Книга: Милицейский спецназ
Назад: ГЛАВА 8
Дальше: ГЛАВА 10

ГЛАВА 9

Кузьмич так и не уснул в эту ночь. И только с рассветом часа на полтора забылся в чуткой дреме. Встал разбитым, уставшим. Но впереди была дневная смена на посту, и он должен заставить себя принять надлежащую форму. Хотя бы внешне. Контрастный душ придал ему бодрости. Начисто побрившись, облачившись в форму и позавтракав, он уже собирался выйти из дома, как в дверь постучали. Катя тревожно взглянула на мужа. События последних дней сильно повлияли на нее.
Кузьмич, улыбнувшись, подмигнул супруге:
– Ну, что ты? Это кто-то свой. Бандиты, как ты уже убедилась, являются без стука.
Старший лейтенант прошел в прихожую.
Отворил дверь.
На крыльце стоял Василий Белугин. Невыспавшийся, небритый, за ним его жена Клава, бледная, встревоженная. Видимо, Вася полностью ввел ее в курс ночного происшествия.
Гости поздоровались.
Клава, опережая супруга, ринулась в комнату к Кате.
Белугин же остался с Кузьмичевым.
– Вот, рассказал Клаве о поджоге, ты уж извини.
– Эх, Вася, Вася, я же просил…
– Ты на дежурство?
– Неужели сам не видишь, куда я собрался?
– Короче, ты служи спокойно, я тут у тебя побуду. И Клава тоже.
Кузьмичев улыбнулся:
– Считаешь, это необходимо?
– Кто знает? Да, где ты «волыну» держишь?
– Под кроватью, в спальне.
– Понял.
Владимир похлопал друга по плечу:
– Ну, ладно, Вась, мне пора! Катя! Я ухожу!
Екатерина вышла к мужу, поцеловала его. Так было всегда, когда он уходил из дома и когда возвращался домой.
Кузьмич направился к посту.
Там его встретил прапорщик Пахов.
– Здорово, Володь!
– Привет! Как дежурство?
– Ничего, вроде без происшествий. Сам как?
– Нормально!
– Выглядишь устало, случилось что?
– С бабулей плохо ночью было, «Скорую» вызывали, не выспался.
– Ей ведь что-то около восьмидесяти?
– Больше.
– Возраст. Ни хрена не поделаешь! Сейчас-то она как?
– Лучше. Даст бог, поживет еще. Слушай, помнится, ты в прошлом году ствол газовый покупал?
Пахов поднял на товарища удивленный взгляд.
– Было дело. Тогда на это мода пошла, ну и я взял. Только баловство все это! Толку от него не больше, чем от баллончика, если не меньше. Зря деньги на ветер выбросил. А что?
– Ты бы мог на время одолжить его мне?
– Зачем?
– Побаловаться!
Прапорщик подозрительно прищурил глаза:
– Не тот ты человек, чтобы ерундой заниматься. Колись, чего задумал?
– А если без объяснения причин, одолжишь пушку? Знаешь, не для худого дела прошу.
– Знать-то знаю, только не понимаю, зачем тебе эта мелочовка? У самого ведь «сайга» есть.
– Дима, так дашь мне ствол?
– Черт с тобой! Но он у меня дома. Хотя я сегодня после обеда на дачу поеду, завезу. Только ты аккуратней с ним, не засвети, все же пистолет зарегистрирован по всей форме.
– Не волнуйся!
– Хорошо, договорились. Ну что, посмотрим бумаги – и в отдел на доклад?
После смены Кузьмичев расставил своих подчиненных сержанта Максима Губина и рядового Андрея Торина возле шлагбаумов, которые в ночное время ограничивали проезд через территорию поста, сам же поднялся в помещение дежурного.
Разобрал скопившуюся за время его отсутствия документацию, которая в основном состояла из ориентировок на угнанные машины да разыскиваемых милицией людей. Не обязательно преступников, хотя этих было больше, но и тех, кто просто вышел из дома и обратно не вернулся.
Около десяти позвонил начальник РОВД.
Владимир ответил:
– Старший лейтенант Кузьмичев! Слушаю вас.
– Подполковник Долматов, как дела, Кузьмичев?
