Глава восьмая
Район расположения пансионата «Березка», временный командно-наблюдательный пункт отряда «Марс»
В 23.00 Тимохин вновь собрал личный состав «Марса». Дождавшись, когда офицеры займут свои места, он поднялся, подошел к стенду-планшету, на котором висела схема здания, и прикрепил рядом карту района пансионата.
– Внимание, господа и товарищи. Завтра, 28 сентября, проводим второй этап боевой операции по освобождению заложников в пансионате. Утром подъедет генерал Феофанов. С ним прибудет связист. Последний передаст катушку с телефонным кабелем и аппарат ТАИ-57 майору Шепелю. После чего начальник управления свяжется с Охотником и сообщит, что связист, то бишь майор Шепель, готов передать ему телефон для связи с теплоходом. Ровно в 9.00 Шепель с катушкой и аппаратом подходит к центральному входу и войдет с одним из боевиков в контакт. До этого в 7.00 подгруппа в составе майора Макарова, капитана Кима и сержанта Ларсена пройдет по коллектору до стены, разберет кладку и войдет в подвальное помещение под актовым залом. Там в 8.40 капитан Ким должен заминировать опоры, на которых держится сцена, и подорвать их по моей команде. В те же 8.40 снайпер прапорщик Шматко должен занять позицию, с которой необходимо уничтожить боевика, отслеживающего обстановку со второго этажа южной стороны здания. Одновременно капитан Дрозденко и прапорщик Санеев с гранатометами «РПГ-7» выходят на позицию обстрела помещений приемной и кабинета директора. Подрыв опор – сигнал Шепелю на начало активных действий.
Тимохин повернулся к майору:
– Тебе, Миша, предстоит устранить сразу трех боевиков. Одного отдыхающего, что еще не значит спящего крепким сном, и двух несущих службу в фойе первого этажа. При этом ты можешь иметь при себе пистолет, но его, вполне вероятно, у тебя изымут «духи» перед тем, как забрать телефонный аппарат.
– Ерунда, – отмахнулся Шепель. – Пусть все забирают – я их сделаю, командир!
– Не сомневаюсь, поэтому в фойе посылаю именно тебя. Подрыв опор явится также сигналом и для снайперов, и гранатометчиков. Прапорщик Шматко отстреливает наблюдателя на южной стороне здания, Дрозденко и Санеев выстрелами гранатометов разносят кабинет директора пансионата и приемную, где находятся главарь банды и его связист. Сразу же после обстрела подгруппа Макарова выходит в зал; Ларсен остается со своими соотечественниками, ему проще будет общаться с ними. Пол, – Тимохин повернулся к американскому сержанту, – заложников необходимо удержать на месте до команды на выход. Ну, вот, в принципе, и весь план. У кого будут вопросы?
– Да какие могут быть вопросы, командир? – потянулся Шепель. – Отработаем завтра объект – и все дела. А сейчас отпустил бы ты нас выспаться…
– До того как отправиться на отдых, капитану Дрозденко, прапорщикам Шматко и Санееву выбрать и оборудовать снайперские позиции.
– Есть, командир! – ответил за снайперов Дрозденко. – Один вопрос: как будем поддерживать связь?
– По необходимости. Если вопросов нет, свободны.
– Минуту! – поднял руку подполковник Федоров. – «Ирбис» решено не привлекать к операции?
– В этом просто нет никакой необходимости. Но и «Ирбису» с утра полная боевая готовность. Завтра сбор здесь в 7.00!
– Спокойной ночи, командир, – пожелал Шепель Тимохину, проходя мимо стола.
– И тебе, Миша, хороших снов, – в тон ему ответил командир отряда «Марс».
Ночь с 27 на 28 сентября пролетела быстро. Ровно в 7.00 весь личный состав «Ориона», а также командир группы «Ирбис» подполковник Федоров собрались на временном КНП отряда «Марс». Офицеры были экипированы по-боевому. Первым делом Тимохин уточнил задачи снайперам:
– Прапорщик Шматко, позиция ликвидации вражеского наблюдателя подготовлена? Где она?
– Недалеко отсюда, среди ветвей дуба. Отличное место для охоты на кабанов и отстрела «духов». Я оборудовал позицию, сделал опоры для себя и винтовки, все замаскировал и где-то полчаса наблюдал за объектом. «Дух» постоянно в окне не торчит, да это и понятно. Достаточно раз в три минуты выглянуть – и обстановка ясна. Так и выглядывал тот, что стоял ночью. А утром в 5 часов я вновь осмотрел здание. На посту был уже другой «дух». Но тот тоже вел себя, как и первый. Выглянет в окно, быстро осмотрится – и за стенку. Так что сниму его без проблем. Если только взрыв в подвале не прогремит после того, как «дух» скроется, в очередной раз осмотрев подходы к зданию. Тогда его действия предсказать невозможно. Но у окна он вряд ли останется.
– Правильное замечание, – проговорил Тимохин. – Вражеский наблюдатель южного направления вполне может выйти из сектора обстрела снайпера. Дабы не упустить его, придется и по окну коридора второго этажа применить гранатомет. Ты из «РПГ» со своей позиции выстрелить сможешь? – спросил он Шматко.
– Смогу. Хоть из «СВД», хоть из «РПГ» – позиция отличная, на площадке дуб раздваивается, уходя в стороны двумя отдельными стволами с густой листвой.
– Договорились! Берешь с собой и «СВД», и «РПГ-7». – Тимохин перевел взгляд на Дрозденко: – Что у вас с Санеевым, Андрей?
– Все нормально. Стрелять будем с холмика на окраине рощи, заросшей кустарником, поверх забора, прямо в окна кабинета и приемной. Получаются практически прямые выстрелы.
– Хорошо! Снайперам убыть на позиции. О готовности к открытию огня – доклад!
Капитан Дрозденко, прапорщики Шматко и Санеев вышли из командно-наблюдательного пункта, направившись каждый к своей позиции. Шматко по пути зашел в оружейную палатку, взял «РПГ».
