Глава пятая
Понедельник, 16 июля, Афганистан
Капитан Грачев вышел на связь в 8.20. Седов только вернулся из большой комнаты, как на спутниковой станции капитана Лероя пропищал сигнал вызова.
Лерой ответил:
— Хакер! — И тут же протянул трубку командиру группы: — Грач!
Взяв трубку, Седов кратко бросил:
— Слушаю!
— Мы в ущелье, командир!
— Поздравляю.
— Да не с чем пока. Вход в пещеру еще надо найти, а это, оказывается, не так-то просто. Склоны, особенно внизу, покрыты густым кустарником. Речка извивается по дну, как эфа в песках, то прибиваясь к левому склону, то к правому.
— Мы поможем тебе. Пока же доложи: на подъезде к ущелью, в самом ущелье ничего подозрительного не замечаете?
— А должны?
Седов повысил голос:
— Отвечай на вопрос, умник!
— Ну, если серьезно, то ничего и никого подозрительного не замечал. Да в ущелье и нет никого.
— Уверен? Хатим может знать о пещере и охранять вход в нее.
— Зачем ему это? От кого охранять?
— От нас, — ответил Седов.
— Никого не вижу.
— Понятно, не отключай связь. — Седов повернулся к Лерою: — А ну-ка, Хакер, посмотри район ущелья и каньон. Ты увидишь машину наших ребят?
— Да!
— Надо провести Грача к входу в пещеру.
— Секунду. Смотрите, командир, — Лерой повернул монитор в сторону Седова. — Вот ущелье, это, — он указал на темный прямоугольный предмет, — машина, красные силуэты — люди, в данном случае Грачев и его афганский проводник. Для страховки могу увеличить картинку, и увидите их лица.
— Увеличь!
Вскоре Седов хорошо видел Грачева и Редзая, но не видел всего ущелья.
— Вернемся обратно.
— Без проблем.
На мониторе высветилась прежняя картинка большего масштаба.
— Где вход в пещеру?
— А вот он, — Лерой вновь указал на начало темной извилистой полосы, тянущейся к черному овалу каньона.
— Понятно.
Седов включил станцию:
— Грач, слышишь?
— Так точно!
— Пройди семьдесят метров вперед, до поворота реки к правому склону, от русла, влево пойдет ручей, он и приведет тебя ко входу в пещеру.
— Спасибо. Пошел!
— Перед входом доложишь.
— Есть!
Спустя пять минут капитан Грачев доложил:
— Все нормально, командир, вход в пещеру вижу, не знаю только, сумею ли проползти вглубь.
— В чем дело?
— В том, что видно, порода осела и ручей уходит под склон через небольшую узкую трещину. Если пещера и дальше будет представлять собой щель, то километр я вряд ли проползу.
— Грач, нам надо, чтобы ты прошел в каньон.
— Но я же не змея, чтобы проползти между камней.
— Давай, вперед! Жду доклада из каньона.
— Понял. Ладно, с богом!
Грачев перевел станцию в режим ожидания и полез в трещину.
Седов положил перед собой трубку. Лерой спросил:
— А если пещера действительно обвалилась или порода осела настолько, что осталось место лишь для русла ручья?
— Это будет плохо, очень плохо. Но подождем.
Через тридцать семь минут на станции Лероя сработал сигнал вызова.
Седов схватил трубку:
— Слушаю!
— Я в каньоне!
Седов выдохнул воздух:
— Отлично, как пещера?
— Нормальная. Только в начале обвал, и, похоже, обвал искусственный, если порода осела бы, то осела по всему ходу. А сужение только на входе. По-моему, кто-то подорвал его, и было это давно. Вот только вода пробила русло. И во время дождей оно расширилось.
— Значит, обвал имеет давнее происхождение?
— Да.
— Что представляет собой пещера за обвалом?
— Тоннель с поворотами шириной до двух метров и такой же высоты. По дну течет вода, под водой скользкая галька. Темно, но кое-где сверху пробивается свет, через отводы. Те не более метра в диаметре. Через отводы поступает и воздух. В пещере довольно прохладно.
— Что по каньону?
— Он представляет собой форму мешка, внизу расширяясь, сверху сужаясь. Сужается где-то на подъеме метров пятьдесят-шестьдесят, дальше почти ровные, скалистые обрывы. Спуститься и подняться можно только с помощью лебедок и в свободном спуске. Без лебедок спуск невозможен даже при наличии самого современного альпинистского снаряжения.
— Дно?
— А вот дно, командир, могильник. Если шакалы и забирались сюда, то очень давно, обглоданных костей почти нет, а скелетов много. Придется попотеть, хотя останки семьи Джафара должны быть свеженькими по сравнению со скелетом, что я встретил на входе. Того лишь коснулся, он и рассыпался.
— Работай, Грач, доклад через каждый час или при обнаружении детских останков.
— Понял! Работаю.
В 9.10 Грачев доложил, что обследовал примерно треть каньона, детских останков не обнаружил.
Такой же доклад последовал и в 10.10. Обследовано почти две трети дна каньона, результат нулевой.
Седов назначил следующий сеанс связи на 11.30, так как Лерою следовало переключиться на установку контроля над Мирзой Хатимом.
Отложив трубку в сторону, Седов приказал французскому капитану:
— Переключайся на район мечети!
— Есть!
И спустя двадцать минут он доложил:
— Во втором проулке, кстати тупиковом, у крайнего справа дома остановился легковой автомобиль. Из него вышли трое. Прошли в ворота, участок.
— Что за дом?
— Как ни странно, лачуга. Да в том районе и нет более или менее нормальных домов, только вдоль самой набережной. Вглубь же и на подъеме трущобы.
— Но нет и полиции, и патрулей сил по поддержанию мира?
— Никого вообще нет. Такое ощущение, что квартал брошен.
— Это только кажется.
— Так, командир, еще одна машина. Встала за первой. Из нее вышли двое, прошли в тот же двор. И еще автомобиль, внедорожник, он закрыл собой проулок. На улице трое.
Седов, погладив подбородок, приказал:
— А ну-ка вызови на связь Центр!
— Момент.
Французский капитан набрал номер и доложил:
— Генерал Белоногов на связи!
Седов взял трубку:
— Добрый день, Дмитрий Сергеевич.
— Добрый, Валера.
— Мы вот тут с Хакером следим за районом мечети Масджиди-Шахи-до-Шамшира. По дороге к лачуге второго от мечети тупикового проулка подъехали две машины, третья встала у въезда в проулок, заблокировав его. В лачугу вошли пятеро мужчин. Это и есть делегация и Хатим?
