Книга: Обет на крови
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 2

Часть II
«ЗАКОН МЕСТИ»

Глава 1

Место дислокации отряда специального назначения «Набат». Двадцать второе июня.
Получив доклад командира первой штурмовой группы майора Гончарова об успешном завершении операции «Гюрза», полковник Морозов приказал штатному связисту связать его с начальником управления, которому подчинялся отряд. Прапорщик, отвечающий за аппаратуру спутниковой связи с Центром, вскоре доложил:
– Товарищ полковник, Москва!
– Спасибо! Свободен.
Командир спецназа поднес трубку к щеке:
– Центр! Я Набат!
В ответ немного искаженное:
– Приветствую вас, Пал Палыч.
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Примите доклад по «Гюрзе»!
– Слушаю!
Полковник доложил о результатах боевого выхода сводной группы под командованием майора Гончарова. Генерал Гусев выразил благодарность спецам за проделанную работу, приказав доставить Али Камалова в столицу. Затем неожиданно спросил:
– Капитан Шарипов участвовал в операции?
– Так точно! Ведь он является заместителем Гончарова.
– Группы уже прибыли на базу?
– Никак нет, Аркадий Владимирович! Ждем. Должны вот-вот объявиться!
Генерал выдержал паузу, затем проговорил:
– Ты вот что, как только спецы прибудут, вызови Шарипова к себе!
– Что-нибудь случилось?
– Да! Пока он выполнял задание Родины, какие-то мерзавцы уничтожили всю его семью!
– Что???
– То, что слышал, Пал Палыч. Признаюсь, я сам был выбит из колеи, когда узнал о трагедии.
Полковник отказывался верить собственным ушам. В центре России, и вдруг уничтожена семья офицера. Это звучало противоестественно. Полковник проговорил:
– Вы сказали, вся семья Шарипова. Это значит супруга и шестилетняя дочь?
– Не только! Также зверски убиты и мать Рустама, и его брат Марат с женой и двумя сыновьями. Трагедия произошла 20-го числа вечером около Переславля, на территории бывшей заповедной зоны, куда Шариповы, судя по всему, выехали на отдых. Я только одного не пойму, Пал Палыч, разве супруга нашего капитана с дочерью не проживали в секретном городке?
Полковник ответил:
– Проживали, но на лето выезжали в Переславль, к больной матери Шарипова. Вот черт! Извините, не могу прийти в себя после такого известия. Убийцы семьи установлены? Они задержаны?
– Нет! Хотя правоохранительные органы работают серьезно, Марат Шарипов являлся подполковником милиции! Но пока ничего, насколько мне известно. Я понимаю, каково тебе будет сообщить эту страшную весть капитану, но придется. И быстро оформить отпуск по семейным обстоятельствам. Срок определи сам. В принципе, до месяца дать можешь. Заодно и очередников своих отпусти. На июль у нас ничего масштабного не планируется, так что трех-четырех офицеров, включая Шарипова, отпустить можешь! Лучше из подразделений, которые провели операцию «Гюрза»!
– Я вас понял.
– Ну, давай, Пал Палыч! Представляю, какой груз повесил на тебя, но больше, сам понимаешь, не на кого. Ты командир отряда. Да, посмотри по обстановке, может, не стоит Шарипова одного отпускать? Разрешаю выделить сопровождающего.
Морозов произнес:
– Разберемся, товарищ генерал-лейтенант.
– Разбирайся. Не хотел бы я оказаться на месте капитана, ох не хотел бы! И что за твари посягнули на мирных людей? И вообще, там ли мы наводим так называемый конституционный порядок? Ну ладно, все. До связи, Набат!
Полковник автоматически ответил:
– До связи, Центр!
Отключил аппарат, бросив трубку на стол.
Связист взял ее, посмотрел на изменившееся вдруг лицо командира отряда, спросил:
– Вам плохо, товарищ полковник?
Морозов кивнул головой:
– Да, прапорщик, мне плохо.
Связист тут же предложил:
– Может, врача вызвать?
– Не надо. Такие болезни не лечатся.
Их диалог прервал дежурный по отряду. Он сообщил, что вертолеты со спецназом на борту заходят на посадку.
Морозов, рывком надев фуражку и поправив форму, вышел из палатки.
Дежурный капитан спросил у прапорщика-связиста:
– Что это с ним?
Связист пожал плечами:
– Не знаю. Но стал таким после сеанса связи с Центром.