В 8.00 на КНП вошел генерал-лейтенант Феофанов. Тимохин доложил, что подготовка идет по плану. Начальник управления за руку поздоровался с командиром отряда, а также с находившимися в палатке Шепелем и связистом старшим лейтенантом Самойловым. Присел на скамью, взглянул на майора:
– Лодка с офицером роты связи и аппаратурой стоит метрах в трехстах от пансионата у правого берега. Давай, Миша, бери мою машину, водитель знает, куда тебя отвезти. У лодки переоденешься в форму армейского капитана, примешь у связиста аппаратуру и по команде Тимохина подойдешь к причалу. Далее выдвигаешься к зданию – куда конкретно, Сан Саныч уточнит. Кстати, ты вообще когда-нибудь разматывал телефонный кабель?
– Тоже мне работа, – усмехнулся Шепель. – Несешь на плече катушку, кабель сам разматывается.
– Но связист, настоящий связист – а необходимо, чтобы именно под такого ты и сработал, – постоянно поправляет кабель, чтобы тот ложился ровно и не путался.
– Разберусь…
– Лучше на берегу потренируйся. А то погорим на такой мелочи…
– Так все равно «духов» уже ничего не спасет. Если я не пройду на первый этаж, ребята из гранатометов их завалят.
– Ты это наплевательское настроение брось. Мы должны отработать задачу по плану, без дополнительных усилий. Понял?
– Так точно! Потренируюсь, товарищ генерал.
– Давай ступай, а то время уже поджимает.
Шепель ушел.
– Твои парни на местах? – спросил Феофанов у Тимохина.
– Так точно. Макаров, Ким и Ларсен в 8.40 должны заминировать опоры сцены и отойти в укрытие. Подрыв ориентировочно в 9.00 по моей команде. Подгруппа, по последним данным, заканчивает разбор стены.
– Хорошо. Снайпер и гранатометчики?
– На местах, только я вынужден был внести коррективы в план. Наблюдатель «духов» выглядывает в окно с разными интервалами по времени. Может получиться так, что на момент подрыва он окажется вне сектора обстрела из «СВД». Поэтому я решил ударить из гранатомета и по южному торцу.
– Что ж, решение верное, – согласился Феофанов.
– Шматко и Дрозденко с Санеевым на позициях.
– Когда думаешь применить «Рентген»?
– В 8.50. Расчет Сопилина на месте, к работе готов.
Феофанов взглянул на часы:
– 8.22. Не пора ли вызвать на разговор Охотника?
– Да, думаю, самое время, товарищ генерал.
– Ну, тогда берем мегафон и выходим к воротам пансионата.
В 8.27 от будки контрольно-пропускного пункта Феофанов через мегафон обратился к главарю банды:
– Охотник! Говорит генерал Феофанов!
В ответ молчание, и только через пять минут, в 8.33, приоткрылась дверь центрального входа.
– Слушаю вас, генерал!
Гаев кричал без усилителя.
– Мы, как и обещали, протянули кабель от теплохода. С минуты на минуту к причалу подойдет лодка с офицером связи. Он протянет кабель от причала до здания.
– Это хорошо, генерал.
– Куда подтянуть кабель, где и кому передать телефонный аппарат?
– Пусть ваш офицер подходит к входу со стороны парковой зоны, – крикнул Юнус. – Мой человек впустит его, проверит. Как только офицер приведет телефон в рабочее состояние и я услышу голос своего человека на теплоходе, мы отпустим вашего офицера. Но, предупреждаю, он должен быть без оружия. Обнаружим хотя бы нож – а обыщем мы его обязательно, – то не обессудьте, генерал, я убью офицера.
– Он будет без оружия.
– Когда ждать связиста?
– Я же сказал, с минуты на минуту!
– Вы уходить не спешите, после сеанса связи с теплоходом поговорим о дальнейших действиях.
– Хорошо. Договорились.
Опустив мегафон, Феофанов кивнул Тимохину:
– Работай, Саша!
Александр вызвал по связи Шепеля. Блокада средств связи и радиопомехи, которые установили вчера, были перемещены в сторону Москвы, и спецназовцы могли свободно общаться между собой.
– Выдвигайся к причалу и далее следуй к тыловым дверям корпуса, там тебя встретят «духи». Оружие, если взял с собой, оставь в лодке, иначе террористы тебя пристрелят.
– Я все понял. Начинаю выдвижение.
Тимохин переключился на майора Макарова:
– Что у вас?
– Пятый заминировал опоры, готовы к подрыву и дальнейшим действиям.
– Ждать команды!
Часы Тимохина показывали 8 часов 47 минут. Операция выходила из графика. Александр вызвал командира роты радиоэлектронной борьбы майора Сопилина:
– «Рентген» готов?
– Так точно! «Прострел», как и запланировано, в 8.50?
– Нет! Будешь светить здание в тот момент, когда в фойе войдет Второй «Ориона». Доклад о результатах «прострела» тут же мне. И не картинкой на компьютер, а устно по схеме.
Последними командир отряда «Марс» вызвал на связь капитана Дрозденко и прапорщика Шматко. Они доложили, что готовы провести огневую атаку объекта.
Тимохин вновь взглянул на часы. 8.55. Посмотрел в сторону причала и увидел майора Шепеля. Тот в форме армейского капитана нес аппарат и аккуратно разматывал катушку с телефонным кабелем. Шел не торопясь, то и дело поправляя кабель. Тот ложился прямо, как у настоящего связиста.
Тимохин улыбнулся. Феофанов, находившийся на КНП рядом, спросил:
– Ты чего повеселел, Сан Саныч?
– Да смотрю, как Шепель кабель разматывает. Как будто училище связи закончил. Словно всю службу только этим и занимался…
– Он у тебя молодец… А вот из графика мы выбились.
– Так время, Сергей Леонидович, устанавливали условное. Какая разница, раньше или позже ударим по «духам»? Главное – задачу выполнить.
– Да, – тихо проговорил Феофанов, отвечающий за проведение антитеррористической операции перед самим президентом, – лишь бы выполнить задачу…
– Так, – напрягся Тимохин, – Шепель подходит к зданию. – Достал радиостанцию, включил ее: – Внимание всем. Режим ожидания. Готовность полная!
Не отключая станции, Тимохин внимательно следил за Шепелем. Тот подошел к тыловой двери главного корпуса, поправил на плече почти пустую катушку. Дверь открылась, и майора буквально втащили в фойе.
