Глава шестая
Отправив машину с Редзаем, Озбеком и Котенко, Седов вернулся в штабной отсек. По пути он встретил капитана Власова:
— Командир! Разрешите обратиться? — подошел полевой врач к командиру группы.
— Обращайся, Влас.
— Вам не кажется, что пора объяснить личному составу, что происходит? Такое ощущение, что подразделение как единая боевая единица попросту распалось, а вы используете каждого бойца по индивидуальным планам. То Грач куда-то выезжает, сейчас уехали Бек с Котом. И никто ничего не объясняет. Такого раньше не было.
Седов кивнул:
— Я понимаю тебя, Влас. Но сейчас не та ситуация, чтобы задействовать всех бойцов разведгруппы. Скажу больше, вполне вероятно, кое-кто вернется в Москву, так и не выйдя за пределы дома Ниврая. Но, как представляется мне, данная ситуация носит временный характер, и если я окажусь прав, то работы хватит всем нам. Даже с избытком. Так что отдыхай пока, Влас. Кто надо, тот задействован. Пока этого достаточно, что будет дальше, не знает никто.
— Понятно! И долго так расслабляться? На этот вопрос вы можете ответить?
Седов посмотрел на капитана:
— На этот вопрос ответить могу. Расслабляться вообще нельзя, каждый боец должен находиться в полной готовности к применению. Так что ни о какой расслабухе и речи быть не может. Ясно, Влас?
— Так точно!
— Свободен.
— Да уж свободы тут хоть отбавляй, — усмехнулся полевой врач, одновременно профессиональный специалист высшей квалификации по борьбе с терроризмом.
— Так пользуйся ею! Извини, у меня дела!
— Конечно, командир.
Седов зашел в комнату, отведенную под командный пункт, или, как его стали называть, штабной отсек, возле которого и проходил разговор командира группы с полевым врачом.
— Ну что у тебя, Хакер?
— Не хватает присланных программ, необходимо более серьезное и современное обеспечение.
— Значит, ничего?
— Кое-что есть!
— Что? — Седов присел рядом с Лероем.
— Небольшое дополнение к ранее полученной информации по переговорам Хатима и Джемала ад Дина.
— Ну? Не тяни кота за хвост.
— Я не тяну. И вообще, животные моя слабость.
— К теме, Хакер.
— Есть к теме. — Он вывел обрывистый текст на монитор. — Вот еще что, кроме требований выдать трех талибов, говорил своему боссу Мирза.
Седов прочел:
— Все идет по плану… результаты пока размыты, но…
Текст оборвался. Командир группы посмотрел на Лероя:
— Это все?
— Пока да.
— Что значит пока? Ты можешь полностью раскрыть текст переговоров?
— С имеющимся обеспечением — нет! — ответил Лерой.
— Отлично. Ты просто гений!
— Не спешите смеяться, командир, я сказал: с имеющимся программным обеспечением раскрыть весь текст не смогу.
— И кто же тебе подкинет нужную чудо-программу? Уж не ЦРУ ли США?
— Боюсь, и у них ничего подходящего нет.
— У нас тоже.
— Это так, командир, но если вы позволите…
— Что позволить, Хакер? Ну что ты как девственница? Говори толком, что требуется?
— У меня в Лионе живет старый товарищ, настоящий компьютерный гений. Он создает такие программы, которые не могут создать известные компьютерные корпорации. Жан, так его зовут, буквально помешан на этих программах.
— Так, подожди. Этот твой Жан частное лицо или представляет какую-то фирму?
— Жан частное лицо и, насколько мне известно, сейчас официально безработный.
— Такой спец и безработный?
— Он инвалид, командир. В детстве вместе с родителями попал в автокатастрофу, родители погибли, Жан выжил, но… уверен, и он так думает, лучше тогда тоже погиб бы. Его сильно изуродовало. Нижняя часть парализована, руки плохо слушаются. Единственное, что у него превосходно работает, так это мозг.
— Я сожалею, что твой друг попал в такую историю, но почему ты завел о нем речь?
— Потому что Жан может быстро создать программу, которая сможет разбивать любую защиту. И если я говорю любую, то значит, так оно и есть. Если вы позволите запросить у Жана помощи, то вскоре мы получим то, чего нам еще долго не дадут официальные компании и различные управления.
Седов посмотрел на Лероя:
— Ты это серьезно?
— Что серьезно? — в тон командиру задал вопрос Лерой.
— То, что я разрешу тебе обратиться к частному лицу?
— Думаю, что разрешите.
— Это еще почему?
— Потому что вам нужна настоящая достоверная информация, без которой выполнение задач группы невозможно по определению.
— Ты понимаешь, что я не могу самостоятельно решать такие вопросы?
— Понимаю, как уверен и в том, что никто не даст вам разрешение на обращение за помощью к частному лицу.
— Тогда какого черта ты предлагаешь мне подобное?
Лерой улыбнулся:
— Я просто знаю вас.
— Знает он.
— Вам нужна полная информация по Хатиму и его истинным намерениям?
— Не дави на психику, Хакер… давай-ка еще раз вернемся к тексту. Хатим передает Джемалу, что все идет по плану. По какому плану? Неизвестно. Мирза может вести игру с боссом и просто водить его за нос. Далее, результаты пока размыты, какие результаты? Тоже темный лес. Вот только это последнее «но». Что оно означает? То, что не все потеряно? Или то, что так и должно быть? Но что опять-таки все и что не потеряно? Слова Хатима можно интерпретировать как угодно, и против него, и в его пользу. Чертовы японцы со своими разработками. Работать стало совершенно невозможно. Не то что раньше. А что, твой Жан действительно гений?
