Книга: Кремлевский спецназ
Назад: Глава пятая Афганистан, селение Душбар, дом Муатабара Акрани
Дальше: Глава седьмая Подмосковье, район расположения пансионата «Березка»

Глава шестая
Подмосковный секретный лагерь отряда «Марс», поселок Гардово

Группа «Орион» объединенного российско-американского антитеррористического подразделения, а также офицеры Главного управления по борьбе с терроризмом, по новому штату вошедшие в группу «Ирбис», номинально числившейся американской, в понедельник, 27 сентября, в 8.40 были уже на подходе к полигону.
С бойцами «Ориона» ехал и сержант морской пехоты США Пол Ларсен, уладивший наконец со своим командованием и посольством дела в отношении русской невесты Анастасии. Сержант получил разрешение на бракосочетание с россиянкой после реализации проекта «Эльба». Она сняла квартиру в Москве, и будущая чета наконец переехала от родственников майора Шепеля, у которых Ларсен снимал угол. С Шепелем у американца давно установились дружеские отношения. Они вместе тренировались в учебных лагерях, прошли через не одну боевую операцию. Сейчас оба тряслись в автобусе по пути на полигон.
– Где хату снял, Пол?
– Недалеко от Таганки, в новом доме.
– Неплохо. Чем Анастасия занимается?
– Ничем. Она у меня домохозяйка. Моего жалованья вполне хватает на приличную жизнь здесь, в России.
– А чего это физиономия у тебя вроде как недовольная?
– Понимаешь, Майкл, у нас все нормально, – вздохнул Ларсен. – Нет, я серьезно. Настя внимательная, чуткая, ласковая; хорошая хозяйка – в доме всегда порядок, чистота… В этом плане все о’кей.
– А в чем не о’кей?
– Понимаешь, слишком уж она яркая, броская, энергичная…
– Так это же прекрасно. Ты, кажется, такую жену и хотел найти.
– Вот и я о том же, Майкл… – Ларсен подвинулся к Шепелю. – Но меня все чаще мучают мысли: а что будет в Штатах, где для такой красавицы, как Настя, возможностей проявить себя будет гораздо больше, нежели в России?
– В семье все зависит от мужа, – назидательно произнес Шепель.
Сержант снова вздохнул.
– Ну, Пол, ты невозможен! И любишь, и боишься, и черт знает какие предположения строишь… Прямо баба, а не спец.
– А если в Штатах Настя бросит меня?
– А если она, напротив, нарожает тебе кучу Ларсенов?
– Я был бы счастлив.
– Так жди своего счастья. У вас еще куча времени притереться друг к другу. Тем более тебе же русским языком… то есть английским, сорри… сказали, что женитьба возможна только после завершения проекта «Эльба». А ему конца и края не видно. Может, нам еще с тобой до пенсии придется вместе воевать.
Ларсен хотел еще что-то сказать, но Шепель прервал товарища:
– Так, Пол, завязываем базар, подъезжаем к КПП полигона. Твои соотечественники должны завтра приехать?
– Не знаю.
– Ну, конечно, у тебя же в голове только дорогуша Настенька… Молчи, когда говорят старшие по званию. Приехали! Выгружаемся. И какого хрена нас опять притащили сюда? Снова, что ли, зачеты сдавать и соревнования устраивать?
Последние слова Шепель произнес, уже выходя из автобуса.
Американский состав обновленного отряда «Марс» уже находился на тренировочной базе и вышел из казармы встречать своих российских сослуживцев, ставших настоящими друзьями. Встреча получилась бурной; офицеры обнимались, жали друг другу руки. Командир отряда полковник Александр Тимохин отвел в сторону своего заместителя полковника морской пехоты США Дака.
– Рад видеть тебя, Джон! Смотрю, посвежел ты… На пользу пошел отдых в Кувейте?
– Если бы его не прервала акция в Афганистане, проведенная по твоему настоянию…
– Ты сам понимаешь, отвлекающий маневр был необходим, чтобы сбить с толку «духов» в Пакистане. Твои ребята лихо отработали Гирузган. Читал отчет.
– Что такое какой-то Гирузган, где нам и противостоять, по большому счету, было некому, – по сравнению с тем, что вы провернули в Дерхане? Вот там прошла операция так операция!.. Надо ж было придумать атаковать логово Термизая и Чаранди прямо с борта «Ил-76», запущенного к моджахедам под видом транспорта с оружием… Да еще так поставить борт… «Духи» повелись на то, что боевая группа отходила на том же самолете. Кстати, а кто поднял «Ил-76» в воздух?
– Система беспилотного управления лайнером… Но давай поговорим об этом как-нибудь на досуге.
– Ты думаешь, нам предоставят этот досуг? Я слышал, что отряд в ближайшее время перебросят в Туркменистан, в Келяджи, и оттуда, как и в первый раз, кинут в Афганистан.
– Откуда информация, Джон?
– Крофт намекнула. Луиза сейчас помощницей у генерала Вайринка, вновь назначенного вместо погибшего Харсона главным координатором действий «Марса». Кстати, она кое-что поведала мне, как вы вытаскивали ее из Дерхана, и восхищалась твоими парнями, особенно майором Шепелем.
Александр прикурил сигарету:
– Мы всего лишь выполняли боевую задачу. Да, нам удалось переиграть талибов. Но на это и был расчет. И тут нам здорово помогли ребята твоей группы… Значит, говоришь, долго сидеть нам здесь не дадут?
– В 10.00 должны прибыть Феофанов и Вайринк. Они все расставят по своим местам.
– Это точно. Лишь бы ваш бригадный генерал не уподобился покойному Харсону, земля ему пухом, и не устроил отряду совершенно ненужные занятия. Лично у меня нет никакого желания повторять учебные забеги по полосе препятствий и играть в «Зарницу» с боевой стрельбой.
– Не понял… – наморщил лоб Дак. – Что значит играть в «Зарницу»?
– Игра у нас в школе такая была, еще в советский период, – улыбнулся Александр. – Входила в программу начальной военной подготовки. Кстати, интересная игра. Мы готовились к ней задолго и ждали с нетерпением.
– Понятно. Под «Зарницей» ты имеешь в виду учебный встречный бой?
– Да. После решения реальных боевых задач устраивать отряду учебные игрища по меньшей мере неуместно. Но ваших генералов понять сложно. Хотя, может быть, и наоборот. Ведь вы неукоснительно выполняете все то, что положено, даже если это «положено» никакой пользы не несет…
– Повоевав вместе с вами, у наших ребят сильно изменилось отношение к той подготовке, что они проходили ранее, – рассмеялся Дак. – «Орион» в полной мере доказал, что российский спецназ готов к выполнению боевых задач лучше, чем американский. И это касается не только Афганистана. При всем том, что вы не особо утруждаете себя учебными мероприятиями.
– Ну почему? То, что надо, отрабатываем, а на то, что не надо, какой смысл тратить время и силы?
– Вот я и говорю, русские – особые солдаты.
– Понимали бы это еще и в Вашингтоне, глядишь, и в мире спокойнее бы стало. А то бряцаем друг перед другом оружием, какую-то оборону противоракетную устраиваем… Нам бы объединиться не в рамках одного отдельно взятого спецподразделения, а в глобальном масштабе, да направить всю свою мощь против терроризма, наркоторговли, порабощения людей, всевозможных революций, экстремизма, наконец! И навели бы порядок, не навязывая другим собственную волю и политические интересы. В мире жить надо, Джон, а не воевать.
– Тебе, как уйдешь в отставку, следует в политику податься. У тебя получится.
– Знаешь, где я видал эту политику?
– Знаю! – вновь рассмеялся Дак. – Самое для нее место…
Разговор старших офицеров прервало появление связиста отряда старшего лейтенанта Самойлова.
– Вас, товарищ полковник, срочно требует на связь генерал-лейтенант Феофанов, – обратился он к Тимохину.
– Почему он напрямую не вышел на меня?
– Не знаю. Звонит по телефону закрытого канала связи.
– Даже так? Значит, что-то произошло… Джон, ты со мной?
– Если надо…
– Пойдем. Если что, то теперь задачи нам решать в паре.
Старшие офицеры прошли на пункт связи, оборудованный в штабном отсеке казармы секретного тренировочного центра. Александр поднял лежавшую на приставке пульта трубку:
– Тимохин слушает.
– Отряд уже разместился на полигоне? Технику в Москву отправили?
– Личный состав размещается, автобус пока находится у контрольно-пропускного пункта, – ответил командир отряда.
– Хорошо. Слушай приказ. Размещение в центре отставить, личному составу в автобус – и обратно в Москву, прямо в штаб управления. Чтобы не терять времени на передислокацию, у поворота на шоссе к МКАД вас будет ждать мобильный патруль ДПС. Он проведет автобус через пробки. Прибытие в штаб не позднее 10.30!
