Книга: Женщина, вернувшаяся с холода
Назад: Глава седьмая
Дальше: Глава девятая

Глава восьмая

 

Около 9 часов «Ил-76» начал снижение. Сидевшая рядом с Веселовым корреспондент испанского телеканала «Селена» Мэйт Буэно повернулась к капитану:
– Сколько нам еще осталось лететь, сеньор офицер?
– Где-то полчаса, минут сорок.
– Наконец-то мы попадем хоть в какую-то цивилизацию. Нас встретят?
– Я должен передать вас старшему офицеру ФСБ. А он, наверное, в посольство Испании.
– Господи, неужели я скоро вернусь домой!
– Вы вернетесь, Васко Маркес вернется, а вот оператор ваш… он погиб из-за меня.
– Почему вы так говорите?
– Потому что снайпер стрелял в меня, а Солис оказался на линии огня.
– Вы чувствуете вину?
– Да.
– Но если бы не Гонто, то погибли бы вы.
– По крайней мере, это было бы справедливо. Знаете, Мэйт, когда погибали мои подчиненные, а это, к сожалению, случалось не так редко, я всегда ощущал вину перед ними. И боль. Боль, рвущуюся изнутри, не дающую спать, думать о чем-либо. Каждый погибший солдат – это убитая частица меня самого. Можете это передать своим зрителям. А то вам и показать будет нечего.
– Репортажа, скорее всего, не получится, – вздохнула Буэно.
– Вы рассчитывали услышать жалобы местных жителей на зверства федеральных войск?
– Если честно, то да. В принципе, можно смонтировать материал таким образом, что так оно и будет выглядеть. Но… я просто не смогу это сделать. И не спрашивайте, почему.
– Я и не спрашиваю.
– Вы еще вернетесь на Кавказ?
– Я военный, Мэйт! Куда прикажут, туда и полечу. Наверное, вернусь.
– И вам не страшно?
– Это моя работа.
– Мы были в Афганистане. Делали фильм о том, как войска по поддержанию мира поддерживают этот самый мир. Я разговаривала со многими офицерами, из спецподразделений в том числе. Ни один из них не изъявил желания еще раз вернуться в Афганистан. Вы, русские, другие.
– Конечно, ведь мы же дикари, – усмехнулся Веселов.
– Перестаньте!
– Совсем недавно вы были другого мнения и о моей стране, и обо мне лично. Что же произошло за каких-то два с небольшим часа полета?
– Не знаю. Я не могу это объяснить. Возможно, позже.
– Сидя в своей уютной квартире?
– Может быть.
«Ил-76» коснулся шасси бетонной полосы и понесся по ней, ревя двигателями, заметно снижая скорость за счет торможения и реверса двигателей, пока окончательно не остановился.
Из кабины пилотов вышел молодой старлей и открыл левую боковую дверку. Одновременно начала раскрываться рамка в хвостовой части самолета.
– Ну, вот и все, госпожа Буэно. Мы в Москве. – Веселов посмотрел на часы, переведенные в Моздоке на московское время. – 21.42. По расписанию.
– Этот аэродром далеко от города?
– Нет!
Пассажиры, летевшие этим бортом, пошли на выход. Спустились по лестнице-трапу и Веселов с испанцами. Встречающих он не увидел, поэтому отвел журналистов в сторону:
– Задерживается человек, которому я должен передать вас, наверное, машина застряла в пробке. Подождем.
– А вас лично почему никто не встречает?
– Сейчас позвоню, подъедет товарищ, а больше встречать некому.
Веселов достал сотовый телефон, набрал номер Воронова. Тот тут же ответил:
– Воронов.
– А чего так официально, Валера, или на дисплее телефона не высветилось имя абонента?
– Диман? Здравствуй!
– Привет! Кто-то обещал встретить меня.
– Погоди, Дим. У нас тут… несчастье.
– Что случилось? – напрягся Дмитрий.
– Около двух часов назад в собственной квартире была убита Лариса Бестужева.
– Что?! Лару? Убили? Но кто? За что?
– Это не телефонный разговор.
– Где Сергей?
– Здесь.
– Где здесь?
– У себя в квартире, где работает следственно-оперативная группа МВД и ФСБ.
– Как ее убили?
– Снайпер!
– И тут снайпер, – проговорил капитан, – послушай, Валер…
– Некогда мне тебя слушать. Ты почему не звонил?
– Пытался, но в Моздоке не было связи.
– А сейчас, как понимаю, ты на военном аэродроме?
– Да!
– Тогда так. Я здесь, в принципе, не нужен, еду за тобой. Дома все расскажу.
– А Сергей?
– Все, Дима, жди! На контрольно-пропускном пункте. Отбой.
Веселов отключил телефон, схватился рукой за голову и застонал:
– Лара! Как же так?
– У вас что-то случилось? – спросила, подходя к нему, Буэно.
Капитан так взглянул на нее, что от этого полного боли взгляда ее пробила дрожь.
– Да, Мэйт, случилось. Когда мы находились в воздухе, здесь, в Москве, в мирном городе, снайпер убил жену моего друга. Того самого офицера-взводного, что год мучился в плену у боевиков.
– Господи. Как же это так? – закрыла рот ладонью Буэно.
– Вот так, Мэйт. Война идет за нами по пятам и не щадит никого.
– Какой ужас! А… извините… За что ее могли убить?
– Не знаю. Простите, Мэйт, мне сейчас не до вас.
– Понимаю, но я хочу помочь вам.
– Мне теперь может помочь только одно.
– Скажите, что, и я постараюсь…
Веселов не дал ей договорить:
– Мне может помочь только смерть убийцы. Вы готовы оказать мне в этом помощь?
– Но преступника должна искать полиция. И судить суд.
– Все верно, но только в том случае, если этим тварям, наемным убийцам, удастся дожить до суда. Если их не находят раньше те, на кого они подняли свои грязные лапы.
