливый! – И приказал: – Давай на сиденье, борзый! А ты, Перс, заводи машину. Пора ехать!

В 10.15 «БМВ» вышел со стоянки автовокзала. Перс проехал весь город, перед тем как свернуть на дорогу, ведущую к району расселенных домов.

«БМВ» несколько раз попал в рытвины. Перс остановил иномарку.

– Черт, и чего этой дорогой поперлись? Другой, что ли, нет?

На что Багров ответил:

– Ты бы внимательней был, да объезжал колдобины, а то в каждую попадаешь.

– А что я сделаю? Гляди, впереди яма. В ней битое стекло. Проехать-то ее мы проедем, но не останемся ли после этой канавы без резины?

– Так объедь этот участок. Сзади проулок остался.

Перс включил заднюю передачу, сдал «БМВ» назад, переключил скорость и повел машину вперед, повернув резко вправо.

«БМВ» остановился у подъезда нужного дома в 10.47.

Получив сигнал о приближении машины, Мирза, адвокат и врач прошли в одну из соседних с охранным помещением комнату. На месте остались Хромой и с ним трое бойцов – Рудик, Перец и Лупа.

Багров вместе с Лаптиным – Персом – перед выходом из машины надели на голову Тимохина черную спортивную шапочку, так, чтобы он не видел места, куда его привезли, и провели Александра в охранное помещение.

Оказавшись в здании и, как понял Тимохин, в подвале, он сорвал с головы шапочку. Увидел Хромого:

– И ты здесь? Ну, конечно, как же в таких делах без тебя? А что окружил себя охраной? Боишься?

Рудик воскликнул из угла:

– Кого бояться? Тебя, офицеришка?

– А? Ты тут? Вся шобла собралась? Или резерв на улице держите?

Он осмотрелся, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, которое часто вызывало у противника раздражение. А вместе с ним и потерю контроля над собой.

Хромой спросил:

– А почему ты, Тимохин, не интересуешься, где твоя жена? В порядке ли она, жива ли, в конце концов?

– Она жива. И вы ее мне сами представите. Иначе никаких документов я не подпишу.

Татьяна в бетонном бункере, обработанная так называемым врачом, сидела на стуле. Она слышала голос мужа, но все происходящее было настолько нереально, что Татьяна не могла ничего понять. И в первую очередь, откуда пробивается голос ее супруга. Препараты действовали. Но, введя не те лекарства и дав водку, Шнурко не смог добиться нужного результата полной имитации полупьяного, безразличного и рассеянного состояния женщины. Пока Таню держали наркотики, но срок их действия быстро таял. И находясь вместе с Мирзой, Шнурко молил бога, чтобы спектакль, затеянный Левоевым, закончился как можно быстрее.

Хромой же переспросил:

– Значит, не подпишешь?

Александр повысил голос:

– Я не понимаю тебя, Хромой! Мы договорились о встрече, и я, как видишь, прибыл, мы условились, что я подпишу нужные вам бумаги в обмен на супругу. Что за комедию ты ломаешь? Или твои слова гроша ломаного не стоят?

Из-за спины Тимохина вышел Багров:

– Успокойся, майор. Все будет, как договорились. Ты подписываешь бумаги, мы передаем тебе жену!

Александр отрицательно покачал головой:

– Нет! Вы передаете мне жену, мы выходим из здания, садимся в машину. Там я подписываю бумаги, и водитель отвозит нас с супругой домой! Другого варианта не будет! Конечно, вы можете силой попытаться выбить из меня подписи. Попробуйте! И сегодня же заимеете крупные проблемы.

Хромой и Багров, действуя согласно инструкции Мирзы, согласились:

– Ладно! Будь по-твоему! Идем!

В бункер сначала вошли рядовые бандиты во главе с Рудиком, затем Тимохин в сопровождении Хромого и Багрова. Выход перекрыл Перс.

Хромой усмехнулся:

– Получай свою жену! Как видишь, она здесь не так уж и плохо провела время.

Александр почувствовал от Татьяны запах водки. Но он увидел и глаза супруги. Мутные и одновременно напряженные. Такие глаза майор спецназа видел у пленных моджахедов, когда с ними работали специалисты из разведки, дабы заставить выложить все, что те знали. Другими словами, он видел глаза человека, подвергнутого внешнему наркотическому воздействию. Но зачем бандитам надо было обрабатывать Таню? И платье на ней другое, новое. И помада такого цвета, который она никогда не использовала. Да и какая к черту в данной ситуации могла быть на ее лице косметика?

Тимохин резко обернулся к Хромому. Так резко, что тот отпрянул в сторону:

– Что вы сделали с моей женой?

Багров, также отступив к стене, выдавил из себя смешок:

– Ничего! Она попросила дать ей водки, мы дали. Неужели не видно, что она до сих пор под кайфом? Дома отойдет.

– Платье сменили тоже по ее просьбе?

– Ну да!

Александр вскричал:

– И психотропные препараты ей вкалывали по ее же просьбе, чтобы усилить кайф? Так, суки?

Татьяна, наконец пришедшая в себя, тихо проговорила:

– Саша! Один из этих подонков изнасиловал меня. Ночью. Приковав к кровати!