Глава четвертая
Оказавшись у дверей, офицеры услышали довольно громкую музыку, доносившуюся из фойе здания, и голоса бандитов:
– Толян, выруби на хрен этот чертов ящик, не видно же ничего!
– Не видно, зато слышно. А концерт клевый показывают. Хоть как-то время скоротаем.
Шепель достал сотовый телефон, посмотрел на часы. Уже за полночь. Он отошел назад на несколько метров и набрал номер Макарова.
– Да! – ответил майор.
– Готов?
– Готов!
– Время 0.07. Вызываю Тимохина. Тебе ожидать команду на штурм.
– Понял.
Шепель переключился на командира «Ориона»:
– Саныч? Мы готовы.
– Я со Шматко недалеко, у разбитой дороги. Начинай работу! Прикрываем.
– Есть!.. Дима, атака! – скомандовал Макарову Шепель.
Выключив телефон и подняв пистолет с глушителем, Михаил подошел к двери и указал на нее Самойлову. Старший лейтенант кивнул и ударом ноги выбил ее. Спецназовцы ворвались в фойе. Молодой охранник у телевизора растерялся. Поднялся, недоуменно глядя на вооруженных людей в черных бронекостюмах.
– Лапы в гору! – крикнул Самойлов.
Охранник подчинился. Старший лейтенант сбил его с ног.
Если с первым бандитом все разрешилось быстро, то второй оказался более проворным и опытным. Не успел Шепель взять его на прицел, чему отчасти помешал первый охранник, оказавшийся на одной линии с верзилой, как тот, схватив помповик, прыгнул в правую часть коридора.
– Черт! – крикнул Шепель. – Глуши пацана, Серега, и к дивану! Быстро!
Самойлов ударом ребра ладони в шею лишил молодого бандита сознания и юркнул за диван. Шепель присел за кресло, на котором недавно восседал верзила. И вовремя. Тишину дождливой ночи разорвал грохот выстрела ружья. Бандит стрелял дробью.
– Комар! – крикнул в сторону коридора Шепель. – Сопротивление бесполезно! Вся территория окружена, и у тебя только один выход – сложить оружие и сдаться.
– Кому? – проревел Комар.
– Спецназу Главного управления по борьбе с терроризмом. Не сдашься – мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.
– Да откуда вы, суки, взялись?
– А вот слова надо тщательнее подбирать… Выходи, и я гарантирую тебе жизнь.
– Да? А потом нары лет этак на двадцать?
– Неужели натворил таких дел, что на двадцатку потянут?
– Не твое собачье дело!.. Сдаться, говоришь? А вот хер по всей морде не хочешь?
– Дурак ты, Комар, – вздохнул Шепель. – Я тебя предупреждал…
– Ну, давай, возьми меня!
– Да нет, Комар, теперь я тебя брать не буду.
– Ты еще, козел, выпустишь меня из барака, проводишь до машины почетным караулом и отпустишь на все четыре стороны!..
Шепель подозвал к себе Самойлова. Старший лейтенант перекатился по полу к майору:
– Да, Миша?
– Слышал базар этого ублюдка?
– Слышал, только не понимаю, на что он надеется.
– На заложников. В том крыле бандиты держат инвалидов. Вот Комар и возьмет одного из них.
– Черт, я не подумал об инвалидах… А может, блефует этот Комар?
– Не тот случай, Сережа. Короче, действовать он должен быстро, зная, что нас здесь всего двое, а не боевая группа. Вывести его из игры в момент захвата заложника мы не сможем. Придется отрабатывать здесь, в фойе. Ты встань за холодильник, и когда он откроется, всади ему в череп пулю! Понял?
– Всадить пулю – не проблема, но откроется ли Комар?
– Я его открою…
– Что, пойдешь на него?
– Зачем? Встречу эту мразь в фойе.
– А он в тебя – выстрел из помповика…
– Не успеет.
– Слушай, Миша, а Комар мог и подмогу вызвать…
– Если только у него есть второй мобильник.
– Второй?
– Ну да. Вон, у кресла, два телефона. Один – наверняка Толяна, другой – Комара. Зачем бандитам по нескольку телефонов? Ну, а если вызвал поддержку, так ее встретят Тимохин и Шматко, да ребята Макарова, что уже, наверное, закончили работу. Так что давай прячься! И внимательно следи за бандитом.
Самойлов скрылся за холодильником, имея возможность видеть помещение от стены до стенки телевизора, продолжавшего транслировать какой-то рок-концерт. Шепель, опустив вооруженную руку, вышел на середину комнаты, встал, широко расставив ноги. Ждал он недолго. Из коридора донесся голос старшего охраны рабов:
– Эй, мусор! Прикажи всем своим псам отойти за забор!
– Я тебе не мусор, недоумок; с полицией, возможно, пообщаешься позже. А люди мои уже отошли от барака, пока ты готовил инвалида «под прикрытие».
– Просчитал ситуацию, да? Молодец. Значит, ты в фойе один?
– Один.
– Я вывожу коляску с молодой бабой. Ей очень хочется жить, и ее жизнь будет зависеть от твоего поведения.
– Давай, выводи, не тяни время.
– Ты куда-то спешишь?
– Конечно! Мне еще предстоит к Депутату в гости наведаться.
– Какая б… сдала нас?
– Узнаешь в свое время…
– А ты или глупый, или слишком самоуверенный. Но и я не пальцем деланный – два года прапором в Афгане, в разведке отпахал. Хотя откуда тебе знать, что значит отпахать в Афгане два года? И не в штабе или в тылу, а на передовой… Так что дергаться не советую. Завалю, как шакала.
– Афган и разведка – это серьезно, Комар… Но что-то ты долго базаришь. Решил прорваться – пытайся!
– Ну гляди, я предупредил!
– Гляжу, гляжу…
Из коридора показалась инвалидная коляска, в которой сидела молодая, довольно симпатичная и очень испуганная женщина; от пояса почти до пола свисал грязный плед, на ней была наскоро надетая спортивная куртка. К затылку приставлен ствол ружья. Наконец появился и сам верзила. Одной рукой он развернул коляску к Шепелю, в другой держал ружье. Палец на спусковом крючке. Он был действительно опытным бандитом – не красовался во весь рост, а прятался за женщиной. В таком положении спецназовец не мог применить оружие без риска попасть в женщину.