– А что случилось-то, Сергей Леонидович?
– Узнаешь! Приедешь и узнаешь. Скажу одно: ничего хорошего…
– Ну, это и так понятно. Выполняю приказ!
– Давай, Саша, в темпе! От нашей оперативности сейчас зависит очень многое. До встречи.
Феофанов отключил связь. Тимохин передал трубку Самойлову.
– Что случилось, Алекс? – поинтересовался Дак.
– Полковник Дак! – приказал Александр. – Личному составу построение перед казармой! Предупредить водителя автобуса об изменившейся обстановке. Пусть ждет!
– Есть построение!
Привыкший к дисциплине, американский полковник не стал задавать лишних вопросов и вышел из штабного отсека. Через минуту весь отряд «Марс» стоял в две шеренги перед казармой.
– Размещение отставить, – отдал команду Тимохин. – Забрать сумки с вещами и быстро в автобус! Возвращаемся в Москву. И никаких вопросов на данный момент! Ответов на них у меня нет. Выезд через пять минут. Разойдись!
…Полковники Тимохин и Дак вошли в кабинет начальника Главного управления по борьбе с терроризмом в 10.20. Автомобили ДПС сопровождения помогли довольно быстро пройти пробки на тридцатикилометровом участке дороги от секретного полигона до Москвы. О прибытии доложил командир «Марса» Тимохин. В кабинете, кроме генерал-лейтенанта Феофанова, находились его заместитель генерал-майор Потапов, начальник отдела спецмероприятий управления полковник Крымов, а также двое мужчин в штатской одежде. Феофанов, выслушав доклад, указал Тимохину на штатских:
– Позволь представить тебе, Александр Александрович, старшего куратора отряда «Марс» бригадного генерала Гарри Вайринка и исполняющего обязанности посла США в России мистера Ричарда Уилсона.
Тимохин удивленно взглянул на высокопоставленного чиновника США. Ему-то что надо в российском антитеррористическом управлении? Ситуация прояснилась быстро. Генерал-лейтенант Феофанов кратко, но подробно обрисовал обстановку, которая сложилась на тот момент в связи с захватом неизвестным террористическим отрядом группы американцев, прибывших в Россию для проведения совместных культурных мероприятий.
– Таким образом, террористы некоего Охотника, ориентировочно численностью в двенадцать человек, захватили и удерживают в пансионате «Березка» двадцать два гражданина США. Бандитами также захвачен теплоход «Виктор Веселов» с экипажем в четыре человека и, скорее всего, персонал пансионата, кроме охраны – последняя, судя по всему, уничтожена. Сейчас объект террористической атаки оцеплен подразделениями спецназа ФСБ. Кстати, бойцы подразделения не видели ни одного из служащих пансионата. Это странно, но, в принципе, объяснимо. Террористы могут держать их внутри главного здания либо в каком-то другом помещении. Казалось бы, ситуация стандартная. К сожалению, антитеррористические службы любой страны порой не успевают предотвратить подобные акции. И мы, как это доказывает нынешний случай, в том числе.
Так вот, сначала казалось, что ситуация штатная, если таковой можно назвать захват заложников. Бандиты захватили мирных людей, потребовали за них выкуп. Выкуп приличный, по миллиону долларов за человека. От переговоров главарь террористов не уклоняется, ведет себя адекватно, но… После захвата теплохода главарь банды принимает первое неожиданное решение: он оставляет часть заложников на судне, а часть переводит в актовый зал главного корпуса. Затем следует второе неожиданное решение Охотника – под предлогом обеспечения собственной безопасности и дабы исключить любые неожиданные шаги с нашей стороны, он заявляет, что в 14.00 сегодняшнего дня теплоход «Виктор Веселов» с заложниками отойдет от причала пансионата и пойдет по Москве-реке в столицу, где в определенном месте встанет до окончания переговоров. При этом не исключается передача денег именно на теплоход. Кроме того, главарь банды запросил самолет «Як-40», способный взлететь с грунтовки. Этот ход понятен. Грунтовку можно найти рядом с берегом реки, где причалит теплоход, на котором террористы планируют отход от пансионата. Но зачем тогда отправлять судно в Москву? Удерживать заложников гораздо проще в пансионате. Всех в одном месте. Туда же по договоренности могли бы быть доставлены и деньги. Но главарь банды принимает весьма странное решение. Нам всем необходимо понять логику плана Охотника. И только поняв ее, мы сможем разработать свой антитеррористический план.
Голос подал исполняющий обязанности посла США в России:
– Я думаю, этот Охотник поступает подобным образом в целях страховки. Он опасается штурма пансионата, силовой акции по освобождению заложников.
– Но нам не составит никакого труда провести одновременно две контртеррористические акции – и в пансионате, и на теплоходе, – высказался генерал Потапов. – Я думаю, что своим нестандартным решением Охотник преследует какие-то иные цели, нежели простая страховка, в которой нет никакого смысла.
– У нас есть план мероприятий американской делегации, попавшей в руки террористов? – спросил Тимохин.
– Да, конечно, – ответил исполняющий обязанности посла.
– Я могу взглянуть на него?
– Пожалуйста, но что вам это даст?
– Посмотрим.
Уилсон передал командиру «Марса» тонкую папку. Александр просмотрел листы.
– Интересно. В плане никакой речной экскурсии по Москве не предусмотрено.
– Это объяснимо, – ответил Уилсон, – экскурсию включили в распорядок дня вне плана, по просьбе членов делегации.
– Вне плана… – повторил Тимохин. – Следовательно, если террористы знали о том, чем будет заниматься делегация, то есть имели план мероприятий, то захват судна планировать не могли. Теплоход попал в их руки случайно.
– И что из этого следует? – задал вопрос бригадный генерал Вайринк.
– Я думаю, что кто-то, имеющий богатый опыт проведения террористических акций и, вероятно, руководивший отрядом Охотника, быстро просчитал, как можно использовать теплоход.
– Для отхода, это же ясно, – сказал Крымов.
– Слишком просто, Крым! Если этот «кто-то» решил использовать теплоход для отхода, то почему Охотник не стал держать его у пансионата, а решил вывести в столицу?
– Так ведь говорили – возможно, для приема суммы выкупа.
– Ерунда. Отправлять часть банды с заложниками в Москву, ослабляя силы, удерживающие других заложников, при том что пансионат взят в плотное кольцо нашим спецназом, не только бессмысленно, но и опасно. А террористы, как правило, стараются избегать любых вероятных ситуаций, грозящих им антитеррористической акцией спецслужб. – Тимохин повернулся к Феофанову: – Кто такой Охотник, не пытались выяснить?
– Этим занимается ФСБ. Прошла информация, что у известного полевого командира талибов Муатабара Акрани, ближайшего советника Адила Куршени, помощника самого муллы Омара, был отряд под командованием некоего Юнуса Гаева, которого часто называли Охотником. Но тот ли это Охотник или нет, выясняется.
Тимохин перевел взгляд на главного координатора «Марса»:
– Скажите, генерал, а в Афганистане за последние сутки со стороны талибов никаких акций против американцев не проводилось?
– Как ни странно, полковник, но практически одновременно с захватом заложников в Подмосковье неизвестный отряд, имевший на вооружении безоткатные орудия «М-40», нанес внезапный удар по базе наших войск у селения Адраси. Бандиты обстреляли территорию пехотного батальона во время вечернего построения. Сначала осколочно-фугасными снарядами, затем химическими. В результате прямым обстрелом моджахеды нанесли серьезный урон батальону. Но это еще не все. Территорию вокруг своих позиций бандиты заминировали, а на холмах, изобилующих в том районе, выставили расчеты с ПЗРК «Стингер». Они ждали ответных действий наших войск. И дождались. На уничтожение моджахедов был отправлен пехотный взвод на технике под прикрытием вертолетов огневой поддержки. Взвод попал в минную ловушку и понес большие потери, а операторы переносных зенитно-ракетных комплексов «Стингер» сбили вертолеты. На ночь глядя командование бригады дальнейшие действия по преследованию и уничтожению банды талибов решило не проводить. Утренняя зачистка близлежащих селений не принесла никаких результатов.
Тимохин попросил карту района, где был нанесен удар по американской базе. Вайринк смог предоставить лишь общую карту южных, подконтрольных талибам провинций.
– Значит, поиск террористов ничего не дал?
– Нет.
– Так, так, так… В Афганистане наносится удар по базе американцев – и практически одновременно в Подмосковье происходит захват заложников-американцев… И последняя акция явно проводится под руководством известного нам полевого командира, находящегося в Афганистане.
– С чего ты это взял? – спросил Феофанов.
