Глава третья
Дрозденко вернулся к «Форду».
– Ну, что в «семерке»? – спросил Шепель.
– В автомобиле только водитель.
– Уверен?
– Что за вопрос? Хочешь, сам посмотри.
– Ладно. Этот Рябой может быть вооружен… – Шепель вызвал по телефону Кима. – Леня, готовность полная. Ты принимаешь тачку, мы с Самойловым проводим захват.
– Принял.
«Семерка» вышла на ровный участок асфальтированной дороги и миновала поворот к территории, огороженной бетонным забором. На стоявшие перед трассой автомобили Рябой не обратил никакого внимания – здесь часто останавливались машины, выходившие из плотного захвата московских пробок. Но скорость ему пришлось сбросить. Неладное бандит почувствовал только тогда, когда, объехав «Опель», услышал взревевший сзади двигатель. Рябой посмотрел в зеркало заднего вида и увидел сближающуюся с ним иномарку.
– Что за хрень, – проговорил он, прибавив газу.
Но «Опель» уже обошел его и резким маневром вправо практически закрыл дорогу. Машинально Рябой нажал на тормоз и вывернул руль. «Семерка» остановилась в каких-то сантиметрах от кювета. Рябой выскочил из машины:
– Идиоты, мать вашу! Охренели, козлы?!
Он двинулся к «Опелю», но внезапно перед ним вырос мужчина в черной куртке – майор Шепель. Михаил, не раздумывая, врезал Рябому в челюсть, от чего тот, ударившись о капот «жигуленка», рухнул на мокрый асфальт. Самойлов подхватил бандита, взглянул на Шепеля:
– В «Форд» его?
– В «семерку». Сам – за руль, и за мной.
Михаил подал знак Киму идти следом. Леонид, поняв смысл сигнала, кивнул.
Колонна из трех машин вышла на трассу и двинулась в сторону Москвы. Но проехала километров пять, после чего «Форд» увел ее на грунтовку слева, ведущую к небольшой роще. За рощей колонна остановилась. Шепель подошел к «семерке»:
– Ну, что, Серега, очнулся наш клиент?
– В отрубе пока. Нехило ты приложился…
– Приводи его в чувство и вытаскивай из тачки. Разговаривать будем.
– Если он сможет…
– Ты, главное, вытащи.
К «семерке» подошли капитаны Ким и Дрозденко.
– Чего с клиентом, Миша? – спросил Ким.
– В отключке. Немного не рассчитал удар. С виду этот Рябой мужик крепкий, а оказалось… Ну, что, Сережа?
Самойлов выволок бандита наружу:
– Очнулся, но еще ни хрена не соображает – вертит башкой, вылупив шары. Сотрясение мозга ты ему точно обеспечил.
– Откуда у этого придурка мозг… Давай, вколи ему препарат из нашей аптечки, чтобы очнулся. Да глянь, челюсть у него на месте?
– Челюсть на месте, а препарат – это сейчас.
Под воздействием специального сильнодействующего препарата Рябой окончательно пришел в себя. Осмотрелся.
– Кто вы? – спросил он у Шепеля.
– А ты не видишь? Мы – твоя проблема. Большая проблема…
– Не-е, мужики, это вы попали по полной. Не знаете, с кем связались.
– Это ты, придурок, не знаешь, с кем связался. А ну марш в рощу!
– Зачем?
Шепель сильно толкнул Рябого. Споткнувшись, тот упал на траву.
– Да вы че, в натуре? Вас же, м…ков, живьем закопают…
– Это, Рябой, вряд ли. А вот мы тебя легко закопать можем. И даже напоследок дадим пару слов на прощание Депутату сказать. Предупредить, что и его скоро настигнет та же участь.
– Вы знаете Депутата? – удивился Рябой.
– Само собой.
Данное обстоятельство не только удивило бандита, оно испугало его. Рябой понял, что захватившие его мужчины представляют серьезную угрозу. Он поднялся, поднял руки:
– Все, все, иду!
– Ты отряхнись сначала, – сказал Дрозденко, – а то выглядишь пугалом огородным после налета стаи ворон.
Рябой отряхнулся, пошел к роще. У кустов остановился.
– Вы грохнете меня? – спросил он у Шепеля.
– Это будет зависеть только от тебя. Хотя, признаться, лично я с удовольствием всадил бы тебе пулю в живот, чтобы помучился перед смертью…
– Да за что?!
Шепель за отворот куртки притянул бандита к себе:
– За что, спрашиваешь, сука? За то, что над детьми издеваетесь, за рабочий скот их держите. За то, что бабки для тебя значат больше, чем людские судьбы. За то, что ты, мразь паскудная, себя выше других поставил. Господин долбаный…
– Отпусти его, Миш, – встрял Самойлов. – Грохнуть эту тварь мы всегда успеем.
Шепель отпустил куртку бандита:
– Так, Рябой, быстро – имя и фамилия.
– Чьи?
– Твои, придурок!
– А… Григорием меня зовут, фамилия Шунин. А Рябым прозвали…
– Почему тебя прозвали Рябым, можешь не объяснять, – не дал ему договорить Шепель. – На роже все написано… Значит, так, Гриша, сейчас я задам тебе вопросы, а ты честно ответишь на них.
– А потом вы меня… того? В землю?
– Нет, в крематорий. Живьем в печь.
– Мужики, давайте по делу базарить… Че угрожать-то постоянно?
– По делу? Давай по делу. Что это за коттеджный поселок, в который ты привез Ольгу Шевцову?
– Откуда… – От удивления глаза Рябого расширились.
– От верблюда, гаденыш. Отвечать на вопрос!
– Ну, так это, поселок тот Депутату и принадлежит.
– Все четыре коттеджа?
– Да. Записаны на подставных лиц, а так – его. Два дома еще недостроены.
– Это мы видели. Про коттедж, куда привез Шевцову, говори.
– А че говорить-то? В доме типа общаги для шлюх. И в третьем, и в четвертом. Проститутки из иногородних там живут. Оттуда их по клиентам развозят.
– Значит, иногородние проститутки?
– Ну, да. Местные у себя на хатах клиентов принимают. А че? Сейчас это нормально…
– А что за территория слева от поселка, огороженная бетонным забором?
– Там… там… – замялся бандит. – Приют, ага, приют для бездомных и инвалидов. Да вы сами все знаете. Про детей. Живут, конечно, не как дома, но всё не по подвалам шарятся.