– Ствол брось на пол, мусор, – приказал бандит.
Шепель нагнулся, положил пистолет. Поднялся.
– Что дальше? – спокойно спросил он бандита.
– А дальше – кругом и на выход шагом марш!
– Зачем?
– Что значит «зачем»? – взревел бандит. – Не задавай вопросов, а делай, что сказано!
– Если ты хочешь быстрее оказаться в тачке, то должен тебя огорчить: мои ребята отогнали ее за ворота.
– Какого хрена?!
– Чтобы случайно не повредить.
– Врешь, сука!
– Не веришь, поди проверь.
– Я вот сейчас снесу тебе полчерепа, и твои людишки быстро забегают!
– Так от этого тебе только хуже будет… В общем, Комар, мужик, я смотрю, ты неглупый, воевал, мне тоже пришлось, предлагаю договориться миром.
– Машину прикажи ко входу подогнать! Тогда, может, и поговорим…
– Хорошо, я сейчас достану из накладного кармана телефон и по нему передам приказ подчиненным.
– Так крикни… Ночью далеко слышно!
– Как скажешь.
– И смотри: сбежишь, я пристрелю бабу. У меня здесь заложников много. Да ты сам знаешь. А по мне что бабу, что ребенка замочить – все едино.
– С чего это ты вдруг так озверел?
– Не твое дело! Ступай к двери, командуй своими псами.
– Скажи, Комар, а тебя музыка из «ящика» не раздражает? – неожиданно спросил Шепель. – Хрень какую-то гонят для дебилов…
– Чего?
– Может, выключить телевизор, спрашиваю?
– Ты чего зубы мне заговариваешь?.. Кстати, где твой напарник? Вы же двое ворвались в фойе?..
– Он ушел. Зачем двоим рисковать жизнью?
– А ты, значит, смелый?
– Мне по штату положено вести с тобой переговоры.
– Никаких переговоров! Делай, что сказано.
– Сделаю, не беспокойся и не нервничай. Дружка своего с собой возьмешь или нам оставишь?
– Вам оставлю в качестве трофея, – усмехнулся бандит. – Мне он не нужен.
– А говоришь, в Афгане в разведку ходил… «За речкой» наши своих не бросали.
– Тогда еще были свои, а сейчас каждый сам по себе.
Телефон Шепеля провибрировал сигналом вызова. Майор расстегнул накладной карман.
– Не сметь! – взревел Комар. – Никаких переговоров!
Но майор не обратил на запрет никакого внимания:
– Слушаю!
– Это Тимохин. Что за стрельба у тебя?
– Хорошо, что ты позвонил. Начальник охраны объекта взял в заложники женщину-инвалида.
– Ну, Миша, от кого, а от тебя я подобного промаха не ожидал…
– Что поделать, стечение обстоятельств… Ты вот что, передай моим ребятам, чтобы подогнали тачку бандитов ко входу в барак.
– Подожди, она же стоит у здания…
Но Шепель продолжал вести начатую игру:
– И чтобы подогнал машину один человек, который сразу должен уйти. От забора всем отойти на сто метров, ворота открыть, дорогу освободить.
– Вариант «Б»?
– Да. И давай организуй все побыстрее; клиент нервничает, а я подыхать в этом гадюшнике не желаю.
– Уверен, что Самойлов отработает задачу в сложившейся обстановке?
– Да, отвечу. За все отвечу! Погоны? Сниму погоны. Но потом, а сейчас давайте тачку ко входу. Всё!.. – Шепель отключил телефон. – Ну вот, сейчас подгонят машину.
– Как можно ближе к зданию!
– Как скажешь.
– А ты не таким уж и смелым оказался, спец… Кто по званию-то?
– Майор.
– До пенсии, наверное, недолго осталось?
– Да уж, отслужил свое.
– А чего только до майора дослужился?
– Мне и этого по горло хватило.
– Жить хочешь…
– Ты вот хочешь, почему же я должен желать себе смерти? Придет время, все окажемся в земле.
– А не думаешь, что я перед отъездом пристрелю тебя к чертовой матери?
На этот раз усмехнулся Шепель:
– Нет, не думаю.
– Почему?
– Да потому, что тогда тебя просто расстреляют в машине.
– А как же баба-инвалид?
– И ее с тобой. В нашей работе потери неизбежны. Ее на тебя потом и спишут. А приказ убить инвалида повесят на Депутата. Он тебе за это очень благодарен будет… Хотя нас с тобой данное обстоятельство уже никак не коснется.
– Чего ж твои медлят? Я не слышу звука работы двигателя.
– Через хрень, что бьется из «ящика», ты не услышишь, как подойдет машина. Выключить телевизор?
– Стой, где стоишь!
Бандит посмотрел в сторону кресел. Ему был нужен телефон, но взять его в сложившейся обстановке он не мог. Шепель понял намерения бандита:
– Тебе Депутату позвонить надо?
– Не твое дело.
– Надо, вижу… Близок локоток, а не укусишь!
– Ну почему же… А ну-ка, брось мне свою мобилу.
– Нашел выход… Лови, только ты своему боссу уже ничем не поможешь.
Шепель бросил телефон немного в сторону от коляски. Бандиту пришлось отклониться из-за укрытия, чтобы поймать трубку. Этим и воспользовался старший лейтенант Самойлов. От холодильника прозвучал хлопок, брызги крови испачкали лицо заложницы. Сам же Комаров, получивший пулю точно в переносицу, отлетел вместе с ружьем к столу, сбив торшер. Женщина в коляске вскрикнула.
– Долго не открывался, сучонок, – вышел из укрытия Самойлов. – Я думал, придется в ружье стрелять – ствол был виден неплохо…
Шепель подошел к коляске.
– Как вас зовут? – спросил он у перепуганной женщины.
– Лиза…
– Вам холодно?
– Это нервное. Я испугалась так, что у меня до сих пор руки ходуном ходят!.. Вы убили эту сволочь, Комара?
