Книга: По закону войны
Назад: ГЛАВА 8
Дальше: ЭПИЛОГ

ГЛАВА 9

В четыре утра выездной пост ГАИ из Павловска прошла белая пассажирская «Газель» с зашторенными окнами. Прошла, минуя контроль. В салоне находилось, считая водителя, восемь боевиков, среди них Бананов и Долматов-младший. Они были вооружены пистолетами-пулеметами «кедр», оборудованными глушителями. У каждого бандита было по два двадцатизарядных, снаряженных 9-миллиметровыми патронами «макарова» повышенной мощности. За старшего был Мюллер.
В салоне царила гнетущая напряженная тишина, только слышался шелест импортной резины по асфальту.
В 4.20 «Газель» свернула влево на грунтовую дорогу, открывшуюся между рядами берез широкой и прямой лесополосы.
По ней проехали десять километров, остановившись у прорехи в «зеленке», откуда брал свое начало овраг, который и должен был вывести боевиков к даче семьи Романовых.
Все вышли из микроавтобуса.
Мюллер построил личный состав. Долматов встал рядом с ним. Бананов воспринял это спокойно, хотя предпочел бы, чтобы Антон остался в городе. Начал последний инструктаж:
– Внимание! Слушать внимательно! Сейчас спускаемся в овраг, двигаемся по нему колонной. До выхода к саду дачи. Поднявшись в сад, отряд разделяется. Я, Стрелочник, Кузнец и Жорик обходим дом слева, господин Долматов с группой, состоящей из Факира, Кабана и Вовика делает то же самое, но справа. Охватив здание, по моей команде врываемся в дом и валим всех, кто там окажется. А быть там должны сам Романов, его жена, сын с дочерью и, возможно, еще двое мужчин. Повторяю, мочить всех! Контрольные выстрелы обязательны. Затем отход обратным маршрутом сюда, к «Газели». Вопросы?
Вопросов не последовало.
Бананов взглянул на часы: 4.57. Приказал:
– Оружие к бою!
Подчиненные выполнили приказ, сняв пистолеты-пулеметы с предохранителей.
Мюллер продолжил:
– Порядок движения по оврагу: я впереди, за мной моя группа, за ней группа Долматова, он же сам в замыкании. Остановка перед выходом из оврага! Все! За мной, вперед!
Ровно в 5.00 небольшой отряд бандитов, который чуть ли не втрое превышал по численности защитников дачи, спустился в овраг.
А уже в 5.10 колонну противника увидел майор Рудаков, тут же вызвав на связь подчиненных:
– Второй, Третий! Я Первый! Вижу боевиков, восемь человек! Да с ними сам Антоша Долматов?! Он-то чего здесь забыл? Не иначе как решил перед отцом реабилитироваться. Что ж, реабилитируем мы тебя, мудак… посмертно! Внимание, Сеня, Володя! Я отряд пропускаю. Затем разбираем цели, я беру трех сзади, в том числе и сынка Долматова, трое средних твои, Семен, ну а тебе, Вова, остаются двое передних! Огонь по моей команде! Доложите, как поняли меня?
– Второй приказ принял!
– Я Третий! Мои первые двое! Огонь по команде!
– Отлично! Ждать приказа, связь не отключать!
Рудаков отодвинулся от края обрыва, чтобы не попасть в поле зрения бандитов, шедших внизу, озираясь на склоны.
Как только колонна бандитов прошла позицию Рудакова и удалилась от нее метров на пятьдесят, майор запросил подчиненных:
– Второй, Третий! Цели видны?
– Так точно, – ответил Кулибин.
– Своих вижу, – с ненавистью проговорил «афганец», – сам Мюллер впереди!
Борис приподнялся, вскинув «винторез», приказал:
– В головы противника, прицельный, залп!
Бандиты так ничего и не успели понять, как восемь пуль вонзились в их черепа, двоим в лбы, троим в виски, и еще троим в затылки.