Капитан предположил:
– Может, ребята в Чечне что не так сделали?
– А черт его знает! Поживем, увидим! Но, насколько мне известно, а я при командире практически неотлучно, операция закончилась успешно.
– Да? Ну, ладно, нечего ждать, сейчас все узнаем.
Морозов подошел к винтокрылой машине, из которой выгружалась штурмовая группа. Завидев командира отряда, майор Гончаров направился на доклад:
– Товарищ полковник...
Морозов остановил доклад подчиненного:
– Не надо, Вадим, докладывал уже, а подробности в рапорте изложишь. Как у нас Шарипов?
Вопрос удивил Гончарова. Он посмотрел на полковника, задав встречный вопрос:
– А как может быть Шарипов? Что-то я не понял вопроса? Во время операции проявил себя, как обычно, лично пленив оборотня Тадаева и, вообще, вы же сами прекрасно знаете Рустама!
Полковник вздохнул:
– Знаю.
Видя подавленное состояние командира, Гончаров спросил:
– Что-то случилось, Пал Палыч?
– Случилось, Вадим! В Переславле всю семью Рустама уничтожили.
– Что???
Майор почувствовал, как все внутри холодеет. Сказанное Морозовым не доходило до Гончарова в полной мере, настолько оно было неожиданно, неправдоподобно и противоестественно. Но не будет же полковник лгать?!
Командир группы переспросил:
– Как уничтожили? Где? У нас в Подмосковье?
– Да нет. Там другая история. Звонил Гусев, передал эту информацию, приказал сообщить о трагедии Рустаму. А как я ему сообщу? К тому же его надо срочно отправлять в Переславль, на похороны.
Гончаров платком протер ставшее вдруг потным лицо.
– Но как?.. За что?
– Вот это, Вадим, остается неизвестным!
Гончаров задумался:
– Рустама одного в Переславль отпускать нельзя. Вы знаете его характер. Если милиция по горячим следам не раскроет преступление, то Баскак сам начнет поиск преступников. А это может кончиться очень плохо. Жалеть убийц он не будет, особо разбираться в степени их вины тоже. Рустам будет мстить. Он не остановится и в том случае, если местным ментам удастся взять подонков, хотя это маловероятно, в смысле, что убийц возьмут. Да, дела. Что, и дочь убили?
– Всех, Гончар. И мать, и брата, кстати, подполковника милиции.
– Я в курсе, кем был Марат.
– И брата, и жен их с Рустамом, и сыновей Марата, а Вику, дочь капитана, вообще изуродовали, изнасиловав.
– Это шестилетнего ребенка?
– Да! Шестилетнего ребенка.
Майор только и смог выдавить:
– У, блядь.
Полковник положил руку на плечо майору:
– Хорош. Шарипов идет. Поведу его в штаб. Может, ты со мной? Все как-то легче будет.
Гончаров согласился:
– Пойдемте. Но легче уже не будет. Никому.
Заместитель Вадима подошел к старшим офицерам, улыбаясь. У него было прекрасное настроение.
Увидев лица боевых друзей, спросил:
– А что это вы, господа полковники и майоры, носы повесили? Или какую новую вводную нам с Центра сбросили?
Полковник сказал:
– Пройдем ко мне в кабинет, Рустам. Разговор есть.
– Не понял! С чего это я понадобился для личной беседы самому командиру отряда? Уж не на повышение ли меня выдвигают?
Гончаров приобнял его:
– Идем, Рустам. Обо всем в штабе.
– Ну, идем. Только, смотрю, темните вы что-то!
До штаба дошли быстро. И майор, и капитан передали свои десантные сумки и оружие подчиненным. Вошли в кабинет.
Морозов предложил офицерам занять места за столом совещаний, сам же устроился на своем месте. Взял в руки остро отточенный карандаш. Повертев его в руках, бросил на стол. Он уже хотел начать тяжелый разговор, как в проеме тамбура появился дежурный по отряду.
– Извините, товарищ полковник, я насчет баньки для личного состава!
Морозов вдруг взорвался:
– Какой, к черту, баньки, капитан? У меня что, нет заместителя? Прешься со всякой ерундой...
Капитан изумленно смотрел на командира, ранее никогда не позволявшего себе подобного тона в отношении подчиненных офицеров и прапорщиков отряда. Полковник и сам уже корил себя за несдержанность:
– Извини, Миша, – обратился он к дежурному, – реши вопрос через подполковника Дроздова, а дневальному, что несет службу у штаба, прикажи ко мне никого не пускать до особого распоряжения! Договорились?