– На вас лица нет!
– Видимо, оно упало. Сейчас подниму.
– Вы еще в состоянии шутить?
– Нет! Это получилось машинально. А вот, кажется, и ваша машина.
По бетонке к самолету шла черная «Волга». За ней такой же черный «Мерседес». Они остановились рядом с Веселовым, Маркесом и Буэно. Из «Волги» вышел мужчина в черном костюме, из «Мерседеса» – женщина, больше похожая на мужчину, сотрудница посольства Испании в России. Мужчина представился:
– Полковник Федеральной службы безопасности Гаврилов.
– Капитан Веселов, – представился, в свою очередь, Дмитрий.
– Попрошу ваши документы!
– Пожалуйста, и будьте добры показать свои.
Обменявшись «любезностями», Гаврилов сказал что-то сотруднице испанского посольства, и та подошла к журналистам, а полковник повернулся к Веселову:
– Ваша миссия, капитан, по сопровождению иностранцев закончена, можете быть свободным.
– А я вообще-то, господин полковник, всегда считал себя свободным.
– Ох уж мне этот спецназ. Наглеешь, капитан. А не стоило бы.
– Обойдусь как-нибудь без ваших советов.
– Я должен подвезти вас до города.
– Вы мне ничего не должны, как и я вам. Всего хорошего. До Москвы я доберусь как-нибудь и без помощи ФСБ.
– Я слышал, вас переводят в одно из элитных спецподразделений Антитеррористического центра?
– Ну и что?
– Уверен, мы еще встретимся.
– Буду очень рад!
– До свидания, капитан!
– До свидания, полковник!
– Товарищ полковник, – поправил Веселова Гаврилов.
– Мы с вами водку на брудершафт не пили!
– Я вас запомнил.
– Вам повезло.
Гаврилов усмехнулся, сел на переднее сиденье, из машины что-то еще по-испански сказал сотруднице посольства, и «Волга», развернувшись, направилась к штабному корпусу аэродрома.
– Капитан! – окликнула Веселова Буэно.
– Да, Мэйт!
– Мы уезжаем! Тело Солиса ваша служба безопасности пока оставляет в России, мы же с Маркесом завтра летим в Мадрид.
– Ну, что ж, удачи вам, Мэйт.
– Если будете в Испании, вдруг случай представится, ведь у вас жизнь – череда сплошных случайностей, то найдите меня, хорошо? Я вот тут визитку приготовила, там есть мой служебный и домашний телефоны.
– Вряд ли мы встретимся, Мэйт, но спасибо.
– Удачи вам, капитан.
– И вам всего самого наилучшего.
Испанцы уехали.
Дмитрий поднял сумку и пошел к контрольно-пропускному пункту. На КПП он вышел в 22.40. «Ниссан» Воронова уже стоял на стоянке, а следователь прогуливался рядом. Увидев Веселова, пошел навстречу.
– Здравствуй, Диман!
– Привет! Давай, рассказывай, что произошло на квартире Лары и Сереги.
– Ну, не здесь же. Куда поедем? К тебе, ко мне?
– Поехали ко мне! И водки взять надо.
– Я уже взял, две бутылки.
– Представить себе не могу, что Лару убили. А ты знаешь, на Кавказе за мной тоже охотился снайпер.
– Надеюсь, вы разобрались с ним?
– Нет! Ушел! Подставил вместо себя подельника и ушел. Думаю, он уже в Москве.
– Ты это серьезно?
– Вполне. Какой-то босс заказал меня. За какие дела, что за босс, неизвестно, но охоту стрелок вел профессионально. На Кавказе ему не повезло, здесь будет легче.
– И после этого ты предлагаешь ехать к тебе?
– Да! Не могу же я постоянно от него бегать? Мне, Валера, самому надо найти его.
– А ты уверен, что получится?
– Не получится, похороните рядом с Ларой.
– Типун тебе на язык! Садись в машину.
«Ниссан» пошел в сторону города. К дому Веселова по улице Беломорской друзья подъехали за полночь.
– А если твой охотник сидит где-нибудь на крыше и ждет тебя?
– Он не знает, когда и на чем я подъеду к дому. Но, возможно, сейчас и держит тачку в прицеле.
– Ты говоришь об этом так спокойно?
– А толку переживать? От этого стрелку ни тепло, ни холодно. Чтобы не попасть под выстрел, первым выходи ты, бери мою сумку, свой пакет и ступай к подъезду. Если стрелок сидит на позиции, он увидит тебя, поймет, что ты не его цель, и отложит винтовку. По крайней мере, должен отложить. В это время в подъезд проскочу я. Каким бы профессионалом этот «Г» ни был, он не успеет среагировать на появление второго человека, тем более идентифицировать его. Позже, когда мы зажжем на хате свет, он во все врубится. Наши же страховочные действия подскажут ему, что мы просчитали возможность его присутствия, и он уйдет, дабы самому не стать объектом охоты. Станет выбирать другое место для решения проблемы. Дважды он не смог завалить меня, третий раз ему промахиваться нельзя, поэтому он будет работать наверняка. А для этого требуется тщательная подготовка и идеальное место для стрельбы. Понял ход мыслей, следователь?
– Понял, но не нравится мне все это.
– Думаешь, я в восторге от того, что какой-то хмырь спит и видит, как всадить мне пулю в лоб? Но ничего не поделаешь. На войне как на войне. Либо он тебя, либо ты его. Предпочитаю, чтобы я его.
– Еще бы! Ну, что, пошел я?
– Давай! И не суетись, Валера.
– А ты не медли. Мухой лети в подъезд.
– Конечно.
Воронов забрал дорожную сумку Веселова, пакет с водкой и закуской, что приобрел по пути на аэродром, пошел к подъезду. Дмитрий приоткрыл дверку. Разглядеть что-либо в кустах или на крышах без ночной оптики он не мог, поэтому, подняв ворот куртки так, чтобы максимально скрыть лицо, выскочил из машины и перебежал в подъезд. Он мог и не делать этого. Не страховаться. Снайпера поблизости не было.
