Подчиненные разошлись, Горелов обратился к Куратову:

— Вам, Виктор Семенович, как начальнику поезда, связаться с машинистами и диспетчером. После акции, на ближайшем железнодорожном переезде, состав придется остановить. Согласуйте этот вопрос с вашими компетентными органами. Ссылайтесь на антитеррористическую операцию, проводимую в поезде сотрудниками спецслужбы ФСБ.

— Я все понял!

— Пожалуйста, начинайте работать и оставьте нас с капитаном.

Начальник поезда удалился.

Горелов подозвал к себе Григорьева:

— А теперь, Гриша, слушай, что нам с тобой предстоит сделать…

Через двадцать минут Дмитрий зашел в седьмой вагон, прошел его, не глядя в сторону купе. Остановился в малом тамбуре возле туалета, закурил, повернувшись лицом в сторону прохода вагона. Из третьего и пятого купе начали выходить пассажиры, как он и приказывал, без суеты, по одному. Они расходились в разные стороны. Четверо из пятого купе прошли мимо Горелова. Затем оттуда вышли «спецы» Григорьева. Они по ходу доложили, что полога вывешены, двери закрыты.

Из второго и шестого купе также поступили доклады о том, что защита выставлена, пассажиры спокойны. Это хорошо. Паника сейчас губительна.

В полной готовности у титана, напротив купе проводника, стоял капитан Григорьев с бронированными пологами в руках.

Все было готово, кроме главного: оставалось дождаться главу семейства из четвертого купе. Он часто курил и должен был появиться в тамбуре. Но… время шло, а мужчина все не выходил. Горелов подумал: «Не дай бог, уснул после обеда, но тогда пусть хоть женщина выйдет, иначе не позднее, чем через полчаса, придется идти на захват в присутствии пассажиров, а это риск, и риск немалый!» Но другого выхода, по времени, у Горелова не останется!

Наконец через семь минут мужчина появился. Поправляя тапочки и доставая из пачки сигарету, он направился к тамбуру.

Открыл дверь, обошел Горелова, вышел в тамбур. Через минуту за ним последовал и Дмитрий. Одна из женщин заняла его место у туалета, вторая курила у двери. Мужчина стоял напротив, куря и глядя в окно противоположной двери, на проплывающие мимо лесные посадки.

Горелов подошел к нему:

— Извините! Я –  майор безопасности Горелов, вот мое удостоверение.

— А в чем, собственно, дело? –  удивленно спросил мужчина.

— Дело, собственно, в следующем…

Майор кратко разъяснил обстановку Виктору Александровичу Голубовскому, как представился мужчина. И проинструктировал того, что следует делать, вернувшись в купе, чтобы вывести семью из-под удара скорого штурма.

— Сможете выполнить то, что я вам сказал, Виктор Александрович? –  спросил Горелов.

— А куда деваться?

— Ну, только не так обреченно! Шансы у вас очень неплохие, главное не суетиться, спокойно выманить жену и дочь из купе. Как окажетесь в проходе, бегом сюда, вас встретят. Это понятно?

— Понятно!

— Предупреждаю, вести себя надо как можно естественней! Преступник очень хитер, коварен и опасен. Причем он находится в напряжении и постоянной готовности к отражению действий против него. Если он, не дай бог, почувствует в вашем поведении фальшь, то сразу же возьмет вашу семью в заложники. Это для него единственный, хоть и бесполезный по большому счету, шанс продлить жизнь. И только от вашего самообладания зависит судьба семьи. Подождите немного, мне надо подготовиться, ибо в вагон мы пойдем вместе. Прапорщик, укол!

Женщина, курившая у окна, подошла к майору, сделала укол в руку Горелову. Тот поморщился:

— До чего же больной препарат!

— Это не от меня зависит, товарищ майор!

— Понятно, что не от вас! Может, и вам, Виктор Александрович, что-нибудь успокоительное принять?

