Книга: Женщина, вернувшаяся с холода
Назад: Глава восьмая
Дальше: Глава десятая

Глава девятая

 

Войдя в кабинет, где уже ждали Веселов и Надежда, Бестужев спросил у Дмитрия:
– Добрался без проблем?
– Ну, по крайней мере, открытой слежки не заметил. А ты здесь осмотрел территорию?
– Да. Вроде все чисто.
– Это-то и настораживает. Мой киллер должен работать, а он никак не проявляет себя.
– Взял паузу. Возможно, знает, что ты в курсе его убытия в Москву, а потому выставишь страховку.
– Дает мне время успокоиться?
– Немного расслабиться. На то, что ты проигнорируешь его, киллеру рассчитывать не приходится, и он это хорошо знает.
– Ну, ладно, ты не забыл, что с нами женщина? Давайте знакомиться, капитан Веселов Дмитрий, спецназ, Сергей Бестужев, – указал он на друга, – офицер запаса, десантник.
– И телохранитель господина Роксенова, – добавила она и представилась: – Старший лейтенант юстиции Лаврина Надежда Михайловна, можно просто Надя.
– Очень приятно, но о том, что я телохранитель Роксенова, могла бы не говорить, – произнес Сергей.
– Мы на «ты»?
– Да, так проще. Присаживайся.
Надежда села, посмотрела на Бестужева:
– Извините, Сергей, у вас такое несчастье, а мы ведем себя как дети. Извините и примите мои соболезнования.
– Мне их уже класть некуда, и извинения не нужны, Надя. Нужно дело. Для этого мы здесь и собрались.
– Я готова оказать вам любую помощь, но для этого мне надо знать все, связанное с деятельностью Ларисы Константиновны.
– А ты не в курсе? – спросил Веселов.
– Воронов бегло обрисовал ситуацию, сказав, что подробности я узнаю при встрече.
– Понятно, один вопрос, Надя, как ты добралась сюда?
– У меня своя машина.
– Черная «Мазда», это я знаю. Я другое имею в виду, у бара ничего и никого подозрительного не заметила? Или ты не обращала на это внимания?
– Никого и ничего подозрительного я не заметила.
– Ну, что ж. Начнем, пожалуй? Тебе слово, Сергей.
* * *
А в это время справа от окна кабинета владельца бара, за автомобилем одного из посетителей заведения, встала серебристая «Шкода». В ней находился мужчина. Заглушив двигатель, он перебрался на заднее сиденье, открыл объемистый металлический чемодан, выставил к затонированному окну небольшого диаметра антенну, надел наушники, включил аппаратуру, занимавшую две трети чемодана, настроил ее и отчетливо услышал мужской голос:
– …Тебе слово, Сергей!
Мужчина включил записывающее устройство и откинулся на сиденье.
Бестужев же рассказал Лавриной о том, что происходило в последнее время и в их семье, и на службе в компании «Рокада-Лес», и о подозрениях супруги, о последних часах ее жизни.
– Значит, Лариса Константиновна считала, что компания Роксенова занималась незаконной деятельностью под прикрытием местных чиновников, а также виновата в гибели молодого журналиста?
– Да, и ей удалось поднять шум вокруг компании. Роксенов же готов был на все, чтобы замять дело, показывал какие-то документы, предложил Ларе встретиться с ним, дабы он мог и ей доказать свою непричастность к каким-либо незаконным действиям.
– Когда должна была состояться встреча?
– Сегодня, после доклада комиссии, работавшей в Выселках.
– А вчера ее убили.
– Да, – нервно воскликнул Бестужев, – а вчера Лару убили!
– Простите, я не хотела причинять вам боль.
– Ладно, проехали, и не вам, а тебе.
– Да, конечно. Вы… ты, Сергей, подозреваешь, что в гибели супруги виноват Роксенов?
– Да! Я уверен, что именно Роксенов отдал приказ убрать Лару.
– А кто, по-вашему, мог выступить в роли исполнителя?
– Начальник службы безопасности компании Эльдар Гаулин. Ему убить человека ничего не стоит.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– То, что никаких доказательств причастности Роксенова и Гаулина у нас нет.
– Но если бы Лариса не представляла для кого-то смертельной угрозы, ее не убрали бы, – возразил Веселов.
– Вот именно, что для кого-то. И этот кто-то мог и не иметь отношения к «Рокаде».
Дверь кабинета открылась, и в помещение вошел Воронов:
– Вот вы где. Неплохо устроились. Ну, что, познакомились?
– Познакомились, – ответил Веселов, – вот только я не вижу, зачем нам Надя.
– Не спеши с выводами, Диман. Надя нам пригодится, и ты в этом совсем скоро убедишься, но давай сначала по твоему стрелку.
– Что? Неужели накопали что-то?
– А ты думал? Ты не напрасно тащил в Москву радиостанции. На них сохранились отпечатки пальцев троих человек. На рации, что ты изъял в мясной лавке, соответственно, оставили пальчики повар части, мясник и третье лицо.
– Что за лицо?
– Погоди, не гони коней. На спутниковой станции обнаружены пальцы киллера, убравшего Ганиева с семьей и пытавшегося ликвидировать хозяина мясной лавки Коригова, и… пальчики все того же неизвестного снайпера.
– Ну, не тяни, – проговорил Веселов, – говори, кто основной снайпер?
– Отпечатки пальцев и на радиостанции, и на спутниковой системе принадлежат некоему Грифферу Виктору Марковичу, в недалеком прошлом просто Грифину, между прочим, серебряному призеру чемпионата России по биатлону, сейчас же подданному Великобритании. Следствие получило на него информацию, которой ребята из Следственного комитета любезно поделились со мной. Так вот, по фотографии Гриффера Горянова Ольга Валерьевна и опознала молодого интеллигентного мужчину, снявшего квартиру № 18, откуда вечером 4-го числа был произведен роковой выстрел в Лару. По паспорту – Чагова Вениамина Тимуровича.
– Не понимаю, – произнес Бестужев, – какое отношение Гриффер имел к компании «Рокада-Лес»?
