Глава 9

Крики сзади начали понемногу ослабевать. Попавшие под осколки боевики уничтоженных Саммада и Хамида, видимо, прекратили преследование. Или срочно проводят перегруппировку оставшихся невредимыми бандитов. В лесу также оказаться могли, все же деревья неплохая защита от гранат. Офицеры продолжили отход, обоснованно предполагая, что впереди их еще ждут сюрпризы.

И они действительно готовились на западной оконечности селения. Али Такоев, услышав мощный взрыв в массиве, долгим эхом укатившийся в горы, а затем приближающуюся стрельбу, понял: лагерь Саммада подвергся нападению. Одно было непонятно подельнику покойного уже Костыля: кто нанес этот удар. В принципе, кто бы его ни нанес, он не мог составлять крупных сил. Потому что такие силы незамеченными к лагерю подойти просто не смогли бы. Да неоткуда было здесь взяться крупным силам. Значит, действовало всего несколько диверсантов, высаженных с «вертушки» недалеко от Ак-Мартана и вышедших к селению либо по одному, либо обойдя селение и зайдя в лагерь Саммада с фланга. Но опять возникал вопрос: кто эти диверсанты? Если федералы знали о месте расположения базы Костыля, то почему не нанесли по нему удар дальнобойной артиллерии? Или не навели на лагерь проклятые вертолеты огневой поддержки? Зачем рисковали малочисленной группой? А может, это не федералы, а кто-то другой? Саммад насолил в Чечне многим, в том числе и некоторым весьма уважаемым людям. Но и те не стали бы засылать сюда малочисленную группу. Да и не мог никто из них знать, что Саммад, гонимый русскими, не ушел в Грузию, а вернулся, осев на время в лагере у Ак-Мартана! Или все же кто-то узнал? Но какой смысл гадать? Те, кто атаковал лагерь, судя по более глухим разрывам, что указывало на применение обычных гранат, отходили вниз по ручью. А ручей выводил как раз к западной оконечности селения. Понятно, что неизвестные диверсанты в сам Ак-Мартан не пойдут. Следовательно, их направление – высота северного лесного массива. Только там они смогут почувствовать себя в относительной безопасности. Точнее, смогли бы, если бы не Али и не Рамзан, друг брата, сообщивший, что он отходит от Грозного тем же лесным массивом. Нападавшие не могли знать, раз ничего не предприняли против селения, что в Ак-Мартане у Али пятьдесят верных бойцов. И у Рамзана, который блуждал пока где-то в лесу, тоже штыков тридцать.

Али объявил сбор своей местной банде. Мужчины Ак-Мартана собрались перед мечетью. Такоев приказал им выйти за пределы селения и на западной оконечности, вдоль грунтовой, каменистой дороги организовать заслон для встречи чужаков, посмевших напасть на самого Саммада. Боевики выполнили приказ местного начальника и блокировали проход из одного лесного массива в другой по окраине селения, что, впрочем, еще до акции просчитали спецы. Сам же главарь банды с двумя верными людьми поднялся на склон, где за кустами устроил позицию наблюдения. Осмотр местности через бинокль ничего ему не дал. Али не заметил ни противника, ни людей Саммада, которые должны были вцепиться в нападавших. Над противоположным лесом, до самого перевала лишь клубы дыма местами. И сильный дым у скалы. Да, видимо, лагерь Саммада хорошо обработали эти неизвестные. Скорей всего, сумели подорвать склад боеприпасов, отчего загорелся блиндаж. Интересно, сам Костыль и Хамид живы? А может, диверсанты и их?.. Это было бы неплохо. Касса Саммада по-прежнему хранилась в доме Али. А в кассе, в кейсе, наверняка не одна сотня тысяч американских долларов. О кассе знали трое: сам Саммад, Хамид, который и оставил ее, когда забирал лошадей, да он, хозяин селения, Али Такоев. Если Саммада и Хамида завалили, то… деньги останутся у Али! Это было бы хорошо. А не пропустить ли неизвестных и атаковать не диверсантов, а остатки отряда Саммада с выходом в его лагерь? Там, если арабы живы, и добить их? Нет! Сначала надо разобраться с неизвестными. А потом… потом можно подумать о лагере. Все равно идти туда, хоронить братьев по вере. А неизвестных надо убить. Живыми такие люди не сдаются, поэтому и пробовать не стоит пленить их. И себя подорвут, и тех, кто приблизится к ним. А вот спрятать их трупы так, чтобы ни один шакал не нашел, надо непременно. Сбросить в каньон, надежнее места для захоронения не придумаешь. А самому после всего успокоить людей и вести себя как ни в чем не бывало, оповестив районные власти о боестолкновении неизвестных отрядов в лесу у перевала и у селения. Пусть приезжают, разбираются. Свои ничего лишнего не скажут. Али всегда выказывал нейтралитет, фиктивно сотрудничая с властью неверных. Все пройдет. И тогда можно будет достать заветный кейс и пересчитать деньги. Сколько в нем? Триста тысяч? Пятьсот? Миллион? Эх, вот если бы миллион. Тогда Али уехал бы в Пакистан! На такие деньги он бы там развернулся. Гарем завел бы. Дело открыл. Там не здесь. Там хорошо. Здесь – война и нищета. Две жены, да только надоели они Али. Стары уже, а молодую взять негде. Нет в Ак-Мартане такой, какую хотел похотливый чечен. В Грозном есть красавицы. Но в Грозном и женихи побогаче какого-то Али, спустившегося с гор. А с деньгами он сразу станет человеком, на которого все будут смотреть снизу вверх. Детей он заберет, дети, как и родители, – святое, а жены? Их он оставит здесь. В том же каньоне. Мечтая о такой привлекательной жизни, Али поднялся почти на середину склона и остановился недалеко от того места, где останавливались капитан Лазаренко с прапорщиком Рыжовым, уже зная о намерениях Такоева. Телохранители Али, а попросту два здоровых бездельника, которые не хотели работать и прибились к Такоеву, встали за спиной хозяина. Такоев с удовольствием отметил, как внизу быстро и организованно занимают оборону его люди. Именно ЕГО люди. Они выполняют его указания, слушаются во всем. Он хозяин, и этим все сказано. Местные ополченцы, если можно так назвать боевиков Али, весьма профессионально заняли оборону вдоль грунтовки. Кое-кто даже маскировку применил. Заслон выставлен сильный. Неизвестным сквозь него не пройти, будь они хоть трижды профессионалы. Али ждал появления этих неизвестных.