* * *
Гриффер подъехал к дому Генриха в 20.30, за час до прилета Веселова, о чем не имел ни малейшего представления. Обошел сквер, близлежащие торговые точки, соседние здания и только после этого вошел в нужный подъезд. Там остановился между первым и вторым этажами. Все было тихо. В принципе, так и должно быть, если Генрих получил задание босса ликвидировать его, то сделает это на хате. Без шума. А потом вывезет обезображенный труп на свалку, и никто никогда не узнает, куда пропал подданный Ее Величества королевы Великобритании Виктор Гриффер. Хотя нет, на хате он «валить» не станет. Если и попытается, то сделает это позже и в другом месте. За городом, например. Но что гадать? Это бессмысленно. Проблемы будем решать по мере их поступления.
Гриффер достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответил мужской голос:
– Где ты?
– Подъезжаю к твоему району. У тебя все чисто?
– Да!
– Место поставить тачку есть?
– Оставь ее за домом, там увидишь площадку.
Гриффер улыбнулся. Именно там он и поставил «Шевроле».
– Скоро буду!
– Жду!
– Приготовь, пожалуйста, кофе. Впрочем, я и от коньяка не откажусь.
– О’кей!
Подождав еще минуты три, в течение которых обстановка в подъезде не изменилась, Гриффер подошел к квартире, нажал на кнопку звонка. Сигнал, видимо, застал Генриха врасплох, он не ожидал столь быстрого приезда наемника.
– Кто там?
– Почтальон, – усмехнулся Гриффер, – вам посылка из Германии.
Дверь открылась.
– Что за идиотские шутки, Виктор? Ты звонил мне, уже находясь в подъезде?
– Да! А что? Обычные меры предосторожности. При нашей работе ими пренебрегать нельзя.
– Ладно, проходи.
Гриффер вошел в квартиру и, не раздеваясь, обошел ее.
– Полы ты будешь мыть? – спросил Генрих.
– Наймешь кого-нибудь. Значит, в 22.00 со мной будет говорить босс?
– Да!
– С чем или с кем это связано?
– Откуда мне знать?
– Не знаешь, плохо. Кофе сделал?
– Гриф! – Генрих сощурил глаза, и это был плохой признак. – А не слишком ли ты нагло ведешь себя? Может быть, следует напомнить кто ты, а кто я?
– Виноват, Генрих, исправлюсь, – поднял руки вверх Гриффер. – Просто после удачно выполненной работы у меня хорошее настроение. Кстати, ты получил подтверждение о смерти «клиента»?
– Получил. Бестужева мертва. Ты действительно мастерски всадил ей пулю в висок.
– Это моя работа.
– А что ты нес о каком-то контролере?
– Ты кофе сделай, с коньяком, потом и поговорим. А я пока умоюсь.
– Можешь душ принять.
– Возможно, позже, после беседы с боссом.
– Дело твое.
Пока Гриффер умывался, Генрих сварил кофе, налил две рюмки коньяку.
– Давай помянем безвременно покинувшую этот мир госпожу Бестужеву Ларису Константиновну? – предложил киллер, когда они присели за стол.
Генрих молча опрокинул в себя содержимое рюмки. Выпил и Гриффер.
– Так что ты нес о каком-то контролере? – спросил Генрих.
– Да был на чердаке еще один тип, который либо наблюдал за квартирой Бестужевых, либо тоже хотел «завалить» ее, либо должен был убрать меня.
– Не говори ерунды. Ты прекрасно знаешь, что босс не пошел бы на твое устранение, понимая, кто стоит за тобой. Ваша организация подобных вещей не прощает. И потом, как бы контролер убрал тебя, находясь в невыгодной позиции?
– Но откуда он взялся?
– Возможно, Бестужева перешла дорогу каким-то влиятельным силам, и те решили убрать ее, не зная о нас. Не исключено, что страховался и босс. У него достаточно средств нанять нескольких человек, дабы решить свои проблемы.
– Похоже, ты говоришь правду.
– А ты не забудь сказать боссу об этом двойнике.
– Скажу! Мне знаешь что интересно, Генрих, то, что Бестужева могла насолить кому-то из российских бизнесменов или чиновников, понятно, такая у нее работа, но что она сделала боссу, что тот решил ее убрать?
– Я не знаю. А тебе лучше не лезть в дела босса.
– Ты прав, отработаю Веселова, который, признаюсь, начал раздражать меня, получу свои деньги и на отдых. Работа на Кавказе весьма утомительна.
– Здесь проще?
– Конечно! Неизвестно, он уже приехал в Москву?
– Должен был. Возможно, сейчас находится на борту самолета, летящего в столицу.
– За его хатой по-прежнему наблюдают?
– Сейчас нет!
– Почему? – удивленно взглянул на Генриха Гриффер.
– Таков приказ босса.
– Ничего не понимаю.
– Думаю, после разговора все встанет на свои места. – Генрих посмотрел на часы. – О, 21.40. Пойду, включу «спутник». Ждать осталось недолго.
– Давай!
Гриффер в отсутствие Генриха выпил еще две рюмки коньяка. Непонятно почему, но разговор с неизвестным боссом, заказчиком убийства Веселова и Бестужевой, волновал его.
Ровно в 22.00 спутниковая станция издала сигнал вызова. Генрих снял трубку:
– Слушаю, босс! Да, проблема с женщиной снята. Я получил подтверждение от человека из ГУВД города… Здесь, как вы и приказывали… Да, чисто… проверял… Одну минуту… – Он передал трубку Грифферу, и тот продолжил разговор:
– Гриф на связи!
В динамике послышался все тот же измененный каркающий голос:
– Ты выполнил задание. Это похвально. На твой счет утром будет переведена оговоренная договором сумма.