– Закат! «Прострел»! – отдал команду Тимохин.
– Есть «прострел»! – ответил майор Сопилин и через несколько секунд доложил: – Боевики на прежних местах. Внизу четверо, трое «духов» и Второй «Ориона». Двое возле Второго.
Переключив станцию на связь со всеми бойцами группы, полковник Тимохин отдал команду:
– Внимание, Орион! Штурм!
Где-то под землей прогремел взрыв. Это приведенные в действие устройства малой мощности разнесли в щепки деревянные опоры сцены, и та рухнула вниз, подняв облако пыли. Находившийся на сцене Рахим, а также американцы-заложники так и не успели ничего понять. Увидев боевика, майор Макаров короткой очередью разворотил ему полчерепа. Заложники попрятались, прикрываясь спинками сидений кресел переднего ряда. Застрелив бандита, Макаров, Ким и Ларсен поднялись в зал. Макаров сказал Ларсену:
– Давай пообщайся со своими соотечественниками. – Повернулся к Киму: – Леня, а ты аккуратненько сними растяжки с окон да и весь партер осмотри – «духи» могли оставить сюрпризы.
– Сюрпризы вычислили бы ребята из роты Сопилина…
– Давай работай, а я на прикрытие входа.
Офицеры разошлись. Ларсен подошел к испуганным американцам:
– Спокойно, леди и джентльмены, мы специальный отряд «Марс». Я сержант морской пехоты США Пол Ларсен, боец этого отряда. Больше вам ничего не грозит. Хочу также сообщить, что мы освободили и всех тех, кого увезли на теплоходе.
Среди бывших заложников началось оживление. Кто-то бросился обниматься, кто-то заплакал, двое мужчин поднялись.
– Назад, господа! – приказал Ларсен. – Всех прошу пока оставаться на местах. Вас выведут из зала и здания по окончании антитеррористической операции, которая только началась.
Бывшие заложники, продолжая бурно выражать свой восторг, подчинились.
Майор Шепель, которого буквально втянули в фойе, отвел от себя руку Захарова:
– Ну, ты, земеля, полегче…
– Заткнись, сука, – прикрикнул на Шепеля боевик. – И руки в гору. Вверх руки, сказал!
Михаил поднял руки. Захаров взглянул на второго боевика:
– Марат, обыщи-ка его.
Марат обыскал.
– Оружия при нем нет. А жаль, я бы с удовольствием вспорол брюхо этому шакалу… Впрочем, что мешает вложить ему в карман гранату? – усмехнулся он.
– Ты прав… – Захаров приблизился к Шепелю почти вплотную, ненавидяще прошипел в лицо: – Я тебе не земляк, козел!
– А похож!
– Заткнись, сказал; давай тащи свой провод на второй этаж.
– Мне приказано доставить аппаратуру до фойе.
– Ты че, плохо соображаешь? Тащи провод на второй этаж, а то помогу…
В это время ухнул взрыв в подвальном помещении и одновременно прогремели три взрыва на верхних этажах здания. Третий бандит отдыхающей смены, проснувшись, сел на матраце:
– Чего это?
Тот же вопрос задал растерявшийся Захаров.
Шепель, сжавшись в пружину, ответил:
– А это ваш конец, уроды!
Михаил нанес резкий удар Захарову в горло, одновременно сбросив с себя катушку с кабелем и телефонный аппарат. Обмякшего боевика он удержал перед собой. Марат сориентировался быстро, вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Но пули, предназначавшиеся майору российского спецназа, разорвали грудь Захарова, которым прикрылся Шепель. Михаил, выставив перед собой бандита, сорвал с его плеча автомат и выстрелил в Марата. Майор не промахнулся. Получив пули в голову, второй бандит рухнул на мраморный пол. Повернувшись, Шепель в упор расстрелял и третьего бандита, который успел только дотянуться до своего автомата. Опустив ствол, спецназовец посмотрел на дверь зала, откуда появился майор Макаров:
– Хорошая работа, Миша!
– Да какая это работа? Эка невидаль – трех «духов» завалить… У вас что? Грохнуло прилично; я уж подумал, не обрушили ли весь зал.
– Все о’кей, как говорят наши братья по оружию. Ким очень точно все рассчитал.
– А где он?
– Снимает с окон растяжки.
– Ясно… Гранатометчики тоже, видать, дело свое сделали; надо доложить Тимохину, пусть высылает ребят выводить заложников. «Ирбису» один хрен делать нечего.
Макаров извлек из чехла радиостанцию:
– Марс, докладываю! Время 9 часов 20 минут. Подгруппа освобождения заложников задачу выполнила. Все американцы освобождены, никто при проведении операции не пострадал. Боевик, охранявший их, уничтожен.
– Хорошо, молодцы. Что у Шепеля?
– Отработал свою задачу на все сто. Положил «духов» за пару секунд.
– Наши стрелки произвели гранатометный обстрел второго этажа. Было видно, как разорвало наблюдателя южного торца здания. Скорее всего, уничтожены и Охотник, и связист, но это надо проверить. Это тебе с Шепелем задача, понял?
Ответить майор Макаров не успел: со второго этажа на пол упала наступательная граната «РГД-5», рядом с трупами персонала пансионата и охранников. На счастье, Шепель боковым зрением увидел ее и тут же, отпрыгнув к колонне, крикнул:
– Ложись!
Макаров, натренированный на подобные ситуации, медлить не стал – упал на пол, закрыв голову руками. Прогремел взрыв, за ним взвизгнули срикошетившие от мраморных плит пола пули, выпущенные из автомата с того же второго этажа. Шепель дал в ответ длинную очередь.
Макаров подобрал радиостанцию, но она была выведена из строя осколком гранаты. Он крикнул Шепелю:
– Миша! Мое радио отключили, свяжись с Тимохиным!
– Принял, держи лестничный пролет. Какая-то тварь из банды сумела-таки выжить…
– Это я уже понял. Давай, Миша, я прикрываю!
Из зала раздался голос Кима:
– Чего у вас тут, мужики?
– Гранату сверху получили… Ты все растяжки снял?
– Нет.
– Тогда занимайся своим делом, здесь мы с Шепелем справимся.