– Пришлось…
– Он заслужил смерти, козел вонючий. Был большой любитель насиловать малолетних девчонок в подсобке… Особенно новеньких… Под утро будил и тащил в каптерку. Тварь паскудная! Воевал он, герой-разведчик, как же… Да эта паскуда из тюрьмы не вылазила. Вот только последний год задержался на свободе, выродок проклятый!..
– Успокойтесь. Выродок Комаров, как и вся его братия, больше никому и никогда не причинят зла. А вот на зоне им придется ой как не сладко, там таких ниже плинтуса опускают… Так что Комар еще легко отделался. – Шепель повернулся к напарнику: – Самойлов, отвези женщину в ее комнату. Объяви там об освобождении, пусть готовятся к эвакуации.
– Дети, наверное, тоже от выстрелов проснулись…
– Детьми займемся потом.
– Понял.
Самойлов покатил коляску обратно в помещение содержания инвалидов. Михаил поднял свой телефон и вызвал Тимохина. Услышал сигнал его телефона, обернулся и увидел на входе командира группы.
– Отработали объект?
– Отработали.
– Вижу… Нет, ума не приложу, как же ты мог так проколоться с начальником охраны?
– Да чего я прокололся? Просто он оказался прикрыт своим корешком, неожиданно вышедшим к телевизору, черт бы его побрал… – Шепель подошел к стене, выдернул вилку из розетки. – А этого Комара все одно валить надо было. Поинтересуйся у женщины, которую он брал в заложники, что эта тварь с малолетками в каптерке во время дежурства делала. Она расскажет. Она многое расскажет…
– Я слышал через «прослушку» ее монолог. Согласен, Комар получил то, что заслужил, и его ликвидация полностью оправданна. Но и он мог тебя легко завалить, и Самойлова, если бы заметил засаду. И мы практически на пустом месте потеряли бы двух офицеров, и неизвестно, сколько детей с инвалидами. Ты должен был просчитать все возможные, даже теоретические, варианты вероятного развития событий. Не просчитал… И не говори ничего.
– А я, кстати, молчу как рыба.
Вернулся Самойлов. Тимохин указал на него Шепелю:
– Благодари Сергея, что он не промахнулся.
– Я ему ящик водки поставлю.
– Не надо ничего. Товарищ полковник, – обратился Самойлов к Тимохину, – разрешите найти здесь детей Шевцовой и отвезти домой? Представляете, как сейчас она нервничает?
Тимохин взглянул на часы:
– Хорошо. Разыскивай, забирай и вези к себе. Но предупреди, чтобы квартиры твоей они не покидали. Как свидетели еще понадобятся.
– Есть. Спасибо, товарищ полковник.
– И еще: на 5 утра Феофанов назначил операцию по задержанию Строгина. А особняк бывшего генерала МВД – не этот барак и не эти дома. Да и охрана посерьезней. Так что времени тебе, Самойлов, два часа. В 3.00 прибыть в штаб Управления. Там – постановка задачи, оттуда – выдвижение к главному объекту.
– Я все понял, в 3.00 буду в штабе.
– Иди.
– Еще раз благодарю.
– В поселке как прошла операция? – спросил Тимохина Шепель.
– Там все прошло спокойно, без стрельбы и экстремальных ситуаций. Обезвредили охрану, освободили женщин… Не то что здесь.
– Сань, может, хватит на психику давить? Мне тоже было не особо в кайф перед Комаром комедию ломать.
– Ладно, проехали… Но в отчете укажешь все, как было. Чтобы у руководства и сомнения не возникло в правомерности применения Самойловым оружия на поражение.
– Само собой! Теперь что, детьми и инвалидами займемся?
На улице послышались звуки сирен.
– Нет. Ими, кроме детей Шевцовой, займутся спецы МЧС и полиции, мы же уходим в штаб Управления. А поскольку группой захвата руководишь ты, то и отдавай приказ на отход. Всё, встречаемся в штабе.
Тимохин покинул барак. Самойлов вывел из коридора немного перепуганных, растерянных Тоню и Петю.
– Я с детьми к машине. Ты с Макаровым доедешь до города?
– Да иди, иди, доеду! Привет Ольге.
Ушел и Самойлов с детьми.
Шепель по телефону передал Макарову приказ на отход, предупредив о том, чтобы его самого подобрали у перекрестка двух дорог – разбитой и новой. А через минуту появились полицейские, спасатели, медики. Ими командовал полковник МВД. Шепель указал ему на труп Комарова:
– Это был начальник охраны. Все вопросы по нему – к руководству ГУБТ. И уберите тело перед тем, как начнете выводить детей. Двух не досчитаетесь. Антонину и Петра Шевцовых мы забрали к себе.
– Причина?
– Без комментариев, полковник. Повторяю, все вопросы к руководству Главного управления по борьбе с терроризмом. Группа захвата уходит. Работайте! Удачи!
Шепель покинул барак, территорию и поспешил к месту, где его уже ждала машина Макарова. В 1.20 офицеры прибыли в штаб Управления, где до 3.00 им был предоставлен короткий, восстанавливающий силы отдых.
Тем временем Самойлов вел «Форд» по необычайно пустым улицам Москвы. Дети на заднем сиденье притихли, прижавшись друг к другу. Они еще не могли поверить, что их рабство закончилось. И молчали – хотя, конечно же, узнали в человеке, облаченном в черный боевой костюм, того самого мужчину, что обещал им помочь.
В 1.3 °Cамойлов завел автомобиль во двор собственного дома. Заметил, что окна его квартиры, одни во всем здании, светятся. Ольга не спала. Да это было и понятно: какая мать уснет, зная, что в эти часы решается судьба ее детей? Припарковав «Форд» прямо у подъезда, не найдя другого свободного места, Самойлов обернулся к детям:
– Ну, что, Тоня и Петя, пойдем к маме?
– И мы больше не расстанемся? – несмело спросил парень. – Нас больше не будут заставлять побираться? Держать в бараке?
– Нет, Петя, не будут. Я же обещал помочь, а слово офицера – закон. Вы теперь как остальные свободные люди. Но надо идти, мама-то ждет…
Дети спохватились. Выскочили из машины, бросились к подъезду. У двери остановились.
– А какая квартира? – спросила Тоня.