— Да.
— Круче, чем ты?
— Гораздо.
— Ладно, допустим, я пойду на нарушение всего и вся. Где гарантия, что твой гений не разнесет полученную информацию по всему миру? Вы же, компьютерщики, программисты, народ такой, вас только допусти до Сети.
— Я предложу Жану головоломку. Поверьте, он даже задумываться не станет, что это секретная информация. Ему наплевать на политику, секретность, войны, террористов, он живет в мире программ. Это его кровеносная система. Жан создаст программу как ключ к решению сложных компьютерных игр.
Седов прошелся по комнате. На спутниковой станции сработал сигнал вызова.
Хакер доложил:
— Это Бек!
Командир группы взял трубку:
— Слушаю тебя.
Озбек доложил о выходе в заданный район, о выборе позиций, обнаружении следов пребывания в лесополосе неизвестных лиц, пользовавшихся «прослушкой» «Форсан», о возможности появления гостей и во время предстоящей встречи.
Седов, выслушав доклад, приказал начать активное наблюдение за домом Джафара.
Отключив трубку, чертыхнулся:
— Черт бы побрал этих духов. Судя по всему, они слушали разговор Хатима с Грановым, значит, что? Значит, знали о прибытии делегации, а если знали о прибытии, то и пасли ее. Духам, кто бы они ни были, известно о намерениях Хатима больше, чем нам. А до второй встречи остается пять суток.
Он повернулся к Лерою:
— Сколько потребуется твоему гению времени создать нужную программу?
— Не знаю. Я попрошу его поторопиться.
— А если он запросит денег?
— Жан не просит денег, того, что он зарабатывает, обслуживая компьютеры богатых клиентов, ему вполне хватает. Да и много ли надо инвалиду?
— Это не ответ, Хакер!
— Хорошо, если Жан затребует оплату, я переведу нужную сумму со своего счета.
— И Жан не узнает, где ты?
— Нет!
— А, ладно! Черт с тобой, уговорил. Связывайся со своим гением, только так, чтобы об этом не узнали в Москве. Ну, а если проколемся… то нас, Хакер, не просто разжалуют и выгонят со службы, нас посадят. И на долгий срок.
Лерой вновь улыбнулся:
— Только такие, как вы, способны добиться в этой жизни выполнения любой поставленной задачи.
— Оставь это. Работай! Но аккуратно, очень аккуратно, Хакер!
— Уже сегодня мы получим ответ от Жана. Я уверен, он заинтересуется просьбой. И постарается узнать подробности. Я знаю, что ему сказать.
Седов думал о своем:
— Да, если проколемся, то нам дадут лет по пятнадцать, не меньше.
— Не дадут, командир. Напротив, наградят!
— Ты чего время теряешь? Я же сказал, работай.
— А все, что надо, уже отправлено на компьютер Жана.
— С ума сойти!
Лерой занялся компьютером.
В районе Ак-Табаза капитан Озбек прослушивал дом Хатима. Молчание в нем продолжалось недолго.
В 10.20 турецкий капитан услышал голос, который явно принадлежал кому-то из охраны:
— Бабур, Сардар, смените Карима и Халика. Бехзад, Рустам, возьмите машину Шади, проедьте вокруг селения, особое внимание уделите лесополосам, оврагам.
Послышался ответ:
— Слушаюсь, господин.
Озбек вызвал по связи Редзая:
— Кто-то в усадьбе Джафара отдал команды охране, двоим заменить людей внутри дома, двоим выехать на объезд прилегающих к кишлаку территорий, уделяя особое внимание лесополосам и оврагам.
— Это Тимур командует. Тимур Белуни. Он у Хатима за начальника охраны.
— Ты говоришь спокойно, а ведь именно тебя люди Хатима могут обнаружить в первую очередь.
— Это штатная ситуация, Бек. Посланные на объезд территории боевики не будут соваться во все щели. Они просто проедут вокруг селения и вернутся. Когда обстановка обычная, никто не придает особого значения таким объездам. Это совершенно не означает, что охранники в доме так же беспечны, как и патруль. В усадьбе службу несут бдительно.
— Потому что на глазах босса?
— Хозяина, Бек, у нас нет боссов, и вообще мы не любим американские и западные термины.
— Хозяин, конечно, лучше, — усмехнулся Озбек.
— Не лучше, привычней.
— Понятно, но ты будь осторожен, если патруль срисует тебя, вали его, не дожидаясь, пока Хатим отправит ему подмогу.
— Но тогда мы сорвем задание.
— А ты предлагаешь вступить в бой с охраной Хатима? Конечно, захватить усадьбу можно, но не сейчас.
— Вы сами в лесополосе будьте внимательны.
— «Тойота» вышла из ворот усадьбы Джафара, все, связь прекращаем, готовность к бою полная.
— Принял.
Патруль боевиков действительно не создал никаких проблем. Двое человек Хатима проехали на «Тойоте» вдоль южной части лесополосы, не обратив внимания даже на свежие следы автомобиля Редзая, затем внедорожник постоял на окраине селения, объехал весь кишлак и вернулся в усадьбу.
Озбек по радиостанции Р.10 «Призрак» вызвал Редзая:
— Фархад, я!
— Все видел.
— Ты оказался прав, духи не особо заботятся о безопасности.
— И это хорошо.
— Да, но… погоди… проявился сам Хатим.
В динамиках наушника капитан Озбек услышал прерывистые сигналы радиостанции и тут же голос Хатима:
— Да…
Что говорил его оппонент и кто им был, Озбек слышать не мог.
