Чем дальше Горелов отъезжал от Москвы, тем хуже становились дорога и… погода. Рытвины полотна шоссе и мелкий дождь заставили колонну сбросить скорость до 90 километров в час. Ехали прямой дорогой. Дмитрий ориентировался по карте и вскоре пожалел, что не выбрал трассу через Рязань. Это был крюк, но он компенсировался бы качеством дороги. Та же, по которой двигался он с сопровождением, местами вообще заставляла ползти черепахой. Она была к тому же узка, и если впереди оказывался грузовой автопоезд, то обогнать его составляло проблему. Иногда приходилось пользоваться выставленной на крыше «мигалкой» и динамиком «матюгальника», заставляя дальнобойщиков уступить дорогу. Да еще этот дождь!

Через час он превратился в ливень. Щетки стеклоочистителя едва справлялись со встречным потоком воды.

Но как бы то ни было, машины спецназа с каждой минутой приближались к конечному пункту своего маршрута.

Выйдя перед Ряжском наконец на приличную дорогу, за неработающим железнодорожным переездом, рядом с каким-то животноводческим комплексом, на пустынной в это время суток стоянке перед въездом в город Горелов остановил джип.

Накинув куртку, вышел из машины, размялся. Время на часах: 1-22.

Рядом остановился грязный «Форд». Из него также вышли все люди. Благо дождь утих, превратившись в изморось. Освежающую после трудной гонки.

К Горелову подошел коренастый молодой человек, представился:

— Капитан Борзов, товарищ майор!

— Очень приятно! А что это за иллюминация приближается к нам? –  спросил Горелов, глядя на улицу города.

— Местная милиция! И не один патруль! Наверное, охрана комплекса подняла тревогу, что рядом объявились непонятные иномарки с кучей мужчин. Оперативно, ничего не скажешь! –  предположил Борзов.

Милиция Ряжска действовала профессионально. Две машины обошли стоянку, их экипажи покинули салоны и, приготовив к бою автоматы, которыми были вооружены, заняли позиции, прикрываясь кузовами «УАЗов». «Дэу» дорожно-патрульной службы подъехала непосредственно к «Тойоте» и «Форду». Из нее также вышли четверо милиционеров с короткоствольными автоматами, облаченные в бронежилеты.

Старший из них, капитан, подошел к «спецам», спросил:

— Откуда будете, орелики?

— Для начала представиться не мешало бы, капитан, –  ответил Горелов.

— Да? А вот я сейчас резану из своей волыны по скатам джипа. Как тебе такое представление? –  Капитан чувствовал себя полным хозяином положения и выбрал неправильный тон.

— И завтра же пойдешь устраиваться в дворники, больше, капитан, тебя никуда не возьмут! –  резко ответил Дмитрий, которого возмутило наглое поведение капитана ГИБДД.

— Что?! –  взбеленился тот. –  А ну все на землю, ласты за голову, лыжи в шпагат, быстро!

— Послушай, ты! –  вышел вперед Борзов. –  Ты что, водки на дежурстве обожрался?

— Я что сказал? На землю все, иначе прикажу открыть огонь на поражение!

— Ты хочешь рискнуть напасть на группу спецназа ФСБ? Ну что же, давай, действуй, капитан, коль такой смелый!

Спокойные слова Борзова смутили офицера, но он быстро нашелся:

— Предъявить документы! Одному! Остальным руки держать на виду. Давай, ты, –  указал он все на того же Борзова.

Капитан достал удостоверение, протянул его милиционеру. Тот убедился, что перед ним сотрудники ФСБ, да еще центрального аппарата, козырнул, возвращая документы:

— Извините, товарищ капитан! Но и вы должны понять меня. У нас в действии план «Набат», из зоны совершили побег пять заключенных, а тут поступил сигнал на вас.

— Ваши проблемы, капитан, нас не интересуют. Как и наши вас не должны волновать. И вырубите, наконец, свои «мигалки». Кто же так на задержание выходит? Вы же сигнализацией задолго до собственного прибытия всех преступников распугаете.

Офицер милиции приказал отключить сигнальные мачты.

— И еще, капитан: о нашем присутствии в Ряжске, кроме тебя, не должен знать никто! Оно и тебе это не стоит знать, но раз уж так вышло, предупреждаю о молчании, усвоил?

— Усвоил.