– Сейчас покажу. Вместе пойдем.
Поставив автомобиль на спецсигнализацию, Сергей открыл входную дверь и… увидел Ольгу, в спортивном костюме не по размеру, бросившуюся навстречу. Она видела, как подъехала машина Самойлова, видела, как из нее вышли ее дети, и, не выдержав, рванулась в подъезд. Сын и дочь прижались к матери. Они не плакали, ничего не говорили, просто стискивали друг друга в крепком объятии. А Сергей, прикурив сигарету, смотрел на них, таких счастливых сейчас, от двери. Курил, смотрел и улыбался.
Они, наверное, могли долго так обниматься, но Самойлову следовало торопиться.
– Оля! – обратился он к Шевцовой. – Пойдем в квартиру…
– Ой! – воскликнула женщина. – Я, наверное, дверь захлопнула.
– Ничего, у меня есть ключи.
Офицер и семья Ольги поднялись в квартиру. Дети тут же набросились на приготовленный матерью ужин. Они уже отвыкли от нормальной пищи и ели быстро, словно боялись, что им не хватит или у них отнимут еду.
– Довели детей, твари… – скрипнул зубами Самойлов.
Ольга подошла к нему вплотную:
– Я не знаю, как мне благодарить тебя.
– Ну что ты, Оля, какая благодарность? Я обещал помочь – и выполнил обещание вместе со своими друзьями.
– А что будет дальше, Сергей? Ехать-то нам, по сути, и некуда.
– Никуда не надо ехать, – сказал Самойлов и тут же смутился, – по крайней мере, пока. Оставайтесь здесь.
– А как же ты?
– И я с вами… Ну, в том смысле, что это моя служебная квартира, а в основном я живу за городом. То есть всегда буду рядом.
– Ты хочешь, чтобы мы остались?
– Да.
– Но я не успела даже те крохи, что смогла скопить, забрать из коттеджа. Теперь там уже ничего не найдешь.
– Ты о деньгах? Не думай о них. В секретере стенка, в шкатулке тысяч десять долларов. На первое время хватит. А потом… Получаю я неплохо, да и ты на работу устроишься.
– Кто же меня возьмет?
– Возьмут! Это моя забота. Детей в школу определим.
– Их надо бы в специнтернат, они же почти не учились…
– Надо – значит, сделаем, какие проблемы?
Ольга впервые за долгие годы улыбнулась:
– По-моему, для тебя вообще не существует проблем…
– Да нет, почему же… Иногда они возникают, но мы с друзьями, как правило, снимаем их. Быстро и эффективно… – Самойлов взглянул на часы.
– Тебе надо ехать? – спросила Ольга.
– Да, Оль, – вздохнул старший лейтенант. – Работа по тем, кто уродовал вам жизнь, только началась. Но будь уверена, ни одна… ни одна сволочь не уйдет от ответа за свои паскудные дела. Сегодня ночью мы окончательно прикроем фирму работорговцев.
– Ты говоришь об этом так обыденно, словно уходишь на обычную работу…
– Так я и ухожу на свою обычную работу. Ты давай корми детей, отмывай их в ванной. Места спать всем хватит. Квартира хоть и однокомнатная, но большая. В углу за стенкой, если что, лежит сумка с надувным матрасом. Включишь насос – и постель готова. Белье в шкафу. Отдыхайте. А как освобожусь, проедем по городу, купим всем новую одежду, зима на носу.
– Но мы не можем так стеснять тебя.
– Даже если я сам этого хочу?
Ольга опустила руки:
– Что мне на это ответить? Я просто вижу сон и не хочу просыпаться…
– Вот и не просыпайся… Пойду я, Оль.
– Ой, мне же надо тебе что-нибудь из еды с собой дать?
– Не надо, – улыбнулся Самойлов. – Все, что надо, мне дадут на службе.
– А бандиты нас не станут искать?
– Какие бандиты, Оленька? – рассмеялся Сергей. – Они теперь к тебе и твоим детям на километр не подойдут. А чтобы ты была спокойна, пойдем в прихожую, я тебе кое-что покажу.
Женщина прошла за старшим лейтенантом. Самойлов указал на клавишу красного цвета рядом с обычным выключателем в прихожей:
– Если кто-то позвонит в дверь и тебе просто не понравится этот «кто-то», нажми на красную клавишу и ступай в комнату. Через несколько минут к дому прибудет спецгруппа охраны. Но этого не понадобится, уверяю тебя. Бандиты стараются избегать встречи с нами и с членами наших семей. Очень уж дорого им обходятся эти встречи.
– Но я же не твоя жена…
– Так это же поправимо, Оля.
Женщина, никак не ожидавшая подобного ответа, тихо переспросила:
– Что? Что ты сказал?
– Ты все верно услышала… Извини, но я уже опаздываю. Закрой за мной дверь. До встречи!
Самойлов никуда не опаздывал. Ему просто было необходимо быстрее уйти из квартиры, в которой он с огромным удовольствием остался бы. Но не сейчас. Сейчас и женщина и дети находились в шоке и вряд ли могли адекватно оценивать реальность. Сейчас они были на эмоциях, да и сам Самойлов тоже. Всем нужен перерыв в общении. И продолжение операции как нельзя кстати предоставляло такую возможность.
Ровно в 3.00 офицеры, привлеченные в акции по освобождению рабов, собрались в зале совещания штаба ГУБТ. К ним вышел сам начальник Управления генерал-лейтенант Феофанов и его заместитель генерал-майор Потапов. За ними в зал вошел старший прапорщик Ларинов со стойкой, большим планшетом и рулонами листов.
– Установите планшет со схемами и картой у стола и можете быть свободны! – распорядился Феофанов.
– Есть!
Выполнив приказ, Ларинов быстро удалился из зала.
Начальник Управления посмотрел на документы и взглянул на Потапова:
– Уменьшенные копии офицерам розданы?
– Пока нет.
– Раздайте. И начнем работу.
Получив уменьшенные копии схем и карты, висевших на планшете, офицеры боевой группировки антитеррористической службы приготовились внимательно слушать своего начальника.