— Нет, не нужно! Я и без него сделаю все, что надо. Постараюсь сделать.

— Вот и хорошо! Ну что ж, –  Горелов взглянул на часы: 13-07, идем с опозданием. Но идем! Вперед, Виктор Александрович?

— Да! Идем!

Женщина протянула Горелову баллончик с газом, против действия которого майору только что был сделан укол, и шприц-тюбик.

— Счастливо, товарищ майор!

— Сплюнь, красавица!

Горелов с Голубовским вошли в малый тамбур, женщина, занимавшая пост, тут же ушла в тамбур. Мужчины вошли в вагон. С противоположной стороны в него вошел капитан Григорьев с пологами. Горелов попридержал Голубовского, показал капитану жестом на руку. Тот подтвердил, что сделал противогазовый укол. Майор отпустил главу семейства, слегка подтолкнув его вперед. Сам пошел следом, приготовив к бою пистолет «гюрза». Григорьев занял позицию у третьего купе.

Голубовский прошел к своему купе, заглянул в него. Жена с дочерью сидели на нижней полке, увлеченно разглядывая толстый журнал по вязанию. Виктор Александрович отвернулся, встал, взявшись за поручень, у окна прохода. Выждал десять минут, повернулся к купе и воскликнул:

— Галя, Мила, идите сюда, смотрите, какой храм на холме у леса стоит! Очень красиво! Да идите же быстрей, а то не успеете увидеть!

Женщины вышли из купе.

С верхней полки свесился и Джума, посмотреть, что за диво заставило его соседей покинуть купе. Но попутчики резко рванулись влево, а вместо них ворвался мужчина, который стволом пистолета уперся в глаз Бандита, вдавив его голову в подушку. Джума не успел выхватить пистолет и застонал, заскрипел зубами от злости и бессилия попавшего в капкан зверя. Горелов спросил:

— Ну что, Джума, добегался? Конец игре?

Но Бандит вдруг обрел спокойствие самоубийцы, ответил:

— Не все так просто, мент! Все ты учел, сыщик, кроме одного…

Дмитрий не успел среагировать на молниеносное движение правой руки Бандита, выхватившей из-под простыни гранату; зубами он вырвал кольцо предохранительной чеки. Теперь от взрыва гранату удерживала прижатая к корпусу чека.

— Что на это скажешь, мусор? Игра только началась, собака!

— Да?

Горелов знал, что в таких ситуациях промедление смерти подобно, действовать надо непрерывно, не останавливаясь. Поэтому он резко отбросил в сторону пистолет, выхватывая баллон с газом, левой же рукой перехватил кисть Бандита, сжав его ладонь на чеке. И тут же мощная струя газа ударила Джуме в лицо! Тот несколько раз глубоко вздохнул, лишенный кислорода, широко открывая рот и вдыхая отравляющие пары сильнодействующего газа «Удар». Через несколько секунд Бандит потерял сознание.

Дозу он получил убойную.

Пальцы кисти ослабли, но Горелов не давал чеке отойти от корпуса, крепко сжимая ладонь врага. Майор крикнул:

— Гриша! Брось полога и быстро ко мне!

Капитан тут же ворвался в купе.

Дмитрий приказал:

— Ищи кольцо от гранаты, оно где-то возле головы этого архара должно быть! Нашел? Молодец! Вставляй в чеку! Готово? Фу, ну и шуганул меня этот Джума! Сюрприз с гранатой напоследок приготовил, козел! Но мы тоже не пальцем деланые, да, Гриша?

— Удивляюсь, как вы сумели так быстро принять решение!

В голосе капитана звучали ноты неподдельного уважения и восхищения.

— Примешь, Гриша, когда тебя коснется!

Граната больше не представляла опасности, и майор положил ее в карман. Дмитрий достал шприц-тюбик, сделал Джуме укол, нейтрализующий действие газа, проговорил:

— Ну вот, кажется, и все! Препарат не даст этому гандону загнуться раньше времени. Выбивай, Гриша, окна в купе и напротив, в проходе! Надо, чтобы газ быстрее вытянуло из вагона.

