Книга: Гнев ликвидатора
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

Ольга только что помыла волосы. Собралась пойти в парикмахерскую, вот и нужно было привести себя в порядок, чтобы мастеру легче сделать прическу. На звонок открыла, не посмотрев в «глазок». Она никогда не пользовалась «глазком», так уж повелось, не привыкла, будучи уверенная, что с ней ничего особого случиться не может. В жизни не как в кино или в книге. Это там стреляют, как только жертва откроет квартиру. Ольга жертвой себя не чувствовала. Правда, какая-то тревога не отпускала ее с утра, но две таблетки легкого успокаивающего препарата сделали свое дело. На пороге увидела незнакомого прилично одетого мужчину. Тот как-то странно посмотрел на женщину, поздоровался.
Представился:
– Я – Молоканов Юрий Петрович, заместитель директора фирмы «Караван». А вы Куприянова Ольга Валерьевна?
Оля почувствовала, как резкая боль пронзила сердце. Но тут же отпустила, оставив свинцовый привкус свершившейся беды. Она тихо ответила:
– Да!
И спросила так же тихо, боясь получить ответ, который, неозвученный, уже сдавил ее грудь железным обручем страшного предчувствия:
– С Андрюшей что-нибудь случилось?
Молоканов попросил:
– Разрешите войти в квартиру. Не хотелось бы тут на пороге.
Ольга сорвалась. Закричала:
– Что не хотелось бы? Ну? Говорите! Что глаза отводите? Андрей попал в аварию? Он жив?
Заместитель Лученкова, пославший на смерть мужа женщины, протиснулся в коридор, захлопнув за собой дверь:
– Не надо кричать, прошу вас, Ольга Валерьевна! Скажите, дети дома?
– Да что вы допрашиваете? Что с Андреем?
Молоканов тяжело вздохнул:
– Будьте мужественны, Оля, ваш муж Андрей Куприянов погиб!
У Ольги потемнело в глазах. Стены и мебель сквозь эту мглу поплыли в сторону, словно она медленно начала поворачиваться. И вдруг все перевернулось. Пол стал потолком, потолок полом. Женщина провалилась в черную бездну беспамятства.
Молоканов нагнулся к жене погибшего.
Поднялся, проговорив:
– Обморок!
Прошел на кухню, открывая по пути стеклянные двери в спальню и гостиную, одновременно быстрым взглядом оценивая планировку и состояние квартиры. На кухне набрал в пустую полуторалитровую бутылку из-под лимонада воды, вернулся с емкостью к женщине. Она все еще находилась в обмороке.
Вода привела ее в чувство.
Увидев, что хозяйка квартиры открыла глаза, Молоканов приподнял женщину:
– Вот так, Оля! Так будет лучше! Извините, может, мне «Скорую помощь» вызвать, а то, признаться, как вы упали, я растерялся.
Ольга села, опершись спиной о створки встроенного в стену шкафа верхней одежды, побледнев и как-то сразу постарев, проговорила, глядя куда-то сквозь Молоканова:
– Погиб! Андрюша! Погиб!
Заместитель Лученкова присел перед ней:
– Ольга Валерьевна! Оля! Давайте я все же «Скорую» вызову!
Куприянова проговорила:
– Не надо! Ничего не надо. Больше ничего не надо.
– Я понимаю вас! У самого зимой жена погибла. Так нелепо. Был гололед в декабре, если помните, зима еще теплая стояла. Дожди да ветер. А супруга из магазина возвращалась. Могла и не ходить, да хлеба на ужин не оказалось. На ступеньках поскользнулась и… головой о бетон. Мгновенная смерть. Мне соседи когда сказали, не помню, как на улице очутился, увидел только…
Молоканов отвернулся. Он лгал. Но это помогало ему играть роль Иуды.
Ольга спросила:
– Как Андрей погиб? Авария?
Молоканов вновь вздохнул:
– К сожалению, нет, Оля. Андрея убили!
Ольга мгновенно перевела недоуменный и уже осмысленный взгляд на подонка, переспросила:
– Убили? Кто? За что? Где?
– Тут такое дело. Я все расскажу, только прошу, пойдемте в гостиную?! Давайте помогу вам.
Молоканов нагнулся к Куприяновой, и в это время прозвучал долгий звонок, заполнивший собой всю прихожую, напугавший напряженного заместителя Лученкова.
Он оставил женщину, спросил:
– К вам кто-то должен был прийти?
Ольга отрицательно покачала головой:
– Нет. Я никого не ждала. Кроме…
И заплакала, закрыв лицо ладонями.
Молоканов открыл дверь. Увидел капитана милиции.
Тот, нахмурившись, спросил:
– А вы кто такой?
И тут же подвинул заместителя владельца фирмы в прихожую:
– Ну-ка, ну-ка!
В прихожей капитан заметил женщину. Перевел строгий взгляд на Молоканова:
– Я спросил, кто такой? Да, сам не представился, местный участковый капитан Петров! Не слышу ответа, гражданин!
Молоканов сообразил наконец, что от него требуется:
– Да, да, конечно, извините, понимаю, странно видеть в квартире чужого человека. Я Юрий Петрович Молоканов, заместитель директора фирмы «Караван», где работал Андрей Викторович Куприянов.