Отряд, шедший убивать, в том числе и безвинную женщину с детьми, почти одновременно рухнул на дно оврага…
Рудаков приказал подобрать гильзы, Кулибину пройти оврагом до стоянки машины или машин, на которых прибыли бандиты, с целью определения наличия водителей, которых также следовало убрать. «Афганцу» поднять семью в дом и приготовить их к немедленной эвакуации.
Сам же, держа «винторез» наперевес, спустился на дно, обошел вздрагивающих в предсмертных судорогах бандитов, проверил каждого. Все были мертвы.
Майор направился к дому, где вовсю шла работа по подготовке к убытию из поселка. Вскоре вернулся Кулибин, доложил, что «Газель», на которой прибыли убийцы, пуста. Водитель, видимо, входил в состав отряда.
– Так, ребята, – сказал майор, – с бандой Мюллера покончено. Теперь поступаем так. Я сейчас же убываю. Сеня, вывозишь семью на конспиративную квартиру, убрав здесь все следы нашего пребывания на даче, особо это касается подвала! В доме Службы ждать моего возвращения или приказа по связи на дальнейшие действия! У меня мало времени! До встречи!
Рудаков вышел на улицу, сбросил брезент с «девятки», достал из багажного отсека магазинный гранатомет «ГМ-94», оставив «винторез», но вооружившись «клином», сел в свою «десятку».
Вскоре ее красные габаритные огни скрылись за поворотом грунтовки, ведущей к шоссе.
В 5.40 он прибыл в санаторную зону.
Рассвело.
Но в поселке, состоящем из трех четырехэтажных особняков, было пусто. Согласно данным, полученным от покойного уже Антона, поместье его отца находилось на отшибе начала поселка, у искусственного пруда, окруженное со всех сторон девственным лесом.
Долматов и в этом посчитал ниже своего достоинства строить дом в согласовании с общим проектом и вынес поместье в глубь леса, соединив его с основной улицей отдельной дорогой и обнеся усадьбу солидным забором.
У центральных ворот этого забора, по словам того же Долматова-младшего, стояла сторожка с первой группой охраны, состоящей из двух вооруженных «кедрами» человек. Такой же сдвоенный пост находился в здании у тыловых ворот. Объект имел размеры 80 на 100 метров.
Справа от центрального входа должна находится сауна с бассейном, слева – открытый гараж на восемь машин. Перед особняком – фонтан, за зданием – парк с бетонными дорожками для прогулок и беседка.
Таким, в общих чертах, по схемам покойного сынка новоиспеченного хозяина жизни, представлялось поместье господина Долматова. Таким майор его и увидел, подойдя к нему с левого фланга, где к забору примыкали гаражи, оставив «десятку» на проселочной дороге в тридцати метрах от объекта. Перед тем как выдвинуться к поместью, майор вооружился магазинным гранатометом с четырьмя зарядами в системе и еще четырьмя на поясе, взял «клин», черную маску с перчатками и сотовый телефон.
Борис уже выработал план нанесения удара по поместью, осталось претворить его в жизнь. Сегодня он должен получить полный расчет с господина Долматова. И он его получит! Но сначала надо было нейтрализовать охрану и обесточить поместье.
И если со вторым дело обстояло просто – перебить, к черту, все провода, ведущие к дому, то в первом случае обстановка заставляла действовать оперативно и агрессивно.
Майор прошел к центру забора, приблизился к нему, влез на высокую ветлу, до первого крупного ее разветвления. Отсюда ему хорошо были видны оба здания охраны. До них было метров по шестьдесят-семьдесят. Как раз то, что надо для гарантированного поражения целей.
Рудаков вскинул гранатомет.
