В шесть вечера таймер часов разбудил Рудакова.

Он поднялся, размял мышцы физическими упражнениями, поужинал тем, что оставил в холодильнике пленник. Связался с Кулибиным:

– Сеня? Как дела?

– Тишина, майор!

– Тишина – это плохо, тишина – предвестник бури.

– Да брось, командир. Что нам привыкать? Сам-то как?

– Вот и у меня тишина. Жду звонка из Москвы, а до него еще три часа, если не больше. Я тут побеседовал с Антошей, нарисовал он мне схему расположения и устройства папиной усадьбы. Адрес назвал, живет Долматов сейчас недалеко от города, в Картавино, что в санаторной зоне.

Кулибин спросил:

– И как оцениваешь ее, в смысле объекта для штурма малочисленной группой?

– А никто, Сеня, штурмовать усадьбу и не будет. В прямом смысле.

– Не понял?

– Потом поймешь. Все. До связи и скорой встречи.

Майор отключил телефон, включил в гостиной телевизор, местный региональный канал. По нему шла культурная программа.

Время тянулось медленно. Часы уже показывали 19.45. Ждать оставалось чуть более часа, если не опоздает поезд или не подстроит какую подлянку Долматов.

Но поезд из графика не выбился, и ничего не сделал директор ЖБК. Ровно в 21.00 Рудакова вызвал на связь генерал Кауров:

– Борис?

– Я, генерал!

– Где находишься?

– В Павловске!

– Ты мне брось шутковать, шутник тоже нашелся! Мне прекрасно известно, что ты не на Багамах, я спрашиваю, где в Павловске находишься? В городе или за пределами оного?

Майор ответил:

– На конспиративной квартире.

– Следовательно, можем говорить спокойно? Значит, так. Мальчика с женщиной встретили. Все нормально. Родители счастливы и передают тебе низкий поклон, особенно мать. Женщина же, супруга сына Долматова, ехать обратно отказалась и запросила нашей помощи.

Рудаков спросил:

– И чем Мария мотивировала свой отказ с просьбой о помощи? Хотя можете не отвечать. Я в курсе их взаимоотношений в семье. А о помощи она вовремя попросила. Ей тут муженек скорую гибель готовил.

Каракурт добавил:

– Причина отказа не только в этом.

Майор удивился:

– В чем еще?

– Более убедительную мотивацию своего решения порвать с преступным кланом Долматовых Маша привезла с собой.

– Не понял?!

Кауров объяснил:

– Оказывается, ее муж вел дневник, где отражал всю черную бухгалтерию завода. Зачем он это делал, неясно. Но, скорее всего, для того, чтобы, выбрав момент, надавить компроматом на отца, потребовав увеличения доли в махинациях! В этом же дневнике отображены и связи Долматова-старшего с некоторыми высокопоставленными чиновниками города, области и даже центра, которые неплохо кормились с ЖБК. Ну и еще до черта всякой грязи! Так вот, Маша перед отъездом с этого дневника сняла копии и, по прибытии в столицу, любезно предоставила нам. Скоро для кого-то ой какие трудные времена настанут! После того как ФСБ, а именно им решено передать это дело, плотно займется Павловском. Спасибо тебе за подарок!

Рудаков ответил:

– Мне-то за что спасибо, это вы Машу благодарите, а я даже не ожидал, что супруга моего тупоголового и излишне самоуверенного клиента решится на подобный шаг.

– И тем не менее. Отпускай Антона и подводи акцию к завершению. Теперь уже ни Долматову, ни его покровителям, какую бы должность они ни занимали, от неба в клетку не уйти! Ты понял меня, Боря?

– Понял, генерал! Как только долг с Долматова сполна получу, так и закончу! Но если до этого Долматов не решится нанести удар по человеку, который мне помогал здесь в городе!

Каракурт спросил:

– Что за человек?

– Обычный человек! Бывший «афганец», сержант-разведчик, орденоносец, вышвырнутый Долматовым с работы. Опасаюсь, что отморозки владельца ЖБК уже просчитали его, и «афганцу» с женой и детьми грозит реальная, смертельная опасность…

Генерал перебил майора:

– Не продолжай, я тебя понял! Ты уверен, что и сейчас тебе не нужна поддержка?