— Да! Встреча только что началась. Люди генерала Александрова контролируют ее. Пусть Хакер наведет на дом спутниковую прослушку.
— Он уже навел. Но пока ничего не слышно. Хотя запись пошла.
— Ну и хорошо. Сам разговор не нужен, нам надо зацепить Хатима.
— Зацепим по тембру голоса. Образец в системе Хакера.
— Передача через спутник исказит голос, и в дальнейшем вы рискуете потерять Хатима.
— Но и выйти напрямую к месту встречи не можем.
— К месту встречи нет, а вот на набережную да. Но только люди Ниврая.
— Хорошо, я пошлю туда одного из помощников Асада, но что он сможет сделать?
— Мирза Хатим перемещается на одной и той же машине, «Тойоте», кстати, такая же «Тойота» и у его помощника Анвара Шади, только старее. Это его машина заблокировала въезд. Машина Хатима имеет одну отличительную деталь, это молдинги по бокам.
— Ну и что?
— А ты подумай, Валера, что надо сделать.
— Да что надо сделать, я знаю, как-то пометить Хатима, чтобы контролировать его. Но как? Вот в чем вопрос.
— Довольно просто. У Ниврая должны быть мощные миниатюрные «жучки», из серии тех, что включаются с пульта контролера и выключаются при применении сканера обнаружения подобных штучек. Из отчетов по слежению за Хатимом группы Надира следует, что Мирза всегда оставляет свою машину возле места нахождения. Поэтому, если человеку Ниврая удастся внедрить «жучка» в кузов автомобиля, то полный контроль над ним практически будет обеспечен.
— Я понял, Дмитрий Сергеевич.
— Вот и хорошо, что понял. Что по каньону?
— Грач работает там третий час, я имею в виду непосредственно в каньоне, и пока никаких результатов. Останков взрослых людей много, детских не обнаружено. Но ему следует еще где-то треть дна осмотреть, а затем убедиться, что под валунами и крупными камнями нет этих останков.
— Но пока пусто?
— Так точно!
— Ладно, до связи!
Седов положил трубку. Взглянул на Лероя:
— О чем говорят, слышишь?
— Пока Хатим распинается, объясняет, какое влияние он имеет, какие силы его поддерживают. Делегаты слушают.
— Так, время? 11.30. Дождемся доклада Грача.
Капитан Грачев вышел на связь в 11.40.
— Командир. Обследовал весь каньон, осталось посмотреть под двумя валунами и пятью большими камнями. Они по внешнему виду сорвались в каньон недавно, останков детей нет.
— Понял!
Командир отряда «Z», в настоящее время командир разведывательной группы, передал трубку Лерою:
— Я к Нивраю.
Хозяина дома Седов застал во дворе:
— Асад! Срочное дело!
— Слушаю!
— Мне из Москвы сообщили, что у тебя есть мощные, высокочувствительные миниатюрные «жучки»?
— Есть такие размером с булавочную головку.
— Ты знаешь, как их активировать?
— С пульта. А что?
— Надо выслать ко второму проулку от мечети Масджиди-Шахи-до-Шамшира или Бакира Шахри, или Юсуфа Луджини.
— С какой целью? — поинтересовался агент внешней разведки.
— С целью посадить «жучка» в автомобиль Хатима. Посадить с дистанции и в то место кузова, где его не обнаружат при мытье машины.
— Посадить можно, но как узнать, какая машина обслуживает Хатима? Знаю, у него «Тойота», но и у Шади тоже «Тойота».
— У машины Хатима по бокам прикреплены молдинги.
— Понятно. Я сейчас же пошлю в район мечети Шахри.
— Учти, вход в проулок заблокирован машиной и людьми Хатима, так что сажать «жучка» придется при выезде «Тойоты» Мирзы на набережную. А откуда? Это пусть решит твой человек. Но незаметно.
— Сделаем, Седой!
— Давай! И поспеши, кто знает, сколько будет длиться первая встреча наших делегатов с Мирзой.
— Конечно, Седой, немедленно высылаю Бакира Шахри.
Агент Службы внешней разведки окликнул помощника, Седов же вернулся в штабной отсек, к Лерою.
— Ну что у нас, Хакер?
— Ничего особенного. Переговоры продолжаются, генерал Домбовский поинтересовался, в чем видит Хатим помощь России. Сейчас Мирза объясняет, что конкретно он подразумевал под помощью. В перовую очередь это налаживание поставок в северные провинции стрелкового оружия и боеприпасов. Гранатометов с выстрелами…
Седов прервал Лероя:
— Достаточно. По большому счету это нас не касается.
В 12.10 командир группы сам вызвал Грачева:
— Грач!
— Я, — ответил капитан.
— Слушаю доклад.
— Все дно каньона перерыто, все валуны и камни поднял, все кругом осмотрел, даже в нишах, которых полно по всему оврагу дна. Детских останков не обнаружено.
— Ты понимаешь, насколько важна твоя работа?
— Ну, что ты, командир, в самом деле. Я четыре часа работал на ограниченном пятачке. И если говорю, что детских останков в каньоне нет, значит, их нет. Или их унесли местные джинны.
— Я понял тебя. Возвращайся!
— Принял, выполняю!
А еще через час, после того как Лерой доложил о завершении переговоров и отъезде российских представителей и Хатима из лачуги, где велись переговоры, в штабной отсек зашел Асад Ниврай.
— Все хорошо, Седой! Шахри вонзил в машину Хатима «жучка». Вот пульт активации.
Пульт забрал Лерой и тут же включил прибор слежения. На мониторе высветилось ярко-красное пятно, которое двигалось на выезд из города.
— Не слышно голосов, — сказал Седой.
— Верно, — ответил Лерой, — потому что в машине все молчат. Наговорились при встрече.
— И куда это едет господин Хатим?
Лерой пожал плечами:
— Не знаю, но охрана отошла от него у памятника Ахмаду Шаху Масуду.
— Значит, просто кружит. В тот же Ак-Табаз Мирза без охраны не поехал бы, — проговорил Асад Ниврай.
Седов кивнул:
— Значит, кружит. Ну и пусть кружит. — Он взглянул на Лероя: — А вот теперь, Хакер, полный контроль над господином Хатимом, Грач по возвращении заступит твоим сменщиком. Но большую часть времени работать с объектом тебе. Как понял?