– Нормально! Заступил на дежурство, наряд, как положено, несет службу. А что?
– Разговор к тебе есть.
– После службы зайти?
– Нет! Сам подъеду. Заодно посмотрю, что у вас на посту.
– Когда ждать товарища начальника?
– Ближе к обеду.
– Добро!
Кузьмичев задумался. С чего это Долматов вдруг решил посетить пост? Раньше он этого не делал, да и вообще в дела ГАИ не лез. Что изменилось сейчас? Но гадать бесполезно, как и причину искать. Вполне вероятно, что Егорыч просто решил размяться, надоело сидеть в отделе. Приедет, все разъяснится.
Следом позвонил дежурный отделения ГАИ, сообщил, что за объездной дорогой выставлен передвижной пост в составе лейтенанта Глухова и сержанта Козлова.
Кузьмич информацию принял.
А вскоре передвижной пост вызвал по рации Кузьмичева:
– Пост! Я – Дорога!
– Слушаю тебя!
– К вам следует депутатский «Ниссан»!
– Да? За рулем сам господин Хохлов?
– Нет! Водитель.
– Как обычно, идут с превышением скорости?
– Конечно, где-то на сто двадцати мимо пронеслись.
– Пытался остановить?
– Нет, конечно. Хохлов – депутат Госдумы!
– Как давно миновал тебя?
– Только что! Скоро у вас будет.
– Ясно! Отбой.
Старший лейтенант, взяв со стула радар, жезл и автомат, быстро спустился вниз. Вышел на дорогу. И вовремя! Из-за поворота показался золотистый «Ниссан». Кузьмичев навел на него радар, зафиксировав скорость. Цифры остановились на отметке 103 км/час. Отлично! Превышение скорости очевидно.
Кузьмичев сделал несколько шагов на проезжую часть, выставил в сторону жезл. Но иномарка, ни на километр не снизив скорости, продолжала нестись к перекрестку.
И тогда старший лейтенант применил безотказный в таких ситуациях прием. Убрав жезл, он сдернул с плеча автомат, вышел на середину дороги, направив ствол на автомобиль-нарушитель, передернув затворную раму, показывая непоколебимость в намерении применить оружие. Завизжали тормоза. Импортная резина хорошо удерживала дорогу, но иномарку чуть занесло при резком торможении. «Ниссан» остановился в нескольких метрах от Кузьмичева, продолжавшего спокойно стоять посередине дороги. Как только иномарка остановилась, из нее с правой стороны выскочил немолодой уже, но крепкий и разъяренный мужчина со значком в виде государственного флага России на лацкане расстегнутого модного пиджака:
– Ты совсем охренел, инспектор?
Владимир ответил спокойно:
– Поаккуратней в выражениях, гражданин! Все же с представителем власти разговариваете!
– С кем??? С представителем власти?! Это кто представитель власти?
Офицер представился:
– Старший инспектор дорожно-патрульной службы старший лейтенант Кузьмичев Владимир Кузьмич.
– А ты знаешь, кто я?
– Во-первых, попрошу обращаться ко мне на «вы», во-вторых, я прекрасно знаю, что вы – Виктор Викторович Хохлов, депутат Государственной думы.
– Так какого черта?
– Вам, господин Хохлов, лучше успокоиться и занять свое место в автомобиле. Как пассажир данного автомобиля, к тому же лицо по закону неприкосновенное, вы меня не интересуете. А вот водителю вашему придется ответить за грубейшее нарушение правил дорожного движения: превышение скорости более чем в два раза, на участке дороги, где ограничение составляет 50 км/час.
Депутат чуть не задохнулся от гнева. Он подошел к Кузьмичеву.
– Ты что, старший лейтенант, спятил? Решил с огнем поиграть?!
От представителя Федерального собрания Российской Федерации распространился сильный запах перегара.
Кузьмичев ответил, по-прежнему стараясь быть предельно невозмутимым:
– По-моему, с огнем играете вы, Виктор Викторович. Не думаю, что коллеги по депутатскому корпусу одобрят ваше поведение в отношении сотрудника милиции. О чем, я обещаю вам, сегодня же будет отправлен подробный рапорт на имя председателя Думы.