– Уверен! Просто предупреждаю, что, если псы Долматова попытаются отомстить семье «афганца», мы с Кулибиным отобьемся, но потом Игорем Владимировичем я займусь лично, без помощи ФСБ.

Каракурт недолго помолчал, видимо, что-то обдумывая, наконец резко, словно рубанул клинком, ответил:

– Действуй, Боря! Только, прошу, аккуратно.

– Генерал, вы меня не знаете?

– Знаю. Потому и прошу, будь осторожен и аккуратен! Нежелательно, чтобы Служба засветилась в акциях личного характера, хотя, можешь быть уверен, мы вас с Кулибиным вытащим из любого дерьма. Но лучше вам не попадать в него.

– Спасибо, генерал!

– Конец связи!

Закончив разговор с генералом, Рудаков вызвал Долматова-старшего. Тот ответил сразу:

– Слушаю вас.

– Я получил подтверждение доставки племянника в Москву. Но вынужден тебя огорчить, хотя, может, тебе эта информация и до лампочки. Короче, жена твоего ублюдка-сына не пожелала возвращаться в семью, где правит разврат, и в этом моей вины нет. Ты же выполнил свои обязательства, а посему я выполняю свои. Где-то через полчаса Антон сам позвонит тебе и скажет, где его забрать.

Долматов спросил:

– Надеюсь, он здоров?

– А чего ему, балбесу, будет?

И, не желая продолжать разговор, майор отключил телефон.

Быстро приклеил к лицу усы, бородку, безобразный шрам через всю правую щеку, то есть придал себе измененный вид, на который имел все необходимые документы, дублирующие настоящие, надел черную маску.

Спустился в подвал, освободил от кровати Антона, но руки ему все же сцепил сзади и приказал:

– Пошли!

– Куда?

– Тащить кобылу из пруда!

Долматов-младший удивленно переспросил:

– Куда?

– Тебе же было сказано: следуй за мной наверх, и без выкрутасов!

Антон последовал за Рудаковым.

Они вышли на улицу, во двор, где стояла серебристая «десятка» с местными номерами.

Борис усадил Долматова-младшего на заднее сиденье, сам, открыв ворота, выехал на Лунную, закрыл створки, повернул машину на улицу Гагарина и снял маску. Взгляд Антона, чего и добивался макияжем командир «Снежного Барса», через зеркало заднего вида впился в майора. Долматов рассматривал лицо своего мучителя, тем самым не запоминая дороги, по которой его стремительно увозил к противоположной окраине города Рудаков.

На выезде, не доезжая поста ГИБДД, Борис остановился, приказал пленнику:

– Выходи!

– Что?

– Ты чего, в натуре, совсем без чердака остался? Выходи, говорю, и звони своему папаше, чтобы забрал тебя.

Долматов, наконец поняв, что происходит, спросил:

– Как же я позвоню со скованными сзади руками?

Рудаков вышел из машины, открыл заднюю дверь, выволок на обочину Антона, отстегнул наручники, бросив их в салон, передал Долматову-младшему дешевый сотовый телефон, заранее купленный и зарегистрированный на подставное лицо.

– Держи связь и прощай, ублюдок! Не дай бог тебе еще раз попасться мне! Убью!

Сказав это, Борис сел в «десятку», развернулся и через город рванул в деревню Сахарово, где его ждали прапорщик Кулибин и «афганец» Володя с семьей.

Въехал во двор дачи майор Рудаков в 22.40.

А получасом ранее в офис отца доставили Антона.

Долматов-старший встретил сына холодно:

– Ну что, супермен? Попал, как кур в ощип? Ты почему, сучок, оказался в руках брата Шевченко?

– Брата кого?

– Хрена моего! Почему, спрашиваю, имея охрану, ты позволил взять себя в заложники, сломав мне всю игру?

