Оторвался Сергей от мыслей около трех утра, когда почувствовал, что засыпает за столом. От выпитого кофе и выкуренных сигарет тошнило. Но время он провел не зря. Теперь майор знал, что делать. Вот только выходить на Штерна в одиночку нельзя. А надежной поддержки у Солоухова нет. У него вообще никакой поддержки нет. С Шориным проблем не возникнет. Эту продажную мразь Сергей сумеет удавить один, а вот с генералом… С генералом дело другое. Более серьезное. Одно на руку майору — Штерн даже не подозревает о том, что у него появился смертельный противник, а значит, к отражению нападения Солоухова новоиспеченный кандидат в губернаторы и отставной генерал готов в полной мере быть не сможет. Но и без профессионального прикрытия эффективной атаки Сергею не провести. Брединский с его людьми не в счет. Не тот контингент, чтобы противостоять профи Штерна. Остается одно… Связаться с генералом Капустиным. Тот может помочь, если захочет. А он не только захочет, Капустин просто не упустит шанса раскрыть заговор такого масштаба. Но пока обращаться к нему рано. До выборов еще достаточно времени. Штерну шумиха не нужна, и он постарается решить вопрос по второму туру в свою пользу тихо. И перейти к открытой агрессии, исчерпав все мирные возможности. А что означает для бывшего командира дивизии мирные возможности? Это известно только одному ему. Скорее всего, отставной генерал прибегнет к скрытому, но действенному шантажу. В чем он проявится? Это покажет время. Непонятно одно: для чего Штерн сейчас прикупил наемников-диверсантов? Чтобы те могли в резерве адаптироваться перед тем, как начать активные действия? Следовательно, отставной комдив не исключает возможности силового решения по выборам. Но его замысел и в отношении наемников на данный момент просчитать невозможно. Хотя совсем скоро все встанет на свои места. Сейчас майору не стоит суетиться. Надо отдохнуть, а с утра серьезно поговорить с Брединским. Судя по поведению Марка на вечере, он не осознает всю опасность и шаткость не только своего нынешнего положения, но и губительность последствий его поражения на выборах. А главное, Брединский не понимает того, что избежать драки ему не удастся, как и соскочить с гонки! Этого ему теперь просто не дадут сделать. Марка попытаются заставить сделать нечто такое, что обеспечит победу Штерну! Не понимает Брединский и того, что, проиграй он схватку за власть, и все, ему уже не жить. Этого Марк не понимает. Но… с другой стороны, неизвестно, как поведет себя Брединский после того, как узнает истинное положение дел. Да, ситуация! Ладно! Хватит! Следует хоть несколько часов поспать. Вот и вернулся Солоухов в мирную жизнь. И уйти в сторону нельзя. Из-за одного Штерна нельзя! Ребята разведывательного взвода, погибшие в проклятом квадрате 133 у Шаройского перевала, не простят майору малодушия и того, что он не отомстил за них. А посему Сергей выставит счет оборотням! И тем придется заплатить по нему!

Сергей поднялся, прошел в спальную комнату, быстро разделся и мгновенно уснул под боком у Катюши под мерный стук дождя.

Утро 15 сентября. Среда

Шаламеев прибыл на вокзал Переславль-1 в 9.20. Его сопровождал только водитель, боевик личной группировки бывшего капитана. Оставив автомобиль на стоянке у автобусной остановки, представители предвыборного штаба отставного генерала прошли в кассовый зал. Их интересовало уточненное расписание движения поездов из Москвы. Оно не изменилось, значит, нужный состав в 9.40 подойдет к вокзалу. Двадцать минут у Шаламеева с Курко было, и они решили пройти в буфет, перекусить. Там их и застало сообщение о том, что скорый поезд №… прибывает к третьему пути второй платформы. Закончив с завтраком, люди Штерна вышли на перрон. Вскоре показался и поезд. Остановился, как и было объявлено, у второй платформы. Двери вагонов открылись, по лестницам спустились проводники. Все как обычно. Начали выходить пассажиры. Их было немного. Раньше проходящими поездами ездило больше народу. Сейчас же до Москвы и обратно свободно можно было добраться и электричками, и автобусами, и даже маршрутными такси. Внимание Шаламеева было приковано к молодым людям, вышедшим из разных вагонов, но устремившимся от состава в одном направлении, к багажному отделению. Оттуда имелся выход на привокзальную площадь, где находилась стоянка такси. Пятеро молодых людей, выйдя к багажному отделению, остановились возле фонтана с водой. У них были спортивные сумки и вели они себя, как группа, приехавшая отдохнуть в девственных лесах Мещеры.

Шаламеев направился к багажному отделению. Водитель двинулся к стоянке, где его ожидала пассажирская «Газель».

Бывший десантник подошел к группе «туристов»:

— Откуда будете, господа?

Ответил человек со шрамом на правой щеке.

— Здесь, в центре России, здороваться не принято?

Шаламеев повысил голос:

— Я задал вопрос и жду на него ответа!

Человек со шрамом усмехнулся:

— Вы из милиции?

Бывший капитан ответил:

— Нет, я не из милиции. Я от Штерна!