Михаил тем временем по своей радиостанции вызвал на связь полковника Тимохина:
– Марс, это Второй «Ориона»!
– Да! Что там у вас произошло? – крикнул в ответ Тимохин.
– Да ничего особенного, командир. Просто один «дух» – а это либо главарь банды, либо связист – бросил нам подарок в виде «РГД-5» и вдогонку автоматную очередь.
– Кого-нибудь из наших задело?
– Нет. Да и кого задевать-то – в фойе только мы с Макаровым были. С нами порядок.
– Только что ребята Сопилина «просветили» второй этаж из «Рентгена», на втором этаже один боевик. Это главарь банды. Перебрасывать дополнительные силы к зданию опасно, эта тварь может накрыть огнем любое направление, поэтому уничтожение Охотника на тебе и Макарове, Миша. Ты в двойке старший.
– Принял! Но быстрого решения задачи не жди. Нам придется побегать за этим Охотником по всему корпусу. Как я понял, сдаваться он не намерен, а значит, биться будет до конца!
– Сопилин поможет его обнаружить.
– Обойдемся без его услуг. Пусть собирает свой «Рентген»; хрен его знает, насколько безопасны для здоровья его «прострелы». А то к жене вернешься, а силенок нет… И конец семейной жизни.
– Хватит прикалываться! Если «Рентген» вам не нужен, сворачиваем. Эвакуацию бывших заложников проведем после того, как закончите охоту на Охотника. Вперед, Миша! И особо не спешите, времени у вас завались.
Шепель отключил станцию, вложил ее в чехол и жестом подозвал к себе Макарова. Майор перебежал к колонне, за которой укрылся Михаил.
– Что приказал Тимохин? – спросил он.
– А ты не догадываешься? Наша с тобой задача – уничтожить главаря банды.
– Так это он выжил?
– Он! Живучий, сука, оказался… Так, Дима, надо идти на второй этаж.
– Это понятно. Но и Охотник не дурак – засел где-нибудь рядом с лестницей и ждет, когда мы выйдем прямо на его ствол… Или еще одну гранату подготовил.
– А мы шуганем его. Он нас гранатой – и мы его той же «эргэдэшкой». У тебя есть гранаты?
– Конечно!
– Дай-ка парочку.
Макаров протянул Шепелю две «РГД».
– Ты вот что, оставайся здесь и контролируй видимый участок лестницы, а я попробую пройти межэтажный пролет.
– Рискованно!
– У тебя есть другой план?
Шепель бросился к лестнице, проскочил пролет и залег за широкой тумбой, по которой ударили пули из автомата Гаева. Стрелял главарь банды из-за колонны холла второго этажа. Михаил достал наступательную гранату и метнул ее к колонне. Гаев был опытным бойцом. Он ожидал нечто подобное и отскочил к медпункту. Разрыв «РГД-5» не нанес ему вреда, но позволил Шепелю добраться до холла. Перекатившись по полу, Михаил обстрелял коридор, однако Гаев уже скрылся в медпункте.
– Дима! – окликнул Макарова Шепель. – Давай ко мне!
Подошел Макаров.
– Загнали-таки Охотника в угол, в медпункте он. Этому козлу на третий этаж отойти бы, оттуда заблокировать лестницу, а он в медпункт… Хотя Охотник наверняка понимает, что ему из корпуса не уйти по-любому.
– Так взял бы и застрелился.
– Это он, Дима, всегда успеет. А пока намерен повоевать.
– Ну что ж, повоюем вместе… Давай закинем ему еще одну гранату.
– Из холла не получится. А разрыв «РГД» в коридоре ничего не даст. Надо подойти ближе к двери. Ты сместись вправо, да так, чтобы Охотник не зацепил тебя, а я – к стене. Как выйду на позицию, откроешь огонь по медпункту. По моему сигналу стрельбу прекратишь, дальше пойду я.
– На хрена тебе идти в медпункт? Вызови Тимохина, пусть прикажет ребятам из гранатометов ударить по этажу.
– Ты хочешь, чтобы здание рухнуло? И придавило всех скопом к чертовой матери? И меня, и тебя, и Кима, и заложников? И так дымом тянет, пожар здесь начинается…
– Так, может, отойдем? Гаев сам из огня и выскочит.
– А заложники? Их надо эвакуировать, а если Охотник увидит их?
Макаров откатился к восточной стене и залег за колонной, видя перед собой половину стены помещения, отведенного под медицинский пункт.
Шепель достиг стены. Гаев молчал. Увидев, что Михаил занял позицию, Макаров открыл огонь по медпункту. Пули пробивали и дверь, и стены из гипсокартона. Но только левую часть.
Шепель рукой показал Макарову, чтобы тот отошел к южной стене. Оттуда был виден весь коридор и медпункт. Дмитрий сменил позицию, не прекращая стрельбы. Шепель ждал. У Макарова закончились патроны в магазине. Он быстро вставил новый, передернул затворную раму. Шепель поднял руку, что означало: огня больше не открывать. Сам вышел в коридор и, метнув в дверной проем медпункта наступательную гранату, упал на пол. Прогремел взрыв, выбивший северную секцию стены медицинского блока. Раздался дикий вопль, и в облаке пыли в коридоре появился Гаев. Шепель увидел только его силуэт, но и этого было достаточно. Михаил всадил в силуэт две короткие очереди. Крик боевика оборвался, и тут же прогремел еще один взрыв. Шепель успел прикрыть голову и уши руками. Услышал, что рядом с ним ударился какой-то предмет. Когда открыл глаза, то увидел, что перед ним лежала часть человеческой руки. Впереди слева – разбросанные по полу кишки и дальше обрубок тела – все, что осталось от главаря банды. Шепель понял: Охотник выскочил в коридор, чтобы бросить в спецназовцев гранату, но одна из пуль майора случайно попала в нее, что и вызвало мощный взрыв.
Михаил поднялся. Его станция сработала сигналом вызова.
– Это Марс! Что у вас за ожесточенный бой? Поддержка нужна?
– Нет, командир, – проговорил Шепель, – с Охотником покончено.
– Точно? Ты видел его труп?
– И сейчас вижу. Только по частям.
– Как это?
– Очень просто: он гранату бросить хотел, а я выстрелил…
– Только не говори, что специально бил в гранату.