– А вот посмотрите интересный документ, что лежал в папке мероприятий американской делегации в Москве. Это данные космической разведки. Судя по ним, позавчера некто вел интенсивные переговоры с Россией, точнее, со столицей либо ее окрестностями через спутник из «дорогого сердцу» Афганистана. А ранее, в пятницу, переговоры «духов» были перехвачены в районе Адраси.
– Ну-ка!
Александр передал Феофанову распечатку данных российской космической разведки. Начальник управления, ознакомившись с документом, отдал его американцам.
– Непонятно, как столь важный документ оказался в папке исполняющего обязанности посла США в России.
Уилсон без тени смущения или растерянности, как истинный дипломат, ответил:
– Понятия не имею, как данные российской космической разведки оказались в папке мероприятий. Ваше ведомство с нами информацией не делится. Как и наши спецслужбы с вами. Так что считаю это случайностью. Документ мог оказаться в нашей папке только здесь, в штабе российского антитеррористического управления.
Даже Вайринк усмехнулся, выслушав ответ дипломата. Ну не успел исполняющий обязанности посла или его секретарь убрать секретные данные, полученные разведкой США в России, в служебный сейф. Действительно, досадная случайность… А точнее, оплошность господина Уилсона.
Феофанов не пошел на обострение ситуации – сейчас оно того не стоило. Надо было решать вопрос о заложниках.
– Не будем заострять на этом внимание. Главное, что во время акций у Адраси и в Подмосковье боевики общались между собой. – Генерал повернулся к Тимохину: – Ты считаешь, что эти два события – звенья одной цепи?
– Считаю, что да. Но и это ничего существенного в плане освобождения заложников нам не дает. Есть лишь предположение.
– Что за предположение, Тимохин, ты уж договаривай, – сказал Потапов.
– Если план по захвату заложников в Подмосковье готовился одним и тем же штабом или человеком, что и план атаки американской военной базы в Афганистане, то сообщение из Подмосковья о захвате, кроме заложников, и речного судна вполне могло привести к изменению плана террористической операции в России.
Феофанов поднялся:
– Все это хорошо – я в смысле того, что наш разговор носит довольно конструктивный характер, – но разговор остается разговором; мы же должны действовать. До отправки в Москву теплохода «Виктор Веселов» с террористами на борту остается два с половиной часа. И мы должны принять решение, что нам с ним делать.
– Но, генерал, – возразил Вайринк, – для того чтобы принимать решения, необходимо понять замысел противника.
И тут Тимохин высказал предположение, от которого в кабинете Феофанова наступило гробовое молчание.
– А что, если «духи» завели переговоры для отвода глаз? Допустим, не нужны им бабки. Их задача – физическое уничтожение заложников, и именно американцев. Сначала они планировали провести акцию уничтожения в пансионате, а когда в руки попал теплоход, то главарь банды получил из Афгана приказ на акцию с использованием судна. «Духи» решили пустить его в Москву. Представляете, что может быть, если до того, как к пансионату вышли подразделения спецназа и взяли его под контроль, «духи» перенесли на теплоход какое-нибудь мощное взрывное устройство из разряда тех, что они применяют в последнее время? И Охотник, будь он Юнус Гаев или какой-нибудь Али Мохаммед, получил приказ взорвать теплоход у Кремля? Вместе с заложниками, боевиками, командой… Это какой шум в мире поднимется? Террористическая акция со множеством человеческих жертв у стен Кремля – резиденции Президента Российской Федерации!
Высказав столь ошеломительное предположение и попав точно в «десятку» чудовищного замысла полковника Куршина – Куршеда, Александр прикурил сигарету. И только сделав несколько затяжек, заметил, что все присутствующие в кабинете высокопоставленные чины России и США безмолвно смотрят на него.
Молчание, повисшее в кабинете начальника Главного управления по борьбе с терроризмом, прервал исполняющий обязанности посла США в России:
– По-моему, это уже слишком. Подрыв судна с заложниками вместе с собой… Террористы прибыли сюда не подыхать. Да, частенько их уничтожают, но в основном после проведения террористического акта. Кое-кто уходит, прикрываясь заложниками. Ну, конечно, если мы не имеем дело с отрядом смертников…
– Ублюдки из отряда Охотника, – подал голос полковник Крымов, – не похожи на шахидов. Мне докладывают из района пансионата о поведении террористов. Что примечательно, в банду входят люди разных национальностей – и азиатских, и европейских, и арабских. Они не совершают обязательные для шахидов религиозные ритуальные действия. Это отряд наемников.
– Ну, тогда подыхать вместе с заложниками они точно не собираются, – проговорил Уилсон.
– Может, и не собираются, – возразил Тимохин, – только все ли рядовые террористы знают о планах главарей? Вполне вероятно, что изначально их план предусматривал уничтожение большей части заложников под различным предлогом: несвоевременное выполнение их условий, какая-либо задержка, провокация и так далее. Отход же планировался под прикрытием оставшейся части попавших к ним людей. Но затем план претерпел кардинальные изменения. Допустим, главарь банды, случайно завладевший судном, доложил об этом своему непосредственному руководителю в Афганистан. У того родился план подрыва теплохода у Кремля вместе с заложниками и террористами. Главарь банды, возможно, и проявил недовольство, но отказаться от выполнения приказа не смог. Это грозит для него смертью. И он согласился с новым планом – естественно, не посвящая в него своих подчиненных. А посему отправляет теплоход под придуманным им самим предлогом: рассеивание заложников во избежание силовых действий спецслужб, более легкое получение выкупа… Сам же готовит подрыв судна. Либо другой вариант: его руководитель в Афганистане привлекает для этого человека, внедренного в Россию, но ничего общего с бандой Охотника не имеющего. Так называемого контролера. Подрыв может произвести именно он. Кроме того, не следует забывать, что взрыватель можно активировать и со спутника.
– Неужели все так сложно, ведь благоприятная для террористов ситуация возникла случайно? – спросил Уилсон.
– Сложно, не сложно, но активировать взрыватель со спутника вполне реально, тем более что нам известно – талибы пользуются коммерческими спутниками. А значит, имеют возможность их боевого применения. Пересмотреть же план для грамотного опытного террориста не составляет труда. Это его работа. И мы уже сталкивались с применением спутников для проведения террористических акций. Вам, господин Уилсон, напомнить, каким образом иракцы уничтожили ваши крупные склады недалеко от Эль-Диджаля?
– Не надо, – недовольно пробурчал дипломат. – Мне известно, что иракские ракеты советского, между прочим, производства были наведены на цель с коммерческого спутника.
– Совершенно верно, поэтому вероятность применения спутников отбрасывать не стоит.
– Так, Саша, – прервал Тимохина Феофанов, – мы опять втягиваемся в длительную дискуссию, теряя время для планирования реальных действий. Исходя из твоего предположения, что ты можешь конкретно предложить?
– Первое, – ответил командир «Марса», – нам необходимо узнать, установлено ли на теплоходе мощное взрывное устройство. Для этого просветить судно системой «Рентген». В результате мы получим необходимую нам информацию. Я имею в виду то, что если заряд на судне действительно есть, то мы сможем узнать его модель, мощность, тип взрывателя или взрывателей, наличие спутниковой антенны и так далее. Кроме того, мы выясним, где на теплоходе размещены заложники, где террористы, где заряд – если, повторяюсь, он действительно существует.
– Допустим, – продолжил его мысль Феофанов, – заряд мы обнаружим, и это окажется именно такой заряд, который можно привести в действие с пультов дистанционного радиоуправления и из космоса…
– Тогда второе – срочно выдвинуть к реке в пределах столицы передвижные установки блокады приема любых сигналов из космоса. Нейтрализовать спутник не так сложно, как это может показаться. У нас в подразделении радиоэлектронной борьбы есть техника, способная, как мы говорим, «закрыть космос». Главное – знать, какой участок закрывать. Это мы узнаем по «Рентгену». Третье – если мы определим, что место подрыва заряда – это район Кремля, то необходимо пытаться вычислить контролера. Радиус действия портативного устройства дистанционного управления детонаторами взрывателя – около пятисот метров. Устойчивый радиосигнал подается метров с трехсот. Это наиболее оптимальный вариант, при котором подрыв основного заряда практически гарантирован. Следовательно, контролер, если таковой существует, должен находиться в трехстах-четырехстах метрах от теплохода. Где выгоднее, с точки зрения террористов, произвести подрыв? На это, конечно, может ответить только сам главарь банды, а его действия зачастую бывают непредсказуемы. Я бы на его месте произвел подрыв теплохода под Москворецким мостом, тем самым получив усиленный эффект от акции. Взрыв может вызвать обрушение, пусть частичное, моста. И где? Рядом с Кремлем. Поэтому и необходимо попытаться просчитать контролера. Это придется сделать с помощью сотрудников Федеральной службы охраны. Уж что-что, а прилегающие к правительственным зданиям, особенно к Кремлю, территории они контролируют плотно. Уверен, что их система видеонаблюдения охватывает не только участок Москворецкого моста.