Участковый сдвинул на затылок фуражку:
– Документ, пожалуйста, удостоверяющий личность.
– Конечно, конечно!
Молоканов протянул капитану паспорт.
Тот сверил фотографию на документе с оригиналом, вернул паспорт владельцу:
– Так вы, значит, уже сообщили Ольге о смерти мужа!
– Да! Это мой долг!
– Угу, долг. У вас долг, у меня долг, у всех долг. Одни долги.
Капитан подошел к Куприяновой:
– Ольга! Помощь нужна?
– Нет.
– Ну, я тогда позже зайду! Дети у матери Андрея?
– Да!
– А она знает об Андрюхе?
– Нет!
Участковый повернулся к Молоканову:
– Вы и мать Андрея о трагедии известите?
Молоканов попросил:
– Если не трудно, сделайте это вы, органы милиции. У меня здесь-то плохо получается, а…
Капитан не дал договорить заместителю директора фирмы:
– Ладно! Мы сообщим! Вы тут с ней побудьте, если что, «Скорую» вызывайте!
– Да я предлагал, Ольга отказалась!
– Тогда «Скорую» не надо вызывать! Я сейчас кого-нибудь из соседок сюда снаряжу. Все ей легче будет!
– Спасибо! А вы не скажете, товарищ капитан, по делу Андрюши ничего не слышно?
Участковый грубо ответил:
– Не скажу! Потому как не знаю! И знал, не сказал бы, потому как не положено! В свое время все все узнают и преступник или преступники получат по заслугам. Ушел я, господин заместитель директора фирмы! Ждите соседок, а потом… потом как хотите! Я бы свалил отсюда на вашем месте.
Капитан, внимательно посмотрев на Молоканова, покинул квартиру. Заместитель Лученкова провел Ольгу в гостиную. Усадил женщину на диван, устроившись рядом.
Ольга повторила вопрос:
– За что убили Андрюшу? Кто мог поднять на него руку, ведь он мухи не обидит.
– Нашелся такой или такие подонки, что подняли. Вашего мужа убили, когда грабили его машину. Бандитам каким-то образом удалось увести Андрея на второстепенную трассу, ту, что ведет в Партизан, хотя он должен был ехать трассой на Москву. Уж как это удалось преступникам, не знаю, надеюсь, милиция во всем разберется. Потом его машину остановили. Перед тем, как ограбить фургон и сжечь его… Андрюшу и убили!
– За то, что он вез в фуре? За коньяк?
– Получается, так!
– Человека за коньяк?
– Эх, Оля, Оля, сейчас жизнь какая пошла? За бутылку, да что там за бутылку, за сигарету убить могут.
Ольга вскинула взгляд на Молоканова:
– Жизнь какая пошла? Да, страшная. А кто ее такой сделал? Не вы ли и вам подобные? Тебе-то ничего, вон, лощеный весь, костюм с иголочки, особняк, наверное, имеешь, иномарку. По странам заморским ездишь. Вместо прежней жены, наверное, уже на молодой женился. А может, это ты ее головой о ступени, чтобы дала дорогу шлюхе длинноногой, а? Кто ты там есть, заместитель директора?
– Ну зачем вы так, Оля? Я все понимаю, но…
– Что но? Что но? Вы с директором в роскоши купаетесь, не знаете, куда деньги потратить, а Андрюша горбился на вас. Из рейса в рейс. Пахал, чтобы копейку лишнюю домой принести, чтобы хоть как-то жили. А теперь что? Его из-за вашего коньяка убили, а ты тут передо мной распинаешься о жизни. Сука ты! И этот ваш Лученков тоже сука! Воры! Ненавижу!
Молоканов прошелся по гостиной:
– Говорите, Оля, говорите! Если вам от этого легче. Я не обижусь, нет!
– Да пошел ты!.. Андрюша!
Женщина вновь зарыдала.
В квартире появились две женщины, видимо, участковый не захлопнул за собой дверь. Одна сразу же обняла на диване Ольгу, что-то зашептав ей на ухо. Другая прошла на кухню. К ней присоединился и Молоканов:
– Извините, вас как зовут?
– А что?
– Просто!
– Вера!
– Послушайте, Вера, я заместитель директора предприятия, где работает, извините, работал Андрей Куприянов. Мне выпала незавидная участь сообщить Ольге о гибели мужа. Понятно, что она среагировала сами видите как.
Вера, набравшая чайник воды и поставившая его на плиту, спросила:
– От меня-то вы что хотите?
– Совсем немного. Скажите Оле, естественно, выбрав момент, что все расходы на похороны фирма возьмет на себя. Мы уже сегодня займемся этим. Ей не придется ничего делать.
– Ладно, передам. Еще что?
– Да больше ничего. Так я могу идти?
– Хотите, оставайтесь, ваше дело!
– Нет, я уж пойду!
– Дверь захлопните за собой!
– До свидания, Вера!
– Бывай, господин хороший!
Молоканов быстро вышел из квартиры, еще раз окинув ее видимую часть оценивающим взглядом, спустился на улицу. Осмотрел двор. Хорошая квартира, в спокойном районе. Но об этом позже. Сейчас надо срочно организовать сауну.
