ГЛАВА 9
Офицеры поползли к саманному объекту, внутри которого у погасшего костра в углях грелся закопченный кумган – тюрский чайник. Возле него сидели, сложив под собой ноги, два наемника из Таджикистана. Они беспрерывно пили крепкий и ароматный зеленый чай, пополняя чайник из ведра с родниковой водой. Таджики не разговаривали между собой. Обо всем уже было сказано с начала смены. И только звук падения тела на крыше от выстрела снайпера спецназа заставил их посмотреть друг на друга.
– Слышал? – спросил тот, что был постарше, Ходжа.
– Да вроде чего-то латыш наверху уронил! – ответил напарник Насыр.
Ходжа предложил:
– Ты бы сходил, Насыр, посмотрел, чего там прибалт гремит?
– Ай, брат! Тебе это надо? Сверху пост следит за аулом, им, с хребта, все хорошо видно, если бы что…
Договорить наемники не успели.
В проем двери ворвались две фигуры, внешне похожие на инопланетян. Это сходство офицерам спецназа придавали приборы ночного видения. Два бесшумных выстрела двумя девятимиллиметровыми пулями пробили черепа бандитов, заставив упасть. Ходжа своим дергающимся телом и чаем из опрокинутого им кумгана погасил тлеющий костер. Насыра пуля отбросила к стене. Он так и остался сидеть, с раскрытыми от удивления мертвыми глазами и опущенной вниз челюстью и аккуратной дырой в переносице, откуда, огибая нос, на короткую бородку стекал тонкий ручеек алой крови.
Рудаков вызвал старшего лейтенанта Зубова:
– Гена! Что рядом с объектом?
– Тишина, командир! На улице ни души!
– Внимание! Начинаем работу с заложниками!
– Понял, прикрываю.
Наступал ответственный момент. Узники не ожидают освобождения, и предугадать их реакцию на появление спецназа невозможно. Необходимо свести проявление любых эмоций со стороны заложников к минимуму. И выбираться из этого проклятого ущелья быстро и организованно.
Убрав запор с люка, Рудаков сдвинул его в сторону. Взглянул внутрь.
Из подвала на него в крайнем и пока в молчаливом изумлении смотрели восемь пар удивленных глаз невольников. Раздался женский вскрик:
– Ой! Что это?
Рудаков ответил:
– Во-первых, спокойно, без громких реплик! Во-вторых, это не что, а кто! А именно – российский спецназ! И, в-третьих, мы пришли, чтобы освободить вас!
Раздались приглушенные голоса заложников:
– Господи…
– Неужели это все…
– Боже ты мой…
Майор приказал:
– Тихо! Нас не должны услышать бандиты! Действуем быстро. Я бросаю вниз нож, осторожнее, срежьте веревки со связанных, если таковые имеются. Быстрее, господа артисты, быстрее! Или вам пришелся по вкусу этот пятизвездочный отель, с персональной охраной и своеобразным сервисом?
На этот раз ребятишки дуэта «Клен» первыми бросились к связанным пленникам:
– Сейчас мы быстро снимем путы.
Алтаев цыкнул:
– А ну отвалили, педики! Мужики, подсобите кто?
Рудаков, сверху наблюдая за действиями заложников, удивленно произнес:
– Я смотрю, в вашей компании возник внутренний конфликт?
– Нет… просто…
Майор, тоном, не допускающим возражений, резко бросил вниз:
– Никаких «просто»! С этой минуты все свои симпатии и антипатии в сторону. Уйдем отсюда, хоть морды друг другу бейте, а сейчас тишина и беспрекословное мне повиновение! Прошу прощения за резкость, девушка, – сказал Борис, увидев молодую певицу. О ее присутствии он как-то забыл.
Алтаева и Кардаша освободили от пут.
Рудаков спросил у них:
– Тела сильно затекли, мужики?
– Порядком! Нужно время, сразу идти не сможем, – ответил бард.
Майор приказал:
– Разминайтесь! Остальным помочь им! Растирать конечности, интенсивно массажировать мышцы! Живее, ребятки, живее!