– А я и не говорю. Открыл огонь по силуэту. А он взорвался…
– Так, хорошо! Быстренько осмотрите с Макаровым третий этаж – и на выход. Мы начинаем эвакуацию заложников. Левая сторона второго этажа здания загорелась. Подошла пожарная команда, так что заканчиваем работу как можно быстрее!
Шепель, отключив станцию, вышел в холл, где его ждал майор Макаров:
– И как ты, Миша, умудрился в гранату попасть?
– Да ничего я не мудрил. Кто же знал, что у этого придурка в руке «РГД» окажется… Да и хрен с ним. Нам приказано быстро зачистить третий этаж и уходить.
– Южная часть нашего этажа разгорается…
– Поэтому и работаем быстро. У меня нет никакого желания прыгать с крыши на землю, если огонь охватит весь этаж.
– Нас пожарники с крыши снимут.
– Короче, Дима, выходим на третий этаж, моя южная часть, твоя северная. На зачистку три минуты. Далее по лестнице на улицу.
Осмотрев третий этаж, спецназовцы бросились на выход, чтобы не попасть под струи пены и воды пожарных машин, начавших заливать здание. На выходе Шепеля и Макарова встретил Тимохин:
– Пришлось поползать по полу?
– Поползаешь, когда в тебя гранаты, как мячи, бросают, – ухмыльнулся Шепель. – С заложниками все в порядке?
– В полном. Их вывели за пределы оцепления, там американцев встретит Уилсон и автобусом доставит на территорию посольства США, куда уже отправлены заложники с теплохода.
– Значит, операция завершена?
– Здесь, у нас, в России, – да. Осталось наказать Куршеда. А для этого придется лететь в Афганистан.
– Много людей побили «духи»?
– Много, Миша. Я видел труп беременной женщины, бандит специально стрелял ей в живот.
– Паскуда… И сколько боевиков мы положили?
– Двенадцать.
– Тоже неплохо, учитывая, что без собственных потерь.
– Да, но, учитывая то, что бандиты расстреляли практически весь персонал и охрану пансионата, успех операции выглядит мрачновато.
– Но мы не могли их спасти.
– А кому от этого легче?
– Феофанов не выяснил, каким образом у самой Москвы базировался целый отряд террористов? Как и откуда они прибыли, на чем?
– А как боевики проникли в культурный центр на Дубровке? – покосился на Шепеля Тимохин.
Майор сплюнул на асфальт.
– И что за страна? Все продается…
– Ну, это ты зря. Не все продается. Есть, конечно, и продажные чиновники, но в конце концов мы их прижимаем…
– Кого удается прижать и кто вовремя не сваливает за бугор. Ты мне скажи, каким образом наши чинуши пересылают за кордон бабки? Вот у тестя какой-то его весьма высокооплачиваемый менеджер хотел в швейцарском банке счет открыть. Визу справил, полетел. Зашел в банк. Там с ним часа два говорили, документы смотрели, откуда он деньги взял, кофе угощали. Вежливо обо всем расспрашивали. Поговорив, попросили зайти на следующий день. Ну, тот вернулся в отель довольный, вроде все прошло гладко, да и документы в порядке были, и доллары не в кейсе, а на счету лежали. Пришел на следующий день в банк, к нему вышел молодой человек, что накануне беседу вел, и говорит менеджеру: извините, мол, господин хороший, но в открытии счета вам отказано. Менеджер – почему? А сотрудник банка – мол, без комментариев. И добавил перед тем, как раскланяться: не пытайтесь открыть счет в других банках Швейцарии. Вам везде будет отказано. Ты понял, Саша? Швейцарцы прикинули, что не мог этот менеджер честно заработать такие деньги, и отказали в открытии счета. Хотя он получал их совершенно законно…
– Погоди, Миша; если менеджер твоего тестя получал деньги совершенно законно, то как ему могли отказать?
– Очень просто. Швейцарцам и в голову не может прийти, что менеджер за год может заработать более двух миллионов долларов.
– А он что, два миллиона положить на счет хотел?
– Шесть! Вот я и спрашиваю, почему менеджер не мог положить деньги, а чиновники перебрасывают свои капиталы по всему Западу, как у себя дома?
– Мне откуда знать?
– А не мешало бы узнать нашей фирме…
– У нашей фирмы, Миша, другие задачи.
– Ну, конечно, наше дело «духов» по всему миру гонять, постоянно рискуя при этом собственной шкурой.
– Так шел бы к тестю менеджером, – улыбнулся Тимохин. – Свое положенное ты отслужил, вправе уйти в запас.
– Ушел бы, Саша, да только спокойная жизнь не по мне… Ты представляешь меня сидящим в кресле офиса?
– С трудом.
– А я и с трудом не представляю. И потом, привык я к тебе и к ребятам.
– Ну, тогда чего зря возмущаться? Если каждый будет делать свою работу как положено, то и во всей стране установится порядок.
– Ага! Заставишь ты чиновников честно трудиться…
– Феофанов, Потапов, другие генералы управления, ФСБ, МВД служат же?
– Исключения, как тебе, Саша, известно, только подтверждают правило.
– Ладно, хватит говорильни. Я уезжаю с Феофановым, ты – к отряду. Поедете в учебный центр у Гардово. Пока не будет решен вопрос по Куршеду, отряду полная боевая готовность. Да, и чтобы настроение приподнять, Уилсон просил всем бойцам передать, что Вашингтон принял решение о награждении личного состава, принявшего непосредственное участие в освобождении заложников.
– Передай Уилсону мою личную благодарность за столь высокую оценку моей скромной работы.
Майор Шепель прошел к автобусу, который должен был доставить отряд «Марс» на секретный полигон у села Гардово. Тимохин подошел к Феофанову. Генерал разговаривал с кем-то по сотовому телефону, поэтому Александр встал в стороне.
Начальник управления отключил телефон.
– Ты чего, Саша, не подошел?
– Так вы по телефону разговаривали. Может быть, о том, что мне знать не положено…
– У меня от тебя секретов нет… Крымов звонил. Я приказал ему подготовить к допросу контролера полковника, Хайдара Безрада. Поедем, еще раз поговорим с ним. А там, возможно, и с майором Ревуновым, он же Абдулла Реви, удастся связаться.