Феофанов поднялся, прошелся по настилу сцены:
– Вам уже известно, что сегодня в 5.00 мы должны провести операцию по задержанию бывшего высокопоставленного чина Министерства внутренних дел, генерал-лейтенанта полиции в запасе, господина Строгина Константина Леонидовича. Федеральной службой безопасности установлено, что именно он в настоящее время является руководителем, или, проще, главарем, весьма крупной организованной преступной группировки, занимающейся работорговлей, подпольным игорным бизнесом, организацией проституции, вовлекая в нее не только взрослых женщин, но и несовершеннолетних, и даже совсем еще детей. Акция по освобождению подростков – яркое тому подтверждение. ФСБ также установила причастность Строгина к масштабной торговле в Центральном федеральном округе «тяжелыми» наркотиками. Кроме того, у наших коллег из службы безопасности имеются веские основания подозревать Строгина и в торговле оружием. Я понимаю, что вы хотите спросить меня, почему тип, имеющий такой богатый преступный послужной список, до сих пор находится на свободе, при достаточности улик для его ареста? Ответ прост: ФСБ не арестовывала Строгина не потому, что у бывшего генерала имеются высокие покровители – те быстро уйдут в сторону, если их протеже попадет в серьезный переплет, – а потому, что вела разработку Строгина по оружию и наркоте. Теперь это наша задача.
– Позволяли беспредельничать, людей калечить, убивать молодежь наркотой?! – воскликнул майор Шепель, Тимохин не успел остановить подчиненного. – Неплохо!.. И все из-за того, что не могли зацепить Строгина на торговле оружием?
– Я понимаю тебя, майор, но давай без эмоций. Задача Управлению поставлена предельно четко и окончательно – задержать Строгина.
– Интересно, – все еще кипя, процедил Шепель, – неужели в Кремле решили тряхнуть по-серьезному продажных чиновников, как говорится, из верхних эшелонов власти?
– Помолчи, Шепель! – приказал подчиненному полковник Тимохин.
– Внимание на карту, – продолжил Феофанов. – Усадьба господина Строгина находится в сорока километрах от Москвы в восточном направлении, недалеко от села Бузеново в Волковском лесу. Вы видите, что дорога к усадьбе отходит вправо от Белогорского шоссе, проходит старый мост через реку Волкня, минуя небольшой коттеджный поселок. Далее дорога – хорошая, надо сказать, – поворачивает вправо практически на девяносто градусов, проходит через село и входит в Волковский лес. Река Волкня выше по течению на выходе из леса запружена, в результате чего рядом с усадьбой в овраге образовался пруд размерами примерно шестьдесят на двести метров. Дорогу, подходящую к усадьбе, закрывает днем шлагбаум, ночью – автоматические ворота. Забор по всему периметру, исключая выход к озеру, металлический, из столбов, залитых в бетон, и обычного профлиста, высотой около двух метров. У ворот – контрольно-пропускной пункт, слева от КПП – гараж на четыре автомобиля, за пунктом во дворе площадка для стоянки машин, у пруда юго-восточнее основного здания – гостевой дом, рядом с ним – причал и две весельные лодки. В северо-восточном углу забора, также у пруда – беседка. Рядом еще один причал – этот для лодки самого Строгина, большого любителя рыбалки. В водоеме для него специально разводится рыба. На берегу пруда, напротив тыльной стороны особняка, лужайка и пляж с завезенным песком. Это место пикников гостей, навещающих продажного генерала. Ни сада, ни плодовых кустарников на всей территории нет. Мало и дорожек. В основном дикий лес, за которым, впрочем, следит садовник, пожилой мужчина из деревни Шентя, что в трех километрах северо-восточнее усадьбы Строгина. Это практически заброшенная деревня, но от нее проложена дорога к Белогорскому шоссе. Правда, она уже давно в плохом состоянии, но проходима для внедорожников. Садовник ходит на работу в усадьбу пешком, переходя обмелевшую за запрудой реку вброд. Если вернуться к коттеджному поселку, то он находится, как видите, между дорогой от шоссе к Бузеново, озером Бузеня и березовой рощей, что раскинулась южнее озера. В этом поселке живет, а скорее отдыхает, разный народ. Всех жителей ФСБ пробивала; никто ни с криминалом, ни с крупным бизнесом, ни с господином Строгиным не связан. Ни ранее, ни сейчас. Ну, что еще… – Генерал вгляделся в карту. – Севернее села и Волковского леса находятся поля, лесополосы, овраги; та же картина и южнее березовой рощи. И только ближе к повороту на Шентю практически вплотную к Белогорскому шоссе подходит участок Волковского леса. Вопросы по местонахождению объекта предстоящей отработки?
Шепель поднял руку:
– Что представляет собой Волковский лес?
– Обычный смешанный лес с оврагами, балками, холмами. Ближе к дороге – редколесье, к реке – заросли кустарников. Туда в сезон постоянно наведываются грибники.
– А река?
– До пруда река неширокая, глубиной в среднем около метра, но есть и места поглубже. За запрудой – практически ручей.
– Понятно.
– Еще вопросы есть?
Вопросов у офицеров спецназа по данной теме не было.
Феофанов прикрепил к планшету схему:
– Теперь сам особняк. Он представляет собой трехэтажный дом размером двенадцать на четырнадцать метров, высотой около десяти, с подвалом подо всем зданием. Третий этаж мансардный. Начнем с первого этажа. Парадный вход из стекла и металлоконструкций, за ним просторный холл. Из холла первая дверь справа ведет в помещение бассейна, вторая – в санузел. Сдвоенная дверь – вход в гостиную, разделенную с кухней-столовой. Справа, ближе к гостиной – арка, за ней лестница, рядом с лестницей – коридор к тыловой двери и спуску в подвал из дома. Левее – вход в комнату охраны. О системе охраны поговорим позже. Второй этаж имеет также холл с выходами на балкон с фасадной стороны, кабинет, две спальни и темную комнату, по данным разведки, закрытую металлической дверью. Что в этой комнате, нам неизвестно.
– Склад с наркотой или оружием? – предположил Дрозденко.
– Строгин далеко не идиот, чтобы держать наркоту или оружие в собственном доме, – возразил Феофанов.
– А чего, собственно, ему бояться? И кого? По крайней мере, было до сих пор?