Рудаков, повернувшись на бок, вызвал Журавина:
– Вершина! Я Аул! Слышишь меня?
– Слышу!
– Что у нас видно сверху, Леша?
– Пока все тихо! Но мы не узнали, когда меняется часовой на крыше! Сменщик может появиться в любое время из любой развалюхи и не один.
– Понял! Пусть появляется! Будь он один или с разводящим, что менее вероятно, но, возможно, пропускайте до объекта, предупредив меня. Если же смена появится при переброске заложников к скале, то валить их сразу. Нацель на это своего второго номера и Виктора!
– Есть, командир!
– Конец связи!
Капитан Журавин передал прапорщикам Галушкину и Линько приказ командира «Барса». Те, подготовив оружие, стали внимательно осматривать аул.
В подвале тем временем и Алтаев и Кардаш обрели способность к самостоятельному передвижению.
Рудаков подал сигнал Колбаеву, и капитан взял от стены лестницу, опустил ее вниз, в подвал.
Майор же определил порядок подъема:
– Первой девушка, за ней те, кто был связан, затем все остальные. Но без суеты, по одному! Пошли!
Рудаков принял Тоню, указав ей на боковую стену:
– Прошу туда, мадам! Или мадемуазель? Что в принципе не столь важно!
И остальных он отправил к той же стене.
Осмотрел заложников, те, в свою очередь, не менее внимательно – его.
– Так, – проговорил командир группы, – а сейчас действуем следующим образом. В том же порядке, что выходили из подвала, бегом за моим напарником, – Рудаков указал на капитана Колбаева, – к роднику у скалы. Там небольшие заросли ежевики, постарайтесь все укрыться там. Я пойду в замыкании и по прибытии к скале определю порядок дальнейших действий. Одно прошу – бежать бесшумно и аккуратно, внимательно глядя под ноги. Упав, если это случится, как бы ни было больно, ни возгласа! Все всем ясно?
Ответа Рудаков не услышал из-за вызова по связи с поста:
– Вершина вызывает Аул!
– Что у тебя, Леша? – спросил майор.
– У меня порядок, а вот к вам из третьего от объекта дома, со стороны серпантина, вышли трое. Один уже показывает рукой на крышу вашей халупы. Видимо, отсутствие часового ими замечено. Снять их?
Борис принимал решение быстро:
– Нет! Смену, а это может быть только она, встретим своими силами. Вам продолжать наблюдение за аулом!
Майор вызвал Зубова:
– Гена, к нам идут гости! Зайди с ребятами с тыла объекта, от скалы, укройся за камнями. Как только я сниму впереди идущего, бейте из «клинов» по остальным боевикам. Далее по приказу!
– Понял, командир, выполняю!
Тройка прикрытия во главе со старшим лейтенантом мгновенно выполнила приказ Рудакова и заняла позиции как раз в тот момент, когда наряд боевиков вышел на небольшое открытое пространство перед объектом содержания заложников.
Рудаков же замер у дверного проема, приведя в готовность свой пистолет-пулемет. Колбаев встал напротив. Бывшие узники застыли у стены.
Бандит, шедший первым, крикнул:
– Отто!
– Я, – ответил за убитого часового майор.
– Головка ты от коряги, чмо белобрысое! Почему ушел с поста?
Бандиты приближались, их шаги по гальке были отчетливо слышны даже бывшим заложникам.
Борис вышел из проема на улицу.
Троица бандитов замерла от неожиданности, в каких-то десяти метрах от объекта, вылупив глаза на внезапно появившегося в бликах луны инопланетянина.
Рудаков со словами:
– Сам ты чмо позорное! – выстрелил переднему бандиту, скорее всего, разводящему, прямо в лоб.
Почти одновременно раздалось два хлопка и справа. Вся смена бандитского караула, с пробитыми головами, рухнула на гальку, обильно обагряя ее кровью.
Рудаков приказал Зубову:
– А теперь, Гена, быстренько жмуриков в нашу развалюху, я прикрываю.
Бойцы «Барса» затащили в комнату, где уже находилась пара трупов, еще трех расстрелянных в упор бандитов.