Заместитель директора фирмы сел в машину. Достал сотовый телефон, обзвонил троих хороших знакомых, Вениамина, Николая, Григория, бизнесменов средней руки, пригласил всех на 20.00 в сауну. Вениамин поинтересовался:
– А мурки на десерт будут?
Молоканов заверил:
– Будут, Веня! Тебе как, персональную шлюху у Жюли заказать? Или обойдешься той, что под руку попадется?
– А мне все равно.
Дружки договорились встретиться в сауне ровно в 20.00.
Закончив разговор с приятелем, Молоканов позвонил держателю частной сауны в собственной усадьбе, деду Сидору, договорился о вечере. Дед с радостью принял заказ, обещав полную конфиденциальность визита гостей и их занятий до утра. После чего заместитель Лученкова связался с салоном красоты.
Ответил привычный молодой голос.
Молоканов попросил к телефону Жулибину. Жюли оказалась на месте:
– Алло?
– Привет, красотка! Молоканов на проводе!
– Рада слышать, Юрий Петрович! Желаете оформить заказ?
– Какая ты догадливая!
– Кого пожелаете, уважаемый клиент?
– Мне нужны четыре шлюхи на 20.00 и до утра!
Жюли удивилась:
– Куда вам столько, Юрий Петрович? По групповушке соскучились? Но и для групповухи четырех девочек многовато. Сердце-то выдержит?
Молоканов повысил голос:
– Ты меня плохо поняла, Лариса Викторовна?
– Нет, нет, все о’кей! Я о вас же забочусь. Но при всем желании на восемь вечера четверых предоставить не смогу.
– Что так?
– Разбирают, Юрий Петрович! А подсовывать вам стажерок не хочу, еще отвернетесь потом. Вы мне вот что скажите. Ясно, что заказываете девочек не только для себя. Сколько с вами будет мужчин?
– Зачем тебе это?
– Раз спрашиваю, значит, знаю, зачем.
– Со мной еще трое.
– Всего, выходит, четыре?
– Считать ты еще не разучилась!
– Напротив! Математика сейчас для меня самая любимая наука.
Молоканов поправил сутенершу:
– Арифметика, дорогая. Чтобы сосчитать навар, достаточно основ арифметики. Так для чего тебе знать, сколько будет мужиков?
– Я вам лично Линду выделю! Ну а друзьям смогу лишь Мари и Белку! Но они вдвоем и шестерых обслужат!
– Хорошо! То, что про Линду не забыла, молодец. Ладно. Давай еще Мари и Белку!
– Куда доставить девочек?
– В сауну к деду Сидору. Знаешь такого?
– Как же! Он мне чуть ли не партнер, хрыч старый!
Заместитель Лученкова предупредил:
– Только смотри, чтобы шлюх подвезли тихо. И охрана твоя сразу вон. Подъедут к восьми утра, так же тихо заберут мурок. Чтобы никто посторонний не видел.
– Будет сделано, Юрий Петрович!
– Давай! Расчет завезу сам. Потом! Оплачу, как скажешь!
– Договорились! Да, все хотела спросить, это правда, что у вас в «Караване» водителя какого-то в рейсе убили?
Молоканов насторожился:
– Ты откуда знаешь?
– Слухи!
– Меньше слушай, что базарят. Но водилу у нас действительно грохнули.
– Кого, если не секрет?
– Ты его не знаешь! Он не твой клиент.
– И все же!
– Куприянова Андрея.
– Да, такого не знаю! Молодой?
– Молодой!
– Жаль!
– Да! Жаль! Но до вечера?
– Как договорились!
Выключив телефон, Молоканов проехал к супермаркету. В секции обуви купил себе пару новых туфель. Отправился домой. Туфли оставил в машине.
В 19.00 он вывел «Опель» со двора дома и направился на нем к усадьбе деда Сидора. Старик, выйдя на сигнал и узнав клиента, впустил иномарку на вместительный двор за высоким забором. Пробурчал:
– Что-то рановато ты, Юрик!
– Дома надоело сидеть. Да все хотел посмотреть, как это тебе удается особый шарм своей сауне придать.
Дед не понял:
– Чего придать? Какой шарм?
– Ну, если по-русски, то как ты делаешь, что в сауне и жарко, и дышится легко, и тело словно невесомым становится. И аромат какой-то неземной.
– Э-э, дружок. Расскажи да покажи тебе все, глядишь, и сам навостришься так-то, как я. А мне какой резон клиентов терять? Так что ничего показывать и рассказывать не буду. Приехал раньше времени, иди на террасу. Чайку попей.
– Хитрый ты, дед!
– Мудрый! Хитрая лиса, а все одно охотник бьет ее. Меня же, в новые времена, еще ни одна падла не касалась. Ранее было. Сидел. Да ты знаешь. Но не мешайся. Иди на террасу. Там и видак есть с этой, как ее, вашей порнухой! Смотри, как негры членами размерами в оглоблю блондинок во все щели имеют. Интересно! А тебе и пользительно. Заведешься перед тем, как свой сморчок местной шлюхе в задницу распаренную сунуть! Иди!
Молоканов прошел на террасу, где действительно поставил в видеодвойку кассету с порнографическим фильмом. Чай не пил. Курил и смотрел разврат, постепенно обретая желание так же, как и на экране, слиться в случке с шалавой Линдой.