– Но как из сотен находящихся на набережной людей определить контролера? – спросил Вайринк.
– Ребята из ФСО сумеют сделать это. Обнаружить контролера – не ахти какое сложное дело. Он должен прибыть к месту работы как минимум за час до акции, осмотреться, выбрать позицию. Возможно, а скорее даже наверняка, он должен будет доложить о готовности главарю банды. Но, впрочем, не это главное. Контролер вынужден будет находиться у места подрыва длительное время. Это не останется незамеченным сотрудниками ФСО, и они его вычислят. А если тот, скажем, займет позицию в каком-либо здании и уйдет из зоны видимости систем видеонаблюдения ФСО, то заблокировать район вероятного подрыва мы можем с помощью постановщиков радиопомех. Две спецмашины на левой и правой набережных с включенным оборудованием – и ни один радиосигнал не прорвется сквозь помехи. А мы этот сигнал запеленгуем и нейтрализуем контролера. Еще проще с главарем банды. Тому для подрыва теплохода с территории пансионата потребуются усилители передачи радиосигнала. Они блокируются проще. То есть при обнаружении заряда большой мощности на теплоходе, уверен, мы сможем исключить возможность его подрыва извне, не с теплохода. Остается малая, теоретическая, но все же вероятность такого подрыва. Поэтому нам следует произвести нейтрализацию бандитов. И это уже задача снайперов.
– Вы предлагаете уничтожить боевиков на теплоходе огнем своих снайперов? – воскликнул Уилсон.
– Именно. С берега, с заранее определенных позиций. Постоянно просвечивая теплоход системой «Рентген», мы будем знать, где в тот или иной момент находятся боевики. Имея информацию по целям, снайперы отряда уничтожат их в секунды.
– Но обстрел теплохода грозит безопасности пассажиров!
– Мы, господин Уилсон, постараемся сделать так, чтобы ни один из заложников не пострадал.
– Но вы же не гарантируете этого?
– А вы гарантируете, что вот прямо сейчас в Афганистане талибы не готовят обстрел из безоткатных орудий какой-либо вашей базы? На войне, господин дипломат, никто и ничего гарантировать не может. Ну, разве что «цинковые бушлаты» для отправки на родину – и то при условии, что боец погиб среди своих и его тело удалось доставить в часть.
– Что значит «цинковый бушлат»?
– Это гроб из цинка.
Феофанов прошелся по кабинету, посмотрел на часы:
– Все, господа и товарищи. Времени на планирование антитеррористической акции у нас больше нет. Как руководитель операции по освобождению заложников и ликвидации террористов, приказываю принять план Тимохина к исполнению. – Он повернулся к командиру «Марса»: – Какими силами будешь работать по теплоходу?
– Группой «Орион», – ответил Тимохин. – Подразделение «Ирбис» начнет подготовку акции в пансионате. Ведь там тоже террористы и заложники. После того как освободим американцев на судне, перебросим все силы к пансионату. Мне необходимо, чтобы в подчинение «Ориона» немедленно было передано подразделение радиоэлектронной борьбы.
– Считай, оно уже в твоем подчинении. Майор Сопилин, командир роты РЭБ, немедленно получит соответствующий приказ, и, выйдя из кабинета, ты уже можешь руководить подразделением без ограничений.
– Понял. Как насчет взаимодействия с ФСО?
– Это работа для полковника Крымова.
– Есть, товарищ генерал-лейтенант, – поднялся из-за стола начальник отдела спецмероприятий.
– Вы, полковник, планируете привлечь к акциям только российский состав отряда? – дипломатично поинтересовался у Тимохина Вайринк.
– Нет, генерал. Работать будет весь «Марс» нового штата.
Вайринк кивнул и взглянул на Феофанова:
– У меня вопрос и к вам, господин генерал-лейтенант. Мое место в операции?
– Думаю, будет правильным, чтобы вы вместе с господином Уилсоном продолжили переговоры с террористами. Я вообще-то должен был бы поручить руководство операцией вам, как главному координатору проекта «Эльба». Но вы, к сожалению, пока еще, как говорится, не в теме. У вас нет опыта руководства «Марсом», а наши парни уже нашли общий язык между собой, так что не в обиду, генерал, но проведение этой операции по освобождению заложников и уничтожению или пленению террористов я могу поручить только полковнику Тимохину.
– Полностью согласен с вами, господин генерал-лейтенант. Я спросил лишь о том, какая роль в данной операции отводится мне. Ответ получил, вопросов больше не имею.
– Вот и хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга. А теперь… Крымов – в ФСО, Тимохин вместе с отрядом и подразделениями поддержки – к пансионату. Связь держим постоянно.
– В каком режиме, Сергей Леонидович?
– В прямом, но по закрытому каналу. Господа офицеры, господин исполняющий обязанности посла США в России, не смею больше вас задерживать.
– Надеюсь, – Уилсон поправил галстук, – вы будете постоянно и в полном объеме информировать меня о ходе антитеррористической операции.
– Несомненно, господин Уилсон.
– О’кей!
Офицеры и дипломат покинули кабинет начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Как только закрылись створки двери, Феофанов поднял трубку телефона внутренней связи:
– Сопилин?
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, – ответил командир роты радиоэлектронной борьбы.
– Подразделению боевая готовность «полная»! С этой минуты действия роты определяет полковник Тимохин. Вы переходите в его исключительное подчинение. Все приказы командира «Ориона» выполнять, как мои собственные. Письменный приказ поступит к вечеру. Вам все ясно, майор?
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
– Сообщите Тимохину о полученном приказе и далее действуйте по его указаниям. У меня всё!
…Сигнал вызова сотового телефона застал Тимохина в коридоре. На дисплее высветился неизвестный номер.
– Тимохин! – ответил Александр.
– Здравия желаю, товарищ полковник! Это майор Сопилин. Генерал Феофанов приказал подчиненной мне роте поступить в ваше полное распоряжение.
– Здравствуй, Женя. В скором времени мне потребуется твоя техника, ну и специалисты, естественно.
– Рота приведена в боевую готовность «полная». Так что и техника, и личный состав готовы к выполнению любой задачи.
– Прекрасно. Ты сейчас в штабе?
– В подразделении.
– Давай в штаб, найдешь меня через дежурного.
Тимохин и Дак прошли в помещение, где находился весь отряд «Марс». Александр в двух словах довел до подчиненных сложившуюся на данный момент обстановку.
– Ни хрена себе кренделя! – как всегда, не сдержался Шепель. – Отряд боевиков спокойно захватывает пансионат с иностранцами, и где? В ближайшем Подмосковье! Так скоро «духи» атакуют нас на нашей же секретной базе…
– Отставить разговоры, майор! – резко прервал Шепеля Тимохин. – Не забывай, что теперь ты не рядовой боец отряда, а заместитель командира одной из боевых групп. Не стоит подавать дурной пример подчиненным.
– Все, молчу!
– Я решил привлечь к антитеррористической операции весь отряд, – продолжил Тимохин. – «Орион» под моим командованием работает по теплоходу, «Ирбис» под командованием полковника Дака – по пансионату. Исходя из этого, «Ирбису» следует немедленно убыть в район пансионата и там приступить к подготовке акции по освобождению двенадцати заложников. Начало активных действий против террористов только по моей команде. «Ирбису» иметь при себе, кроме штатного вооружения и экипировки, системы внешнего прослушивания «Пробой». Слушать и записывать все разговоры бандитов! – Тимохин повернулся к Даку: – Тебе все понятно, Джон?
Американский полковник утвердительно кивнул:
– Только один вопрос – на чем «Ирбису» добираться в район пансионата?
– Это решит генерал Потапов; свяжешься с ним, и всю необходимую технику подадут во внутренний двор.
– «Ирбис» – на выход! – скомандовал Дак.
Личный состав второй боевой группы спецотряда «Марс» покинул помещение. Тимохин обратился к бойцам «Ориона»:
– Так! Исходя из общей обстановки, я, майор Шепель и связист группы старший лейтенант Шустов вместе с отделением роты радиоэлектронной борьбы убываем в район пансионата «Березка», но по левому берегу Москвы-реки. Задачу подгруппе я поставлю сам непосредственно у объекта. Подполковнику Соловьеву с подгруппой снайперов, в которую назначаю майора Макарова, прапорщика Шматко, сержанта Ларсена, сержанта Линке и прапорщика Санеева, выйти в район квадрата… по карте прилегающих к Москве территорий. Задача бойцов Соловьева – найти места вдоль реки для оборудования огневых позиций по обеим берегам. Пока я планирую отработку террористов прямым обстрелом, так как подойти к теплоходу на каком-либо другом судне возможности не представляется. Но не исключено, что обстановка может кардинально измениться и работать придется по другому плану. Так что быть в готовности действовать по команде. Убытие в указанный район немедленно на технике управления. Соловьеву через Потапова обеспечить подгруппу автомобилями. Вам их потребуется как минимум два. После выбора позиций, их оборудования и маскировки – доклад мне. Соловьев, тебе все понятно?