— …Слушаю… это хорошо… Нет, нет, не сейчас… Я понимаю, но у меня свои планы, так что давай-ка на вечер субботы… нет… да… Хорошо, отбой.
Станция отключилась. Хатим подозвал к себе помощника:
— Анвар, работы по… — по кому именно, Озбек тоже не услышал из-за внезапных помех — …как и было обговорено.
— Когда едем в Кабул?
— Через час. Кто у нас сейчас в охране дома?
— Сардар, Карим, Халик, ну и Тимур.
— Бехзад с Рустамом вернулись?
— Да. Все вокруг селения спокойно.
— Ты предупредил Афрузу?
— Как было приказано. Вечером она будет ждать нас у себя дома.
— Старый Абдурахман ведет себя спокойно?
— Насчет дочери?
— Ну не насчет же цен на рис?
— А разве он может вести себя иначе, ты заплатил ему за Афрузу столько, сколько никто другой не заплатит.
— Девушка стоит этого. Она предупреждена, что переедет сюда?
— Да!
— Хорошо, забери ее. А сейчас позвони-ка дипломату.
— Вы хотите, чтобы мы напрямую вышли на российское посольство?
— С нашей новой станцией это безопасно.
— Может быть, целесообразней назначить ему встречу в городе?
— Что я и сделаю.
— Но можно использовать Надира.
— Нет. И прекрати пререкаться, выполняй приказ.
— Слушаюсь.
Спустя полминуты Шади доложил:
— Дипломат на связи!
Озбек услышал:
— Это я!.. Не надо читать мне нотаций. Жду вас в 16.00 в известном доме на набережной у мечети с голубым куполом… Нечто, что уверен, заинтересует вас… До встречи, майор…
Озбек передал наушники Котенко и, включив дублирующий блок дистанционного прослушивающего устройства, переслал на компьютер Лероя записи переговоров Хатима.
Практически тут же пришел ответный вызов:
— Бек! Седой!
— Да?!
— Запись получил, продолжайте наблюдение.
— Интересно, зачем Хатиму понадобился Гранов?
— Узнаем, это уж точно узнаем.
— Ну, тогда продолжаем выполнение задания.
— Удачи!
— До связи!
Отключив спутниковую станцию, Озбек облокотился о небольшой земляной холмик. Котенко указал на наушники. Бек показал: слушай, мол, сам.
В то же время Седову по спутниковой станции позвонил сотрудник СВР в российском посольстве Гранов:
— Седой? Я.
— Приветствую вас, Виктор Алексеевич.
— Взаимно. На меня только что выходил Хатим.
— Я в курсе.
— Вы контролируете меня?
— Нет, Мирзу, но только частично. Наша аппаратура в полной мере не может захватить переговоры Хатима. Поэтому наблюдатели фиксируют только слова Мирзы. У меня запись твоих переговоров с ним. Можем устранить пробелы?
— Конечно.
— Что ты ответил после представления Хатима?
— Я сказал, что он сошел с ума, решив напрямую звонить в посольство. Он ответил, мол, не надо читать ему нотации, и предложил встречу на 16.00 в месте, где встречался с делегацией. Я спросил — что-то серьезное? Он ответил — нечто, что заинтересует нас. Я подтвердил, что буду в 16.00 в назначенном месте.
— Ясно. Прикрытие обеспечить?
— Не надо. Обойдемся охраной сотрудников посольства.
— Надеюсь, сразу же после возвращения из города получить полную информацию по встрече.
— Конечно. Я запишу разговор на диктофон.
— Если Мирза запретит делать это?
— Ему ли запрещать? Сейчас он очень заинтересован в нас, тогда, когда мы вполне можем найти на его место другого человека. И Хатим это понимает.
— Хорошо. Жду звонка.
— До связи!
Седов, положив трубку на стол Лероя, обратился к французскому специалисту по радиоэлектронной разведке:
— Что мы имеем по первому разговору?
— Абонент, выходивший на связь с Хатимом, находится в Джелалабаде. Кто он, неизвестно, возможно, Джемал ад Дин, возможно, его помощник Абдалла Муштак, судя по тому, как вел себя во время переговоров Хатим, более вероятно, что говорил он с Муштаком.
— Текст!
— Минуту!
Лерой протянул командиру разведывательной группы распечатку.
Седой прочитал:
— Да… Слушаю… это хорошо… нет, не сейчас… я понимаю, но у меня свои планы, так что давай-ка на вечер субботы… нет… да… хорошо, отбой!
— И что все это значит, Хакер?
— Судя по всему, Мирза должен с кем-то встретиться и что-то обсудить.
— И это перед самыми переговорами с нашей делегацией?
— Возможно, ему требуется консультация.
— Он мог получить ее по спутниковой связи, тем более уверенный в том, что она полностью защищена.
— Ну, тогда не знаю.
— Может, обстановка прояснится во время встречи Гранова с Хатимом?
— Возможно.
— Что твой Жан?
— Он прислал сообщение, что письмо получил, обещал постараться подготовить программу в кратчайшие сроки.
— Денег запросил?
— Нет!
— Странный он, твой гений. Знал бы, сколько для нас стоит эта программа!
— Его интересует только работа.
— Вот и говорю, странный.
Седов прошелся по штабному отсеку, проговорил:
— Нет! Все же надо выставить прикрытие.
— Вы о чем? — спросил Лерой.
— О Гранове. Его надо прикрыть.
— Он же отказался.
— Считает, что ему хватит старшего лейтенанта Шустова.
— Но что угрожает российскому дипломату?
— Если бы все знать, Хакер, жить было бы очень скучно.