– В принципе, Роксенов мог нанять Гриффера, так как тот является членом террористической организации «ХАП-28», обосновавшейся в Лондоне под прикрытием торговой фирмы. Эта «ХАП» имеет свой сайт в Интернете, где предлагает услуги любого плана. Конечно, открыто организация не афиширует то, что принимает заказы на устранение людей, но намекает довольно прозрачно, что готова решить любую проблему любого человека, обратившегося к ней. Этим «ХАП-28» занимается ФСБ. Так что, в принципе, Роксенов мог нанять Гриффера, но непонятно, для чего владельцу компании «Рокада-Лес» понадобилась смерть Веселова? А Гриффер, кстати, – взглянул на Веселова Воронов, – и есть стрелок с позывным и псевдонимом Гриф.
– Вот она, птичья фамилия! – перебил его Дмитрий.
– Да. Но зачем Роксенову потребовалось устраивать охоту на Веселова на Кавказе? С намерением продолжить ее в Москве? – задумчиво проговорил следователь.
– А если Гриффер получил два заказа от разных людей или организаций? – подала голос молчавшая до сих пор Лаврина. – Допустим, от какого-нибудь полевого командира на Кавказе и от господина Роксенова. С заказчиками было обговорено, что сначала Гриффер должен убрать Веселова, затем Бестужеву.
– Слишком сложно, – заметил Веселов. – Неужели у организации, поставляющей киллеров, не нашлось двух стрелков, чтобы гонять Гриффера на Кавказ, а затем в Москву?
– Да-да, «непонятка», – ударил по столу кулаком Бестужев.
Сигналом вызова сработал сотовый телефон Воронова. Бросив друзьям: «Извините», – он ответил в трубку:
– Слушаю! Да, Антон?.. Серьезно?.. Спасибо. – Отключив телефон, загадочно посмотрел на всех: – На винтовке, что бросил стрелок, занимавший позицию на чердаке, Верейко обнаружил отпечатки пальца. Хоть и работал киллер в перчатках, но все же визитку свою оставил. И знаете, чей этот отпечаток?
– Ну?
– Господина Гаулина.
– Черт возьми! – выдохнул Веселов. – Все вообще запутывается.
– А по-моему, – вновь вступила в разговор Лаврина, – подтверждается моя версия. Неизвестно, каким образом Роксенов вышел на Гриффера и выходил ли он на него вообще? Может быть, это сделал Гаулин, чьи возможности нам неизвестны. Не исключено, что Гриффер и Гаулин не связаны между собой, но очевидно одно – 4 мая в доме № 29 на убийство Ларисы Константиновны Бестужевой вышли два снайпера. И еще то, что Роксенов действительно намеревался убить Бестужеву до того, как будет оглашено заключение компании, работавшей в Выселках.
– Оно уже озвучено в Мосгордуме, – сказал Воронов, – и по результатам проверки никаких нарушений закона в деятельности компании «Рокада-Лес» комиссия не установила. Как не установила и то, что Леонид Викторович Колонцов погиб насильственной смертью. Несчастный случай. Вот так! После такого заключения комиссии Бестужева наверняка подняла бы еще больший шум, обвинив членов комиссии в продажности. А это могло обернуться для Роксенова большими неприятностями.
– Значит, я был прав, – с угрозой проговорил Бестужев, – в смерти Лары виноваты Роксенов и его шестерки типа Гаулина.
– А как же Гриффер? – спросил Веселов.
– Гриффер? А может, этот Гриф продолжал свою охоту за тобой, Дима? Он знал о наших дружеских отношениях и ждал, когда ты приедешь к нам, для этого и снял квартиру. Кстати, он мог убить нас с Ларой в любое время. С его позиции это можно было сделать без проблем. И вообще, он ли снял квартиру? Разве Горянова не могла обознаться? Тем более в Следственном комитете или ФСБ? Да у нее наверняка поджилки тряслись, вот и «узнала» на фотографии Гриффера. Она регистрировала арендатора в полиции?
– Нет!
– Вот! Разве не мог снять хату человек, похожий на Гриффера? А у Гаулина, между прочим, есть своя банда, о существовании которой знало только ближайшее окружение Роксенова. Рубец – Рубцовский, Артур – Табанов, Серый – Серов. Любой из них мог сыграть роль второго стрелка. Доказано лишь то, что Гаулин был на чердаке в момент убийства и имел при себе снайперскую винтовку. А на Гриффера, по сути, у следствия ничего нет. Здесь, в Москве. Кавказ – это другая история. Да, за Димой охотятся, но, скорее всего, причина охоты в его службе.
– И что ты предлагаешь? – подумав, спросил Воронов.
– То, что и ранее. Взять Гаулина и отработать его по полной. Теперь у нас есть что ему предъявить.
– Он скажет, что не знает, откуда его отпечатки на снайперской винтовке.
– Гаулин может говорить, что захочет.
– Нет, ребята, для того чтобы плотно заняться «Рокадой» и ее руководителями, надо иметь более весомые улики. А они в Выселках. Поэтому, прежде чем брать Гаулина, надо провести дополнительное расследование по делам «Рокады», а особенно по факту гибели Леонида Колонцова. И этим займется наша очаровательная Надя.
– Я готова, – кивнула Лаврина.
– Ты хочешь отправить девочку одну в логово банды Роксенова? – возмутился Веселов.
– Мне напомнить тебе, что я, во-первых, не девочка, а во-вторых, старший лейтенант юстиции? И мне уже приходилось не только расследовать дела, но и лично задерживать вооруженных преступников, – обиженно проговорила Надежда.
– А по внешнему виду не скажешь.
– Внешность очень часто обманчива, и ты, капитан, насколько мне известно, имел возможность убедиться в этом, как никто другой.
– Ты рассказал ей о моих отношениях с Аллой Плаксиной? – посмотрел на Воронова Дима.
– Пришлось, Диман. Надежде необходимо знать, с кем предстоит работать.
– Молодец, что еще сказать?
– Не переживай, Дима, – неожиданно улыбнулась Надежда, – меня твои похождения не интересуют. Скажу больше, по своей натуре я не меньший авантюрист, чем ты. И далеко не монахиня.
– Да? Учту!
– Учти! Так что решим, товарищи офицеры?