Раздался первый хлопок. Заряд газа «удар» пошел в сторожку у центральных ворот. Звон разбиваемого стекла и второй, приглушенный, хлопок – разрыв гранаты. Тут же развернувшись, майор выстрелил и по второму помещению с охраной. Вновь звон разбиваемого стекла, глухой хлопок и… тишина. Охранники, видневшиеся в широких, теперь уже разбитых окнах, рухнули на пол. «Удар» действовал мгновенно! Может, кому из «шестерок» Долматова и повезет оклематься после получения убойной дозы газа, но Рудаков делать охранникам спасительные уколы не намеревался.
Он соскользнул с дерева и быстро перемахнул через высокие плиты бетонного забора, метнувшись к фонтану, внешний парапет которого спрятал майора от окон четырехэтажного особняка.
Рудаков дозарядил гранатомет кумулятивными гранатами, достал сотовый телефон. Нашел в его памяти мобильный номер Долматова, нажал на клавишу вызова.
Абонент долго не отвечал. Шли длинные монотонные гудки.
Наконец раздался хрипловатый спросонья, слегка раздраженный голос:
– Мюллер?
– Нет! – коротко ответил майор.
– Антон, ты?
Рудаков проговорил:
– И опять не угадал, педрила старый, попробуй еще раз!
Молчание в трубке, затем:
– Офицер? Ты?!
– Вот сейчас в «яблочко». Я, случаем, не разбудил тебя?
Долматов был явно растерян и дезорганизован, что подтвердили его попытки что-то проговорить:
– Э… а…
Рудаков пришел на помощь шокированному Долматову:
– Ну, чего ты там заикаться начал? Когда отдавал приказ своим бандитам убить меня, наверное, говорил твердо, чего же сейчас заблеял овцой паршивой? Хочешь узнать судьбу тех, кого послал в Сахарово? В природе их больше не существует! Остались лишь трупы! Вопросы ко мне будут?
Разговаривая с владельцем усадьбы, майор внимательно следил за временем и обстановкой. Долматов прохрипел:
– Так ты, подонок, убил и моего сына?
– Я убил всех тех, кто шел убить меня и невинную семью Романовых. Твоим людям не повезло, первым успел выстрелить я с помощниками!
– Сука! Тварь!
– Ну, ну! Ты, ублюдок, как говорится, базар-то свой фильтруй. И вообще, лучше слушай меня. Я тут недалеко от твоего замка, и мне кажется, что он совершенно не вписывается в местный ландшафт. Твой особняк только портит прекрасный вид на лес. К тому же, ответив за рынок и за людей, погибших под обломками взорванной по твоему приказу мастерской, а также из охраны моего брата, ты еще за сам дом не ответил мне! А посему я решил снести твое воронье гнездо! У тебя пять минут, чтобы покинуть здание, с молодой женой или проституткой, мне без разницы. Всем на все только пять минут, иначе я похороню тебя, Долматов, и тех, кто с тобой, под обломками твоего же дома. Торопись, время пошло!
Рудаков отключил телефон, отскочив в декоративные, аккуратно подстриженные кусты, откуда ему были видны все выходы из особняка, да и было их всего два, центральный и тыловой.
Прошло четыре минуты.
Из дома никто не вышел.
Истекала и пятая минута.
Борис вновь включил телефон.
Долматов успел ответить только:
– У меня…
Майор перебил его:
– Мне плевать, что у тебя. Пять минут истекли, теперь пеняй на себя!
Отключив телефон и сунув его в карман камуфляжа, Борис поднял гранатомет.
Кумулятивный заряд, пронзив металлические, под зеленую черепицу, листы, снес крышу дома с балками перекрытия.
Второй гранатой были выбиты окна четвертого этажа. Там от огромной температуры все взялось огнем.
Рудаков сделал паузу.
Он увидел, как по боковой лестнице, вместе с полуголой девицей, держа в руке что-то похожее на «дипломат», бегом спускается Долматов.
Видел потому, что лестница находилась за высоким сплошным и узким пластиковым окном, открытая для обзора извне.
Майор решил поторопить врага, выпустив третью гранату в третий этаж.