– Как понимаю, только за Бестужеву?
– А разве Веселов мертв?
– Я могу приступить к его ликвидации?
– Нет, – неожиданно запретил босс, – решения по нему изменено. В твою и Генриха задачу теперь входит только наблюдение за офицером. Вы должны знать, где он находится в то или иное время, что делает, один ли. Наверняка Веселов встретится с Бестужевым и следователем Вороновым. Генрих расскажет тебе о последнем. Я могу позвонить в любой день, и вы обязаны предоставить полный доклад по интересующим меня вопросам. Задача ясна?
– Да, босс! А как насчет гонорара за Веселова?
– Выполнишь полученное задание, получишь деньги.
– Что, только за наблюдение?
– Ты задаешь ненужные вопросы. Пока вы с Генрихом должны отслеживать обстановку вокруг Веселова, Бестужева и Воронова. В дальнейшем, при необходимости, задача может быть изменена. Окончанием работы считается убытие на Запад. Все. До связи!
– До связи!
Гриффер вернул трубку Генриху:
– Ничего не понял. Босс приказал прекратить активную охоту на Веселова и начать слежение за капитаном, Бестужевым и каким-то следователем Вороновым, о котором ты должен дать мне всю необходимую информацию.
– Я слышал ваш разговор.
Только сейчас Гриффер заметил, как Генрих сматывает провод дублирующего наушника.
– Ну, ты и черт, Генрих. Босс в курсе, что ты слушаешь его переговоры с другими людьми?
– А других до тебя не было.
– Значит, не в курсе.
– Я сберег твое время, Виктор, а вот ты не сделал то, что обещал.
– В смысле?
– Не рассказал боссу о двойнике. Я подавал тебе знаки, но ты ничего не замечал.
– Да ладно, Генрих, если это человек босса, он все равно не сдаст его, ведь это может быть воспринято как выражение недоверия. А если кто-то другой хотел замочить Бестужеву, тогда и вовсе появление двойника босса не касается. Зачем грузить его всякой ерундой?
– Ты должен был рассказать боссу о двойнике.
– Ну, заладил одно и то же. Никому я ничего не должен, понял? Мне должны, я – нет. И все. Где мне лечь спать?
– А ужин?
– Сейчас? Посмотри на часы. Мне надо держать форму.
– Как хочешь. А для отдыха в твоем распоряжении спальня справа от зала. Там все уже готово.
Гриффер уединился в спальне, закрыв на ключ межкомнатную дверь и положив под подушку свой любимый «вальтер», что достал из своей сумки, принесенной Генрихом в спальню. Одно то, что Генрих не осматривал сумку, говорило о том, что у него нет никаких намерений навредить подельнику. Впрочем, сейчас нет, а позже могут и появиться. Так что следует держать ухо востро с этими странными заказчиками.
* * *
В это самое время на другом конце города, принимая меры предосторожности, в квартиру Веселова зашли Дмитрий и Воронов. Капитан прошел к окну кухни, стараясь держаться под прикрытием стены-перегородки, рывком зашторил его, то же самое проделал в комнате. После чего Воронов включил свет в прихожей.
Дмитрий забрал сумку, кивнул следователю:
– Ты давай пакеты на кухню, а я быстренько разберу сумку, мне есть что показать тебе.
– Сюрприз с Кавказа?
– Сюрпризы. Необычные, прямо скажу. Но все по порядку.
– Давай!
Веселов достал спутниковую станцию, изъятую в машине киллера, намеревавшегося ликвидировать мясника в поселке Чизур, и радиостанцию повышенного радиуса действия, которой пользовался повар войсковой части, связанный с наемником, собиравшимся убить самого Веселова, и внес на кухню.
Воронов успел разложить закуску, открыть бутылки с водкой, даже разлить по стаканам.
– Это и есть твои сюрпризы? – спросил следователь, указывая на пакеты со «спутниками». – Неплохой набор, стоит хороших денег. Но давай сначала помянем Ларису.
– Да, кто бы мог подумать. И у меня никакого предчувствия приближающейся беды не было.
– Это потому, что своих забот хватало. Ну, давай за Лару, пусть земля ей будет пухом. Таких, как она, остается все меньше и меньше.
Офицеры выпили.
– Почему ты Серегу с собой не привез? – спросил Веселов.
– С Бестужевым следователи разбираются.
– А с ним-то что разбираться? Или имеются основания подозревать Серегу в убийстве своей супруги?
– Поначалу основания были. Пенсионерка, Авдотьева, по-моему, Анастасия Степановна, видела Бестужева у чердака за несколько часов до убийства.
– Интересно, что он там делал? – удивился Веселов.
– Пенсионерка дала показания, что Сергей представился электриком, но вызвал у нее подозрения тем, что не имел инструментов и не был одет в спецовку.
– Сергей просто так не полез бы на чердак соседнего дома.
– Он объяснил, почему был там. Ему показалось, что он видел блик от оптического прицела, и пошел проверить, но никого на чердаке не было. Зашел в магазин за хлебом и вернулся домой.
– Слабоватая версия.
– Если бы больше его никто не видел в тот вечер, тогда да, положение Бестужева было бы критическим. Он оставил свои следы на чердаке. Впрочем, стреляли не с чердака.
– А откуда?
– Из квартиры № 18 соседнего дома.
– Снайпер, испуганный Сергеем, сменил позицию? Зачем ему было лезть на чердак, когда из квартиры соседнего дома хорошо просматривалось жилье Бестужевых?
– Думаю, в доме 29 находились два снайпера, никак не связанные между собой. А Сергею помогло не только то, что выстрел был сделан из квартиры 18. Правда, хозяйка квартиры показала, что сдала хату день назад симпатичному, интеллигентному молодому человеку, некоему Чагову Вениамину Тимуровичу. Сергея она не опознала. С ее слов сейчас наверняка составляют фоторобот. От прямого обвинения Бестужева спасло то, что в момент выстрела он находился в подъезде, и это засвидетельствовали три человека, не связанные между собой ничем, кроме места проживания.