Капитан выполнил приказ.

Горелов снял бесчувственного Джуму с верхней полки, положил на нижнюю. Внимательно осмотрел форму. Бандит вполне мог закрепить на себе взрывчатку. Нужен специалист.

— Гриша, у тебя в группе предусмотрен сапер?

— Конечно! Лейтенант Галушко.

— Давай сюда своего Галушко.

Тут же по вызову прибыл офицер:

— Лейтенант Галушко! –  представился он.

— Давай, лейтенант, осмотри этого джигита и его сумку на предмет минирования.

Сапер принялся за работу.

Горелов обратился к Григорьеву:

— Капитан, посмотри, что там на газоанализаторе? Как дела с концентрацией «Удара»?

Григорьев достал небольшой прибор, включил его, прошел в купе, затем обошел весь вагон. Выключил аппарат, доложил:

— В купе газа нет, в коридоре у дверей в тамбур чуть выше нормы. Концентрация для организма человека безопасная.

Через двадцать минут вышел лейтенант:

— Товарищи офицеры, объект от взрывчатых веществ чист!

— Сумка?

— Сумка тоже.

— Это точно?

— Ну, если в ней, где-нибудь в потайных карманах, этот боевик не держит пару-тройку голодных кобр. В остальном объект в совокупности с багажом опасности не представляет.

— Хорошо! Гриш, спеленай Бандита, он скоро в себя начнет приходить.

— Понял, выполняю!

— Пасть ему заклей, чтобы воем своим людей не испугал.

— Сделаем.

Подошел начальник поезда. Он с сожалением посмотрел на разбитые окна. Горелов успокоил его:

— Ущерб вам будет возмещен, Виктор Семенович! Что у нас с остановкой поезда?

— Через пятнадцать километров будет площадка выгрузки и погрузки техники одной из войсковых частей. Диспетчер переведет нас на путь к этой площадке, там и сделаем остановку. Один вопрос: как долго она продлится?

— Минуту, от силы две! Группа захвата с преступником покинет поезд, и можете продолжать движение.

— Ну, это еще ничего. Из графика не выбьемся. Сейчас у нас с этим строго!

— Хорошо, что хоть где-то и с чем-то сейчас строго.

— Это точно! Но и вы работаете виртуозно! Впервые стал свидетелем акции захвата вооруженного террориста, и позвольте выразить вам свое восхищение…

— Дай вам бог больше таковым не быть!

— Да…

— Извините, мне нужно закончить работу, Виктор Семенович.

— Один вопрос можно?

— Ну что с вами поделаешь? Давайте.

— А вот эти полога, они для чего?

— Чтобы укрыться от пуль или осколков. Ткань этих пологов специальная, пуленепробиваемая. Больше не будет вопросов?

— Нет. Я все понял и посему удаляюсь.

Горелов достал карту, посмотрел, где обозначена войсковая грузовая платформа. Вызвал на связь капитана Борзова:

— Гена, ты слышишь меня?

— Не только слышу, но еще и вижу, правда, последний, уходящий вагон.

— Так ты где сейчас?

— Только что над вами по мосту прошел.

— Тогда открой карту.

— Готово.

— Смотри, квадрат Г-3, железнодорожное полотно, ответвление влево, грузовая воинская площадка. Ориентируешься?

— Минуту… так… да, вижу площадку!

— Вот туда и подавай джип. Там я, с группой захвата, сойду с поезда.

— Что? Завершили акцию?

— А разве могло быть иначе?

— Завалили Джуму? Или…

— Или, Ген, или. Все! Поговорим при встрече. Конец связи!

Горелов закурил у разбитого окна.

Надо бы доложиться генералу Веригину, переживает старина, а в его возрасте это нежелательно, хотя какой возраст для генерала 56 лет. Вопрос только, каких лет? Майор набрал номер начальника. Тот ответил сразу:

— Веригин на связи!