– Что???
– Вы еще не совсем протрезвели, Виктор Викторович. Прошу вас, займите место в салоне автомобиля!
– Ну, инспектор?! Считай, ты налетел на крупные неприятности. И прочь с дороги, я спешу!
– На кладбище?
– Чего???
– Ничего, господин Хохлов, просто думаю, что, грубо нарушая правила дорожного движения, вы скорее уляжетесь в могилу, чем сядете в свое удобное кресло депутата Государственной думы.
Хохлов прошипел:
– Наглец! Ну и наглец! Ладно! Выполняй свою работу, но учти, так просто тебе это не пройдет!
– Что именно, господин депутат?
– Да пошел ты!
Он обернулся к машине и выкрикнул:
– Зайцев! Иди к инспектору!
Нервно закурив, Хохлов отошел в сторону.
Достал сотовый телефон, но затем, видимо, передумав звонить, бросил трубку обратно в карман.
Перед Владимиром предстал ухмыляющийся парень:
– Чем обязан, товарищ старший лейтенант?
Кузьмичев представился водителю, потребовав:
– Документы на автомобиль и права!
Парень, продолжая нехорошо ухмыляться, медленно вытащил из бокового кармана пиджака не менее, чем у депутата, стильного костюма портмоне, раскрыв его, протянул Кузьмичеву все затребованные документы.
Пролистав их, старший лейтенант проговорил:
– Что ж, господин Зайцев Игорь Николаевич, прошу подняться со мной на пост. Протокол по всем правилам составим.
– А стоит ли? Я ведь все равно не подпишу его.
– Это ваше право! Но протокол составлен будет. А затем нас рассудит суд. Идемте!
Водитель продолжал оставаться на месте.
Кузьмичев предупредил:
– Игорь Николаевич, не советую проявлять неповиновение. Вы, в отличие от Хохлова, никакой неприкосновенности не имеете. Зачем усложнять себе жизнь?
Вновь недобро усмехнувшись и покачав головой, Зайцев последовал за инспектором. Кузьмич предложил водителю стул:
– Присаживайтесь, Игорь Николаевич.
Зайцев сел, проговорив:
– Дурак ты, инспектор! Не знаешь, с кем связался. Я – ладно, сошка мелкая, водила, одним словом, а вот Хохлов обид не прощает! А ты…
Кузьмич перебил Зайцева:
– Слушай, парень! Ты заметил, что лестница у нас крутая?
– Чего?
– Лестница, говорю, крутая, можно споткнуться. И вниз уже инвалидом спуститься. Это я к тому, чтобы ты тон сменил. Оскорблений я не прощаю. Никому! И никогда! Не приучен! Понял?
– За дурака обиделись? Напрасно! Ну, извините, оскорбить не хотел, просто предупреждаю: протокол я не подпишу, свидетелей превышения скорости у вас нет, Хохлов этим воспользуется и, будьте уверены, раздует дело! Для вас будет лучше замять конфликт. Хотя Хохлов сейчас вряд ли уже простит!
Кузьмич взглянул на водителя:
– Не простит? Кого?
– Вас, кого же!
– Разве я нуждаюсь в прощении этого надутого типа?
– Нет, конечно! Если все до лампочки, и служба в том числе…
И вновь старший лейтенант не дал депутатскому водителю договорить:
– Доказательств вашего нарушения, говорите, у меня нет? Ошибаетесь, Игорь Николаевич. Одну минуту.
Владимир повернулся к компьютеру, ударил по клавишам клавиатуры и развернул монитор в сторону Зайцева. На экране высветилась дорога, на ней «Ниссан» с отчетливо видимыми физиономиями Зайцева и Хохлова на передних сиденьях. Внизу светилась дата и время в часах, минутах и секундах на момент фиксации нарушения, а также факт самого нарушения, а именно превышение допустимой скорости на 53 км/час.
– Ну, как, Игорь Николаевич? Это ли не доказательство?
Водитель помрачнел, от наглой ухмылки не осталось и следа.
– Зачем же тогда протокол составлять?