– Тогда почему Сергея не отпустят?
– У оперативно-следственной группы ГУВД вопросов к нему не было, но в дело вмешалась Федеральная служба безопасности. А они пока все не вытрясут из свидетелей, не отпустят. Хотя, думаю, уже завтра утром он будет на свободе.
– Надо бы нам встретиться.
– Конечно. Раз Сергей проверял чердак, то наверняка он либо что-то знал о готовящемся покушении на жену, либо ему известно, за что могли убить Ларису.
– Так, так, так! – постучал пальцами по столу Веселов. – Два снайпера. Одного можно было бы принять за ликвидатора основного стрелка. Но с чердака он не имел возможности гарантированно убрать киллера. Даже на стоянке у магазина, где обычно оставляют машины те, кто не находит места у своих домов. Наверняка и киллеры оставляли там свои тачки. Но это ничего не дает. Да, без Сергея нам не понять ситуацию. Нужен его расклад.
Воронов закурил, разлил по стаканам еще водки.
– Давай теперь за твое прибытие. Ты в отпуск? Или в командировку? В отпуске вроде недавно был, а спецов обычно не балуют отдыхом, не до него. Значит, командировка? Неделя?
– Меня, Валера, перевели в спецподразделение Антитеррористического центра, так что я получил очередной отпуск, по окончании которого 25 июня должен явиться к новому месту службы.
– Значит, в Москве служить будешь?
– Ага! Жди! В Москве я буду числиться, а работать там, куда пошлют.
– Получается, поменял шило на мыло?
– Только кусок мыла побольше. Должность мне предложили майорскую. Но все это ерунда. Главное, до 25 июня мы обязаны найти и киллера, и того, кто заказал Ларису, а возможно, и меня.
– Считаешь, что покушения на тебя на Кавказе и убийство Бестужевой в Москве звенья одной цепи?
– Нет. Я так не считаю. У нас не было общих дел, а значит, и общих врагов. Но я также хорошо знаю, что какой-то босс заказал именно меня. И киллер, дважды случайно промахнувшись, получил приказ следовать в Москву. Зачем? По музеям ходить? Нет, Валера, какому-то уроду позарез понадобился мой скальп, и он решил продолжить охоту. Но мы уже говорили об этом.
– Расскажи о покушениях на Кавказе.
Веселов в подробностях поведал бывшему однокласснику об инцидентах на дороге и в «зеленке».
– Вот так! А потом выяснилось, что с киллером был связан повар части, где дислоцировался отряд. И выяснилось это после того, как другой киллер, по заказу того же босса, вырезал всю семью повара. Один добрый человек подсказал, что Ризван Ганиев, повар части, часто навещал мясную лавку. Мы сунулись туда в обход местной полиции и почти взяли тепленьким наемника, что резал Ганиевых.
– Что значит почти?
– Мой офицер вынужден был подстрелить его. Одна рана оказалась смертельной.
– Но ты успел допросить его?
– Я узнал, что киллер охотится точно на меня и что ликвидатор исполнял работу, которую должен был сделать сам киллер, однако того срочно отправили в Москву.
– Он назвал имя киллера?
– Не успел. Лишь первую букву его имени или фамилии, а может, прозвища.
– Буква «Г», о которой ты говорил?
– Да! А вот мясник, поняв, что его реально хотели убрать, разговорился. Да толку от его разговорчивости мало. Асхаб Коригов сказал, что имя киллера птичье.
– В смысле?
– Ну, птица есть такая на букву «г», а что за птица, не вспомнил. Но не грач, не голубь, не другие пернатые, которых я ему перечислил.
– Так, это уже кое-что. А станции ты притащил в Москву, надеясь, что на них этот птичий киллер мог оставить свои пальчики?
– Так точно.
– Проверим!
– Но все, Валера, надо сделать неофициально. Следствие правоохранительных органов – одно, наш поиск – совсем другое.
– Хочешь войти в противоречие с законом?
– А ты уверен, что получение нами информации из ГУВД не уйдет прямиком к боссу? И тот будет знать каждый наш шаг и в итоге подготовит всем нам ловушку?
– Ну, хорошо, согласен. Но только никакого самосуда.
– Вот это уж как получится.
– Я не смогу заниматься этим делом постоянно, у меня своих дел навалом, но по мере сил и возможностей буду оказывать помощь.
– Главное, чтобы Бестужев оказался на свободе.
– У меня сейчас помощница новая. Шустрая деваха, скажу тебе. Она, как и ты, в отпуске. Пожалуй, я попрошу ее поработать с вами. У нее просто феноменальные способности находить улики там, где их, казалось, быть не могло.
– Красивая помощница?
– Куколка.
– А чего в ментовку пошла? Извини, конечно, но она могла бы со своими способностями найти работу и подостойней. В частном детективном агентстве, например.
– Надежда Михайловна Лаврина решила пойти в полицию, – улыбнулся Воронов. – И объясняется это просто: у нее дед служил в органах, а теперь служат и отец, и брат.
– Семейный подряд, короче. Жених, случайно, тоже не в Следственном управлении работает?
– Нет! Не обзавелась Надя женихом.
– Что так?
– Это ты у нее спросишь. Может, тебя выберет?
– А сколько ей лет?
– Двадцать три.
– Нормально! И когда ты познакомишь нас?
– Надеюсь, уже завтра.
– Нам надо как можно быстрее проверить средства связи, изъятые в Чизуре. Помнится, у тебя эксперт отличный был? Антон.
– Почему был? Верейко и сейчас работает.
– Ну, тогда надо взять хорошего пойла.
– Уже не надо. Бросил Антон пить.
– Заболел?
– Ну почему сразу заболел? Просто бросил, и все.