– Конечно, они больше по переходам, в метро, на вокзалах побираются…
– Я никого не заставлял побираться. Я вообще человек маленький; мне что скажут делать, то я и делаю. Отвезу шлюху к клиенту, потом доставлю обратно – и все дела. А к детям, инвалидам разным – отношения не имею. По ним вопросы к Депутату.
– Кто тебе отдает приказы? – спросил Шепель.
– Комар.
– Какой Комар?
– Ну, Семен Комаров. Он старший и в приюте, и в поселке.
– Доверенное лицо Депутата?
– Типа, да…
– А сам господин Черканский в поселок наведывается часто?
– Не-е… Я его там один раз только и видел. И то он из «мерина» своего не выходил. Побазарил о чем-то с Комаром – и уехал.
– Наркота где хранится? – неожиданно спросил Дрозденко. – В коттеджах или в подвале сарая?
– Какая наркота? – изобразил удивление Рябой. – Дети есть, инвалиды есть, шлюхи есть, а о наркоте впервые слышу.
– Помолчи пока, Андрюша, – оборвал друга Шепель и вернулся к разговору с Рябым: – Сколько женщин содержится в коттеджах?
– По восемь. Две в комнате.
– И что, клиенты вызывают их прямо из поселка?
– Не, в поселке они отдыхают. А вызывают через салон.
– Какой салон?
– Салон «Бергета».
– «Бергета»? Откуда такое название?
– А я знаю?..
– Ну-ка, давай подробнее о том, как конкретно можно снять проституток в салоне. Только не говори, Рябой, что не знаешь.
– Да че за проблема – снять шлюху? Открывай компьютер, набирай «проститутки Москвы». Увидишь сайт салона «Бергета» с фотографиями и списками шлюх. Выбирай, какая нравится, – и звони в салон по контактному телефону.
– И что, у меня так открыто спросят, кого я выбрал? Назовут цену? Поинтересуются, куда доставить?
– Ну да. Хотя цены в анкетах представлены, как и услуги, что оказывают шлюхи. Там только фамилий и настоящих имен нет. Все больше Лолиты, Рады, Очаровашки… возраст, размер груди, еще чего-то… А вызываешь по коду. У каждой проститутки есть свой код. Да вы в компьютер гляньте, все сами и увидите.
– И вашу контору никто из правоохранительных органов не проверял? – спросил Ким.
– А хрен его знает, может, и проверяли. Только у Депутата крыша солидная. Вы хоть и не простые мужики – это сразу видать, – но если решили наехать на Депутата, то лучше не стоит. Контор, поставляющих шлюх, где проще срубить бабло, в Москве полно.
Шепель вплотную подошел к Рябому:
– А меня, Гриша, интересует именно ваша фирма, и плевать мне на крышу Депутата, понял?
– Да понять-то понял, мне что… Это ваши дела.
– Миша, отойдем на пару слов… – отозвал Шепеля Ким.
– Покачай его насчет вызова девочек, – кивнул Самойлову Михаил, – я сейчас подойду. – Отошел к Киму: – Что хотел сказать, Леня?
– Расколоть Рябого мы смогли – он уже, похоже, что знал, все сказал. Но как только окажется на свободе, тут же рванет к Комару. Или сдаст встречу с нами Депутату. И никакими угрозами мы не заставим его молчать.
– Да, я тоже так думаю. Придется раскрыться. Рот он закроет, лишь узнав, что за службу мы представляем. Но разрешит ли раскрыться Тимохин?
– А у него другого выхода нет. Иначе весь план полетит к чертям. Феофанов тогда нам всем головы поснимает. Вряд ли Саныч запрашивал у генерала разрешения на отработку Рябого.
– Это точно, не запрашивал; он принял решение в разговоре со мной.
– Звони Тимохину!
Шепель набрал номер командира:
– Тут такие дела, Саныч… Взяли мы Рябого.
– Чисто взяли?
– Чисто. Но он принимает нас за бандитов, решивших наехать на бизнес Депутата. В принципе все, что надо, мы от него узнали, но нет никакой гарантии, что после нас он не побежит к своим хозяевам сдавать встречу.
– Предлагаешь раскрыться?
– Без этого не обойтись, Саныч.
– Ну, если не обойтись, раскрывайтесь. Только подстрахуйся, Миша. Проведи имитацию внедрения «маяка».
– Понял…
– Сегодня в ночь объекты отработать сможете?
– Это скажу, как узнаю систему и режим охранения объектов.
– Вот видишь! А говоришь, что все необходимое вы из Рябого вытянули… Продолжай работу. Доклад мне после того, как, оценив обстановку, примешь решение по отработке объектов и необходимому количеству сил для успешного проведения акции.
– Понял, Саныч! Сделаю. – И Шепель отключил телефон.
– Ну, что Тимохин? – спросил Ким.
– Ничего, отреагировал на раскрытие спокойно. Даже удивительно спокойно.
– Тем лучше…
– Приказал подстраховаться, провести имитацию внедрения в тело Рябого «маячка». Это на тебе, Леня.
– Сделаем. Шприц-тюбик с обезболивающим препаратом вполне сойдет для этого.
– А то! Вколешь препарат по моему сигналу.
– Без вопросов.
Михаил вернулся к Рябому и Самойлову. Старший лейтенант тут же негодующе воскликнул:
– Ты представляешь, Миша, оказывается, через этот салон «Бергета» заказывают не только взрослых женщин, но и детей. И девочек, и мальчиков!
Шепель взглянул на Рябого, и тот сжался под острым взглядом безжалостных глаз майора спецназа.
– Это правда?
– Да, но я не имею к этому отношения.
– Но ты возил детей к клиентам?
– Всего один раз… малолетку лет десяти… одному извращенцу. Но он с ней ничего особенного не сделал. Я же и забирал ее поутру. Она была ничего, не плакала, не жаловалась. Я ей мороженого купил, честное слово!..
– Расщедрился, жлоб… – Шепель повернулся к Дрозденко: – Андрюш, принеси сюда ноутбук.
– Минуту…
Открыв компьютер и найдя ссылки на запрос «проститутки Москвы», а также сайт салона «Бергета», Шепель пролистал страницы анкет. Нашел анкету Ольги Шевцовой, которая значилась под кодом 3112 и под именем Барби. Указал Рябому на монитор:
– Мне надо заказать эту женщину.
– Без проблем. Если, конечно, кто-то другой не опередит вас с заказом…
– Я сказал, мне надо заказать эту женщину. Обязательно.
– На какое время?
– С 20.00 до 8.00.
– Получается, на ночь… Ночь стоит двенадцать тысяч рублей.
