Гончаров разбудил Власенко в 3.30.

Тот, потянувшись, спросил:

– Пора?

– Пора, Влас.

– Ну, раз пора, то я быстро, в сортир и обратно.

– Давай.

С верхней полки спустился Шарипов.

– Сколько времени, командир? Мои часы встали.

– 3.33.

– Ясно. Спасибо.

– Хоть поспал немного?

– Черт его знает, вроде спал, а вроде бодрствовал.

Майор предложил:

– Может, выпьешь? У меня есть еще литр.

– Нет. Если только перед моргом.

– Решил по прибытии сразу туда отправиться?

– Сразу, наверное, не получится, там тоже свой распорядок. Но если разрешат, то туда.

– Понятно. Тогда чаю?

– Лучше кофе. Я схожу за кипятком.

– Сиди. Сам схожу.

Вадим с Петром вошли в купе одновременно. Влас на удивление быстро успел побриться и, перед тем как выпить кофе, надушился так, словно собрался на конкурс парфюмеров. Гончаров, не выносивший излишне насыщенного запаха одеколона, поморщился:

– Ты что делаешь, Влас? Хочешь, чтобы за тобой по всему вагону шлейф аромата протянулся и указал, где именно ты покинул состав?

На что, обжигаясь глотая кофе, прапорщик ответил:

– Ты всегда предвзято относился ко мне. И скажи, кому какое дело в этом поезде, кто и куда прошел? Ладно, – он поставил чашку на стол, – пошел я. Значит, действуем, как договорились?

– Да! Следи за нами. Увидишь, остановимся, и я выйду из машины, знай – это сигнал для связи.

– Понял. Останавливаюсь в гостинице. Какую посоветуешь, Рустам?

– Да черт его знает? Лучше квартиру сними. Это сейчас несложно.

– Все, вопросов нет. Табельный ствол беру с собой, рацию тоже, пошел. До связи.

– Давай!

Майор проводил прапорщика. Вернулся в купе, посмотрел на Шарипова:

– Пора и нам собираться. Скоро проводник за бельем придет.

Капитан согласился:

– Давай.

В дверь постучали.

Майор открыл.

Заспанный проводник проговорил:

– Скоро Переславль, прошу сдать белье! Вам билеты нужны?

– Нужны.

– Хорошо! Принесете белье, верну билеты.

И пошел дальше по вагону, бормоча:

– Так, кто у нас еще здесь выходит? Парень из шестого купе.

Офицеры собрали постельное белье, майор отнес его проводнику, вернулся с билетами. Капитан за это время выставил на нижние полки сумки и чехол. Спросил:

– Не интересовался проводник, куда третий пассажир из нашего купе делся?

– Нет. Ему, по-моему, вообще все до лампочки. А в купе такой перегар стоит, будто всю ночь пьянствовали. Да так, наверное, и было. Ну, что, капитан, пошли в тамбур. До прибытия пять минут.

– Пошли.

Спецназовцы прошли в тамбур, закурили, ожидая остановки состава у перрона вокзала Переславля. Вышел проводник. Замечания по поводу курения в неположенном месте не сделал, напротив, закурил сам. К ним присоединился молодой парень с чемоданом. Тоже выходит в Переславле. Мимо проплыл железнодорожный переезд, открылся микрорайон, состав резко сбросил скорость, начав маневрировать по путям, выходя к линии, ведущей к главному перрону.

Власенко прошел в самый конец состава. Достал из кармана ключ, накануне «позаимствованный» в купе проводника, когда тот куда-то отлучился. Как только поезд затормозил и пошел вдоль перрона, прапорщик открыл дверь со стороны, противоположной вокзалу. Прыгать пришлось не на асфальт, а между путей. Но это не смутило спецназовца. Очутившись на межпутье, он одним прыжком выскочил на перрон и медленно, руки в карманах брюк, пошел вслед останавливающемуся поезду.

Возле питьевого фонтана Влас остановился. Отсюда хорошо просматривалась и привокзальная площадь, и широкие витрины самого здания вокзала. Через них на поезд никто не смотрел. Как не было подозрительных типов и на самом перроне. Лишь удвоенный милицейский патруль с огромной черной овчаркой на поводке. Власенко прошел к торцу вокзала, где находилась стоянка такси. Машин на ней было хоть отбавляй. И это хорошо. Прапорщик начал выбирать автомобиль и водителя, с которым мог без проблем осуществить слежение за тачками ментов, которые стояли прямо на перроне, «Волга» и «УАЗ». И он увидел то, что искал. От увиденного лицо спецназовца расплылось в улыбке. Почему? Потому что рядом с приличной «Ауди» прапорщик заметил весьма симпатичную и стройную средних лет женщину. В голове мелькнуло – одиночка, скорее всего разведенка, раз сама таким необычным способом зарабатывает на жизнь. Теперь лишь бы никто до него не нанял даму. Но пассажиры, а таких было немного, человек шесть-семь, не считая Гончарова с Шариповым, уже разошлись или разъехались, и на стоянке царил покой ожидания. В режиме ожидания одновременно с наблюдением находился в данный момент и прапорщик Власенко.