– Я… папа…

– Молчать, сосунок! Видно, рано я доверил тебе участие в совместном деле. Надо было после выпуска из военного института поговорить с генералом, да и отправить тебя, мудака, взводом покомандовать куда-нибудь в Чечню! Так ведь потом пришлось бы либо от трибунала отмазывать, либо у боевиков выкупать. Ты же трус и в первом же бою или слинял бы куда подальше, или поднял бы лапки, сдаваясь! Ну ни к чему не приспособлен! Можешь только петухом по заводу шарахаться да баб без разбору трахать! Вот тебя бляди до беды и довели. Нет, это только подумать, при живой жене проституток домой таскать? А они возле тебя, как мухи вокруг приличной кучи говна, так и кружатся. Тьфу, мудак! Не зря от тебя Машка ушла! Не слышал еще новость? Повезла в обмен на тебя в Москву щенка Шевченко, да так и осталась там! Придется лишить тебя всего да отправить в деревню, коров пасти! Подпаском!

Услышав о том, что жена ушла от него, и не просто ушла, а скрылась в столице, Антон похолодел. Он вспомнил о своем дневнике! Если эта сука прихватила его с собой, ему хана! Да и не только ему, но в первую очередь все же ему, Антону! Нет, не могла Машка сделать этого! Она и про записи-то слышала от него лишь по пьянке, да и не должна была додуматься до такой пакости! И отцу говорить ничего нельзя. Он за такие дела самолично удавит, не посмотрит, что сын! А если Машка все же… Но нет, этого не может быть! Надо быстрее домой попасть, проверить стол, где в нижнем ящике лежал злополучный дневник. Сейчас надо отца смягчить, и домой. Антон взмолился:

– Но… папа! Ведь все было нормально, пока не появился этот урод со шрамом на щеке? Мы же хорошо работали, получали прибыль. А бабы? Не все же у жены возле юбки отираться, хотелось и настоящего секса попробовать. Машка-то на этот счет как станок была! За что же меня в опалу? За то, что этот бандит захватил меня? Но он с таким же успехом мог и нас всех завалить. Это не человек, а зверь какой-то! И помощник у него не лучше! И кто бы мог подумать, что у Шевченко такой брат? Ведь ты же не просчитал его?

Долматов-старший, немного успокоившись и задумавшись, уже спокойнее проговорил:

– Я сказал, заткнись! Выпей лучше чего-нибудь из бара! Мне подумать надо.

Директор завода, закурив сигару, откинулся на спинку кресла.

Сын же подошел к холодильнику мебельной стенки, достал бутылку, налил себе двести граммов «мартини», выпил в три глотка, закусив долькой лимона.

Отец спросил:

– Тебя везли при освобождении с завязанными глазами?

– Нет!

– По какому маршруту? Где расположен дом, где тебя содержали? Район, улица?

Антон ответил, пожав плечами:

– Везли без повязки, держали в добротном частном доме, в подвале. Но ни улицы, ни района указать не смогу. Я смотрел в зеркало салона, стараясь запомнить похитителя в лицо! Его я могу описать в деталях! Усы, аккуратная бородка, безобразный шрам на правой щеке…

– Усы, говоришь, шрам, бородка? Офицер вновь купил тебя, как последнего лоха! Он привлек твое внимание обычным макияжем к себе, чтобы ты и смотрел на него, а не на дорогу! Эх, Антон, Антон, и чему только тебя в военном институте учили? В самоволки бегать по проституткам? Ты хоть и никакой, и в запасе, но все же офицер, кадровый военный, изучавший тактику ведения боя, предусматривающую и разведку! Что же ничего в твоем черепе не отложилось-то, полудурок ты мой!

Антон стоял перед рабочим столом отца, сжав кулаки и играя желваками на скулах. Долматов-старший указал ему на дверь:

– Езжай к себе, переоденься, а то стоишь, как пугало огородное, и сразу ко мне! Разборки закончились, о другом думать будем! Пошел!

Сын выскочил из кабинета отца, быстро спустился к машинам, сел в «Мерседес» своей охраны, приказав водителю:

– Домой, мухой!

Проверив ящик стола, Антон облегченно вздохнул. Дневник лежал на месте, где он его в последний раз и оставил. Машка – хрен с ней, он сегодня же приведет пару-тройку сосок, отогреют душу, главное, дневник не тронут. Надо его перепрятать. Но куда и зачем? Теперь, кроме него, в кабинет ни одна сука не войдет. А отцу его хижина по барабану. Антон переоделся в строгий костюм, надушился мужскими духами, еще выпил водки, спустился к иномарке, чтобы вскоре вновь войти в кабинет отца.