– А чтобы дело до суда не доводить, а в вашем случае и до соответствующих органов, контактирующих с Думой! Подпишите протокол, оплатите своевременно штраф, инцидент будет исчерпан. На первый раз, что особо подчеркиваю, ну а не подпишете, я картинку, что вы видели, сейчас же отправлю в областное и главное управление ГИБДД, сделав для себя копию на дискете. А дальше суд и взыскание штрафа с издержками через него! Со всеми вытекающими административными последствиями.
Объяснив это Зайцеву, Кузьмич быстро заполнял протокол.
– Вот так, Игорь Николаевич! Так что, будем подписывать протокол?
Водитель пробурчал:
– Будем.
– Прошу!
Кузьмичев пододвинул Зайцеву документ, указав, где тому следует поставить подпись. Затем, вручив копию, указал водителю на дверь:
– Свободны, Игорь Николаевич! Забирайте господина Хохлова, и попутного вам в спину. Только не нарушайте больше правил дорожного движения. Вы же отвечаете за жизнь столь ценного для государства чиновника! Берегите его, Игорь Николаевич, а то с такими водителями Дума скоро без депутатов останется!
– Новых выберут! Ладно, один вопрос можно?
– Сколько угодно.
– Давно эту дуру компьютерную здесь установили?
– Недавно. И не только у поста. Еще вопросы есть?
– Нет.
– Счастливо!
Зайцев направился к выходу.
«Ниссан» покинул территорию поста, как только Кузьмич спустился с лестницы. Он заметил в открытом окне перекошенную яростью физиономию народного избранника. Так и не смог взять себя в руки Хохлов. Да и черт с ним!
Не успел уйти из зоны видимости «Ниссан» депутата, как к посту подъехала «Волга» начальника РОВД. Подполковник Долматов видел машину Хохлова, поэтому и спросил, как только вышел из служебного автомобиля:
– Депутат в Москву полетел?
– Так точно!
– Надеюсь, с ним у тебя конфликта не было?
– Как сказать, товарищ подполковник.
– Что значит, как сказать? Ты остановил его?
Старший лейтенант улыбнулся:
– Не только остановил, но и протокол нарушения правил дорожного движения составил.
– Да ты что?!
– Серьезно! Водитель подписал бумагу. Все по закону.
Подполковник подозрительно взглянул на подчиненного:
– И Хохлов промолчал?
– Нет, конечно! Поговорили немного…
– У меня нет слов, Кузьмичев.
– У меня тоже, товарищ подполковник. Перед выборами он таким защитником всех обездоленных выступал – соловьем пел. А стал депутатом, морду вверх и все обещания побоку. Тоже мне, «слуга народа». На место таких ставить надо!
– Да-да! С тобой точно с ума сойдешь.
– Не со мной. А с такими, как Хохлов да Фомин.
Долматов отбросил фуражку на затылок.
– Ладно! Что было, то было, я с тобой о другом поговорить хотел.
– Это понятно.
– Что тебе понятно?
– То, что изначально вы не о депутате хотели речь вести.
Подполковник вновь взглянул на внешне спокойное лицо старшего лейтенанта.
– Отойдем в сторону.
Подойдя к посту, Долматов сказал:
– Судя по всему, старший лейтенант, Москва Фомина крепко прижала.
Кузьмичев удивился.
– Не слышал о проверке столичной? – пояснил начальник.
– Откуда? Я ж в верхах не вращаюсь!
– Так слушай. Не знаю почему, но представитель Президента по Центральному округу приказал провести комплексную проверку нашего района. Комиссия явилась неожиданно. Вчера вечером в Переславль. А уж в восемь утра нагрянула в Горинск. Старший их с Фоминым даже разговаривать не стал. К 9.00 всю документацию администрации изъяли да погрузили в «Газель». Одновременно выемку документов провели в лесхозе, на нефтебазе, ликерке, кирпичном заводе. Сейчас комиссия разъехалась по селам. Да не по всем, а по тем, где лесопилки да лесоразработки. Выборочно, как по наводке работают москвичи.
– Ну и что?
– Как что? Никак под Фомина копают! И копают серьезно.
– Давно пора. Но мне-то зачем вы все это рассказываете? Отдел тоже подвергли проверке?