— Понял, командир, — откинувшись на спинку стула и надев наушники, ответил капитан.
Несмотря на то что Хатим выехал из района мечети без охраны, особо кружить по городу его автомобиль не стал. Пару раз уйдя на второстепенные улочки, «Тойота» вновь вернулась на проспект. На выезде из города к внедорожнику Хатима и Шади пристроились еще два пикапа.
Капитан Лерой доложил:
— Командир, судя по всему, господин Мирза Хатим едет в Ак-Табаз.
— Без охраны?
— Она пристроилась на выезде из города. Два пикапа.
— И что это Хатим повадился в Ак-Табаз в дом погибшего брата? У Мирзы свои дома есть, и наверняка неизвестные еще нам резиденции и тайные убежища.
— Возможно, — проговорил Лерой, — в доме Ак-Табаза есть что-то такое, что нельзя держать в Кабуле?
— В смысле? — повернулся Седов к Лерою.
— Ну, допустим, склад с оружием, похищенным с армейских складов сил по поддержанию мира?
Седов ответил:
— За последний год, да и раньше силам сопротивления Афганистана в том числе не удавалось захватить сколько-нибудь значительные арсеналы натовского вооружения. Случай в Кандагаре, когда талибы «приземлили» американский борт со списанными и проданными в Пакистан винтовками, не в счет. Во-первых, при падении «Боинга» большая часть оружия была практически уничтожена, оставшуюся же талибы вывезли в Пешавар и использовали в дальнейшем в лагерях подготовки террористов.
Лерой проговорил:
— Захвата крупной партии американского, точнее натовского, оружия действительно не было, но… как знать, так уж честны на руку американские, английские, французские генералы?
Седов посмотрел на Лероя:
— Намекаешь на «продажу»?
— Почему бы и нет? Это вами принято считать, что коррупция разъедает только Россию, а в действительности ею поражены все властные, в том числе силовые структуры большинства государств мира.
— Допустим, — кивнул Седов, — допустим, Хатим купил новое оружие. Но согласись, и Ак-Табаз не лучшее место для его хранения.
— Не мешало бы попристальней осмотреть этот дом брата, смерть которого вместе с семьей теперь под большим вопросом.
— Как придут наши духи в этот дом, так и осмотришь его. А пока переключи-ка на меня запись переговоров Соловьева, Домбовского и Хатима!
Лерой улыбнулся:
— Оно вам нужно, командир? Сейчас эту запись тщательно изучают и в Администрации, и в Генштабе, и наверняка в ведомстве господина Александрова.
— Хакер! С каких пор ты стал считать возможным комментировать мои приказы?
Французский капитан улыбнулся:
— Виноват, господин Седой!
— А виноватых что?
— Виноватых бьют, господин Седой!
— Хорош кривляться! Далеко отъехал от Кабула кортеж Мирзы Хатима?
— На двенадцать километров.
— По этой же дороге едут Грачев и Редзай?
— Так точно!
— Они должны встретиться.
— Это произойдет, если, конечно, ничего не случится, где-то мнут через двадцать.
Седов поднялся, прошелся по комнате:
— И все-таки почему Хатим постоянно посещает дом погибшего брата в Ак-Табазе? Это не случайно. Что-то под этим кроется. Вопрос что?
— Узнаем, командир, — уверенно проговорил Лерой.
— Понятно, что узнаем, иначе какого черта нам здесь делать?
В 14.40 у ворот забора дома Ниврая остановился «Шевроле». Из него вышел мужчина и прошел во внутренний двор. Автомобиль продолжил путь. Мужчина в афганской национальной одежде, он же капитан российского спецназа Андрей Грачев, вошел в здание. Увидел работавшую на кухне сестру хозяина дома Наиму. Девушка, не пряча лица, улыбнулась ему. Офицер улыбнулся в ответ. К нему вышел Ниврай:
— В малой комнате ваша обычная форма, там можете оставить афганскую одежду, хотя ее… — Ниврай осмотрел местами рваную рубаху и штаны, — проще сдать барахольщикам.
— Тебе бы, Асад, по этому руслу в самом начале пещеры проползти, я бы посмотрел, что осталось бы от твоей рубахи.
— Я же не в претензии!
— Еще бы! А Наиме что, помочь уже некому? Полный дом мужиков, а пашет на всех одна девушка.
Ниврай усмехнулся:
— Что поделать, Грач, если сестра не хочет никого в помощники.
— Никого?
— Ну, кроме тебя.
— Ты это серьезно?
— Вполне. Но… хочу тебя предупредить, офицер, я не против того, чтобы моя сестра вышла замуж за славянина, европейца. Я спокойно отреагирую на то, что она сменит веру. Я желаю ей только счастья, хорошего, любящего, уважающего ее мужа, красивых, послушных, здоровых детей. Но… — вновь выдержал паузу агент СВР, — мужа и отца ее детей, чтобы жили они вместе всегда. Ты понимаешь меня?
— Я очень хорошо тебя понял, Асад!
Ниврай улыбнулся:
— Ну и отлично. Значит, в пещере тесновато было?
— Не то слово.
— Главное, слава Всевышнему, ты вернулся, остальное пустяки.
— Это точно!
Грачев переоделся и прошел в командный отсек, где его ждал командир группы. Войдя в небольшую комнату, Грачев доложил:
— Проверка каньона проведена. За время проверки происшествий не случилось. Трупов, по крайней мере детей семьи Джафара Хатима, не обнаружено.
— Значит ли это, что если в каньоне нет детей, то там нет и отца с матерью? — задумчиво проговорил Валерий.
Лерой сказал:
— Могло быть и так, Джафара с Заидой талибы убили, а детей увезли с собой. Это же хороший товар!
— Может быть, одно не дает покоя и сейчас, почему талибы тайно расстреляли Джафара и Заиду, если учесть вариант гибели только родителей?
Грачев сказал:
— А по-моему, все просто. Талибы намеревались провести ритуальное убийство, ну, как у них принято, с элементами устрашения. И приехали в Ак-Табаз, чтобы казнить семью на виду у всех. А потом, потом кто-то из духов мог предложить по-тихому расправиться с отцом и матерью. Чтобы заполучить детей, за которых позже отхватить неплохой барыш. Банда посоветовалась и приняла предложение одного из самых отмороженных своих подельников. Поэтому Джафара и Заиду убили тихо. С Заидой, думаю, духи неплохо развлеклись, не исключено, на глазах Джафара. Вывешивать одних Джафара и Заиду нельзя, дети-то живы, вот и отвезли родителей к каньону, куда и сбросили, детей же переправили в Пакистан. Разве такое не могло быть?