– Деньги значения не имеют. Давай, подсказывай, как оформить заказ.
– На меня, Миш, и на мою московскую хату, – подсказал Самойлов.
– Конечно, на тебя… Итак, как оформить заказ?
– Вверху контактный телефон салона. Наберете номер, ответит автоответчик. Пробубнит всякую хрень, затем попросит оставить ваш телефон. Минуты через две с вами свяжется оператор.
– Кто этот оператор?
– Баба какая-то, молодая, я ее не знаю, ни разу не видел.
– Ты что, в салоне не бываешь?
– А вы что, думаете, этот салон действительно находится по указанному адресу?
– А разве нет?
– Конечно, нет, – усмехнулся Рябой. – В реале никакого салона нет. Как это называется, он существует виртуально. Короче, реклама и сайт есть, а салона как такового нет.
– Откуда работает автоответчик?
– Не знаю. И откуда баба звонит, тоже не знаю. Знаю одно: если она примет заказ, то женщин вы получите либо у себя дома, или на ее хате.
– Конспираторы, мать вашу…
– Да так все пашут!
– Значит, набираю номер?.. Так. 8-960… О, автоответчик включился! Ты смотри, салон-то, оказывается, предлагает и парикмахера, и визажиста, и даже специалистов по разным массажам – и ни слова о сексе. Номер? Вот вам мой номер… – Шепель взглянул на Рябого: – Когда, говоришь, позвонит оператор?
– Минуты через две-три. Прослушает заказ и позвонит.
– А если Ольга действительно будет уже занята? Что делать в этом случае?
– Ведите себя понаглей и предложите двойную цену. Это должно сработать.
– Ну, смотри…
– А я-то при чем?
– Если выйдет облом, спрос с тебя будет… Всё, тихо!
Телефон Шепеля издал сигнал вызова.
– Да? Да, это я связывался с вами… Чего?.. Какая другая? Ты че там, не врубилась? Я хочу именно эту девку, и мне плевать, что ее какой-то лох уже заказал. Короче, кукла, ты мне мозги не сношай! И запомни: я привык получать то, что хочу. И если мне нужна Барби, значит, она должна быть у меня… Да в лоб я драл твоего клиента! Он сколько за Барби платит? Двенадцать косарей? Даю тридцать… Вот, это уже лучше. Подумай, что можно сделать, на то тебе и голова дана… Чего? Другое дело. Да, да, тридцатка… Ты подтверждаешь, что бабенка окажет те услуги, что указаны в анкете? О’кей, записывай… – Шепель продиктовал адрес московской квартиры Самойлова. – С 20.00 до 8.00… Ну, ясный палец, доплачу, если задержу! Ты о бабках не думай, ты работу свою делай как надо. Пока, кукла.
Шепель отключил телефон:
– А по-моему, операторша развела меня. Наверняка Ольгу никто не заказывал, а, Рябой?
– Может, и развела, я в эти дела не лезу…
Сигнал вызова издал и сотовый телефон Рябого:
– Алло? Заказ? Давай. Ага, сейчас запишу…
Самойлов подал бандиту блокнот с ручкой. Рябой записал номер телефона Шепеля и домашний адрес Самойлова:
– Во как! Мне и везти Барби к вам.
– Ну и хорошо.
– А бабки я получу?
– Про Остапа Бендера слышал?
– Ну?
– Что он говорил в таких случаях?
– Не помню…
– От мертвого осла уши ты получишь.
– Понятно… Ну, что, со мной всё?
– Нет, корешок, – улыбнулся Шепель, – мы еще не закончили. Теперь ты расскажешь нам о том, как охраняются в ночное время поселок и территория, огороженная забором.
– Так это запросто. В бараке два охранника, в домах по одному. И баб, и детей с инвалидами после отбоя закрывают в комнатах.
– Охрана вооружена?
– «Макаровской» травматикой, ну и дубинки ментовские еще.
– Связь между собой поддерживают?
– Наверное. Если что, докладывают Комару. Тот в поселке обычно днем обретается, на ночь домой уезжает. Приезжает быстро. Может людей с собой прихватить. Но, бывает, и сам дежурит.
– Много людей может привезти?
– Человек пять-шесть.
– А что, бывали такие случаи?
– Один раз бабенка сбежала. Решетку выломала на окне и со второго этажа сиганула. Охранник увидел, позвонил Комару. Поймали в лесополосе у железнодорожной платформы.
– Что с ней сделали?
– Не знаю, но больше в поселке я ее не видел.
– В вашей фирме, ты говорил, и местные женщины работают – те, что на своих хатах клиентов принимают?
– Да.
– Они тоже работают на Депутата под жестким контролем?
– Те – нет. Те добровольно. У них и номера телефонов на сайте свои. Фирма их только охраняет. Клиент-то разный бывает, попадаются и отморозки… Тех наказывают… Я могу быть свободен?
Шепель подал сигнал Киму. Капитан подошел сзади к Рябому и через куртку сделал укол.
– Чой-то это? – вздрогнул Рябой.
– Укол.
– Какой укол?! – Физиономию бандита вновь исказила гримаса страха.
– Не шуми. Ведь ты же сейчас отсюда хотел ехать прямо к своим хозяевам, чтобы предупредить о нас?
– Нет, сукой буду!
– Сука ты и есть. Но лгать все равно нехорошо. Хотел… И поехал бы. Но ты не сделаешь этого. Почему? Ответ простой. – Шепель достал удостоверение личности, раскрыл его. – Потому, что мы – офицеры Главного управления по борьбе с терроризмом, подчиненного лично президенту. И давили не таких клопов, как твой Депутат и его «крыша». Мы, Рябой, удавим кого угодно, причем без суда и следствия. Ваша контора попала в серьезный переплет, и скоро мы разнесем ее в прах. Хочешь остаться в стороне – молчи. А чтобы вдруг ты не сглупил и не создал нам проблем, тебе внедрили в тело «маячок». Слыхал о таких вещах?
– Слыхал, – потухшим голосом ответил Рябой.
– А для чего мы внедрили тебе «маяк»? Ответ еще более прост: чтобы знать, где ты находишься в то или иное время. А зная, где ты находишься, – слушать, о чем ты говоришь. Даже в постели. И если тебе придет в голову мысль поиграть с нами, то по «маяку» мы найдем тебя даже в Гондурасе. И не думаю, что ты будешь рад этой встрече… Вот такие пироги с котятами, Григорий Шунин. С нами следует сотрудничать; тогда, может, и проживешь отведенный тебе Господом срок.