– Тебе, Надя, ехать в Выселки. До этого пообщаться с членом Совета местного отделения «Великой России», которую возглавляла Бестужева, Героем Советского Союза Иванцовым Дмитрием Григорьевичем, это именно он забил тревогу по беспределу «Рокады», – ответил Воронов. – В Выселках поговори с другом Иванцова, Колонцовым Федором Степановичем.
– Это отец погибшего Леонида?
– Дед. Отец Леонида Колонцова погиб в Афганистане. Мать умерла. Оставался только дед, Федор Степанович, которого он очень любил. Впрочем, их чувства взаимны. Были, к сожалению. И только при необходимости, с моего личного разрешения, навестишь представителей «Рокады» во Владимирской области Караева и Крайнова, а также главу сельского поселения Муравьева.
– Под каким прикрытием я должна работать?
– Я думал об этом. – Воронов достал из кармана удостоверение, протянул помощнице: – Это корочка помощника депутата Мосгордумы Бестужевой Ларисы Константиновны. Вполне логично, что помощник депутата и после ее гибели продолжает заниматься делом по лесу.
– Это опасно, – проговорил Веселов.
– Да, поэтому, чтобы затеряться от Гриффера на время работы Нади, тебе, Дима, следует отправиться в Выселки сразу же после похорон Лары, то есть 8-го числа. Думаю, до этого Надежде в Выселках ничего грозить не будет. Ну а в случае чего мы в течение нескольких часов можем прийти ей на помощь. Но, повторяю, до 8-го числа, уверен, ничего такого не потребуется.
– А в качестве кого приеду я в Выселки? Тоже в качестве помощника депутата?
– Нет! Ты поедешь в село как жених Нади.
– О! – воскликнул Веселов. – Это ты очень хорошо придумал, Ворон. А как на это смотрит сама Надежда Михайловна?
– Надежа Михайловна ничего не имеет против того, чтобы в поездке ее сопровождал жених, – улыбнулась Лаврина.
– Договорились!
– А мне что делать? – спросил Бестужев.
– Во-первых, ты должен быть на похоронах. Заниматься только этим. Не забывай, для Роксенова и его подельников ты подавлен, болен, беспомощен.
– Они узнают, как я подавлен, болен и беспомощен. Гаулин шакалом выть будет, когда попадет мне в руки.
– Согласен. Но позже.
– Ладно. Нечего повторяться.
– Тогда все! Как расходиться будем?
– Пойду посмотрю, что в зале, – поднялся Сергей.
– Я с тобой, – сказал Воронов.
Как только они вышли из кабинета, Веселов пересел поближе к Лавриной:
– Надя, ты не поверишь, но я почти влюблен в тебя.
– Почти не считается, Дима!
– Надеюсь, мы устраним это недоразумение в Выселках.
– Посмотрим, капитан. Все будет зависеть только от тебя.
– Клянусь, Надя, для тебя… ради тебя я все эти Выселки на уши поставлю. И разнесу в клочья контору Роксенова.
– Ну, зачем же столько энергии тратить на каких-то ублюдков, она гораздо нужнее в другом, более приятном деле.
– Понял. Все будет, как скажешь.
– Эх, Веселов, бабник ты.
– Есть такое, что поделать? Не все же время воевать? Надо хоть иногда расслабляться. Иначе с ума сойдешь.
– Сергей пошел к себе домой, – сообщил вернувшийся в кабинет следователь. – Я провожаю Надю до ее машины, и мы уезжаем. Ты, Дима, побудешь в баре с полчаса и тоже домой. Машина, уже знакомая тебе «Нива», стоит у магазина.
– Понял! Кстати, Ворон, ты ни слова не сказал о транспортной фирме, с которой сотрудничала «Рокада-Лес».
– Ею занимаются. И для нас в этом сотрудничестве нет ничего интересного.
– Жаль.
– Что жаль? Крови захотелось?
– Да нет, просто если уж прессануть бандюков, то по полной программе и всех!
– Ты понял, что делать?
– Ждать!
– Верно. Пока!
Выдержав паузу, Веселов последним вышел из бара, осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, пошел к стоянке у магазина. Знакомую «Ниву Шевроле» увидел сразу. Дверки были открыты, ключи и документы лежали в бардачке. Дмитрий прикурил, внимательно оглядывая стоянку и прилегающую к ней территорию, посмотрел на крыши жилых домов и подумал: место, в принципе, неплохое, чтобы ликвидировать его. На стоянке шумно, машины заезжают, выезжают, народ снует туда-сюда. В этой ситуации достаточно проехать мимо «Нивы» и всадить водителю из ствола с глушителем пулю в лоб. Никто сразу ничего и не заметит. Но Гриф, этот чертов Гриффер, продолжает бездействовать. По своей воле или по приказу босса? Но чего тогда дожидается босс? На Кавказе Гриффер не упускал ни одного шанса убить Веселова, здесь же, в Москве, наверняка владея о нем информацией, босс притормозил киллера. Пытается «непоняткой» вывести капитана из равновесия? Так должен знать, что это бесполезно.
Веселов повел «Ниву» к своему дому.
А в «Шкоде» мужчина сложил аппаратуру, убрал антенну и наушники, закрыл чемодан. Перешел на место водителя, достал радиотелефон, защищенный от прослушивания закодированием сигналов, набрал длинный номер.
– Слушаю тебя, Курт! – ответил все тот же каркающий голос.
– Встреча интересующих вас людей состоялась.
– Ты записал весь разговор?
– Да, босс!
– Жду тебя в загородном доме.
– Еду.
Мужчина завел автомобиль, выехал на Зеленодольскую улицу, затем на проспект и повел «Шкоду» в сторону МКАД.
В 20.55 он остановился у ворот усадьбы коттеджного поселка. Створки медленно открылись, и мужчина заехал во двор. Там его встретил охранник, проверил на наличие оружия и спецсредств и приказал:
– Следуйте за мной.
В сумрачной комнате с зашторенными окнами в кресле сидел человек в черном костюме.
– Проходи.
Курт Штин, доверенный человек босса, присел в кресло, стоявшее в центре комнаты, и сразу оказался освещенным ярко горящими свечами.
– Аппаратура готова?