Дед Сидор занялся баней.
Первым после Молоканова приехал Григорий Цыпляк. Хмурый, вечно недовольный владелец сети продовольственных палаток. Поставил свою «Ауди» рядом с «Опелем». Что-то пробурчал, зайдя на террасу, и тоже стал смотреть видео. Николай Горбин и Вениамин Раков, держатели почти всех рюмочных в Северном районе города, объявились на «Форде» Ракова. Тут и дед Сидор объявил, что сауна готова. Гости могут начинать ловить кайф. Мужчины ушли в баню. Спустя десять минут дед Сидор сопроводил к ним и трех проституток, подвезенных парнями охраны салона красоты «Жемчужина». Начался бардак. Мужики, кроме Молоканова, пили. Проститутки в отдельных комнатушках прямо на полу исполняли их извращенные желания. Юрий Петрович закрылся с Линдой в специальной комнате. Дед Сидор называл ее апартаментами для VIP-персон. Наверное, потому, что там стояла старая, но еще крепкая высокая и широкая деревянная кровать. Очень удобная для диких оргий.
Линда отдалась Молоканову с присущей ей звериной яростью. Но партнер, всегда такой страстный, неожиданно проявил слабость. Словно что-то мешало ему полностью отдаться во власть проститутки. Так оно и было. Как ни пытался Юрий Петрович расслабиться, мысли его были в кабинете Лученкова. Думал о том, что предстояло сделать в этом кабинете. Линда, заметив скованность партнера, удивленно спросила:
– Что с тобой, Юрик? Я делаю что-то не так?
Молоканов погладил проститутку по голому, оттянутому назад упругому заду:
– Нет, крошка. Ты, как всегда, прелесть. Вот только я сегодня не в форме!
– Это из-за того пацана, что грохнули на дороге?
– И ты знаешь?
– Весь город знает!
– Да, и тот случай влияет на состояние.
Линда предложила:
– Может, еще шампанского? Или водки, а? По стакану водки. Все и пройдет!
Молоканов отказался:
– Нет, Линда, не хочу.
– Ты вообще сегодня не пил. Почему?
Вопросы проститутки вызвали у заместителя Лученкова раздражение. Он грубо оттолкнул шлюху от себя:
– Отвали! Чего привязалась?
У Линды округлились глаза.
– Это я привязалась? А не ты ли сам меня пригласил сюда? Для чего? Чтобы я тебе спинку потерла? Так это и жена дома сделает. А я пойду-ка к мужикам!
Проститутка собралась покинуть комнату, но Молоканов остановил ее:
– Подожди, Линда! Извини. Я организовал сегодняшний бардак для того, чтобы провернуть одно дело. Вот как проверну его, так мы с тобой оторвемся по полной. И заплачу я тебе двойную, нет, тройную цену за услуги. Но… ты должна помочь мне!
Линда вновь прильнула к партнеру:
– Дело, говоришь? Тройную оплату обещаешь? Это что же за дело такое, раз бабок на него не жалеешь?
– Запомни, женщина, ты узнала то, что при определенных условиях может стоить тебе жизни!
Проститутка привстала:
– Это чего я такого, интересно, узнала, за что меня могут грохнуть?
Молоканов выдохнул воздух:
– Слушай меня внимательно. Скоро я уйду отсюда. Ты же останешься в комнате. Делай что хочешь, визжи, стони, но чтобы никто в усадьбе не узнал, что я покинул сауну! Я буду отсутствовать час, может, чуть больше. Все это время ты должна играть в случку. И потом, если нашей вечеринкой заинтересуется милиция, на допросе ты должна будешь твердо заявить, что все время с восьми вечера до восьми утра провела со мной, даже в туалет ходили вместе. Ты поняла?
Линда испуганно спросила:
– Что ты задумал, Юрик?
– Ничего плохого. Мне просто надо встретиться с одной женщиной, чей муж занимает высокое положение в администрации. Сегодня вечером он вылетел в столицу, утром вернется. Для деловой беседы остается ночь.
– Уж не трахнуть ли ты захотел жену высокопоставленной особы?
– Ты дура? Это за час? И потом, у нее нет любовников, нет и не было. Только муж. Она деловая женщина и бережет свою репутацию.
– Почему же тогда о вашей встрече могут спрашивать менты? Если ничего такого в ней нет?
Молоканов взглянул в глаза Линды:
– Этой встречей менты не заинтересуются. Но сегодня ночью может произойти еще одно убийство.
– Что? Убийство?
– Да! Преступление, к которому я, естественно, никакого отношения иметь не буду, но волей обстоятельств попаду в поле зрения правоохранительных органов. В общем, Линда, все это сложно, и тебе, в принципе, всего знать не надо. Требуется одно: если нашей вечеринкой заинтересуются менты, ты просто должна будешь подтвердить мое алиби! А если не заинтересуются, что тоже не исключено, потому, как я сказал, может произойти убийство, но не значит, что оно произойдет обязательно, тогда ничего, естественно, подтверждать не надо. Понятно?
Линда кивнула:
– Понятно! Я ничего не знаю. В восемь вечера ты пригласил меня сюда, и мы трахались до утра в этой самой комнате. Могу рассказать, как мы это делали, в подробностях.