– Да никого я не собирался сдавать! Чтобы меня Депутат замордовал расспросами? А потом и предъяву кинул?..
– Кто тебя знает, Рябой… Так и нам, и тебе спокойней будет.
– Ни хрена себе спокойней! И что, мне теперь всю жизнь таскать в себе вашу хрень? А вы – ржать, слушая, как я бабу свою трахаю?
– Это временная мера. Закончим операцию по вашей конторе – уберем «маяк». Но предупреждаю: ни сам, ни с помощью медиков ни в коем случае не пытайся извлечь его самостоятельно. Это приведет к смерти. Запомни, Рябой, к немедленной смерти! Только наши специалисты могут избавить тебя от него, и никто другой. Запомнил?
– Не хочешь, запомнишь…
– Вот и хорошо. А теперь садись в свою развалюху и вали отсюда. Вечером ждем тебя с Ольгой!
Рябой сел в «семерку» и вскоре скрылся за рощей.
– Ты отдашь мне свой телефон? – спросил Шепеля Самойлов.
– Из-за номера? Нет, позвони в технический отдел, пусть они вобьют мой номер и в твою трубу. Вместе с сигналом, что слышал оператор салона «Бергета». А мне установят обычный звонок. Вообще-то надо было звонить в салон с твоего телефона, я выпустил это из виду. Но ничего. Технари разведут номер. Да и кто тебе будет звонить? Хотя будет… Тот же Рябой, когда привезет Ольгу.
– Ты разве не будешь со мной?
– Я проконтролирую обстановку у дома по приезду Рябого, осмотрю, что к чему, поднимусь. Нам с ней беседовать недолго. В ночь будем брать объекты. Сейчас едем в штаб разрабатывать план акции. Ну, а далее по плану, обычная работа. Все по машинам, и вперед в Москву!
В штабе подгруппу Шепеля уже ожидали полковник Тимохин, майор Макаров, капитан Лушин и прапорщик Шматко. Это стало сюрпризом для Михаила. Он обратился к Тимохину:
– Ты, командир, решил сам возглавить акцию по освобождению рабов?
– Да, таков приказ начальника Управления.
– А ребят с собой для усиления взял? Значит, считаешь, что мы вчетвером – я имею в виду себя, Самойлова, Кима и Дрозда – не справились бы с задачей?
– Справились бы, но, согласись, шестеро спецов все же лучше и надежней, чем четверо.
– Так всех нас, выходит, не шесть, а восемь человек. И непонятно, для чего ты привлек к работе снайпера Шматко? У охраны травматика и дубинки, и их ночью на объекте всего четверо. Или в Управлении решили провести акцию устранения и завалить всю охрану?
– В этом нет необходимости. Но нам, Миша, предстоит не только разнести гадюшник работорговцев.
– Что же еще надо будет сделать?
Тимохин отвел своего подчиненного и друга в сторону:
– Разведка вычислила, кто стоит во главе организованной преступной группировки, занимающейся не только эксплуатацией детей, инвалидов, организацией проституции, но и торговлей довольно крупными партиями тяжелых наркотиков, в основном героина.
– И кто же эта тварь?
– Бывший генерал МВД Константин Леонидович Строгин.
– Строгин? – удивился Шепель. – Это тот, кого в девяностые годы в министры прочили?
– Тот самый. Он попал в поле органов безопасности еще во время Первой чеченской кампании.
– Что-то связанное с продажей оружия?
– Не только. Строгин подозревался в продаже оружия и в тайном сотрудничестве с руководителями бандформирований, в том числе и лично с Масхадовым. Но тогда либо не удалось ничего доказать, либо делу не дали ход сверху. Строгина понизили в должности, но оставили в центральном аппарате. Какое-то время он выжидал, а после вновь взялся за прежнее. От неминуемого и сурового наказания его спасло то, что первая же партия оружия, отправленная в Чечню в начале века, была перехвачена. Случайно или нет, но спецназ МВД при захвате груза уничтожил всех курьеров и охрану, оборвав тем самым нить, которая могла привести к организатору сделки. Строгин подал рапорт на увольнение и вскоре оказался на гражданке, чтобы всплыть сейчас. Уж как на него вышла ФСБ, мне неизвестно – возможно, Феофанов просветит, – но то, что именно Строгин стоит во главе преступного бизнеса, на который вышел Самойлов, – доказанный факт. А посему, Миша, после отработки объектов нам предстоит еще работа по Строгину.
– Ты хочешь сказать, что мы должны будем взять этого «оборотня»?
– Да. Взять или уничтожить, как получится. Уж не знаю, каково будет окончательное решение по нему.
– Значит, уничтожение.
– Почему?
– Да потому, что от Строгина ниточка, как ты говорил, может потянуться еще выше. Ведь кто-то в свое время отмазал генерала… А кто мог отмазать такую фигуру? Лишь тот, кто сидит на самом верху. Поэтому, уверен, по Строгину мы получим приказ на ликвидацию.
– Возможно…
– А вскоре кто-то займет место этого генерала – и все начнется по-новому.
– Но мы можем и не уничтожать Строгина, – улыбнулся Тимохин.
– Ты пойдешь на невыполнение приказа? – удивился Шепель.
– Там будет видно, Миша. Строгин – второй этап общей операции. А нам надо придумать, как провести первый…
– У меня есть план. Я хочу знать, кто будет работать по Депутату-Черканскому?
– МВД. И ребята из полиции уже готовы арестовать господина Черканского, они ждут результатов нашей работы по объектам. Идем к остальным, послушаем, что за план ты предложишь.
Офицеры собрались в зале совещаний. Тимохин выслушал Шепеля. Поднялся из-за стола, прошелся по залу:
– Что ж, план нормальный. Но он разработан с учетом применения в акции четверых спецов. Я, как заместитель начальника отдела спецмероприятий, вношу в план коррективы. А именно: дома содержания женщин отрабатывают капитаны Лушин, Ким, Дрозденко и майор Макаров, он же старший группы захвата; на объект содержания детей и инвалидов выходят майор Шепель и старший лейтенант Самойлов. Захват объектов провести одновременно после полуночи до рассвета. Маршрут и время выдвижения к объекту, определение позиций подготовки штурма, точное время проведения акции – на усмотрение майора Шепеля. Я с прапорщиком Шматко буду находиться в штабе и постоянно на связи.
– А кто займется рабами после их освобождения? – спросил Дрозденко.
– Специальная группа МЧС во взаимодействии с полицией. Вам после акции прибыть в штаб.