Лерой с интересом слушал Грачева. Выслушав капитана, перевел взгляд на Седова:
— А что, командир? Неплохая версия. По крайней мере она объясняет, что Хатим не лгал. Он просто не мог знать, что его племянников вывезли в Пакистан. Эта гипотеза или версия объясняет и то, что Грач не нашел в каньоне останки детей. Не нашел, потому что их там никогда не было.
Седов же посмотрел на подчиненных:
— Я бы принял эту версию, но… только в том случае, если бы она не касалась талибов. Карательные отряды Талибана, кровавые, безжалостные, но в то же время очень дисциплинированные формирования, возглавляют которые фанатики. И они не пойдут против приказа верховного начальника. Скажу больше: им даже в голову не пришло бы, что детей можно продать. Причем продать в Пакистане. А если кому-то и пришла подобная идея, то его либо сами духи завалили бы, как только он озвучил свои намерения, либо, что еще хуже, главаря отдали на суд талибанов. А туда не дай бог попасть. Поэтому я продолжаю утверждать, что если в каньоне нет останков детей, то не было и казни. Но, Грач, я доложу руководству о твоем предположении. Ведь Хатим может лгать не только в том, что убили семью его брата, но и в том, кто убил ее, и это могли быть на самом деле не талибы. Сейчас в Афганистане разного сброда полно.
Грачев замялся:
— Да чего уж там? Зачем докладывать мою версию? Ты же, командир, убежден? А то получится у нас внутри разведгруппы раздор и шатания.
— Когда ты успел марксизм-ленинизм изучить?
— Это насчет раздора и шатания? Ни Маркс, ни Ленин тут ни при чем. Да и не изучал я их труды, других инструкций и предметов хватило, например, как из бытовых предметов собрать взрывное устройство. А сказал просто так, где-то вычитал.
— А я-то думал, ты у нас в свободное время повышаешь свой интеллектуальный уровень!
— Нет, — отрезал Грачев, — в свободное время предпочитаю другие занятия.
Седов улыбнулся:
— Понятно! Ну ступай отдыхай, заслужил. Отдых до 22.00. Затем сменишь у аппаратуры Хакера.
— Есть!
Лерой доложил:
— Часть машин Хатима въехала во двор дома Джафара в Ак-Табазе, часть остановилась у ворот, «Тойота» Шади, и это интересно, ушла за виноградник, встала у арыка.
— Для чего?
— Вот и говорю, это интересно.
— Внимательней следи за Ак-Табазом, — приказал Седов и взглянул на Грачева: — Ты еще тут? Свободен.
— Я это, командир, помогу Наиме?
— Если Ниврай не против, ради бога! Но помни мои слова.
— Не только твои придется помнить, Асад тоже дал понять, что примет только серьезные отношения.
— А ты к ним, конечно, не готов.
— Ну, почему?
— Командир, — воскликнул Лерой, — из дома Джафара прошел импульсный сигнал на индийский спутник.
— Так, Грач, свали!
Капитан вышел из командного отсека. Седов пододвинулся ближе к Лерою:
— И что это значит — импульсный сигнал на индийский спутник?
— А значит это то, что Хатим кому-то передал сообщение по закрытому каналу спутниковой связи.
— Только не говори, что твоя чудо-аппаратура не в состоянии разложить импульс.
— Хатим использует новейшую станцию. Причем через компьютер и с блокировкой от перехвата, пеленгации и расшифровки текста.
— Но тебе удалось запеленговать эту станцию?
— Подождите, активирую программу разблокирования компьютера в Ак-Табазе, так, программа загрузилась, начала работу. Компьютер разблокирован.
— Ну и что дальше?
— Все, командир, сигнал-то ушел до того, как удалось нейтрализовать блокаду.
— Конкретней и понятней.
— Я не могу определить, что именно говорил Хатим, единственное, что удалось, это вычислить абонента. И абонент этот находится в Пешаваре.
— В Пешаваре. Там сейчас босс Хатима — Джемал ад Дин. Не с ним ли вел переговоры Мирза?
Лерой развел руки:
— Извините, не знаю.
Седов приказал:
— А ну-ка быстро связь с Москвой!
— Есть!
Не прошло и минуты, как Седов услышал в динамике трубки спутниковой станции «Вега» голос генерал-полковника Белоногова:
— Что, Седой, прозевал сеанс связи Хатима и Джемала.
— Но…
— Не надо ничего объяснять. Специалисты нашего отдела «К» тоже едва не пропустили его. Кто бы мог подумать, что в Ак-Табазе у Хатима есть эта станция.
— Что значит эта, Дмитрий Сергеевич?
— Долго объяснять. А если кратко, то подобные станции, всего десять штук, были закуплены талибами у одной известной японской фирмы. Почему десять? Потому что на данный момент выпущено и выведено на испытания всего двадцать станций подобного типа. Талибы не стали ждать результатов тестирования, выкупили половину экспериментальных образцов и, как видишь, активно их используют.
— Но откуда вам известно, что Хатим говорил в Пешаваре с Джемалом?
— Ты наверняка сам подумал об этом, а Хакер успел запеленговать работу станций и в Афганистане, и в Пакистане. Но, короче, скоро, надеюсь, мы узнаем, о чем именно говорил Хатим с господином Джемалом ад Дином.
Седов спросил:
— Если не секрет, каким образом?
— Не секрет. Департамент Александрова тоже на месте не сидит и почти одновременно с талибами приобрел две секретные станции. Уж как это удалось стратегической разведке, не знаю, факт то, что эти станции у нас есть, и сейчас наши специалисты совместно с ребятами из управления «К» СВР работают над расшифровкой сеанса связи. Александров звонил, импульс удалось разложить. Это, Седой, хорошо, что мы дублируем вас.
— Может быть, мы вообще здесь не нужны, если нашу работу можно выполнить из Москвы?
— Не передергивай, Валера. Вы не имели возможности перехватить переговоры, но дело свое сделали. В общем, жди результатов по разговору Хатима с Пешаваром. А сейчас доложи, что дала разведка каньона?
— Ничего! Грачев не обнаружил на дне останков детей.
— Ясно! Значит, Хатим с самого начала лгал?
— У Грачева есть собственная, довольно оригинальная версия по этому вопросу.