Капитан развернулся, приказал всем патрульным занять свои места, и три машины, все же вновь включив сигнализацию, понеслись к центру небольшого города.

Борзов обратился к Горелову:

— Это ничего, товарищ майор, что я с ним вместо вас говорил?

— Ничего, Гена. Кстати, это у тебя классно получилось. Время? 1-47. Ого! Надо поторопиться. Вы оставайтесь здесь, я поехал к вокзалу. Будете нужны, вызову!

— Дорогу найдете?

— Найду! Я был здесь, правда, в детстве.

Джип Горелова рванул со стоянки. В 2-00 Дмитрий припарковал его за водонапорной башней, в стороне от посторонних глаз, прошел к вокзалу. На привокзальной площади увидел иномарку с московскими номерами, обогнул здание станции. Зашел со стороны, где столбы освещения перрона не работали… Встал за один из них. Диктор объявил о прибытии на первый путь ростовского поезда. И тут же из вокзала вышла… Маргарита Петровна в сопровождении молодого парня. Так и напрашивалась мысль: заботливый сын провожает мать в дальнюю дорогу. Горелов сплюнул, вспоминая бывшую тещу. Он отошел в кусты, откуда ему был виден весь перрон, а вот его заметить было невозможно.

Подошел состав.

Маргарита Петровна с парнем, несшим отчего-то военную десантную сумку, подошли к шестому вагону. Предъявили билет проводнику. Тот отошел от лестницы. Поднять сумку в тамбур им помог мужчина лет под сорок. Этим мужчиной был не кто иной, как Мартын. Он же помог подняться и Маргарите Петровне, они скрылись в вагоне. Мартын вскоре вышел на перрон, перекурить. Они о чем-то перебросились парой слов с парнем. Поезд тронулся. Мартын прыгнул в тамбур, дверь вагона закрылась.

Парень, проводив быстро отошедший поезд, прошел в вокзал.

Горелов вышел на другую сторону здания, откуда ему открылась площадь с иномаркой.

Он увидел, как вышел парень, несущий в руках шесть бутылок пива. Тот прошел к иномарке, передал бутылки в салон, сам сел на переднее сиденье, и машина бандитов отошла от вокзала.

Горелов достал сотовый телефон:

— Гена?

— Да, товарищ майор?

— Вы стоите на дороге, ведущей в Рязань?

— Судя по карте и дорожному указателю, да!

— Спрячь быстрее куда-нибудь «Форд». Скоро мимо пройдет «Ниссан» с московскими номерами. Его пассажиры не должны вас видеть!

— Понял! Нас на стоянке уже нет!

— Я появлюсь после них. Конец связи!

«Ниссан» бандитов спокойно вышел из Ряжска и взял курс на Рязань. Никого и ничего на выезде люди в салоне не заметили.

Об этом доложил и парень, провожавший пожилую женщину, которого по телефону из поезда вызвал Мартын:

— Ну как дела, Кунц? Все прошло тихо?

— Тише не бывает! На вокзальной площади вообще никаких машин не было. Да и городишко словно вымер! Менты шарахаются туда-сюда, нас проверили на посту, откупились, отпустили. Нет, Мартын, в этой деревне посторонних машин не было. Точняк! Отвечаю! И вокзал был чист, я со старухой всю округу обошел. Никого и ничего подозрительного.

— Ладно! Смотрите внимательнее в Рязани!

— Базара нет, Мартын!

— Домой только по моему разрешению и сопровождая поезд!

— Я же сказал, какой базар, шеф?

— Ну гляди! И чтобы без водки и наркоты! Об этом особо предупреждаю. Черепа вмиг расколю каждому!

— Мы тут пивка взяли, по бутылочке на брата, пить захотелось, вода у них в буфете просрочена.

— По бутылке пива, ладно! Но больше чтобы ни-ни, ясно?

— Так точно, шеф!

— Конец связи, клоун!

Горелов выехал к стоянке у животноводческого комплекса, на выезде из Ряжска. Тут же, из-за забора, окружавшего какое-то строение, появился «Форд» капитана Борзова.

Офицеры вышли из машин.

— Значит, Гена, «Ниссан» на Рязань пошел? –  спросил Горелов.

— Это был «Ниссан»? Я не разглядел из-за грязи, –  ответил Борзов.

— Я тоже определился только тогда, когда он задницей повернулся, –  объяснил Дмитрий.