Тем временем проводник поднял стойку и открыл дверь тамбура. Пожелав ему счастливого пути и выразив благодарность за обслуживание стандартной фразой, офицеры спецназа сошли на перрон. Поставив багаж на асфальт, осмотрелись. Увидели, как к ним приближается группа из одетых в гражданскую одежду трех человек. Передний мужчина, примерно ровесник Вадима, протянул руку Шарипову. Он знал его. Затем представился Гончарову:

– Исполняющий обязанности начальника Промысловского РОВД, майор милиции Родин Владимир Александрович.

– Майор Гончаров Вадим Владимирович.

Офицеры пожали руки.

– Как доехали, без проблем?

– Без проблем.

Родин повернулся к Шарипову:

– Рустам, прошу принять от меня лично и от всего личного состава РОВД, которым руководил твой брат, искренние соболезнования и заверения в том, что милиция приложит все усилия для поимки убийц.

Шарипов кивнул головой:

– Принимаю, Володь. Я хотел бы прямо сейчас увидеть своих. Это возможно?

– К сожалению, нет. Морг закрыт. Но ровно в 8.00 откроется. А сейчас давай решим, куда поедем, домой к матери, извини, покойной матери, или в гостиницу?

Шарипов ответил, не раздумывая:

– Домой.

– Хорошо. Там и обсудим порядок похорон. Областное управление взяло на себя все расходы по проведению траурной церемонии, но дату назвать должен ты. Как и утвердить церемониал. Управление одно, у тебя же может быть особое мнение. Мы поступим, как скажешь ты.

– Договорились.

Майор милиции приказал двум сопровождающим взять багаж офицеров спецназа и загрузить его в «УАЗ». Вскоре эскорт из «Волги» и патрульной машины отбыл от вокзала.

Прапорщик Власенко подошел к женщине-таксистке:

– Доброе утро, красавица!

Она ответила сухо:

– Здравствуйте.

Влас не придал ее сухости никакого значения, продолжив в том же игривом духе:

– Кабриолет свободен?

– Кабриолеты где-нибудь у казино поищите.

– Виноват, машина свободна?

– Свободна. Куда ехать?

– Покататься по городу.

Женщина осмотрела Власенко:

– Вам что, с утра заняться нечем?

– Как это нечем, я уже сказал, что мне нужно, разве вы не оказываете подобных услуг?

– Я вообще никому никаких услуг не оказываю.

– Спасибо за уточнение.

Увидев, что милицейские машины уходят к проспекту и вскоре скроются из вида, прапорщик повернулся к женщине.

– Ладно, поиграли, хватит. Едем на проспект.

– До него и пешком дойти можно.

– Я очень вас прошу, поехали, по дороге все объясню. И не бойтесь, никакого вреда я вам не нанесу.

– Попробовали бы, но за катание придется прилично заплатить. Время ночное.

– Согласен. Так едем?

– Садитесь.

Как только «Ауди» вышла на проспект, женщина спросила:

– Дальше куда?

Прапорщик указал на уходящие к центру милицейские машины:

– «Волгу» с «УАЗом» видите?

– Это милиция, что ли?

– Точно. Вот за ними и следите, не сближаясь, но и не теряя из вида.

Женщина бросила взгляд на Власенко:

– Что за игры вы задумали? Отвечайте, или я немедленно остановлю автомобиль.

Прапорщик вздохнул:

– Эх, ну да вы, женщины, любопытны. Ничего я не задумал. Вот мое удостоверение, можете убедиться, что я не человек со свалки.

Женщина взглянула в корочки:

– Военная разведка?

– Точно так!

– Прапорщик?

– А вам, что, генерала подавай? Или курица не птица, прапорщик не офицер?

Вернув документ, она проговорила:

– Да нет. Я не хотела вас обидеть.

– А я и не обиделся. Как-то не привык обижаться на женщин.

– А на мужчин?

– На мужчин другое дело. Пожалуйста, не сближайтесь с милицейским кортежем.

Но таксистке было любопытно:

– А вы что, если не секрет, нашу милицию пасете?

Но прапорщик заметил:

– А что, ваша милиция – стадо баранов, которое надо пасти?

– Да нет, я так, образно.

– Как вас зовут?

– Надежда.

– Красивое имя! Меня Петр. Но вы это уже знаете из удостоверения. Очень приятно.