Перезарядил гранатомет.
И когда Долматов с женщиной были уже на выходе, ударил сразу двумя вакуумными зарядами по второму и первому этажам. Взрывной волной беглецов отбросило на плитку площадки перед входом вовсю пылающего изнутри здания.
Девица не помогла Долматову подняться, а, вскочив, с диким воплем кинулась к забору, который перемахнула похлеще любого прыгуна в высоту.
Долматов же, схватив чемодан, отбежал на несколько метров, но «дипломат» вдруг раскрылся, и из него высыпались пачки долларов.
Он начал собирать деньги.
Ему мешал пистолет, который Долматов держал в руке, но он с бычьим упорством продолжал собирать валюту.
Рудаков следил за ним, держа в прицеле «клина», и когда владельцу горящего особняка удалось наконец захлопнуть кейс, Борис бесшумно выстрелил. Две пули прицельных выстрелов срезали замки чемодана вчистую, и пачки баксов вновь вывалились на плитку.
Долматов поднялся, отшвырнул от себя раскрытый чемодан, закричал:
– Где ты, тварь? Иди ко мне, ублюдок, иди же, мразь!
Рудаков, обошедший противника, приблизился к нему со спины, спросил:
– Ну чего орешь, шакал? Здесь я! А вот ругаться тебе не следовало бы, я предупреждал. Теперь придется ответить еще и за слова!
Долматов поднял пистолет, но короткая очередь «клина» пробила руку владельцу усадьбы, выбив оружие.
Майор сблизился с противником:
– Ну что, «хозяин жизни»? Убедился в том, что ты НИКТО в этом мире? А окружающее тебя наворованное богатство – бутафория, которая сейчас ни для тебя, ни для твоего покойного гаденыша-сынка и гроша не стоит? Ты понял, что на бедах и унижении других не построить благополучия?
Долматов, схватившись за простреленную руку, прошипел:
– Да пошел ты, быдло офицерское! Все равно всегда вы, черви навозные, будете пахать на таких, как я!
Время поджимало, поэтому Рудаков решил закончить сцену:
– Ну, на тебя, скажем, уже никто и никогда точно пахать не будет. Счастливого пути, вслед за сыном, в ад. Счет закрыт. Справедливость восторжествовала!
Долматов закричал, но майор, не сводя с него безжалостного взгляда, выпустил прямо в этот кричащий рот остатки магазина пистолета-пулемета.
Бывший владелец ЖБК и горящего поместья, отброшенный очередью на спину, задергался в предсмертных судорогах. Из-под его обезображенной пулями головы начала растекаться черная лужа крови…
Осмотревшись, быстро собрав деньги в кейс, обмотав его бинтом из боевой аптечки, Рудаков покинул рушащееся на глазах поместье и бросился через забор в лес. Положив в багажник «клин» и магазинный гранатомет, маску, перчатки, камуфляж, надетый на легкие брюки с майкой, а также армейские ботинки – берцы, замененные теперь на туфли, и закрыв все это куском брезента, майор сел за руль. Завел «десятку», сдал задним ходом на основную дорогу, развернулся. Пылающий особняк был хорошо виден отсюда, но улица поселка, как ни странно, по-прежнему оставалась пустой. Ну и черт с ней!
Борис рванул к шоссе, повернув на выезде из леса вправо, в сторону города.

 

На следующий день после событий в элитном поселке и в овраге у деревни Сахарово началось следствие по делу о гибели директора-владельца завода железобетонных конструкций, его охраны и восьми вооруженных людей. Людей, находившихся, как сразу было установлено по документам убитых, в подчинении покойного Долматова. Среди которых был и его сын Антон. В Павловск даже специальным рейсом прибыла следственная бригада центрального аппарата ФСБ.
Местные правоохранительные органы были отстранены от следствия.