– Да, босс.
– Включай! Послушаем, о чем мило беседовали наши друзья.
– Друзья? Не хотел бы я оказаться в руках этих друзей.
– Ты и не окажешься, если и дальше будешь преданно служить мне.
– Да, босс.
Штин включил портативный магнитофон.
Человек в углу очень внимательно прослушал записанный разговор. Когда пленка закончилась, взял со столика сигарету, прикурил:
– Значит, наши друзья считают, что Бестужеву завалил кто-то из людей Роксенова.
– Да, босс, а вот Грифа они вычислили.
– Это должно было произойти, все же мы имеем дело с профессионалами.
– Но Гриффер не может продолжать охоту.
– А этого от него и не требуется. Я меняю план.
– Вы отказываетесь от устранения Веселова?
– О нет. Дмитрий Николаевич должен получить сполна за свои дела. И он получит. Веселов умрет, но теперь не так быстро, как Бестужева. Когда должна выехать в Выселки Надежда Лаврина?
– Точную дату клиенты не установили, сначала помощник следователя должна встретиться с Иванцовым.
– Вряд ли Дмитрий Григорьевич расскажет ей больше того, что знает Бестужев. А значит, госпожа старший лейтенант отправится в Выселки завтра же.
– После похорон к ней должен присоединиться Веселов. Вот там его можно без проблем убрать.
– Гриффер дважды держал Веселова на прицеле, и дважды капитану удавалось избежать смерти. Да, с Бестужевой Виктор справился. Но где гарантия, что он справится с Веселовым в Выселках? Да и рисоваться нашему снайперу не то что во Владимирской области, в Москве нельзя.
– Другого стрелка у нас нет.
– Он и не нужен, я имею в виду снайпера. А Веселов? Он теперь моя личная цель.
– Что вы хотите этим сказать?
– Не задавай ненужных вопросов, а слушай, что надо сделать. И сделать предельно аккуратно. Малейшая небрежность в работе, и за вашу с Генрихом и Гриффером жизнь я не дам и русской копейки.
– Слушаю, босс.
Человек в черном говорил около двадцати минут, четко определив задачу своим подчиненным. Закончив инструктаж, спросил:
– Тебе все понятно, Курт?
– Да, босс, один вопрос, если позволите.
– Один позволяю!
– Может быть, местом финального этапа нашей миссии в России определить этот коттедж? В городе проводить его слишком рискованно.
– Это здесь рискованно. Отсюда, если мы допустим промах, из поселка нам уйти не дадут. В городе другое дело, тем более там, где определена завершающая стадия всей операции.
– Я все понял, босс!
– А понял, езжай в Москву, на квартиру Генриха. Проинструктируешь обоих, и Генриха, и Гриффера, и уже в ночь приступайте к работе.
– Слушаюсь, босс!
– Свободен! Не промахнись, как Гриффер.
– Я не промахнусь.
– Удачи!
После того как Курт покинул комнату, вошел охранник:
– Да, босс?
– Тебе, Карл, немедленно убыть в город и подготовить место финальной стадии операции.
– Оно готово, босс.
Человек в кресле повысил голос:
– Если я говорю, подготовить, значит, надо еще раз проверить все. Особенно пути отхода в случае возникновения экстремальной ситуации. А она, Карл, может возникнуть даже при всех принятых нами мерах. Не забывай, что мы имеем дело с офицерами, у которых богатый боевой опыт, а Веселов вдобавок переведен в Антитеррористический центр. Абы кого туда не берут. Только лучших. Так что подготовке завершающего этапа следует придать особое значение. План продуман до мелочей, но он сработает, если каждый из нас четко выполнит свою задачу.
– Да, босс! Я выезжаю в город. Здесь останутся два человека.
– Мне это неинтересно. Тебе же сюда не возвращаться, находиться на месте, отслеживая обстановку. Поэтому возьми с собой продукты и воду. И никакого виски, Карл.
– Я понял!
– Ступай! Будешь нужен, свяжусь с тобой!
– Да, босс!
Отправив охранника, человек встал, потушил свечи, прошел в спальню. На сегодня все запланированные дела были сделаны, а что принесет день завтрашний, не знал никто.
Воскресенье, 6 мая
Созвонившись с Иванцовым, Лаврина заехала к ветерану. Фронтовик встретил Надежду настороженно, потребовал показать удостоверение. И только убедившись, что перед ним именно помощник следователя, предложил ей пройти на кухню, где на столе стояла початая бутылка водки, открытая банка шпрот, пачка дешевых сигарет и полная окурков пепельница.
– Дмитрий Григорьевич, извините, но в вашем возрасте злоупотреблять спиртным и сигаретами, мягко говоря, не рекомендуется, – заметила Лаврина.
– Это тебе, девочка, следует беречь здоровье, вся жизнь впереди. Тебе еще замуж выходить, детей рожать, растить их. А я свое отжил. И знаешь, о чем жалею?
– О чем?
– О том, что дожил до этих проклятых дней. Уж лучше остался бы вместе с друзьями под Сталинградом или в Берлине. Или помер бы до краха страны, за которую мы не жалели ни крови, ни жизни.
– Зачем вы говорите так, Дмитрий Григорьевич?!
– Зачем? Затем, что жить не хочу, девочка. Понятно тебе? Не хочу. А вот живу. А как жить, если это я виноват в смерти Ларисы Константиновны? Кляну себя за то, что рассказал ей о делах в Выселках, да поздно. А какая была женщина! Э-э… – Иванцов махнул рукой, налил в стакан граммов пятьдесят водки, выпил и тут же прикурил очередную сигарету. – Молчать мне надо было. Все одно ничего не изменить, и Леньку не вернуть. Понимал же это, а Ларисе сказал. И получается, обрек я ее на смерть. Подонки, что захватили добро народное и распродают его налево и направо, готовы на все, лишь бы им не мешали набивать мешки деньгами. А то, что страна рушится, что люди простые страдают, на это им наплевать.
– А что конкретно, Дмитрий Григорьевич, вы рассказали Ларисе Константиновне?
– А то ты не знаешь! – недоверчиво посмотрел на нее ветеран.
– Ну откуда же мне знать?