Командир группы прошел к хозяину дома:
— Асад! Мне нужен человек с машиной!
— Без проблем, здесь Юсуф Луджини, моя машина и пикап.
— Распорядись, пожалуйста, чтобы был готов к выезду в 15.20.
— Хоп. Сделаю.
Седов вернулся в штабной отсек, вызвал туда капитана Власова и старшего лейтенанта Аппеля.
Офицеры явились тут же, доложили о прибытии.
— Ну вот, Влас, — глядя на полевого врача, сказал Седов, — дошла очередь и до вас.
— Отлично, а то ощущение такое, будто ты здесь не на работе, а на отдыхе. Что требуется сделать?
— В 15.20 на машине Юсуфа Луджини, переодевшись в одежду афганцев и получив пистолеты, вам необходимо выехать в район мечети Масджиди-Шахи-до-Шамшира. Там, припарковав автомобиль у одной из лавок напротив второго проулка, перпендикулярного набережной, выставить обычную прослушку и далее смотреть и слушать. В крайнем доме в 16.00 должна состояться встреча сотрудника нашего посольства Гранова с господином Хатимом. Ваша задача — обеспечение безопасности Гранова и Шустова, который наверняка будет сопровождать майора. Запись переговоров дело второстепенное, их и Хакер записывает, главное, повторяю, безопасность дипломатов. Вопросы?
Вперед выступил Власов:
— Если возникнет ситуация, угрожающая дипломатам, какие наши полномочия?
— Любые! Главное — вытащить наших ребят из этого дома и с ними уйти в посольство.
— В посольство? — переспросил Аппель.
Седов улыбнулся:
— В российское, Ганс, не в немецкое!
— Это понятно, но этот путь отхода легко просчитывается.
— Однако непросто перекрывается. Кое-где придется прорываться, но это обычная штатная ситуация. По возможности сведите до минимума применение оружия. Бой в городе нам не нужен. Если же все пройдет спокойно, а я надеюсь, что так и будет, по крайней мере сейчас никакой угрозы для дипломатов я не вижу, то, проводив посольскую машину, возвращайтесь сюда. Еще вопросы?
Больше вопросов не было.
Седов отпустил офицеров:
— Готовьтесь, одежду и оружие получите у Ниврая.
Власов и Аппель вышли из штабного отсека.
Лерой проговорил:
— А о какой, интересно, Афрузе и о каком старике Абдурахмане говорил Хатим?
— Где семья Мирзы?
— За границей!
— Значит, Хатим долгое время без женщины. Вот и прикупил себе по случаю наложницу, да еще дорого заплатил за нее, как считает его помощник. Видимо, девочка того стоит.
— Понятно, Хатим решил забрать ее из Кабула в Ак-Табаз?
— Да и это объяснимо: в Кабуле соседи остались, зачем ему ненужные разговоры, а кишлак под полным контролем.
— Придется ночью Беку слушать, как будет развлекаться Хатим.
— Переживет.
— Бек да. Это Грача нельзя к подобному допускать. Хотя сейчас он, по-моему, серьезно увлекся сестрой Ниврая. Интересно, разрешат ему забрать девушку в Россию?
— Если делать официальный запрос, нет, а если вывести по-тихому во время эвакуации, то выговор, конечно, получу, но возвращать ее никто не станет, тем более если Грач подаст рапорт о регистрации брака. С Наимой-то мы быстро решим вопрос, это не просчитать действия Хатима.
В 16.00 один из лидеров террористической организации «Свет веры» вместе с помощником Анваром Шади вошел в переулке в районе мечети в дом. Почти тут же к воротам подъехал автомобиль с майором Грановым и старшим лейтенантом Шустовым. Хатим встретил дипломатов в гостевой комнате.
— Ассолом аллейкум! — протянул он к офицерам две руки.
— Ва аллейкум ассалом, — ответил Гранов, — у нас, Хатим, не так много времени, так что давай сразу перейдем к делу.
— Ну, что ж, тогда я хочу знать, в срок ли прибудет для переговоров делегация России?
Гранов ответил:
— Насколько мне известно, никаких изменений в плане времени не произошло.
— Хоп. Встречу, как говорил, проводим в Ак-Табазе.
— В Москве согласились с вашим предложением в обмен на гарантии безопасности делегации.
— Гарантия — мое слово. Этого достаточно. Члены делегации должны не позднее 18.00 в воскресенье выехать из Кабула. Я лично встречу их у Чарикара.
— Это решили вы?
— Да, и объясню почему. Так как на меня возложена безопасность российских делегатов, то, согласитесь, мне и решать, как обеспечить эту безопасность. Охрана посольства слишком заметна, нам же афишировать встречу нельзя. Поэтому, все тщательно взвесив, я и принял решение о переговорах в Ак-Табазе, который находится под полным моим контролем. От Кабула до Чарикара машину с делегатами будут скрытно сопровождать мои люди, ну а у города я встречу ее и провожу до Ак-Табаза. Там мы сможем беспрепятственно провести переговоры в спокойной обстановке.
Гранов спросил:
— Встреча намечена на понедельник, почему делегаты должны выехать из Кабула в воскресенье?
— Вам должно быть известно, что на понедельник командованием сил по поддержанию мира назначен вылет нескольких десятков бортов с подразделениями, отведенными с юга. Это самый крупный этап эвакуации войск западной коалиции, и боюсь, что в понедельник американцы перекроют движение по Кабулу. По моим данным, это может продолжаться до полудня вторника.
— У нас несколько иная информация по плановым мероприятиям сил по поддержанию мира.