Власенко, отпуская комплимент, посмотрел в зеркало заднего вида. Увидел следующую по пустому проспекту тонированную «девятку».

Надежда перехватила его взгляд:

– Вас заинтересовала «Самара»?

– Да. Если можно, пропустите ее вперед.

Женщина сбросила скорость, «девятка» тут же ушла вперед, но вскоре свернула вправо. Теперь на проспекте кроме милицейских машин и «Ауди» Надежды никого не было.

Власенко повернулся к водителю:

– Надя, как вы относитесь к не совсем скромным вопросам?

Женщина улыбнулась:

– Хотите узнать, замужем ли я?

– Да нет, это мне и без вопроса ясно.

– Почему?

– Ну, женщина-таксист, вряд ли муж согласился бы на то, что его жена по ночам раскатывает неизвестных клиентов, в большинстве своем мужчин.

– Это смотря какой муж. А если он пьяница? И дети малолетние. Их кормить кто-то должен?

– Такой вариант возможен и все же маловероятен.

– Да, маловероятен. Не замужем я, Петр Степанович. А вот дети есть, и их действительно надо растить.

– Да. Представляю, как вам.

– Привыкла!

Она указала на эскорт, который прижался к тротуару возле остановки.

– Ваш объект остановился. Что делать мне?

– То же самое.

Такси встало за перекрестком, метрах в двухстах от милицейских машин. Власенко, увидев, что Гончаров вышел на улицу, также покинул салон, бросив Надежде:

– На минутку я покину вас.

Он прошел немного по тротуару. Раздался вызов на сотовом телефоне. Прапорщик ответил:

– Слушаю тебя, Гончар.

– Какие дела, Влас?

– Никаких. Все «чисто»! И на вокзале, и во время движения. Что дальше?

– Мы к матери, ты давай снимай хату, так будет надежней, и жди вызова. Я свяжусь с тобой часов в 10 или позже. Короче, после того как посетим морг и решим с похоронами! Вопросы?

– Какие могут быть вопросы?

– Тогда до связи, Влас.

– До связи.

Отключив телефон, Власенко вновь сел на переднее сиденье «Ауди». Засунул мобильник в накладной карман. Машины милиции тем временем продолжили движение. Женщина показала на них:

– Уходят.

Власенко махнул рукой:

– Пусть уходят. Наша прогулка подходит к концу.

– Так это с ними вы разговаривали?

– С ними.

Женщина с интересом повернулась к прапорщику:

– Скажите, вы проводите какую-то секретную операцию?

– Угу. Агент 007 прибыл в Переславль с целью похищения памятника Ленину. Вот мы и должны остановить его.

– Да ну вас. Я же серьезно.

– А серьезно, Надя, подобные вопросы не задают. Потому что никто и никогда не ответит вам на них. Но это все ладно. Что мне сейчас-то делать?

Надежда спросила:

– Какие-нибудь проблемы?

– Квартиру надо бы снять, а где я ее в это время сниму? Придется возвращаться на вокзал.

Женщина как-то по-особенному посмотрела на прапорщика, улыбаясь:

– Считайте, Петр Степанович, вам крупно повезло.

– Да? Интересно, в чем?

– В том, что я сдаю квартиру.

– Серьезно?

– Вполне. Сама с детьми живу у мамы, а квартиру, доставшуюся от бабушки в наследство, сдаю по суткам. Сейчас она свободна. Конечно, если вас устроит однокомнатная «хрущевка», а то, может, требуются апартаменты?

– Золотая вы моя, меня даже подвал устроит, лишь бы был отдельный вход и кровать с рукомойником.

– Тогда поедем смотреть жилье?

– Конечно.

– А почему вы не спрашиваете, сколько я хочу запросить за проживание в нем?

– Так вы сами скажете, чего спрашивать? Одно интересно, по суткам, это как? Для тайных свиданий, что ли?

– Вас это смущает?

– Да нет, просто интересно. Или вопрос тоже из разряда тех, на которые ответы давать не принято?

– Почему же. Отвечу. Да, для свиданий. Это выгодно. Ночь – триста рублей, сутки – пятьсот, в месяц при удачном раскладе тысяч десять выходит. Кто бы дал такую сумму из постоянных съемщиков?

Прапорщик улыбнулся в ответ:

– Вы очень предприимчивая женщина, Надя.

– Жизнь заставит.

– Это точно. Кстати, не сочтите за бестактность. Вы разведены?

– Муж одним утром не похмелился, сердце и остановилось. Но мне без него, да простит господь, легче, по крайней мере, никто не оскорбит, детей не обидит. Дома спокойно и тихо.

– И сколько у вас детей?

– Двое. Две дочки. Четырнадцати и восемнадцати лет. Совсем уже невесты. А у вас?

Власенко не понял:

– Что, у меня?

– У вас дети есть?