— Майор Горелов, товарищ генерал!

— Ну, Дима? Чего замолчал? Взял Джуму?

— А вы как думаете?

— Ты…ты мне это брось, нашел время…

— Да взял я его, конечно, взял, не волнуйтесь, товарищ генерал! Вон он на полке отдыхает.

— Живым взял?

— Живым!

Короткое молчание.

— Молодец, Дмитрий, я верил в тебя! Спасибо тебе! Надеюсь, никто не пострадал?

— Никто! Только два окна пришлось выбить, газ из вагона выпустить. Теперь счет нам МПС выставит.

— Да хрен с ним! Мы тоже можем кое-что выставить. Где будете сходить с поезда?

Горелов назвал место. Объяснил:

— Туда и джип Кириллова, который я у него напрокат взял, подойдет с капитаном Борзовым.

— В один джип вы не сядете, да и опасно конвоировать такую птицу подобным образом. Ты вот что! Как высадитесь из состава, Джуму в джип, группе же Григорьева организовать круговую оборону! Да, да, что ты смеешься?

— Против кого будем обороняться, товарищ генерал?

— Не знаю, но лучше перестраховаться! А я к вам «вертушку» высылаю. Так оно надежнее будет. На воинской площадке вертолет сядет без проблем. Группа захвата вылетает с Джумой, ну а ты с Борзовым двигай в столицу на джипе. Против этого ничего не имею.

— Вас понял, товарищ генерал!

— И… Дима… еще раз спасибо за службу!

— Служу Отечеству!

— Я тебя от себя лично поблагодарил, козырять перед Директором будешь, получая очередной крест. До встречи, Герой!

— До встречи, товарищ генерал!

Поезд подошел к воинской погрузочной площадке.

Пришедшего в себя, но полностью лишенного способности двигаться Джуму вынесли на улицу два дюжих прапорщика Григорьева. Следом под взглядами пассажиров, прильнувших к окнам, сошли остальные бойцы группы захвата.

Последним, попрощавшись с начальником поезда, проводниками и семьей Голубовских, на бетон спрыгнул майор Горелов. Он сделал отмашку помощнику машиниста. Локомотив, издав короткий гудок, медленно отошел от площадки, продолжив свой прерванный путь в Северную столицу.

Горелов вызвал капитана Григорьева:

— Гриша! Слушай приказ Веригина!

Дмитрий передал распоряжение начальника Управления в отношении охраны и, при необходимости, обороны захваченного объекта в лице беспомощного Джумы-Бандита. Капитан без тени улыбки принял приказ к исполнению. Дмитрий вздохнул, отошел немного в сторону, к кустам, вызвал Яшкина:

— Влад?

— Объявился, Герой? Ну, устроил мне утром Веригин разнос!

— А мне только что объявил благодарность! И тебе объявит! Все изменчиво в этом мире, Влад.

— Что у тебя с Джумой? Как я понял, оприходовал ты его.

— А ты сомневался?

— Ни секунды! Завалил эту мразь?

— Живым взял.

— Живым? Это уже что-то! Молодчик, слов нет!

— Генерал того же мнения.

— Правильно, тебя хвалят, меня дрючат почем зря!

— Что ж сделать, Влад, жизнь неровная.

— Слушай, Диман, может, махнемся должностями? Мне эта Контора, в натуре, уже осточертела! Лучше уж на войну, в горы! И тебе резон, рядом с молодой женой будешь, а, Дим?

— Раньше думать надо было! Но хорош бакланить впустую, давай по теме. Что там у нас с Карэном?

— Зашевелился твой абрек. «Наружка» докладывает, что, по всем признакам, в путь-дорогу Апян собирается.

— Ага! Задергался, значит? С Галиной он связывался?

— Да. Приказал находиться на квартире, ждать его вызова. Та ему выдала пару ласковых.