– А что он теперь может? После ранения, полученного от Шепеля при освобождении в Пакистане госпожи Крофт…
– Вот и узнаем, что может Ревунов после курса лечения в Пакистане. Сейчас он находится в Кабуле, в своем доме; обещал прояснить ситуацию по Куршеду.
– Значит, пошел на поправку?
– Да, Шепель знал, куда стрелять.
– Давай к внедорожнику, я тут с офицерами из дружественных нам спецслужб пообщаюсь и подойду. Где-то через полчаса тронемся.
В 13.40 внедорожник въехал на территорию штаба Главного управления по борьбе с терроризмом. Генерал Феофанов и полковник Тимохин поднялись в кабинет начальника, где находились генерал-майор Потапов и полковник Крымов. Тимохин пожал руки заместителю Феофанова и начальнику отдела спецмероприятий, поинтересовавшись:
– Бригадного генерала Вайринка решили не приглашать на совещание?
– А ты что, Саша, соскучился по нему? – улыбнулся Крымов. – Погоди, он еще тебе в Афгане надоест…
– Сейчас присутствие здесь американцев нежелательно, – объяснил Потапов. – Мы планируем не только допросить контролера полковника Куршеда, но и связаться с Ревуновым. А вот о нем нашим коллегам знать необязательно.
– Понятно…
Феофанов присел в свое кресло, Тимохин занял место рядом с Крымовым. Потапов распорядился доставить из подвального изолятора Хайдара Безрада. Конвой быстро привел афганца.
– Познакомься, Сан Саныч, – Феофанов указал Тимохину кивком головы на агента Куршеда, – господин Хайдар Безрад. Внешне обычный нормальный человек. А между тем именно он должен был подорвать заряд на теплоходе «Виктор Веселов» под Москворецким мостом. Подорвать вместе с заложниками, экипажем и своими соплеменниками…
– Сдался он мне, знакомиться с ним… С шакалами не знакомятся, их стреляют!
– Согласен, но этого шакала мы стрелять не будем. Он нам может рассказать еще много интересного. Ведь так, господин Безрад?
– Все, что знал, я вам уже рассказал, – ответил на чистом русском языке контролер Куршеда.
– Все ли, Безрад? Ты рассказал, что должен был сделать в Москве по приказу полковника Куршеда, что последний когда-то служил командиром в Советской Армии, что именно он руководил обстрелом американской военной базы у селения Адраси. И все… А нам хотелось бы узнать о полковнике больше.
– Не всегда желания совпадают с возможностями, генерал, – философски произнес Безрад. – Вы преувеличиваете мою роль в действиях Куршеда. Я маленький человек. Исполнял мелкие задания, по большей части был простым курьером.
– Ни хрена себе мелкие задания! – воскликнул Крымов. – Подорвать теплоход в центре Москвы с двумя десятками людей – это мелочь?
– Но ведь я ничего и никого не подорвал!
– Потому что мы вовремя опередили тебя.
– Это неважно, главное – не подорвал.
Феофанов взглянул на Тимохина. Александр понял смысл взгляда начальника управления. И повел игру:
– Да что мы церемонимся с этим козлом, товарищ генерал? Давайте я заберу его в подвал да отдам своим ребятам. И уверяю вас, Безрад выложит все, что знает. Даже то, как по недоразумению появился на свет…
Генерал посмотрел на Потапова:
– Что скажешь о предложении Александра Александровича, Владимир Дмитриевич?
– Я не против.
– Крым?
– Пусть забирает. Не захотел по-хорошему, получит по-плохому, а ребята Саныча прессанут его так, что он смерть вымаливать будет.
– Значит, и ты не против… Что ж, – Феофанов хлопнул ладонью по крышке стола, – раз ни у кого возражений нет, забирай, Александр Александрович, господина Безрада. И делай с ним что хочешь. Разрешаю применение любых способов и средств при проведении допроса с пристрастием.
– А если этот шакал сдохнет? – спросил у Феофанова Тимохин.
– Туда ему и дорога! На кой черт он нам нужен, если не хочет говорить?
Безрад встревожился. От прежней уверенности не осталось и следа.
– Зачем пытки? Зачем подвал? Что я сделал? Да, меня послал в Россию полковник Куршед; да, я должен был выйти на набережную и нажать на клавишу пульта, когда под мост войдет теплоход «Виктор Веселов». Но он не вошел, и я ничего не взорвал. И сопротивления при аресте не оказывал. Конечно, я являлся сообщником террористов, но никакого вреда ни гражданам, ни имуществу России не нанес. Так передайте меня в суд, за свои действия я готов отвечать.
Тимохин поднялся, подошел вплотную к Безраду, продолжая начатую игру:
– «Червонцем» отделаться хочешь? Отсидеть в тюрьме свою десятку – и с чистой совестью на свободу? Или будешь через посольство Афганистана требовать отбытия срока у себя на родине? Не получится, сучонок. Ты либо расскажешь нам все, что знаешь о Куршеде, либо… Либо я лично пристрелю тебя в подвале этого здания без всякого суда и следствия. Причем сделаю так, что случится это по твоей же просьбе… И запомни, шакал, третьего тебе не дано. Пшел на выход, у генералов и без такого дерьма, как ты, работы хватает.
– Хоп, начальник! – сдался Безрад. – Постой! Я все скажу. Клянусь, все, что знаю, скажу, не надо подвала…
Тимохин повернулся к Феофанову. Генерал кивнул:
– Оставь пока его, Саша. Послушаем, что скажет. А потом решим, что с ним делать. В конце концов, пристрелить его ты всегда успеешь, тем более что о его судьбе не знает никто. – Начальник управления перевел взгляд на контролера Куршеда: – Ну? Говори, Безрад.
– Вы… вы бы лучше вопросы мне задавали. А то в голове все смешалось… Так мне легче отвечать будет.
– Хорошо! Кто является непосредственным начальником Куршеда?
– Человек муллы Омара – Адил Куршени. Очень влиятельная в руководстве «Талибана» фигура.
– Как они общаются между собой?
– Я видел, как господин Куршени один раз приезжал в Душбар для встречи с полковником.