А утром того же насыщенного событиями дня в кабинете Долматова-старшего раздался звонок вызова по городскому телефону.

Игорь Владимирович снял трубку, представившись по привычке:

– Долматов слушает!

– Э… с вами говорит неизвестное вам лицо, меня зовут Виктор.

– И что дальше?

– У меня есть интересная для вас информация, касающаяся тех людей, которые устроили на вашем заводе диверсию!

Долматов напрягся:

– Ты знаешь, кто именно устроил падение крана?

– Да, и исполнителя, и того, кто заказал этот акт! И даже где они сейчас обитают!

– Вот как? Ты можешь приехать или прийти ко мне на завод?

Виктор, как представился «осведомитель», категорично отказался:

– Нет!

– Почему?

– Это мое дело!

Долматов, подумав, спросил:

– И как же мне получить информацию, которой ты владеешь?

– Она стоит денег, тысячу долларов!

– Я спросил не о цене, а об информации.

На этот раз задумался оппонент Долматова:

– Присылайте своего человека с деньгами к супермаркету у стадиона «Торпедо». Я буду ждать прямо возле центрального входа в магазин. Ему, после получения денег, я все и расскажу!

Долматов спросил:

– Ты представляешь, ЧТО будет с тобой, если решил на халяву сбить с меня бабки? Тебя достанут везде, куда бы ты ни попытался смыться!

Виктор задал встречный вопрос:

– Мы так и будем продолжать переливать из пустого в порожнее? Или все же займемся делом?

Игорь Владимирович согласился:

– Лады! Я высылаю в указанное тобой место своего человека. Как ему узнать тебя?

– У меня в руках будет большой синий пакет с эмблемой и названием города, а на голове старая серая шляпа с черной каймой. Сейчас такие головные уборы уже не носят. Но учтите, захватить меня силой вам не удастся, так как рядом будут находиться мои друзья, которые тут же вступятся за меня, а рядом еще отделение милиции…

Долматов перебил «доброжелателя»:

– Фильмов насмотрелся? Никто тебя и пальцем не тронет. Порядок встречи таков – ты информацию, тебе деньги! Предупреждение о твоей страховке я получил, теперь прими к сведению то, что и за тобой после встречи будет установлено наблюдение. И если информация не подтвердится, ты умрешь! Все! Я сейчас же отправляю к супермаркету своего человека!

Положив на аппарат трубку городского телефона, Долматов тут же по сотовой связи вызвал к себе начальника службы безопасности предприятия.

Бананов явился спустя несколько минут.

Получив инструкции хозяина, он выехал к месту встречи с неожиданным и таким ценным именно сейчас «осведомителем».

Следом за «БМВ» Мюллера пошел и «мерс» с людьми начальника службы безопасности, имевшими задачу, после переговоров шефа с «доброжелателем», взять того под тотальный контроль.

Вернулся Мюллер через час.

Долматов сразу принял его, спросив:

– Ну что?

– Этот бомжара, Виктор, что вышел на вас, подтвердил наши подозрения насчет исполнителя акции с падением крана. Он назвал его имя, которое числится у меня среди возможных кандидатов, способных на диверсию, это недавно уволенный Антоном Игоревичем бывший водитель транспортного цеха Владимир Григорьевич Романов. Бывший разведчик-»афганец», имеющий боевые награды и, судя по личному делу, высокие. За просто так их тогда не давали. Романов владеет навыками, а главное, богатым опытом разведывательно-диверсионной деятельности!

Владелец завода откинулся в кресле, стуча остро отточенным карандашом по столу:

– Так, с этим ясно! Кого наш бомж назвал заказчиком?

– Брата Шевченко, некоего майора Толика!

Долматов утвердительно кивнул головой, отбросив карандаш в сторону:

– Я так и думал! Ну, сука офицерская, ну, падаль… Где обитают эти подонки?

Бананов ответил не сразу:

– Здесь, босс, информация такова! По данным осведомителя, брат Шевченко постоянно не контактировал с Романовым. И Витек мог указать только следующее: офицер сразу после диверсии посоветовал бывшему разведчику с семьей покинуть город. И спросил, есть ли у того место, где он мог бы надежно скрыться на время. Романов ответил, что есть у него дача в Сахарово. Брат Шевченко приказал: вот и езжай туда, а он, офицер, мол, подъедет к нему позже, так как и ему тоже надо на какое-то время покинуть Павловск. Также Виктор сообщил, где в деревне находится дом Романова. О напарнике офицера этот Витек ничего не знает. Все, босс!