— А с джигитом ее он общался?

— Так, перекинулся парой слов. Карэн ему, мол, следи, чтобы эта волчица куда не сдернула, тот: никуда она не денется. Апян джигита предупредил: если узнает, что они сношались, башни спилит обоим. Чечен матерью клялся, что близко к ней не подходил, ну и так далее.

— Понятно! Твои ребята пусть усилят наблюдение за Карэном. Я начинаю выдвигаться к трассе Москва –  Питер. Как только Апян покинет усадьбу, сообщи мне марки и номера машин, на которых он будет уходить, и, главное, точное время убытия.

— Ты хочешь его на дороге прижать?

— Да!

— Тогда, может, «хвост» за ним пустить? С машиной преследования свяжешься, будешь всю обстановку знать.

— Веригин проявлял интерес с Карэну?

— Особого нет. По Апяну у нас практически ничего нет. Вот разговорится Джума, тогда другое дело, а пока брать его не на чем. Но наблюдать за ним приказал!

— Тогда для чего твой «хвост»? Если он свой через тебя же пустит! Ну ладно! Ты мне сообщи, о чем я тебя просил, остальное я сам решу.

— Договорились.

Горелов вернулся к джипу.

Через час приземлился «Ми-8», забравший на борт группу Григорьева и Джуму.

Дмитрий и Борзов остались на площадке.

— Ты, Ген, пару часов машиной сможешь управлять?

— Смогу, а что?

— Тогда выруливай по карте на питерскую трассу, я немного посплю. Через два часа я сменю тебя.

— Поедем в Питер? –  удивился капитан.

— Нет, до этого, думаю, не дойдет! Мне, Гена, надо закончить одно дело и поставить точку в истории, начавшейся чуть меньше месяца назад.

— Мне об этом знать не надо?

— Отчего же? Расскажу как-нибудь на досуге. Но одно учти! Эту точку я буду ставить один, без помощников! Так что, возможно, тебе придется где-нибудь на трассе сойти и двигать на Москву самостоятельно. И, пожалуйста, без вопросов. Поехали!

Горелов удобно устроился на переднем сиденье и уснул, Борзов, посмотрев карту, развернулся, повел джип к одному из районных центров.

Дмитрий проснулся ровно через два часа.

— Притормози, –  попросил он капитана.

Тот остановил автомобиль. Офицеры оправились, Горелов спросил:

— Где мы находимся?

— В ста километрах от трассы на Питер.

— Где выйдем на нее?

— Возле Шереметьева, поселка городского типа.

— Покажи дорогу на карте и ложись отдыхай, дальше я сам.

Через два часа сорок минут раздался вызов на аппарат Горелова. Дмитрий вышел на связь:

— Горелов!

— Дима! Карэн покинул усадьбу, –  сообщил Яшкин.

— Веригину об этом доложил?

— Нет, сначала тебе.

— И правильно! Звони ему, докладывай, как положено, и скажи, мол, Горелов с Борзовым на пути к питерской трассе… подожди, не перебивай, знаю, что он спросит, какого черта мы там делаем. Ответь, у меня в Шереметьеве тетка родная живет. Так вот я решил к ней заехать. Ибо она меня с детства растила, а я, неблагодарный, все времени не находил проведать ее, только звонил изредка. Сейчас, пользуясь случаем, решил исправить положение, понял?

— Понял!

— Но самое главное, намекни генералу, что мы вполне могли бы встретить Карэна в Шереметьево, через которое проходит трасса, ну и далее сопровождать его. А около Питера сбросить объект ребятам из местного управления. Постарайся, Влад, убедить Веригина, что это вариант, который Карэн никак не может просчитать, даже если что-то подозревает, а вот за нашим «хвостом» от Москвы он без проблем может выслать свою «наружку». Ты понял, Влад, чего я хочу добиться?