– Зачем тебе это? Все одно убийц не найдут. А если и найдут, то отпустят. У нас сейчас только плати, и все будет как надо. Дожили, мать их!
– Вы, конечно, можете не верить мне, но я обещаю, что мы найдем и заказчика убийства, и исполнителя. Они не уйдут от ответа.
– Вы – это полиция? Надо же было назвать милицию полицией! Мы на войне этих полицаев без лишних разговоров к стенке ставили, а сейчас я должен обращаться к участковому «господин полицейский». Это же в голове не укладывается!
– Мы, Дмитрий Григорьевич, это друзья покойной Ларисы Константиновны. Правда, я даже знакома с ней не была, но меня привлек к работе следователь Воронов, которого вы должны знать, а также офицер спецназа Дмитрий Веселов, ну и, конечно, муж Ларисы, Сергей Бестужев.
– Так это что получается? Вы решили сами, без полиции, разобраться с убийцами Ларисы?
– Ну, можно сказать и так.
Иванцов задумался. Потянулся за сигаретами, но Надежда убрала пачку со стола:
– Позже, Дмитрий Григорьевич, дайте легким отдохнуть немного.
– Так, девочка, Воронова я знаю, само собой, Сергея, о Веселове слышал. Это он кончил суку Плаксину, что убивала всех, кто приближался к Бестужевой. Я расскажу тебе о нашем разговоре с Ларисой, но вот только боюсь, ничего нового ты не услышишь.
– А я после вас поеду в Выселки. Там поговорю с вашим другом Федором Степановичем Колонцовым. А затем наведаюсь к господам Караеву, Крайнову и Муравьеву, глядишь, и зацеплюсь за ниточку, которая приведет к убийцам Ларисы.
– А вот этого, девочка, вот этого, я имею в виду свидания с людьми «Рокады» да главой администрации, делать не надо. Ни в коем случае! А то они и тебя, как Леонида, не посмотрят, что ты старший лейтенант юстиции, – поднял вверх слегка дрожащий указательный палец Иванцов.
– Не беспокойтесь, Дмитрий Григорьевич, – улыбнулась Лаврина, – меня в Выселках будет прикрывать капитан Веселов, а в Москве – Воронов.
– Ну, это другое дело. Но все одно, будь осторожна, на рожон-то, как Ленька, царство ему небесное, не лезь. Еще успеешь, на рожон-то.
– Обещаю, Дмитрий Григорьевич, что буду максимально осторожна.
– У тебя оружие-то есть?
– Конечно.
– Может, мой «ТТ» наградной еще возьмешь?
– Нет, своим «пээмом» обойдусь.
– Ну, гляди, девка! Эх, мне бы годков двадцать сбросить, я бы с вами на этих сволочей пошел.
– Вы свое отвоевали. Защитили страну, теперь наша очередь.
– Храни вас господь!
– Спасибо. Так о чем говорили с Ларисой Константиновной?
Выслушав фронтовика, Лаврина попрощалась с ним. Вышла во двор. Осмотрелась. Ничего подозрительного не заметив, достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер следователя.
– Слушаю, Воронов! – как всегда, сухо и официально ответил тот.
– Это Лаврина. Я поговорила с Иванцовым.
– Что-нибудь нового узнала?
– Немного, но узнала. Думаю, Колонцов даст более интересную информацию.
– Когда собираешься ехать в Выселки?
– Немедленно.
– Хорошо. Как приедешь к Колонцову, отзвонись.
– Есть, Валерий Андреевич.
– У тебя приподнятое настроение.
– А это плохо?
– Ты не должна расслабляться. Поездка серьезная.
– И у меня поэтому должно быть плохое настроение?
– Не иронизируй, Надя, дело реально серьезное и опасное. Помни, без Веселова из села, а лучше со двора Колонцова – ни ногой. Ни при каких обстоятельствах.
– Конечно, Валерий Андреевич.
– Оружие?
– С утра получила в управлении.
– Проблем не возникло?
– После вашего звонка дежурному – нет! Вы не забудьте отзыв из отпуска оформить, а то потом хлопот с пистолетом не оберемся.
– Ну, поучи еще меня. Удачи!
– Привет Веселову. Передайте, пожалуйста, что я с нетерпением жду его в Выселках.
– Надя! Сосредоточься. А насчет Димы не волнуйся, уж если он положил на тебя глаз, то надоест еще.
– Это мы посмотрим, кто кому надоест. До связи, Валерий Андреевич!
Отключив телефон, Лаврина завела двигатель машины и вывела ее на проспект. Вскоре черная «Мазда», набрав приличную скорость, в воскресенье в Москве это еще можно сделать, повела иномарку к окружной дороге. Она обратила внимание, что сзади пристроилась «Шкода», но та свернула за эстакадой направо, и Надя тут же забыла о ней.
Водитель же «Шкоды», сопровождавший помощника следователя от дома Иванцова, до того, как уйти из поля зрения Лавриной, достал из бардачка радиотелефон, набрал номер:
– Босс? Карл!
– Слушаю!
– Девочка, проведав дедушку, направилась к его другу.
– Надеюсь, она тебя не заметила?
– Может, и заметила, но я уйду с проспекта за эстакадой!
– Хорошо. Ты свое дело сделал, езжай на объект.
– Понял, выполняю!
Карл Блемберг отключил телефон и за эстакадой увел машину с проспекта.
Лаврина же, пройдя МКАД и выйдя на загородное шоссе, пользуясь тем, что дорога практически пуста, увеличила скорость и ехала, наслаждаясь управлением новой «Маздой». Она шла по трассе М-5 «Урал», выбрав маршрут до села Выселки через Рязань и Рязанскую область. По навигатору Надя определила, что этот путь короче, чем путь через Владимир по Нижегородской трассе. На какое-то время ее внимание привлек серебристый «Форд», идущий за «Маздой» и сохранявший дистанцию между машинами метров в триста. Но и «Форд» сошел с трассы, отправившись к придорожному кафе. Надежда и его выбросила из головы. Более того, она больше не смотрела в зеркало заднего вида.