– Пока нет. Но мимо не обойдут. А рассказываю я тебе все потому, что Фомин через Григоренко попросил, если что, показать работу лицом. Ну, чтоб без жалоб, претензий к властям. Ну, типа, поддержки попросил, что ли? А что с тобой я персонально решил поговорить, так это объяснимо. Ты ж у нас известный борец за справедливость.
Кузьмич достал табачные принадлежности:
– Курить разрешите?
– Да, кури.
– Значит, поддержки запросил? – спросил Кузьмич, прикуривая сигарету.
– Ну да, что-то в этом роде!
– И вы решили прикрыть его?
– Не прикрыть, а поддержать! Нам он ничего плохого не делал. Даже в случае со своим сынком по совести разобрался. Насколько я знаю, лично извинения у тебя просил.
Владимир подтвердил:
– Просил, но, как теперь выясняется, лишь потому, что невыгоден был Фомину конфликт со мной! Я-то думал, чего это сам глава администрации извинился, а оно вон что?! Наверняка уже знал о проверке, вот и пошел на попятную. При других обстоятельствах разве отступил бы Фомин?
– Кузьмичев, ну не будь ты таким злобным. У человека неприятности. Так что, топить его?
– А как быть с тем, что этот князек подмял под себя всех и вся! Сколько людей из района выжил? Скольких унизил, в рабов превратил? Скольких по миру пустил? Сам же весь район разворовал. С кучкой прихлебателей. Прокурор под ним, суд под ним, да и вас он на поводке держит. Давно пора ему, козлу, хвост прищемить!
– Слушай, Кузьмичев, подбирай выражения, а?
– Нет, уж послушайте, раз приехали. Короче! Сам в комиссию не пойду, не в моих это правилах, а вызовут, молчать не буду! И лгать не буду. Все по совести и справедливости разложу. А там пусть делают выводы! Но справедливость превыше всего! Закон превыше всего. Справедливость, закон, порядок и человечность! Иначе хана стране и нам вместе с ней! И только это для меня, русского офицера, является главным!
Подполковник платком протер лоб:
– Ладно! Понял тебя. Поехал я. Счастливо завершить наряд!
– Немного их осталось.
– Это точно, совсем скоро отправим тебя на заслуженный отдых. С превеликим моим удовольствием!
Долматов, явно не удовлетворенный разговором со строптивым подчиненным, сел в «Волгу», и та ушла по направлению к центру Горинска.

 

Фомин же старший в это время, мрачно задумавшись, сидел в своем рабочем кабинете районной администрации. Он был предупрежден о грядущей комплексной проверке района комиссией полномочного представителя Президента по Центральному округу, но даже предположить не мог, что начнется она столь агрессивно. Комиссия действовала, как следственная бригада. В течение часа изъяла всю служебную документацию, включая и архивные документы. Представитель Москвы обмолвился с главой администрации всего лишь несколькими фразами, одна из которых встревожила и взбесила Фомина одновременно. Ему, руководителю района, было предложено находиться в служебном кабинете, прекратив всякую связь с подчиненными. Это уже походило на арест, хотя никто и ни в чем Сергея Петровича не обвинял. Пока не обвинял. Однако телефоны отключили, а в приемной штатного секретаря и помощника заменили два крупных парня с военной выправкой. Хорошо, что сотовый телефон не изъяли и не ограничили свободу перемещения. По крайней мере в пределах территории администрации. Сергею Петровичу необходима была информация о том, что происходит в Горинске и населенных пунктах района. Не имея прямой связи, он ею не обладал. И это еще более усугубляло положение. Фомин не знал, чего ожидать и к чему готовиться. Попытался набрать номер директора, а по сути владельца местной нефтебазы, но и его телефоны, включая сотовый, не работали. Значит, и там шустрит необычная проверка. Черт бы ее побрал! Но почему ни с того ни с сего на него обрушилась эта напасть? Никакие жалобы рядовых граждан не вызвали бы такого. Да и дальше Переславля они не ушли бы. А тут Москва! И никто не защитил, не отвел угрозу. А кормил Фомин чиновников в Переславле и столице весьма влиятельных. Но те все, как один, отвернулись