А Лазаренко с Рыжовым в это время вышли к месту, где ручей сливался с руслом арыка, меняя направление, и уходил к Ак-Мартану.

Капитан остановился. Взглянул на Рыжова:

– Давай, Рыжий, к кустам, выгляни аккуратно на околицу этого аула, посмотри, что там у подножия нашего холма?

Прапорщик усмехнулся:

– Сто против одного, там линия обороны чабанов Али!

– Иди, посмотри, а я взгляну на проход к переулку.

Рыжов прошел к кустам.

Несостоявшееся пари он выиграл. Вдоль грунтовки тыквами виднелись головные уборы местных абреков. Вернулся на исходную. Капитан находился восточнее. Прапорщик подошел к нему:

– У подножия полный порядок и полный комплект гвардейцев Али!

Капитан кивнул:

– Ясно! И здесь порядок. Вот только одно смущает, от кустов до переулка открытый участок местности, видимый с грунтовки. Боевики внимательно смотрят на лес, но как бы мы ни старались незаметно проскочить в аул, не сможем. Пулю, может, и не поймаем, но замечены будем однозначно. Что означает, нас из селения не выпустят.

– Какой вывод, командир?

Лазаренко спросил:

– У нас дымовухи есть?

– Да! Пара банок имеется!

– Тогда вот что, друг мой. Иди-ка ты обратно туда, откуда смотрел на грунтовку, да брось шашку левее ручья. Ветер как раз с запада. Он быстро затянет дымом открытое пространство. Что даст нам возможность прорваться через селение и выйти к абрекам с фланга. Боя постараемся избежать, применив вторую дымовуху. А вот уже на склоне… хотя мину направленного действия следует выставить у подножия. Надо сбить атакующий пыл чабанов прямо там, где они приземлили свои задницы. И отрываться, уходя вверх. Взрыв «МОН» выбьет из их рядов пару десятков человек. Сомневаюсь, что остальные особо рьяно пожелают гнаться за неизвестными, у которых такие штучки.

– Понял, командир, выполняю!

Прапорщик скрылся в кустах.

Там, на прежней позиции, он извлек из почти пустого ранца дымовую шашку, рванул шнур и метнул ее на равнинный участок. Банка тут же начала извергать густые клубы ядовито-желтого, режущего глаза дыма.

Увидев дым со склона, Али растерялся. Все же, несмотря на всю свою самоуверенность, военачальник он был никакой. Да и боец тоже. Впрочем, что с него взять, бывшего солдата стройбата? Он, обернувшись к телохранителям, спросил:

– Что это?

Те тупо уставились на расползающийся к селению дым.

– Шайтан его знает! Неизвестные подожгли что-то.

– Это я и без вас, бараны, вижу. Зачем они пустили дым?

– Наверное, заметили наших у дороги.

– Черт!

Али по рации вызвал командира боевой группы:

– Доку! Будь готов встретить гостей. Они тебя обнаружили и дым пустили, чтобы подобраться к грунтовке. Смотри, не подпусти их к себе ближе пятидесяти метров. А то гранатами закидают или еще какую пакость подкинут.

– Тогда позволь сразу открыть огонь по массиву?

– Погоди! Дым сносит к аулу. Что толку стрелять в никуда? Или у тебя патронов много? Береги их, еще пригодятся. Стрелять только по видимым целям. Понял меня?

– Понял, Али, понял, только не нравится мне все это.

– Ты думаешь, мне нравится? Отбой!

Используя первую дымовую завесу, Лазаренко с Рыжовым миновали открытый участок местности и ворвались в переулок. Он был пуст.

Капитан сплюнул в пыль:

– Ну, а теперь, Рыжий, галопом до грунтовки. Там повторим задымление местности и вход в лес. Установка «МОН» и подъем! За мной!