Дежурный офицер пожал плечами:
– Так точно! Сделаю, как вы сказали!
– И еще раз извини, свободен!
Капитан, козырнув, вышел из палатки.
Шарипов спросил:
– Чего это вы, товарищ полковник, на дежурного сорвались?
Полковник, проигнорировав вопрос, вновь взял в руки карандаш. И через несколько секунд вновь бросил его на стол, проговорив:
– Крепись, Рустам. Тут такое дело. Из Москвы генерал-лейтенант Гусев сообщил мне страшную новость. Всю твою семью кто-то зверки убил вечером воскресенья двадцатого числа в какой-то заповедной зоне. Вот почему, Рустам, я в таком состоянии.
Боевой офицер переспросил тихо:
– Убили? Семью? Олю с Викой?
Морозов добавил:
– И мать твою, и брата, и его жену, и его детей! Ты меня прости, капитан, наверное, я должен был как-то подготовить тебя, но не смог. Не нашел варианта, как это сделать. Прости, что встречаю тебя из боя такой новостью.
В штабном отсеке командирской палатки повисла тяжелая, гнетущая тишина.
Шарипов словно окаменел, уставившись в одну точку. Казалось, он ничего не видит и не слышит.
Полковник взглянул на Гончарова.
Майор пожал плечами. Он, так же как и командир, не знал, что делать дальше.
Пауза затягивалась. Наконец, Шарипов каким-то не своим голосом спросил:
– Когда похороны? И кто ими занимается?
Морозов ответил:
– Все зависит от тебя, вернее, от того, когда приедешь ты, но не ранее пяти дней, все же милиции надо провести свои мероприятия, экспертизу, ну и еще кое-какие дела. Так что завтра можешь отправляться в Переславль. Лучше поездом Ростов-на-Дону – Москва, там у нас бронь имеется, самолетами сложнее, но возможно, хотя, по большому счету, выигрыша по времени никакого!
– Я решу сам, как добраться до Переславля. Мне надо, чтобы все необходимые документы были готовы уже сегодня.
Морозов заверил:
– Сегодня они и будут готовы. Да вот еще что, Рустам. Думаю, тебе лучше поехать с кем-нибудь из наших ребят. И надежней, и помощь какая-никакая.
Майор воскликнул:
– Так у меня же отпуск, если, конечно, Центр, как всегда, не перенес его на неопределенное время.
– Не перенес! Гусев разрешил отпустить очередников, но не более четырех, и желательно из групп, что были задействованы в операции «Гюрза».
– Так, значит, завтра и прапорщик Власенко свободен?
Командир отряда подтвердил:
– Из твоей группы, да!
Вадим обратился к заместителю:
– Рустам! Ты не будешь против, если с тобой поеду я? А возможно, и Влас, ему один черт, где проводить отпуск. И на Енисей свой успеет. Так как?
Шарипов, продолжая смотреть на шкаф, на котором была вывешена так называемая «левая», не соответствующая истинному расположению войсковых частей ОГВ, карта – нововведение особистов, безразлично ответил:
– Как хотите.
Гончаров ударил ладонью по столу:
– Вот и решили. Пойдем, Рустам, я провожу тебя к ребятам, а сам займусь всеми необходимыми документами.
Он повернулся к Морозову:
– Думаю, строевик резину тянуть не будет?
– Не будет. Я сейчас же нагружу его работой. И по отпускным, и по билетам на поезд.
– Тогда мы пошли.
Вадим тронул за плечо боевого друга:
– Идем, Рустам.
Капитан поднялся и направился на выход. Сейчас он более всего походил на робота, исполняющего команды.
Проводив Рустама в свой отсек, Гончаров вышел на улицу, где в курилке собрался личный состав его группы. Власенко, как назло, среди подчиненных не было. Майор спросил:
– Где Влас?
Офицеры дружно засмеялись:
– Как где, командир? Как высадились с «вертушек», он хвост пистолетом и в медсанбат, к своей медсестре.
Гончаров приказал:
– Дрога! Пулей за ним! Чтобы через пять минут был здесь! Время пошло!
Дробышев попытался защитить товарища:
– Да ладно тебе, Гончар! Пусть помилуется! Выход же завершен? Чего ты?