— Понял и сделаю, как ты сказал, но ничего не обещаю, ты Веригина знаешь не хуже меня…

— Знаю, Влад, очень хорошо знаю, поэтому и предлагаю этот вариант. Клюнет на него генерал, сто пудов, клюнет, не без выдолбонов, но примет его!

— Ладно, отбой! Я на доклад.

Связь отключилась. Горелов спросил у Борзова:

— Ген? У тебя в Шереметьево родственники есть?

— Откуда?

— А я знаю? Тебе видней, откуда.

— Нет там у меня никого.

— Жаль, а вот у меня есть –  тетка. Правда, я с ней давно не общался, может, переехала куда?

— Все может быть.

— Точно!

— А если генерал проверит информацию по тетке? –  неожиданно спросил Борзов.

— Что ему, больше делать нечего? Не будет он этого делать! Сейчас. Потом, конечно, может поинтересоваться правдивостью моих слов. Я отобьюсь как-нибудь, не первый раз! Тебя же это не касается. Я попросил изменить маршрут, ты не смог отказать в просьбе, а по сути в приказе, старшему по званию. Все! И вообще, ты не слышал, о чем я базарил с Центром. Я все возьму на себя, ты в стороне. Карэн –  моя добыча, и на него я пойду один!

— В смысле?

— В прямом смысле! Ты не должен подставляться! Где-нибудь выйдешь по дороге, я тебя на обратном пути подберу. Вот тебе и весь смысл.

— А сам…

Договорить Борзов не успел. Заверещал аппарат спутниковой связи.

— Погоди, Гена, гадом буду, если это не сам генерал Веригин изъявил желание пообщаться с моей персоной. И, возможно, на повышенных тонах. Дай трубу!

Дмитрий ответил:

— Майор Горелов!

— Горелов? Генерал Веригин. Это что еще за очередные кренделя, майор?

— О чем вы, товарищ генерал?

— Я тебе куда приказал двигаться?

— В сторону Москвы. И не приказали, а разрешили.

— А ты?

— Я и двигаюсь в сторону столицы, только кружным путем, через Шереметьево, и не понимаю, почему не мог так поступить? Никаких ограничений по времени я не имею, задачу выполнил, благодарность вашу получил! Не понимаю, с чего вам так не понравилось, что я выбрал не прямой маршрут? В конце концов, я использую время собственного отдыха, и не служебный автомобиль, а личный, пусть и не свой, но и не конторский. Так что претензий ваших, извините, не принимаю! Если я вам срочно понадобился, приказывайте, я меняю маршрут и через определенное время предстану перед вами. Делов-то!

— Выкрутился, да?

— Да почему я должен выкручиваться? Вы не по теме грузите меня, товарищ генерал! И сами знаете об этом. Мы с Борзовым скрылись куда? Майор Яшкин знает, где мы находимся. Постоянно на связи! Чего еще надо?

— Ладно, Герой, пусть будет по-твоему. Но ты сам нашел себе лишнюю работу!

— Какую еще работу? –  стараясь изобразить недовольство, спросил Горелов.

— Известный тебе Карэн покинул свою усадьбу и Москву. Выехал из столицы на «шестисотом» «мерине» в сопровождении «Гранд Чероки», номера машин… Движется колонна в сторону Санкт-Петербурга. Всего с Карэном восемь человек, считая его. Я решил группу слежения от Москвы за ним не высылать. Проконтролируем их путешествие по радиомаякам, которые им в колеса загнали на окружном посту ГИБДД. Маяки мощные, до Балакова сигналы передадут. А вот дальше не смогут! Так что в своем Шереметьеве цепляйся к ним ты с Борзовым. Сейчас вы далеко от поселка?

— Час приличного хода потребуется, чтобы выйти в Шереметьево.

— Так! А Карэн там, по предварительным расчетам, должен появиться часа через полтора. Полчаса разницы. Этого мало! Ладно, я свяжусь с МВД, где-нибудь на посту до Шереметьево бандитов на полчасика попридержат. А ты давай выходи на позицию. И только слежение, Горелов, понял?