А чуть позже прошла волна арестов некоторых видных в области чиновников. Копии дневника покойного Антона Долматова сделали свое дело. Были арестованы вице-губернатор области Гелевич, заместитель областного прокурора Шаповалов, начальник управления ГАИ, полковник милиции Муртабов, директор местного центрального рынка Кустов, он же в преступном мире авторитет – Куст. И это было только началом громкого дела. Местные СМИ попытались раздуть его, но следствие объявили закрытым, и информация из изолятора Управления ФСБ по Павловской области не поступала.
Все это происходило за стенами конспиративной квартиры «Виртуса», недоступной ни для кого, как дипломатическое представительство, где находились майор Рудаков, прапорщик Кулибин и Владимир Романов с семьей.
Здесь, в одноэтажном здании, ожидали прибытия семьи Шевченко и решения по «афганцу».
Накануне позвонил генерал Кауров:
– Здравствуй, Рудаков!
– Здравия желаю, товарищ генерал!
– Ну так и знал, что вы там с Кулибиным, в Павловске, не обойдетесь без того, чтобы не развернуть полномасштабные боевые действия!
Майор возразил:
– Мы защищались, генерал!
– Ну конечно, как же иначе? Читал я сводки Павловского УВД! Хорошо, что еще не наследили. Ладно. Как самочувствие, «барсы»?
Рудаков ответил, чувствуя, что генерал чего-то недоговаривает:
– В норме. Нам с прапорщиком готовиться к отзыву из отпуска?
– Почему сразу так? Просто спросил.
– Эх, товарищ генерал, если бы я не знал вас, то, может, и поверил бы в искренность ваших слов, но…
– Ну и хитер ты, Боря!
– Было у кого поучиться.
– Да, ученик из тебя вышел, прямо скажем, отменный! Ты угадал, готовим мы тут кое-что масштабное в перспективе. Кулибин пусть отдыхает, а вот тебя, ты прав, придется на недельку раньше отзывать.
Рудаков ответил:
– На недельку – еще куда ни шло.
– Вот и хорошо. Завтра встречай своих родственников.
– Понял. Встречу.
– А что так безрадостно?
– Мне за время пребывания на родине радости по горло хватило. Знаете, как «радостно» видеть то, что происходит в самом центре России? Не в Чечне, не в Таджикистане и даже не в Киргизии с ее наркомаршрутами, а именно в России…
Каракурт остановил Рудакова:
– Не заводись, Борь! Если бы в верхах не знали о том, что происходит в стране, и не хотели изменить ситуацию, то и нашей Службы не существовало бы! Будем работать, майор. И ситуацию переломим, уверен. Ну все, мне на совещание к Феликсу пора, отдыхайте пока.
– Один вопрос.
– Давай!
– Что делать семье Романовых?
– Пусть возвращаются домой, им ничего уже не грозит.
– Добро, спасибо, генерал!
Связь оборвалась.
Кулибин, находившийся во время разговора майора с базой в одной с Рудаковым комнате, спросил:
– Что, отзывают? Новое задание?
– Нет, Сень, пока приказано отдыхать.
Вошел «афганец», проговорил:
– Мужики, жена заела, домой вернуться хочет, что ей ответить?
Рудаков похлопал бывшего разведчика по плечу:
– Желание женщины, Володь, закон для мужчины. Сейчас вы можете вернуться к себе. Собирайтесь, Семен отвезет вас домой. Но завтра в 22.00 ты должен быть здесь, решим кое-какие вопросы с тобой.
«Афганец» ответил:
– Слушай, командир, скажи об этом Катюше сам. А то ведь не поверит, подумает, бухать отправился.
– Ну, позови ее, заодно я кое-что вам передам.
Вскоре «афганец» вернулся с супругой. Рудаков повторил просьбу – завтра Владимиру прибыть сюда.
Уловив в глазах женщины немой вопрос, успокоил ее:
– Это будет касаться трудоустройства твоего мужа, Катя.
– А что, разве это возможно? И на приличную зарплату?