— На Рязань, если не свернет где на Москву.

— Нет, он будет сопровождать поезд. Значит, Гена, план у нас таков. Двигаешься по-прежнему за мной. В Рязани я поставлю вам задачу.

— Вопрос, товарищ майор?

— Ну?

— А если этот «Ниссан» будет идти вровень с поездом? Я имею в виду по скорости? Нам же надо раньше попасть в город? А дорога одна.

— Молодец, соображаешь! Но не переживай, я выведу тебя в Рязань через час. Только не отставай.

— Понял!

— Тогда вперед!

Джип, за ним «Форд» рванулись из Ряжска.

Ровно через час они достигли областного центра, прибыв в него через пост ГИБДД объездной трассы, и отъехали на улицу, идущую параллельно железнодорожным путям, скрытую от них длинным забором. Возле проема в ограждении, почти напротив вокзала «Рязань-2», остановились.

Горелов вызвал из машины Борзова.

— Видишь проход, Гена?

— Вижу.

— Сзади –  переулок, загони машину в него, водителя оставь на месте, со вторым офицером выходи на пути и сворачивай вправо. Пройдешь платформы, удалишься еще метров на пятьдесят. Там где-нибудь встанешь. Оптика есть?

— Прицел, ночной!

— Пойдет! Оттуда смотришь за платформой, где встанут два поезда. Из одного из них в другой должен пересесть либо одинокий мужчина, либо четверо мужчин. Зафиксируй это перемещение, а также любое иное. Если оно будет иметь место. Я же посмотрю на пересадку с другой стороны. Потом поделимся впечатлениями. Тебе все ясно, капитан?

— Так точно, товарищ майор!

— Действуй, Гена!

Горелов сел в джип, проехал до мигающего желтым светом светофора, свернул под мост, потом почти тут же влево и вновь влево метров через пятьдесят, к бывшему переезду. Встал возле технического училища. Закрыл машину. Взяв с собой сильный бинокль, направился к мосту, под которым только что проехал. За ним, где уже стояли локомотивы для замены отработавших свой перегон собратьев, он укрылся возле щита, рядом с ровной чередой наземных семафоров. Навел бинокль на платформу третьего и четвертого путей, куда должны были прибыть ожидаемые составы.

Поезда подошли точно по расписанию. Горелов припал к окулярам бинокля.

Вот из ростовского поезда спрыгнул на перрон офицер в камуфлированной форме с погонами капитана. Наверное, парень в отпуск из Чечни едет. Да, на какое-то время ему повезло. А может, и наоборот, как в случае с самим Гореловым. Еще вышла семья: муж с женой и двумя детьми. Они ушли в подземный переход. Больше никто из поезда из Ростова не вышел. Дмитрий перевел бинокль на офицера. Тот же закурил, стоя у двери вагона, из которой вышел. Он курил и внимательно осматривался по сторонам. На это и среагировал Горелов! Офицер вел себя не так, как должен был вести себя военный в отпуске. Дмитрий поймал лицо капитана. Хитрые, хищные черные глаза, цепко оценивающие обстановку, нерусский профиль. Уж очень напряжен капитан! И никто больше не выходит. Выстрелом ударило в голову –  Джума! Неужели… Мысль продолжения не имела, последовали действия.

Из тамбура капитану передали десантную сумку, ту самую, что передала в Ряжске бывшая теща. Горелов еще там отметил, что на ней слева –  сальное пятно. И сейчас это пятно четко просматривалось через бинокль! И передал эту сумку все тот же Мартын. Он старался не высовываться, но, передавая груз, на мгновение все же «засветился» перед майором.

Дмитрий увидел его.

Офицер же быстро перешел платформу к проводнику, который уже поднял свой флажок.

Быстро предъявив тому какие-то бумаги, билет, наверное, капитан сразу скрылся в тамбуре седьмого, купейного вагона.

Поезд тут же отошел от платформы, о чем не забыла сообщить диктор вокзала. Через минуту состав прогрохотал мимо Горелова. Есть! Дмитрий резко поднял руку в локте. Под офицера скосил, тварь! Самый беспроигрышный ход разыграл. Но ничего, сорву я с тебя погоны вместе с головой. Теперь я знаю тебя, а это меняет многое, и в первую очередь решает твою судьбу, Джума-Бандит!