Мальчики из дуэта «Клен» вновь в испуге прижались друг к другу. Тоня закрыла рот ладонями, чтобы не закричать, только бывший зэк, а ныне известный бард Алтаев оценил действие подчиненных Рудакова с искренним восхищением:
– Вот это я понимаю, «профи» без всякой балды и ботвы! «Спецы» высшей пробы, не какие-то мусора! Работа – класс!
Рудакову приятны были слова артиста, но он не мог ответить на комплимент, ему надо было продолжать акцию. Майор указал Зубову взглядом на люк, приказал:
– Сбросить трупы бандитов в подвал, перед этим заложив им в штаны по гранате, кольца соединить тросиком! Оставим подарок этим ублюдкам!
Затем майор вызвал капитана Журавина:
– Я Аул! Что видишь сейчас, Леша?
– Сейчас в ауле пусто!
– Тогда внимание! Спускай в ручном режиме тросы лебедки, мы начинаем передислокацию к роднику. Снайперам внимание на селение!
– Понял, выполняю!
Рудаков обернулся к бывшим заложникам:
– Ну что, господа артисты, готовы?
– Готовы!
– Капитан Колбаев?
– Как пионер!
– Что ж, вперед! Марш! Зубов с отделением за мной.
Колбаев увел за собой колонну артистов.
Рудаков вывел Зубова с его прапорщиками к развалинам крайнего в ауле дома прикрывать отход артистов.
Вскоре они скрылись в кустах у родника, и тут же Колбаев доложил:
– Мы в «зеленке», из аула не видны, два троса с приспособлениями для подъема по два человека на каждом, рядом.
– Подожди немного, Равиль!
Майор вызвал Журавина:
– Леша, ты готов к подъему?
– Готов, командир!
– Переключайся на связь с Колбаевым, начинайте подъем артистов.
– Есть!
Рудаков обратился к Зубову:
– Внимание на тыл аула!
Старший лейтенант передал приказ по команде.
А по скале вверх начала медленно, но бесшумно подниматься первая четвертка бывших заложников.
Рудаков вытер рукавом камуфляжа внезапно выступивший пот. В бога он особо не верил, считал, что тот у каждого внутри и свой, как судьба, но сейчас боевой офицер пытался молиться, как умел:
– Господи, спаси и сохрани! Помоги нам, Господи, во имя Отца и Сына и Святого Духа! Помоги, в долгу не останусь!
Тоня замешкалась в кустах, поэтому первая четверка, состоящая из пацанов дуэта, Кардаша и Зояна, которому уступил место Алтаев, благополучно достигла вершины и была встречена капитаном Журавиным.
– С прибытием наверх, господа артисты, прошу за камни слева. Можете понаблюдать пока небо, оно здесь необыкновенно красивое, звездное, и звезды так и срываются с орбит. Загадывайте желания, может, какое и сбудется!
Он обратился к подчиненным у лебедки:
– Трос вниз и на позиции, следующую партию мы с Карпенко поднимем! Потом поменяемся.
Все шло по графику, по плану, спокойно, и ничто не сулило беды, но она уже приближалась к группе Рудакова, о чем Борис не догадывался. Он знал, что обстановка в принципе может кардинально измениться в любой момент, но пока к этому ничего не предрасполагало.
Акция проходила без сбоев.
И все прошло бы нормально, если бы очередной кошмарный сон не разбудил наркоторговца и наркомана Садыка.
На этот раз ему приснилось детство.
Его семья приехала к родственникам в Самарканд. И снова, как и полвека назад, во сне, он восхищался красотой Регистана, обсерваторией Улугбека и другими древними достопримечательностями. Они вернулись с прогулки в старый город, где жили родственники. Перед тем как Усману лечь спать, к нему в комнатушку зашел отец. Под мышкой старый Камал держал какой-то сверток.
Отец сел рядом с постелью маленького сына, как-то хрипло произнес:
– Ты скоро вырастешь сын! Так и должно быть, так и будет. Но будущее тебя ждет непростое. Ты переживешь взлеты и падения, но всегда вокруг тебя будет литься кровь. Чужбина навсегда поглотит тебя, а жажда обогащения в конце концов погубит. И символом твоей взрослой жизни станет то, что я принес тебе из твоего же будущего, то, что находится в этой тряпице.