– Нет.

– Ну, конечно, и жены тоже, да?

– Да и жены тоже нет! Не верите?

– Нет!

– Ваше право. Но я действительно никогда не был женат.

– Что так? Или не все в порядке с этим самым?

– Ну, Надя, ваш вопрос не корректен. Хотя отвечу, все у меня с этим самым в порядке, можете лично убедиться. Шучу, конечно, насчет последнего! Просто жизнь так сложилась, кто нравился мне, тому не нравился я, и наоборот. Но, признаюсь, до женского пола я любитель. Так что вы поосторожней со мной.

Женщина вновь бросила какой-то особенный взгляд на необычного ночного клиента.

– Ладно, поехали! А то мне скоро заканчивать смену и девчонок в деревню готовить.

– Решили отправить на отдых?

– Мама так решила. У нее подруга недалеко от города живет, пригласила. Там и лес, и речка. Я согласилась. Чего им в городе маяться?

– Правильное решение, а главное – своевременное.

– О чем это вы?

– Так, о своем, о холостяцком.

– И не мечтайте!

Надежда и Власенко одновременно рассмеялись. Между ними как-то сразу возникла симпатия. И к чему она приведет, они не знали. Пока не знали. Надя, включив передачу, плавно тронула подержанную иномарку и буквально через два квартала повернула на второстепенную улицу. Возле рынка свернула во двор, образованный тремя старыми панельными пятиэтажками. Возле второго подъезда дома, смотрящего одной стороной на рынок, остановилась, сообщив:

– Вот и приехали.

Прапорщик воскликнул:

– Да это же центр города!

– Центр. А вы хотели бы поселиться на окраине, в микрорайонах?

– Нет. Просто сегодня мне действительно чертовски везет. Посмотрим, что будет дальше.

– А что может быть дальше?

– Все, что угодно. Как правило, у вашего покорного слуги полосы везения очень редки и скоротечны.

Надежда подбодрила Власенко:

– Может, на этот раз все изменится?

Прапорщик прищурил глаза:

– Ну, если при вашем непосредственном участии.

– Прошу на выход, товарищ разведчик, невезучий холостяк!

– Во как вы меня. Но в принципе верно.

Власенко также вышел из машины и проследовал за Надеждой. Они поднялись на второй этаж. Женщина открыла обшитую дерматином металлическую дверь, на которой красовалась цифра 20.

Квартира оказалась чистой, ухоженной, даже уютной, но был заметен оттенок бордельного предназначения данного жилища. В основном тем, что комната имела посередине широкую кровать, телевизор с видеомагнитофоном, два кресла с журнальным столиком и торшером, плотные шторы, два напольных вентилятора, а главное – зеркала на стенах, позволяющих видеть себя с постели. На весь пол расстелен ковер. Кухня пустая, но с дорогим холодильником. Санузел совмещен, вместо ванны душевая кабина с набором шампуней, кремов и всякой другой лабуды. Прихожая большая, со встроенными шкафами. Убедившись, что новый постоялец внимательно осмотрел квартиру, не забыв выглянуть в окно, Надежда спросила:

– Ну и как?

– Слов нет! Как в лучших борделях, пардон, лучших домах Парижа! Кассеты, что рядом с видаком, – порнуха?

– Да. Клиентам это нравится.

– Еще бы! После бокала шампанского, нескольких откровенных сцен на экране телевизора только и заниматься сексом! Телефон городской здесь имеется?

– А как же? База в прихожей, рядом с вешалкой, там же и трубка.

– Радиотелефон?

– Да!

– С определителем номера или без такового?

– Без такового!

– Ясно! Ну, что ж, давайте, Надя, заключать сделку. Я думаю, что проживу в городе не меньше недели. Возможно, и дольше, как будем строить расчеты, как и прежде, посуточно?

– Ну, раз вы вроде постоянный клиент, можно сделать скидку.

– Ну зачем же? Я не намерен посягать на ваше финансовое состояние. Итак, сутки пятьсот рублей?

И не дождавшись ответа, Власенко согласился:

– Хорошо. Меня это устроит. Платить предпочитаю вперед.

Он достал портмоне, отсчитал три тысячи пятьсот рублей, добавил еще пятисотенную купюру, протянул деньги женщине. Та их взяла, пересчитала:

– Вы переплатили.

– Нет. Я учел транспортные расходы, которые вы понесли, катая меня по городу. И не надо спорить.

Женщина усмехнулась:

– А говорят, что у нас военные мало получают!

– И это, к сожалению, правда. Но если деньги не тратить, то они имеют свойство скапливаться, вырастая иногда в довольно приличные суммы.

– А разве можно жить, не тратя денег?

Власенко взглянул на Надежду, ответив:

– Можно. Этим секретом, будет время, я с вами поделюсь.