– Надо будет выпустить Ольгу Шевцову из хаты Самойлова, – проговорил Шепель.
– Не надо ее выпускать, – неожиданно сказал связист. – Напротив, детей к ней доставить следует.
Шепель повернулся к Самойлову:
– Не понял… Ты что, Сережа, хочешь приютить семью у себя?
– Там видно будет. Но прошу доставить Шевцовых ко мне.
– Ольга уже будет у тебя, на что я очень надеюсь, – вновь улыбнулся Тимохин, – ну а детей ее сам домой к себе и вези. Ничего не имею против. Личная жизнь офицера – это его личная жизнь. Еще вопросы есть?
Вопросов больше не было, и Тимохин приказал:
– Майору Макарову, капитану Киму, Дрозденко, Лушину убыть к объектам и готовить акцию по плану Шепеля. Майору Шепелю – поставить задачу майору Макарову и заниматься с Самойловым Ольгой Шевцовой. В 23.00 вся группа захвата должна находиться на позициях подготовки штурма. В 0.10 – доклад о готовности к штурму, далее действия по моей команде. Мы с прапорщиком Шматко останемся в штабе. Свободны, товарищи офицеры.
Шепель, Макаров, Ким, Дрозденко и Самойлов вышли из зала. В коридоре Михаил обратился к Макарову:
– Тебе, Дима, задача простая: как стемнеет, выдвинуться к объектам. Там на месте определишься, где занять позиции подготовки штурма. Вряд ли у охраны имеются приборы ночного видения, так что в темноте вы без проблем подойдете к коттеджному поселку. Учти, что вечером на территорию барака доставят рабов. Обычно их привозят в синем фургоне, предположительно «ГАЗ-53». Как привезут детей, проведите фургон. В общем, ты знаешь, что делать.
– Не в первый раз, Миша.
– Мы с Самойловым подойдем к одиннадцати часам. Я свяжусь с тобой, как выйдем к территории барака. При необходимости встретимся, там от объекта до объекта небольшое расстояние.
– Ясно. Вопрос: где ставить тачки?
– Пройдите поворот к поселку, оставьте на обочине и включите спецсигнализацию. Дальше – пешком, в обход объектов, используя растительность и рельеф местности… Ну, до встречи, Дима?
– До встречи!
И Макаров увел в столовую штаба группу захвата.
– Ты с технарями связывался? – спросил Самойлова Шепель.
– Да. Они перебросили мне твой номер и мелодию вызова.
– Ну, тогда давай двигай домой, готовь хату к встрече Ольги. Подумай, как вести себя, чтобы не напугать женщину. Ну, а я подкачу, как договаривались, предварительно известив тебя на городской номер.
– Лады… Слушай, а оружие?
– Я привезу. Возьмем «бесшумники».
– Газовые баллоны не помешают…
– Да на какой черт они сдались? Что, мы с тобой не сделаем двух охранников?
– Тогда стволы зачем?
– На всякий случай. Езжай. Я заеду к тестю, там поужинаю.
– А мне для Ольги купить что-нибудь?
– Ты, как пацан вчерашний, Серег… Что волнуешься, как перед первым свиданием?
– Так это и будет наше с ней первое свидание.
– О-о-о, – протянул Шепель, – как у нас все запущено… Ты что, серьезно решил связаться с Шевцовой?
– Да!
– Охренеть… Понимаю, любовь с первого взгляда, но чтобы влюбиться в женщину по ее фото… В такое трудно поверить.
– Мне тоже…
– Просто фигею я от вас с Ларсеном… Тогда чего стоишь? Кого ждешь? Вали домой, готовься к свиданию. А что купить… Цветы купи, раз свидание, бутылочку хорошего вина, конфет, фруктов… Можешь в ювелирный заехать, пару колец обручальных захватить, сделаешь предложение, как поближе рассмотришь невесту… А что? Чего кота за хвост тянуть? Это сегодня мы в Москве прохлаждаемся да местных бандюков гасим, а завтра возобновят проект «Эльба» и отправят из России к черту на кулички… Можешь не успеть.
– Да иди ты!
– Нет, Серега, это ты иди, я еще задержусь в штабе. В общем, до встречи и… – Шепель улыбнулся. – Удачи тебе, жених!
Особо готовиться к встрече Ольги у Самойлова необходимости не было: в московской квартире он практически не жил, так что наведенный перед вылетом в Афганистан порядок сохранялся и по сей день. Надо только пыль протереть, да стол накрыть. По пути домой после долгих раздумий Самойлов все же купил шикарный букет из девяти алых роз, бутылку испанского вина, фруктов и продуктов. Наверняка женщина будет голодна. В 19.40 все было готово к приему несчастной женщины, даже не представлявшей, что дома у Самойлова ее ждет новая жизнь…
В 19.50 сотовый телефон старшего лейтенанта издал мелодию вызова:
– Массаж заказывали?
Самойлов узнал голос Рябого:
– Заказывали. Надеюсь, ты привез того массажиста, который мне нужен?
– Конечно! Если оператор не ошибся… Шутка. Дверь в подъезд откройте, господин хороший…
– Минуту!
Сергей открыл подъездную дверь. Заметил, что изрядно волнуется. Глубоко вдохнул воздух, с силой выдохнул. Спокойствие, только спокойствие. Кто так говорил? Карлсон, который живет на крыше. Да, точно. Тот всегда, насколько Самойлов помнил сказку, был спокоен. Старший лейтенант услышал сдвоенный звук шагов по лестнице – глухой от ботинок Рябого и звонкий от шпилек туфель женщины. Еще раз резко выдохнул воздух. Взглянул на себя в зеркало. Оделся он по-домашнему. Джинсы, модная, в мелкую клетку рубашка, туфли.
Звонок заставил вздрогнуть Самойлова, как пулеметная очередь, рвущая тишину афганского ущелья. Он открыл дверь. Увидел Рябого и… несчастную красивую женщину в легком пальто.
– Ну вот, – сказал Рябой, – мадам доставлена.
– Проходите.
Рябой и Шевцова вошли в прихожую.
– Пожалуйте, принимайте. – Бандит играл свою роль до конца. – Время 20.00, дама ваша до 8 утра. Ровно в восемь я позвоню вам. Порядок расчета вам известен. Фирма предупреждает: никакого насилия над женщиной; она сама сделает все, что входит в спектр ее услуг, без принуждения. Если вы пожелаете, чтобы она осталась на более длительный срок, прошу сообщить об этом заранее – скажем, часов в семь, дабы попусту не гонять машину. Расчет с дамой в любое время, с фирмой – по окончании встречи. Сумма вам известна.