Лазаренко первым рванул по переулку. Странно, но спецназовцы даже собаки на своем пути не встретили, не говоря о людях. Пробежали сквозь селение беспрепятственно. У угла забора последнего дома остановились. Капитан выглянул и тут же отдернул голову назад:

– Хорошо вышли! До духов метров сорок! До первого духа, остальные дальше. Кидай шашку!

Прапорщик метнул специальный заряд, и вновь, но уже с фланга боевого заслона отряда Али поднялась ядовитая дымовая завеса. Спецназовцы проскочили в лес, где укрылись за стволами крупных деревьев. Повторного применения дымовой завесы не ожидал ни Али, ни его подчиненный Доку, который, забыв о начальнике, открыл огонь по этому облаку. Стрельбу подхватили подчиненные.

Али заорал в рацию:

– Прекратить огонь, Доку! Ты же по селению бьешь! А там женщины, дети. Или считаешь, что из рогатки стреляешь?

Огонь прекратился.

Доку закричал в ответ:

– И что дальше? Где «гости»? И существуют ли они вообще?

– Ты что, головой о дорогу ударился? Кто ж, по-твоему, пустил дым? Хозяин каньона, вышедший оттуда покарать всех нас? Это диверсанты прорвались в лес. Опытные суки! Снимай всех бойцов и цепью на подъем! Они сейчас где-то между дорогой и мной. Гоните их на меня да стреляйте в воздух, а то нас покосите! Гоните зверя к яме!

– Какой яме?

– Ко мне, шайтан тебя побрал. Да пошевеливайтесь.

Пока боевики растянулись в цепь, Рыжов успел выставить и подготовить к подрыву мощную мину направленного действия. Сектор поражения осколками этой мины мог накрыть добрую половину цепи, растянутой Доку. Убедившись, что взрывное устройство готово к применению, спецназовцы начали подъем. И только тут их заметили снизу.

Доку закричал в рацию:

– Али! Вижу двоих в черном и шлемах. Идут по тропе прямо на тебя!

Такоев ответил:

– Не ори! Собирай людей, охватывай тропу и гони этих в шлемах на меня!

– Да они и так прут прямо туда, где ты со своими балбесами укрылся!

– Делай, что сказал!

Али повернулся к телохранителям:

– Внимание! Скоро на нас выйдут те, кто атаковал лагерь Саммада. Это опытные бойцы, не чета нашим людям. Как увидите их, стреляйте на поражение. И учтите, промахиваетесь вы, они не промахнутся. Я на другую сторону тропы. Оттуда подстрахую вас!

Такоев предусмотрительно переметнулся к соседнему кусту, за которым сел на корточки, опустив между колен автомат. Пусть его телохранители попробуют завалить неизвестных. Получится, хорошо, не получится, тогда он сам откроет стрельбу оттуда, откуда эти профи не будут ждать нападения. Но первыми в бой пусть вступят парни. Али предпочитал рисковать другими, а не собой.

Спецназовцы прошли двадцать метров. Рыжов обратился к капитану:

– Володь, духи вышли в сектор поражения «МОН». Они нас видят, но почему-то не стреляют. Почему?

– Об этом потом! Рви мину!

Прапорщик через дистанционный пульт привел в действие мощное взрывное устройство. Боевики, оказавшиеся в секторе сплошного поражения, срезанные осколками, рухнули на камни. Раздался дикий вопль. Видимо, железом кому-то вспороло живот. Атака местных моджахедов, не успев начаться, захлебнулась.

Капитан взглянул на прапорщика:

– Отлично, Женя! Теперь о том, почему духи не стреляли, видя нас. Они не могли стрелять!

Прапорщик удивился:

– Почему?

– Потому что огнем рисковали задеть своих!

– Ты хочешь сказать, наверху еще один заслон?

– Заслон, нет! А вот засада наверняка! И она на линии огня от дороги к нам. Значит, – капитан прикинул, – боевики могут находиться в кустах площадки, где останавливались мы с тобой. А эти кусты там и слева, и справа. Ждать нападения не будем. Атакуем чабанов первыми. Как только выходим на площадку, ты бьешь по правой стороне, я по левой. Из позиции лежа. Крушим эти кусты до основания. Затем перезаряжаем оружие. Сначала ты, я страхую пистолетом, потом я. Вопросы есть? Вопросов нет! Продолжили подъем!

Прапорщик обернулся:

– А сзади никого нет, командир!

– Ты бы полез после подрыва «МОН», когда рядом обезображенные трупы твоих соплеменников? Но хорош болтать. Те внизу так там и останутся. Сейчас главное и, даст бог, последнее – опередить на площадке духов, среди которых может находиться Такоев. Этим шалманом руководит он. Руководил. Внимание, готовность полная! Через пять шагов на землю и огонь! Три, два. Бой!