– Понятно, командир! Вопрос по оружию.
– Берете с собой «СВД» и «винторезы». На месте разберемся, из какого оружия будем снимать террористов. Вперед!
Ушли из помещения и бойцы подгруппы Соловьева. Остались майор Шепель, капитан Дрозденко, стрелок-сапер капитан Ким, связист отряда старший лейтенант Самойлов и связист группы старший лейтенант Шустов.
Тимохин повернулся к Самойлову:
– Тебе, Сергей, находиться в управлении; будешь обеспечивать связь со мной генерала Феофанова, полковника Крымова, при необходимости бригадного генерала Вайринка или его помощницы сержанта Крофт. – Взглянул на Дрозденко и Кима: – Теперь ваша задача, товарищи капитаны…
Тимохин по внутреннему телефону набрал номер генерал-майора Потапова. Феофанова беспокоить не стал – у того сейчас и так хватает работы. В Администрации Президента наверняка все подняты на ноги. Они не дадут начальнику антитеррористического управления покоя, пока проблема с террористами и заложниками не будет снята окончательно. И неизвестно, когда удастся ее закрыть. Кроме теплохода, предстоит работа в пансионате, и еще вопрос, где будет сложнее выполнить поставленную задачу. Да и с судном и замыслом Охотника пока тоже далеко не все ясно. Возможно, никакого заряда на теплоходе не окажется, и тогда придется менять план. Начинать все с нуля.
Заместитель начальника управления ответил не сразу, только после шестого гудка:
– Слушаю, генерал Потапов!
– Это Тимохин.
– Твои уже звонили по поводу техники. В течение получаса они получат все необходимое. У тебя тоже проблемы с транспортом?
– Я возьму внедорожник Крымова, со мной пойдет и машина отделения роты РЭБ. Нам надо решить вопрос иного характера. Если операция по теплоходу пройдет по нашему сценарию, то на борт судна необходимо быстро подвезти наших ребят. В том числе и сапера, чтобы он обезвредил заряд.
– Согласен. И что требуется от меня?
– Быстроходный катер с капитаном, который и доставит на борт теплохода «Виктор Веселов» Дрозденко и Кима.
– Понял тебя… Десять минут подождать можешь?
– Конечно!
Потапов отключил телефон. Положил трубку на аппарат и полковник Тимохин.
– Потапов решит вопрос с катером. Ну, а что предстоит делать вам по моей команде, – он внимательно посмотрел на Дрозденко и Кима, – надеюсь, вы уже поняли из моего разговора.
– Поняли! – кивнул Ким. – Подняться на борт и обезвредить бомбу или фугас, или какое там окажется взрывное устройство.
– Верно. Старший ты, Леонид. – Тимохин взглянул на Дрозденко: – Ты же, Андрюша, пока Ким будет работать с зарядом, проверишь террористов. С собой иметь большой санитарный пакет. Вооружение для вас штатное.
В помещение вошел командир роты радиоэлектронной борьбы управления:
– Товарищ полковник, майор Сопилин по вашему приказанию прибыл!
– Оперативно, молодец! Посиди пока в кресле, я еще не закончил работу со своими парнями.
Сопилин присел в кресло у журнального столика и принялся листать старые журналы.
Потапов позвонил ровно через десять минут:
– Вопрос с катером решен. Его выделит МЧС.
– Надеюсь, без символики министерства?
– А какая разница, если тебе его использовать после основной акции?
– Как сказать, товарищ генерал… Возможно, катер пригодится и при проведении акции в пансионате. Так что если у Шойгу есть возможность выделить «чистый» катер, то лучше «чистый».
– Хорошо, решим этот вопрос. Запросить МЧС, куда и когда его подать?
– А где он находится сейчас?
– На речной базе МЧС.
– Вот пусть там и стоит. За ним приедут Ким и Дрозденко.
Тимохин отключил телефон, посмотрел на Кима:
– Забираешь Андрея, и на моей «Тойоте», что стоит на стоянке штаба, двигаете на речную базу МЧС. Забираете катер и выдвигаетесь на нем в квадрат… Там стоять и ждать команды! – Александр повернулся к Шепелю: – Вы, Миша, с Толей Шустовым сходите в кафе, попейте кофе, пока я здесь с майором Сопилиным поговорю.
– У нас появились секреты друг от друга? – спросил Шепель.
– Я же о тебе думаю. Чего сидеть в кабинете, когда можно в кафе кофейку попить…
– Командир прав, Миша, – поднялся Шустов, – пойдем лучше в наше кафе. Там одна официантка – просто загляденье, особенно в униформе с юбочкой до кружевных трусиков…
– И когда ты успел стать извращенцем, старлей?
– Почему извращенцем? Красота всегда привлекает.
– Особенно женская, обнаженная для сексуально озабоченных типов… Так, Толик, недолго и на гражданке оказаться. Извращенцев в отряде держать не станут!
– Да что ты заладил одно и то же… Идешь?
Тимохин остался с майором Сопилиным. Александр знал всех офицеров управления, поэтому обратился к Сопилину по имени и на «ты»:
– Потапов ввел тебя в курс дела?
– Да. Признаться, не ожидал подобного.
– Сейчас – как, впрочем, и всегда – от террористов можно ожидать чего угодно… – Тимохин развернул на столике карту Москвы и области. – Вот здесь пансионат «Березка».
– Я был там, отдыхал как-то года два назад. Неплохой пансионат.
– Служат же люди при штабе, даже в пансионатах отдыхают… Но к нему мы вернемся позже. Прежде всего нас интересует теплоход «Виктор Веселов». Я подозреваю, что в нем заложен мощный заряд и главарь банды, захвативший в заложники американцев, планирует подорвать его под Москворецким мостом у Кремля. Представляешь, какой резонанс в обществе вызовет подобный теракт? Вот мы и должны предупредить его. А вместе с этим освободить заложников и уничтожить боевиков.
– Непростая задача!
– Непростая, – согласился Александр, – но и не особо сложная, если к ней как следует подготовиться, а главное, определить, заложена ли бомба на теплоходе, и если да, то какая и какой мощности. Ведь то, что заряд может находиться на судне, – пока всего лишь предположение, как и намерения главаря банды подорвать судно. А значит, что?
– То, что нам необходимо убедиться, заложена ли на теплоходе бомба, – ответил Сопилин. – Сами же только что об этом сказали.
– Верно, Женя, схватываешь на лету. Этим мы с тобой, а также с отделением или расчетом системы «Рентген» и займемся. Подъедем к пансионату с противоположного берега реки, оставив расчет «Рентгена» где-нибудь в подходящем месте поближе к Москве. Твои ребята должны будут просветить теплоход и ответить нам на главный вопрос – есть заряд или нет. От этого зависит весь дальнейший ход операции. Не исключено, что заряд оставлен в пансионате, в актовом зале. Возможно, никакой бомбы у террористов вообще нет, но мы исходим, как всегда, из наиболее худшего варианта.
– Мои ребята просветят судно, и ситуация прояснится.
– Поэтому-то я и привлек твое подразделение. В машину вместе с «Рентгеном» ты должен погрузить и постановщик радиопомех. В нужный момент мы отсечем пансионат от теплохода, чтобы при наличии заряда главарь банды – а он, по данным ФСБ, находится в «Березке» – остался без связи. С этим расчет «Рентгена» справится сам или потребуются специалисты по постановке помех?
– Расчет «Рентгена» справится.
– На какой технике установлено оборудование?
– Оно не стационарное, малогабаритное, разворачивается быстро. Отдельного автомобиля для системы не предусмотрено. Можно загрузить в любую машину, даже легковую. Вместе с постановщиком радиопомех. У меня есть внедорожники «Форд», «Шевроле», «Мицубиси», пара «УАЗов», «Нива».
– «Нива»… – прищурился Тимохин. – Это то, что нужно. Она не привлечет внимания боевиков, даже если они увидят ее на берегу.
– Мы спрячем машину.
– А если не удастся? Если рельеф не позволит? Нет, Женя, грузишь аппаратуру в «Ниву» и подаешь ее во двор штаба к 12.40.
– Разрешите, я передам распоряжение командиру взвода, чтобы не терял времени?
– Конечно!
Майор Сопилин вызвал старшего лейтенанта Юшина, отдал короткий приказ и доложил Тимохину:
– В 12.40 «Нива» с расчетом радиопомех будет стоять во дворе штаба.