— О! Это меняет дело, но даже человеку генерала не мешало бы знать азы вежливости.

— Не тебе меня учить, сопляк! Представьтесь!

Человек со шрамом пожал плечами, вздохнул:

— Плохо, если вы будете нашим, пусть и временным, но начальником.

Шаламеев криво улыбнулся:

— Вам не повезло. Именно я и буду вашим временным шефом. Итак, кто вы?

Старший представился сам и представил членов группы:

— Я — Арманд Райкель, командир боевой «пятерки». Слева от меня подрывники Райтис Грифорс и Айнарс Митолс, слева снайперы Роберт Гурнис и Увис Балманис! А вы, как понял, Виктор?

— Виктор!

— На фотографии, что мне передали, вы выглядите несколько иначе. Но узнаваемы. Что делаем дальше?

Шаламеев объяснил:

— Проход между зданием вокзала и багажным отделением видите?

— Конечно!

— Он ведет на привокзальную площадь. Первым в проход ухожу я, следом вы. На площади увидите синюю пассажирскую «Газель», гос. №… окна салона закрыты шторами. В нее и грузитесь. После чего едем туда, где вы получите нужные инструкции, а возможно, и первое задание.

Райкель спросил:

— Что, вот так сразу, без адаптации и отдыха?

Шаламеев сблизился с латышом вплотную:

— А ты со своими дружками на курорт приехал?

— Нет! Но группе отдых необходим, и я буду настаивать, чтобы его предоставили в том объеме, который требуется для приведения бойцов в нормальную физическую форму.

Бывший капитан переспросил:

— Настаивать?

И тут же неожиданно сменил тон:

— Хотя ты, Райкель, прав! Командир обязан заботиться о своих подчиненных. Будет вам отдых. А теперь к действию. Я пошел!

Шаламеев скрылся в проходе. Выждав минуту, следом двинулась группа наемников. Синюю «Газель» латыши увидели сразу. Она стояла прямо у входа в билетные кассы. Наемники подошли к ней и быстро скрылись в салоне, заняв места сзади. На первом за водителем сиденье сидел их новый шеф. Он отдал команду водителю:

— Давай, Степа, в Хвосту! Не торопясь, время у нас есть.

«Газель» плавно тронулась с привокзальной площади в сторону улицы, ведущей к проспекту, тянущемуся через весь город до самого его центра.

Шаламеев обернулся к наемникам:

— Давайте знакомиться ближе. Я хотел бы знать, кто из вас вышел на работу впервые?

Ответил Райкель:

— Новобранцев в группе нет. Все имеют боевой опыт.

— И где же он накоплен, этот боевой опыт?

— Вас не знакомили с нашими досье?

Бывший капитан сощурил глаза:

— Райкель! Мне очень не нравится, что ты пытаешься отвечать на вопросы своими вопросами. Очень не нравится. И будь любезен не делать больше этого.

Командир боевой группы ответил:

— О'кей, шеф! Я понял вас! Отвечаю на поставленный вопрос. Боевой опыт группа получила в Чечне, действуя в составе различных отрядов исламистов. У каждого из бойцов по три длительные командировки на Кавказ. У меня таких командировок пять. Правда, одна из них — Таджикистан, вторая — Приднестровье.

Шаламеев удовлетворенно кивнул головой:

— Хорошо! Но хочу заметить: Переславльская область не Кавказ. Здесь иные условия.

— Это нам знакомо. Географию когда-то учили в школе.

— И это хорошо. Еще вопрос: документы при вас настоящие, на те имена, что вы назвали, или «липа»?

— Настоящие.

— С ними после нас и в Чечню двинетесь?

— А вот это, шеф, как мне кажется, уже вне вашей компетенции. Я имею в виду, куда и как мы направимся после работы на господина Штерна.

Шаламеев согласился:

— Ты прав.

И отвернулся. Далее до конечного пункта ехали молча.

Латыши оказались дисциплинированными бойцами, между собой не разговаривали, ничего не просили, в окна не выглядывали. Просто сидели и смотрели перед собой, совершенно безразличные ко всему. В том числе и к короткой беседе своего командира с русским начальником. Данное обстоятельство понравилось бывшему капитану, хотя и объяснялось довольно просто. Наемник — солдат, воюющий за деньги. Для него не существует ни морали, ни понятия милосердия или жалости. Он выходит на тропу войны вне зависимости от того, что ему придется делать. Воевать с вооруженным неприятелем или расстреливать женщин, стариков, детей. И первое, и второе он сделает безо всяких эмоций. Для него главное — деньги, которые получит за свою «работу».

Шаламеев на собственной шкуре испытал, что означает быть наемником, поэтому понимал этих молодых, безразличных ко всему до начала «работы», возможно, уже обреченных на смерть парней! И в группе Райкеля он видел профессионалов. Составив собственное мнение о «гостях», бывший капитан на время потерял к ним интерес. Он устроился поудобнее на переднем сиденье и закурил.

В 10.15 «Газель» сошла с шоссе на грунтовую дорогу, уходящую к деревне Хвоста, что расположилась на берегу заболоченного лесного озера. Остановилась возле усадьбы на самой околице. Высокий песчаный холм закрывал дом усадьбы от остальных, в основном брошенных и полуразрушенных зданий селения.