– Хватит болтать, – оборвал его Самойлов. – Можешь быть свободен.
– Приятного вам времяпровождения и ощущений…
– Я сказал, свободен!
Рябой ушел. Женщина стояла посреди прихожей, сжимая сумочку в руках.
– Позвольте, я помогу вам раздеться.
– Что вы, я сама, только скажите, куда пальто повестить.
– На вешалку.
Шевцова сняла пальто и оказалась в красном коротком декольтированном платье, чулках и туфлях.
– Обувь не снимайте, Оля, проходите в комнату.
– Откуда вам известно мое настоящее имя? – удивилась женщина. – Меня зовут Барби…
– Вы проходите, я все вам объясню.
– Так ласково встречают обычно те, кто в дальнейшем проявляют жестокость…
– Вам не стоит меня бояться. Проходите.
Шевцова прошла в комнату. Следом вошел Самойлов с букетом в руках.
– Это вам, – протянул он букет женщине.
– Мне? – изумилась женщина. – Цветы?
– Возможно, вам не нравятся розы…
– Я начинаю бояться вас… Прошу, не причиняйте мне боль!
– Да что вы?! У меня и в мыслях подобного не было!
Испуганно глядя на офицера, но исполняя свою работу, Ольга спросила:
– Мы займемся сексом прямо сейчас?
– А что?
– Мне надо принять душ. И… где мы будем?..
– Мы не будем заниматься сексом, Оля.
– Что?.. – Изумление женщины возросло. – Я ничего не понимаю. Мне сказали, что меня заказал какой-то денежный «мешок», скорее всего из бандитов, а вы… вы не похожи на бандита.
– А на денежного «мешка» похож? – улыбнулся Самойлов.
– Тоже не похожи…
– Получается, вас обманули. Да, вы, наверное, голодны? На кухне накрыт стол.
– Нет, нет, я не голодна.
– Я взял вина; может быть, расслабитесь?
– Нет, я не хочу вина.
– Вы по-прежнему боитесь меня?
– Да… Вы ведете себя не как клиент; я даже не представляю, что вы задумали.
– А я не клиент, это правда. И секса у нас не будет… сейчас, по крайней мере. Но не потому, что я задумал нечто такое, с чем вам раньше не приходилось сталкиваться. А заказал я вас… извините, сделал так, чтобы вас привезли сюда, потому что хочу вам помочь.
– Помочь? – Красивые глаза женщины расширились до предела. – В чем помочь?
– Обрести свободу.
– Свободу?.. Но кто вы?
– Я, Оля, офицер спецслужбы.
– Офицер?
– Да. Пожалуйста, можете взглянуть на мое удостоверение. – Самойлов взял со стола документ и показал женщине. – Понимаете, Оля, меня попросил помочь вашей семье Петя…
– Петя? Мой сын?
– Да. Но вы присядьте, я расскажу вам все.
Женщина присела на край кресла.
Когда Самойлов закончил свою немного путаную речь, Ольга закрыла лицо руками:
– Господи! Неужели это правда?
– Правда, Оля.
Городской телефон издал сигнал вызова.
– Извините! – Самойлов снял трубку. – Алло!
– Это я.
– Понял.
– Встретил невесту?
– Встретил.
– Не разочаровался?
– Нет!
– Я поднимаюсь, открой дверь.
– Хорошо.
Самойлов вышел в прихожую и открыл замок. Обернулся, почувствовав сзади дыхание. Ольга стояла в коридоре.
– Вы еще кого-то ждете?
– Да. Того самого майора Шепеля, о котором я уже рассказывал и у тестя которого какое-то время провела ваша дочь.
– Скажите, пожалуйста, а вы не обманываете меня?
– Это кто тут кого обманывает? – В прихожую вошел Шепель. – Добрый вечер, Ольга! Так кто кого обманывает? Сергей – вас? Это исключено. Сережа у нас просто не способен на обман. – Михаил снял куртку, бросил в угол дорожную сумку. – Ну что встали, как в гостях? – Он взглянул на Самойлова и Шевцову. – Еще на «вы» или уже на «ты»?
– Миша!.. – смутился Самойлов. И тут же спохватился: – Оля, это Михаил.
– Очень приятно, – кивнул даме Шепель и повернулся к Самойлову: – Ты уже объяснился с дамой?
– Да, в курс дела ввел… кроме наших ночных планов. Не успел.
Улыбаясь, Шепель посмотрел на Шевцову:
– А в любви вам наш доблестный старший лейтенант еще не объяснялся?
– Что? – в который раз была поражена женщина.
– В любви, спрашиваю, Сергей не объяснялся?
– Что вы такое говорите, Михаил… – покраснела женщина.
– Понравилась ты ему, вот что. Не поверишь – да я и сам не поверил. Увидел он твою фотографию, что ему Петька дал, – и все, спекся боевой офицер… Извини, это ничего, что я на «ты»?
– Ничего. Господи, наверное, мне все это снится…
– Неплохой сон, правда?
– Миш, хорош, а? – подтолкнул Шепеля Самойлов.
– Ладно. Хорош так хорош. Лирику оставим на потом, поговорим о серьезном. Веди, Сережа, в гостиную.
– У меня одна комната.
– Значит, в комнату.
Спустя минуту Шепель, Самойлов и бывшая уже проститутка по принуждению Шевцова сидели в комнате – Ольга на диване, стараясь прикрыть коротким платьем открытые почти полностью ноги, в креслах – офицеры.
– Да не прячь ты красоту свою, Оля! – подмигнул Шепель. – Хотя… прикрыться, наверное, все же стоит, иначе выведешь из строя моего офицера.
– Миша, – возмутился Самойлов, – или ты прекращаешь пошлить, или я выпровожу тебя из дома!
– Простите великодушно… Все, давайте о серьезном. Ты, Оля, уже свободна и больше к бандитам не вернешься. Но в задачу нашей службы входит и освобождение всех тех, кого бандиты удерживают в хорошо известном тебе коттеджном поселке и на территории, где стоит барак.
– Там мои дети!
– И не только твои. И не только дети. Этой ночью мы освободим всех.
– Я увижу Петю с Тоней?
– Всенепременно! И тебе для этого даже не нужно будет покидать квартиры Сергея.
– Что?
– И Петю, и Тоню по настоянию старшего лейтенанта Самойлова доставят сюда.
– По настоянию Сергея?