А босс в загородном коттедже получил информацию, по какой дороге ехала в Выселки помощник следователя. Эту информацию сбросил ему управлявший серебристым «Фордом» Генрих Базер, получивший приказ оставить машину у кафе и пересесть в стоящий там мощный «Фольксваген», за рулем которого находился второй охранник босса, Евгений Карпович. Как только Генрих пересел в «Туарег», Карпович, кивнув ему, рванул машину с места и, быстро набирая скорость, пошел вслед за «Маздой». Перед первым мостом через Москву-реку «Фольксваген» обошел автомобиль Лавриной, но Надя не обратила на это особого внимания. Она тоже обгоняла попутные машины. И ее обгоняли, в том числе и «Фольксваген». Что в этом подозрительного? Обычная дорожная ситуация.
В полдень, проехав Рязань, мост через Оку и оставив слева курортную зону, Лаврина сбавила скорость. Дорога начала петлять среди девственного леса, частью побитого прошедшими пожарами. Поворот влево, поворот вправо. Дорога хорошая, пустынная, даже как-то странно, но вести автомобиль легко. Впрочем, серпантины скоро закончатся, ей следует в поселке свернуть налево, а дальше прямая дорога. Пройдя очередной поворот, Надежда вскрикнула. Впереди, практически посреди дороги, стоял «Фольксваген», мигая аварийными фонарями. Она резко нажала на тормоз. Реакция помогла остановить машину у неожиданного препятствия. Из «Фольксвагена» вышел мужчина, пошел к «Мазде».
– Вы с ума сошли, оставлять машину посреди дороги, в каких-то двадцати метрах от крутого поворота? – открыла дверцу Надя.
– Извините, мадам, но сам чуть было не улетел в кювет. Не понимаю, что произошло, но автомобиль вдруг повело влево на встречку. Я по тормозам, вот и встал посреди дороги. Хотел завести двигатель, не получается. А «Туарег»-то новый, вот вам и предпродажная подготовка. Ну, ничего нормально у нас не могут сделать. Вот так и бьются люди на ровном месте.
Мужчина не вызвал у Лавриной подозрения, да и объяснение дал вполне реальное. Подобные ситуации на дорогах не редки.
Объясняясь и извиняясь, мужчина подошел к «Мазде»:
– А вы тоже в Нижний Новгород едете?
– Нет, мне ближе.
– У меня к вам просьба.
– Подождите вы со своей просьбой, надо перед поворотом знак аварийной остановки выставить, а то влетит в нас какой-нибудь «КамАЗ», и будет на трассе куча металла и два трупа.
– Да, конечно, вы правы.
– Я сейчас.
Лаврина вышла из машины, отогнав ее к обочине, достала из багажника знак аварийной остановки, выставила его перед поворотом и вернулась к мужчине:
– Так чем я могу помочь вам?
– Надо убрать автомобиль с дороги. Одному мне не справиться, не могли бы вы сесть за руль, а я попробую столкнуть машину на обочину. А потом в поселке сообщить инспекторам ДПС, чтобы выслали эвакуатор или техничку.
– Ну, какие проблемы? Только, боюсь, вам не удастся одному столкнуть машину. В ней, наверное, две тонны, не меньше.
– Я сильный, – улыбнулся мужчина, – к тому же здесь начинается небольшой спуск, главное, вывернуть руль.
– Хорошо, пойдемте.
Лаврина пошла к «Фольксвагену». Мужчина остался у багажника, она же села на место водителя и, к своему удивлению, увидела в зеркале салона еще одного мужчину. Больше Надя ничего не успела сделать, струя газа ударила ей сбоку в лицо, и она тут же потеряла сознание.
Мужчина, вырубивший ее, вышел из салона:
– Черт, чуть сам не уснул.
– Говорил же тебе, надень маску.
– Ничего.
– Ты давай, Евгений, быстро в «Мазду» и веди ее по грунтовке в лес. Где-нибудь в кустах бросишь. Работай в перчатках. Сумку этой дамы не забудь и, вообще, посмотри автомобиль. Сними что-нибудь, например магнитолу, зеркала, и возвращайся сюда, повезем нашу красавицу на объект.
– Она действительно ничего, Генрих. Может, трахнем ее на полянке, там и бревно подходящее есть, и поедем.
– Нет, – запретил Базер, – узнает об этом босс, нам несдобровать. Так что работай лучше с машиной. Двадцать минут тебе!
Пока Карпович отгонял «Мазду» в лес, Генрих Базер перетащил Лаврину на заднее сиденье, уложил, накрыл пледом, достал из аптечки шприц-тюбик, вколол ей снотворное. Газ отключал человека на полчаса, а везти Лаврину предстояло как минимум часов пять, и это при том, что на въезде в город не растянется многокилометровая пробка. Управившись с помощницей Воронова, он пересел на переднее пассажирское сиденье и достал радиотелефон. Индикатор показывал слабый сигнал, место-то глухое, даже мобильник не работает. Пришлось подключать дополнительный источник питания антенны, увеличивая дальность работы телефона. Настроив прибор, Базер набрал номер.
– Слушаю тебя!
– Босс, девочка у нас.
– Надеюсь, у вас хватило ума не причинять ей вреда?
– Только газ и спецпрепарат.
– Хорошо. С машиной решили вопрос?
– Евгений отгоняет ее в лес.
– Сейчас 13.05. С учетом всех пробок, которые могут появиться при возвращении в столицу, на объекте вы должны быть не позднее 20.00. И помни, Генрих, полиция продолжает активные поиски убийц Бестужевой.
– Вечером, когда на всех въездах в Москву пробки, мы свободно пройдем стационарные посты ДПС. Да и в центре нас не остановят, там все больше за неправильной парковкой инспектора смотрят да перекрывают улицы для проезда чиновников. По трассе же полицейские все больше большегрузные автомобили останавливают и тех, кого ловят их приборы слежения. Мы поедем аккуратно, босс.
– За женщину Воронова головой отвечаешь, Генрих.
– Я это помню. А вот и Евгений появился. Конечно, это не мое дело, босс, но Карпович ведет себя слишком нагло. Он предлагал изнасиловать девочку. И сделал бы это, если бы не я. Он ненадежен, босс.