– Юшина оставишь здесь, отправишь с оборудованием сержанта.
– Я так и планировал.
– Хорошо! Значит, мы с тобой посмотрим объект и примем от расчета «Рентгена» картинку теплохода. На ней должны проявиться и боевики.
– Если они будут с оружием…
– Так мы пересчитаем их еще на причале. Но оружие может иметь и капитан судна… Хотя нет, «духи» в любом случае изъяли у него все – и оружие, и мобильник, и часы. Кроме заряда, нам надо выяснить и места расположения боевиков. И вот тут твоему расчету придется перемещаться вместе с теплоходом к позициям снайперов, которые еще не определены. Огневая подгруппа должна получить такую информацию по террористам непосредственно перед открытием огня.
– Все это возможно, товарищ полковник. Была бы вдоль реки дорога, а то упремся в болото или овраг и встанем к чертовой матери…
– Поэтому мы с тобой и поедем по левому берегу. Проверим наличие дорог и возможных преград. Ко времени отправки теплохода позицию займут и снайперы. Значит, мы узнаем, где производить последний «прострел» судна… Это первое, Женя. Теперь второе. У тебя какой взвод работает по блокаде спутниковых сигналов?
– Первый, капитана Валерия Луганского.
– Задача Луганскому: вывести всю необходимую технику из парка штаба и рассредоточить ее вокруг Кремля таким образом, чтобы накрыть колпаком блокады вот этот район. – Тимохин нарисовал на карте города овал, охватывающий центр Москвы практически по Садовому кольцу.
– Но это парализует работу многих правительственных учреждений!
– Гораздо страшнее, Женя, если мы допустим террористический акт у стен Кремля. Да и блокаду выставим лишь на непродолжительное время, необходимое нашему саперу, чтобы обезвредить заряд.
– Понял! Когда взводу блокады следует занять позиции и начать работу?
– Выезд взводу сразу же после того, как мы уедем к пансионату. Но и это еще не все. Я не напрасно просил оставить в подразделении командира второго взвода твоей роты. Он должен лично рассредоточить постановщиков радиопомех и обеспечить их работу в том же районе, который будет «накрыт» блокадой. Вот в этом овале. – Тимохин еще раз обвел карандашом центр города внутри Садового кольца. – Приводишь в действие постановщиков радиопомех, как и системы закрытия космоса, по моей личной команде.
– Понял, товарищ полковник!
– Приятно иметь дело с понятливыми людьми… Значит, задача тебе ясна? Тогда двигай в роту, инструктируй взводных, организуй взаимодействие групп. В 12.35 жду тебя у твоей «Нивы» с «Рентгеном».
– Мы с вами не поместимся в «Ниву», товарищ полковник.
– А кто сказал, что мы с тобой поедем на «Ниве»? Нет, Евгений, мы поедем на «Ниссане». Вместе с Шепелем и Шустовым, колонной, выезд которой к объекту назначен на 12 часов 40 минут. Действуй, Женя!
Отпустив командира роты радиоэлектронной борьбы ГУБТ, Тимохин по сотовому телефону набрал номер майора Шепеля. Тот ответил, выдержав паузу, что вызвало улыбку командира отряда.
– Тебя от кофе еще не тошнит?
– Да нам только его принесли!
– Минуту на прием – и быстро ко мне!
– Ну вот, то валите из кабинета, то быстро обратно…
Шепель с Шустовым вошли в кабинет в 12.25. Тимохин, увидев подчиненных, приказал:
– Сейчас в оружейный отдел, получить оружие, боевое снаряжение, затем во двор. Там я буду вас ждать вместе с майором Сопилиным. В 12.40 колонной из двух машин с проблесковыми маячками выезжаем к пансионату «Березка». Едем по левой стороне реки. Дорогу я изучил по карте, так что внедорожник поведу сам. Уточнение задачи на месте. Здесь проверить средства связи, не забыть бинокли.
…Ровно в 12.40 колонна из двух внедорожников выехала с территории штаба антитеррористического управления, внешне и по вывеске представлявшего собой солидный офис крупной торговой компании. Мигалки помогли пройти город безостановочно. За МКАД Тимохин увел машины с шоссе в лес. В 13.20 он остановил «Ниссан» у оврага, выходящего к заросшему кустарником левому берегу Москвы-реки. Следом встала «Нива». Тимохин указал Сопилину на кусты:
– Здесь выставить расчет системы «Рентген» и постановщиков радиопомех. Охват территории помехами максимальный, как по размерам, так и по плотности. Командуй, Женя! Нам до пансионата еще минут десять езды. Поторопись.
В 13.45 офицеры группы ГУБТ и спецотряда «Марс» вышли к кустарнику на противоположном от пансионата берегу реки, залегли, достали бинокли. Спустя пять минут сработала радиостанция Тимохина.
– Марс! – ответил Александр.
– Докладываю: снайперская группа заняла огневые позиции в квадрате…
– Место удобное?
– Да, река здесь сужается; к левому берегу прибита полузатонувшая баржа, правый берег покрыт кустарником; фарватер проходит ближе к правому берегу. Можем применить как «СВД», так и «винторезы», расстояние позволяет.
– Ты смотри, чтобы наши не оказались на одной линии огня, а то вместе с «духами» перестреляют еще и друг друга.
– А вот этого могли бы и не говорить…
– Ладно, не обижайся. Перед акцией я сообщу тебе расположение целей на теплоходе. По крайней мере, постараюсь, не все зависит от меня.
Разговаривая со старшим группы снайперов, Тимохин продолжал наблюдать за территорией пансионата, постепенно переведя все внимание на стоявший у причала теплоход. Он, как и его подчиненные, видел, что заложники собраны в кормовом салоне. Капитан с мужчиной в камуфляже находились в капитанской рубке; еще один боевик, прятавший автомат за бортом, стоял на смотровой площадке правого борта. Больше на судне никого видно не было. А вот на причал через несколько минут вышли двое боевиков.
– Один «дух» точно должен находиться у заряда, если тот заложен на теплоходе, – проговорил Шепель. – А где «духи» должны его поставить? В салоне с пассажирами. Но никого не видно. Хотя нет, есть один – сидел, наверное, в кресле. Ну, по крайней мере, троих на борту мы увидели. К теплоходу идут еще двое. Значит…
– Миша, перестань бурчать, – прервал Шепеля Тимохин, – я не хуже тебя вижу, что происходит у теплохода.
– Я не бурчу, командир, а докладываю обстановку.
– Прошу все делать только по моей команде.
– Понял! А ведь сейчас мы легко могли бы снять «духов» на теплоходе и причале. А капитан увел бы судно…
– Ага! – отреагировал Шустов. – А главарь банды тут же подорвал бы его…
– Отставить разговоры! – повысил голос Тимохин. – Всем наблюдать молча. Впечатлениями поделимся позже.
Офицеры замолчали, продолжая внимательно отслеживать обстановку.
В 13.57 двое террористов, оставшихся на причале, прошли на теплоход. Один из них, войдя по трапу на судно, с кем-то недолго поговорил по сотовому телефону. Ровно в 14.00 теплоход «Виктор Веселов» отошел от причала и, набирая ход, пошел вверх по течению Москвы-реки.
Тимохин приказал майору Сопилину:
– При прохождении теплоходом рубежа отсечки от эфира твой человек должен включить постановщик радиопомех, но в пассивном режиме. На полную мощность он врубит генератор по моей команде.
– Значит, оставляем его с оборудованием здесь?
– Придется оставить. Бандиты наверняка договорились о постоянной связи между собой, и ее прекращение может вызвать у них подозрения. И никто не знает, будут ли они дальше действовать без связи или главарь банды вернет судно к пансионату.
– Второй вариант для нас не самый плохой, – проговорил Сопилин.
– Для нас, для спокойствия высших чинов – но не для заложников. Поняв, что спецслужбы ведут свою игру, а значит, выполнять их требования не собираются и планируют силовой вариант освобождения заложников, боевики могут пойти на крайние меры – начнут расстреливать американцев и выбрасывать их нам под нос. Так что лучше пусть все идет по нашему сценарию.
– Понял… – Сопилин вызвал на связь сержанта своей роты: – Закат-4, я – Закат-1, как слышишь?
– Слышу хорошо, готов к работе.
– Не спеши! Слушай уточнение задачи. Теплоход отошел от причала пансионата. Пропускаешь судно и оставляешь на берегу с аппаратурой одного бойца, который должен включить оборудование в режиме постановки пассивных помех, чтобы бандиты могли пусть и плохо, но общаться друг с другом. Сам с ребятами и «Рентгеном» отходишь на второй рубеж, где проведешь первый «прострел» судна. О результате «прострела» доклад мне – и картинку на компьютер. Оставленный у пансионата боец должен включить постановщик радиопомех на полную мощность только по команде – либо руководителя операции, либо моей. И никакой самодеятельности, Закат-4! Как понял?