Маленький Садык спросил:
– Что там, папа?
Отец молча развернул грязную, черную во тьме комнаты тряпку, и из нее к ногам ребенка скатилась отрубленная голова звукооператора. Того самого, которого недавно казнил уже стареющий Садык.
Эта голова заставила узбека вскочить. Он стоял на матрасе посередине комнаты, обмахивая себя руками:
– Чур меня, чур, шайтан!
Когда Садык пришел в себя, он вытер обильно вспотевший лоб, прошептал:
– Когда же это кончится? От этих снов скоро точно крышу сорвет.
Он достал кисет, из него анашу. Трясущимися руками забил косяк. Подошел к двери, выходящей прямо на улицу – у наркоторговца был автономный выход из дома. Прохлада ущелья приятно обдала его со всех сторон. Садык посмотрел вдоль улицы, никого. Перевел взгляд на скалу противоположного склона, и… увидел, как вверх медленно поднимаются четыре фигуры.
Узбек закрыл глаза, подумав, ну вот еще этого не хватало! Глюки все же посетили его. Он открыл глаза, но видение не исчезло, фигуры продолжали бесшумно подниматься по скале. Что это?
И тут до него дошло! Заложники! Побег!
Вскочив внутрь комнаты, он закричал:
– Реза!!! Реза, шайтан бы тебя побрал!
Помощник появился в одних шароварах, но с автоматом в руках.
– Что случилось, босс?
– Что?! – крикнул узбек. – Посмотри на скалу! Туда, где родник!
Реза метнулся к двери на секунду замер в проеме:
– Ах они, шакалы! Но кто… Кто посмел выпустить их? И кто поднимает их…
Договорить он не успел.
Прапорщик Галушкин, прикрывая подъем бывших узников, увидел бандита в проеме двери большого дома. Он крикнул:
– Капитан! Нас раскрыли, валю чечена из дома узбека, у него автомат!
– Действуй, Витя!
Раздался хлесткий и точный выстрел снайперской винтовки. Реза, едва успевший поднять автомат, получив пулю в лоб, раскроившую ему череп, упал навзничь, в пыль отходящей от дома тропинки.
Кровь и сгустки мозгового вещества плевком ударили Садыку в физиономию. Он, выругавшись, прыгнул в одну из комнат дома покойного Курбана. Вытирая лицо сорванной по пути тряпичной завесой, метнулся к боковому окну-бойнице, истошно закричав:
– Тревога! Гяуры в ауле! Всем в бой!
Сам вернулся в коридор, укрываясь от скалы стеной, поднял автомат расстрелянного снайпером Резы, дал несколько средних очередей в сторону склона.
Майор Рудаков прекрасно слышал выстрел сверху, но не понял, почему он произведен, так как его с подчиненными позиция не позволяла видеть фасады домов и развалин. Он контролировал тылы селения.
Командир «Барса» схватился за рацию. Услышал истошные крики, поднимающие бандитов по тревоге, и чуть позже несколько автоматных очередей, перевел взгляд на скалу. Там, слава богу, закончили подъем второй четверки. Майор включил передатчик. Но по связи его опередил капитан Журавин. Он сверху первым вызвал командира группы:
– Аул! Я Вершина! Мы раскрыты, в проеме двери дома Садыка внезапно появился вооруженный человек, он видел людей на тросах, вскинул автомат, ничего не оставалось делать, как выбивать его снайпером.
– Понял тебя, Леша! Троса вниз не опускать, всем твоим людям на позиции хребта. Задача массированным огнем не дать боевикам выйти из домов. По дому Садыка и близлежащим к нему халупам – гранатометную атаку вакуумными и кумулятивными зарядами. Тыл селения я прикрою!
– Есть, командир!
Рудаков тут же переключился на капитана Колбаева:
– Равиль! Кто у тебя остался?
– Певица, будь она неладна, застряла в кустах, птичка певчая, бард и рабочий сцены. Итого, со мной четверо!