– В подробностях не надо. Но ты не должна говорить о том, что я уйду, не только ментам. Никто из твоих подруг, особенно Жюли, также ни в коем случае не должны ничего узнать! Иначе, Линда, если вякнешь где-нибудь лишнее, сразу приговоришь себя к смерти. И ждать казни долго не придется. Тебя убьют, если наш разговор выйдет из этой комнаты. Теперь все ясно?
Линда вздохнула:
– Попала, бля! Да ясно мне все, ясно! Но ты, Юрик, тоже должен кое-что сделать, чтобы я либо молчала как рыба, либо говорила то, что надо.
– И что же я должен сделать?
– Не тройную плату за ночь выложить. Это само собой, ты должен заплатить мне сто штук.
– Ты в своем уме? Сто тысяч долларов? Да мне проще удавить тебя!
– Каких баксов, Юрик? Рублей! Наших обычных рублей. Дать в долг, скажем так, а потом забыть о нем. Ведь расписку писать я не буду. Как тебе такой расклад?
– Фу, дура! Ладно, согласен!
– Так ты привези деньги, как будешь возвращаться после встречи с дамой высшего света. Хорошо?
– Я домой заезжать не буду. На работу тоже. Такой суммы со мной у меня нет. Получишь гонорар и штуку баксов. Остальное дня через два. И не суетись. Ты меня знаешь. Не обману!
Проститутка неохотно, но согласилась:
– О’кей, беби! Когда покинешь меня? Или, может, разочек успеем кончить?
Молоканов поднялся:
– Нет! Мне пора. Главное – уйти незаметно. Ты давай в сортир да оцени обстановку. Я пока оденусь.
Обмотавшись простыней, проститутка вышла из комнаты.
Молоканов быстро оделся.
Линда вернулась:
– Все нормально. В конце коридора, в комнате, групповуха. Дед Сидор спит. Он всегда спать валится, как клиентов запустит, старость. Так что во дворе должно быть пусто.
– Хорошо! Делай все так, как я сказал. Да закройся и никому, кроме меня, не открывай. Постучу, встретишь!
Молоканов вышел из бани, держась в тени от фонаря, освещавшего внутренний двор, прошел к своей машине. Достал из салона пакет с новыми туфлями и бечевкой длиной в полметра. Крепкой бечевкой. Такая не порвется, как ни старайся. С пакетом шмыгнул к калитке ворот. Она оказалась закрытой. Отодвинув засов, Юрий Петрович очутился на улице. Прошел до дороги, где поймал частника. Доехал до проспекта. К калитке старых ворот подошел, когда часы показывали 21.30. Здесь переобулся, оставил пакет в кустах, уложил бечевку в карман брюк. Подумал: все идет по графику. Лишь бы не спасануть в последний момент. Секунда промедления, и он не только не сделает дело, но и выдаст себя. А Лученков, поняв, что затеял его заместитель, церемониться с ним не будет. Тут же и завалит. Поэтому Молоканов просто не имеет права на ошибку. Слишком дорого она ему станет. Размышляя, продвигаясь вдоль забора, заместитель Лученкова подошел к торцу здания, поднялся по пожарной лестнице. Через лаз проник в контору. Здесь остановился, прислушался. Тишина. Из-под двери приемной пробивался слабый свет. Значит, Лученков на месте. Ждет. Чего ждет? Хотя кто еще знает, как все обернется. Молоканов почувствовал, что у него трясутся руки. Это плохой признак. Он волновался, но ничего поделать с собой не мог. Не мог заставить себя успокоиться. Надо было бы выпить. И чего не стал, когда Линда предложила? Теперь что об этом говорить.
В 21.50 Молоканов без стука вошел в кабинет директора. Лученков сидел за столом. Заместитель отметил, что, кроме жалюзи, окна закрывают плотные портьеры. Скорей всего, если не приглядываться, свет в окнах с улицы не виден. Да и кто будет приглядываться?! У охраны другой сектор обеспечения безопасности.
Лученков спросил:
– Пришел? Почему один? Где твой десантник?
– Не все так просто, Боря. Киллер не пошел сюда. Говорил же тебе, что он профессионал. Сказал, разговор будет на улице.
– Какого хрена я сижу тут? И ждал бы вас в условленном месте!
– Так кто знал, что он выдвинет свои условия, только тогда мы подъедем к фирме.
– Где машина?
– Недалеко отсюда!
– Хорошо, догадался не засветить ее у конторы.
– Что я, идиот?
– Кто знает, Юрик, кто знает! Может, и хуже идиота.
Молоканов возмутился:
– Ты чего наезжаешь попусту! Давай вопрос решать.
– Давай!
– Тогда бери деньги, пока 10 тысяч долларов, и пошли оформлять, как говорится, заказ, да не забудь фотографии Барсука и Коросты.
Лученков поинтересовался:
– На какой сумме сошлись?
– Сходиться ты, Боря, будешь. Я озвучил цифру 20. 20 тысяч за работу! Он сказал, посмотрим.
– Твой киллер хоть трезв сейчас?
– Как стеклышко, в отличие от тебя!
– Это не твое дело. Да и выпил я малость, бутылку. А для меня пузырь – тьфу! Ладно, кончаем базар.