– Мы узнаем, что в этой комнате. Кстати, не одна она такая подозрительная в особняке, – сказал Феофанов. – Далее – третий этаж, мансардный, имеющий дополнительный свет, через окна пристроек крыши. Ну, с ним все более-менее понятно. В мансарде находятся бильярдная и комната для игры в карты. Там же выход на еще один балкон, смотрящий в сторону пруда. Теперь подвал. Он имеет, как я уже говорил и как вы видите по схеме, вход как из дома, так и с улицы, с северной стороны, – в топочную и насосную. Кроме технических помещений, в подвале имеются тренажерная и… еще одна глухая комната, также закрытая крепкой, думаю, бронированной дверью. Окна цокольного этажа этой комнаты в отличие от других зарешечены и закрыты изнутри плотными шторами. Еще одно помещение непонятного предназначения.
– А из этой комнаты подвала, – спросил капитан Ким, – не может быть подземного хода за пределы территории усадьбы?
– Нет. Никаких подземных ходов усадьба не имеет, лишь коллектор отвода канализации в биоотстойники. Свет проведен по столбам от села Бузеново, магистральный газопровод оттуда же, вода подается в дом насосами скважин. Одна работает непосредственно на дом, вторая и третья – на поддержание уровня воды в пруду. В летнее время, особенно в жару, что накрывает центр страны в последние годы, пруд и река сильно мелеют; вот Строгин и решил подпитать свой пруд.
– Село Бузеново большое? – задал вопрос Макаров.
Феофанов взглянул на Потапова.
– Сорок два двора, – ответил тот, – в каждом от трех до шести человек, действует храм. В Шенте осталось дворов десять. Там нет газа, постоянные перебои с электричеством. Скорее всего, деревню специально уничтожают, чтобы на ее месте возвести очередной коттеджный поселок или отдельный особняк современного нувориша.
Феофанов присел за стол:
– Переходим к обитателям усадьбы и ее охране. Строгин живет в особняке с гражданской женой, некой Лавадской Викторией Максимовной. Дамочка двадцати двух лет, неудавшаяся актриса, исключенная из ВГИКа за употребление наркотиков.
– Сколько же лет Строгину? – спросил Шепель.
– Шестьдесят два.
– Нормально – сорок лет разницы! Интересно, что он делает в постели с молодой, постоянно желающей секса девочкой?
– Личная жизнь Строгина и Лавадской нас не касается, – оборвал Шепеля Феофанов. – Главное, что она постоянно находится с ним; я имею в виду усадьбу и выезды на всевозможные корпоративные мероприятия, куда бывшего генерала весьма охотно приглашают. Хотя ты, Миша, возможно, и прав, – улыбнулся начальник Управления. – Телохранителем у Строгина служит его племянник, бывший капитан одного из московских управлений внутренних дел, Гурин Юрий Владимирович. Он также постоянно находится при Строгине и ему недавно исполнилось тридцать лет. По докладам, весьма смазливый молодой человек. Да и водитель Лавадской, бывший прапорщик Воронцов Андрей Сергеевич, не стар, ему тридцать два года… Но не будем об этом. В конце концов, это не наши дела; если они и имеют отношение к предстоящей операции, то лишь косвенное. Водитель Строгина – бывший прапорщик МВД Аркадий Викторович Крюков. Охрану усадьбы осуществляет частное охранное предприятие «Норд», и руководит им все тот же телохранитель Строгина.
– Почему «Норд», а не, скажем, «Ост» или «Вест»? – полюбопытствовал Шепель. – Бывший капитан имеет отношение к северу?
– «Норд», Миша, – ответил генерал-майор Потапов, – это аббревиатура. Название означает: надежность – «Н», оперативность – «О», решительность – «Р», доверие клиентов – «Д», вот и получается «Норд».
– А клиент у «Норда» один – господин Строгин? Или ЧОП обслуживает не только бывшего генерала? – продолжил задавать вопросы Шепель.
– Да, – кивнул Феофанов, – ЧОП «Норд» создан для охраны исключительно господина Строгина.
– Вопросов больше нет.
Феофанов пододвинул к себе лист бумаги:
– Конкретнее об охране. Постоянно в усадьбе находятся десять человек; днем службу несут четверо, ночью – шестеро. Расположение охранников днем: один на КПП, управляет шлагбаумом и докладывает о прибывающих к Строгину гостях. Второй находится в беседке, смотрит за прудом, причалами, подходами к усадьбе со стороны леса с востока. Третий охранник – у гостевого дома, на нем контроль за периметром южной стороны забора. Четвертый находится в доме, в комнате охраны за пультом мониторов камер наблюдения. А их, по представленным нам данным, по всей усадьбе пять штук – я имею в виду камеры наружного наблюдения. Четыре стоят на особняке, секторы охвата территории данными камерами отмечены на схеме. В зоне их видимости – практически вся прилегающая к зданию местность. Пятая камера установлена на КПП. По ней, судя по всему, регистрируются подъезжающие к усадьбе автомобили. Ночью ворота забора закрываются, и службу на территории несут шесть человек. Добавляется один охранник на КПП и один в комнату охраны. Руководит караулом телохранитель Строгина Юрий Гурин.
– Видимо, этот Гурин пользуется у продажного генерала полным доверием, – заметил Шепель.
– Так они же родственники – Гурин его племянник, – подал голос прапорщик Шматко.
– Кроме названных лиц, – продолжил Феофанов, – Строгин имеет при себе помощника, человека, с которым прослужил не один десяток лет, – своего бывшего заместителя подполковника полиции в запасе Семена Алексеевича Жукова. Коллеги из МВД, что знали и Строгина, и Жукова, рассказывали, что последний имел на генерала довольно сильное влияние, а Гурин, так тот старался встречаться с дядюшкой в отсутствие Жукова. Чем мог, а возможно, и может до сих пор влиять на Строгина отставной подполковник, неизвестно.
– Да зацепил небось шефа на каких-нибудь темных делах и взял на шантаж, – проговорил Ким.
– Прошу не прерывать доклада начальника Управления, – сделал замечание Тимохин.
– Ничего, Сан Саныч, – отмахнулся Феофанов, – пусть задают вопросы. Они мне не мешают, а им это позволит лучше понять обстановку.