Долматов задумался, жестом указав помощнику на стул. Бананов сел рядом с рабочим столом хозяина.

Владелец завода проговорил:

– Ты, Юра, вот что, давай-ка за сегодняшний день проверь информацию доброжелателя, в плане нахождения семьи Романова на их даче, и если она подтвердится, осмотрись там, на месте, да готовь группу, чтобы в ночь после освобождения Антона нанести визит этому козлу «афганцу». После которого все семейство Романова отправилось бы в мир иной! Посмотрим, как среагирует брат Шевченко на такой ход? Ну а повезет, то, может, на даче и офицера этого с напарником его, который стрелял по кабинету, там застанете! Это был бы идеальный вариант! Ведь говорил же бомж, что майор собирался навестить Романова?

Бананов спросил:

– Извините, босс. А стоит ли делать это? Ведь известие о смерти своего помощника, если майора не окажется на даче, взбесит офицера, и он не замедлит ответить! И как ответить, мы просчитать не можем.

Долматов нагнулся к Бананову:

– А мне и нужно, чтобы майор раскрылся и действовал! Свой гнев после гибели Романова он направит на меня. И вот тут вполне возможно устроить ему ловушку. Ему и его напарнику. Я выступлю наживкой, мне рисковать не впервой, а эти ублюдки на меня обязательно клюнут! Убийство семейства Романовых они мне не простят. Я же буду постоянно находиться на даче. Пусть попытаются взять меня! Там эти долбаные «профи» и найдут свой конец. Там и завершится вся эта кровавая эпопея!

Бананов покачал головой:

– И все же я предпочел бы прекратить игру сейчас, когда стороны удовлетворились обменом заложников.

– Простить этому козлу диверсию на заводе? Нет, нам двоим на этой земле нет места! И вряд ли сам майор пойдет на мировую! Он мстит и в мщении пойдет до конца!

Начальник службы охраны завода пожал плечами, проговорив:

– Что ж, вы – босс. Вам и решать. Наше дело выполнять решения.

– Вот именно! Поэтому действуй, как я сказал!

– Но охрану вашей усадьбы не мешает усилить.

– Согласен! Вот ты с группой ликвидации Романовых и прибудешь ко мне в поместье для усиления охраны и подготовки ловушки майору! Если не завалишь офицера с напарником на даче!

– Понял! Разрешите идти?

– Работай!

Мюллер, выйдя из кабинета хозяина, прошел в свой офис и по сотовому телефону объявил своим отборным боевикам общий сбор…

После возвращения Антона из дома, зная, что и Бананов уже приехал на завод после разведки в Сахарово, Долматов снова вызвал начальника охраны к себе.

Тот явился, словно ожидал вызова в приемной:

– Разрешите, босс?

– Проходи, присаживайся! Что с проверкой информации по местонахождению Романова?

– Она подтвердилась, босс! Все семейство во главе с бывшим водителем на даче. К тому же во дворе, под брезентом, стоит машина, скорее всего «девятка». Уж не брат ли Шевченко с напарником, как вы и предполагали, решили там затаиться? Я говорю это потому, что сам Романов никогда личного автомобиля не имел и не имеет! К тому же, если бы это были просто гости разведчика, то они во время нашего наблюдения за дачей обязательно себя обнаружили бы! К чему им скрываться? Но, кроме самого Романова, его жены и старшего сына во дворе никто не показывался.

Долматов проговорил:

– Это было совсем неплохо. Сегодня офицер получил то, что хотел – своего племянника, и на предстоящую ночь ожидать нападения не может. А мы именно сегодня, вернее завтра, ранним утром, и нанесем главный удар. Штурмовая группа готова?

Бананов ответил по-военному:

– Так точно!

– Ее состав?

– Мои лучшие люди: Стрелочник, Кузнец, Жорик, Факир, Кабан, Вовик, ну и я. Итого семь человек!

Неожиданно голос подал Долматов-младший, до этого тихо сидевший в кресле у журнального столика:

– Папа! Разреши мне пойти с ними! Те, кто посмел унизить меня, должны лично мне ответить за это! Кровью своей!