– Укрыться надежнее можешь? Бандиты наверняка, придя в себя, из домов расстреляют кусты у родника, могут пустить и гранаты.
Колбаев ответил:
– Есть тут узкая расщелина, за приличным низким валуном.
– Мухой всем туда! Тебе лично в бой не вступать, только в случае внезапного появления боевиков, чего в принципе мы не должны допустить. Ждать моих указаний!
Капитан, что-то сказав в сторону, ответил:
– Понял, Боря!
Рудаков тут же отдал приказ наверх:
– По аулу, огонь!
С вершины по селению первым залпом ударили два кумулятивных заряда магазинных гранатометов. Крышу и чердак дома Садыка снесло в секунды. Здание от высокой температуры взрывов занялось огнем. Садыка от неминуемой гибели спасло то, что он в это время спустился в подвал. Там, в тайнике, хранился его рюкзак, набитый валютой. Это был неприкосновенный запас наркоторговца. Сейчас, когда селение нежданно подверглось нападению неведомой силы, узбек решил держать его при себе.
Второй залп тех же гранатометов разнес еще два дома. Из них выскочили обезумевшие от огня, в полыхающей одежде, трое бандитов, тут же срезанных очередью капитана Карпенко.
Рудаков не зря оставил все свое отделение на месте, не вступив в бой, тем самым не обнаружив себя для противника. У бандитов, попавших под фронтальный огонь с вершины склона, не оставалось иного выхода, как покинуть жилища, выйдя во дворы, в тыл. И они появились в секторе обстрела подчиненных майора. Рудаков приказал Зубову открыть огонь по боевикам. Офицер и два прапорщика выполнили приказ и интенсивным фланговым огнем приземлили людей покойного Резы и наемников охраны Садыка. Особого ущерба бандитам этот обстрел не нанес. Прямому поражению мешали старые фруктовые деревья и подсобные строения аула, но вытеснить бандитов на околицу вытеснили.
Майор понимал, что там боевики долго оставаться не будут. Их многократное численное превосходство в конце концов переломит ситуацию, и они пойдут в атаку. Стоит бандитам уйти в «мертвую» для вершины противоположного склона зону, они сразу же получат ощутимое преимущество. А посему надо немедленно воспользоваться заминкой в их рядах и начать отход оставшихся в ущелье заложников, под прикрытием малых сил спецназа.
Майор вызвал Журавина:
– Леша, как слышишь меня?
– Нормально, командир! Что думаешь делать?
– Слушай сюда! Первое, немедленно примени заряды задымления местности и пусти их в центр аула. Отделение перемести южнее. Я буду отходить к границе. По моей команде откроешь отсекающий огонь.
Капитан возразил:
– Но мы же в дыму ни черта не разберем, где свои, где чужие, куда бить?
– Разберете, ориентир – утес на противоположном склоне. По условной линии лебедка – утес откроешь заградительный огонь. Мы же за это время попытаемся оторваться от банды. Где у тебя спрятан «гарпун»?
– Прапорщик Линько спрятал там, где мы поднялись для захвата поста.
Рудаков приказал:
– Быстро Димку туда! Пусть сбросит систему в ущелье. Я по ходу подберу! В ней, возможно, единственный наш шанс на спасение!
– Понял, выполняю!
– Давай! Задержите противника, начинаете отход по установленному маршруту. И аккуратней, черт знает этого Садыка, нет ли у него за перевалом какой банды.
– Есть, командир! За нас не беспокойся, тебе бы с ребятами выбраться!
– Выберусь! Не впервой! Да, свяжись с Железновым, объясни обстановку!
И на этот раз капитан ответил, как положено:
– Есть, командир!
Переключив связь на Колбаева, майор услышал голос Равиля. Тот был, как всегда, спокоен и невозмутим, словно не находился в каменном капкане, в смертельной опасности, а присутствовал на обычной штабной игре на базе в Подмосковье. И это было очень хорошо. Его спокойствие – это спокойствие бывших заложников, его уверенность в успехе акции освобождения – это их уверенность в том же, а значит, никакой паники, никаких неожиданных истеричных выпадов со стороны артистов!
– Слушаю, командир!