– А что за тачки используют Строгин и его люди? – спросил Леонид.
– Хороший вопрос, – кивнул генерал. – Значит, что у нас по документам? Так… Воронцов возит бывшего начальника на «Ауди А8» и «Лексусе». Лавадская предпочитает «Кадиллак», у Жукова «Лендровер»; Гурин, когда не сопровождает босса, пользуется внедорожниками «Тойота», «Фольксваген Туарег» и «Мицубиси Паджеро».
– Недешевые машины, – констатировал Шепель.
– Да, – согласился Феофанов, – особенно если учесть, что Строгин меняет парк своих машин максимум через два года.
– Если ЧОП полностью работает на усадьбу у Бузеново, – сказал Тимохин, – то где-то должна быть база основной части охранников предприятия. Ведь на объект ежесуточно выходят всего десять человек.
– Базы как таковой нет, – ответил генерал Потапов. – Есть офис, где сидит пара операторов, непонятно для чего. Охранники же после службы разъезжаются по домам, но они могут быстро собраться и по первому сигналу прибыть в усадьбу. Это входит в их должностные обязанности.
– На чем прибыть, Владимир Дмитриевич?
– На автомобилях, Сан Саныч. Каждый охранник имеет свой персональный автомобиль. Это, конечно, не крутые тачки, но иномарки достаточно известных брендов. Наших «Лад» среди них нет.
– Понятно. Еще вопрос: как вооружена охрана?
– По данным сотрудников ФСБ, проводивших разведку объекта, охранники вооружены гладкоствольными ружьями «Сайга» двенадцатого калибра, но я думаю, что у них есть оружие и посерьезней, – ответил Феофанов. – Если вопросов по объекту больше нет, начинаем планирование боевой операции. С 22.00 вокруг усадьбы рассредоточилась сводная группа отряда «Марс» в составе подполковника Соловьева, майора Березина, капитанов Дмитриева и Пимнева, прапорщиков Санеева и Чернова во главе с начальником отдела спецмероприятий полковником Крымовым. До сбора вашей группы я имел возможность получить первый доклад Крымова. Полковник сообщил, что обстановка в районе усадьбы спокойная – видимо, никто из бандитов не успел предупредить Строгина о захвате его объектов с рабами. На это и был наш расчет. В доме находятся и Строгин со своей гражданской женой, и его помощник Жуков, и телохранитель бывшего генерала Гурин. Водитель Строгина на месте, а Крюков отъехал на «Кадиллаке» – пошел в сторону Москвы. Скорее всего, домой. Охрана несет службу в установленном на ночь режиме. На постах шесть человек, четверо отдыхают в гостевом домике. Люди Крымова заняли позиции нейтрализации часовых на КПП и прорыва к парадному входу с захватом комнаты охраны. То есть, проведя рекогносцировку местности, они сосредоточились вдоль лесной дороги недалеко от ворот контрольно-пропускного пункта. Тебе же, Сан Саныч, – обратился Феофанов к Тимохину, – со своими парнями предстоит отработать два восточных поста, гостевой домик и в дальнейшем согласованно с группой Крымова провести задержание Строгина, Жукова и Гурина. Но это если помощник и телохранитель не предпримут попыток вооруженного сопротивления.
– Понятно. Лавадская нам не нужна?
– Ее возьмете вместе с любовником.
– С гражданским мужем, – усмехнулся Шепель.
– Пусть будет с гражданским мужем, – согласился Феофанов и задал вопрос Тимохину: – Какие мысли по порядку подхода к объекту, организации взаимодействия с Крымовым и собственно отработке объекта?
– Ну, если Крымов уже обосновался на западе, то дергать его оттуда не имеет смысла. Пусть занимается КПП с комнатой охраны, первым этажом и проверкой подвала, особенно странной комнаты с бронированной дверью. Мы же выйдем к усадьбе с двух направлений. Первая подгруппа под командованием Шепеля в составе капитанов Кима, Дрозденко и Самойлова двинется от деревни Шентя; форсируя реку за запрудой, подойдет к ограждению, за которым находится северный пост бандитов. Я выведу Макарова, Лушина и Шматко к южной стороне ограждения усадьбы, непосредственно к гостевому домику. На моей подгруппе – резервная смена караула, двое часовых, а также захват Строгина и всех тех, кто будет находиться на втором этаже. На Шепеле – нейтрализация часового в беседке, проверка набережной пруда, поддержка моей подгруппы при захвате Строгина и выход на третий этаж. Действия по отработке цели штурмовая группа должна провести одновременно, по команде Крымова или моей команде.
– С прибытием на место работы, – заявил генерал Феофанов, – командование всей штурмовой группой переходит к тебе, Сан Саныч.
– Есть, Сергей Леонидович! Только, пожалуйста, предупредите об этом полковника Крымова.
– Непременно! Одно замечание, полковник: для выхода к южной стороне ограждения усадьбы Строгина необходимо форсировать реку Волкня. Это не тот ручей, что тянется в лес за запрудой. Довольно серьезное препятствие…
– Я думал об этом, Сергей Леонидович, и, чтобы напрасно не мочить ноги, решил взять с собой к Бузеново пару быстро надуваемых матрасов. На них мы в течение минуты форсируем реку без привлечения штатных средств преодоления водных преград.
– Обычные надувные матрасы?
– Реклама представляет их как прекрасные двуспальные кровати. Они снабжены насосом и быстро надуваются – как, впрочем, и спускаются. Надо бы нам взять их на вооружение. Все проще, чем двухместный штатный плот.
– Понятно… Ну что ж, раз ты решил вывести свою подгруппу одновременно в два района подхода к объекту, то тебе потребуются два внедорожника. – Феофанов повернулся к Потапову: – Обеспечь Тимохина транспортом, Владимир Дмитриевич.
– Есть, Сергей Леонидович.