Хозяин кабинета встал. Его повело. Молоканов укоризненно покачал головой:
– Сегодня-то мог до встречи и воздержаться. Потом пил бы сколько влезет!
– Не учи!
Молоканов подошел к Лученкову.
Тот повернулся к заместителю спиной, стал колдовать над кодовым замком сейфа. Юрий Петрович трясущимися руками вытащил из кармана бечевку. Створка сейфа отошла в сторону.
Лученков проговорил:
– Так! Деньги здесь, а где у нас папка с фейсами Барсука и Коросты? Ага, вот она, сейчас…
Это были последние слова в жизни Бориса Анатольевича Лученкова.
Молоканов набросил ему на шею бечевку и стянул ее концы что было сил. Лученков дернулся, но удавка держала крепко. Захрипев, бывший уже владелец «Каравана» завалился на спину. Молоканов коленом толкнул тело вперед, продолжая затягивать удавку. Лученков завалился на бок. Удержать его Юрий Петрович уже не смог. Да в этом не было никакой необходимости. Тело бывшего компаньона дергалось в предсмертных судорогах, рот Лученкова заполнила розовая пена, язык вывалился набок. Из разрезанной удавкой раны стекала на ковер кровь.
Молоканов вдруг успокоился. Он осмотрелся, увидел брошенный у журнального столика целлофановый пакет. Положил в него окровавленную удавку. Подумал, почему не взял с собой и перчатки. Хотя зачем они ему. Все сотрудники знают, что Молоканов являлся чуть ли не постоянным посетителем кабинета директора. Его собственный находился напротив. Так что отпечатков Юрия Петровича здесь полно везде, в том числе и внутри сейфа. Оставаясь частенько за хозяина, он получал доступ к нему, вместе с ключами, которые передавала секретарша Дунька. Правда, Юрий Петрович иногда называл ее Верой. Даже тогда, когда однажды вечером разложил на диване, возле которого сейчас лежал остывающий труп Лученкова. Убедившись в смерти дружка, Молоканов, пользуясь носовым платком, вытащил из сейфа досье на Барсука и Коросту, раскрыл папку, разложил фотографии на столе. Подумав, так же используя платок, взял из органайзера фломастер. Перечеркнул фото. Это для милиции. Пусть ломают головы, почему господин Лученков так обошелся с фотографиями своих партнеров. Вытащил из верхнего ящика все деньги, чуть более 40 тысяч долларов, рассовал пачки по карманам. Осмотрел кабинет. Заметил на журнальном столике два фужера. На дне каждого осталась водка. Интересно, с кем это пил покойный господин Лученков? Не иначе, с кем-нибудь из охраны. А кто сегодня в охране? Ага. Смена Рудика. Тот пользовался особым доверием шефа. Что ж, это просто замечательно. Рудик уже сидел. Его притащил на фирму сам Борис. Он же пригласил охранника выпить. Начал хвастать деньгами, такая слабость тоже не секрет для конторы, вот Рудик и освободил своего благодетеля от денег, забрав вместе с долларами и жизнь. А что, неплохая версия! А главное, она сразу выводит ментов на «убийцу». Быстрое раскрытие для них – заветная мечта. Рудика же в ментовке обработают так, что он не только Лученка на себя возьмет, но и все преступления последнего месяца. Ментам только подкинь дичь, а они уж из нее блюдо приготовить сумеют. Еще раз окинув взглядом кабинет, Молоканов вышел из кабинета. Прошел к лазу. Оказавшись на лестнице, закрыл его, аккуратно бросил ключ во все тот же пакет. Почти бегом достиг ворот. Вышел на улицу. Закрыл калитку. Вытащил из кустов еще пакет, со своими старыми туфлями. Пошел от проспекта в сторону многоэтажных домов. Во дворе одного из них присел на лавочку. Переобулся. Возле мусорных ящиков копошились бомжи. Не найдя ничего интересного и представляющего для них ценность, подожгли внутренности баков. Хоть дымом насолить тем, кто спокойно отдыхал в своих уютных квартирах, а не шарился по помойкам. Баки разгорелись быстро.
Молоканов прошел мимо, бросив в один из них оба пакета. Вышел в переулок. По нему к проспекту. Тут же поймал такси. Доехал до ночного бара. От него до усадьбы деда Сидора было метров триста. Хотел зайти в бар и выпить, но удержался. А вдруг потом опознает бармен? И сразу же алиби с Линдой полетит к чертям собачьим. Нет, уж надо еще немного потерпеть. Неожиданно мозги пронзила мысль. А ведь он теперь богат. Чертовски богат! Он добился своего. Неделя-другая следствия, и Молоканов Юрий Петрович – полновластный хозяин «Каравана». Тридцать процентов Барсука – копейки по сравнению с тем, что будет иметь он. А Юрий Петрович развернется. Ох развернется. Ему и года хватит. Он уже думал об этом. Главное, он сумел сделать дело! Сумел завалить Лученкова. Он – настоящий мужик. И не Молоканов должен бояться кого-то. Это его, Молоканова, должны бояться. И будут бояться. Все, кто хоть как-то связан с «Караваном». Настроение у Юрия Петровича заметно поднялось. А с ним нестерпимое желание сначала выпить, а потом на всю катушку оторваться с Линдой. Шлюха умная. Понимает, что теперь, а тем более завтра, когда город заговорит и об убийстве Лученкова, Молоканов зависит от нее. Зависимость слабая, но аккуратненько, не наглея, шлюшка попытается шантажировать Юрия Петровича. Пусть. Он ей заплатит, в обмен на услуги в сексе. А перейдет грань – последует за Куприяновым и Лученковым. Шантажируя, она будет бояться. Надо этот страх постоянно поддерживать в ней, и все будет в порядке.