Майор резко повысил голос:
– Я что-то неясно сказал, прапорщик? Быстро за Власенко, одна нога здесь, другая там! Бегом марш!
Пулеметчику пришлось выполнить приказание, и вскоре у курилки показался крайне недовольный прапорщик Власенко:
– Ну что за жизнь? Майор! Я, конечно, понимаю, что вы командир, но всякая власть должна иметь разумные пределы. Вы же...
Гончаров не стал слушать нытье прапорщика, приказав:
– За мной, в палатку!
И первым вошел в нее.
Власенко последовал за командиром.
Войдя, продолжил возмущение:
– Слушай, Гончар! Достал ты уже меня. И не смотри волком. Это при подчиненных твоих я не мог высказаться, сейчас скажу: я тебе что, пацан, гонять меня? Чего ты до меня докопался? На выходе ладно, там боевая работа и приказ – закон, в горах я не против, но тут, на базе? Вот отгуляю отпуск и в другую группу попрошусь. Надоел ты мне! А теперь можешь хоть на «губу» сажать! Все одно завтра выпустят.
Гончаров выслушал прапорщика на удивление спокойно, затем, закурив, сказал то, от чего у боевого прапорщика буквально отвисла челюсть:
– Не бухти, Влас. У Баскака всю семью в Переславле завалили какие-то отморозки.
– Что???
– Вот тебе и что! Понимаешь, всех убили: и мать, и брата, и жену со снохой, не пожалели и детей, двух пацанов, и дочку Рустама шести лет.
Прапорщик продолжал смотреть на майора. Выдержав паузу, необходимую, чтобы прийти в себя, спросил:
– Капитан знает?
– Знает.
И кивнул на спальный отсек:
– Там он. Ничего не хочет слышать, никого не желает видеть. Ушел в себя. Короче, в ступоре.
– Тут не то что в ступор войдешь, а в штопор полный. А это, Гончар, убийц взяли?
– Насколько мне известно, нет.
– Тьфу, бля, и чем это менты только занимаются?
Майор сообщил:
– Брат Рустама, Марат, сам был подполковником милиции, начальником РОВД! Так что менты работали, уверен, на совесть, но что-то у них там не срослось. Будь какая-нибудь зацепка, они не упустили бы этих тварей. За своих ребята из МВД платят по полной, и ты это знаешь.
– Да. И что теперь?
– Что теперь? Похороны, вот что. Баскак завтра должен убыть в Переславль. Я еду с ним. У тебя тоже завтра отпуск начинается, хотел узнать...
Прапорщик прервал майора:
– Не продолжай, Вадим. Я еду с вами.
– Я не сомневался в тебе, поэтому и вызвал. Я сейчас пойду в штаб, командир обещал бумаги необходимые подготовить, с начфином вопрос решу, с «вертушкой» или тачкой определюсь, а ты вот что, – майор приблизился к прапорщику, – сам должен понимать, что похоронами в Переславле дело не кончится. Баскак выйдет на охоту. Он смерть близких не простит. Будет искать убийц. И мы с тобой в этом ему поможем. Этим мразям не место на земле, так что подумай, что из оружия, технических средств, ну и другой разной лабуды нам с собой в Переславль захватить. Только, Влас, сделать это надо тихо, чтобы ни одна душа не узнала. Иначе все накроется! Втихаря приготовь пару сумок с инвентарем и амуницией. Ты должен просчитать экипировку и боевое оснащение, как при использовании малочисленной группы, имеющей задачу поиск и уничтожение отдельных физических лиц в условиях проведения акции в населенном пункте. Понял меня?
– Понял, не маленький. Вот это уже по мне. И то ладно.
– Занимайся делом, но, повторяю, скрытно, а я в штаб. Как закончу, встретимся возле палатки. Доложишь результаты своей деятельности. Заодно и определим план начального этапа нашей поездки в Переславль. Разошлись.
Прапорщик остановил майора:
– Один вопрос, Вадим. Баскака пока трогать не будем?
– Нет! Да это и бесполезно. Отойдет немного, тогда и его подключим. Вернее, он сам нас подключит. Но это по обстановке и позднее, а сейчас делаем то, о чем уже говорилось. С оружием поаккуратнее, из трофеев стволы отбери.
– Да знаю я. Ты с бумагами да транспортом решай, остальное моя забота.
Командир и подчиненный вышли из палатки, в которой остался один капитан Шарипов. Он сидел на железной солдатской кровати и тихо, почти неслышно, стонал, качаясь из стороны в сторону.