– В Душбар? Там база Куршеда?
– Нет. В Душбаре база полевого командира Муатабара Акрани. Куршед почти постоянно живет там, когда находится в Афганистане.
– Акрани подчинен Куршеду?
– Наверное, судя по тому, как он встречает полковника, а в дальнейшем прислуживает ему.
– Так! Значит, Куршени приезжал в Душбар один раз?
– Я видел один раз; возможно, он бывал у Акрани чаще. Хотя вряд ли, я бы знал об этом… Возможно, полковник встречался с Куршени, когда находился в командировках.
– Что за командировки? Кто посылал, с каким заданием?
– Этого, клянусь, не знаю… Да, вот еще, если это будет вам полезно: у Куршеда есть ферма.
– Ферма? – переспросил Тимохин. – Прикрытие базы?
– Нет, самая настоящая ферма. Он владеет большими отарами.
– Где находится эта ферма? – спросил Феофанов.
– Рядом с кишлаком Себвар, это в тридцати километрах от Душбара. Управляющий там Сеид.
– Значит, в Себваре у Куршеда есть и дом?
– Не в кишлаке, а у фермы, недалеко, в роще; но, насколько мне известно, Куршед редко появляется там.
– Что еще скажешь? – Тимохин с молчаливого согласия начальства прикурил сигарету, выпустив струю дыма в физиономию бандита.
– Я рассказал вам все, поверьте.
Александр повернулся к Феофанову:
– Думаю, этот подонок действительно рассказал нам все, что ему известно о Куршеде.
– Хорошо, – кивнул генерал. – Передайте его начальнику штаба, пусть оформит все необходимые документы, и отправьте господина Хайдара Безрада в ФСБ. Дальше с ним будут работать чекисты.
– Благодарю, генерал, – неожиданно проговорил, поклонившись, Безрад.
Офицеры удивленно посмотрели на бандита.
– За что благодаришь, Безрад? – задал вопрос Феофанов.
– За то, что вы отдаете меня другой службе.
– Испугался подвала?
– Я боюсь боли.
– Вот оно как! Убивать не боишься, а собственной боли боишься?
– Да, господин, боюсь.
– Уведите его, – приказал Феофанов.
Конвойный вывел террориста в приемную и повел дальше по коридору.
– Что скажете, господа-товарищи? – посмотрел на подчиненных Феофанов.
Тимохин пожал плечами:
– Вроде и сбросил Безрад достаточно много информации по Куршеду, но вся она размытая, общая. Что нам дает, что он частенько гостит в Душбаре? Ничего. Приезжает, останавливается, уезжает. Пытаться накрыть его в доме Акрани – затея достаточно авантюрная. Можно месяцы просидеть у Душбара и не дождаться предателя.
– А его ферма?
– То же самое. Похоже, у Куршеда в Афганистане вообще нет постоянной берлоги. Дом есть, но в нем, по словам Безрада, он появляется редко, передав все дела по ферме управляющему. И то, что он часто общается с Адилом Куршени, тоже практически ничего нам не дает. Понятно, что боевые операции и антитеррористические акции Куршед планирует и готовит не самостоятельно. Ему за это бабки платят. Он и сбежал-то к «духам», чтобы деньжат побольше скопить и свалить потом куда-нибудь на Канары…
Феофанов взглянул на Тимохина:
– Свалить, говоришь? А ведь верно, Саша! Если Куршеду проплатили акции у Адраси и в Подмосковье, то по первой к нему у руководства талибов вопросов не возникнет. А вот по второй… За провал операции в Подмосковье полковнику придется отвечать. На подготовку подмосковного теракта ушла куча денег, не считая вознаграждения самому Куршеду. И провал операции реально может создать приличные проблемы продажному полковнику.
– Считаете, что он попытается бежать сейчас? – спросил Тимохин.
– Ну, не завтра, не послезавтра… Ему наверняка надо еще документы для отхода подготовить. Заранее он же не стал бы этого делать во избежание случайного провала. А вот сейчас – самое то. И сколько у него уйдет на это времени? Где-то не меньше, но и не больше недели.
– Знать бы еще, кто сделает Куршеду документы, – подал голос Крымов.
– А еще лучше, Крым, – усмехнулся Тимохин, – чтобы тот, кто сделает документы, сообщил бы нам, где намечена передача их Куршеду.
– Я серьезно.
– И я серьезно…
– Прекратите! – повысил голос Феофанов. – Ну что вы как дети, на самом деле… Все молодость в крови играет… И Крымов, кстати, прав: надо попытаться выяснить, кто будет делать – или уже делает – документы Куршеду. Не думаю, чтобы в Афганистане было много таких специалистов.
– Ну, тогда надо тревожить Ревунова.
Феофанов взглянул на часы:
– Да! Попробуем связаться с Реви.
Генерал вызвал связиста. Тот принес кейс со спутниковой станцией. Феофанов набрал длинный номер на трубке с толстым и коротким стержнем-антенной. Где-то минуту никто не отвечал – впрочем, сигнала отсрочки сеанса связи тоже не было. Наконец раздался голос агента российской Службы внешней разведки майора Ревунова. Все присутствующие в кабинете имели возможность слышать их разговор.
– Да!
– Ассалам аллейкум, Абдулла!
– Здравствуйте, генерал! Тренируете навыки разговорной речи на фарси?
– А что, плохо получается?
– Отлично! Вы звоните по поводу Куршеда?
– Да.
– У меня есть интересная информация по этому ублюдку.
– Подтвердилось, что Куршед – это бывший советский полковник Куршин?
– Подтвердилось. Он подставил своих солдат под пули душманов, а водителя расстрелял собственноручно, как собственноручно казнил и бывшую свою жену, перед этим жестоко ее изнасиловав. Редкой мразью оказался этот Куршин… Непонятно, как он до командира полка мог дослужиться; обычно таких особо не продвигают. Хотя… может быть и наоборот – именно таких и продвигают наверх, лишь бы избавиться. Но вернемся к нашим баранам. Всю информацию по спутниковому телефону я передать вам не могу. Чтобы зацепить эту суку, срочно перебрасывайте или отряд, или одну группу на базу в Тарикарское ущелье.
– В Тарикар? – переспросил Феофанов.