– Вообще никакого спиртного не пьет?
– Даже пива.
– Как же его теперь заинтересовывать? То, что делал человек, зависимый от алкоголя, трезвенник может и не сделать. Принципы меняются.
– Антон не изменился. И он сделает для нас все, что нужно.
– Отлично! Значит, как говорится, лед тронулся, господа присяжные заседатели?
– Пока он трещит, тронется завтра. Допиваем пузырь и спать. Завтра у нас дел много.
– И у киллера с птичьей фамилией, а также его подельников – тоже.
– Черт бы побрал этих стрелков!
Допив водку, офицеры легли спать.
5 мая, суббота
В 7 утра в квартире Веселова раздался звонок. Дмитрий с Вороновым уже встали. Следователь брился в ванной. Веселов открыл дверь и увидел Бестужева:
– Серега?
– Не ждал? Пустишь?
– Да о чем ты спрашиваешь? Проходи, конечно.
– Здорово, Диман!
– Здравствуй.
Бестужев зашел в прихожую. Вид у него был мрачный.
– Не знаю, что и сказать, Серега, – проговорил Веселов, – выразить соболезнования, так ты знаешь, что для нас всех смерть Ларисы…
– Не надо, Дима, скажи лучше, водка у тебя есть? – прервал друга Бестужев.
– Найдем, но поможет ли она?
– Поможет. У меня внутри боль огнем горит. И от этой боли не знаю куда деться. Тебе же известно, как я любил Лару, и ее… эти суки отняли у меня. Жизнь, Диман, отняли.
– Ты знаешь, кто убил Ларису?
– Догадываюсь…
Разговор друзей прервал Воронов, вышедший из ванной:
– О! Серега! Тебя что, только отпустили?
– Привет, Валер! Отпустили ночью. До утра бродил по Москве, домой не хотел возвращаться. Там еще запах духов Ларисы.
– Слышишь, Ворон, Сергей догадывается, кто убил Лару.
– Так, мужики, давайте на кухню, быстро переговорим, и я поеду.
Офицеры устроились за столом. Веселов выставил бутылку водки. Сергей махом опрокинул в себя полный стакан водки:
– За Лару.
– Полегчало? – спросил Дмитрий.
– Не знаю, боль затихает.
– Так, Сережа, а теперь в двух словах, кто мог убить жену?
– Роксенов со своими шакалами из правления компании «Рокада-Лес». Не сам, конечно, сам эта тварь руки марать не стала бы. Кто-то из его близкого окружения. Думаю, начальник службы безопасности компании Эльдар Гаулин.
– Откуда тебе это известно?
– Я телохранитель Роксенова.
– Ни хрена себе! И как тебя занесло в эту «Рокаду»?
– Да вот занесло.
– А почему ты считаешь, что Роксенов мог пойти на устранение Ларисы? – спросил Воронов.
Сергей вкратце рассказал историю, связанную с расследованием жены по поводу махинаций с горелым лесом во Владимирской области.
– И вот Лара добилась, чтобы в село Выселки, где обосновался филиал «Рокады», была послана представительная комиссия. Сегодня она должна была озвучить доклад на заседании то ли Думы, то ли Общественной палаты. Скорее всего, Роксенов подкупил председателя комиссии, и тот, вероятно, подтвердил бы законность вырубки леса компанией «Рокада», что привело бы к еще большей активности Ларисы. Она дошла бы до Администрации президента. А значит, ее надо было убирать до слушаний результатов работы комиссии. Вот Роксенов и убрал ее.
– А до этого он, значит, обрабатывал тебя?
– Доказывал, что «Рокада» чиста перед законом.
– Понятно, – проговорил Веселов, – через тебя Роксенов пытался повлиять на Ларису.
– Она согласилась встретиться с ним. А Роксенов обещал предоставить все документы, подтверждающие законность его действий.
– Лара, конечно, разобралась бы, что бумаги «левые» или оформленные явно под интерес Роксенова, поэтому, предлагая встречу, он этим на время успокаивал Ларису, даже не думая встречаться с ней, – сделал вывод Воронов.
– Ты об этом следствию рассказывал? – спросил Веселов.
– Лишь то, что известно и без меня.
– Это хорошо. – Веселов перевел взгляд на Воронова: – Валера…
– Да все я понял… – прервал друга следователь. – Об откровениях Сергея в Следственном управлении не узнают. А вот копнуть деятельность «Рокады» в Выселках надо. И тут моя помощница будет незаменима.
– Ты сначала уговори ее выйти из отпуска. Если она не улетела куда-нибудь в Турцию отдыхать.
– Этот вопрос мы решим немедленно. Так, тишина, ребята. – Воронов набрал мобильный номер на своем телефоне: – Алло! Надя? Я, наверное, разбудил тебя?.. Да? Ну, тогда с добрым утром тебя. Чем занимаешься?.. А, ну конечно, отпуск есть отпуск… Конечно, не просто так. Мне нужна твоя помощь… Что?.. На то ты и помощница? Мне требуется помощь в деле, которое… знаешь, по телефону говорить долго. Ты подъехать в Следственное управление можешь?.. Ну, где-то часов в 11–12… После обеда? В 14.00? Прекрасно. Буду ждать тебя… Причина? Что-нибудь забыла из личных вещей… Что?.. Я в курсе. До встречи. – Он отключил телефон: – Ну, вот и все. В два часа Надежда подъедет в управление, я ей все объясню и отправлю к вам. Так, давай решим, где вы встретитесь.
– Меня могут «пасти», – заметил Веселов, – и, скорее всего, будут. Значит, здесь твоей помощнице появляться небезопасно. Где-нибудь в кафе? То же самое.
– Есть одно место, – сказал Бестужев, – где мы сможем спокойно пообщаться с помощницей Воронова.
– Что за место?
– Бар неподалеку от моего дома. Я там свой человек.