Через какой-то промежуток времени прошел мимо и ростовский поезд. Через двадцать с небольшим километров они разойдутся: тот, где находятся Мартын с бандой, пойдет напрямую в столицу, другой в обход Москвы, на Питер.

Вот так и должно было быть!

Горелов вызвал Яшкина.

Тот ответил голосом разбуженного человека:

— Да?

Дмитрий сделал вид, что возмутился. Он понимал, как измотан его друг, и Влада надо было быстрее приводить в чувство, даже используя незаслуженную им резкость в голосе.

— Что «да», Влад? Что за дела? Я тебе дал время отдыха до четырех часов, а сейчас сколько?

Но Яшкин сам огрызнулся:

— Ты бы лучше спросил, во сколько я лег, готовя операцию захвата твоих отморозков и тещи, будь она неладна!

— Жаль, но все твои старания были напрасны.

— Это еще почему?

— Я срисовал Джуму! Акция захвата на Казанском вокзале отменяется. Пусть бандиты следуют куда хотят. По домам или на доклад к Карэну, без разницы! Никого не трогать, понял?

Яшкин секунду молчал, переваривая услышанное:

— Ну ты и комбинатор, Дима!

— Работа такая!

Влад спросил:

— Что же мне тогда делать?

— Все внимание сосредоточить на Карэне Апяне. Этот ублюдок в обед или ближе к ночи должен двинуть в Питер. Мне надо знать, когда он это сделает точно! Только на утреннем докладе Веригину о моем интересе к персоне Карэна ни слова! Я ему потом все сам объясню. А сейчас разбужу генерала.

— Представляю его реакцию!

— Я тоже! До связи, Влад! Отмени приказ и досыпай спокойно. Пока!

Горелов, отключившись, набрал домашний номер генерала Веригина, о котором знал весьма ограниченный круг лиц. Дмитрий знал.

Длинные гудки продолжались с полминуты, пока наконец не раздался недовольный баритон генерала:

— Веригин слушает!

— Майор Горелов, товарищ генерал!

— Оч-чень приятно, майор! Вам не спится?

— Как видите.

— И ты решил сломать сон и мне? Ну, Горелов…

Дмитрий не стал слушать ворчание начальника:

— Товарищ генерал, у меня срочная информация по Джуме!

— Нащупал след? –  сразу оживился Веригин.

— Мало того, я только что лично проводил его из Рязани в Питер! Наш план оказался верным. Он сработал!

— Ты уверен в том, что говоришь?

— Абсолютно!

— У тебя всегда все –  «Абсолютно»! Что сейчас тебе от меня нужно?

— Связь с группой захвата в поезде. Это первое. Второе –  мне надо знать, укомплектована ли она бронированными пологами?

— Старший группы –  капитан Григорьев, можно просто Гриша, это его имя. Позывной –  «Колос». У них при себе средства кодированной связи, ты такой обеспечен?

— Да.

— Тогда позывной тебе ни к чему, разве что для пароля, но я сам свяжусь с Григорьевым, предупрежу о скором контакте с тобой. Что еще им передать?

— Больше ничего! Только пусть говорят в станцию, выйдя в сортир. Черт его знает, в каком вагоне и купе обосновался Джума. Сел в седьмой, но перейти мог в любой. Вот будет прикол, если он услышит наши переговоры!

— Ты не паясничай и не считай остальных глупее себя.

— Я даже в голове подобного не держал!

— Что ты, Горелов, думаешь делать после сеанса связи с Григорьевым?

— Сейчас немного передохну, затем еду в Борисов, где подсяду в поезд. Там осмотрюсь и буду брать Бандита.

— Да, коленца выкидывать ты мастер! Все просто –  буду брать Джуму!

— Товарищ генерал, мне пора покинуть город, на утреннем докладе в 8-00 майор Яшкин вам все объяснит. Только не срывайтесь на него, а? Все, что происходит сейчас –  моя инициатива, кстати, согласованная в стратегии с вами лично!

— Ладно. Осторожнее там! И помни, Джуму живым брать необязательно! Желательно, но необязательно! И, главное, при захвате обеспечь полную безопасность пассажиров поезда.

— Поэтому я про полога и спросил.

— Группа захвата экипирована всем необходимым, в том числе и защитными пологами.

— Это все, что я хотел от вас услышать, товарищ генерал! Спокойной ночи!