Спецназовцы рванулись к площадке. И неожиданно для боевиков засады вдруг упали на землю, откатившись друг от друга, одновременно ударив из автоматов по кустам. Телохранители Али, застреленные прапорщиком Рыжовым, свалились на землю. Пули же Лазаренко лишь слегка задели присевшего за кустом Такоева. Но неожиданность нападения сыграла свою роль. Полностью дезорганизованный хозяин Ак-Мартана, вместо того чтобы ответить нападавшим, вскочил, бросив автомат, и с криком ринулся вниз. Очередь капитана прервала его бег. Тело Али прокатилось по траве и уткнулось в тонкий ствол молодого дерева. От дороги продолжали доноситься крики боли, но преследования, видимо, не было. Капитан указал прапорщику рукой на север, и спецы начали быстро подниматься по склону, уходя в спасительный, как тогда им казалось, густой лес.

Потрепанный в Грозном отряд Рамзана после продолжительного марша устроил привал на небольшой опушке. Главарь банды, устроившись под деревом, достал карту. По ней до Ак-Мартана четыре километра. С юга донеслись раскаты то ли подрывов, то ли грома. Рамзан посмотрел в сторону перевала, у подножия которого разбил свой лагерь Саммад. Туч на небосклоне не видно. Откуда гром? Не эхо же это взрывов? Откуда им здесь взяться? Русских в этой местности нет, «вертушки» и штурмовики не показывались. Нет, наверное, это все же отголоски грозы в горах. К Рамзану подошел помощник:

– Пусть люди пообедают?

Главарь банды разрешил:

– Пусть, если есть чем!

– Да, остались крохи, но недалеко селение Али. Там нас ждет сытный стол и уютные постели!

Рамзан заметил:

– Туда надо еще дойти.

– Нам что-то может помешать? Мы на своей территории. Гяурам здесь делать нечего.

– Они тебя забыли спросить, что им делать!

– Почему ты раздражен, Рамзан?

Главарь бросил на помощника острый взгляд своих черных, колючих глаз:

– А ты не раздражен? Третий раз выходим в рейд, и третий раз русские дают нам по морде. И гоняют потом по лесам, как зайцев. А почему, Иса? Да потому, что как только мы выходим на равнину, проходим первое село, так нас тут же сдают русским местные жители. Разве раньше было так? Раньше мы спокойно могли оставить в любом ауле, любом доме раненых, больных, зная, что они не попадут в руки неверных. Сейчас нам приходится добивать их. Иначе местные отдадут их русским. Что произошло? Агенты, которым мы платим приличные деньги, сбрасывают недостоверную информацию. Бойцы убегают из отряда. Сколько человек скрылось, как только мы подошли к Грозному? Шестеро? Вот. Они пошли сдаваться. И плевать им на джихад, на священную войну. Поэтому нас и возле объекта ждали. И кто, Иса? Не спецназ, не федералы, а такие же чеченцы, как и мы с тобой. И они открыли по нам огонь. Когда так было? Сейчас они служат в российской милиции. А ты видел, как меняется пригород Грозного? Люди дома строят! И не боятся, что придем мы с тобой и разнесем их усадьбы вместе с ними. Не боятся.

Иса вздохнул:

– Все амнистия виновата. Русские сделали очень хитрый ход. Возвращаешься из леса, спускаешься с гор, сдаешь оружие, отвечаешь на пару-тройку ничего не значащих вопросов, и все! Ты свободен! Ты чист перед законом! Иди к семье, строй новый дом, благо места везде навалом, и Москва дает деньги.

Рамзан усмехнулся:

– Ты что, предлагаешь и нам с тобой пойти с повинной к неверным?

– Нет, нас не простят. Это я вообще, рассуждаю. Объяснить уход людей из отряда можно. Вопрос: как удержать их? Не хотелось бы, чтобы к тебе прислали наемников. С ними точно спалишься.

Главарь вновь взглянул на помощника:

– Я знаешь что думаю, Иса? А не бросить эту войну к шайтану? Деньги у нас с тобой есть. Семьи в безопасности. Ради чего подыхать здесь? Ради идеи, которую втоптали в грязь различные Хаттабы и Эмиры? Распустить отряд, да он сам разбежится, стоит уйти нам. Да рвануть через перевал в Грузию? А? Оттуда в Турцию.

– И что мы там делать будем?

– Жить, Иса! Жить! Как нормальные люди?

– А сможем мы как нормальные-то?

Рамзан сплюнул на траву:

– Не знаю! Но и здесь, в Чечне, оставаться нет смысла. На этот раз ушли от русских, в следующий можем не уйти!

– Мы воины, брат! А воины должны воевать!

– Это правильно. Но с кем воевать? Где противник, кто враг? Все перепуталось в Чечне. Долбить войска? Не получится. Это не девяностые годы. Сейчас спецназ мигом оприходует отряд, задержись на минуту! Да и что толку подрывать машины, жечь отдельные БТР? У России их много.

Помощник присел перед главарем:

– Ты устал, Рамзан! И у тебя начинается депрессия. Вколи дозу! Сейчас можно!

– Ты прав! А то мысли в голову лезут паскудные. Еще немного, и глюки навестят. Подай мне мою сумку!

Иса подал начальнику походную брезентовую сумку. Рамзан достал из нее сверток. Развернул тряпицу, где лежали готовые к применению одноразовые инсулиновые шприцы с коричневой жидкостью. Рядом жгут. Главарь банды закатал рукав натовской куртки, перетянул предплечье жгутом. С трудом, но отыскал место, куда еще можно было воткнуть иглу. Сделав укол и сорвав жгут, упал на землю со стоном наслаждения:

– У-у-у, кайф!