Шаламеев вышел из «Газели», прошел через калитку во двор, вошел в открытую дверь крепкого и большого бревенчатого дома с мансардой, имеющей отдельный тыловой вход в виде уличной лестницы. Впрочем, этот вход от центральных ворот виден не был.

В сенях Шаламеева встретил Шорин:

— Привет, Виктор!

— Привет!

— Доставил «гостей»?

— Доставил!

— И как они тебе?

— Нормально. Типичные наемники средней руки, кроме, пожалуй, старшего. Тот классом повыше, да и поопытнее своих подчиненных. Хотя так оно и должно быть.

Шорин кивнул:

— Добро! Давай размещай наемников в гостевых комнатах. После завтрака до 14.30 пусть латыши отдохнут. Могут принять душ, баки в сарае наполнены. Проинструктируй ребятишек, чтобы из дома на улицу нос не казали. В общем, организуй здесь все с Курком, а в 14.50 собери их в гостиной. Я к Штерну. В 15.00 будем здесь. Дальше — что решит генерал. Понял, Витя?

— Понял!

— Ну и хорошо. Работай. «Газель» в гараж. Она вряд ли теперь в ближайшие дни понадобится.

— Сделаю! Езжай. Жду вас с генералом в 15.00.

Шорин вышел через тыловую дверь сеней, прошел садом до второй задней калитки забора, за которой на проселочной дороге, уходящей в лес, его ждал джип «Тойота».

9.00 того же дня. Квартира Екатерины Уманской

Сергей проснулся от звонка будильника сотового телефона, который завел ранним утром, ложась спать. Проснулся и протянул руку обнять Катю. Но никого не обнаружил. Женщины в спальне не было. Не услышал майор никакого шума ни из зала, ни из кухни. И в ванной ни звука. А ведь у Екатерины сегодня выходной. И после вчерашнего бурно проведенного вечера она, по идее, должна бы находиться в постели. Странно!

Солоухов рывком бросил тело с кровати на пол и начал быстро отжиматься. Отжавшись легко сорок раз, поднялся, принялся делать общефизические упражнения. Перейдя на отработку ударов по невидимому противнику, вышел в гостиную. Прекратил размахивать руками, увидев на журнальном столике записку.

«Сережа! Извини, но меня вновь вызвали в больницу. Раньше пяти часов вернусь вряд ли. Так что ты уж до вечера как-нибудь без меня. Завтрак в холодильнике, ключи знаешь где. Будет желание, звони на мобильный! Хотя, если операция, ответить не смогу. Встречать не надо. Целую. Катя.

P.S.: Я вчера, наверное, выглядела в школе полнейшей идиоткой! Как оказались дома, не помню. Ужас! Пока!»

Сергей, выпрямившись, потянулся.

Вот оно что! Катю вызвали в больницу. Значит, звонили по городскому телефону, а он и не слышал. Впереди встреча с Брединским. И эта встреча не повысит настроение Марку. Но ничего не сделаешь, такова жизнь. Сейчас в душ, легкий завтрак и — к заводу. Вот только разговаривать они будут не в кабинетах административных корпусов, а где-нибудь в парке, или лучше в лесу, до которого от промзоны города от силы минут двадцать — полчаса езды. Вопрос: как вытащить Марка с завода так, чтобы это не засекли возможные наблюдатели Штерна? Но эту проблему пусть решает сам Брединский!

Сбросив плавки, майор отправился в ванную, где встал под освежающие струи слегка теплого душа.

Без пятнадцати десять майор остановил свою иномарку возле кинотеатра «Восток». Отсюда до завода было три остановки на трамвае. Если за Брединским и велось наблюдение, то уж точно не отсюда. Сергей снял с панели сотовый телефон, набрал номер школьного друга.

Тот ответил сразу, словно ждал звонка:

— Да?

Солоухов заговорил быстро:

— Привет, Марк. Молчи, ничего не говори, только слушай! Я нахожусь у кинотеатра «Восток». Найди возможность покинуть завод и прибыть к кинотеатру. Лучше, если ты это сделаешь один. Ничему не удивляйся. На все вопросы я отвечу при встрече. Теперь скажи что-нибудь, типа «мне сейчас не до вас» — и отключись. Жду тебя! Если не сможешь незаметно уйти с предприятия, отзвонись, но опять-таки ничего не говори. Просто набери номер, чертыхнись, мол, не тот, и отключись. Я пойму и постараюсь найти другой вариант встречи. На заводе мне появляться нежелательно. Все, отбой!

Сергей отключил телефон, вставив его в держатель передней панели. Он был почти уверен, что услышит пустой вызов, так как понимал, насколько трудно товарищу будет незаметно скрыться с завода. Фигура он слишком приметная. Для всех. Однако пустого вызова не последовало — Солоухов увидел вышедшего из-за кинотеатра Брединского. Марк оглядывался по сторонам, ища взглядом Сергея. Майор из форточки махнул ему рукой.

Спустя минуту кандидат в губернаторы опустился на мягкое сиденье переднего пассажира автомобиля Солоухова.