— Удачи тебе, Герой!

Горелов проехал к проему в заборе. Борзов с напарником еще не подошли. Дмитрий закурил.

Прошло десять минут.

Куда они подевались? Провалились в смотровые ямы депо? Но там им делать было нечего. Или что-то произошло?

Горелов уже пошел к проему, как оттуда вышли офицеры.

— Заждались, товарищ майор? –  спросил Борзов.

— Долго вы что-то, случилось чего?

— Нет! Проводив составы, решили заодно проводить и «Ниссан». Он на стоянке возле гостиницы стоял. Наблюдали бандиты за событиями на перроне!

— Я их не видел.

— Мы тоже. Но это со стороны путей. Они могли и с крыши девятиэтажного дома наблюдать. По крайней мере, двое из них вышли из-за дома с магазинами на первом этаже, да вон он, отсюда видно!

— Так! А эти орлы не могли нас срисовать? Меня –  нет! Я был вне их досягаемости. А вот вас?

— И нас не могли, товарищ майор, мы были от дома скрыты, ведя наблюдение за перроном.

— Хорошо! Что видели на платформе?

— Из ростовского поезда вышла семья, спустилась в подземный переход. Потом их частник или знакомый на машине подобрал, это я сам видел, –  отвечал Борзов.

— Ясно! Значит, следующая задача такова: ты, Гена, едешь со мной, остальным возвращаться домой на отдых. Их работа закончена. Садись, капитан, поехали!

Горелов с Борзовым, поставившим задачу офицеру-напарнику, сели в джип «Тойоту».

Дмитрий развернул вездеход, повел его к объездной дороге.

Не сворачивая у поста ГИБДД на Москву, продолжил движение прямо. Через несколько километров, на площадке отдыха, где ночевало несколько грузовиков, остановился.

— Надо, Гена, хоть часок отдохнуть, устраивайся и на массу!

Дмитрий отодвинул сиденье назад, откинул его, включил отопитель салона, поставил таймер на шесть часов утра и мгновенно уснул.

Рядом то же самое сделал капитан Борзов.

А Джума прошел к четвертому купе седьмого вагона, на которое ему указал проводник.

— Вам, товарищ капитан, придется на верхней полке ехать. Нижние места, к сожалению, все заняты. Вы не ранены? А то, может, тяжело наверху-то будет? Так до утра я могу вас и у себя определить, потом придумаем что-нибудь.

— Да нет, благодарю, ничего не надо, все нормально.

— У меня сын инвалид с детства, знаю, как это тяжело!

— Я не инвалид, спасибо, меня вполне устроит верхнее место. Скажите лучше, кто попутчики?

— О, попутчики хорошие! Молодая семья: муж, жена и дочь школьного возраста.

— Да, попутчики действительно лучше не придумаешь, –  тихо проговорил Джума, но проводник его услышал:

— Вы что-то сказали?

— Это я про себя.

— Ну, устраивайтесь пока, сумку можно наверх, в багажный отсек положить. Он свободен. Матрац, одеяло и подушка на месте, постельное белье с полотенцем я сейчас принесу.

— Спасибо, отец!

Проводник отошел, Джума тихо вошел в купе, развернул принадлежности для сна, под подушку забросил увесистую сумку. Постелил принесенное белье, снял берцы, не раздеваясь, кошкой взметнулся на полку, закрыв дверь на предохранительную защелку.

Итак, все пока идет по плану. Паспорт с деньгами у него. До Питера менее двенадцати часов. Там, где его могли взять, если бы пасли, спецназ не появился. Вряд ли они специально пропустили его в поезд, планируя захватить здесь. Тут он намного опаснее, чем, скажем, на платформе все той же Рязани. Значит, ФСБ не знает о том, что он, Джума, покидает Россию, продолжает выискивать его следы в горах далекой Чечни. Аллах им в помощь! Но спать ему в поезде нельзя! И приготовиться к внезапной попытке захвата тоже не помешает. Страховка никогда лишней не бывает –  закон спецназа.

Джума сделал себе укол, введя препарат против сна.

Теперь сутки бессонницы ему обеспечены. И это хорошо. Бандиту есть чем себя занять. Он извлек из бокового кармана куртки пистолет «ПМ». Проверил, стоит ли тот на предохранителе, засунул ствол под подушку. Из другого кармана достал мощную оборонительную гранату «Ф-1», положил ее под простыню, которой накрылся вместо одеяла, возле бедра. На всякий непредвиденный случай!