Поднялся, посмотрел на помощника глазами с расширенными зрачками:

– Хорошо, брат! И бабу не надо! Кайф слаще оргазма. Теперь я в порядке. Забудем о том, что говорил недавно. Мы еще сила. Дома начали строить земляки наши? Под власть подстелились? Покоя желают? Будет им покой! Разнесем все к чертовой матери. И гяуров будем бить, как собак бешеных. Твари! Порву сук позорных!

Помощник удовлетворенно хмыкнул:

– Вот это другое дело. Теперь вижу, что ты в порядке.

Издали донесся пока еще слабый шум.

Рамзан задрал голову:

– Что это, Иса?

Помощник прислушался.

Шум постепенно преобразился в рокот. Рокот работы вертолетного двигателя.

– Никак, «вертушка», командир!

Рамзан вскочил:

– «Вертушка»? Почему? Зачем? Откуда? Неужели выпасли гяуры наш отряд?

– Вряд ли! Хотя… Скоро узнаем!

Главарь приказал:

– Иса! Всех с опушки в кусты!

Помощник продублировал команду Рамзана.

Боевики скрылись в лесу.

А над опушкой прошел «Ми-8». На пилонах закреплены кассеты с реактивными снарядами. Но вертолет десантный!

Рамзан повернулся к помощнику:

– Ты что-нибудь понимаешь, Иса?

– А чего тут понимать? Разведывательный облет района.

– Уверен?

– Ну, если бы русские узнали наше местонахождение, то прислали бы сюда не десантный «Ми-8», пусть и с кассетами снарядов, а тройку «Ми-24». И вертолеты огневой поддержки с ходу ударили бы и по опушке, и по прилегающей территории.

– А если этот «Ми-8» где-нибудь рядом десант сбросит?

Иса пожал плечами:

– Черт его знает, но… зачем? Если…

Рамзан взял помощника за рукав:

– Стой, Иса! «Вертушка» возвращается!

Действительно, борт, вызванный капитаном Лазаренко, сделав облет, начал снижение, дабы приземлиться на опушку, место подбора спецназовцев, где случайно оказался отряд боевиков. Рамзан, увидев, что вертолет завис над опушкой, не выдержал. Его охмуренные наркотой мозги работали плохо. Он закричал:

– Выпасли нас, суки! Все же выпасли, твари!

И, подняв ствол автомата, ударил по вертолету.

Сделал он это неожиданно для помощника. Тот не успел остановить главаря.

Пилоты же, как только пули ударили в бронированное днище, резко накренив машину, увели ее за кроны деревьев.

Теперь закричал Иса:

– Ты что наделал, Рамзан? Не мог дождаться, чтобы «вертушка» села? Вот тогда мы расстреляли бы ее, как мишень, вместе с десантом. А теперь пилоты знают, что здесь, возле опушки, враг. Ты обнаружил отряд, Рамзан!

Главарь угрожающе прошипел:

– Ты на кого голос поднял, придурок? На меня? Да я тебя, вонючка дешевая, сейчас лично кончу!

И резко повысил тон:

– Здесь я командир, понятно тебе, червяк?

– Эх, Рамзан!

– Замолчи!

– Я замолчу, но нам нужно быстро уходить отсюда!

Рамзан поднял ствол автомата:

– Тебе, Иса, уходить никуда не надо! Ты свой путь прошел. Молись!

– Наркотик замутил тебе рассудок, Рамзан. Ты что?

Возможно, главарь и выстрелил бы в своего помощника, посмевшего проявить неуважение к старшему, но не успел этого сделать, так как земля вокруг поляны вздыбилась грибами разрывов реактивных снарядов, выпущенных с вертолета. Пилоты «вертушки», уйдя из сектора обстрела, совершили облет района и зашли на цель с противоположной стороны. Открыли огонь на подлете к опушке, накрывая снарядами обширную территорию.

Бандиты в лесу заметались. Раздались вопли. Одного разнесло прямым нападением реактивного снаряда, когда боевик выскочил на поляну. Это видел Рамзан, упавший под куст. Как видел он и смерть еще с десяток своих бойцов, бессильно, но яростно, до крови кусая тонкие губы. Отстреляв боеприпас, вертолет ушел, оставив внизу взрытую воронками поляну и загоревшийся лес. Повсюду слышались стоны раненых.

Помощник, что укрылся от налета рядом с главарем, который чуть не пристрелил его, посмотрел на Рамзана. Взгляд у того просветлел. Наркота отступила.

Иса сказал:

– Минут через двадцать здесь будут «Ми-24». Они уже до конца распашут весь квадрат.

Рамзан, пришедший в себя, приказал:

– Быстро собрать тех, кто остался невредим, и вывести на южную оконечность поляны.

– Как быть с ранеными? Их наверняка много!

– Кто может идти, пусть идет, остальных… ты сам знаешь, что делать с остальными! Взять с собой мы их не можем. Оставить подыхать мучительной смертью, да под еще один налет русской авиации, тоже. Остается одно – добить тяжелых! И выполнять, Иса, выполнять!