– Хорошо, адрес? – спросил Воронов.
Бестужев объяснил, как найти бар.
– Надежда подъедет туда. Во сколько?
– Давай где-то часам к шести. Пока ты с ней поговоришь, пока она доберется до кафе. У нее есть машина?
– Да, «Мазда».
– Наверняка красного цвета.
– Черного.
– Странно. Девицы ее возраста выбирают яркие цвета.
– Не забывай, что она старший лейтенант юстиции.
– Это объясняет, почему у нее машина черного цвета.
– Так, хорош попусту базарить. Значит, встреча в баре у дома Бестужева. Только так, мужики, в бар заходить по одному, с разницей по времени не менее получаса.
– Это и без тебя ясно, ты лучше скажи, решить вопрос с тачкой сможешь?
– Та же, что и в прошлый раз, «Нива».
– Отлично!
– Я поговорю с Рудиным. Он подгонит «Ниву» на стоянку у магазина на Зеленодольской. А отсюда вам придется выбираться на такси.
– Мы найдем, на чем выбраться, – сказал Веселов.
– Тогда я поехал.
– Давай! Я посмотрю, как будешь отъезжать.
– Возможно, и сам приеду в бар.
– Будем рады видеть тебя.
Воронов покинул квартиру Веселова. Дмитрий из-за шторы внимательно осмотрел соседние дома, сквер, входы в подъезды, стоянку. Ничего подозрительного.
– Если бы я не знал, что охота за мной продолжается, то даже не подумал бы об этом, – проговорил он. – Зона работы снайпера чиста. Наблюдение внешне не проявляется. Прослушка не ведется. Стрелок должен был уйти, но с утра вернуться на позицию. А где эта позиция? Только напротив. Но напротив в квартирах обычные люди. Окна чердака забиты, крыша непригодна. Остается подъезд. Но сейчас в нем с винтовкой долго не просидишь. Черт бы побрал этого «Г». Оглядывайся теперь на каждом шагу. Эх, если бы не работа по Ларе, я бы тебя, «птичка», заманил в клетку. Но не до тебя. Пока.
– Ты давно начал сам с собой разговаривать? – спросил Сергей.
– Заговоришь тут.
– Так кто может «пасти» тебя?
– В последнее время, на Кавказе, меня дважды пытались «завалить».
– И кто тебе кровную месть объявил?
– Откуда мне знать?
– Расскажешь?
– Расскажу, но сначала давай ты еще раз более подробно, не упуская ни малейшей, даже, казалось бы, не касающейся темы, детали, поведаешь, как развивались события, связанные с депутатской деятельностью Ларисы и, в частности, по делу «Рокада-Лес». Не торопись, времени у нас до встречи с помощницей Воронова вагон!
Когда друзья поделились каждый своей историей, Бестужев заметил:
– Уж не родственники ли Бахшана мстят тебе? Мало того что ты разгромил его отряд, но еще и меня увел.
– Не вяжется, Серега. Сколько таких банд мы ликвидировали? И «духи» не то чтобы мстить, бегали от одного только нашего появления в районе их базирования. И потом, киллером руководит какой-то босс, с которым он связывается по спутниковой станции. И цель ему обозначена конкретная – капитан Веселов. Не командир отряда, не его заместитель, не командиры других групп, а именно Веселов. А я в отряде спецназа недавно, в подразделении же служат ребята, которые положили гораздо больше «духов», чем я.
– Да, непонятка! Кто-то поставил целью любым способом уничтожить тебя. Не получилось на Кавказе, должно получиться в Москве. Согласен, ни один, даже самый кровавый и амбициозный, полевой командир подобной хренью заниматься не стал бы. Но тогда кто этот босс?
– А черт его знает. На него можно выйти, только взяв киллера с птичьей фамилией. Да и то не факт. Если уж ликвидатор Ганиева и Коригова в Чизуре, действовавший по прямому указанию этого босса, понятия не имеет, кто он, то и основной киллер может не знать босса. Просто босс, и все. Но может и знать. А посему надо взять его. Но это будем решать после того, как найдем исполнителя, а через него и заказчика убийства Лары. Думаю, надо брать за жабры начальника службы безопасности и крутить его, пока не признается. Если, конечно, это он стрелял в Ларису. Не признается, как его Гаулин?..
– Да, Гаулин!
– Не признается Гаулин, давить самого Роксенова. Взять его не составит труда. Но… после того, как с ситуацией разберется помощница Воронова. Может быть, она выведет нас на другой след, и окажется, что Роксенов с Гаулиным к смерти Лары не имеют никакого отношения. Ну, а если и девочка подтвердит, что, кроме руководителей «Рокады», некому было убивать Лару, то тогда и нанесем удар по этой компании. Кстати, Роксенов сейчас наверняка ищет тебя.
– Да пошел он!
– Э-э, нет, Серега. Ты не горячись. Нам эти козлы нужны спокойными, уверенными в том, что ты подавлен, а не настроен раздавить их. А то быстро слиняют из Москвы, и найти их потом будет не просто. К тому же у меня отпуск не резиновый, а из Центра я вряд ли смогу помогать тебе. Там нагрузят так, что мама не горюй.
– Это точно! Что предлагаешь?
– Позвони Роксенову, отпросись, слезу пусти.
– Не дождется!
– Серега, успокой их!
– Тогда давай еще водки.
– Нам же в бар скоро ехать!
– Протрезвею. Иначе не смогу говорить с Роксеновым, сорвусь.
Веселов махнул рукой, налил Бестужеву сто граммов:
– Ладно, пей, но если до четырех не оклемаешься, я тебя в душе холодной водой в чувство приведу.
– Договорились.
Бестужев выпил и набрал номер шефа. Тот ответил сразу же:
– Сережа? Соболезную. И скорблю вместе с тобой. Поверь, говорю от чистого сердца.
– Спасибо, Максим Григорьевич. Извините, я не смогу выйти на службу.