– Я в курсе, что мы совершили ошибку, взяв его в команду. Но мы совершили ошибку, мы ее и исправим. Карповичу не обязательно возвращаться в Германию, тем более что, кроме дешевых шлюх, его там никто не ждет. Да и им он особо не нужен. Оставим его здесь. И уберешь его ты. Но перед самым отходом. Понял?
– Понял, босс!
– Все! Прибудете на объект, доклад.
– Слушаюсь!
– И не забудь SMS отправить.
– Не забуду.
Карпович вернулся, сел на водительское место, завел двигатель и повел автомобиль к поселку, оттуда отходила дорога на Владимир.
* * *
Веселов оставил «Ниву» у тротуара. Въехать во двор он не смог, машины забили стоянку. Впрочем, и без этого Дмитрий не стал бы подъезжать к дому. Если Гриф и ждет его, то как раз во дворе. Точнее, держа под прицелом вход в подъезд. Выйдя из машины, капитан поднял ворот куртки и направился к двери шахты пожарной лестницы. Зашел в подъезд тем же путем, каким ранее выходил вместе с Бестужевым. Оказавшись в подъезде, он сразу понял, что в нем кто-то есть. Снизу тянуло табачным дымом. Это мог быть любой мужчина, проживавший по соседству, вот только раньше Веселов никогда не замечал, чтобы кто-нибудь из жильцов выходил курить в подъезд. Возможно, курил человек, ожидавший женщину. Скорее, пацан девчонку, но этого тоже раньше не было. Хотя в данном случае это не важно, раньше не было, сейчас есть. Пришел парень к девушке в первый раз и ждет, когда она освободится и выйдет. Плохо, что капитан практически не знал своих соседей. Но это объяснимо, он сам бывал дома крайне редко. Гриффер не стал бы ждать его в подъезде. Но тот же Гриф мог послать сюда своего подельника. Глупо рассчитывать, что Веселов не «срисует» его, однако Гриффер действовал в Москве не так, как на Кавказе. А вернее, бездействовал. При желании он мог бы попытаться снять «клиента», подходящие моменты у него были. Но Гриф молчал.
Веселов спустился вниз. Мужчину, стоявшего лицом к окну и курившего сигарету, он увидел на площадке между шестым и седьмым этажами. И это не был жилец подъезда. Местный не стал бы одеваться в джинсовый костюм, чтобы провести несколько минут вне квартиры. И стоял мужчина там, откуда хорошо просматривалась дверь квартиры Веселова. Дмитрий снял с предохранителя наградной «ПМ» и начал сближаться с мужчиной. Тот, услышав шаги, резко обернулся. Веселов среагировал немедленно. Он выхватил пистолет и направил ствол в лицо неизвестного:
– Стоять! Лапы за голову!
Сигарета выпала изо рта мужчины, он побледнел, но команду выполнил быстро, сложив руки на затылке.
– Кто такой?
– Викторов… Андрей Иванович!
– Документы есть?
– Конечно. Паспорт, права.
– Медленно достал паспорт и бросил мне.
– Хорошо. Но… я не понимаю.
– Тебе ничего не надо понимать, тебе надо выполнять мои требования, если не хочешь заполучить пулю в лоб.
– Я… я… сейчас… я… паспорт… вот. – Мужчина вытащил из нагрудного кармана паспорт, бросил Веселову.
Дмитрий поймал его. Открыл, прочитал, продолжая держать незнакомца на прицеле.
– Действительно, Викторов Андрей Иванович, зарегистрирован… в соседнем доме?
– Да!
– Женат. Супруга… Светлана Николаевна. Она сейчас дома?
– Да.
– Городской телефон есть?
– Где?
– На хате твоей!
– А?! Конечно.
– Номер!
Мужчина продиктовал цифры, и Веселов, свободной рукой достав сотовый телефон, набрал номер. После двух длинных гудков ему ответил раздраженный женский голос:
– Да?!
– Здравствуйте, Светлана Николаевна.
– Кто это?
– Знакомый вашего мужа. Вы не могли бы позвать его?
– А твоего знакомого нет дома.
– Не подскажете, где он может быть? Андрей очень мне нужен.
– А то ты не знаешь, раз знакомый? Где ж ему быть, как не у Аркаши? Все не напьются, алкаши.
– Извините, а где живет Аркадий?
– Какой ты знакомый, если не знаешь, где живет Аркаша?
– Мы недавно познакомились.
– В соседнем доме он живет. И все, отстань от меня! Увидишь муженька, передай, больше терпеть его пьянки я не намерена. Не придет в пять часов, не пущу. И вещи с балкона на улицу выкину.
– Так, может, вы сами…
Но жена стоявшего с поднятыми руками мужчины уже повесила трубку.
– Кто такой Аркаша? – спросил Веселов.
– Так дружок мой, с шестого этажа.
– Квартира?
– Пятьдесят восьмая!
– И ты ждешь его?
– Да. Договорились в пивную пойти.
– Опусти руки.
– А вы, это… из полиции?
– Хуже, из ФСБ.
– А! Так мы ничего такого не делаем.
– Конечно, пьете только беспробудно. Кстати, жена просила передать, что если до пяти часов не вернешься трезвым, – «трезвым» Дмитрий добавил от себя, – то она не пустит тебя, а вещи с балкона сбросит.
– Не-е. Не сбросит! И пустит, куда ей одной с тремя детьми?
– Так какого черта пьешь, когда с детьми заниматься надо!
– Брошу. На следующей неделе брошу.
– Сегодня!
– Что?
– Я сказал, сегодня бросишь. И придешь домой, как сказано, до пяти часов и трезвым. Проверю. И если узнаю, что опять нажрался, отправлю в спецколонию, лечиться. Поверь, это в моих силах.
– Понятно, ФСБ! Только ЛТП-то разогнали?
– Это обычные, а я говорю про специальную. Врагу не пожелаю попасть туда. Там лечат так лечат. Навсегда вкус спиртного забудешь и сигарет заодно. А может, и на баб глядеть перестанешь. Там препараты всякие дают. Понял меня?
– Понял, гражданин начальник.
Веселов поставил предохранитель на пистолет, положил его в боковой карман. Взглянул на наблюдавшего за ним Викторова:
– Руки опусти.