Спустя пять минут остатки банды в восемь человек собрались на окраине дымящейся поляны.

Рамзан увидел своего начальника разведки:

– Слава Аллаху, ты жив, Ильяс! Я рад! Мы сейчас пойдем на юг! Ты останься. Заройся в землю и жди, что предпримут русские. После чего доклад мне по связи. Дальше решим, что тебе делать. Ты меня понял, Ильяс?

– Понял, командир!

Главарь отдал команду остаткам банды выдвигаться разрозненной группой строго на юг.

Бандиты отошли от места обстрела на километр. От разведчика никаких сообщений не поступало. Тогда Рамзан сам вызвал его:

– Ильяс? Ты меня слышишь?

Боевик ответил тут же:

– Слышу, командир!

– Ты по-прежнему у опушки?

– Да, командир! Русские пока не появлялись.

– Вот как? Что ж, давай двигай за нами!

– Принял, командир!

Рамзан, остановив цепь, задумался. Если русский вертолет имел задачу разведывательного полета, то, обнаружив и обстреляв противника, пилот «вертушки» тут же должен был либо вызвать авиационное подкрепление в виде звена «Ми-24», либо штурмовиков или запросить срочную доставку десанта в зону обнаружения противника. Но ничего подобного не сделал. Более того, обстреляв замеченных в лесу боевиков, этот пилот увел машину в сторону. Почему? Это могло иметь место в одном случае. Вертолет прилетал к поляне, чтобы кого-то забрать с нее! Кого? Диверсионную группу. А диверсионная группа могла здесь действовать только против лагеря Саммада. Но как федералы узнали о том, что араб не увел свой отряд в Грузию, а обманным маневром вернул его к Ак-Мартану? И если все же федералы узнали о передвижениях Саммада, почему не накрыли лагерь артналетом? Ответ очевиден: они знали, что где-то в этом районе бродит отряд Саммада, но не знали точного места, где бродит араб. Предполагали, что возле Ак-Мартана. Отсюда и переброска к селению разведывательно-штурмовой группы. Она должна была найти араба и уничтожить его. Это русским, судя по всему, удалось. И вертолет прибыл, чтобы забрать группу по вызову ее командира. Но… может иметь место и другой вариант. Федералы действовали против Али! Хотя вряд ли! Такоев нигде не светился, и он слишком мелкая сошка, чтобы на него скрытно выводить группу спецназа. Значит, все же Саммад. Впрочем, это можно проверить. Рамзан запросил Али:

– Али! Али! Я – Рамзан! Ответь!

В ответ – молчание.

Боевик повторил вызов.

И на этот раз – тишина в эфире.

Только на четвертой попытке ему ответили:

– Да? Кто это? Какой Рамзан?

Голос не Такоева.

Рамзан спросил:

– Это ты кто такой?

– Я, я… Ваха!

– Какой, к черту, Ваха?

– Ваха из Ак-Мартана!

– Почему у тебя станция Али Такоева?

– Так нашел возле трупа хозяина!

– Трупа? Что произошло?

– А ты кто?

– Я – друг Али! Неужели не понятно? Раз вызываю его по связи?

– Понятно!

Рамзан повысил голос:

– Так что у вас в селении произошло?

Ваха, один из немногих оставшихся после подрыва мины направленного действия боевиков Такоева, путано, но объяснил:

– В селении ничего! А вот в лесу, что тянется к перевалу, из каньона шайтан вышел! Он сначала у перевала лес подорвал, сейчас там пожар. Потом вышел к селению, но в него не попал, а все кругом задымил желтым противным дымом, а потом перелетел на склон другого леса, что с юга села.

– Ты сам видел, как этот шайтан летал над вашим селом?

– Нет! Другие видели. Крикнули – вон они.

– Так что, шайтанов было несколько?

– Один, но он потом раздвоился. Так люди говорили. Мы за ним, а тут взрыв! Много мужчин убило, еще больше ранило. В селении вой. Женщины находят мужей, проклиная шайтана.

Рамзан прервал человека из Ак-Мартана:

– Мне плевать, что делают твои женщины. Ты про шайтана рассказывай!

– А что о нем рассказывать. Сначала он источал огонь, потом обрушил на нас дождь пуль. Я знал, что наверху спрятался Али с телохранителями. Они остались одни, и шайтан уничтожил их. Когда ад закончился, я пошел наверх и нашел Али. Он был весь прострелен. Шайтан не пожалел на него свинца. А тут рация стала пищать. Я ответил.

– А шайтан ушел?

– Да!

– И куда он направился?

– Не знаю, в лес. Он бросил свой каньон, наказав селение за то, что мы не оказывали ему почести.

– Ты сам видел, как ушел шайтан?

– Нет, другие видели.

– Он так и пошел один в двух лицах или размножился больше?

– Не знаю. Видели двоих!

– Ладно! Хороните своих мужчин. К перевалу никому не ходить. Всех лично предупреди. Мы скоро будем у вас.

– А кто это вы?

– Ты совсем память потерял. Я же говорил, друзья Али!