— А что еще против восьмерых мы с Борзовым можем сделать? Слежение и остается!

— Смотри, майор! Знаю я тебя! Запомни, на границе с Ленинградской областью передашь объект машинам с номерами…, предварительно связавшись с ними по спутниковой связи. Как на них выйти, я тебе сообщу дополнительно.

— Все понял, товарищ генерал, приступаю к выполнению приказа!

— Приступай, и без самодеятельности у меня там, на дороге!

— Есть, без самодеятельности!

Горелов отключил связь.

— Вот так! –  ударил он руками по рулю. –  Клюнул Веригин! Сам приказал то, что надо! Ну, Карэн, сука, до встречи на трассе, дорогой! Ты-то что так смотришь на меня, Гена?

— Знаешь ты кто, майор?

— Не понял?

— Все ты понял! Ты за кого меня держишь?

— Гена! –  Горелов резко остановил джип. –  В чем дело?

— Ты, значит, один на восьмерых пойдешь, а меня в сторону? Сиди, мол, Гена, где-нибудь в кустах, жди, пока я с бандой не разберусь. Выходит, ты –  Герой, а я так себе, сменный водитель?

— Успокойся!

Горелов вздохнул, закурил:

— Капитан, ты о пожаре в Хапово слышал?

— Слышал.

— Там было двое погибших. Мать и сын-инвалид по Афгану. Так вот, этот сын, Костя, был моим другом! Он жил в своем доме. Плохо ли, хорошо, но жил. И вот появляются ублюдки, желающие выгнать его из собственного дома. Они предлагают деньги, обмен. Но разве в этом главное? Константин посылает их на хер! После отказа эти твари появляются вновь, избивают семью, а потом… потом, Гена, сжигают живьем и мать, и сына! Живьем, капитан!!! Так погиб мой друг! Я прибыл в отпуск, чтобы отомстить. И я отомстил. Исполнители убийства семьи Кораблевых уничтожены. Но главный виновник, заказчик убийства, жив, и он на свободе! И прямых улик, чтобы привлечь его по закону к ответственности за то преступление, нет. Я говорю о Карэне. Сегодня он умрет! Это мое личное дело, Гена. Возможно, мне предстоит ответить перед трибуналом за то, что я устроил самосуд. И, по большому счету, это не будет несправедливостью. Я отвечу за то, что сделал. Поэтому я и не хочу «светить» тебя. Ты же, помогая мне, становишься сообщником. Тебе нужны лишние проблемы? А с двумя тачками на трассе я и один справлюсь!

— Вот ты как решил, майор? Сам в бой, меня в тыл? Молодец, мать твою! Ничего не скажешь! Только ни хрена у тебя не выйдет сделать из меня подонка, бросившего друга в бою, понял? Мы –  напарники, а значит, и действовать будем вместе. Вместе и ответим, если придется. Это тебе говорю я, капитан Борзов! И давай двигай, у нас времени в обрез!

— Тьфу ты, –  сплюнул Горелов в окошко, –  и в кого ты такой упертый, Гена? Как баран, в натуре! Его от неприятностей оградить хотят, открывая калитку, образно говоря, а он на ворота буром прет!

— В кого, спрашиваешь? Посмотри в зеркало салона. Увидишь, в кого.

Горелов повернулся к Борзову.

— Твоя фамилия, Ген, вполне тебе подходит.

— Возможно, но ты лучше езжай и по ходу объясни, как планируешь провести акцию.

— Узнаешь в свое время! И чего я тебя «вертушкой» в Центр не отправил?

Горелов нажал на педаль газа, мощный двигатель джипа взревел, и вездеход с пробуксовкой рванул по дороге.

В Шереметьево они прибыли в 18-20.

Дмитрий вызвал Веригина:

— Товарищ генерал, я на месте! Где Карэн, сказать можете?