В комнату Молоканов вернулся беспрепятственно, в 23.20. Линда открыла с первого легкого стука.
Юрий Петрович взглянул на проститутку:
– Как тут?
Она ответила:
– Нормально! Твои корешки все трахают Мари с Белкой. Мари недавно на улицу голяком выбегала, твой мужик за ней. Пережрали знатно.
– Чего они бегали?
– А это ты у них сам спроси.
– Сюда не ломились?
– Да нужны мы им были? Говорю, все нормально. Как у тебя, дорогой, прошла встреча с дамой из высшего общества?
Молоканов строго взглянул на проститутку:
– Прекрасно. А теперь, дорогая, тащи водки. Будем пить и сношаться! Пить и сношаться. По-дикому. И до утра. Стакан водки мне!
Линда порхнула к столику:
– Вот это дело. А то уж думала, впустую спать завалимся.
– Тебе сейчас не до сна будет!
– Разве я сказала, что хочу спать? Пей, дорогой. Вот и закусочка.
Линда подала Молоканову полный фужер водки и тарелку с мелко нарезанными, посыпанными сахарной пудрой ломтиками лимона.
Молоканов, крякнув, в три глотка проглотил двести граммов спиртного. Бросил в рот ломтик лимона. Закурил, откинувшись на кровать:
– Хорошо, Линда!

 

Утро выдалось дождливым. Отправив проституток на отдых, дружки Молоканова разъехались по своим делам. Поехал на фирму и Юрий Петрович. Возле офиса он увидел то, что и ожидал увидеть, а именно несколько машин местного УВД. Припарковав «Опель» недалеко от здания, Молоканов подошел к контрольно-техническому пункту, из которого в наручниках два дюжих милиционера вывели охранника Рудика с помятой от пьянки, ничего не понимающей физиономией.
Молоканов удовлетворенно хмыкнул. Он предугадал ход мыслей местных сыщиков. Подошел к воротам, где путь ему перегородил еще один гвардеец-милиционер. И где они таких ребят берут? Вроде не ОМОН, а крепыши как на подбор.
– Извините! Кто вы? И что вам нужно здесь? – спросил сержант.
Молоканов представился:
– Я, сержант, совладелец данной фирмы, по должности заместитель директора. Так что это вы мне ответьте, что еще произошло на фирме такого, что она буквально оцеплена силами милиции?
Милиционер проигнорировал вопрос Молоканова, сообщив по рации своему начальству:
– Товарищ майор! Здесь у ворот мужчина, представляющийся как заместитель директора фирмы. Понял!
Сержант отошел в сторону, бросив:
– Проходите в здание. В кабинет директора.
– Но что произошло?
– Там вам все объяснят!
Молоканов поднялся на второй этаж.
В приемной его встретила заплаканная секретарша – Дунька, Дунина Вера Николаевна. Возле нее также находился милиционер.
– Ой, Юрий Петрович! У нас еще беда. Да какая! Самого Бориса Анатольевича убили.
Молоканов изобразил крайнее изумление:
– Как? Как убили? Когда? Кто?
– Вчера ночью, охранник Рудик…
Милиционер встал между Молокановым и секретаршей, сказал женщине:
– Пожалуйста, займите свое место!
Повернулся к Юрию Петровичу:
– А вы, если являетесь заместителем директора, пройдите в кабинет бывшего шефа!
Молоканов подчинился.
Беседовали с ним почти два часа. Расспрашивали о гибели Куприянова, о том, что мог делать Лученков в столь поздний час на фирме, что могли означать перечеркнутые фотографии Леонова с Коростенко. В каких отношениях был Лученков с Рудиком. Молоканов сразу заметил, что разговаривают с ним без особого интереса. Скорее для порядка, нежели в целях что-либо выяснить. Наверное, милиционерам было ясно, кто убил директора «Каравана». На Рудика указывал фужер с остатками водки и отпечатки его пальцев. Следователь заполнил протокол. Молоканов прочитал текст. Подписался под документом. Затем спросил, насколько следствие затруднит работу фирмы? Ему ответили, это покажет время, но с Лученковым в принципе все ясно, а вот с Куприяновым глухарь. Никаких следов. Бригада, закончив дела в кабинете, опросив кого надо, уехала, опечатав кабинет директора. Молоканов принял управление фирмой «Караван». Только в обед, выйдя из офиса и прохаживаясь по территории стоянки, он у компрессорной станции присел на скамейку. Достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответили тут же. Ответил Барсук:
– Приветствую новоиспеченного директора и владельца фирмы-компаньона. Наслышан о ваших делах. Признаюсь, не ожидал, что ты так легко решишь задачу. Думал, проколешься. Отправил людей, чтобы подстраховали, если что. Они следили, ты уж извини, Юрик, за тобой. Но ты сработал молодцом!