Долматов-старший удовлетворенно посмотрел на сына:

– Наконец я слышу от тебя слова не мальчика, но мужа! Иди, Антон! Тебе не помешает познать вкус крови врага. Это сделает тебя сильным! Иди, сын, а ты, Мюллер, присмотри за ним, если возникнет необходимость!

– Есть, босс!

– Тогда готовьтесь к операции. В 4 утра начать выдвижение к объекту по объездной дороге, используя заводскую пассажирскую «Газель». Руководство действиями группы возлагаю на начальника службы безопасности Бананова, заместителем назначаю своего сына Антона. Я буду находиться в своей усадьбе. Как кончите с этим быдлом, сообщите мне и прибывайте в Картавино! Все ясно?

– Ясно, – одновременно ответили Бананов с Антоном.

Долматов, отпустив их, посмотрел на часы: 22.47.

Проговорил в селектор:

– Машины к подъезду, выезд через пять минут!

Ровно в 23.02 «Мерседес» в сопровождении «БМВ» рванул за город, в санаторную зону, в поместье господина Долматова.

А на даче «афганца» в 23.00 началось короткое совещание. Жена Романова с детьми были отправлены в погреб. Мужчины же, плотно зашторив окна, собрались за столом комнаты.

Вел совещание командир группы спецназа:

– Итак, бойцы невидимого фронта, что мы имеем? Долматов получил своего сына, а также информацию о нашем присутствии здесь, в глухой деревне. Упустить шанс уничтожить нас всех сразу он не может. А посему акцию должен провести в ближайшее время. Когда? Думаю, под утро, и, как просчитал обстановку Володя, со стороны оврага. Следовательно, встречать непрошеных гостей будем так…

Рудаков взял чистый листок бумаги. Быстро набросал схему расположения дачи Романова с окрестностями, захватив весь овраг.

– Вот здесь, – он указал на чердак дома, – позицию займет сам Володя с автоматом «ВАЛ». Это позволит встретить бандитов огнем с фронта, если все пойдет так, как мы рассчитываем, а также заметить обходный маневр противника, если таковой будет, вопреки логике, предпринят людьми Долматова. Заметить и открыть упреждающий огонь. Чердак позволит вести круговую оборону до того момента, как с тыла ударим мы с прапорщиком. Но это страховочный вариант, бандиты вряд ли будут совершать какие-то маневры, убежденные в том, что сегодня их не ждут. А значит, все же пойдут оврагом, планируя на выходе из него разойтись в саду в цепь и уже в непосредственной близости от дома окружить его перед массированным штурмом. Поэтому гасить банду будем в овраге, не дав ей возможность вырваться из капкана. Позиции там определены, и сразу после совещания мы с Сеней займем их. Не зная точного времени нападения, начнем ожидать его с полуночи. Раньше банда просто не успеет, даже на своих скоростных иномарках, добраться до лесного массива, откуда начинается овраг. Сейчас проверить экипировку, взять оружие, боеприпасы и, что важно, средства связи с приборами ночного видения! Контрольный сеанс связи в 0.40. Вперед!

Мужчины встали, выполнили подготовительные работы.

Рудаков с Кулибиным вышли из дома, «афганец» поднялся на чердак, где распахнул ставни всех четырех окон, получив возможность кругового обзора.

Прапорщик устроился в небольшой канаве, среди редких кустов, справа от дома на вершине оврага. Майор прошел дальше метров на сто, где также занял позицию, но слева, имея при этом возможность контролировать и овраг, и примыкающее к нему открытое пространство.

Ровно в 0.40 Рудаков вызвал свой маленький, но вполне боеготовый отряд на контрольный сеанс связи:

– Я Первый! Как слышите меня?

– Первого принял Второй, – ответил прапорщик.

– Я Третий! Слышимость устойчивая, хорошая! – прозвучал в динамике наушника голос «афганца».

– Отлично! Конец связи! – бросил в эфир майор.

Отряд к бою готов! Осталось ждать, когда здесь, в мирной деревушке, в мирное время, мирной ночью, разразится самый настоящий бой, что, к сожалению, стало в новой России не таким уж и редким явлением.