– Вы очень своеобразный человек, Петр Степанович. В разведке все такие?

– Нет. Не все. Иначе внешние угрозы для нашего государства давно перестали бы существовать.

Надежда засмеялась:

– Какие мы самоуверенные!

– Разве это плохо?

– Когда как! Ну, что? Мне пора, ключи на столике, квартира в вашем распоряжении.

Влас подошел к женщине:

– Надя, раз какое-то время нам предстоит общаться, то давай перейдем на ты, а то мы, как пенсионеры какие, хотя могли бы еще стать такой парой, что молодежь завидовала бы. Но это я к слову. Договорились? Ты Надя, я Петя!

– Договорились.

– Вот и хорошо! Кстати, какой адрес у этой замечательной квартиры и номер ее телефона?

– Жукова 16 – 20, телефон 53-00...

– И последнее, как мне связаться с тобой, если в этом возникнет необходимость?

– Запиши мобильный номер.

Прапорщик ввел названный Надеждой номер в память своего сотового телефона, спросив:

– И как обозначать абонента?

– Надежда. Просто Надежда.

– Как «просто Мария»! Все это отлично, но вдруг у твоего мобильника сядут аккумуляторы или ты потеряешь его?

– Ох, и хитер ты, Петя!

– Какой есть.

– Ладно, запиши номер мамы, Васиной Лидии Сергеевны.

Женщина назвала цифры. И их внес в память мобильника Власенко:

– У тебя тоже фамилия Васина?

– Нет, я Пономарева!

– Ясно.

– Нет, ты посмотри на него, выудил все сведения. Теперь вижу – точно разведчик!

– Ничего не поделаешь, издержки профессии, страстное желание знать то, что не знают другие.

– Ладно, разведчик, пошла я.

– Приятно было познакомиться. Может, когда посидим вместе за журнальным столиком, а?

– Пока, Петя!

Надежда вышла из квартиры. Власенко подошел к окну, отдернул штору, увидел, как из двора выехала серебристая «Ауди» и пошла влево от дома, по улице Жукова.

Прапорщик воскликнул:

– Эх, хороша бабенка! Все при ней!

Он посмотрел на часы: 6.20. Надо бы связаться с Гончаровым.

Прапорщик извлек специальную рацию, нажал клавишу вызова командира.

Вадим ответил тут же:

– Тебе чего, Влас? Я же сказал, что сам вызову тебя.

– Хотел доложить: квартиру снял. Если что, можно встретиться здесь.

– Хата «чистая»?

– «Чище» не бывает. Отвечаю.

– Адрес?

– Жукова, 16 – 20!

– Жди. Подъеду.

– Предупреждаю, в восемь пойду в магазин, а то тут со жратвой напряги.

– Учел. Я буду позже. До встречи.

– Как Баскак?

– Молча. Отбой.

Через полтора часа Власенко посетил рынок, где затарился различными продуктами и напитками из расчета на неделю. Вернувшись домой, решил принять душ. Освежившись, упал на кровать.

В это же время на даче Стародубова кандидата в губернаторы разбудил телефонный звонок.

В принципе, Валентин Савельевич ждал его, и все равно тот заставил его вздрогнуть. Стародубов подумал: отчего нервозность? Не оттого ли, что тот слишком громко пищал? Громко и противно. Надо сменить аппарат. Протянув руку к тумбочке, снял трубку:

– Слушаю.

– Доброе утро, Валентин! Цейман!

– Привет.

– Тот, кто должен был приехать, приехал.

– Я понял тебя. Это все?

– По этой линии, да. Позже, как получим более подробную информацию, свяжусь по сотовому.

– Хорошо. Жду.

Стародубов положил трубку на место.