Группа, да и весь отряд, узнав о трагедии капитана, обсуждала сложившуюся ситуацию. Слышались призывы отправить в Переславль группу отряда, дабы разобраться с ситуацией. Чтобы успокоить личный состав, полковнику Морозову пришлось собирать отряд. После совещания шум утих, но снаружи. Внутри же каждый офицер и прапорщик продолжал переживать горе своего боевого товарища, как собственное. Лагерь принял мрачный, даже какой-то угрожающий вид, хотя ничего на базе внешне и не изменилось.
Гончаров вернулся через час, имея все документы при себе. Штаб сработал оперативно, да и полковник Морозов использовал все свое влияние, которое в армейском гарнизоне было весьма велико.
На входе в палатку, у курилки, командира группы ждал прапорщик Власенко.
Майор поинтересовался:
– Как дела, Влас?
– Нормально. Упаковался по полной.
– Что взял?
– Два ствола «ПММ» с глушителем, «винторез», два «Клина» также с глушителями, пять гранат «Ф-1», пять «РГД-5». Боеприпасы. Станции импульсной связи малого радиуса действия, прослушку «Игла», но самое главное – винтовку «СВДС».
Майор удивился:
– Ее-то подо что замаскировал?
– Под удочки, у одного прапора из пехоты чехол со снастями выпросил. Да и чего ее маскировать, она в сложенном виде меньше метра. Итого у нас две сумки и чехол. Думаю, этого хватит.
Гончаров согласился:
– Хватит, чтобы весь Переславль на уши поднять.
– Ничего, запас кармана... сам знаешь. У тебя-то какие дела?
– Тоже все нормально. Рустам по-прежнему не в себе?
– Не знаю, я не заходил в твой отсек.
– Идем. Пора его в порядок приводить.
– Это точно. Я даже пузырь водки с собой прихватил.
– Водка ему не поможет.
– Не скажи. Сначала, может, и расслабит, слезами выльется, а потом боль притупит. Но это в зависимости от количества...
– Ладно, психолог, пойдем. Сумки с чехлом где?
Прапорщик указал за бордюр курилки:
– Там и стоят. Взять с собой?
– Бери.
– Тяжеловато, однако, будет, одна «СВДС» на пять кило потянет.
– Ладно! Пошли, вместе отнесем.
– Вот это другое дело.
Под молчаливые взгляды подчиненных и собратьев по оружию майор Гончаров с прапорщиком Власенко проследовали в отсек командира группы. Они ожидали увидеть по-прежнему отрешенного ото всего капитана, но Шарипов уже собирал дорожную сумку. Увидев сослуживцев, спросил:
– Когда убытие?
Гончаров присел за стол, возле двери встал прапорщик.
Вадим предложил:
– Присядь, Рустам, обсудим кое-что.
Капитан, оставив сумку, подчинился. Сейчас он выглядел обычно, те же строгие, правильные и даже по-мужски красивые черты лица, плотно сжатые губы, небольшой шрам над левой бровью, вот только глаза... в них было столько печали и ненависти одновременно, что смотреть в них просто не хотелось.
Майор достал документы, положил перед собой.
– Рустам. Я и Влас едем с тобой. Это решено и разрешено. И едем мы не только для того, чтобы быть рядом с тобой на похоронах и после них некоторое время. Мы едем, чтобы найти бандитов. Найти и уничтожить, как собак бешеных. Втроем мы это сделаем! Давай здесь решим, что старшим среди нас будешь ты.
Шарипов покачал головой:
– Нет. Я просто не в состоянии принимать какие-либо решения.
Майор согласился:
– Хорошо. Тогда руководство действиями группы принимаю на себя.
Он протянул офицерам отпускные билеты:
– Держите. Все отпущены на сорок пять суток без дороги. У меня же железнодорожные билеты. Одно купе на троих, поезд Ростов – Москва, отправление в 13.55. Прибытие в Москву по расписанию в 7.19, минус три часа, послезавтра, где-то полпятого прибудем в Переславль.
Подал голос Власенко:
– А до Ростова на чем добираться будем?
– На «вертушке». Полковник договорился с летунами. Они нас бросят в Ростов на площадку аэропорта. Вылет в 10.00. Можно бы и позже, но я решил создать запас времени. Мало ли что. Утром получаем деньги.