— Что означает эта конспирация, Серега?

Вместо ответа майор задал свой вопрос:

— Ты одежду давно не проверял?

Брединский удивился:

— В смысле?

— В смысле «жучков», которые на твой прикид могли насажать люди Штерна!

— А?! Вот ты о чем! Об этом не волнуйся. Меня предупреждали о подобных штучках, и в кабинете установили специальный аппарат. Пока ничего замечено не было.

— Это хорошо. Но пока о делах выборных ни слова. Сейчас отъедем в одно место, там и поговорим.

Солоухов резко развернул иномарку и повел ее на выезд из города. Одновременно отслеживая обстановку, пытаясь определить, не подцепили ли они с Брединским «хвост» Штерна. Ничего подозрительного майор не заметил. Сворачивая в лес, он был уверен, что слежки за его машиной не велось, но вот в том, что Марк на самом деле «чист» от прослушки или маяков, полной уверенности у майора не было. Поэтому, остановив машину сбоку от грунтовки, на небольшой поляне, и приказав другу молчать, Сергей лично тщательно проверил одежду Брединского. Марк оказался прав, он был «чист» от, как сам выразился, всяких шпионских штучек.

Закончив с проверкой, Сергей предложил Брединскому прогуляться по лесу. Тот без особого энтузиазма, но согласился.

Выйдя из салона, кандидат в губернаторы спросил майора:

— Не понимаю, за каким чертом мы приехали сюда?

— Ты же сам просил о встрече!

— Да, но не здесь же. Почему мы не остались на заводе? Или хотя бы в пределах города.

Майор взглянул на Брединского:

— Марк, ты серьезно не понимаешь, что вляпался в такое дерьмо, выхода из которого нет?

— Это еще почему? Несмотря на некоторые проблемы, возникшие в последнее время, шансы на победу во втором туре у меня неплохие. Очень даже неплохие. Правда, они снижаются, а проблемы возрастают, но это я и хотел с тобой обсудить. Ты же заставляешь меня тайком покидать завод, тащишь в глухой лес, устраиваешь обыск! Да еще говоришь, что я попал в дерьмо.

Солоухов подтвердил:

— Да, Марк, в дерьмо! Ты говорил на вечере о проблемах в команде, о подкупе подчиненных. Теперь давай обо всем сначала и подробней.

Брединский объяснил сложившуюся на данный момент в его штабе обстановку.

Выслушав школьного товарища, а ныне претендента на высокий государственный пост, Сергей проговорил:

— Все, о чем ты сказал, пустяки. Цветочки. Ягодки впереди, и ягодки ой какие ядовитые!

— Что ты имеешь в виду?

Сергей, взяв друга под руку, поведал ему о результатах собственного анализа сложившейся обстановки.

Брединский заметно занервничал:

— Подожди! Ты уверен в том, что Штерн рвется в губернаторы области ради контроля над заводом? Вернее, его секретным цехом?

— Ну, не только, но за этим в первую очередь!

— Как ты мог получить информацию о том, что оружие из Переславля уходит боевикам?

Сергей достал из кармана диктофон, предусмотрительно переложенный туда из кейса, протянул Брединскому:

— Послушай пленку!

В диктофоне стояла первая кассета, раскрывающая махинации с вагонами эшелона № 4432.

Прослушав пленку, Брединский взглянул на друга:

— Кто это говорил, Сергей?

— Один очень известный, авторитетный, близкий к руководству всех сил моджахедов в Чечне, но уже покойный полевой командир по кличке Дервиш.

— Но почему чеченский полевой командир делится с тобой тем, что составляет строгую тайну боевиков?

— А вот на этот вопрос, друг мой, я отвечать тебе не буду. Не имею права. Но даю гарантию, что все тобой услышанное — чистая правда.

— Но тогда Штерн лишь звено в очень крепкой преступной цепи?

— Да, он только лишь звено, но звено немаловажное. И те, кто стоит над Штерном, любыми средствами постараются протолкнуть отставного генерала в губернаторы! Они пойдут на все, чтобы взять власть в регионе в свои руки!

Брединский задумался. Затем тихо проговорил:

— Они меня уберут.

Сергей спокойно согласился:

— Скорее всего, Марк. Но не сразу. Какое-то время дадут подергаться.

Кандидат в губернаторы повысил голос:

— И ты говоришь об этом таким безразличным тоном?

— А что, мне кричать на весь лес?

Брединский потер ладонью лоб:

— Но что делать, Сергей?

Солоухов ответил:

— Во-первых, не суетиться. Вести себя дальше так же, как ты вел до нашего разговора. Во-вторых, вспомнить, не происходило ли чего-нибудь необычного в твоем штабе за последние дни. И в-третьих, обеспечить безопасность своей жене.

Марк вздохнул:

— Да, легко сказать, вести себя, как прежде. Для этого надо быть артистом, а я не актер.

— Придется перевоплотиться, друг, придется. Что скажешь про штаб?

— Нет, в штабе вроде все как раньше. Вот только обстановка изменилась. Люди начали нервничать, что ли. Особенно Сыроедов.

— Кто такой?