Итак, младший Шарипов прибыл в Переславль. Значит, в скором времени пройдут похороны. Не мешает установить за ним наблюдение. Знать, как поведет себя, что предпримет, если предпримет, а не уедет сразу же после траурной церемонии. Причин остаться в городе у него нет. Преступников, заваливших семью, найти не удалось, а теперь и не удастся. Менты ничего существенного сообщить ему не смогут. Да, по идее, ему в Переславле после похорон делать нечего. Но это с точки зрения Стародубова. Капитан может думать иначе. Надо посмотреть за ним на кладбище. Там многое, при желании, можно увидеть. Главное, как настроен офицер. Разбит ли навалившимся горем и деморализован либо, напротив, собран и молчалив, а значит, настроен на какие-то действия. Вот козел Гетман, устроил проблему! И самовольно, сука, устроил, подняв всех ментов в городе. Теперь еще этот брат. Что-то подсказывало Стародубову: похороны только начало какой-то темной и опасной для него игры. Какой игры? Этого он просчитать не мог. Что плохо. Очень плохо. А все падаль Гетман, чтоб ему перевернуться в могиле! Но ладно, нечего паниковать. По большому счету для этого причин нет. А вот очередной погром провести следует, чтобы оторвать ментов от дела с Шариповым. Надо обдумать акцию и в ближайшее время ее провести. Выборы все ближе, и риск сбоя на случайности должен быть исключен или сведен до минимума. Еще пара погромов на рынке, ликвидация одного бизнесмена-каракалпака, и можно, уничтожив банду, поднимать серьезный шум о неспособности действующей власти оградить город от бандитского произвола. Господи, быстрее бы все кончилось. Быстрее бы занять кресло губернатора. Тогда он быстро наведет порядок. Не пощадит никого. Все пойдут под карающий меч нового порядка. Истинного порядка. Включая и Цеймана с Василенко. Весь этот мусор пойдет на свалку, а в администрацию придут люди новые, «чистые» от криминала и не зависящие от теневого бизнеса. Стародубов будет править твердой рукой. И это оценят. Быстро оценят наверху. И на области он не засидится. Такие люди нужны в правительстве и в администрации самого президента. Главное, сейчас скинуть Поликарпова и занять его пост. Дальше все пойдет как по маслу.

Оторвавшись от радужных мыслей, Стародубов прошел к бару. Выпил коньяка. И почувствовал половое возбуждение. А молодое, доступное женское тело вот оно, рядом. И сейчас оно будет исполнять все его желания. Сбросив с себя халат, Стародубов диким самцом набросился на свою... самку! Та приняла любовную игру, и вскоре спальня заполнилась стонами и воплями наслаждения.

Гончаров вышел на связь в 10.25:

– Влас?

– Слушаю.

– На месте?

– А где ж мне еще быть?

– Черт тебя знает. Короче, похороны в 14.00 на новом кладбище. Рустам настоял, чтобы на самом погребении народу было немного, так что в указанное время ты должен быть на кладбище.

– Понял. Буду. Но оно, наверное, большое? Где конкретно пройдет процессия?

Командир группы объяснил:

– Найдешь главный вход, от него по центральной аллее до конца, справа перед забором могилы. Да, купи до этого времени видеокамеру, о ней мы как-то забыли. Денег-то хватит?

– Смотря на какую.

– На самую миниатюрную.

– А ты знаешь, сколько эти миниатюрные стоят?

– Знаю, поэтому и спрашиваю насчет денег.

– Найду, что еще?

– Тебе лучше появиться пораньше, с цветами, будто пришел к какому-то покойному родственнику, и снимай все, что покажется интересным. Пленки не жалей.

– Сделаю. Одно предложение, командир.

– Говори.

– А если я на кладбище с дамой прибуду? Мне кажется, так будет лучше и более естественно.

Гончаров спросил:

– А даму пригласишь ту, у которой снял хату?

– Ты догадливый. Тем более, она мобильна, я имею в виду, имеет автомобиль, что тоже немаловажно.

Гончаров думал недолго:

– Хорошо. Согласен. Только твоя дама даже предположить не должна, для чего ты привел ее на кладбище!

Власенко задал встречный вопрос:

– По-твоему, бабы дуры, и моя попутчица ни хрена не поймет, когда я буду скрытно снимать похороны и обстановку вокруг них?

– Ты прав. Но информацию она должна получить минимальную.

– Об этом мог и не говорить. Но я думаю, что Надя, так зовут мою квартирную хозяйку, в дальнейшем может быть нам весьма полезна.

– В чем?

– Пока не знаю. Но что-то подсказывает мне это. А ты знаешь, интуиция в нашем деле чувство иногда решающее.

Майор согласился:

– Ладно. Работай так, как посчитаешь нужным. Отсняв похороны, уходи. Встретимся на твоей хате часов в пять. Надеюсь, дамы в это время не будет с тобой?

– Надейся. Человек, вообще, по большому счету, только надеждой и живет.

– Хорошо сказал, но немного не в тему. Да, еще связь на кладбище переведи на точечный микрофон. Станция должна работать в режиме «приема-передачи» между нами. Баскак будет отключен.

– Понял. Рустаму будет не до связи. В общем, я все понял. Начинаю работу.

– Давай. Удачи.

– Взаимно.

Отключившись от командира группы, Власенко занялся радиостанцией. Сам прибор уложил в специальный чехол, закрепил его на брючном ремне, накрыл джинсы рубашкой навыпуск. От станции вывел два провода, один в карман, к пульту управления, который тут же переключил в нужный режим, к вороту протянул второй провод, оканчивающийся микрофоном, смонтированным под декоративную булавку. В ухо вставил динамик, так, чтобы извне он не был виден. Закончив радиотехническую подготовку, засунул пистолет под тот же ремень, но со спины, взял со столика сотовый телефон. Набрал номер. Ему ответил женский голос.