Уставившись в потолок купе, Джума-Бандит, на чьей совести были сотни человеческих жизней, начал молиться, едва шевеля губами. Он давно не молился и сейчас отдавал долг аллаху, прося одновременно о собственном спасении.

Горелов и Борзов проснулись по часам Дмитрия, в шесть утра. Из пластмассовой бутыли умылись, немного размялись. Час сна, конечно, не восстановил силы, но освежил, взбодрил организм.

Майор вывел джип на дорогу и тут же разогнал его до ста сорока километров в час. Дорога была хорошей и пустынной. Используя карту, находя самые короткие отрезки пути, в Борисов офицеры ФСБ прибыли в 10-30, перекрыв все нормативы, если те были бы кем-нибудь установлены.

Горелов вызвал командира группы захвата, находящейся в поезде, используя секретную, импульсную, кодированную связь:

— Григорьева, «Колоса», вызывает Горелов!

Секунд через двадцать:

— Майор? Капитан Григорьев на связи!

— Откуда говоришь?

— Из предбанника в туалет.

— Ты в каком вагоне?

— В пятом.

— В седьмом есть твои люди?

— Нет! В седьмом вагоне никого нет, нас же всего восемь человек.

— Я это знаю. Запусти кого-нибудь из сотрудников ресторана с нашей женщиной по седьмому вагону с разной снедью, которую постоянно таскают в поезде. Надо определить место, где едет капитан Российской армии. Если он переоделся и узнать офицера будет невозможно, переговори с проводником, он садился в Рязани в седьмой вагон. Определив объект, обеспечить скрытное наблюдение за ним. Я подсяду в Борисове, с перрона, в четвертый вагон. Предупреди все тех же проводников, чтобы не возникло конфуза. Порядок дальнейших действий обсудим на месте. Это все! Вопросы?

— Никак нет!

— Выполняй, Гриша!

Джума же, получив в восемь утра сообщение Маргариты Петровны, что она добралась до дома благополучно, следующим ждал звонка от помощника Карэна. И тот последовал в 9-00. Мартын, Литовец и Грон так же благополучно добрались до загородного дома друга Карэна. За сопровождением Джумы и Маргаритой Петровной от самого вокзала людьми Апяна велось многочисленное наблюдение. Все посты слежения в результате доложили, что «хвоста» за компанией Мартына и матерью шлюхи Карэна замечено не было. Джума немного успокоился. Но старался находиться в купе, на своей полке, лишь дважды, захватив оружие, выходил в туалет.

Попытки попутчиков и проводника разговорить «боевого капитана» успеха не принесли, и от него отстали, что Джуме и нужно было. Так лучше!

Скоро Борисов.

Нужно будет выйти в тамбур, открыть дверь со стороны, противоположной посадочной. Если «спецы» решат запускать группу захвата, то с тылу, предполагая, что перрон будет контролироваться объектом захвата, а этого им допустить никак нельзя. Вот тыл Джума и посмотрит! Стандартный ключ от вагонных дверей был припасен Джумой с Ростова.

К купе подошли две женщины в униформе работниц ресторана, предложили скороговоркой:

— Пиво, вода, сигареты, конфеты, шампанское, коньячок не желаете?

— Как вы, товарищ капитан, смотрите, чтобы пивком побаловаться? –  спросил Джуму попутчик.

— Спасибо, я по утрам не пью, –  ответил Бандит.

— Даже воду? –  скривилась в усмешке сотрудница ресторана.

— Даже воду! –  ответил ей Джума и словно обжег взглядом.

Продавщицы покатили свою тележку дальше, правда, попутчик, под ворчание жены, все же взял пару бутылок «Балтики».

А Джума услышал, как та, что предложила воду, обсуждала его:

— Ты смотри, какой злой офицер. Как собака! Слова ему не скажи! Такие и воюют! Им человека убить, что плюнуть мимо урны. Этот, наверно, контуженный какой, из Чечни.

— Да ладно тебе, Зин, может, у него в семье непорядок или беда какая. У этих ребят психика расшатана…

— Это точно! Чердаки у них на войне сносит напрочь, я тебе случай один расскажу…

Дальше Джума не слышал их разговора. Они сначала прервались, продавая товар, потом вообще покинули вагон. Он усмехнулся. Это хорошо, что он так себя поставил, меньше привязываться будут. Все идет нормально!