— Вы можете легко проверить мои слова. Сегодня до 15.00 командование объединенных вооруженных сил должно было предупредить все дипломатические миссии о планах на понедельник 23 июля.
Гранов внимательно посмотрел на Хатима, достал сотовый телефон, набрал номер:
— Дмитрий Сергеевич? Гранов.
— Да, Виктор Алексеевич?
— Нам поступало предупреждение командования объединенных вооруженных сил о мероприятиях, проводимых в понедельник 23 июля?
— Да, примерно час назад.
— Предупреждение касается эвакуации?
— Да! Но это нетелефонный разговор.
— Благодарю вас.
— Не за что. Вы в городе?
— Вам надо что-то купить на базаре?
— Нет.
— Всего хорошего.
Отключив телефон, Гранов кивнул:
— Что ж, ваша информация подтвердилась. По возвращении в посольство я, конечно, внимательно ознакомлюсь с предупреждением руководства сил по поддержанию мира, но будем считать, что в понедельник действительно нельзя будет перемещаться. Но мы можем перенести встречу на вторник, на среду?!
— Нам нельзя терять время. Сами понимаете, его остается очень мало, а конкретного решения мы так и не выработали. А ваша делегация в Ак-Табазе будет чувствовать себя превосходно. К услугам переговорщиков комнаты с кондиционерами, душ, привычное питание, надежная охрана, возможность отдохнуть с дороги и еще раз на месте проанализировать ситуацию. Я обещаю, что русским друзьям будет оказан самый радушный прием и, естественно, полная безопасность. А вечером во вторник или раньше, когда американцы снимут блокаду Кабула, я лично доставлю ваших делегатов в российское посольство.
— Хорошо, я передам ваши предложения в Москву.
— Благодарю.
— Это все?
— Нет. Считаю необходимым сообщить вам, что моими людьми задержаны шакалы, что убили семью брата. Представляю, что мое якобы бездействие в отношении поиска убийц вызывало у русских друзей по меньшей мере недоумение. Но я вел поиски втайне, не раскрывая намерений никому, включая Джемала ад Дина. И они увенчались успехом. Убийцы понесут заслуженное наказание.
— Кто они?
— Люди самого Мехсуда.
— Почему они действовали скрытно, изменив традиции, условия?
— Это сейчас выясняется. Меня тоже волнует данный вопрос.
— Вы намерены передать убийц правосудию?
Хатим хмыкнул:
— Где вы видели в Афганистане независимое правосудие? И в конце концов, убийство брата и его семьи мое личное дело. Я объявил бандитам кровную месть, об этом знали очень немногие люди, но тем не менее это так. А по законам кровной мести… ну вы, впрочем, прекрасно знаете, что такое кровная месть.
— Понятно, — проговорил Гранов, — значит, вы убьете тех, кто убил семью вашего брата.
— Да, — он вытянул вперед ладони, — и вот этими самыми руками. Я понимаю, что казнь людей Мехсуда вызовет гнев руководителя движения, и талибы неминуемо приговорят меня и весь мой род к смерти, но это уже не имеет значения. Ну, разве если Россия изменит свои планы по созданию нового Северного альянса. Тогда мне придется умереть. Но умереть в бою, так как независимо от результатов переговоров я, имея крупное формирование, выставлю его против продвижения на север этой саранчи. Возможно, слова мои высокопарны, но они искренни.
— Понятно, — вновь проговорил Гранов. — Не думаю, что Москва изменит свое решение.
— Очень на это надеюсь. Хотя Россия заинтересована в создании Северного альянса не меньше настоящих патриотов истерзанного войнами Афганистана.
— Это все? — спросил Гранов.
— Да, — ответил Хатим, — пока все! Как я узнаю, принято мое предложение или нет?
— Мы найдем способ оповестить вас о нем.
Гранов вышел из дома, сел в автомобиль. Приказал старшему лейтенанту Шустову:
— В посольство, но не сразу.
— Понял, покружим по городу.
Седов снял наушники. Он слышал весь разговор Мирзы с майором внешней разведки. Посмотрел на Хакера:
— Записал?
— Конечно, — ответил капитан Лерой.
— И что думаешь по предложению Хатима?
— Исходя из того, что в понедельник американцы планируют эвакуацию крупных сил, то предложение вполне обоснованно. Кабул действительно будет перекрыт. И не факт, что только в понедельник. Эвакуация дело такое. Тем более крупных формирований. Суматоха будет еще та, то борт не готов, то заправщик не подошел, то сильный ветер.
— Не нравится мне это предложение.
Лерой улыбнулся:
— Вам вообще переговоры с Хатимом не нравятся. Но не нам решать, с кем решило договариваться руководство.
Через час на спутниковой станции Лероя сработал сигнал вызова. Французский капитан доложил:
— Белоногов на связи!
Седов поднял трубку:
— Я, Дмитрий Сергеевич. Добрый день.
— Здравствуй, Валерий Николаевич, мне звонил Александров, Гранов передал предложения Хатима об изменении даты переговоров.
— В курсе. Слышал их разговор. И считаю, нечего идти на поводу у Мирзы. Если невозможна встреча в Кабуле и в понедельник, то ее надо перенести. И настаивать, чтобы переговоры велись на наших условиях.
— Полностью согласен с тобой, Валера, и Александров придерживается этого же мнения, однако обстановка, складывающаяся в Афганистане, в южных провинциях страны, а также в Пакистане, где к наступлению готовы значительные силы Мехсуда, заставляет принимать быстрые решения.
— Лишь бы они не стали поспешными.