— Бывший вице-мэр города, начальник моего предвыборного штаба.

Солоухов повторил:

— Сыроедов. Фамилия какая-то нехорошая.

— Разве в фамилии дело?

— Ты сам пригласил его в штаб? Или посоветовал кто?

— Сам.

— И претензий к нему не имеешь?

— В общем, нет.

— Хорошо, ну, а если представить ситуацию: Штерн предлагает Сыроедову большие деньги. Тот возьмет их, сменив хозяина?

Брединский пожал плечами:

— Не знаю, Сереж.

— Не знаешь. Вот это плохо. Твоим первым помощником должен быть исключительно надежный человек, в котором ты мог бы быть уверен, как в самом себе.

— Но тебя-то в начале гонки рядом не было.

— А с чего ты взял, что я бы согласился возглавить твой штаб, а не отговорил бы от участия в выборах?

— Согласился бы.

— Ну ладно, это все пустое. Анна, надеюсь, в безопасности?

Марк утвердительно закивал головой:

— Да, да! Она дома, под охраной! Вот только…

Солоухов сразу зацепился за последнюю, оборванную фразу друга:

— Что «вот только»?

— Сестра жены, Надежда, с шестилетней дочерью Оксаной. Они в деревне Росиновка, что недалеко отсюда.

— И что Надежда с Оксаной там делают?

— Понимаешь, я, как бы это объяснить, предчувствовал, что ли, что если за них возьмутся мои конкуренты…

Сергей прервал Брединского:

— Предчувствовал и отправил в деревню. Ничего умнее придумать не мог?

— Но они там в безопасности. Каждую среду мой человек навещает их, отвозит все необходимое. Пока ничего не произошло.

— Вот именно что «пока». А где же муж Надежды и отец Оксаны?

— Он погиб в Чечне в 2001 году, будучи командиром местного парашютно-десантного батальона.

— Ясно. Почему ты не спрятал их у себя дома?

Брединский замялся:

— Да я как-то не подумал…

Солоухов решительно заявил:

— Надо сестру жены с дочерью срочно вернуть в город!

— Хорошо. Завтра же перевезу.

Разговор прервал сигнал вызова на сотовом телефоне Брединского. Аппарат Марка был настроен так, что Солоухов имел возможность слышать разговор.

Брединский, посмотрев на дисплей, пожал плечами — видимо, номер вызывающего абонента был ему незнаком, — но ответил:

— Брединский слушает!

— Марк Захарович? Штерн беспокоит! Здравствуйте. Хотел с вами встретиться, приехал на завод, а вы словно испарились. Никто не знает, куда делся шеф.

Марк, стараясь держаться спокойно, ответил:

— Добрый день, Юрий Иванович! Я сейчас вне города, решил, знаете, отвлечься немного от дел насущных. Воздухом чистым подышать. Но если бы позвонили заранее, то я непременно бы встретил вас у завода.

Генерал словно отмахнулся:

— Ну и ладно. Когда думаете вернуться в Переславль?

— А что?

— Мне необходимо поговорить с вами.

Брединский удивился:

— Вот как? И в чем причина этой необходимости, если не секрет?

— Да какой секрет, Марк Захарович? Обсудить кое-что надо. То, что касается, естественно, выборов. Хотел сделать вам одно предложение. Уверен, оно заинтересует вас.

Брединский посмотрел на Солоухова. Тот жестом показал — соглашайся.

Марк ответил:

— Хорошо. Согласен. Где и когда вы предлагаете встретиться?

Штерн предложил:

— На причале у пристани, внизу Крепостного вала Кремля, стоит на приколе небольшой катер. Как вы смотрите, чтобы в 13.00 совершить на нем прогулку по Оке? Одновременно и пообедать, и поговорить?

И вновь Брединский взглянул на майора. Тот показал, думай, мол. Марк, глядя на Сергея, проговорил:

— По Оке покататься, говорите? Отобедать?

Кандидат в губернаторы тянул время.

Сергей, просчитав ситуацию, прошептал:

— От прогулки отказывайся, предлагай встречу в кафе рынка в Новом микрорайоне.

Брединский сказал в трубу:

— Прошу прощения, Юрий Иванович, но на воде меня укачивает. Давайте встретимся в кафе рынка Нового микрорайона. Там уютно, отдельные кабины, неплохая кавказская кухня, особенно шашлык на косточках. А главное, никто нам не помешает.

Штерн неожиданно легко согласился:

— Добро! На рынке так на рынке. В этом есть даже нечто интригующее. Два кандидата на должность руководителя региона проводят встречу на рынке. Данное обстоятельство со временем, несомненно, вызовет интерес у местных средств массовой информации. Но со временем, а пока же прошу не афишировать нашу встречу.

— Об этом, Юрий Иванович, могли бы и не говорить.

— Во сколько встречаемся?

— Вы же определили время. В 13.00!

— Хорошо. До встречи, Марк Захарович!

— До встречи, Юрий Иванович!

Брединский, отключив телефон, обратился к Солоухову:

— Почему на рынке, Сергей?

— Ты не помнишь, кто его директор?

— Гуагидзе! Ну и что?