– Слушай, раз слушаешь! Как только Вершина применит задымление ущелья, выводи своих подопечных от родника и бегом на юг. Впереди артисты, сам в замыкании. Прикрывать ваш отход будем мы с Зубовым и прапорщиками! Продолжать движение до моего приказа! Без него никаких остановок и привалов. В быстроте перемещения – жизнь. Девочку-певицу поддержи. Слаба она для подобных маршей!
– Все понял, майор!
– Находиться в готовности к началу марш-броска. О его начале предупреди! Конец связи!
Рудаков вызвал Зубова.
– Гена, отходим по одному за утес!
– Есть отход! Серков, Кулибин, ко мне!
Майор переместился южнее выступа в скале и ближе к центру дна ущелья, огнем своего автомата прикрыл перебежку бойцов отделения. Когда они оказались вне досягаемости противника, приказал:
– А теперь, мужики, рассредоточились в цепь, осторожно, не светясь, от камня к камню. Укрепившись, огонь по скорому преследованию без приказа.
Сверху ударили дымовыми зарядами гранатометы.
Через считаные минуты ущелье, примерно на километр, с аулом в центре, затянулось сплошным белым дымом, который словно прилип к каменному дну, не давая слабому ветру развеять спасительную завесу.
Колбаев доложил, что вдоль скалы вывел артистов за рубеж задымления, южнее утеса, и повел своеобразный отряд на юг.
Рудаков приказал своему отделению приготовиться.
Наконец Садыку удалось собрать на левом фланге единый отряд. Он передал общее командование начальнику своих пуштунов, Наджибу. Приказал, открыв огонь по вершине, атаковать «зеленку» у ручья. Боевики в дыму сблизились со скалой и кустами, доложили, что никого не обнаружили.
– Шайтан! – выругался узбек. – Куда подались эти ублюдки? Неужели группе русского спецназа – в том, что против него действовали профессионалы, он теперь не сомневался – удалось поднять всех наверх?
Наркоторговец задумался.
Нет! Не могли они все подняться! Тогда гяуры просто ушли бы, выполнив задачу, а не стали бы без дела обстреливать аул, задымлять ущелье. Этим дымом русские пытаются скрыть отход своих людей, оставшихся в ущелье. Вовремя его разбудил кошмар. Хотя, это как еще сказать! Спецназ мог и специально оставить свою группу в ущелье, чтобы связать позиционным боем силы противника, наведя на них ракетно-артиллерийский или воздушный налет. От проклятых и хитрых гяуров можно всего ожидать, особенно если здесь действовали те «профи», что разгромили его караван с колонной. Что же делать? Ему по-любому надо уходить, и он уйдет. А вот остальных надо направить на русаков, а дальше будь что будет. Садыка судьба наемников не волновала! Только куда направить? Скорее всего, на юг. Именно оттуда, наряду с ударом с вершины перевала, велся фланговый огонь. И потом, на север, даже при задымлении, незаметно они не смогли бы пройти. Следовательно, гяуры отходят к границе, а посему направление преследования – юг!
Узбек вызвал Наджиба.
– Брат, собери людей, выстрой их в две цепи, первую человек в десять, большую часть оставив во второй, и начинай движение по ущелью в сторону границы. Гяуры пошли туда! Далеко они не смогли уйти. Достань неверных и принеси мне их головы, за каждую тебе лично я заплачу по десять тысяч долларов! А живым кого возьмешь, сумму удвою! Выполняй приказ и позови ко мне Даута, он останется со мной здесь, в ауле!
Пуштун, не привыкший прекословить и жадно любивший деньги, так же как и героин Хозяина, молча кивнув, бросился исполнять приказ.
Рудаков тем временем внимательно следил за стеной дыма, застывшей перед его малочисленным отрядом метрах в тридцати. Оттуда по идее совсем скоро должны появиться боевики.
И майор готовился встретить их.
Ждал приказа и капитан Журавин.
Линько ушел к месту, где оставил «гарпун», и на позициях остались, кроме него, капитан Карпенко с прапорщиком Галушкиным. Они перезарядили магазинные гранатометы осколочными зарядами.