– Конечно, конечно, я все понимаю. Выйдешь, когда сможешь.
– Благодарю!
– Да не за что благодарить меня, Сережа. Все мы люди. С похоронами поможем, я своего помощника к тебе отправлю, он сделает все в лучшем виде.
– Не стоит, Максим Григорьевич. Вы же знаете, Лариса была, какое странное слово «была», депутатом Мосгордумы, ее похоронами займется Дума. Мне уже звонили.
– У тебя подавленный голос, Сережа. Это объяснимо, конечно, но надо держаться. Может быть, прислать к тебе Кравчукову или еще кого-нибудь, чтобы были рядом в эти самые тяжелые первые дни?
– Не надо. Не хочу, чтобы кто-то видел… не надо. Я справлюсь. А выйду на службу после похорон.
– Да не думай ты о работе, никуда она не денется. И какая сволочь подняла руку на Ларису Константиновну? Давить таких подонков надо. Без суда и следствия. Кстати, полиции удалось выйти на след убийцы?
– Не знаю. Мне не до этого.
– Понимаю. Нужна будет помощь, сразу звони, получишь все, что требуется.
– Еще раз спасибо. И до свидания, Максим Григорьевич.
– Держись, Сережа, мы все с тобой! До свидания.
Бестужев отключил телефон, бросил его на диван.
– Молодец, Серега, то, что надо, – сказал Веселов. – Представляю, как доволен Роксенов, наверняка вызвал к себе подельников обсудить разговор. Теперь председатель совета директоров успокоится. А как говорил! «Что за сволочь подняла на Лару руку, давить таких надо без суда и следствия». Что ж, тут Роксенов прав. И мы пойдем ему навстречу. Никакого суда не будет.
– Что теперь? – спросил Бестужев.
– Теперь надо обдумать, как скрытно добраться к твоему бару, по одному и с разницей по времени. Ну, из дома незамеченными мы выйдем, по чердаку и пожарному ходу, оказывается, есть тут такой. Дальше надо разойтись. Кому куда?
Через полчаса план выхода из дома и скрытного передвижения к бару в район улицы Зеленодольской был готов. Оставалось дождаться нужного времени. Оно пролетело быстро. В 16.00 офицеры из квартиры поднялись на чердак, прошли до торца здания, где имелся выход на внутреннюю лестницу. Обычно такие лестницы у старых домов вешались на внешние стены. В доме же Веселова она была помещена в отдельную шахту. Видно, какой-то архитектор в свое время придумал подобное «чудо техники». В случае реального пожара эта шахта стала бы не спасительным ходом, а могильником для десятков жильцов.
На улице разошлись, договорившись о том, что первым к бару подъедет Бестужев, раз его там хорошо знали и привечали.
И Сергей, и Дмитрий воспользовались метро. В подземке легче затеряться, запутать следы, просто исчезнуть, если возникнет необходимость. А в данном случае она могла возникнуть в любой момент.
Сергей подошел к бару в 17.28. До этого прошел мимо магазина, первого корпуса дома 29. Слежки за собой не заметил. Спустился в бар. За стойкой стоял хорошо знакомый бармен Борис.
– О, Сергей, давненько вас не было у нас. Уезжали куда-нибудь?
– Дела.
– Слышали, в третьем корпусе депутата городской Думы убили?
– Этим депутатом была моя супруга.
– Да что вы? – открыл рот от удивления бармен.
– Вот тебе и что!
– Какая беда. Примите, пожалуйста, мои искренние соболезнования. Убийцу-то нашли?
– Ищут!
– Да-да! Вот она жизнь современная. Чуть что не так, либо в морду, либо ножом в сердце, либо пулю… Извините, вам как всегда?
– Нет! Сюда должны приехать мои друзья. В баре никого подозрительного нет?
– Да нет, вроде все те же, кто постоянно к нам приходит.
– А ты еще раз, не привлекая к себе внимания, осмотри бар. Может быть, появился новый человек.
– Нет, Сергей! Никого из новеньких нет. Можете сами убедиться, – внимательно осмотревшись, сказал Борис.
– Я ваших клиентов не знаю. Где мы могли бы поговорить в спокойной обстановке и так, чтобы никто не мог слышать нашего разговора?
– В зале это трудно. Но у меня есть ключи от кабинета хозяина.
– А если хозяин заявится?
– Не-е, он на Мальдивах отдыхает.
– Переработал?
– Его дела меня не касаются.
– Тоже верно. Хорошо, где кабинет хозяина?
– А вот дверь, справа от стойки.
– Открой ее и возвращайся.
– Минуту.
В 17.50 в бар вошел Веселов, подошел к стойке. Кивнул бармену и спросил у Бестужева:
– Порядок?
– Да. Проходи в кабинет, дверь справа от стойки за моей спиной.
Ровно в 18.00 в баре появилась очаровательная брюнетка в дорогом костюме. Держа сумочку в руках, она также прошла к стойке. Взглянула на Сергея:
– Вы Бестужев?
– Да, Надежда, я Бестужев.
– Откуда вы знаете, что я тот человек, которого вы ждете?
– Интуиция. Воронов говорил, что вы необычайной красоты, и это соответствует действительности.
– Где будем разговаривать?
– За моей спиной вдоль стены дверь. Входите в нее. Там уже находится капитан Веселов. Я подойду за вами. Воронов обещал подъехать, он вам ничего не говорил об этом?
– Валерий Андреевич приедет минут через пять-десять. Он звонил мне, сейчас едет по проспекту.
– Понял. Проходите.
Проводив молодую женщину, Бестужев нагнулся к бармену:
– Скоро подъедет еще один человек. Спросит меня. Проведешь его в кабинет.
– Сделаю.
– И смотри, если появится кто-то чужой, сразу дай сигнал. Это важно.
– Я все понял, Сергей.
Назад: Глава седьмая
Дальше: Глава девятая