– Спасибо! У вас как дела с товаром?
– Каким товаром? С тем, что на складах, полный порядок, а другого, будет тебе известно, не держу! Ты понял меня?
– Понял, Игорь Михайлович! Хорошо все понял!
Барсук посоветовал:
– Ты вот что, Юрик! Главное, не ссы! У меня связи в Демидовске крепкие. Насчет тебя у ментов даже подозрений нет. Будут колоть Рудика какого-то. Вроде уже решено вешать Лученкова на него. Парень молодой, но бывалый. Ситуацию просек. Следаки договорятся с прокуратурой, и Рудик возьмет все на себя! За скощуху приличную и содержание на зоне достойное. А по твоему водиле вообще у ментов голяк! Ты сейчас займись похоронами. Все обставь в лучшем виде. Вместо себя назначь заместителя. Тот пока пусть на фирме рулит. Да сейчас ему и делать ничего не придется. А сам на похороны. И чтобы везде речь толкнул проникновенную. Семье водилы помощь материальную окажи! Не обеднеешь. Все не из своего кармана, хотя мог бы и из своего.
Молоканов сказал:
– Насчет семьи водилы у меня другие виды.
– Не понял? Что ты имеешь в виду?
– Квартира их приглянулась.
– Так ты что, хочешь отнять у бедной женщины с детьми жилье?
– Ну, зачем же так, отнять! У нас с водителями договора, что они несут полную ответственность за груз.
– Ну и что?
– А то, что Лученок хитрым и коварным был, да и не тебе мне о нем рассказывать. Он в договорах указал один пунктик, а именно, что водитель в случае порчи груза несет ответственность за это своим имуществом.
Барсук проговорил:
– Такой договор не имеет юридической силы. И никто не даст тебе забрать хату водителя, тем более погибшего, силой. Да еще у детей малолетних.
– Никто и не думает силой! Кто ж внаглянку такие дела проворачивает? Мы жену Куприянова другим возьмем! И чем, я знаю!
– Послушай, Молокан! Оказывается, я совсем не знал тебя?!
– Это плохо или хорошо?
– Посмотрим! Но если вдобавок ко всему еще и хату погибшего водилы к рукам тихо, без шума приберешь, я сниму перед тобой шляпу!
Молоканов усмехнулся:
– Ты бы лучше процент свой снизил. А шляпу оставил на голове.
Барсук сказал, словно отрезал:
– Нет! Условия будущей работы останутся неизменными. Об этом больше не заикайся!
– Ладно! Ты, если влияние имеешь, с ментами и прокуратурой нашей поработай. А то у меня есть кое-какие проекты, реализация которых может быстро принести неплохие дивиденды. Но это возможно в спокойной обстановке, вне интереса к фирме правоохранительных органов!
– Уже проекты? Отлично! Скоро ты получишь все необходимое для спокойной работы. Но проекты, уважаемый Юрий Петрович, хочешь не хочешь, а придется согласовывать со мной!
– И никак иначе, Игорь Михайлович!
– Я доволен тобой, Юрик! Пока доволен! А те, кем я доволен, как правило, живут в достатке, а главное, долго. Занимайся похоронами. После них встретимся. Обсудим проекты! Пока, компаньон!
– До свидания, Игорь Михайлович!
Выйдя на КТП, Молоканов приказал механику вызвать секретаршу. Дунька появилась чуть ли не мгновенно:
– Да, Юрий Петрович?
– Отойдем!
Новоиспеченный директор и секретарь прошли к мойке, которая в это время не была загружена работой:
– Вера, я сейчас поеду, займусь организацией похорон. Хоронить Лученкова и Куприянова, наверное, одновременно будем. Потом согласую похороны с родственниками.
Секретарь улыбнулась:
– Жить, наверное, в усадьбу Лученкова переедете?
– Тебе какое дело?
– Просто спросила. Не оставите же такое богатство какой-то деревенской чушке? Тем более дома еще в собственность не оформлены, а числятся за фирмой!
– Все ты знаешь!
– А как же, Юрий Петрович? Скажу честно, может, это и нехорошо сейчас, но даже рада, что вы встали вместо Лученкова. Больше порядка будет!
– Да? Рада, говоришь? Тогда вот что, посмотрю, как ты рада, вечером! Как разделаюсь с делами, заеду на фирму. Ты жди. Это может быть и в семь, и в восемь часов вечера.
Секретарь воскликнула:
– Ой, только не в приемной! Одной там страшно! Я лучше посижу в кафе напротив!
Молоканов согласился:
– Хорошо! Как увидишь мой «Опель» – выходи! Поедем на загородную дачу. Там и покажешь, как ты рада новому начальству!
Секретарша хмыкнула:
– Не беспокойся, дорогой, еще как покажу!
– Ладно, проваливай в приемную!
Секретарша, получив хлопок по полной ягодице, виляя задницей, высоко задрав голову, направилась к входу в офис. И перед ней со смертью Лученкова открывались неплохие перспективы устроить свою жизнь. И глаз она положила на Молоканова.
Юрий Петрович занялся организацией похорон Лученкова и Куприянова. С согласия родственников погибших похороны Андрея назначены на четверг, Лученкова – на пятницу.
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11