— Что за версия? Слушаю!
Седов довел до советника президента, чрезвычайного представителя России в «Совете Шести» генерал-полковника Белоногова суть предположения капитана Грачева. Белоногов выслушал внимательно, затем ответил:
— Теоретически, конечно, это возможно, в какой-то мере возможно и практически, если бы Хатим во всеуслышание не заявлял бы, что семью брата, причем и Джафара, и его жены, и, особенно подчеркиваю, детей убили именно талибы. А они, полностью с тобой согласен, не посмели бы нарушить приказ своего руководства. Но мысль вообще-то интересная. Я свяжусь с Александровым, попрошу Службу внешней разведки попытаться выяснить, не попадала ли в поле их зрения семья Джафара.
Седов вздохнул:
— Если, Дмитрий Сергеевич, Хатим лжет, Джафар и его семья живы, то их талибы спрятали так, что ни одна разведка не найдет.
— Плохого ты мнения о наших разведчиках, Седой!
— Да я хорошего мнения, но и талибы сейчас далеко не те студенты, из которых набиралось движение.
— Подожди, мне звонит Александров, оставайся на связи.
— На связи, Дмитрий Сергеевич. — Отложив трубу, Седов взглянул на Лероя: — По-моему, парни из управления «К» СВР сложили «кубик» Хатима.
— Если это получилось, вам необходимо запросить у них программы, которые открывают доступ к новым станциям.
— Запросим, все запросим.
На станции Лероя прозвучал дублирующий сигнал вызова.
Седой ответил:
— Я, Дмитрий Сергеевич.
— Прокол, Валера, мы переоценили свои возможности.
— Не удалось полностью разложить импульс?
— Да, черт побери. Часть переговоров зафиксирована, но она практически ничего не дает нам.
— И что это за часть?
— Ну, во-первых, Хатим действительно говорил с Джемалом ад Дином.
— Это уже немало.
— Но и немного. Специалисты сумели раскодировать только незначительную часть текста, а именно: Хатим потребовал у Джемала выдать ему Имада Хазари, Насира и Тамида. Это те, кто, по версии Мирзы, непосредственно участвовал в убийстве семьи его брата. Хотя, что я тебе рассказываю, текст раскодированной части переговоров отправлен на компьютер Хакера. Сам посмотришь и оценишь. И еще, как только что мне стало известно, Администрация планирует вторую встречу с Хатимом.
— Когда?
— В понедельник 23-числа. Состав нашей делегации прежний: Соловьев, Домбовский плюс генерал-майор Окулин Олег Викторович.
— Кто такой Окулин?
— Заместитель Домбовского, во время войны в Афганистане восьмидесятых годов занимал должность начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения бригады, которой командовал Домбовский, сейчас — начальник Управления РАВ Сухопутных войск. И заместитель генерал-лейтенанта Домбовского.
Седов проговорил:
— Похоже, в Москве склоняются к тому, чтобы начать вооружать формирования Хатима.
— Валера, у нас остается все меньше времени. Через две недели все основные боевые части сил по поддержанию мира покинут Афганистан, останутся только части прикрытия. И те ненадолго.
— Но как можно доверять человеку, которого в Москве совершенно не знают? Точнее, знают с его же слов.
— Ну не только со слов.
— А вы представляете, что произойдет, если оружие, предназначенное для нового Северного альянса, попадет в руки талибов?
— Я все прекрасно представляю, подполковник, посему ты с разведгруппой и находишься не в Колитвино, а в Кабуле. Ты должен узнать о Хатиме все! Даже то, что он сам о себе не знает, или то, что забыл.
— Ну, конечно, все стрелки сразу переведены на группу отряда «Z».
— А на кого, Валера, я еще могу положиться?
Седов проговорил:
— Я вас понял. Вопросы разрешите?
— Сколько угодно.
— Где планируется вторая встреча нашей делегации с Хатимом?
— Это пока не определено.
— Кто должен определить место встречи?
— Хатим!
— Понятно. А можно рассчитывать на серьезную активизацию агентурной сети СВР в Пакистане?
— По поиску семьи Джафара?
— Да.
— Ты понимаешь, Служба внешней разведки мне не подчинена, но мы с генералом Александровым попытаемся сделать все от нас зависящее, чтобы этим поискам было придано особое значение. Еще что?
— Я предлагаю установить за селением Ак-Табаз визуальное наблюдение с применением дистанционных прослушек совместно с работой Хакера. Если мы не в состоянии получить исчерпывающую информацию посредством спецоборудования и спецаппаратуры Лероя, то надо сажать контролеров с обычной прослушкой прямо у гнезда Мирзы.
— Это на твое усмотрение.
— Хакер настаивает, чтобы ему сбросили программы, которые применялись для раскрытия новейших спутниковых станций.
— Они будут переданы Хакеру.
Седов, выдержав паузу, сказал:
— Что-то подсказывает мне: вторая встреча российской делегации и Хатима будет назначена последним в кишлаке Ак-Табаз.
— Возможно, но не факт.
— А сейчас, Дмитрий Сергеевич, все не факт. Не знаю, как у вас, а у меня все более крепнет ощущение, что с нами ведется хорошо продуманная игра, в которой победитель определен заранее. И это не мы!
Белоногов повысил голос:
— Ты в панику не впадай! Ты работай, Валера! Я уверен, мы решим эту головоломку.
— Само собой. Вопрос, будет ли от ее решения хоть какой-то толк.
— У меня все!
— До связи, Дмитрий Сергеевич!
Седов бросил трубку:
— Черт бы побрал всех этих специалистов.
— Вы и меня имеете в виду? — спросил Лерой.
— Тебя нет.
— Спасибо. Вы особо не беспокойтесь. Как только на мой компьютер будут загружены специальные программы, я попытаюсь вскрыть весь текст переговоров.
— Ты знаешь, как это сделать?
— Пока нет, но не напрасно же в отряде мне присвоили кодовое имя Хакер?
Седов присел на край стола:
— Имя именем, аппаратура аппаратурой, а время временем, и его вот у нас мало. Надо выставить посты у Ак-Табаза.
— Я готов, — сказал французский капитан.
— Ты-то как раз нужен здесь. А вот кого послать к кишлаку?
— Грачева, он же тоже специалист по электронке и связист отряда.
— Кто тебя будет менять?
— Это пусть вас не волнует.