– Понял! Выполняю!
Тимохин, слышавший переговоры командира роты с сержантом, проговорил:
– Так, с этим решили! Теперь отходим в квадрат…, где оборудовали позиции снайперы. Оценим обстановку там.
– Командир, а куда, по-твоему, «духи» дели трупы охранников? – неожиданно спросил Шепель.
– Да куда угодно. Могли в подвал бросить, могли в сарай… Чего им с ними возиться? Убрали, использовали форму – и всё, больше они им не нужны.
– Не скажи…
– Ты о чем, Миша?
– Да так… Думаю, эти трупы, а возможно, и тела́ всего персонала пансионата мы еще увидим.
– Увидим, конечно, когда будет проведена зачистка территории после контртеррористической акции в пансионате. Но почему ты решил, что бандиты ликвидировали и обслуживающий персонал?
– Не знаю… Ни мы, ни бойцы подразделения спецназа, оцепившие пансионат практически сразу же после его захвата, судя по их докладам Феофанову, ни одного гражданского лица из числа обслуживающего персонала тоже не видели.
– «Духи» могли сразу отправить персонал в актовый зал.
– И все же что-то в пансионате не так. А вот что, пока не пойму!
– Разберемся… В машину!
Проехав лесной дорогой километров пять, спецназовцы оказались на берегу реки. Тут же прошел доклад бойца, выставившего постановщик радиопомех у пансионата. Выслушав его, Александр включил сотовый телефон и набрал номер своего заместителя Соловьева. Послышался треск, посторонний шум – пассивные помехи давали о себе знать, но полковник все же пробился через них.
– Алексей? Это Тимохин! Где находятся ваши позиции?
– Проезжайте по грунтовке мимо поворота русла, увидите баржу. У нее я вас встречу.
– Там есть где укрыть внедорожник?
– Да где угодно. Рядом овраг, роща… мы загнали свою машину в нее.
Вскоре «Ниссан» подъехал к полузатонувшей барже. Офицеров, как и обещал, встретил Соловьев. Шепель погнал внедорожник к роще, Шустов с радиостанцией и Сопилин отошли в сторону. Командир «Ориона» доложил Тимохину:
– Три позиции оборудованы в кустах на противоположном берегу, выше нашего берега и баржи, на которой у нас две снайперские позиции. Как видишь, река здесь сужается, снайперы через оптику видят каждый сантиметр воды. А что у нас по теплоходу?
– Вышел от пансионата, сейчас должен подойти к первой позиции подразделения радиоэлектронной борьбы, откуда его бойцы проведут «прострел» судна. Думаю, – Тимохин взглянул на часы, – где-то минут через десять мы получим первоначальную информацию по «начинке» теплохода.
– Позиции снайперов на барже посмотришь?
– Это лишнее. Кто у тебя здесь?
– Прапорщик Санеев и сержант Линке, на противоположном берегу соответственно Макаров, Шматко и Ларсен.
– Из какого оружия решили валить «духов»?
– Из «СВД». Шумно, конечно, но надежно.
К старшим офицерам подошел старший лейтенант Шустов, обратился к Тимохину:
– Товарищ полковник, вас вызывает на связь полковник Крымов.
Командир отряда принял гарнитуру:
– Марс на связи.
– Это Крым! Из ФСО сообщили, что на набережных у Москворецкого моста замечено трое подозрительных личностей; один из них то ли кавказец, то ли афганец.
– И чем они подозрительны?
– Только что появились и встали у парапета, оглядываясь по сторонам. Ребята из службы охраны могут задержать этих типов.
– Рано, Крым! Даже если все они – контролеры, рано. Для поиска надо окончательно определиться с теплоходом. Передай ФСО, пусть продолжают наблюдение и не ограничиваются слежкой только за этими подозрительными лицами. Наверняка появятся и другие.
– ФСО нам не подчинена, Саша…
– А ты свяжись с Феофановым и, уверен, получишь в свое подчинение кучу офицеров из Федеральной службы охраны. Все, Крым, до связи, к работе приступили специалисты роты радиоэлектронной борьбы.
Тимохин резко оборвал переговоры с начальником отдела спецмероприятий потому, что на связь с Сопилиным вышел расчет «Рентгена».
– Ну что там, на теплоходе? – спросил Александр майора.
– Послушайте доклад сами.
Тимохин принял радиостанцию:
– Закат-4! Проведен первый «прострел» теплохода.
– Ну и?.. – с нетерпением спросил Тимохин.
– Вы оказались правы: в кормовом пассажирском салоне, где размещены девять заложников, установлено цилиндрическое взрывное устройство. По моей оценке, его мощность может составлять примерно двести килограммов взрывчатого вещества в тротиловом эквиваленте. На заряде два вида взрывателей – радиодетонатор и взрыватель со спутниковой антенной.
– Значит, все-таки бомба? Причем, как и предполагалось, оснащенная взрывателем, приводимым в действие из космоса… Так, а прямой подрыв возможен?
– Этого сказать не могу.
– Что по террористам?
– Один – в переднем пассажирском салоне, второй – в кормовом у заряда, третий и четвертый – на смотровой площадке верхней палубы, пятый – в рубке капитана.
– Они укрыты за корпусом судна?
– Я их всех видел и без аппаратуры.
– Понял! Капитан в рубке, где остальные члены экипажа теплохода?
– Один в моторном отсеке, а двое других лежат у радиорубки.
– Возможно, боевики их связали?
– Нет, Марс, они не излучают тепла. Двое членов экипажа убиты, и у радиорубки лежат их трупы.
– Новость, черт побери!.. Так, быстро перемещайтесь на второй, основной рубеж работы. Жду результатов второго «прострела» судна. Сейчас же отправь картинку по теплоходу с первого рубежа на компьютер Сопилина. – Тимохин повернулся к командиру роты радиоэлектронной разведки: – Включи компьютер, там твой расчет переслал снимок просветки судна; посмотрим его. – И, уже приняв окончательное решение, переключился на Кима: – Пятый! Это Марс! Ты получил катер?
– Так точно!
Александр бросил взгляд на карту, приказал:
– Начинай движение в квадрат… На подходе выйдешь на связь со мной. Скажу, что делать дальше.
Отдав приказ капитану-саперу боевой группы «Орион», Александр посмотрел на монитор компьютера, что включил для него майор Сопилин.
– Так! Заряд есть, заложники, террористы, капитан, моторист, и… действительно похоже на тела радиста и матроса. Срочно снимок генерал-лейтенанту Феофанову!
Старший лейтенант Шустов тем временем доложил, что начальник Главного управления по борьбе с терроризмом вызывает командира отряда.
– Марс! Слушаю!
– Доложи обстановку.
Тимохин вкратце обрисовал ситуацию, сообщив, что первый «прострел» судна системой «Рентген» проведен, снимок отправлен на компьютер генерала, снайперская группа заняла позиции и готова к работе.
Генерал ответил, что снимок на его персональный компьютер пришел и уже отправлен специалистам инженерного управления. Затем спросил:
– Как считаешь, Саша, не стоит ли нам на время отработки теплохода перенести купол космической блокады на судно и прилегающую к реке территорию? А то мало ли… Получит Охотник каким-то образом сообщение о штурме теплохода и приведет в действие спутниковый взрыватель.
– А это возможно?
– Подразделение Сопилина уже не сможет – машины его роты не успеют свернуться, потом выйти в заданный район и развернуться, – а вот батальон противокосмической обороны сможет. Правда, в этом случае будет нарушена не только связь, но и передача телесигналов на довольно обширной территории, но это лучше, чем уничтожение заложников.
– Если возможно, конечно, – желательно прикрыть теплоход.
– Он сейчас где?
– По докладам ребят из подразделения РЭБ, в двух километрах от снайперских позиций. Идет медленно, так как на этом участке реки сложный фарватер, легко можно посадить судно на мель. На подход к позициям второго «прострела» теплохода из «Рентгена» у капитана «Виктора Веселова» уйдет не менее получаса.
– Сейчас 16.50, значит, у нас есть полчаса. В 17.20–17.30 снайперская группа проведет огневую атаку на бандитов.
– Так точно!
– А где у тебя Ким с Дрозденко?
– На всех парах идут к заданному району. Ожидаю ориентировочно в 17.20.
– Оставайся на связи, я свяжусь с командованием военно-космических сил по поводу блокады теплохода и тут же сообщу тебе о результатах переговоров.
Ждать Тимохину долго не пришлось – Феофанов вышел на связь уже в 17.00.
– Марс! С блокадой порядок. Угроза подрыва заряда на теплоходе устранена, можешь работать спокойно. Только учти: если хоть один боевик после обстрела останется жив и выстрелит в бомбу, теплоход разнесет на куски.