– А, ладно! Передам! Да туда и силой никого не загонишь.

Рамзан отключил станцию.

Находившийся рядом помощник спросил:

– Ну, что там, в Ак-Мартане?

– Группа спецназа русских, похоже, уничтожила лагерь Саммада. Араб, скорей всего, убит, вместе с заместителем. Спецы, обработав лагерь, уходили через Ак-Мартан. Али, видимо, либо получивший сообщение с базы, либо услышав разрывы и грохот боя, выставил заслон, дабы не пропустить неверных на север. Но спецназовцы прорвали заслон, применив дымовую завесу и мощные взрывные устройства, скорей всего мины направленного действия. После чего ушли в лес. И сейчас они идут нам навстречу.

Иса проговорил:

– Ты считаешь, пилоты не сообщили им о нас?

Рамзан сплюнул в траву:

– Да! Эта «вертушка» прилетела сюда, чтобы забрать этих спецов. И пилоты, конечно, сообщили вражеской группе о тех, кого встретили на месте эвакуации. Ты прав. Спецы могли отвернуть от принятого ранее направления. А мне очень хочется встретиться с ними.

– Нам бы о себе думать!

Рамзан бросил на помощника злобный взгляд:

– О себе? О себе подумаем. Но неверных нельзя отпускать после того, что они сотворили.

Помощник покачал головой:

– Кого ты поведешь на русских? У нас осталось всего восемь человек!

– Вот именно, восемь! А в Ак-Мартане видели всего двоих активно действующих диверсантов. Я сомневаюсь, что эта двойка имела прикрытие. Почему? Да потому, что тогда она не стала бы, рискуя жизнью, прорываться через Ак-Мартан. И у селения вообще никакого боя не было бы. Силы прикрытия разнесли бы ополченцев Али. И «вертушка» подобрала бы их прямо у села, а не выходила в заданный район.

Помощник погладил бородку:

– Не хочешь ли ты сказать, что против Саммада, его отряда и людей Али действовали всего двое русских?

– Все указывает на это. Ну, не двое, трое, может, четверо, но не больше. Иначе, повторяю, обстановка в Ак-Мартане складывалась бы иначе. Да, действовали профи высокого класса, возможно, им кто-то из местных помогал. Поэтому мы и должны выловить их. Выловить и уничтожить.

– Уничтожить? Профи, которые разгромили отряд Саммада?

– Да, Иса, уничтожить. Что мог сообщить спецам пилот «вертушки»? То, что на месте эвакуации был обстрелян с земли. Заметил группу боевиков. Открыл по ним огонь НУРСами. Отошел. И все! Как воспримет это сообщение командир русских спецов? Прикинет, что удар «Ми-8» вполне мог накрыть весь отряд противника. И если кто остался жив, то тем не до того, чтобы искать боя с наземным противником. Самим бы быстрее уйти в безопасное место. А где это безопасное место? В Ак-Мартане. Вот туда, по мнению командира немногочисленной группы российского спецназа, деморализованный, дезорганизованный отряд противника, да еще с ранеными, и пойдет. Он, возможно, и решил бы выставить засаду и на нас, но проведенная операция у перевала и Ак-Мартана подорвала боеспособность подразделения. У русских просто исчерпан или почти исчерпан боекомплект. На короткий встречный бой с отходом его, может, и хватит, но на полноценную схватку нет. Русский командир сделает все, чтобы избежать встречи с нами. Как? Сменит курс. Вопрос: куда он поведет подчиненных? Очевидно, туда, где безопасно сможет сесть вертолет эвакуации. А где может безопасно сесть «вертушка» с учетом того, что должна отойти от первоначальной площадки как минимум километров на пять? Смотрим карту.

Рамзан достал карту района, разложил на земле.

Внимательно осмотрел местность, отображенную на бумаге, ткнул пальцем в край карты:

– Вот такое место! Каменная гряда, делящая лес на две части, за грядой со стороны запада участок открытой местности. Там вертолет сесть сможет. Так! Если спецы решат, а они решат уйти от столкновения с нами, то пойдут туда. Туда же вызовут «вертушку». Судя по сообщениям Вахи из Ак-Мартана, они далеко уйти в лес не могли. Пусть на километр. Значит, до гряды им девять километров хода по лесу. Это при их подготовке, но с учетом уже накопившейся усталости не менее трех часов пути. С привалом все четыре. Мы от гряды в трех километрах. Значит, выйдем к ней через час. Время подготовить засаду вполне хватит. Если все пройдет гладко, то и проклятых профи завалим, и «вертушку» приземлим. После Грозного и поляны это будет хорошим ответом неверным. Как считаешь, Иса?

Помощник согласился:

– Хорошо! Но если русские не выйдут к гряде, то больше искать их не будем. Пойдем к Ак-Мартану!

Рамзан несильно ударил Ису в грудь кулаком:

– А вот это, Иса, решать буду только я! Ясно?

– Ясно, командир!

– Собирай людей! Через пять минут начинаем марш к гряде.

Ильяс, догнавший отряд, по особому распоряжению Рамзана остался там, откуда ушел отряд. Главарь банды решил подстраховаться и приказал разведчику занять скрытую позицию обнаружения противника на направлении, по которому тот должен был выйти к месту эвакуации.