— Не хватало еще, чтобы ты свалился. Или от перенапряжения, или от передоза препаратами против сна. Вот тогда группа ослепнет на оба глаза. Останется только работать на ощупь. Нет. Грач будет с тобой. А к кишлаку пойдут Бек, Кот и человек Ниврая Фархад Редзай! Да, решено. Пригласи-ка сюда названных офицеров и открой на мониторе карту района Ак-Табаза.
— Есть, командир! Наши-то на месте, а вот Редзай!..
— Собирай наших, насчет Редзая я решу вопрос сам.
Седов прошел в отдельную комнату, соседствующую с женской половиной. Там он застал Ниврая и Наиму. Брат разговаривал с сестрой на повышенных тонах. Впрочем, при появлении Седова они замолчали. Наима выглядела растерянной. Она, закрыв лицо платком, выбежала из комнаты. Ниврай, сидевший у скатерти, разложенной на ковре, на которой стояли чайник и пиалы, указал Седову на место напротив себя. Командир группы присел, спросил:
— Извини, Асад, ваши семейные отношения не мое дело. Скажи только, если захочешь, ссора с сестрой как-то связана с Грачем?
— Да. Наима слишком доверчива, она готова верить людям на слово и искренне не понимает, что люди не так редко банально лгут, дабы добиться своей цели или просто так, ради забавы.
— Грач что-то обещал Наиме и обманул?
— Нет. Я говорил с ним. Уверен, он не обманет Наиму, как это часто делают мужчины в отношениях с женщиной, он не воспользуется ее чувствами, чтобы получить свое. Но дело в другом. Грач-то как раз ведет себя в пределах приличия, а вот Наима вбила себе в голову, что капитан полюбил ее. Ну, а она влюбилась в него чуть ли не с первого взгляда. Вот я и пытался объяснить Наиме, что жизнь не так проста, как ей кажется, и преподносит иногда такие жестокие уроки, что у человека пропадает желание жить. Наима же ничего не желает слушать. Она уверена, понимаете, господин Седой, уверена, что ваш подчиненный непременно заберет ее с собой. И не вините Грача, я знаю, он подобных обещаний не давал, это все фантазии Наимы, превратившиеся в уверенность. И что дальше делать, не знаю. У нас женщины если любят, то любят до смерти. И предпочтут смерть, если их любовь разрушит ложь. Я не хочу потерять Наиму, но и заставить русского офицера любить сестру я тоже не могу.
— Да, — проговорил Седов, — дилемма. Но этот вопрос мы как-нибудь решим. И потом, мне кажется, Грач впервые так серьезно относится к женщине, а я уж его знаю как облупленного. Так что, может быть, и у него любовь?
— Если бы это было так, но вы пришли ко мне по другому вопросу.
— Да, я же не мог знать, что ты беседуешь с сестрой.
— Я слушаю вас, Седой!
— Мне нужен Фархад Редзай!
— Никаких проблем. Позвоню, и он подъедет.
— Нет, не совсем так, Редзай нужен мне как член боевой разведывательной подгруппы, которой предстоит установить визуальное непосредственное наблюдение за усадьбой считающейся погибшей семьи Джафара.
— Что ж, и это вполне решаемо. А вы уверены, что непосредственное наблюдение за домом Джафара вам даст что-то существенное?
— Посмотрим. По крайней мере мы будем точно знать, что происходит в этой усадьбе.
— Но разве Хакер не осуществляет контроль над Ак-Табазом?
— Осуществляет, да вот, как выяснилось, далеко не полный!
— Не понял вас!
Седов доложил Нивраю о ситуации с выходом Хатима в эфир по секретной экспериментальной спутниковой станции, которую не смогли раскрыть ни Хакер, ни идентичные профильные устройства спецслужб в Москве.
Выслушав командира группы, Ниврай воскликнул:
— Но откуда у Хатима такая станция?
— Он же, если ты запамятовал, Асад, формально до сих пор является первым заместителем и, можно сказать, преемником руководителя террористической организации «Свет веры» Джемала ад Дина. Талибы закупили десять станций, две из них они могли отдать Джемалу. А тот, ничего не подозревая, Мирзе Хатиму.
— А Мирза Хатим, — в унисон Седову сказал Ниврай, — сразу же после встречи с российской делегацией помчался в Ак-Табаз и связался по этой закрытой станции с Джемалом. Зачем, если Хатим утверждает, что ведет самостоятельную политику?
— Ну, до самостоятельной политики пока дело не дошло. Сначала необходимо заручиться поддержкой России. Хатим мог страховаться на случай, если Джемал узнал бы о встрече. Нападение — лучшая оборона. Под каким соусом Хатим предоставил вербовку, неизвестно. Перехвачено лишь то, что Мирза потребовал у Джемала казни трех боевиков, а именно Имада Хазари, Насира и Тамида.
— Интересно.
— Ну, а самое интересное то, что в понедельник 23 июля должна состояться вторая встреча российской делегации с Хатимом.
— Россия приняла решение начать конструктивные переговоры с Мирзой Хатимом?
— Похоже на то. Поэтому до второй встречи мы, Асад, должны полностью раскрыть Хатима. И либо убедиться, что он действительно желает возглавить борьбу с талибами, либо является марионеткой. В чьих руках, мы тоже должны узнать. Поэтому я решил выставить пост наблюдения непосредственно у дома Джафара в Ак-Табазе. Кстати, теперь понятно, почему Хатим предпочитает Кабулу Ак-Табаз. У него там секретная станция, а возможно, и еще кое-что, чего бы он не хотел афишировать. Ни перед друзьями, ни перед врагами. Так что мне нужен Фархад Редзай для дальнейшей работы совместно с моими офицерами.
Ниврай достал из халата сотовый телефон. Набрал номер:
— Фархад? Ты нужен мне! — И отключил телефон. — Редзай скоро подъедет. И он выполнит все, что от него потребуется.
— Спасибо.
— Да не за что, господин Седой!
Командир группы вернулся в штабной отсек. Там уже находились турецкий капитан Озбек и российский прапорщик Котенко. Седой предложил всем устроиться у стола с аппаратурой. Лерой вывел на монитор картинку — карту местности в районе афганского кишлака Ак-Табаз.