— Отчего нет? Его кавалькада как раз в сорока километрах от твоего поселка. Идут шустро, скорость держат в сто сорок километров в час, дистанцию в шестьдесят-семьдесят метров. Сигналы маяков слабеют, бери бандитов под свой контроль. При подъезде к Ленинградской области вызовешь подполковника Мухина. Доложишь ему обстановку, убедишься, что питерцы «гостей» приняли, и на отдых в ближайший кемпинг! Я жду тебя в Управлении завтра, до обеда.

— Все понял, выполняю!

Связь отключилась.

— Так, Гена, Карэн от нас в сорока верстах, сейчас уже ближе. При их скорости, с учетом того, что перед населенным пунктом они сбросят обороты, ждать их следует минут через пятнадцать-двадцать. Где нашу тачку спрячем?

— А вон, за гастрономом. Оттуда трасса в направлении севера хорошо видна, зафиксируем объект!

— Твоя правда!

Горелов переехал главную улицу –  трассу, заехал за магазин, возле ворот, с тыла, ближе к углу здания, остановился.

— Выйди, Гена, посмотри, как пройдет Карэн. Отсюда сторона, откуда он должен появиться, не видна. Возьмут бандиты да свернут где-нибудь до гастронома. Хрен его знает, что на уме у этого ублюдка Карэна. Ищи их потом!

— Понял!

Борзов вышел. Дмитрий достал очередную пачку сигарет, которую по счету? Четвертую? Пятую за истекшие сутки? Закурил.

Задумался, глядя в карту.

Так, что мы имеем? Дорога дальше насыщена населенными пунктами. Это на протяжении километров пятидесяти, дальше расстояния между деревнями увеличиваются до нескольких километров. Но вокруг поля. Так, пост ГИБДД! Еще населенный пункт. И только в семидесяти трех километрах от Шереметьева (майор для измерения расстояния применил курвиметр –  определитель длины ломаных линий) лесной массив.

И справа, и слева. Протяженностью в тридцать семь километров. Знать бы, какие там кюветы? Но, в принципе, это не так и важно при том варианте уничтожения машин на ходу, который уже принял Горелов.

Крупные деревья вполне заменят крутые склоны дорожных кюветов. Ну а в крайнем случае «бизон» скажет свое веское слово!

Из-за угла по шоссе проскочил черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Обычный, не бронированный.

Что ж, тем хуже для Карэна, да и ему, Горелову, данное обстоятельство на руку, не придется применять бронебойную «гюрзу», пули от которой потом ни на «ПМ», ни тем более на «ТТ» не спишешь!

Через секунды следом за «мерсом» пролетел и «Гранд Чероки». Тоже не бронированный.

Окошко водителя открыто. Следовательно, либо кондер не работает, либо охрана отчаянно дымит в салоне. И это открытое окошко на руку Горелову.

Тут подошел и Борзов. Спросил:

— Видели их, товарищ майор?

— Гена, ты уж определись, как ко мне обращаться, по имени, званию, на «ты» или на «вы», а то кишмиш какой-то получается!

— Как скажете.

— Странный ты мужик, Гена, но в разведку с тобой можно идти! Давай на «ты» и по имени. Поехали, с богом!

Капитан Борзов занял свое место, и джип медленно выехал на шоссе. Горелов приказал:

— Ты из сумки, с заднего сиденья, «бизон» с «клином» достань да пару гранат до кучи, проверь готовность к бою и брось под ноги. Семьдесят верст идем спокойно. Работать начнем, как только войдем в лесной массив, это от поста ГИБДД будет в двадцати семи километрах. Возьми карту, сориентируйся. После поста получишь инструкцию о порядке проведения акции. Ты в бронекостюме?

— Конечно!

— Тогда порядок!

Борзов достал пистолеты-пулеметы «бизон-3» и «клин», проверил их заряженность, две гранаты «Ф-1» аккуратно положил меж ступней, прижав их друг к другу.