– Да. Говорю же, что он неровно дышит к тебе. И не надо, старший лейтенант, меня одергивать… Значит, так. Сейчас без двадцати девять. Возле дома все спокойно. Рябой уехал; думаю, далеко, но уж не на базу точно. Мы с Сергеем через полчаса уедем, ты останешься здесь. Ничего и никого не бойся. За квартирой Сергея ведется постоянное наблюдение, и в случае проявления какой-либо угрозы спецгруппа через считаные минуты будет здесь. Так что ты в полной безопасности. Мы же вернемся – точнее, вернется Самойлов вместе с детьми – ближе к утру. Но он вновь уедет. Да и вам будет не до него.
– Но, – проговорила Шевцова, – неудобно занимать чужую квартиру.
В разговор вступил Самойлов:
– О чем вы, Оля! Вы можете находиться здесь сколько угодно. И куда вам, собственно, идти?
– Да, это правда… Спасибо большое.
Она с благодарностью посмотрела на Самойлова и неожиданно заплакала. Сергей растерянно посмотрел на Шепеля. Тот кивнул:
– Ну, чего смотришь? Успокой красавицу.
Самойлов пересел на диван, осторожно приобнял женщину. Та вдруг прижалась к нему, заплакав сильнее.
– Понятно, – проговорил Шепель.
– Ну, чего тебе понятно, Миша? – спросил Самойлов, обнимая плачущую Ольгу.
– То, что при желании у вас не все потеряно…
– А если понятней?
– Понятней? Срастется все, если… да ну вас. Успокаивай даму, я подожду на кухне. И учти, полчаса тебе и на Ольгу, и на сборы. Форма в сумке. Свою я возьму.
Забрав из сумки боевую черную форму, пистолет с глушителем, ботинки и ночной прицел, Шепель вышел на кухню. Там переоделся, присел на стул, закурил сигарету.
Ольга успокоилась так же неожиданно, как и заплакала. Не убирая с плеча руку офицера, подняла голову, достала откуда-то платочек, промокнула глаза:
– Извините, Сергей. Это нервы…
– Да, конечно, я понимаю.
– Вам надо собираться? Не буду мешать… Господи, как же мне неудобно перед вами в этом одеянии!
– Посмотрите в платяном шкафу стенки мои вещи. Может, подберете что-нибудь? Хотя вряд ли…
– Я что-нибудь придумаю.
– Там костюм спортивный есть. Великоват будет, но на первое время пойдет. До утра.
– Не беспокойтесь, пожалуйста.
Слыша разговор Самойлова и Шевцовой и одновременно глядя на часы, Шепель из кухни крикнул:
– Сережа! Время!
– Одеваюсь.
Увидев Самойлова в полной боевой форме, с решимостью действий в глазах, Ольга произнесла:
– Никогда бы не подумала, что такие люди, как вы, еще остались в нашей стране.
– Устрашающий вид, да? – улыбнулся Сергей.
– Да…
– Но она, Оленька… – Произнеся «Оленька», старший лейтенант стушевался. – Извините…
– За что? Мне приятно это слышать. И вообще, я уже отвыкла от того, что со мной обращаются, как с человеком. Но я не по своей воле делала…
– Не надо об этом, – не дал договорить женщине Самойлов. – Забудь свое недавнее прошлое. Его просто не было, а был кошмарный сон. Сейчас ты проснулась, и за окном для тебя светит солнце нового дня.
– Какое солнце, Серега, – подал из кухни голос Шепель, – на улице темно, да и дождь, по-моему, собирается.
– Не обращай на него внимания, Оля. Мы должны уехать, но совсем скоро я вернусь с детьми. Ты можешь прилечь, отдохнуть.
– До отдыха ли мне… Я буду молиться за вас!
– Ну, дело твое. Ты здесь хозяйка, поступай как знаешь. Вот только изводить себя не следует. Мы едем делать свою обычную работу, а делать ее мы умеем неплохо. Не скучай… – Самойлов вышел к Шепелю: – Я готов.
Шепель поднялся, затушив в пепельнице окурок, потянулся:
– Ну, вот теперь поехали! До свидания, Оля.
– До свидания, – ответила женщина, – и да хранит вас Господь!
Шепель и Самойлов вышли из квартиры, спустились во двор дома и сели в припаркованный рядом «Форд».
Самойлов повел автомобиль к выезду из города. В 22.20 он загнал внедорожник в рощу, что росла юго-восточнее первого объекта – барака с детьми и инвалидами. Остановив «Форд» на краю небольшой балки, повернулся к Шепелю:
– Здесь, по-моему, в самый раз!
– Нормально. А я оказался прав – заморосил дождь.
– Это нам на руку.
– Не считая того, что промокнем до нитки.
– В болотах сутками сидели, а здесь какой-то дождь…
– Ладно, давай по делу. Сейчас выходим из машины, проходим рощу, с ее окраины через «ночники» осматриваем местность, ищем место рядом с забором, где можно укрыться на время и откуда будем проникать на территорию. Вопросы, старлей?
– Вопросов нет.
– Тогда по сигарете – потом до окончания акции курить не придется – и вперед.
– Давай. Не мешало бы связаться с Макаровым…
– Свяжемся, как только займем свои позиции. Время на это у нас есть.
Шепель протянул Самойлову сигарету. Офицеры покурили, затушили окурки в пепельнице машины и вышли из автомобиля. Самойлов поставил внедорожник на спецсигнализацию. Михаил поднял ворот бронекуртки:
– Черт! Холодный дождичек…
– Так не май месяц, Миша.
– Это точно… Давай за мной!
Спецы вошли в рощу. Тем временем дождь усилился.
– Нет, мы так не договаривались, – пробурчал Шепель.
– Ты это о чем? – спросил Самойлов.
– О дожде, Сережа. Ну, ладно изморось, но затяжной дождь нам не нужен. Он загонит охранников в здание, и попробуй потом их оттуда выманить…
– Придумаем что-нибудь.
Офицеры вышли на окраину рощи. Вокруг темно, хоть глаз выколи; только вдали различались очертания забора.
– Могли бы и осветить территорию, – продолжал ворчать Шепель.
– А на хрена оно им надо? Зачем привлекать ненужное внимание с трассы или отходящей к поселку дороги?
– Тоже верно… Дома также не освещаются. Ни дома, ни дворы… Да уж, черное дело света не переносит.
– Пойдем прямиком к объекту?
– А что, есть необходимость обходить его? Идем, Серега, прямо. Да под ноги гляди – местность неровная, глядишь, и влетишь в канаву с торчащей из земли арматурой. И кранты… Ни боевой операции, ни встречи с Оленькой и ее детишками.