Заговорил и Шарипов:
– О деньгах не думайте. У меня в квартире матери, в тайнике, сорок тысяч «зеленых». С Маратом собирались дом на всю семью после службы поставить. Теперь никакого дома не будет, а баксы пойдут на поиск убийц. Ну и на похороны.
Майор, выслушав капитана, продолжил:
– Как я уже говорил, едем до Переславля втроем в одном купе. На оружие и спецтехнику, которую собрал Влас, документов, понятно, у нас нет. Поэтому с этим надо быть осторожно. Не засветиться. Конечно, в случае чего генерал Гусев нас отмажет, только дело-то общее сорвем, чего допустить нельзя. И вообще, в поезде решим, как будем выходить на вокзале. Толпой или поодиночке. У меня все.
Шарипов поднялся:
– Тогда я соберусь до конца. Оружие, говорите, взяли?
Власенко подтвердил:
– Взяли, Рустам. Столько, что хватит всех бандюков в твоем Переславле завалить, не напрягаясь.
– Хорошо. Тогда я свой табельный не беру. Или взять? В случае проверки милиции.
Майор пожал плечами:
– Как хочешь. Но нам дело до проверки ментами доводить нежелательно.
– Согласен.
На следующий день в 9.00 Гончарова, Шарипова и Власенко вызвал к себе полковник Морозов.
Инструктаж начал без подготовки, сразу после того, как поздоровался с подчиненными:
– Знаю, что взяли с собой не слабый арсенал оружия и спецсредств. Значит, решили мстить. Официально я должен запретить это. Но разве вы послушаете? Да и сам бы никого не послушал. Одно прошу, не забывайте, что вы не на войне. Это в горах против «духов» все средства хороши. Мирный город – другое дело. Постарайтесь внутренне перестроиться. И если уж действовать, то наверняка, напрочь заметая следы. Оружие иметь при себе опасно, поэтому держите.
Морозов протянул Гончарову лист бумаги, в которой сообщалось, что группа особого назначения «Таран», состоящая из трех человек, направляется в Центральный регион для выполнения специального задания, связанного с антитеррористической деятельностью, и имеет при себе штатное вооружение, зарегистрированное в вышестоящем штабе. Данным документом всем правоохранительным органам предписывалось оказывать группе всевозможное содействие при выполнении ею полученного задания. В случае возникновения подозрения на подлинность предписания органам местной власти рекомендовалось немедленно связаться лично с управлением, номер генерала Гусева указывался, или с центральным аппаратом ФСБ по телефону... Внизу стояла подпись Морозова и печать отряда.
Гончаров спросил:
– Это липа?
– Нет! Я разговаривал с Гусевым. Он не сразу, конечно, но разрешил вам выдать документ.
– А фээсбэшный номер откуда взялся?
– Все оттуда же. От Гусева. Генерал тесно связан с Конторой, видимо, заручился поддержкой какого-нибудь высокопоставленного начальника.
Майор свернул предписание:
– Да, документ ценный, слов нет, но, думаю, мы и без него обойдемся.
– Ну, тогда все! Время 9.35. Провожать не буду. Простимся здесь, вертолет на площадке. Пилоты в курсе задания, часа через два будете в Ростове, рано утром в Переславле, ну, а дальше, как бог даст. Одно запомните крепко, ребята. Устроите бойню, ни на какую защиту не рассчитывайте. Работайте предельно аккуратно, если, конечно, оценив обстановку на местности и проведя разведывательные мероприятия, найдете тех, против кого действовать. Давайте. Удачи вам.
Полковник по очереди обнял офицеров.
Шарипову пожелал:
– Держись, дружище.
Ровно в 10.00 транспортный вертолет «Ми-8» поднялся с площадки временной базы отряда спецназа, взяв курс на северо-запад.
В вертолете не разговаривали. Просто ждали окончания полета. В 12.50 шасси «вертушки» мягко коснулись бетонки огороженного участка Ростовского аэропорта, где офицеров спецназа ожидал «УАЗ» гарнизонной комендатуры. Он и доставил Гончарова, Шарипова и Власенко на площадь двух вокзалов, железнодорожного и автобусного.