– Да?

– Привет, красавица, не узнала?

– Прапорщик?

– Точно так!

– Что, уже какие-нибудь проблемы?

– Ага. Нет горячей воды.

– Этого не может быть.

– Ладно, Надь, шучу. Надо встретиться.

– Ты же знаешь, я на работе.

– Так по работе и надо. Прими вызов.

– Вот как? Хорошо. Минут через пять подъеду.

– Жду.

Надежда вошла в квартиру через пять минут, что не преминул отметить Власенко:

– А ты пунктуальна!

– Не всегда. Просто сейчас так получилось. Чего изволите, господин разведчик? Куда едем? Прошу учесть, счетчик уже включен.

– Уже учел. Но нам предстоит не только поехать в одно место, но и некоторое время пешком побродить там.

Женщина внимательно посмотрела на Власа:

– И с чего это ты, Петя, взял, что я буду бродить где-то с тобой, вместо того чтобы работать?

– Это просьба, Надя. И простой будет оплачен по самому высокому тарифу.

– И куда мы должны поехать для прогулки?

Прапорщик ответил кратко:

– На новое кладбище.

Надежда удивилась:

– Куда???

Петр повторил:

– На новое кладбище, знаешь такое?

– Еще бы, там мой бывший похоронен.

– Да? А где именно?

– А тебе какое дело?

– Есть дело, раз спрашиваю. Далеко от центральной аллеи?

– Параллельно ей, почти в самом конце, недалеко от ограды.

– Серьезно?

– Почему тебя это удивляет?

– Нет, нет, все нормально.

– Кофе выпьешь? Натурального, не лабуды растворимой.

Надежда не отказалась:

– Пожалуй, можно взбодриться.

– Тогда присядь в кресло, я быстро.

Женщина улыбнулась:

– Хорошо!

Ей было приятно, потому что впервые в жизни мужчина вызвался поухаживать за ней. Бывший покойный муж больше требовал внимания к собственной персоне. Он ценил только себя, любимого, земля ему будет пухом.

Надя присела в кресло.

Вскоре появился Власенко с подносом в руках, на котором дымились две чашки, распространяющие сильный и приятный аромат действительно превосходного кофе. Рядом с чашками стояла сахарница с ложками и пакетики со сливками.

Прапорщик поставил поднос на столик:

– Прошу. Кофе приготовлен по особому восточному рецепту, сливки и сахар, как говорится, добавлять по вкусу.

– Спасибо, Петь.

– За что? За кофе? Перестань. Лучше пей. Его надо употреблять горячим, иначе вся прелесть аромата утратится!

После кофе Надежда спросила:

– И все же интересно, для чего тебе, человеку в городе чужому, понадобилось кладбище?

И тут же, словно поняв, проговорила:

– Подожди, подожди, ведь сегодня похороны Шариповых. Об этом недавно местное радио сообщило. Мы поэтому едем на кладбище?

– Да, Надя, поэтому. Но, пожалуйста, больше ни о чем меня не спрашивай. Что надо, я скажу сам. В частности, когда мы будет прогуливаться по кладбищу, я иногда буду разговаривать сам с собой. Не удивляйся и не обращай на это внимания.

– Разве нормальный человек может разговаривать сам с собой? Я что-то плохо тебя понимаю.

– А тебе и не надо ничего понимать. Просто идти рядом и не обращать внимания на любые мои действия.

– Ничего не понимаю.

– Вот и хорошо! Знаешь поговорку – меньше слышишь, крепче спишь.

– Я знаю ее в другом варианте. Хорошо, я выполню твою просьбу, но при условии, что потом, когда мы будем возвращаться в город, ты все мне объяснишь.

Власенко вздохнул:

– Ну до чего ж ты все-таки любопытная. Всего объяснить я тебе не смогу, но кое-что, пожалуй, расскажу, да ты и сама, если будешь внимательна на кладбище, многое поймешь. Ну что, поехали? Нам еще надо по дороге видеокамеру купить. Ты знаешь, где это можно сделать?

– Конечно.

– Тогда вперед?

– Поехали.

Петр с Надеждой вышли из подъезда, сели в стоящую тут же «Ауди». Женщина вывела ее на улицу Жукова и повела в совершенно неизвестном прапорщику направлении. Остановила автомобиль возле огромного супермаркета, объяснив:

– Здесь у нас самый большой выбор различной аудио-, видео– и бытовой техники. К тому же у меня есть дисконтная карта, так что видеокамеру приобретем со скидкой.

Прапорщик улыбнулся:

– Уважаю практичных людей! К сожалению, сам не такой. Меня с покупками обуть – раз плюнуть.

На что женщина заметила:

– А мужчина и не должен заниматься покупками. Это удел женщин.