– Ты сам не влети…
И только Самойлов это сказал, как тут же, споткнувшись, упал в яму:
– Твою мать, Миша! Накаркал…
– Не поранился? Ствол не выронил? Помочь?
– Сам вылезу… Ну надо же, и откуда в яме воды столько набралось? Я весь мокрый.
– Главное, целый. Вылазь поскорее.
– Может, фонари включим?
– Чтобы нас от барака увидели?
– Кто увидит? Фонари с лампами направленного действия.
– Нет, – категорически запретил Шепель, – никаких фонарей. Небо проясняется, да и глаза скоро к темноте привыкнут.
– Вот это и хреново… Действовать, судя по всему, придется непосредственно в бараке, а там дежурное освещение быть должно. Не станут же охранники сидеть в полной темноте…
– Помолчи.
Без проблем пройдя дальше, офицеры остановились возле стыка забора, через который свободно могли попасть на территорию. Михаил осмотрел двор:
– Так, барак к нам торцом, с торца окно, света в нем нет. Это, скорее всего, окно коридора, но не сквозного. А может, и камеры инвалидов, но точно не караулка и не комната рабов.
– Решетка на окне есть? – спросил Самойлов.
– А как же? Все чин по чину.
– Хреново.
– Нормально! Решетка наружная, снимем, если потребуется. Справа за бараком туалет с отдельными кабинами. Точнее, сортир, обозначенный на плане буквами «мэ» и «жо».
– Каком плане?
– Да это я так… Слева ворота. Не сплошные, сваренные из арматуры. Забор по периметру кое-где частично завален, больше на внешнюю сторону. Ага! Вот это интересно. Из-за дальнего торца барака торчит морда легкового автомобиля. Похоже на нашу «десятку», но, возможно, и иномарка. Явно тачка одного из охранников… Теперь провода. Электричество подведено, а вот телефонного кабеля нет; отсутствуют и антенны. И телевизионная, и от радиостанции. Следовательно, связь между собой бандиты поддерживают по сотовым телефонам.
– Тоже Америку открыл… Это сразу подразумевалось. Надо было бы организовать им на время помехи. Не подумали об этом.
– Да уж, нашел укрепленный объект с бандой матерых боевиков, – хмыкнул Шепель. – На шестерых придурков роту радиоэлектронной борьбы выводить? Не жирно ли будет? Мы должны отработать охрану так, чтобы ни одна сука пискнуть не успела, не то что подать сигнал тревоги. И мы, Сережа, это сделаем. Так, давай на территорию, к дому. Обойди его, осмотри окна, входы-выходы – основной, запасной, чердак. С улицы, я имею в виду. Возможно, на чердак ведет окно, а то и лестница. Короче, оцени и определи возможность действия с крыши. Осмотрись хорошенько. Вопросы?
– Связь?
– По необходимости и шепотом. Сигнал на вибровызов.
– Понял!
– Давай, работай, а я свяжусь с Макаровым.
Старший лейтенант протиснулся в проем между бетонными плитами и словно растворился в темноте. Шепель улыбнулся. Школа… Набрал номер майора Макарова:
– Мы на позиции, проводим рекогносцировку. Что у вас?
– У нас все нормально. Около 21.00 на ваш объект проследовал фургон «ГАЗ-53». Трое бандитов вывели из него детей. Точно пересчитать их не удалось, но не меньше тридцати человек; не исключено, что это был второй завоз. Мы вышли к поселку в 20.05. По вашему объекту. Видел охранников. Один так себе, другой здоровячок; судя по всему, старший всей охраны. Выходил во двор, разговаривал с кем-то по телефону. Да, еще: входную дверь барака охрана либо не закрывает, либо закрывает на крюк или цепь, щель достаточно большая.
– Благодарю! У вас какая обстановка?
– У нас все проще. Ребята выходили непосредственно к домам. В 10 часов бандиты развели женщин по комнатам, сами устроились в холле. В ближнем доме на 22.40 охранник сидел за столом, смотрел портативный телевизор при свете настольной лампы. В остальном освещение выключено или не подключено. Кроме холла.
– Это я заметил. Второй дом?
– Во втором охранник приложился к бутылке водки, прилег на диван, слушает музыку с плеера через наушники. За ним смотрит Дрозденко.
– Рябой у вас не появлялся?
– Ты имеешь в виду вишневую «семерку»? Нет, не приезжал. Кроме фургона, других машин не было.
– Значит, ты готов к проведению акции?
– Так точно.
– Отлично! Жди команды!
– Поаккуратней с верзилой, Миша. Он может быть опасен.
– Учту. До связи!
Подошел Самойлов, но выходить наружу не стал.
– Ну что? – спросил у него Шепель.
– Слабое место барака – входная от ворот дверь. Прикрыта на крюк. Сорвать – как два пальца об асфальт.
– Ты, конечно, посмотрел внутрь?
– Само собой. Охранников двое. Один – здоровый мужик, накачанный, у него помповое ружье РП-16-2 «Бекас-2» шестнадцатого калибра.
– «Бекас»? – проговорил Шепель. – А Рябой про «макарычи» говорил… Обманул, сука… Значит, в магазине ружья шесть патронов. Неплохая штука, надежная. Дальше?
– А вот второй охранник так себе – пацан лет восемнадцати, с травматическим «макарычем». Все играется с ним, ковбой недоделанный…
– Они оба в одном помещении?
– Да, прямо в фойе. А окно с торца ведет в глухую комнату. На чердак подъема нет, окна тоже нет. Окна барака закрашены и зарешечены. Голосов не слышно.
– Отбой объявлен, вот и не слышно. Что представляет собой фойе?
– Квадратная комната. Слева диван, справа два старых кресла, в углу стол, рядом торшер, холодильник в ближнем правом углу, на нем телевизор. Коридор разделяет фойе пополам и идет влево от дивана, вправо на участке между одним из кресел и столом. Здоровяк на момент осмотра сидел в кресле, у него при себе телефон в кармане куртки. Ружье рядом. Пацан возился с настройкой телевизора.
– Ясно! Выходим к двери, там занимаем позицию.
– От двери ты не сможешь говорить с Тимохиным. Охрана услышит.
– Включат телевизор – не услышат. А нет, отойду. Далее по команде срываем крюк, врываемся в холл и нейтрализуем охрану. Ты берешь на себя пацана, я – здоровяка.
– Если у него хорошая реакция, то придется его валить.
– Придется – завалю… Оружие к бою, выходим на позицию штурма.