Валерий указал на монитор:
— Это кишлак Ак-Табаз, там в последнее время в доме погибшего, что не доказано, брата и его семьи обустроил себе резиденцию известный вам Мирза Хатим. С ним обычно находится его помощник Анвар Шади. Семья самого Мирзы сейчас за границей. Охрана небольшая, до десяти человек. Вам вместе с человеком Ниврая Фархадом Редзаем следует убыть в этот район и установить за домом Хатима, ну а значит, практически над селением непосредственный визуальный контроль с круглосуточным применением дистанционного прослушивающего устройства. Позицию наблюдения удобнее всего, с моей точки зрения, оборудовать вот здесь, — Седов указал на карте очертания близлежащей к селению лесополосы. — Но не исключено, что эта «зеленка», особенно сейчас и позже, будет проверяться людьми Хатима, посему глубже в овраге или в балках небольшого плато вам следует оборудовать еще как минимум две страховочные позиции, на которые вы могли бы беспрепятственно отойти в случае необходимости. Возможно, я ошибаюсь, и проверять «зеленку» никто не станет, но… запасные позиции у вас должны быть. Слушать все и всех в усадьбе Джафара, соответственно все и записывать на специальную флеш-карту и на внутренний электронный носитель прослушки. Особое внимание следует уделить переговорам Хатима по любым видам связи. Сами же поддерживаете связь с Хакером или его сменщиком Грачевым по спутниковой станции «Вега», внутренние переговоры, если подгруппе придется рассредоточиться по разным позициям, осуществлять по станции малого радиуса действия «Призрак». Графика никакого не устанавливаю, связь по необходимости. Или ты, Бек, вызываешь меня, или я тебя, или Хакер и Грачев от моего имени. Задача наблюдения, как и всей нашей командировки, — определение, является ли Хатим тем человеком, с которым может иметь дело правительство России. Вопросы?
— Оружие берем с собой? — спросил прапорщик Котенко.
Подумав, Седов в знак согласия кивнул:
— Да! На этот раз берете. Причем как ближнего, так и дальнего действия.
— Значит «винторезы», «СВД», «АК-74». Гранатометы?
— А вот это считаю лишним. Только стрелковое оружие.
— Понял.
— Не забудьте спальные мешки, средства от всевозможной летающей и ползущей гадости, там этого добра должно быть с избытком, рядом арык.
Вопрос задал капитан Озбек:
— Как долго мы должны вести наблюдение? Это я насчет того, сколько спецпайков брать?
Седов ответил:
— В понедельник 23 июля должна состояться вторая встреча расширенной делегации России и Хатима. Следовательно, как минимум до понедельника вам предстоит пробыть на позиции наблюдения. Я не исключаю вероятности второй встречи в Ак-Табазе, тогда срок нахождения у кишлака увеличится на неопределенное время. Если это произойдет, то я решу вопрос с вашей заменой.
— Мы едем на машине Фархада?
— Да!
— Надо бы посмотреть, где спрятать внедорожник.
— Фархад знает местность, он найдет место для временной, скрытной стоянки автомобиля.
— А он к нам в качестве кого прикомандирован? — спросил Котенко. — Мы с Беком, понятно, будем до отупения слушать прослушку и через оптику смотреть кишлак, подходы к нему. А что предстоит делать Фархаду?
Седов улыбнулся:
— Ну хотя бы в срочном порядке вывезти вас, если духи пронюхают о вашем присутствии. Или ты, Кот, предпочитаешь пеший отход и преследование пусть и малой, но очень злой бандой?
— Нет уж, благодарю, терпеть не могу злых талибов, особенно когда они желают во что бы то ни стало почувствовать вкус моей крови.
— Это одна из задач Фархада. Бек! — Седов повернулся к турецкому капитану. — Посмотришь по обстановке, как еще использовать Редзая, учитывая его главное преимущество перед вами, прекрасное знание местности не только в районе Ак-Табаз, но и у карьера, у соседних кишлаков, вообще в провинции Баглан.
Озбек кивнул:
— Я все понял, командир.
— Командует подгруппой капитан Озбек. Спутниковая станция, — Седов повернулся к Лерою, — Хакер, передай Беку нашу отрядную станцию!
— Есть! Когда выезжаем к месту работы?
— Как только будет готов Редзай. Ниврай вызвал его сюда, он о предстоящей поездке не знает, вероятно, ему потребуется некоторое время на подготовку. А вообще, чем быстрее мы установим дублирующий, страховочный контроль над резиденцией Хатима, тем лучше. Сейчас информация, достоверная информация по нему, дороже золота.
— Мне встречать Фархада? — спросил Озбек.
— Хочешь — встреть вместе с Нивраем. С Асадом вам все равно контактировать, получать оружие и спецсредства, так что можете начать подготовку немедленно.
В 6 утра вторника в «Шевроле» Редзая сели одетые в национальную афганскую одежду капитан Озбек, который внешне совершенно не отличался от афганца, и прапорщик Котенко. А вот Виктора Котенко пришлось слегка гримировать. Бакир Шахри уложил в багажник большой баул с оружием и спецоборудованием. Радиостанцию Озбек оставил при себе. По команде Седова в 6.10 «Шевроле» поехал к центру города и далее на окраины. В 7.20 Редзай остановил внедорожник за лесополосой, прикрывавшей селение Ак-Табаз.
Редзай доложил:
— Кишлак и дом брата Хатима прямо через лесополосу.
— Выйдем, осмотримся! — распорядился Озбек.
Офицеры и агент внешней разведки покинули автомобиль, и афганец вдруг воскликнул:
— Здесь два-три дня назад стоял внедорожник.
Он указал Озбеку на еще не поднявшуюся до конца траву автомобильной колеи:
— Два-три дня? — проговорил Озбек. — Позавчера в Ак-Табазе майор Гранов встречался с Хатимом. Это что получается? За данной встречей кто-то наблюдал? Но кто, если вся прилегающая к селению территория контролируется людьми Хатима? Я удивляюсь тому, что сейчас здесь никого из них нет.
— Тут удивляться нечему, — сказал Котенко. — Сейчас здесь нет людей Хатима потому, что он ничего не знает о нас. О визите же Гранова Мирза был предупрежден заранее и готовил встречу.
— Что же тогда здесь делал внедорожник?
Котенко пожал плечами:
— Может, Хатим выставлял оцепление?
— От кого он блокировал селение? От своих подчиненных?
— Нет, здесь что-то не так.
Озбек повернулся к Редзаю:
— Фархад, мне говорили, ты отличный охотник, можешь найти хоть что-нибудь, что указывало бы на то, что пассажиры этого внедорожника выходили на северную окраину лесополосы?
— Время много прошло, но попробую.
Редзай ушел в лес. Вскоре вернулся.