Власенко согласился:

– Тоже верно, но как быть, если рядом этой женщины нет?

– Так надо, чтобы она была. Разве это сложно?

Петр ответил уклончиво:

– Ну, это кому как. Мне, как оказалось, сложно. Хотя... хотя сейчас я начал менять это мнение!

– Да? И почему?

– Потому что встретил тебя, – просто ответил прапорщик. И его ответ вновь доставил женщине несколько приятных мгновений. Она постаралась скрыть это, предложив:

– Идем покупать камеру?

– Да вроде здесь нам больше и нечего делать!

Отдел нужной техники оказался на втором этаже.

От обилия различных по маркам, размерам и, соответственно, ценам камер Власенко растерялся:

– Вот черт! Попробуй, выбери тут!

Но к ним уже спешил менеджер отдела, задавший стандартный в этом случае вопрос:

– Желаете что-то приобрести или просто посмотреть товар?

Влас ответил:

– Приобрести!

Тон мужчины сменился на услужливо-слащавый:

– Что именно? Могу дать рекомендации.

Прапорщик объяснил, какая ему нужна камера.

Торговый руководитель отдела ухмыльнулся:

– Желаете проводить скрытую съемку?

Что вызвало неудовольствие Власенко:

– Вообще-то, больше всего я сейчас желаю послать тебя к чертовой матери. И послал бы, будь уверен, но мне нужна камера. И именно та, которая позволяла бы снимать незаметно.

Менеджер не обиделся. Работа с клиентами научила его сдержанности. Он спокойно предложил:

– Тогда вам больше подойдет вот этот экземпляр.

Он указал на камеру, величиной чуть больше пачки сигарет, с откидным дисплеем, позволяющим видеть картинку того, что снимаешь. Эта камера вполне могла спрятаться в широкой ладони прапорщика.

Надежда слегка подтолкнула Власенко:

– Ты сначала на цену посмотри, Петя. Этим торговцам лишь бы что подороже втюхать.

Менеджер укоризненно обратился к ней:

– Ну, зачем же вы так, женщина! Вашему, извините, партнеру нужна специфическая аппаратура. Я предложил лучший вариант. Но вы вправе выбрать другую модель. И попроще, и подешевле. Но уже такого эффекта при съемке, какой получите от предложенной камеры, не получите. Впрочем, не буду навязывать свое мнение. Товар перед вами, выбирайте, пожалуйста, сами. Я рядом и при необходимости дам любые консультации.

Сказав это, менеджер отошел, внимательно наблюдая за тем, как прапорщик рассматривает первый предложенный ему вариант, одновременно знакомясь с инструкцией по эксплуатации и техническими характеристиками. А они как раз соответствовали тому, что требовалось прапорщику.

Власенко подозвал менеджера:

– У меня вопрос, сколько времени в автономном режиме может работать камера?

– Аккумулятор рассчитан на три часа непрерывной работы без снижения качества съемки. Затем надо заряжать.

– А дополнительную батарею приобрести можно?

– Конечно! Даже специальный чехол, маскирующий аппаратуру под обычную мужскую барсетку!

– Отлично! Я беру и камеру, и дополнительный аккумулятор, и чехол. Плюс три кассеты самого лучшего качества.

Менеджер довольно улыбнулся:

– Вы сделали правильный выбор! Сейчас я выпишу товарный чек, а оплатить его вы сможете в кассе, что прямо у входа справа.

– У меня есть дисконтная карта.

– Прекрасно! По ней получите скидку.

Оплатив покупку и получив поздравления менеджера, Петр с Надеждой направились к выходу из супермаркета.

Женщина воскликнула:

– Ты с ума сошел. За эту мыльницу почти полторы тысячи долларов отвалил! Рядом такая же камера в два раза дешевле стоила.

Власенко заметил:

– Надя! Не все хорошо, что дешево. Вот ты не «Волгу» или «Жигуль» приобрела для работы, а хоть и не свежую, но еще вполне приличную иномарку, которая, насколько я знаю, стоит дороже наших новых отечественных автомобилей!

– Ну, ты сравнил! Мне-то на ней каждый день работать, семью кормить! А тебе эта камера для баловства!

– Не скажи, Надя, не скажи! Но не будем развивать тему, что сделано, то сделано!

Надежда повторилась:

– Да, а ведь все вправду считают, что военные получают мало. Или ты исключение? В разведке платят больше?

– А вот это государственная и военная тайна. И разглашению даже под пыткой не подлежит.

– Ладно, в конце концов, ты тратишь свои деньги. Теперь на кладбище.

Власенко взглянул на часы: 12.20. Спросил:

– А сколько туда езды по времени?

– Отсюда где-то полчаса, не спеша.

– На кладбище. К главным воротам.