Лазаренко с Рыжовым не прошли и пятисот метров, как вдали услышали раскаты от разрывов реактивных снарядов, и тут же капитана вызвал командир экипажа «Ми-8»:

– Заря-11! Я – Борт-01!

– Слушаю тебя, Борт!

– Докладываю обстановку: при подходе к месту эвакуации с земли был обстрелян из стрелкового оружия. Отвалил в сторону. Зашел на цель. Увидел отряд боевиков, штыков под двадцать-тридцать. Основную часть банды накрыл огнем НУРСов. Откуда они там взялись, не знаю. Но в лесу осталось еще рыл десять-пятнадцать. Они разбежались, и я не мог их достать. Да и небезопасно это было делать.

– Говоришь, осталось десять-пятнадцать боевиков?

– Да!

– А не мог это быть усиленный отряд более многочисленной банды?

– Нет! Облет местности показал, что к Ак-Мартану шла группа штыков в тридцать, может, меньше. Я запрашивал командование. Мне ответили: двумя сутками ранее возле Грозного был разбит отряд некоего Рамзана. Кстати, друга брата Али Такоева. Но половине бандитов или больше, никто не считал, удалось сдать назад и войти в лесной массив. Преследование не стали организовывать. Понадеялись на авиацию. Та не нашла целей в лесу. Эти цели объявились здесь, и их стало меньше, но для вас они представляют серьезную опасность.

Капитан ответил:

– Понял тебя, Борт, и принял к сведению!

– Что будем делать, Заря-11?

– Иди к перевалу, забери там нашего друга. Он будет…

Лазаренко объяснил, где должен ждать эвакуации Саид.

– Затем следуй на базу! Мы найдем запасной вариант собственной эвакуации. И тогда я вызову тебя туда, откуда безопасно сможешь забрать нас!

– Послушай, Заря! Это, конечно, хорошо, чечена мы возьмем, но, может, подойти и к тебе? Да попробовать поднять лебедками?

Капитан ответил:

– Неплохо бы, но не получится! Слишком высоки сосны и близок населенный пункт Ак-Мартан. Оттуда увидят вертолет! Не сомневаюсь, что кое у кого появится яростное желание наказать тех, кто завалил десяток мужчин селения. И эти кое-кто прекрасно вооружены. Не только автоматами, хотя и их хватит, чтобы нас накрыть и тебя опрокинуть. Так что работай по Саиду, и на базу! Там жди вызова. Постараюсь сделать так, чтобы ожидание не затянулось.

Пилот сказал:

– Ты лучше постарайся остаться в живых, а я подожду!

Лазаренко усмехнулся:

– Договорились! Отбой!

Вертолет, приняв правее, пошел к перевалу. Он прошел мимо Ак-Мартана, но был замечен с кладбища, где спешно хоронили погибших по местным обычаям, стараясь успеть сделать это до захода солнца. И тут же рация Рамзана пропищала сигналом вызова. Главарь банды на ходу ответил:

– Слушаю!

– Рамзан? Это Ваха!

– Ну?

– Только что мимо селения к перевалу прошел вертолет русских!

– Что? Вертолет?

– Да, Рамзан! Мы его с кладбища увидели!

– Хорошо! Хотя… ладно, я понял тебя, отбой!

Главарь банды отключил станцию. Вертолет пошел к перевалу. Что это значило? Это значило, что против Саммада действовала группа, которая после выполнения задачи разделилась. Но почему? Для чего было одной группе идти через Ак-Мартан, когда она могла свободно отойти вместе со второй к перевалу, где спокойно загрузиться в «вертушку»?

Рамзан тряхнул головой.

Действия русских начали приобретать непредсказуемый и нелогичный характер. Но спецназ ничего не делает нелогично. Следовательно, для врага ситуация ясна, а вот Рамзан потерял нить предсказуемости дальнейших вариантов действия противника, и это родило в нем вместе с неуверенностью тревогу. Мелькнула мысль: а не повернуть ли к Ак-Мартану? Но он уже не мог сделать этого. Отдав приказ, Рамзан никогда не отменял его, на этом и держал авторитет. Пойдет на попятную сейчас, утеряет прежнее доверие подчиненных. Хоть их и осталось всего восемь человек, но они еще нужны ему. Нужны как беспрекословно подчиняющееся стадо. До перевала. Потом, в Грузии, это стадо перестанет интересовать Рамзана, и Иса с Ильясом не исключение. В Грузии Рамзана ждет одна судьба, его подчиненных – другая, не такая радужная, как у командира. Это при условии, что удастся пройти перевал. Собственно, для этого Рамзану и нужны люди. Да, он рискует, выводя их на противника. Но, разбив спецназовцев и сбив вертолет, он объявится перед хозяевами героем, а не битым под Грозным псом с поджатым хвостом. Посему марш продолжается. В любом случае, если к гряде и выйдут профи русских, то их будет немного, и нападения они ждать не будут. Как не будут иметь и достаточного количества боеприпасов для полноценного боя. Рамзан приказал подчиненным ускорить шаг!