Перекусив шашлыком, которым возле автовокзала бойко торговали местные армяне, спецы направились к зданию железнодорожного вокзала. Одеты они были в легкую гражданскую одежду и особого внимания к себе со стороны не привлекали. Только две десантные сумки могли подсказать опытному наблюдателю, что эти трое молодых мужчин имеют к армии самое прямое отношение. Но наблюдателей не было, и никто не интересовался офицерами. Однако в вагон решили войти по одному, с разбегом по времени в пять минут. Это уже была страховка. А она, как известно, может быть пустой и безрезультатной, но лишней никогда. Возможно, проводник и обратил внимание, что купе заняли трое мужчин, но особого значения данному факту не придал. Сейчас и по одному человеку целое купе снимают. Но это редко. Чаще с дамой. Некоторые просто обожают заниматься сексом под стук колес. Но это их дело. Офицеры заняли купе, разложив сумки в багажные отсеки. Власенко выставил на стол бутылку водки и несколько банок импортного пива. Но к спиртному никто не притронулся.
Шарипов сразу же поднялся на верхнюю полку и, не раздеваясь, отвернулся к стене. Майор с прапорщиком проследили за действиями капитана, но ничего не сказали. Да и что было говорить.
Поезд «Тихий Дон» отошел от вокзала точно по расписанию, в 13.55. Проводница, напарница проводника-мужчины, весьма смазливая молодая дама с зовущим взглядом, собрала билеты, взяла деньги за белье и пообещала вскоре принести чай. При других обстоятельствах Власенко тут же завел бы знакомство с проводницей и наверняка до конечной остановки испарился бы из купе, но на этот раз был другой случай. Прапорщик лишь печально проводил взглядом привлекательный зад проводницы. После чая, когда поезд прошел Новочеркасск, по проходу мимо купе начали сновать люди. Это объяснялось наличием по соседству вагона-ресторана. Гончаров решил обсудить с прапорщиком порядок начальных действий в Переславле и, чтобы не мешать Рустаму то ли спать после тяжелой ночи, то ли продолжать терзаться муками мыслей, вызвал Власенко в проход.
Офицеры встали у окна, рядом с расписанием движения скорого поезда, напротив купе, закрыв дверь.
Гончаров начал:
– Я вот что думаю, Влас, наиболее вероятен вариант убийства из-за профессиональной деятельности брата Рустама. Все же тот был начальником РОВД и кровушки местному криминалитету, наверно, подпортил немало. Мне кажется, бандиты хотели завалить Марата. И ждали случая. Тот представился, когда вся семья выехала на отдых. Но что-то у мерзавцев не срослось, и им пришлось убивать всех! Насилие над дочерью Рустама – это уже результат звериной ярости, в какую впали бандиты, поняв, ЧТО творят. Как тебе такая версия?
Прапорщик пожал плечами:
– Возможно и так, но все же сложно. Не та фигура подполковник милиции, чтобы не иметь возможность грохнуть его одного и возле дома или отдела. Он же не министр, ходит без охраны. Посади снайпера в нужное место, выстрел – и все дела. И семью не надо трогать, лишние трупы на себя вешать. Я лично склоняюсь к тому, что трагедия произошла случайно, либо она была специально инсценирована так, чтобы о ней заговорил весь город. И тут уже дело не в брате Рустама, а в кровавом эффекте от убийства семьи.
– Да?
Майор задумался.
В это время мимо офицеров прошел полный кавказец.
Ему и одному-то в проходе было мало место, а уж находящиеся вне купе люди вообще создавали серьезную помеху. Но на первый раз худо-бедно разошлись, правда, Гончарову пришлось зайти в купе, а Власенко чуть ли не размазаться по стеклу.
Прапорщик проговорил вслед кавказцу:
– В кабак пошел, тюлень каспийский.
– Черт с ним. Значит, думаешь, что семью убивали или случайно, или специально, отведя ей роль показной жертвы?
– Я, Гончар, не настаиваю на этом, но считаю, что эта версия более вероятна, чтобы хоть как-то объяснить неоправданную жестокость убийц.
– Ладно. Примем ее к сведению. Как думаешь, бандиты могут знать, что у подполковника милиции есть брат, офицер спецназа?
– Ну, если и не знали, то теперь знают точно!
– Логично! А если обладают этой информацией, то не станут ли они пасти нашего Рустама?
– Зачем?
– Ну, мало ли. А вдруг спецназовец решит найти убийц? Что Рустам и собирается сделать. И тогда этим козлам надо знать все о движениях капитана, пока он не покинет город, согласен?
– Будем считать, что согласен.
– И откуда они могут начать вести Шарипова?
– Ясно, от вокзала.
– А если раньше?
– В смысле?
– Подсадят своих людей на последней перед Переславлем станции?