– Хорошо! – Начальник Управления взглянул на Тимохина. – У тебя, Саша, на выход к рубежам атаки не более часа. В 4.30 ты должен быть на определенных позициях, согласовать на месте взаимодействие с подгруппой Крымова и успешно провести операцию по задержанию господина Строгина. Посему не смею задерживать. Оружие получите у дежурного, автомобили предоставит Потапов. Связь держим по необходимости. И помни, Саша, раз там, – Феофанов поднял палец вверх, – дали добро на захват такого типа, как Строгин, то это не так просто. Значит, решено хорошенько встряхнуть некоторых наших продажных чинуш. И мы не должны проколоться.
– Не проколемся, Сергей Леонидович!
– Надеюсь… Забирай личный состав – и вперед! Удачи всем!
– Благодарю. – Тимохин повернулся к подчиненным и отдал приказ: – Всем пройти к оружейному сектору, получить штатное бесшумное оружие, спецсредства и спецоборудование, включая портативные радиостанции «Блик». Самойлову взять спутниковую радиостанцию. Далее – построение во дворе штаба. Вперед!
Вперед вышел Самойлов.
– Товарищ полковник, – обратился он к Тимохину, – разрешите недолго поговорить с начальником Управления?
Феофанов кивнул командиру группы:
– Ступай, Саша, Самойлов догонит тебя.
Проводив Тимохина, Феофанов предложил связисту присесть за стол:
– Ну, что у тебя, Сережа?
– Я хотел поговорить по поводу вытащенной из рабства семьи Шевцовых.
– А, это той семьи, с которой все и началось… Слушаю тебя.
– Нравится мне Ольга Шевцова.
Генерал улыбнулся:
– Поздравляю. Рад за тебя. Но это твое личное дело.
– Я хотел бы, чтобы семья осталась со мной.
– Похвальное желание… А сама Ольга и ее дети желают того же? Или ты исходишь из того, что у них нет другого выбора?
– Ну что вы, Сергей Леонидович… Говорю же, нравится мне Оля.
– Это я слышал. Вот и хочу узнать, каково ее отношение к тебе, если отбросить благодарность. Уверен, что и ты ей по нраву?
– Мне кажется, да.
– Вот когда будешь уверен, когда поймешь, что и Ольга желает быть с тобой, когда дети признают тебя, – тогда приходи, дабы обсудить ваше будущее. В смысле совместное. А пока считаю подобный разговор беспредметным.
– Но мне могут запретить находиться рядом с Шевцовыми?
– Кто, Сережа?
– Ну, вы, например, как начальник Управления. Ведь все же я офицер секретного отряда «Марс», связист подразделения…
– Ну и что? Никто тебе ничего запретить не может. А служба… Она, как говорится, и есть служба, а семья – семьей. Буду только рад, если у вас что-то сложится. А коли нет – мы не оставим без помощи не только семью Ольги, но и всех тех, кого освободили этой ночью. И в этом нам готов помочь Борис Анатольевич Туркин. Так что, Сережа, ты сначала определись с Ольгой, а потом и приходи с решением.
– Разрешите, они будут жить в моей московской квартире?
– Ради бога. А места-то всем хватит? В секретный городок, сам понимаешь, мы их пустить пока не имеем права…
– Места, конечно, маловато – так ведь в тесноте, да не в обиде!
– Не в обиде, – проговорил задумчиво Феофанов, затем взглянул на Самойлова. – Знаешь, Сережа, чтобы вы быстрей определились, займи-ка ты трехкомнатную квартиру из моего резерва. Она дальше от центра, но зато больше, удобнее.
– Спасибо, товарищ генерал!
– Не за что. Как закончите операцию, обратись к Потапову, он передаст тебе ключи от новой квартиры. А сейчас ступай, времени у нас мало. Она же сейчас важнее всего. Ты все понял?
– Так точно! Еще раз спасибо!
– На здоровье.
Ровно в 4.10 внедорожник «Ниссан» с полковником Тимохиным, майором Макаровым, капитаном Лушиным и прапорщиком Шматко остановился на восточной окраине березовой рощи недалеко от озера Бузеня и небольшого, по современным меркам, охраняемого коттеджного поселка. По команде Тимохина снайпер Шматко завел внедорожник в просеку. Александр же, используя радиостанцию малого радиуса действия «Блик», вызвал на связь командира второй подгруппы майора Шепеля, используя позывные, принятые в совместном российско-американском отряде «Марс»:
– Второй! Я – «Марс»!
– На связи, – ответил Шепель.
– Доложи обстановку.
– Время 4.37. Подгруппа находится в шестидесяти метрах от объекта. Готовность к действию через пять минут.
– Работа по дополнительной команде!
– Принял!
– Отбой!
Тимохин переключился на полковника Крымова, начальника отдела специальных мероприятий ГУБТ, координатора действий «Марса» с российской стороны и своего друга:
– Крым, это «Марс». Второй на подходе к объекту с северо-востока, я начинаю выдвижение к нему с юга. При выходе на заданные рубежи, в 4.30, согласование взаимодействия. Тебе держать свои силы на месте. Как понял?
– Понял тебя, «Марс»! У меня готовность полная. Задача из центра поставлена.
– Действия по моей команде!
– Принял!
Тимохин отключил станцию, уложил ее в чехол и отдал приказ подчиненным подгруппы:
– Шматко, не забудь матрасы, и все за мной, бегом марш!
Подгруппа Тимохина начала сближение с южной стороной периметра забора усадьбы бывшего генерала, а ныне преступника Строгина, освещение которой пробивалось даже из густого леса.
Водную преграду подгруппа миновала за несколько минут, считая время на подготовку и свертывание надувных матрасов. В 4.30 бойцы Тимохина залегли в десяти метрах от забора, поверх которого была видна покатая черепичная крыша гостевого домика усадьбы Строгина.
Александр вызвал на связь Шепеля:
– Второй, это «Марс»! Готов?
– Да!
– Жди команды… – Тимохин переключился на Крымова: – Крым! Время 4.30. Ровно в 5.00 начинаем работу!
– Принял!
– Уточнение задачи: кроме отработки уже определенных целей, на тебе проверка установления контроля за постройкой слева.
– Гараж?
– Да.
По сотовому телефону Александр набрал номер начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Феофанов ответил тут же:
– На связи!
– Время 4.47, мы готовы.
– Начинайте строго по графику!
– Есть!
В 5.00 Александр передал штурмовым подгруппам:
– Внимание всем! Штурм!