— На окраине были люди. И даже остались следы от треноги.
— От треноги? Что могло крепиться на треногу?
— Асад что-то говорил о новой системе прослушивания, что недавно появилась у талибов.
— Ты имеешь в виду «Форсан»?
— По-моему, так ее назвал Асад. Но мы можем связаться с Нивраем, он все объяснит.
— Не сейчас, — запретил Озбек. — Для начала необходимо выбрать место укрытия твоего «Шевроле», а это должна быть довольно глубокая котловина.
— В двухстах метрах строго на юг тянется овраг. Там не только автомобиль спрячется, но и система залпового огня.
— Хорошо. Тогда где оборудуем запасные позиции? Они должны быть недалеко от основной и иметь скрытый подход.
— Справа лощина, слева балка, которая выходит в названный овраг. Из лесополосы до них по открытой местности всего пять-семь метров.
— Я хочу осмотреть их.
— Логично. Только я отгоню машину.
— Отгоняй! Мы будем в кустах.
Озбек проследил, как «Шевроле» Редзая, оставляя небольшой след, двинулся на север и вскоре внезапно исчез.
Котенко сказал:
— Похоже, там действительно приличный овраг.
— Меня сейчас больше беспокоят следы неизвестного внедорожника и те, кто на нем сюда приезжал. Приезжал не чтобы отдохнуть в тени зарослей, а выставить мощную прослушку.
— Откуда ты о ней знаешь?
— На занятиях надо не дремать, а слушать.
— Разве по ней проводили занятия?
— Не по ней одной, а по всем современным образцам разведывательного оборудования.
— Ясно. Но разве запомнишь, что наговорил связист, как автомат, выстреливающий слова очередями?
— Надо запоминать.
Редзай появился так же внезапно, как внезапно исчез его внедорожник. Котенко вскинул «винторез».
— Это я! — сказал улыбающийся Редзай.
— Фархад! Черт бы тебя побрал, ну кто так делает? Твое счастье, что я быстро ориентируюсь, другой всадил бы в тебя пару пуль.
— Так весь расчет и был на ваш профессионализм. Я не пошел по прямой, а прошел лощиной. К сожалению, она непригодная для незаметного укрытия.
— Почему?
— Потому что кусты, что раньше обрамляли лощину, высохли, и теперь в них не укрыться. А больше негде. Так что в случае необходимости придется вам отходить либо в балку, хотя ее тоже еще надо осмотреть, либо ко мне, к машине. А по дну оврага на внедорожнике можно уйти к дороге на Кабул.
Озбек принял решение:
— Осмотрим балку!
Осмотр балки показал, что ее, в отличие от лощины, можно использовать как резервную скрытую позицию. Более того, из нее можно продолжать контролировать дом Хатима.
— Значит, запасная позиция здесь, резервная, на случай экстренного отхода, — овраг, место стоянки машины нашего афганского друга. Теперь, Фархад, — Озбек взглянул на афганского агента, — веди нас к месту, где обнаружил следы от треноги.
— Хоп! — ответил афганец. — Следуйте за мной!
Отдельная разведывательная подгруппа Озбека ступила на окраину лесополосы. Не выходя из кустов, капитан осмотрел кишлак.
Редзай подсказал:
— Дом Джафара прямо перед тобой.
— Это обнесенный невысоким дувалом?
— Да!
— Не слишком богатый дом.
— Да и Джафар в отличие от брата никогда богатым не был.
— А он действительно сотрудничал с местной властью? Настолько, что талибы приговорили его семью к смерти?
— Да нет! Было время, Джафар работал в правительстве, но каким-то мелким человеком по хозяйственной части. Потом уехал из Кабула. Уже чем он так насолил талибам, что те решили уничтожить не только его, но и всю семью, не знаю. И никто не знает. Не исключено, что его могли с кем-то спутать.
— Ты сам-то веришь в свои слова? — посмотрел на проводника Озбек. — С кем в кишлаке можно спутать Джафара и его семью? С соседями? Кто еще кроме Джафара в Ак-Табазе сотрудничал с властью Карзая?
— Ты прав, я сказал глупость. Никто не сотрудничал.
— Так почему его убили? Да еще вместе с семьей? И почему Мирза устроил в доме, где казнили брата, свою резиденцию? Разве Хатим контролирует только Ак-Табаз?
— Нет!
— Вот в этом-то и дело, что на данный момент Хатиму гораздо безопасней находиться в Кабуле, а не в каком-то кишлаке. Ты посмотри на селение, Фархад. Его же захватить пара пустяков. Мелкими силами, даже если оборонять его будет полноценная сотня, вооруженная пулеметами, гранатометами, американскими штурмовыми выстрелами. Да хоть и бронетранспортерами. Самое главное — это получить преимущество первого удара, а дальше? Но, по-моему, я говорю не по теме. Где следы от треноги?
— Правее, там, где кусты отходят ближе к деревьям.
— Веди!
Место, идеально подходящее для наблюдения за домом Хатима, а при необходимости и за всем кишлаком, находилось в каких-то десяти шагах. Там же Озбек увидел отчетливые вмятины от треноги. Он нагнулся, ладонью замерил расстояние между ними.
— Похоже, здесь действительно была установлена система «Форсан». А если дом прослушивался при встрече Хатима с сотрудником посольства, то уж рандеву с высокой российской делегацией наверняка будут не только прослушивать. Вопрос кто? Если люди Хатима, то и черт с ними, а вот если боевики Джемала или его помощника Абдаллы Муштака, то это совершенно другой расклад.
— И что ты предлагаешь? — спросил Редзай.
— Ставим позицию левее, в тридцати метрах отсюда. Столкновение с неизвестными «гостями» в наши планы, а также в планы командования не входит.
Через полтора часа позиции наблюдения — основная и запасная, — место отхода и экстренной эвакуации были готовы, замаскированы. Озбек установил и настроил прослушку селения, Котенко определил секторы ведения огня в случае необходимости с основной позиции. Редзай из оврага начал контролировать подъезды к лесополосе с юга, тем самым прикрывая Озбека и Котенко. А в кишлаке Ак-Табаз все было обыденно, на улице никого, во дворах женщины, дети, редко мужчины. Довольно большая отара на северной возвышенности, крепкий запах дыма, женщины пекли в тандырах лепешки. Дом Хатима стоял особняком. Внутри тишина, хотя за забором находились как минимум десять человек и три машины. Озбек включил прослушку, а затем и спутниковую станцию «Вега».