от него, даже Рябов, вице-губернатор области, имеющий достаточно высокие связи в самом правительстве, четко дал понять – отбивайся сам, на помощь не рассчитывая. Мало того, предупредил: не вздумай прицепить к себе кого-нибудь сверху! Так с какого тогда властного уровня дали на него, провинциального руководителя, команду «фас», если вся высокопоставленная «крыша» рассыпалась в одно мгновенье? «Крыша», которая ранее надежно прикрывала дела Фомина от любых проверок, в том числе и столичных. Не иначе комиссию сформировали по личному указанию представителя Президента. Но почему? Таких, как он, по всей России сотни! И есть такие, кто похлеще его работает, имея под собой нефтепромыслы или морские порты. Но накинулись на Фомина. Почему именно его решили сделать козлом отпущения? А может, он преувеличивает опасность? И она не настолько серьезна, как представляется сейчас из служебного кабинета? А все эти движения комиссии – показной фарс? Имеющий целью просто припугнуть Фомина? Но опять-таки зачем? Не затем ли, что на район, богатый лесом, положил взгляд какой-то новый чин? Только что взошедший на вершину властной структуры и решивший при помощи комплексной проверки убрать в сторону прежних руководителей, подмяв район под себя? А что? Такое тоже возможно. Эдакой негласной проверкой провести пересмотр итогов первичной приватизации. Если так, то Фомину ничего не грозит. Он будет востребован и нужен новому хозяину. А Сергею Петровичу без разницы, кому служить, лишь бы свой интерес сохранить.
Фомин встал из кресла, прошел к холодильнику. Достал бутылку коньяка, из горла, не закусывая, сделал несколько больших глотков. Спиртное подействовало на главу районной администрации успокаивающе. Последние выводы, к которым он пришел в размышлениях, вселили немного оптимизма. Может, еще не все так и плохо!
Но надо поговорить с главбухом. Может, тот успел что пронюхать! Он не изолирован и находится в гуще проверки.
Фомин по сотовому вызвал заместителя.
Тот ответил, и это был хороший знак.
– Валентин?
– Да!
– Ты очень занят?
– Нет! Как всю бухгалтерию изъяли, пару вопросов задали, оставили в покое.
– Выйди в сквер!
– Хорошо.
Фомин, отключив телефон, прошел в приемную. Парни одновременно взглянули на него.
– Я пройдусь по скверу. Прогуляюсь! Надеюсь, ЭТО мне не запрещено?
Один из парней, видимо, старший, улыбнулся, ответив:
– Вы нас, наверное, с кем-то путаете, Сергей Петрович! Мы не надзиратели, а вы не задержанный. Можете делать что хотите, только просьба: на время, в интересах проверки, не покидайте территорию администрации. Уверяю вас, эти ограничения не носят принудительного характера и они, повторюсь, временны. Комиссия уже проводила подобные выборочные проверки в других регионах, и, как правило, в таком экстренном режиме она работала только первый день. Думаю, уже вечером вы в полной мере продолжите исполнять свои служебные обязанности.
Фомин выдавил из себя улыбку:
– Я не имею ничего против проверок. Считаю, они необходимы, так что с моей стороны никаких претензий быть не может. Просто как-то неуютно чувствовать себя под каким-то скрытым подозрением.
– Это пройдет, Сергей Петрович. Люди в комиссии компетентные, непредвзятые, объективные. Они во всем разберутся.
– Надеюсь на это! Да, если желаете, у меня в кабинете, в холодильнике, имеются различные напитки. Спиртного не предлагаю, понимаю, не положено, а вот прохладительные, пожалуйста, не стесняйтесь.
– Спасибо, Сергей Петрович!
Фомин, кивнув головой, вышел из кабинета, а затем и из здания администрации, которое нашел необычно тихим, хотя рассчитывал застать всеобщий переполох. Но ничего подобного не было. Сотрудники находились на местах, а представителей комиссии вообще видно не было. В сквере присел на скамейку у густого куста акации.
Вскоре подошел и начальник финансового управления, в просторечии – главбух.
Присел рядом, тяжко вздохнув.
Фомин взглянул на заместителя:
– Чего вздыхаешь, Валя?
– Не нравится мне все это.