– Понял вас, Центр.
Время летело со скоростью течения бурной горной реки. В 17.15 на связь вышел командир расчета системы «Рентген».
– Проведен второй «прострел» объекта. Картина на теплоходе та же, что и прежде.
– Вас понял. Благодарю, сворачивайтесь! Ваша работа закончилась.
– Смотри, Саша, а вот и теплоход, – окликнул Тимохина Шепель.
Александр посмотрел налево. Из-за поворота, прижимаясь к правому по течению берегу реки, медленно выплыло прогулочное судно.
– Лишь бы кто из ребят не промахнулся, – проговорил, как перекрестился, связист.
– Типун тебе на язык! – цыкнул на него Шепель.
Укрывшись в овраге, Тимохин вышел на связь с подполковником Соловьевым:
– Снайперы к бою готовы?
– Конечно! До цели по дальномеру сто два метра.
– Второй «прострел» теплохода выдал ту же картину, что и прежде: один боевик – по всей видимости, старший террористической группы – в рубке капитана; второй, являющийся основной целью, – в кормовом пассажирском салоне у заряда, третий – в переднем салоне, четвертый и пятый – на смотровой площадке. Снайперам разобрать цели!
– Понял! До судна шестьдесят два метра.
Тимохин переключился на Кима:
– Вы где?
– Здесь рядом, за поворотом реки, ждем команды!
– Выход – как услышишь выстрелы снайперов, я связаться с тобой не смогу… – Александр вызвал бойца, обеспечивавшего работу постановщика радиопомех у пансионата: – Закат-5! Я – Марс. Помехи на полную мощность! Как понял?
– Помехи на полную мощность. Выполняю!
Александр набрал номер Шепеля, находившегося рядом, по мобильному телефону. Сотовая связь не работала – так же, как и радиосвязь. И только специальные станции, защищенные от действия генераторов – последние разработки российских ученых, – продолжали функционировать. Эти станции имели Тимохин и Соловьев. Александр включил спецстанцию:
– Это Орион. Как обстановка?
– Теплоход в тридцати метрах от рубежа отработки, в двадцати, в десяти… – ответил подполковник
– Внимание, Орион! – приказал Александр. – По террористам огонь!
И тут же практически залпом хлестнули выстрелы пяти мощных снайперских винтовок «СВД».
Тимохин следил за теплоходом и увидел, как рухнули сраженные точными выстрелами в голову бандиты у бомбы и в рубке. Об остальных боевиках доложил Шепель:
– На смотровой площадке двое в минусе. В переднем салоне один в минусе. Прилично выстрелили парни. Все пули легли точно в отмороженные головы. Хотя с «СВД», да с близкого расстояния это сделать легко…
Капитан судна быстро пришел в себя после того, как бандит, державший его на прицеле, одновременно со звоном разбитого стекла рубки вдруг рухнул на пол с пробитой пулей головой. Он остановил теплоход перед поворотом, едва не посадив его на мель. С кормовой палубы послышались крики уже бывших заложников.
– Как бы американцы не ринулись на верхнюю палубу и не опрокинули бомбу, – произнес Шепель.
– Где Ким с Дрозденко?
– Да вон они. Катер идет к теплоходу.
Александр увидел скоростной катер, быстро сближавшийся с теплоходом. Через минуту на борт судна поднялись капитаны Ким и Дрозденко. Им навстречу вышел капитан.
– Спокойно, господин Артемов, – произнес Ким, – мы офицеры группы спецназа, проводим антитеррористическую акцию.
– Слава богу! Я уж думал, боевикам удастся войти в Москву.
– А вы знали, для чего главарь террористов заставил вас вести теплоход в столицу?
– Мне объяснили, что это делается для снижения риска проведения антитеррористической акции со стороны спецслужб. Приказали дойти до Москворецкого моста и встать там, ожидая приказа на дальнейшие действия.
– Главарь террористов, оставшийся в пансионате, планировал подорвать судно под Москворецким мостом. Вместе с командой, заложниками и собственными подельниками.
– Да вы что?! Я об этом не подумал…
– Что с командой? Точнее, с двумя членами экипажа, что лежат у радиорубки?
– Террористы расстреляли их при захвате судна.
– Так! Мы с вами, Анатолий… э-э…
– Да просто Анатолий.
– Значит, так, мы с вами, Анатолий, идем к заложникам. Вы объявляете им об освобождении и удерживаете на своих местах, пока я не обезврежу бомбу. Ясно?
– Да, конечно!
Ким кивнул Дрозденко:
– Проверь «духов», Андрюша. И в кормовой салон.
Капитана судна и офицера российского спецназа бывшие заложники встретили радостными возгласами. Артемов на ломаном английском языке начал с ними разговор. Ким же, осмотрев заряд, снял с него все взрыватели.
– Нормалек!
К нему спустился Дрозденко:
– Чисто! Каждому по пуле. Отстрелялись ребята отменно!
– Ну что ж, пойдем наверх.
Офицеры поднялись на верхнюю палубу, откуда Ким передал на берег сигнал о ликвидации угрозы.
– Ну, вот и славненько, – проговорил Тимохин, – одной проблемой стало меньше. – Он повернулся к Сопилину: – Надо оповестить твоих ребят, чтобы устранили помехи в эфире, мне надо доложить о результатах операции наверх.
– Я сейчас же отправлю автомобиль к пансионату. В 18.00 у вас будет связь.
Бойцы роты радиоэлектронной борьбы сработали оперативнее, чем ожидалось, и связь была восстановлена в 17 часов 50 минут. Тимохин тут же приказал связисту Шустову соединить его с начальником Главного управления по борьбе с терроризмом.
– Центр на связи! – незамедлительно ответил Феофанов.
– Это Марс. Докладываю: антитеррористическая акция по теплоходу «Виктор Веселов» успешно завершена. Боевики уничтожены; заложники, капитан и моторист судна освобождены, бомба обезврежена.
– Что с двумя другими членами экипажа?
– Убиты бандитами при захвате судна.
– Значит, так: передай капитану теплохода, чтобы доставил заложников, трупы боевиков и бомбу на речную базу МЧС. Туда же отправь катер. Собирай группу и выдвигайся к пансионату. При необходимости можешь задействовать бойцов роты радиоэлектронной разведки. Думаю, просветить «Рентгеном» главное здание, а также подсобки пансионата не помешает. Об обстановке в «Березке» тебе более предметно доложит полковник Дак. До четырех утра на месте разработать план операции по освобождению заложников в пансионате. Теперь, когда их карты раскрыты, а половина отряда уничтожена, они изменят условия. Точнее, утром будут готовиться изменить их. Но предоставить им роскошь удерживать заложников до утра мы не можем – и не предоставим. Ориентировочно в пять утра вторника, 28 сентября, отряд полным составом должен начать вторую антитеррористическую операцию в самом пансионате. Будет нужна моя помощь – звони в любое время суток, помогу, чем смогу!
– В этом я не сомневаюсь. А что по контролеру?
– Запроси об этом у Крымова. Он же у нас работает вместе с подразделением ФСО.
После доклада Феофанову Тимохин вызвал начальника отдела спецмероприятий Крымова:
– Крым, это Марс. У меня порядок.
– Ну и хорошо! – облегченно вздохнул Крымов.
– А что по контролеру?
– Взяли его. Оказался афганец, Хайдар Безрад. Слишком долго он бродил по Софийской набережной, поглядывая в сторону Москворецкого моста… Решили взять. И не ошиблись. У этого Хайдара обнаружили пульт дистанционного управления радиовзрывателем. Привез его в штаб, прессанул. Безрад согласился на сотрудничество с управлением… можно подумать, у него был иной выход. Вот только он утверждает, что о работе банды Охотника ничего не знает.
– Разберемся, Крым! Сейчас не до него.
Тимохин передал всем бойцам «Ориона» приказ выдвинуться к пансионату «Березка» – точнее, к командно-наблюдательному пункту полковника Дака. С собой Александр решил взять и командира роты радиоэлектронной борьбы вместе с расчетом системы «Рентген».
Где прямой дорогой, где через мост группа «Орион» во главе с командиром отряда «Марс» вышла на командно-наблюдательный пункт заместителя Тимохина по группе «Марс» в 19 часов 10 минут. После доклада американского полковника о складывающейся на объекте обстановке руководитель спецотряда объявил личному составу ужин. В 20.00 Александр собрал на КНП, представлявшем собой армейскую палатку, укрытую в лесу недалеко от периметра ограждения территории пансионата, совещание всех офицеров «Марса», кроме тех, кто находился на постах наблюдения. Начался этап планирования очередной антитеррористической операции.
Назад: Глава пятая Афганистан, селение Душбар, дом Муатабара Акрани
Дальше: Глава седьмая Подмосковье, район расположения пансионата «Березка»