– Ну, это ты загнул, Вадим. Что они, спецы какие? Да и что им даст подсада? Мало ли с кем может ехать капитан? Кстати, более вероятно, что не один, имея кого-нибудь из сослуживцев в сопровождении.
В проходе, теперь со стороны ресторана, показался все тот же толстый кавказец. Власенко выругался, но тихо и еще не зло:
– Вот, блядь, шарахается! И чего сам таскается? Попросил проводника, тот притащил бы ему пива.
Толстяк нес в охапке бутылок десять «Балтики».
И вновь офицерам пришлось прижиматься к стенам, чтобы с трудом, но пропустить пыхтящего, не хуже набравшего ход паровоза, кавказца.
Пропустив толстяка, вновь вернулись к разговору.
Гончар спросил:
– Но ты не исключаешь, что Рустама могут начать пасти от вокзала?
– Нет, не исключаю, но что это даст нам?
– А то, что мы должны уже на железнодорожной станции зацепить этих наблюдателей, если таковые, конечно, будут. Нам важна любая мелочь. Если менты по горячим следам не смогли выйти на преступников, значит, те замели следы профессионально. А следовательно и на вокзале, если решатся вообще отслеживать Шарипова, будут вести себя осторожно. Но проявятся обязательно. И мы должны засечь их. Хотя бы одного подозрительного типа или номер подозрительной тачки, что было бы вообще идеально. И главное, Влас, если бандиты решат следить за Рустамом, то они никак не будут ожидать противодействия в самом начале, а именно на вокзале.
– Ты уверен в этом?
– Я ни в чем не уверен, просто оцениваю обстановку. Или ты с чем-то не согласен?
– Да нет, я согласен с тобой. Просто, как бы это тебе объяснить. Действия бандитов просчитать практически нельзя. Возможно, они и будут пасти Рустама, а возможно, и нет, если уверены в своей полной безопасности. На какой черт им лишний раз светиться, сделав свое паскудное дело «чисто»? Не знаю я, короче. Но давай примем за основу твой вариант. С чего-то нам начинать работу надо? Вот с вокзала и начнем. Только как конкретно?
– А конкретно поступим так! Я и Рустам выходим на вокзале, как положено, открыто. Капитана наверняка будут встречать сослуживцы брата. Им Морозов сообщит о прибытии Шарипова. Короче, нас встретят и повезут или в морг, или домой, это как получится. Твои вещи мы возьмем с собой. Ты же пройдешь в конец поезда и спрыгнешь из него перед остановкой с противоположной стороны. Обойдешь состав и осмотришься вокруг. В это время с такси проблем не должно быть, наймешь частника и проедешь за нами. Я буду держать станцию на вибровызове. Но отвечу только тогда, когда около меня не будет ментов. Затем встретимся, подведем итоги. Но встретимся на стороне. Я сообщу, где именно.
– Не слишком ли ты усложняешь обстановку? Здесь не война.
– Да? А трупы детей и женщин – это результат чего? Мирной жизни? Нет, Петя, в Переславле нам, возможно, придется сложнее всего. Но чтобы найти бандитов и рассчитаться с ними, нам нельзя ни в коем случае расслабляться. Ясно?
– Ясно, командир.
– Посмотри, как там Шарипов?
Прапорщик приоткрыл дверь в купе и произнес:
– Во! Мы думаем, капитан спит, а он, пожалуйста, водочкой балуется. Заходи, командир.
Офицеры присели за стол.
Рустам по-прежнему был мрачен. Он спросил:
– Решили, с чего начать поиск бандитов?
Ответил Гончаров:
– Да.
И поведал то, что предложил сделать по прибытии поезда на вокзал. Капитан согласился:
– Наверное, ты прав. Но думаю, по-серьезному пытаться обнаружить конец ниточки, которая бы со временем привела к мерзавцам, надо будет на кладбище, во время похорон. Кто-то из банды должен там появиться. Убийц, как правило, тянет на могилы своих жертв.
Гончаров взял в руки бутылку водки, разлил ее по стаканам.
– А насчет кладбища, я думал об этом. И обязательно присмотрюсь к толпе, что будет там во время похорон.
А за стеклом проносились деревья и кусты, вовсю светило по-летнему теплое, но уже не такое жаркое, как на равнинах Северного Кавказа, солнце.
Вскоре в купе наступила тишина. Только легкий звон ударяющихся друг о друга стаканов да металлический стук колес нарушали эту тишину.
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 2