А Горелову поступил доклад от Григорьева.

— Прапорщик Селезнева доложила, что искомый объект в седьмом вагоне, четвертом купе, на месте № 14, верхняя полка, против хода движения поезда. Проводник вагона вызван к начальнику поезда, купе которого находится как раз в четвертом вагоне. Ждем вас!

Поезд подошел к станции города Борисова.

Джума вышел в тамбур, приоткрыл дверь, выглянул наружу. Вокруг никого. На последнем пути стоит одинокая цистерна, и все! Даже железнодорожных рабочих не видно. Смотреть на перрон не имело смысла. Поезд тронулся, Бандит вернулся в купе, взобрался на полку. Кажется, и тут пронесло!

Следующая крупная станция –  Ковальск. Но там уже до Питера останется около двух часов. Если все будет спокойно, то он в Ковальске и покинет поезд. А до Северной столицы доберется и попутным автомобильным транспортом. Боевого офицера любой водитель подсадит, да еще и денег не возьмет! Послушать этих гяуров, так у них чуть ли не в каждой семье кто-то либо в Афгане воевал, либо в Чечне. Проклятое племя! Но ничего! Священный джихад ограничений по времени не имеет.

Джума еще вернется. Не сам, а в виде потоков оружия, наемников, наркотиков, взрывчатки. Он продолжит святую войну против неверных, и не только в Чечне. От многочисленных взрывов еще содрогнутся города по всей России! И ее, как его Ичкерию, накроет вой по погибшим родственникам. Так будет! Позже! Сейчас главное уйти из этой нечестивой страны. И до финального этапа осталось чуть более четырех часов.

Горелов в то же время в купе начальника поезда проводил инструктаж группы захвата и проводника седьмого вагона:

— Непосредственно акцию захвата мы должны начать с тринадцати часов. Слушайте внимательно, что следует сделать до этого времени в первую очередь. Преступник находится в четвертом купе. Из третьего и пятого купе нужно незаметно и по одному вывести всех пассажиров в соседние вагоны, но сделать это аккуратно, спокойно объяснив им необходимость скрытого перемещения. Багаж не брать! Сколько у нас бронированных пологов?

— Шесть, товарищ майор! –  ответил Григорьев.

— Так! Два вывешиваете в третьем и пятом купе. Во втором и шестом также вешаете вдоль стены полога. Людей оттуда можно не эвакуировать, но по одному нашему человеку находиться с пассажирами. Полога на случай, если преступник при задержании сумеет применить оружие. Но двойную бронированную блокаду ему не пробить!

— А вы? –  спросила молоденькая девушка из группы Григорьева. –  Вы чем будете защищены? Ведь, как я поняла, именно вы, товарищ майор, пойдете на задержание?

Дмитрий окинул ее теплым взглядом.

— Спасибо, милая, за заботу, но обо мне речь не идет! Я как-нибудь решу свои проблемы сам! Если вы в точности выполните мои указания. Но дальше: как только пассажиры указанных купе уйдут из них и будет вывешена защита, блокируем вагон, это уже вас касается, товарищ проводник. Двери с обеих сторон закрыть. В тамбурах дежурить нашим девушкам. Григорьеву быть у купе проводника с двумя пологами, остальным офицерам находиться внутри служебного купе. Как только семейство из четвертого купе покинет его, в работу вступаю я! Григорьев страхует и прикрывает меня. Санинструктору приготовить сыворотку против «Удара», баллончики с газом и шприцы держать в тамбуре, противоположном тому, где будет находиться командир группы, там же буду и я. Девушкам из этого тамбура быть в готовности принять и успокоить пассажиров четвертого купе, они будут отходить к ним. Всем все ясно?

— Так точно! –  ответил за всех капитан Григорьев.

— Начинайте подготовку к акции, работайте с пассажирами, выводя их из обозначенных купе, но, повторяю, предельно внимательно и аккуратно! Противник нам противостоит очень сильный! Способный на все, в прямом смысле этого слова! Все свободны, Григорьев и вы, товарищ начальник поезда, не знаю, как по имени-отчеству…

— Виктор Семенович Куратов.

— И вы, Виктор Семенович, останьтесь!