– Спасибо!
– На здоровье! И где твой Аркаша?
– Обещался через пять минут выйти, а уже полчаса прошло, видно, Лидка его держит.
– Так ступай домой, раз дружка жена прищемила.
– Не-е, Лидка поорет, поноет, а Аркашку не удержит, – усмехнулся Викторов. – Не тот он мужик, чтобы быть под каблуком у бабы.
На шестом этаже открылась дверь, и тут же раздался громкий женский голос:
– Чтоб ты провалился, ирод! Видеть тебя не могу. Иди к своему Андрюхе. Доходитесь.
– Молчи, баба! Чего орешь на весь подъезд? И лучше не зли меня.
Дверь захлопнулась, на площадку вышел неожиданно плюгавенький мужичок, имевший грубый властный голос.
– Ты и есть Аркаша? – удивился капитан.
– Кому Аркаша, а кому Аркадий Михайлович. Сам-то кто будешь, чтобы вопросы задавать?
– А это тебе дружок твой объяснит. – Веселов повернулся к Викторову: – Кстати, Андрей Иванович, сказанное касается и твоего дружка, так что ты ему объясни хорошенько, что к чему.
– Сделаю, гражданин начальник. Идем, Аркаша! Быстрей, на улице все расскажу.
Собутыльники быстро пошли вниз. Викторов торопил Аркашу, тот, ничего не понимая, требовал объяснений. Вскоре в подъезде все стихло. Веселов из-за угла окна посмотрел на соседний дом. На верхние этажи, окна чердака, крышу. Ничего подозрительного. И опять Гриффер не воспользовался моментом. Правда, стрелять ему пришлось бы через алкаша, но пуля «СВД» с такого расстояния пробила бы обоих. Не стал рисковать? Возможно. А может, он свалил из Москвы? Заказчик должен быть недоволен его неудачами, мог и отказаться от услуг невезучего киллера. И… нанять нового. А новому нужно время, чтобы войти в тему. Но ни Гриф, ни новый киллер никак не проявляют себя. И это плохо. Уж лучше сразу все решить. Вот только это от Веселова не зависит. Он вошел в квартиру. Включил свет, так как из-за плотных штор, закрывавших окна, дома было темно. Темно, холодно, неуютно.
Перекусив, Веселов прилег на диван и незаметно для себя задремал.
В чувство его привел звонок мобильного телефона. Капитан взглянул на часы. 19.00. «Однако, – подумал он, – неплохо вздремнул», – и ответил, не глядя на дисплей:
– Да?!
– Это Бестужев!
– Что-то случилось, Серега?
– Тошно мне одному на хате.
– Понимаю.
– Ты не будешь против, если я приеду к тебе?
– Что за вопрос? Конечно, приезжай.
– Я водки возьму.
– Возьми бутылку. Этого хватит.
– Нет, мне надо больше.
– А как же завтра?
– Ничего, с похмелья оно, может, и легче будет.
– Вряд ли. Но делай, как знаешь, я дома.
Отключившись, Дмитрий набрал номер Воронова:
– Вечер добрый, Ворон!
– Кому как.
– Ты на службе?
– А где ж мне еще быть?
– По Грифу ничего не слышно?
– У меня информации по нему нет.
– Ясно. А как наша Надежда Михайловна? Наверное, уже в Выселках с Колонцовым чай с мятой пьет?
– Почему с мятой?
– А в деревне часто мяту в чай кладут. Оттого, наверное, и живут дольше горожан. Мята успокаивает, а все болезни, как известно, от нервов.
– SMS она прислала. Доехала благополучно, остановилась у Колонцова. А вот насчет чая с мятой ничего не сообщила.
– SMS? Почему не позвонила?
– А я знаю?
– Ты пробовал звонить сам?
– Нет! Дел много, Диман.
– Я ей позвоню.
– Давай! Чтобы послезавтра встречала тебя.
– Ладно, работай, сыщик. На похоронах-то будешь?
– Конечно.
– Бестужев ко мне едет, дома ему одному хреново.
– Это понятно. Не дай ему вусмерть напиться.
– Если сам не напьюсь.
– Мне проверить вас? Где-то около полуночи?
– Не надо. Отдыхай после трудов праведных.
– Ну, спасибо, хоть один человек проявил заботу.
Веселов отключил телефон. Мысль, почему Надя не позвонила, а отправила SMS, не давала покоя. Ведь было договорено, что по прибытии она должна отзвониться. Надо позвонить, убедиться, что все в порядке.
Дмитрий набрал номер Надежды, но услышал в ответ: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Лаврина не должна была отключать телефон. Или в этих Выселках сотовая связь не действовала? В принципе, с Надеждой не могло произойти что-либо в селе Владимирской области. Она у деятелей «Рокады» вне подозрений, потому что ни Роксенов, ни Гаулин попросту не имеют понятия о том, что их делами занялась находящаяся в отпуске молодая женщина. А если что-то произошло бы на дороге, то Воронов узнал бы об этом и тут же сообщил всем. Значит, не настолько дисциплинированна Лаврина, какой ее представлял непосредственный начальник. И все бы ничего, но Веселова вдруг охватила тревога. Предчувствие опасности. Надо завтра же любыми путями связаться с Надей. До похорон, после, не важно, но связаться надо непременно.
Спустя час приехал Бестужев с литром водки. На него было страшно смотреть. Осунулся, почернел, в глазах такая тоска, что не по себе становится. Боль словно рвалась из него. Веселов полностью переключился на друга. Он не пытался подбодрить его, зная, что это бесполезно. Просто выпил с ним и повел разговор о курсантской юности. Впрочем, спиртное свалило Сергея уже через два часа.
А на следующий день, день похорон Ларисы, Веселову было не до звонка Надежде. Да и Воронов успокоил. Лаврина, несмотря на молодость, достаточно опытный сотрудник, к тому же бандиты о ней не знают. Дима не стал звонить ей и вечером. Смысл, если ему предстояло ехать в Выселки. Но не все на самом деле складывалось так, как планировали офицеры. Предчувствие Веселова не обманывало его и на этот раз.
Назад: Глава восьмая
Дальше: Глава десятая