— То, что он и кафе владеет. Там ты будешь в безопасности, да и я смогу рядышком пристроиться. А с катера, Марк, люди иногда падают в воду. И сразу под винты! Ты хотел бы оказаться под винтами речной посудины? Так, совершенно случайно поскользнувшись на палубе и упав в реку? Думаю, что не захотел бы.

— Скажешь тоже.

Но Солоухов уже не слушал Брединского. Он думал. Видя задумчивость друга, Брединский, закурив, отошел немного в сторону к березам. Наконец, приняв решение, Сергей подошел к товарищу:

— Вот что, Марк. Сейчас едем в город. Я высажу тебя у поста ГАИ, туда вызовешь служебную машину. Звонишь Гуагидзе и заказываешь вторую кабину кафе вместе с шашлыками. И к 13.00 подъезжаешь туда с охраной. На меня, если заметишь, не обращай внимания. Со Штерном общайся непринужденно. Ты не можешь знать его истинных замыслов, а посему веди себя с ним, как с конкурентом. Но не перебивай генерала, дай ему высказаться, даже если он будет провоцировать тебя на конфликт. Задача ясна?

— Куда ясней. Не могу понять одного: что хочет предложить мне Штерн? Уж наверняка не снять свою кандидатуру.

— Это станет ясно во время разговора. Так, сейчас начало двенадцатого. Поехали в Переславль.

Друзья сели в автомобиль. Сергей развернулся и повел его к шоссе. По нему к городу. За постом ГАИ остановился.

— Выходи, Марк. И действуй, как договорились.

Кандидат в губернаторы остался на обочине, майор продолжил движение. У аптеки остановился. Снял в панели сотовый телефон, отыскал в памяти трубы записанный туда номер генерала Капустина, нажал клавишу вызова.

Ответ последовал мгновенно:

— Капустин! Слушаю!

— Добрый день, Александр Андреевич!

Генерал обладал феноменальной памятью на голоса, да и не только на них.

— Сергей Викторович? Здравствуйте! Признаться, не ожидал вашего звонка. Но рад, что позвонили. Что-нибудь случилось?

— Да, Александр Андреевич. Я могу свободно говорить?

— Конечно.

— Вчера мной получена очень интересная информация по преступной деятельности генерала Штерна в бытность его командиром N-ской дивизии, а также ответ на вопрос, почему разведывательный взвод, который я выводил на Дервиша, попал в засаду.

Капустин взял паузу. Затем спросил:

— Приехать ко мне можете?

— Нет. Здесь в Переславле события начинают принимать серьезный оборот.

— Это касается выборов губернатора?

— Да.

— Так. Минуту, не отключайтесь!

Генерал замолчал. И молчание продлилось ровно минуту. Затем Капустин спросил:

— Вы живете по адресу Старопрудная, 16, квартира 4?

— И да, и нет.

— Не понял.

— Адрес мой вы назвали правильно, но в квартире в настоящий момент проводится ремонт, и я обитаю этажом выше, в квартире № 9. А что, это так важно?

— Да. Вы снимаете жилье?

— Нет, живу с женщиной, бывшей одноклассницей.

— Понятно. А ремонтники находятся в вашей квартире допоздна?

— Да.

— До какого времени?

— Примерно до 23 часов, но могут задержаться. Однако я никак не могу понять ход ваших мыслей, генерал.

Капустин усмехнулся, и это хорошо было слышно в динамике:

— Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе.

Солоухов удивился:

— Не хотите ли вы сказать, что сами намерены приехать в Переславль?

— Почему бы и нет? Не совсем удобно, что придется снимать гостиницу, но, в принципе…

Сергей перебил генерала:

— Зачем снимать гостиницу? Приезжайте ко мне, то есть…

— К вам с вашей женщиной? Но разговор нам предстоит строго конфиденциальный, присутствие посторонних лиц исключающий.

— Если решите приехать, я уберу из своей квартиры бригаду строителей. Это не проблема. Хотя мы вполне могли бы пообщаться и там, где я живу сейчас. Катюша, моя женщина, помехой не станет.

— Я не сомневаюсь в этом, но лучше поговорить без нее.

— Понял.

— Значит, где-то в полночь ждите гостей у себя.

— Договорились! Да, чуть не забыл. Мне срочно нужна дистанционная прослушка, можно малого радиуса действия.

Генерал удивился:

— Ого! Кажется, события у вас в Переславле действительно принимают серьезный оборот. Через пятнадцать минут позвоните по телефону начальника УВД вашей области, Юрия Степановича Костина. Я давал вам его телефон, он сохранился?

— Да, при мне.

— Отлично. Он решит вопрос с прослушкой. Какие еще пожелания?

— Еще? Еще я не отказался бы от пары профи нашего спецназа. Но неофициально.

— Вы все более продолжаете меня удивлять и интриговать.

— Такова жизнь, уважаемый Александр Андреевич.

— Я учту ваше пожелание. Значит, в полночь у вас дома.

— Да. Сигнал прибытия — стук в дверь.

— Понял. Конец связи, майор!

— Конец, генерал!