— В Администрации и Генштабе прекрасно понимают ситуацию и работают эффективно. Предложение Хатима передано через МИД в Администрацию. Конечно, я не могу предвидеть, какое решение примут там, но в принципе догадаться несложно.
— Москва пойдет на условия Хатима. С ума сойти, мы ведем переговоры с каким-то духом. Государство ведет переговоры с полевым командиром. Дожили.
— Что ж поделать, если американцы подложили нам такую свинью. Тут с чертом будешь договариваться.
Седов вздохнул:
— Я понял, когда ждать решение Центра?
— А ты не жди, Валера, ты работай.
— Мы работаем. Да толку от этой работы? Честное слово, было бы гораздо лучше, если бы отряд нацелили на штаб Мехсуда. Все сразу бы встало на свои места. Вот противник, вот мы, противника надо уничтожить, или он уничтожит нас. Все ясно, и никакой дипломатии и никаких игр. У меня здесь уже голова идет кругом от всей этой порнухи.
— Прекрати. То, что сейчас делает группа, не имеет цены.
— Конечно, Дмитрий Сергеевич, как же иначе? Вопрос личного характера разрешите?
Белоногов удивился:
— Какого? — Но продолжил: — Давай личного.
— У меня тут Грач, похоже, влюбился в сестру Ниврая.
— Этого еще ни хватало. И что, серьезно влюбился или так, просто увлекся?
— На этот раз, боюсь, слишком серьезно.
— Что ты хочешь от меня? Предупреждаю сразу: разрешить эвакуацию с посторонними лицами я не имею права.
— Да знаю, но не оставлять же здесь Грача?
— А он может остаться?
— Черт его знает. Может в принципе и остаться.
— Ну тогда вот что: ты мне о взаимоотношениях Грача и Наимы не говорил, следовательно, я ничего не запрещу, а то, что не запрещено… но ты сам все прекрасно понимаешь. Действуй, как считаешь нужным. Если мы справимся с поставленной задачей, тебе простят все. А если не справимся, то лишимся погон все вместе, от прапорщика до меня. Но Грач твой в любом случае будет вместе с девушкой.
— Я понял вас, Дмитрий Сергеевич.
В 17.00 на связь вышел капитан Озбек:
— Командир, Хатим вернулся в Ак-Табаз, с ним девушка лет семнадцати.
— Афруза?
— Да.
— Совсем юная.
— Для местных уже не юная. Мне слушать, как Хатим будет насиловать девушку?
— Слушать, Бек! Понимаю, что неприятно, но надо.
— Понял. Отбой.
Не прошло и десяти минут, как Лерой воскликнул:
— Включилась станция Хатима в Ак-Табазе.
— И где программа твоего гения?
— Разве я виноват, что Жан еще не успел ничего сделать?
— Ладно, извини. Перехватывай то, что сможешь перехватить.
— Бек услышит больше.
— Ты делай свое дело, Хакер, о Беке не думай.
Лерой склонился над аппаратурой.
Капитан Озбек также зафиксировал выход в эфир спутниковой станции Хатима. Он услышал:
— Это я! По-прежнему все идет по плану… Дипломаты передадут их в Москву… Не знаю, но, скорее всего, все будет хорошо.
На этом сеанс прослушивания закончился. Озбек тут же передал записанные слова Хатима на компьютер Лероя. Французский капитан доложил:
— Пришел доклад Озбека.
Седов наклонился к монитору:
— И это все?
— Как видите.
— Что удалось тебе?
— Только то, что Хатим вновь связывался с Джелалабадом.
— Надо срочно отправить текст этих разговоров в Москву. Сейчас понятно, что Хатим согласовывает свои действия по переговорам с Джемалом ад Дином.
— Но в тексте нет ни намека на переговоры.
— Да тут и без намеков все понятно.
— Что понятно, командир? Я, конечно, отправлю информацию в Центр, но уверен: это ничего не даст. Более того, предъяви сейчас Москва на основании этих переговоров обвинения в двойной игре, то первое — Мирза узнает, что кто-то активно его прослушивает, а значит, ведет и визуальное наблюдение. Что он предпримет в ответ? Естественно, попытается вычислить «наблюдателей». И это ему вполне по силам. Второе — все обвинения Хатим легко отклонит объяснениями, что вынужден играть с Джемалом, так как находится в его подчинении. И находится, пока Москва не заключит с ним договор. Времени, как вы сами сказали, у Москвы нет, и она примет объяснения Хатима. В результате наша работа станет бесполезной, а Мирза получит возможность действовать без оглядки. Группа, не выполнив задание, будет отозвана, а в случае же прокола с Хатимом все шишки достанутся нам. И это будет справедливо, ведь мы реально ничего не смогли сделать.
— И что ты предлагаешь?
— Ждать, командир. Развязка не за горами.
— Думаешь, Хатим допустит ошибку?
— Да! Нам бы только заполучить полные тексты его переговоров с Джемалом, хотя, возможно, и Бек что-то накопает.
Седов прошелся по штабному отсеку:
— Ждать, ждать, ждать. Надоело ждать, Хакер!
— Понимаю, но ничего иного предложить не могу.
Валерий закурил, чего не делал с момента вылета из Термеза, так как решил бросить курить.
— Вот и я не могу, и это бесит.
После ужина в 21.00 на связь вновь вышел генерал Белоногов:
— Седой! В Москве решено принять условия Хатима.
— Извините, что перебиваю, товарищ генерал, но в Администрации знают о переговорах Хатима с Джемалом ад Дином?
— По-твоему, я складирую ваши донесения в папку и отправляю в архив?
— Еще раз извините. И что, никого не насторожило данное обстоятельство?