А Колбаев все дальше уводил в глубь ущелья оставшихся внизу бывших заложников.
Совершенно неожиданно Рудакова вызвал сам генерал Кауров:
– Ландыш! Я Каракурт! Узнал, что попал ты в сложное положение! Это так?
– Увы, генерал! Не все, к сожалению, зависит от нашего желания. Нелепый случай привел к сбою в проведении акции, но свое положение безнадежным называть не стал бы…
Кауров перебил майора:
– Не бравируй, Боря! Ты прекрасно понимаешь, что вся банда Садыка пойдет за тобой на юг. И не только потому, что так уж со своими заложниками ты им нужен. Просто у бандитов не осталось другого выхода. Они вынуждены будут прорываться по ущелью к границе. Их главарь, естественно, подземный ход оставил для себя, а подчиненных послал в преследование. Так что с хвоста тебе бандитов так просто не сбросить.
Рудаков проговорил:
– Вообще-то, генерал, вы большой мастер успокоить, вселить уверенность в успехе, морально поддержать! Этого у вас не отнять! Спасибо за анализ скорой мрачной перспективы.
Каракурт вздохнул:
– Извини, Боря, мне, наверное, надо было сказать что-то другое, но… Давай-ка подумаем вместе, как вывести тебя из той ситуации, в которую ты с ребятами попал. Но перед этим назови точные координаты Ленжи. Садык остался там и готовится смыться, так я придам ему небольшое ускорение!
Майор назвал координаты, затем, заметив какое-то движение на границе дымовой завесы, бросил в эфир:
– А думать, генерал, нам уже не придется! Ко мне, кажется, «гости» жалуют! Извините, но мне надо работать! Конец связи!
– Конец, Боря! И… удачи тебе, браток!
Связь замолчала, майор приник к оптическому прицелу. Внимательно всмотрелся вперед.
И увидел расплывчатые силуэты, перемещающиеся в дыму, словно паря над землей. Но силуэты эти были выстроены в цепь по всей ширине ущелья. Рудаков перевел взгляд на утес, затем на вершину.
Через минуту передал Журавину:
– Леша! По условной линии, с отклонением в три метра вправо и влево, из всех видов вооружения – огонь!!!
Первый эшелон боевиков, состоявший из десяти наемников банды покойного Резы, сейчас никак не ожидал удара сверху.
Тем более выверенного, почти прицельного, удара по всей цепи.
Из десяти боевиков после трех залпов в живых, да и то ранеными, осталось не более двух-трех человек, что можно было определить по редким отчаянным воплям боли, которые скрадывала начинающая редеть дымовая завеса, но которые эхом разносились по пространству ущелья.
Эти вопли и стали сигналом для Рудакова.
Он вновь вызвал Журавина:
– Все, Леша, спасибо! Свою задачу ты выполнил, дождись Линько и начинай отход. Даст бог, встретимся на базе! Удачи вам!
– Держись, командир!
– Да уж как-нибудь! Ну, пока, дружище, конец связи!
Отключив станцию, майор приказал Зубову и Серкову также начать отход по ущелью, не выходя из зоны двусторонней связи.
– По пути, Гена, подберите «гарпун», он в районе…
– Понял, начинаем отход!
Рудаков посмотрел на Кулибина, спросил:
– Ну что, прапорщик, поиграем с наемниками в рулетку?
– С одним условием, командир!
– Каким?
– Что в роли крупье будем выступать мы!
– Об этом, Сеня, и базара нет. Слушай сюда! От середины ущелья вправо – твой сектор огня, влево – мой! Отход по команде!
– Понял, майор!
– Это хорошо, что ты такой понятливый! Мандража нет?
– Перед кем? Перед стаей шакалов? Странный вопрос!
– Ну и добро!
Офицеры спецназа припали к оружию, ожидая выхода противника на открытое пространство. Второй эшелон боевиков составом, уже втрое превышающим первый, проявил себя интенсивным огнем. Бандиты вслепую простреливали местность, перед тем как пойти в атаку.
Пули противно визжали, срикошетив от камней, фонтанчики пыли и мелкой каменной крошки вздымались со всех сторон от спецназовцев, но ущерба им не наносили.