– Да. А Тимохина отправляйте на встречу со мной. И все это надо сделать в самое ближайшее время.
– Я понял тебя, мы обсудим этот вопрос. Скажи мне, Сержант, вот что: у нас есть шансы зацепить Куршеда в Афгане?
– Иначе зачем бы я советовал вам направлять людей сюда? Да, шансы есть, и довольно неплохие. Но более предметно мы поговорим с Тимохиным – если, конечно, вы примете мое предложение.
– Я свяжусь с тобой через час, сможешь говорить?
– Да. После госпиталя я перебрался из Пакистана домой, в свой кабульский дом. Здесь, кроме семьи и верных мне людей, никого нет, так что звоните в любое время.
– Как твое самочувствие? – спохватился Феофанов.
Этот вопрос следовало бы задать в начале разговора. Ревунов рассмеялся.
– Все нормально, генерал. Шепель сделал свое дело отменно.
– Извини, что сразу не поинтересовался…
– Пустое!
– Тогда до связи, господин Реви.
Отключив связь, Феофанов присел в кресло:
– Похоже, Ревунов сумел собрать серьезную информацию по Куршеду. У кого какое мнение по поводу его предложения?
Поднялся Тимохин:
– Зная уже достаточно хорошо Сергея, считаю, надо принять его предложение и в ближайшее время перебросить на горную секретную базу в Тарикарском ущелье весь отряд. Мне же – встретиться с Ревуновым и после беседы разработать план по нейтрализации предателя. А какими силами? Это определим на месте.
– Другие мысли будут?
– Я согласен с Тимохиным, – отозвался Крымов. – Считаю, что и мне будет не лишним отправиться в Кабул под прежним прикрытием дипломатического сотрудника нашего посольства.
Потапов также высказался в поддержку предложения агента внешней разведки.
Феофанов, подумав, сказал:
– Хорошо! Предложение принимается. – Он повернулся к Потапову: – На тебе, Владимир Дмитриевич, подготовка и переброска отряда «Марс» в Афганистан. Тем же маршрутом, каким была осуществлена первая переброска. – Взглянул на Крымова: – Тебе, Вадим Петрович, немедленно связаться с МИДом, согласовать с дипломатами порядок отлета в Афганистан. Теперь по тебе, Саша, – Феофанов перевел взгляд на Тимохина. – Из Тарикара добираться в Кабул будет сложно, поэтому предлагаю лететь вместе с Крымовым, предварительно отработав план переезда в Тарикарское ущелье.
– Согласен, – ответил Тимохин. – Один вопрос, Сергей Леонидович. Вы ни словом не обмолвились о бригадном генерале Вайринке. Его что, оставляем за бортом операции по нейтрализации Куршеда?
– Он нам сейчас в принципе не нужен. Но и игнорировать генерала мы не можем. Я поговорю с ним сам. Он мужик неглупый, не упрямый; уверен, поймет ситуацию. В общем, Вайринк на мне. Как и согласование операции с руководством проекта «Эльба»… Стало быть, Тимохин остается у меня, остальным же – заняться решением поставленных задач. Доклад о готовности к переброске отряда и Крымова с Тимохиным в Афганистан сегодня, не позже 20.00. Возникнут проблемы – связывайтесь со мной.
Генерал-майор Потапов и полковник Крымов покинули кабинет. Феофанов посмотрел на часы:
– До сеанса связи с Ревуновым еще полчаса.
– Он же сказал, звоните в любое время; можно связаться с ним прямо сейчас, – возразил Тимохин. – Сказать, что его предложение принято. Крымов в МИДе решит вопрос о нашей с ним переброске в Кабул, у министерства своя авиация. Доставят куда угодно и когда угодно, а информацию по отряду Сергею знать необязательно. По крайней мере, на данный момент. Да она ему и не нужна.
– Да? Значит, связываемся с Ревуновым сейчас? – с сомнением в голосе проговорил Феофанов.
– Точно так. И предоставьте, пожалуйста, мне возможность поговорить с ним.
– Конечно!
Феофанов вновь включил спутниковую систему и набрал длинный номер. На этот раз агент Службы внешней разведки ответил незамедлительно.
– Мы обдумали твое предложение, Сержант. Завтра, 29 сентября, отряд будет находиться в Тарикарском ущелье. Тимохин пока остановится в посольстве России. Я передаю ему трубку, обговорите детали встречи.
Александр принял трубку спутниковой системы:
– Приветствую тебя, Сержант!
– Рад слышать, полковник.
– Каковы твои предложения по встрече?
– 30 сентября, в полдень, тебе следует выйти с площади у базара.
– Как и раньше, в афганской одежде?
– Желательно не отличаться от других. Встань на площади, словно ждешь кого-то. К тебе подойдет бача – мальчик. Протянет руку, дай ему немного мелочи. И смотри, куда он пойдет. Если в сторону моего дома, следуй за ним прямо к усадьбе. Если мальчишка пойдет в сторону рынка, то возвращайся в посольство – встреча переносится. Новое время определим по связи вечером. А возможно, и другое место.
– Не рискованно ли привлекать к нашим делам мальчишку?
– Нет. Он глухонемой, неграмотный, так что, даже если попадет в руки талибов, вытянуть из него они ничего не смогут.
– Ты предполагаешь, что за тобой могут следить?
– Мои люди слежки не заметили, дом не прослушивается, но, как говорится, береженого бог бережет.
– После встречи мне надо будет уйти на базу. Добраться до Тарикара поможешь?
– Что за вопрос, полковник. Конечно, помогу!
Александр отключил телефон.
– Я все слышал, – кивнул Феофанов. – Ревунов, как всегда, страхуется – и правильно, кстати, делает. Связывайся с Крымовым, и летите с ним в Кабул. В посольстве получат указания подготовить все необходимое для твоего секретного выхода в город. В крайнем случае Крым прикроет тебя на площади.
– Надеюсь, этого не понадобится.
– На месте определитесь. Давай, Саша, готовься к путешествию! Переброской отряда займется генерал Потапов, так что 30 сентября тебя уже будут встречать на базе.
– Я все понял. Разрешите идти?
– Иди, Саша! Если не встретимся до отлета в Кабул, то связь держим в обычном режиме.