– Как будто мне нравится, а что поделаешь?
– Ты прав, ничего не поделаешь. И откуда такая напасть нам на голову?
– Из Москвы.
– Это понятно. Неясно другое. Почему?
– Мне тут в голову пришла одна мысль, послушай…
Глава администрации высказал предположение о смене «крыши».
Главбух внимательно выслушал начальника.
– Что скажешь, Валентин?
– Это был бы не самый плохой результат работы комиссии. И возможно, такой расклад имел бы место, если не одно «но».
– Что еще за «но»?
– В пятницу, как ты знаешь, директор лесхоза как всегда поехал домой в Переславль. Вчера вечером собрался обратно. За ним ушла машина. Жена, провожая нашего дорогого Пласса Якова Иосифовича, ничего особенного не заметила, я разговаривал с ней по телефону, машина отъехала от дома. Вот только в Горинск водитель вернулся один.
Фомин взглянул на заместителя:
– В смысле?
– В прямом, Петрович. Пласс исчез!
– Но как это объясняет водитель? С ним говорили?
– Говорили. Он объяснил, что сразу за домом их машину подрезала крутая иномарка, из которой вышли двое представительных мужчин. Они вежливо попросили Якова Иосифовича на выход. Тот, конечно, вышел. Затем между неизвестными и Плассом состоялась беседа, после которой он приказал водителю ехать в Горинск одному, объяснив, что до райцентра доберется чуть позже сам. Водитель и уехал! А Пласс остался. И исчез. Сюда не прибыл до сих пор, домой не вернулся. А Яков Иосифович, если с него хорошо спросить, очень многое может рассказать о «левых» поставках леса в Дагестан. Учитывая то, что в них, этих поставках, участвовали многие уважаемые люди, включая и нас с тобой, Петрович, то Пласс является весьма опасным свидетелем. И молчать он не будет. Не та порода.
Фомин чертыхнулся:
– Черт бы его побрал! Но может, Пласс просто решил слинять, зная о проверке? А перехват неизвестными людьми – инсценировка?
Главбух вновь вздохнул:
– Если бы так, Петрович, если бы так!
– Водитель номер этой крутой иномарки не запомнил?
– Запомнил. А толку? Номера белорусские. А их частенько используют фээсбэшники.
– С чего ты это взял?
– Друг старый рассказывал. Но это долгая и неинтересная для тебя история. Тогда сотрудники взяли одного московского мафиози, используя тачку с белорусскими номерами.
– Что ж нам ждать, Валентин?
– Это, Петрович, один бог знает. Но готовиться надо к худшему! И кое-что в этом направлении я уже предпринял. Ночью вывезли черную кассу. В надежное место и надежные люди вывезли. Ты знаешь, деньги в ней немалые. На адвокатов хватит с лихвой.
– Ну, ты еще накаркай, ворон старый!
– Я не каркаю. Я трезво смотрю на вещи. Знать бы, кто такой информированный сдал нас?
– Какая теперь разница?
– Большая! Мы теперь как бы должники его, этого ублюдка. А долг, Петрович, платежом красен. И он, такой долг, срока давности не имеет!
Фомин нервно сплюнул в урну:
– Поговорили, мать твою! Успокоил. Ладно, разошлись, будем ждать, что последует дальше. Ты с Карпухиным не связывался? Нашим главным благодетелем в столице?
– Связывался. Но Карпухин больше не на должности.
– Что???
– Сняли его в пятницу. Вот так!
– Е….! – выругался Фомин. – Похоже, наступает крах!
– Похоже!
Главбух поднялся, медленно пошел к зданию администрации.
Фомин тоже собрался уже проследовать в кабинет, как сотовый телефон издал трель вызова.
Глава администрации вырвал мобильник из кармана.
Но услышал заспанный полупьяный голос сына:
– Пап? Это я!
– Тьфу, твою мать! Чего тебе-то надо?
– А че ты такой злой?
– Чего надо, спрашиваю?
– Да ничего, просто задержался у подруги, думал утром домой вернуться, не получилось…
– Мне по херу, что у тебя получилось, а что нет. И не доставай больше. Не звони!
– Ничего, если я пару дней у дружбана проведу?