Майор вздохнул:
– Для людей, Катюша, вообще ничего невозможного не существует, надо только правильно сделать свой выбор, определить цель и идти к ней, как бы тяжело это сначала ни было. Идти путем честным! И все получится!
Катя проговорила:
– Может быть, вы и правы, а ты, Володь, слушай, что умные люди говорят.
«Афганец» насупился:
– А я, по-твоему, дурак, что ли?
Рудаков встал между ними:
– Не ссорьтесь. Не тратьте свои чувства на ненужные дрязги, вам еще детей поднимать. А чтобы это было легче сделать, вот вам пакет. Здесь то, что тебе, Володя, недоплатил покойный Долматов. С матерью-то жить, наверное, не совсем удобно?
– А куда деваться? Где бобы на собственную квартиру взять? Такую уйму денег за всю жизнь честно не заработать!
Майор улыбнулся:
– Считай, что квартиру ты уже заработал, и квартиру неплохую. В пакете пятьдесят тысяч долларов!
У «афганца» глаза на лоб полезли:
– Сколько?!
– Пятьдесят тысяч долларов.
Супруги Романовы застыли на месте.
Рудаков же спокойно продолжил:
– Купите себе хорошую квартиру или дом, ну а работу я тебе, Володь, обеспечу. Так ты отпустишь мужа завтра вечером, Катя?
– Конечно! Какие теперь могут быть вопросы?
– Ты как один мой подчиненный. Тот на любой вопрос неизменно отвечает: какие могут быть вопросы? Ну, собирайтесь!
Романовы вышли из комнаты.
Рудаков повернулся к Кулибину. Тот не дал майору и рта раскрыть:
– Все понял, командир, доставлю наших друзей к месту назначения без проблем!
– Давай!
Вскоре Кулибин уехал с семьей Романовых.
Борис задумался.
В кейсе, изъятом у покойного Долматова, из которого майор выделил «афганцу» пятьдесят тысяч долларов, осталось еще двести пятьдесят. Пятьдесят он передаст Семену, останется двести.
Завтра приедет брат и Надежда с Сережей. Отдать деньги им? Пусть Николай поднимает бизнес? В конце концов, это примерно та сумма, которую брат потерял из-за коварных проделок Долматова! Да, так и следует поступить. Но вот встречаться с Надеждой Рудакову не стоило бы. Последствия могли быть непредсказуемыми и реально разрушить семью брата, чего он, майор спецназа, допустить не мог. Придется поручить все дела Семену, а самому уехать в Москву. Так будет лучше. И шел бы к черту этот отпуск! Пусть вместо него кто-нибудь из ребят отдохнет, тем более Каракурт намекал на какую-то масштабную операцию в ближайшей перспективе. Вот и займемся делом! А отдыхать на пенсии будем.
Когда Кулибин вернулся, Рудаков передал ему пятьдесят кусков, от которых прапорщик обалдел не меньше Романовых, и просьбу завтра вечером встретить семью брата с передачей ему кейса.
Семен ничего не понимал, а майор продолжал инструктировать подчиненного:
– Затем дождешься «афганца», познакомишь с Николаем и скажешь брату, чтобы тот взял Владимира на работу с окладом не менее 15 000 рублей, которые в период становления может выплачивать из моей доли, уменьшая ее.
Кулибин удивился решению командира:
– Не понимаю я вас, товарищ майор! Сутки остались, и Николай все же брат вам, вы столько для него сделали и не хотите встретиться? Не понимаю!
Рудаков, с долей грусти, посмотрел на подчиненного, проговорив:
– Я сам, Сеня, себя не понимаю, куда уж тебе?
Утром, поставив на свою «десятку» настоящие номера, Борис уехал из Павловска. Он направился в загородную резиденцию «Виртуса», к своим бойцам особой группы «Снежный Барс» отряда специального назначения «Кавказ».
Назад: ГЛАВА 8
Дальше: ЭПИЛОГ