Солоухов, отключив мобильник, задумался. Вот чего-чего, а подобной реакции на свой звонок со стороны генерала Капустина он не ожидал. В том смысле, что высокопоставленный сотрудник ФСБ так заинтересуется информацией майора по Штерну, что сам решит ночью скрытно прибыть в Переславль. Мог бы затребовать эту информацию через того же начальника УВД. Но он решает приехать лично. Сергей набрал номер Гуагидзе:

— Пат? Привет, Солоухов!

— Серега! Теперь ты. И что сегодня за день у меня. Не день, а праздник. Теперь я буду точно знать, к чему снится крупная рыба.

— Какая рыба?

— Крупная, Серега, очень крупная. Сон мне ночью приснился, на рыбалке я. Удочку бросаю, поплавок на дно, дергаю, вытаскиваю леща кило под три, представляешь? И так всю ночь.

Сергей улыбнулся:

— И что с рыбой сделал?

— Вот этого не помню. Но то, что она снится к встрече с друзьями — точно. До тебя звонил сам Брединский! Представляешь, решил устроить у меня в кафе встречу со Штерном! Я балдею!

— Я тоже хочу пообедать у тебя в кафе.

— Да ты что? Вы меня решили разыграть, да?

— Какой может быть розыгрыш, дорогой ты наш орел комнатный. Короче, в 12.00 — 12.10 я буду в кафе. Подойдешь?

— Конечно! Как же иначе? Ну, вы с Бреднем даете. Может, Дубровцева тоже пригласить?

— Нет, Пат! Дуб ничего не должен знать ни о Брединском со Штерном, ни обо мне.

— Понял! Хотя… какой черт, понял? Ничего я не понял.

— Поймешь. Итак в 12.00, в кафе.

— Хорошо, Сережа! Буду ждать.

Закончив разговор с бывшим одноклассником, выждав, как предупреждал Капустин, пятнадцать минут, Сергей набрал номер начальника Переславского УВД. Ответил очень серьезный и строгий голос:

— Генерал Костин!

— Здравствуйте, Юрий Степанович!

— Здравствуйте, с кем имею честь?

— Моя фамилия Солоухов!

— Сергей Викторович?

— Так точно!

Отчего-то Сергею захотелось ответить начальнику местного областного УВД по-военному. Отчего? Это майор и сам бы вряд ли объяснил.

— Мне звонил Александр Андреевич. Нужную вам вещь я предоставлю. Вы умеете пользоваться прибором?

— Если бы не умел, не запрашивал бы.

— Логично.

— Наверное, это противозаконно, генерал?

— Вам, майор, нужна прослушка или мое мнение о состоянии законности в том обществе, в котором мы живем?

— Мне нужна прослушка!

— Тогда езжайте, Сергей Викторович, к мебельному магазину на улице Есенина. У второго светофора увидите патрульную машину «ВАЗ-2110» №… Остановитесь за ней. Сержант передаст вам прибор. Вопросов патрульному не задавайте, ответа все равно не получите. Надеюсь на личную встречу с вами. Капустин высокого мнения о майоре Солоухове, а Александр Андреевич в органах авторитет. По крайней мере, для людей честных и порядочных. Так что, найдете время, милости прошу в УВД.

— Спасибо, товарищ генерал.

— Не за что. Удачи вам, майор.

Начальник областного УВД отключился.

Сергей повел машину на улицу Есенина.

Как и говорил Костин, у второго светофора возле тротуара стояла милицейская «десятка». Следуя инструкциям генерала, Сергей остановил свой автомобиль за патрульной машиной. Из нее тут же вышел сержант с «дипломатом» в руке.

Солоухов открыл дверку. Милиционер молча передал кейс и удалился. «Десятка» тут же двинулась к площади. Сергей развернулся и повел машину в Новый микрорайон. Кафе «Гори» находилось справа от входа на рынок. Подъезжая к нему, Солоухов увидел Гуагидзе, прогуливавшегося вдоль площадки для парковки автомобилей. Майор поставил машину на стоянку, подошел к директору рынка и своему однокласснику со спины:

— Ждешь, Пат?

Грузин резко обернулся:

— Серега, черт возьми, ты, как призрак, появился ниоткуда.

— Ошибаешься, вон стоит моя лайба на служебной стоянке.

Гуагидзе удивился:

— Так это твоя тачка?

— А разве возле школы ты не заметил ее?

— Э, я тогда выпил не слабо, да и машин было много. Всяких. Твоя ничего. Много отвалил?

— Шестнадцать семьсот!

— Нормально. Ну что, пойдем в кафе?

— Идем. Нам до приезда Брединского со Штерном один вопрос решить надо.

Солоухов вошел в зал. Внутри помещения взял под руку одноклассника.

— Вот что, Пат. Марк просил понаблюдать за встречей, ты должен мне в этом помочь, но строго конфиденциально, понимаешь?

— Как не понять? Говори, что надо сделать, — сделаю. Мы же друзья.

Сергей осмотрелся:

— Брединский заказал вторую кабину?

Гуагидзе удивился:

— Откуда знаешь?

— От верблюда одногорбого, туркменского. Я же говорил, что Марк просил проследить за встречей со Штерном.