Отстреляв боекомплект, перезаряжая автоматы, бандиты наконец появились из-за завесы дыма. Основная их часть продвигалась вдоль склонов, и только с десяток наемников перебежками приближались по центру ущелья.
Рудаков поднял магазинный гранатомет, показал на него жестом Кулибину. Что означало: сейчас обработаю банду гранатами, потом каждый начинает работать в своем секторе.
Прапорщик понимающе кивнул головой.
Бойцы отряда специального назначения «Кавказ» прекрасно могли общаться языком жестов.
Майор устроился удобнее, навел гранатомет на левый склон, пустил две осколочные гранаты в правый фланг наступающих наемников. Тут же перевел ствол вправо, выстрелил в скопление бандитов на левом фланге.
Взрывы гранат нанесли серьезное поражение бандитам, которые невольно залегли. А ущелье огласилось еще более громким воем.
Рудаков отложил гранатомет в сторону и одновременно с прапорщиком открыл огонь из автомата по фронту, заставив и передовой отряд залечь, потеряв несколько человек.
Майор быстро перезарядил «ГМ-94», приказал прапорщику:
– Отстреляй магазин по своему склону и пулей назад на двадцать метров. Оттуда, зарядив автомат, прикроешь мой отход!
Кулибин, не сказав ни слова, открыл огонь по правому склону, где в отличие от левого начали подниматься бандиты.
Массированный обстрел заставил их вновь приземлиться.
Опустошив магазин, прапорщик взглянул на командира. Тот большим пальцем сжатого кулака указал себе за спину, что означало – начать отход.
Как только прапорщик сорвался с места, Рудаков вновь провел гранатометную атаку, заменив «ГМ» на автомат, открыл слепой огонь, переводя оружие справа налево, не давая бандитам подняться. Они не молчали, огрызались, но прицельно стрелять не могли.
«Профи» спецназа не давали им сделать это.
Отстреляв магазин, майор опустился за большую каменную глыбу. Перезарядил автомат.
Увидел, как метрах в тридцати от одного валуна к другому полетел камешек, понял – прапорщик показывает подходящее для следующей позиции место, куда надо перебазироваться майору, и докладывает о готовности прикрыть его перебежку на новый рубеж обороны.
Рудаков пустил одиночный трассер в небо, подав сигнал прапорщику.
Тот из-за своего валуна открыл такой же интенсивный, как до этого вел Рудаков, огонь из автомата. Что позволило майору благополучно преодолеть расстояние до валуна и укрыться за ним.
И вновь боевики пытались срезать офицера, и вновь его напарник не дал им возможности прицелиться.
А дальше наступила тишина.
То ли бандиты поняли, что им не взять спецов, то ли их командир решил сменить тактику преследования, в которой они начисто проигрывали спецназу, – неизвестно.
Но преследования после смены позиций со стороны бандитов не последовало.
Рудаков подумал, что наемники решили разобраться с ранеными, которых у них было хоть отбавляй. Многим требовалась медицинская помощь, и без остановки сделать это было невозможно. А затем, перестроившись, можно, не сближаясь с противником, сопровождать его до удобной позиции. Это ущелье они знали гораздо лучше офицеров спецназа.
Могло быть и так. Но было по-иному.
Да, бандиты остановились по приказу Наджиба, чтобы разобраться с ранеными, но не так, как это представлял майор Рудаков.
Уцелевшие боевики просто обходили поле боя и резали глотки своим раненым собратьям.
Такой подлости майор российского спецназа даже предположить не мог.
Но передышкой в преследовании следовало воспользоваться.
И Рудаков с Кулибиным, соблюдая прежний режим движения, так называемый режим «ползущего червя», удалились от преследования еще метров на двести.
Немного отдохнув, Рудаков первым вызвал капитана Колбаева.
Тот доложил, что они в километре от замыкания. С заложниками – порядок!
Борис переключился на Зубова.
Тот сообщил, что, подняв «гарпун», продолжает следовать за Колбаевым.
Получив нужные данные, майор связался с генералом Кауровым.