— Валера! Руководству необходимо как можно быстрее решить вопрос о защите южных рубежей, войска западной коалиции планомерно покидают Афганистан, в Пакистане и в южных провинциях талибы также планомерно готовятся к реваншу. Скажу честно, даже мои и генерала Александрова доклады воспринимаются без должного внимания, так выслушиваются и… принимаются к сведению. Сейчас стоит вопрос, какие принимать меры. И на роль главы сил сопротивления в Москве готовы поставить кого угодно, лишь бы создать альянс.
Седов вздохнул:
— Понятно. А если Хатим окажется человеком Аль-Каиды, водившим за нос Кремль, то виноваты будем мы.
— Да, Валера, мы.
— Расклад лучше некуда. А почему не рассматривается вопрос прямого военного вступления наших вооруженных сил в противоборство с талибами?
— Да все рассматривается, Валера. Вплоть до нанесения по талибам ракетно-ядерного удара. Впрочем, генерал, предложивший это, отправлен в отставку.
— Это понятно, с ядерным ударом он явно переборщил. Только сумасшедший может предложить применение атомного оружия.
— Так, давай-ка ближе к теме. В субботу в Кабул прибудут помощник президента Соловьев, заместитель начальника Генерального штаба генерал Домбовский и генерал-майор Окулин. Хакеру в воскресенье по системе слежения вести машину, в которой поедут на встречу с Мирзой наши делегаты.
— Надеюсь, в посольстве не забудут пометить и машину Соловьева, и всех членов делегации.
— Не забудут. Соловьеву, Домбовскому и Окулину введут радиоактивный препарат, так что Хакер будет их видеть на расстоянии до двухсот километров. До Ак-Табаза гораздо меньшее расстояние.
— Духи не определят «маяки»?
— Нет!
— Мы были уверены, что у афганцев нет и современной аппаратуры.
— Так, Валера, все! Работай.
— Есть работать!
Седов отключил трубку, передал ее Лерою:
— Я отдыхать, если что, буди, твоя смена в 2.00.
— Понял. Только Грача предупредите о смене!
— Сам предупредишь. А если он что-нибудь вякнет против, то передай, что я могу после операции не принимать самостоятельных решений по Наиме, а сделать официальный запрос.
— Ну, так некрасиво, командир. Нехорошо так.
— Да? Ну тогда договаривайся с ним по-хорошему.
— Договорюсь.
Среда и четверг прошли без происшествий. Хатим находился в Ак-Табазе, наслаждаясь телом своей молоденькой наложницы. За двое суток он ни с кем не выходил на связь, о предстоящей встрече с российскими делегатами разговоров тоже не вел.
Рано утром в пятницу он выехал с охраной в Кабул на пятничную молитву, после которой до субботы не выезжал из своего городского дома.
Субботним вечером в Кабул прибыл самолет российского МЧС с гуманитарной помощью, доставивший в Афганистан Соловьева, Домбовского и Окулина.
Вечером 21 июля Мирза Хатим с охраной выехал в Ак-Табаз.
В 18.20 на связь с Седовым неожиданно вышел майор Гранов. Командир группы ответил:
— Слушаю тебя, майор!
— Срочная информация, Седой! В посольство кто-то подбросил записку, имеющую отношение к Хатиму.
— Записку? И каким образом можно подбросить вам записку?
— Это не столь важно, важно содержание анонимного послания.
— Ну, прочитай, послушаю. Кстати, на каком языке написано послание?
— На плохом английском со множеством ошибок.
— Читай!
— Значит, так, неизвестный сообщает следующее: «Сегодня ночью, около одного часа или двух часов, к каньону у Кайбака привезут Хазари, Насира и Тамида. Хатим там должен их убить, хотя они ни в чем не виноваты». Ну и как тебе содержание?
— Это все?
— Да!
— Странно, кто это такой осведомленный проявил себя и что толкнуло его на это?
— По-моему, я догадываюсь, кто этот доброжелатель.
— И кто?
— Ты помнишь, что Хатим заимел наложницу?
— Конечно, она и сейчас в Ак-Табазе.
— Так вот, ее отец Абдурахман в свое время привлекался англичанами для строительства казарм. Он знает английский язык как раз настолько, насколько неграмотно написана записка.
— Она написана от руки?
— Да.
— Это не доказательство. Зачем старику закладывать Хатима, которому он продал свою дочь.
— Мы не знаем, как прошла эта сделка.
— Хорошо, пусть будет Абдурахман. Откуда он может знать в таких подробностях о ближайших делах Хатима?
— Через дочь.
— Ерунда все это, майор. Хотя… в переговорах… погоди-ка, — Седов повернулся к Лерою: — А ну-ка выведи на монитор текст переговоров Мирзы с Джемалом.
— Момент. Пожалуйста.
Седов прочитал:
— «Слушаю… это хорошо… нет, нет… не сейчас… я понимаю, но у меня свои планы, так что давай-ка на вечер субботы… нет… да… хорошо, отбой». Это первый разговор. И второй: — «Это я! По-прежнему все идет по плану, не знаю… но, скорее всего, все будет хорошо». Так, второй разговор не дает ничего, а вот первый? Хатим настаивает на том, чтобы что-то произошло не немедленно, а в субботу.
— Вот именно, — сказал Гранов, — в субботу вечером. И в записке указывается вечер, точнее, ночь на воскресенье.
Седов проговорил:
— Черт бы побрал этого доброжелателя. Говоришь, им может быть старый Абдурахман?
— Пока это единственная версия.
— А если проверить Абдурахмана?
— Мне сейчас нельзя незаметно уйти из посольства. Вернее, выехать я, конечно, могу, но до Абдурахмана вряд ли доберусь.