– Да хоть неделю! Все! Отвали!
Отец выключил телефон, раздраженно бросив его обратно в карман.
Прошел в администрацию.
А в шесть вечера к нему заглянул председатель комиссии.
– Мы закончили проверку на местах, господин Фомин. Сейчас же выезжаем в Москву.
– А что делать мне?
– Продолжать исполнение служебных обязанностей. Где-то через неделю-две вы будете поставлены в известность о результатах работы комиссии. Это все, что я хотел вам сказать. До свидания!
– Я провожу вас! А может, отобедаем вместе? Дома давно стол накрыт.
– Это лишнее, Сергей Петрович.
– Ну, что ж, тогда до свидания!
Председатель комиссии развернулся и вместе с парнями, которые до этого весь день находились в приемной, вышел в коридор.
Фомин из окна проводил взглядом кавалькаду машин с московскими номерами.
После чего, выпив еще граммов двести коньяка, упал в кресло и закрыл глаза. Мысли путались в голове, и он пытался отогнать их. Сейчас главе администрации не хотелось ни о чем думать…

 

В обед, как и обещал, подъехал Пахов.
Остановился на своем «жигуленке» прямо у Кузьмичева, вышел из автомобиля:
– Как дела, Володь?
– Все спокойно!
– Проезжал мимо администрации, там словно вымерли все. На гробницу похожа. Соседка, что на ликерке работает, отпросилась с работы да рассказала моей, что их завод московская комиссия с самого утра шустрит.
– Знаю, Дима. Москвичи весь район шустрят, начиная с районной администрации.
– То-то гляжу – тишина там! А с чего бы это, Володь?
– Откуда я знаю? Но давно пора навести у нас порядок.
– Это точно! Да, вот, на держи, привез тебе «пушку».
Прапорщик достал из кармана брезентовой куртки короткоствольный газовый револьвер.
– В барабане пять зарядов со слезоточивым газом, так что аккуратнее, если палить вздумаешь. В хате сам себя вырубишь!
– Спасибо, Дима! А ты чего на даче забыл?
– Да достала моя! Картошку скоро копать, давай, говорит, прополку сделаем, чтобы потом в зарослях не мудохаться!
– Правильно говорит.
– Ага! Сама уборку в домике затеет, а на огороде мне корячиться?!
– Но и без картошки нельзя.
– С нашей зарплатой без нее вилы! Ладно, Володь, поехал я. Удачной смены тебе!
– Спасибо. Давай.
Дмитрий повел свою «копейку» в сторону Переславля. На посту, как обычно, в это время наступило затишье. Подчиненные Кузьмича по очереди съездили на обед. Самому же старшему лейтенанту закуску принесла супруга. Он встретил ее за постом.
– Ну, как дела, Катюш?
– Да нормально вроде. Бабушке полегчало, но просит священника пригласить. Говорит, отжила свое, исповедаться надо. Я ей, поживешь еще, она ни в какую! Пришлось Клаве в церковь ехать.
– А Василий?
– Тот рядом. Сначала то, что подгорело, подстругал. Потом, то отойдет, но сразу вернется, то на бревне сидит. Благо погода хорошая сегодня. Но смотри, с юга тучи опять наваливаются?
Действительно, со стороны Оки свинцового цвета полоса закрыла горизонт. И в воздухе чувствовалась влага. Владимир согласился:
– Да, судя по всему, опять быть дождю.
– Не ко времени он. Если и дальше будет так лить, как картошку выкопаем? Сгниет в земле!
– Выкопаем, не дадим пропасть!
– Ну, ты закусывай, Володь, а я пойду. Клава, может, уже с батюшкой вернулась.
– Как бы они мимо поста проехали?
– На маршрутке!
– Нет, у батюшки нашего новенькая «Шкода». Он только на ней и ездит.
– Все-то ты знаешь!
– Работа, Катюш, такая.
Супруга удалилась по тропе среди кустов, ведущей прямо на улицу окраины Горинска, практически к дому старшего лейтенанта Кузьмичева. Быстро перекусив, Владимир вновь вышел к дороге.
Назад: ГЛАВА 8
Дальше: ГЛАВА 10