— А?! Ну да.

— Так вот, мне надо разместиться в кафе так, чтобы я находился в зале, мог видеть высоких гостей, но и для них, и для их охраны остался бы незамеченным. Такое можно устроить?

Грузин хмыкнул:

— Наговорил. Ты должен видеть гостей и охрану, они тебя нет. При этом находиться в зале.

Он почесал небритый, по моде, подбородок.

— В принципе, такое местечко есть. Кабина для музыкантов. Она за сценой, закрыта портьерой. Если не включать свет, то в той кабине будешь незаметен, а Брединского со Штерном сможешь видеть! Эстрада пуста, музыканты приходят вечером, так что…

Сергей не дал договорить однокласснику:

— Ты гений, Пат! Показывай место отдыха музыкантов.

Гуагидзе, убравший из зала весь обслуживающий персонал, провел Сергея в небольшое темное помещение, внутри которого стояли стол и стулья. В углу находился холодильник. Солоухов отодвинул портьеру так, чтобы между ширмой и стеной оставалась узкая полоса, через которую вторая кабина была видна полностью. Попросил одноклассника:

— Пат! Пройди присядь там, где устроятся гости. А потом, минут через пять, позвони кому-нибудь по мобильнику.

— Кому позвонить?

— Маме.

— Ай, ты прав, надо ей позвонить. Как раз сегодня обещал, молодец, что напомнил.

Сергей предупредил:

— Но не ранее пяти минут, как устроишься в кабине.

— Хорошо.

Он посмотрел на часы:

— Время засек.

— Отлично, ступай на место.

Гуагидзе спустился с эстрады, вошел в открытую со стороны зала вторую от глухой стены кабину, сел у самого окна, положив перед собой сотовый телефон и глядя на часы.

Сергей открыл «дипломат», содержимое которого представляло собой дистанционное прослушивающее устройство среднего, до пятидесяти метров, радиуса действия. Микрофон выходил наружу через специальное отверстие в торце кейса. Автономный динамик, умещавшийся в ушной раковине, позволял слушать то, что улавливал чувствительный микрофон, а портативный магнитофон записывал то, что мог слышать наблюдатель. Система новая, миниатюрная, смонтированная за обшивкой кейса. Так что если просто открыть «дипломат», он будет выглядеть обычным чемоданом, где в настоящее время лежали журнал «Куплю-продам», визитка, свежая местная газета и две пачки «Мальборо».

Включив прослушку набором кода на замках кейса, Сергей услышал легкий шум. И тут же очень четко набор номера Патом. Так четко, что по длительности сигналов, издаваемых клавишами, свободно мог определить сам номер. Гуагидзе спросил:

— Мама? Здравствуй!

Сергей слышал даже то, что отвечала сыну мать!

Прекрасно, аппарат работает. Солоухов отключил прослушку, чтобы не сажать батареи, посмотрел на часы. 12.38. Скоро появятся высокие гости, но до них наверняка охрана Штерна. Она обязательно заглянет в каптерку, где находился майор. А вот увидеть его они не должны.

Гуагидзе, закончив разговор, вернулся к Сергею, который тут же спросил:

— Где здесь можно скрыться, если охрана Штерна решит проверить зал?

Майор думал, что задал однокласснику непростую задачу, но тот спокойно указал на стену за спиной Солоухова:

— Там дверь, за ней еще одно помещение, раньше оно служило уборной для одной певички. Сейчас комната закрыта. Ключ у меня. Держи.

Гуагидзе протянул Солоухову ключ.

Сергей проговорил:

— Это хорошо. Допустим, я спрячусь. Но как узнаю, когда можно выйти?

Одноклассник предложил:

— Давай я тебе на мобильник звякну, когда охрана закончит шмон.

— Точно! Молодчик, Пат, соображаешь. Ну а если кто из охраны в кабине для музыкантов останется?

— А чего им тут делать?

— Логично. Но не для охраны. Та как раз действует нестандартно, если она, конечно, достаточно профессиональна.

Гуагидзе поморщился:

— Серег, не загоняйся, а? Брединский со Штерном кроме базара что делать будут?

И сам же ответил:

— Правильно, шашлык кушать. А охрана смотреть на них? Нет, я и для телохранителей два столика готовлю. Сколько народу в сопровождении прибудет, не знаю, но если надо, всех за столы усажу. Зачем им будет нужна какая-то задрипанная темная комната музыкантов? Тем более если ее проверят?

— Что ж, скорее всего, ты прав. Да и охраны много не должно быть. От силы человек шесть.

— Вот именно.

Сергей хлопнул по плечу одноклассника:

— Будем надеяться, все пройдет как надо, да, горец?

— Конечно! Если Марку надо, людей Штерна разведем, как лохов. Крутых генерал по городу с собой не таскает, приезжал пару раз на рынок. И с ним были двое пацанов из «Редута», знаю я их, гуляют иногда в кафе! Так что не беспокойся. Лучше приготовься, я пошел на выход. С минуты на минуту гости объявятся.

Гуагидзе направился к выходу, а Сергей открыл дверь уборной и занял позицию за портьерой, готовый в любую секунду спрятаться в тайнике.