— Предлагаешь сделать это мне?
— Седой, решения принимать тебе. Можешь проигнорировать сигнал. Но я бы проверил его. Если записку подбросил Абдурахман, то он пойдет на контакт, убедившись, что перед ним представитель России.
— А если это не он? И вдруг поднимет шум? Представляешь, я спалю своего человека?
— Можно послать к Абдурахману людей Ниврая.
— А если кого-то из них задержит полиция? Здесь же все и всё кругом повязаны. Из полиции информация уйдет Хатиму, тот выйдет на Ниврая, а значит, и на нас. Что в итоге? А то, что группу немедленно раскроют.
Выдержав паузу, Гранов сказал:
— Кажется, я знаю, что надо сделать.
— Что?
— А пошлю-ка я к Абдурахману Анвара.
— Какого Анвара ты имеешь в виду?
— Резервного агента, выведенного из игры разведгруппы Адила Надира.
— Разве он в Афганистане?
— Анвар да. И утром он собирается уехать в Мазари-Шариф. Да, так и поступим. Но тебе, Седой, по-любому проверять информацию.
— Придется! Хатим грозился лично казнить тех, кто убил семью его брата. Уж не их ли должны доставить Мирзе к каньону?
— Очень даже может быть!
— Хорошо. Проверяй Абдурахмана, а я вышлю людей к каньону. Время для этого у нас пока есть!
— Значит, работаем?
— Работаем и держим связь!
— Отбой.
Седов, передав Лерою трубку, прошел в комнату Ниврая.
Тот, лежа на ковре, пил чай.
— Асад! Есть срочное дело.
— Может, сначала чаю?
— Я же сказал, дело срочное.
Ниврай вздохнул:
— Вам нужна машина с водителем?
— Да!
— Никаких проблем. Сейчас здесь Бакир Шахри.
— Хорошо. Пусть будет готов через полчаса выехать в район каньона.
— Каньона? — удивился Ниврай.
— Именно.
— Там что-то намечается?
— Посмотрим.
— Кто пойдет с Шахри?
— С этим делом я разберусь. Выезд в 19.10.
— Хорошо, я предупрежу Бакира.
Седов прошел в комнату отдыха группы:
— Влас, Грач, в штабной отсек.
Офицеры прошли в соседнюю комнату.
Командир группы приказал:
— Через полчаса убываете в район каньона у селения Кайбак. Грачу взять с собой прослушку и спутниковую станцию, обоим по автомату и по два магазина. Задача — до 23.00 занять позиции в непосредственной близости от каньона, предположительно на высоте, что находится восточнее ущелья. Около часу туда должен прибыть Хатим, возможно, с охраной, а также неизвестные боевики с тремя духами, которых, по информации разведки, Хатим намерен убить. Ни во что не вмешиваясь, посмотрите на то, что будет происходить у каньона, запишите разговоры. Работать аккуратно, дабы не засветиться перед Хатимом и его подельниками.
— Зачем же нам тогда оружие? — спросил Грачев.
— На тот случай, если вас все-таки обнаружат и попытаются либо уничтожить, либо захватить. Но вы не должны засветиться. Место стоянки автомобиля определите на месте. Старший подгруппы Влас. Вопросы есть? — спросил Седов и сам же ответил: — Вопросов нет. Свободны, готовьтесь!
В 19.10 ведомый Шахри «Ниссан» с переодетыми в афганскую одежду капитанами Власовым и Грачевым выехал с территории усадьбы Ниврая.
В 21.00 вновь позвонил Гранов:
— Я оказался прав, Седой!
— Записку подбросил Абдурахман?
— По его просьбе мальчишка принес.
— И информацию по Хазари, Насиру и Тамиду ему сбросила дочь Афруза?
— Представь себе, да.
— Откуда она узнала о них?
— Из разговора Хатима с Шади.
— Странно. Подгруппа контроля над домом Хатима в Ак-Табазе ничего не слышала.
— Твои парни конкретно пасут дом Хатима?
— В секторе захвата прослушки, нацеленной на дом Хатима, еще несколько дворов.
— Понятно, почему твои люди не зафиксировали разговор Мирзы и Шади. Он велся в северном овраге, куда выходили Хатим и его помощник, чтобы выбрать из отары молодого барана на ужин с участием наших делегатов.
— И он брал с собой Афрузу?
— Да.
— Зачем?
— Ну уж это, Седой, ты у Хатима спроси.
— Каким образом девушка смогла сообщить отцу о планах хозяина, а главное, что подтолкнуло ее к этому?
— Афруза позвонила Абдурахману по сотовому телефону, воспользовавшись отъездом Мирзы в Кабул. А почему она позвонила? Потому что не хочет быть рабыней. Просила отца забрать ее.
— Но тот же продал ее.
— Не совсем так. Да, люди Хатима дали старику денег, но перед этим уже забрали дочь и пригрозили, что вырежут всю семью, если Абдурахман поднимет шум.
— Ну, ладно, с этим все ясно. Но почему Абдурахман решил сдать Хатима нам? Почему обратился в российское посольство, а не к имеющим пока силу американцам?
— Он объяснил это тем, что Хатим активно, хотя и крайне осторожно, заявляет о создании под его руководством формирований противодействия талибам с помощью России. Абдурахман же считает, что это ложь и Мирза ничем не отличается от кровавых фанатиков. Вот он и решил показать нам, кто такой на самом деле Хатим.
Седов сказал:
— Ну, что ж, наивно, конечно, но не лишено логики. Ладно, как говорится, будем посмотреть.
